Диана крюгер интервью: Диана Крюгер: «Мне важно знать, что меня уважают»

Содержание

Диана Крюгер: «Мне важно знать, что меня уважают»

Лицо с обложкиИнтервью

Надвинутая на глаза кепка с длинным черным козырьком, чуть помятая белая футболка, почти прозрачное лицо, ни тени макияжа — она практически невидима за своим столиком в углу, за волнами публики, которая переполняет в субботу это шумное кафе. Типичная парижанка, по выражению лица и осанке которой любой посторонний ясно поймет: к ней просто так не подойти, уединения ее лучше не тревожить… Впрочем, наполовину француженкой, наполовину американкой Диану Крюгер сделала ее карьера — а родилась она в Германии, в маленьком провинциальном городке, откуда отправилась покорять мир, когда ей исполнилось 13 лет…

Она решила сняться в легкой французской комедии, когда зрители уже привыкли к ее холодновато-серьезной экранной красоте. Я говорю ей об этом — но она в ответ смеется: «Надеюсь, что и я могу быть легкомысленной!»

Неужели? А ведь, похоже, действительно может. Вот ведь банальное, но каждый раз заново удивляющее меня ощущение: образы актеров, которых мы знаем по киноролям и журнальным обложкам, при личной встрече редко совпадают с реальными людьми. И сейчас, сидя за столиком кафе напротив абсолютно реальной Дианы Крюгер, я чувствую, насколько это несовпадение разительно. Взять хотя бы ту обезоруживающую искренность, с которой она говорит о себе…

ДАТЫ

1976 Диана Хайд-крюгер (Diane Heidkrüger) родилась в городке Альгермиссен (Германия) в семье IT-специалиста и бухгалтера.
1989 Учится в Лондоне, в Королевской балетной школе.
1992 По приглашению модельного агентства Elite переезжает в Париж.
2002 Главная роль в фильме «Как скажешь» Гийома Кане, за которого Диана вышла замуж. (Они развелись четыре года спустя.)
2004 «Трое» Вольфганга Петерсена.
2009 «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино.
2013 Снимается в фильмах The Host Эндрю Никкола и Garçons et Guillaume, à table! Гийома Гальена.

«Замуж за два дня». Режиссер: Паскаль Шомель. В прокате с 29 ноября.

В легком жанре

Имея за плечами шлейф драматических ролей, Диана Крюгер отважилась сняться в легкой рождественской комедии, в образе прагматичной красотки, врача-дантиста. Чтобы избежать проклятия, которое преследует все первые браки в семье, она задумала выйти замуж за первого встречного… и тут же развестись, чтобы жить долго и счастливо с настоящим возлюбленным. Но не тут-то было: ее случайный избранник (Дани Бун), шут и недотепа по жизни, прилипает к ней как банный лист, превращая упорядоченную жизнь красавицы в хаос… Режиссер Паскаль Шомель снял фильм в духе доброй французской комедии 1980-х, где Бун и Крюгер превращаются в традиционную парочку клоунов, вроде героев Пьера Ришара и Жерара Депардье.

Алла Ануфриева

Диана Крюгер (Diane Cruger) на 65-м Каннском кинофестивале, 20 мая 2012

Psychologies: Давайте начнем с начала, с вашего детства. Каким вы были ребенком?

Диана Крюгер: Я была скорее тихой… хотя внутри меня всегда терзали тревога и гнев. Я очень переживала из-за того, что творилось у нас в семье: мой отец алкоголик, он пьет и теперь. Дома все было вверх дном. Мой младший брат тоже очень тяжело все это переживал. Я чувствовала на себе ответственность за него — а самой мне при этом хотелось очутиться на другом краю света. В нашем городишке было две тысячи жителей, и будущего для себя я там не видела. Не знаю почему, но я всегда чувствовала себя не такой, как другие дети, не там, где мне хотелось быть.

Но к счастью, вы занимались балетом — я так понимаю, увлекались страстно…

Д. К.: Поначалу нет — я была совсем маленькой, когда мама отвела меня на занятия. Но мне скоро понравилось: я поняла, что танец помогает совладать с моим гневом. Мне нравилось, что я могу как-то выразить то, что меня переполняло изнутри. Увлечение и страсть пришли позже, когда лет в 10 я впервые оказалась на сцене: на меня все смотрели, я чувствовала себя особенной, избранной… Тогда все наполнилось смыслом, я смогла видеть себя в другом будущем, не таком, какое меня ждало «по умолчанию». Я могла ускользнуть от реальности. Вот только не у всех есть природные данные, чтобы стать великими танцовщицами. Мало-помалу я начала понимать, что, несмотря на все старания, тело мое не справляется.

«Я всегда ощущала себя не такой, как другие, и не там, где мне хотелось быть»

Как вам удалось это пережить?

Д. К.: Мне было очень трудно смириться с тем, что я никогда не стану примой. Но о том, чтобы проплясать всю жизнь в кордебалете, у задника сцены, для меня и речи не было. И я упорно старалась. Пока в один прекрасный день не получила травму и все пришлось прекратить. Это было ужасно! Не просто смириться с крушением мечты, в которую я вложила все свои силы, но и вернуться к прежней своей жизни… Меж тем родители мои развелись, в доме стало тише. Но я даже не представляла себе, что буду учиться, стану бухгалтером, как тогда хотела мама. Я не чувствовала себя на своем месте, я даже не знала, где оно. Это меня ужасно угнетало.

Что помогло вам не пасть духом?

Д. К.: Удача! Мне было 16, когда из модельного агентства Elite France меня вызвали в Париж на фотопробы. Садясь в самолет, я уже знала, что не вернусь. Кстати, родители и зачали меня в Париже, во время медового месяца. У нас дома повсюду висели парижские фото и открытки. Я всегда мечтала о Франции.

Свою красоту вы тогда уже осознавали?

Д. К.: Нет, на внешность у нас в семье особо внимания не обращали. Даже в балете это не в счет, важнее всего дисциплина. Конечно, лет в 14–15 я знала, как на меня смотрят парни, но никогда не думала, что внешность может стать моей работой. Знаете, я ведь ни разу не была в большом городе, пока не поехала танцевать в Лондон. Из нашей глуши Клаудиа Шиффер казалась инопланетянкой!

Чему вас научило ремесло модели?

Д. К.: Очень странное ремесло… Как и большинство дебютанток, я приехала издалека, совсем еще ребенком, ничего не знала — и внезапно оказалась в мире взрослых, в роли добычи для мужчин, которые были вдвое старше меня. Поразительно, как меняет нас сознание собственной власти… Только что мама требовала: «Чтобы к десяти была дома!» А тут я всю ночь гуляю в Maxim’s! Поначалу мне это, наверное, помогло повзрослеть, придало уверенности в собственных силах. Но если у вас в голове больше двух извилин, вы быстро понимаете, что все это — только из-за вашей красоты. И кроме того, у вас нет выбора: вы надеваете одежду, которую вам велят надеть и которая не всегда кажется вам красивой, вы принимаете позы, которые вам диктуют… Если честно, это скучно! Словом, годам к 20 мне это надоело. (Смеется.)

Вам не хватало свободы, так получается?

Д. К.: Да, и я ее обрела, когда решила все бросить и заняться театром в Париже. Я была единственной иностранкой в актерской школе, мне не очень давался французский, но как только я поднялась на сцену, мне стало очевидно: я на своем месте.

Смелое решение: у вас была прекрасная карьера, а тут все пришлось начинать с нуля…

Д. К.: Моя мама думала, что это безумие! А я чувствовала, что мне нечего терять: мне разбил сердце мой тогдашний парень, и жизнь модели меня больше не радовала. Не думаю, что здесь была какая-то особая смелость, — просто я не умею лукавить с собой. Все, что я чувствую, сразу читается у меня на лице. И потом, я быстро поняла, что сделала верный выбор: годы, что я провела в театре, — лучшие в моей жизни. Я бросила учебу в 15 лет и не знала, что такое быть студенткой. А тут у меня появилась компания, я стала курить, мы пили вино в кафе… Та самая парижская жизнь, о какой я мечтала!

Вы не корили себя за то, что оставили дома младшего брата?

Д. К.: Да, было такое. Я до сих пор еще думаю, как все могло бы пойти, если бы я увезла его с собой во Францию… Не очень это разумно: у него свои дела, он недавно женился, завел собственный дом с садом в нашем городке, откуда он никогда не уезжал. Наши жизни стали такими разными, что нам непросто общаться. Но он кажется счастливым, и у него отличная жена.

А какие теперь у вас отношения с отцом?

Д. К.: Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось 13. Нет, один раз видела — в 16. И все.

Вы не простили ему своего детства?

Д. К.: Да нет, с годами я поняла, что он, конечно, не во всех моих бедах был виноват, что не все так просто. Был момент, когда у меня возникло искушение снова его повидать — это когда вышла «Троя». Но он продал мои первые, младенческие фото немецким газетам. И я поняла, что это невозможно, что я не могу. А потом он упал, и теперь у него не все в порядке с головой. Теперь все уже слишком поздно.

Наверное, с таким опытом непросто живется?

Д. К.: Я думаю, за все это довольно долго расплачивались мои парни! (Cмеется.)

В каком смысле?

Д. К.: Эта история, несомненно, настроила, насторожила меня против мужчин. Мне и теперь непросто им доверять, даже в профессиональном плане. Мне очень важна справедливость: не выношу, когда мужчина меня недооценивает, говорит со мной так, будто у меня нет мозгов. Это, наверное, из-за отца: из-за его состояния ему было совершенно наплевать и на мать, и на брата, и на меня. Он никогда не пытался измениться, и это безразличие со стороны других теперь для меня невыносимо. Думаю, это отражается на всех моих отношениях вообще: я хочу, чтобы меня принимали всерьез. Мне важно знать, что меня уважают.

Диана Крюгер (Diane Cruger) на показе Chanel во время Парижской Недели Моды`11

И легко вам удается заставить себя уважать?

Д. К.: О да! Может, даже слишком! (Cмеется.) На самом деле я становлюсь тверже — наверное, из-за успеха. У меня есть принципы, я больше уверена в себе. Мир кино очень «мужской», здесь надо постоянно отстаивать принцип равноправия мужчин и женщин.

Итак, вы были молоды, начали сниматься в кино, в то же самое время вышли замуж…

Д. К.: Как раз потому, что мы были молоды! Мы любили друг друга. Все это было очень романтично…

Этому браку никак не способствовало ваше католическое воспитание?

Д. К.: Да нет! Я действительно выросла в католической школе, с сестрами-монахинями. У меня было первое причастие, конфирмация и все такое — но это было смешно, я же не верила. Для этого я слишком реалистка. Я с трепетом отношусь ко всем религиям и к тому, что движет по-настоящему верующими людьми. Но лично для меня духовность открывается скорее в мгновениях одиночества — когда наедине с собой я размышляю о собственной жизни. Например, в безлюдной церкви или когда я одна отправляюсь в другую страну.

Вы часто так ездите?

Д. К.: Да, я очень люблю путешествовать в одиночку. Ну, или на пару еще с кем-нибудь. Два года назад я проехала с рюкзаком по всему Китаю. Не то чтобы это была моя любимая страна или же самый удачный опыт… И все же: из каждой такой поездки я возвращаюсь с обостренным вниманием к собственной жизни и к тем, кого я люблю. Хотя в ходе психоанализа мне стало ясно, что я уж слишком стремлюсь к одиночеству: без других людей наши мысли начинают ходить по кругу и очень скоро пропитываются тревогой.

Вы давно проходите психоанализ?

Д. К.: Вот уже четыре года. (Она возвышает голос.) И мне очень нравится!

Какой у вас энтузиазм. ..

Д. К.: Да, в этом я американка: там все об этом говорят совершенно спокойно, в то время как здесь… Но я всем советую. Во всяком случае я лично благодаря психоанализу чувствую, что выбираю свою жизнь с более ясной головой.

Вы можете рассказать об этом подробнее?

Д. К.: В юности у меня были безмерные требования к себе. Я чувствовала, что обязана: обязана не разочаровать свою мать, чтобы та не думала, что я могу наделать глупостей, запить, как отец… То же самое — по отношению к брату. Я чувствовала себя очень ответственной перед семьей — и в какой-то период я была за них даже финансово ответственной. На самом же деле я долго притворялась взрослой. Мне понадобилось очень много времени, чтобы действительно повзрослеть. Мне это удалось совсем недавно. Теперь я по-настоящему чувствую себя независимой. Скажем так: я больше не хочу спасать других, хватит быть нянечкой и сестрой милосердия.

То же было и в отношениях с мужчинами?

Д. К.: Да, я искала мужчин, которых воспринимала как более слабых или, наоборот, гораздо более сильных. Но как только в наших отношениях я достигала их уровня — меня это больше не устраивало. На самом деле я долго шла к пониманию того, что получать любовь… это просто. Что можно вместе преодолеть трудности — вместо того, чтобы спасаться бегством, как долгое время я это делала.

Что вами движет сегодня? Что заставляет двигаться по жизни вперед?

Д. К.: Я думаю, что все еще стремлюсь к признанию — но уже не любой ценой. Я решила, во многом благодаря психоанализу, что никогда не сыграю лучшей роли, чем моя собственная жизнь. Это значит, что я больше не ведома своей карьерой: у меня еще есть амбиции, но уже не те, прежние. Смотрите: вот эта, сегодняшняя комедия — не думаю, что я согласилась бы на такое лет пять назад. Тогда я не могла и подумать сняться в какой-то легковесной картине: все тот же страх, что меня не примут всерьез. Но для меня это больше не проблема.

В том числе и в отношениях с вашей семьей, вашей матерью?

Д. К.: Хоть я и думаю, что теперь она за меня спокойна, я не уверена, что она хорошо понимает, что я делаю и куда иду. Вот недавно я пригласила ее на съемки в Париж. Вы же знаете, как это происходит: одну и ту же сцену снимают несколько раз, чтобы показать действие в кадре с разных сторон. Так вот: потом, вместо всех этих ожидаемых возгласов «Прекрасно! Гениально!», я услышала от нее: «Да что же ты творишь? Почему у тебя все не получается и все время приходится переделывать?!» Такая вот у меня мама. (Cмеется.)

Да, теперь я лучше понимаю причины вашей требовательности к себе…

«Я долго притворялась взрослой. На самом деле нужно много времени, чтобы повзрослеть»

Д. К.: Видите? Но я в этом плане уже стала мягче. Я легче принимаю то, что мне досталось от жизни. И это мне помогает быть снисходительнее к другим.

Вы иногда возвращаетесь в свой городок?

Д. К.: Я еду туда на следующей неделе: деду будет 80 лет, я его очень люблю. В детстве он был для меня самым главным человеком. А сегодня он — мой самый горячий поклонник. Как только видит меня, сразу вопит: «Свет очей моих!» (Cмеется.) Но время там остановилось: каждый раз, как я приезжаю, — мне снова 16 лет. Нужно маму просить, чтобы та меня отвезла, привезла, приехала за мной к такому-то часу, туда-то… Она ругает меня, если я надеваю джинсы, когда мы идем к бабушке с дедушкой. Так жить очень странно. Ей, я думаю, тоже. Ведь я уехала из дома очень… юной, и она даже не заметила, как я повзрослела. Она считает, что я все еще ребенок, который вдруг стал женщиной.

Новое на сайте

9 признаков того, что в вашей жизни наступает переломный момент

«Хочу развестись, но не могу решиться»

«Почему меня так любят мужики-нытики и абьюзеры?»

18 лет без фантазий: психотерапевты диагностировали у девушки отсутствие воображения

Невнимательность или упрямство: почему подростки не соблюдают правила гигиены?

5 заблуждений о серьезности мужских намерений: женские истории комментируют эксперты

Феминизм, пофигизм и поиск смысла: топ-5 книг издательства «Альпина» от Psychologies

«Опять ничего не получается»: как перестать быть неудачником

Диана Крюгер: «Я не верю в брак.

Я верю в сердечную привязанность»

10 074

ИнтервьюЛицо с обложки

Неловкость настигает меня сразу — из-за несдержанности. Как только она появляется в The 101 Coffee Shop в Голливуде на Фрэнклин-авеню, проходит к моему столику рядом со стойкой и протягивает мне руку… я выпаливаю: «А у вас походка совсем не модели!» На что она спокойно и приветливо отзывается: «Так я же и не модель! А у вас с моделью встреча назначена?»

Но она правда совсем не такая, какой привыкли воспринимать Диану Крюгер — бывшую топ-модель, любимицу Карла Лагерфельда, лицо нескольких марок и девушку с обложек. Она не та, что стартовала в Голливуде, едва сойдя с подиума, — и сразу ролью не кого-нибудь, а Елены Прекрасной, и не в просто фильме, а в мегаблокбастере «Троя» с Брэдом Питтом.

Она невысокая, хрупкая, какая-то прозрачная, ясноглазая, серьезная, вежливая. Она старательная. Это видно по аккуратности ее белой отглаженной рубашки и стрелочкам на черных брюках, по блестящим черным полуботинкам. Она склонна к перфекционизму — это очевидно по ее новой роли в картине «На пределе». Она без акцента говорит на американском английском и на самом парижском французском, но она немка, очень немка: «Не опаздываю, даже когда хочу опоздать». Она и здесь, в этом американском дайнере, совершенная иностранка — северянка под палящим лос-анджелесским солнцем, инородное тело среди загорелых калифорнийских тел.

Годы — это то, что делает нас неповторимыми

Она сохранила свою нетипичность, даже став здесь звездой. У нее другие кумиры (о недавних съемках с Катрин Денев в триллере «Все разделяет нас» она говорит взахлеб), но сама ее размеренность, серьезность, европейская стильность напоминают о Грете Гарбо, величайшей здешней звезде и тоже северянке, решительно покинувшей город дайнеров и софитов в зените славы в 42 года.

Диане Крюгер сейчас 41. Судя по ее интервью, говоря о личности или о человеке в профессии, она любит употребить слово «состояться». И она состоялась — преодолела свое бюргерское происхождение и фэшн-прошлое, сыграла блестящую шпионку в «Бесславных ублюдках» Тарантино и детектива с синдромом Аспергера в знаменитом сериале «Мост». Она побывала в жюри Берлинского фестиваля и стала лауреатом Каннского как лучшая актриса — и в ее актерском досье теперь есть шекспировской силы роль в фильме «На пределе» Фатиха Акина.

С режиссером «На пределе» Фатихом Акином

Она, эта красиво-прозрачная, тонко-изысканная женщина, наверное, не без удовлетворения подводит предварительные итоги. Ну, я так думаю.

Диана Крюгер: Да что вы! Как раз наоборот — все самое интересное впереди! Большая свобода — в профессии, от своей внешности, от тела. А со временем и от профессии! 70% моей актерской жизни — это французское кино и Париж. А это лучший город для стареющих женщин. В нем не стыдно быть пожилой, там не скрывают годы. Годы — это то, что делает нас неповторимыми — отпечаток прожитого, опыта. Я еще собираюсь стать веселой парижской старушкой! И стильной!

Psyсhologies: Вы вот шутите, а проговариваетесь. «Свобода от своей внешности, от тела»… Будто ваша внешность какое-то страшное узилище. Мы, люди средних данных, привыкли считать, что красота — это как раз большая степень свободы. Я подозреваю вас в кокетстве.

И совершенно зря. У меня как у практичной немки к собственной внешности отношение инструментальное. Она вывела меня из захолустного городка на две тысячи жителей — она молодец. Она привела меня на подиум к собственным деньгам и абсолютной независимости — опять молодец. Она позволяет мне быть актрисой. А это действительно мое дело… Так вот снова — спасибо ей. Но ведь и не одна она старается. Я тоже кое-что значу. И кое-что делаю. И я значу больше.

Вы знаете, я в детстве занималась балетом? Я была одержима им. В 11, когда по обмену между балетными школами мы начали ездить в Лондон, в Королевскую академию балета, я точно знала, что буду Черным Лебедем и Жизелью. И внешность тут ничем не помогала, только изнуряющий труд, жесткая дисциплина и жестокая муштра. Когда в 15 я поняла, что тело мое просто не справляется с задачей, внешность тоже была ни при чем. Это я, именно я не могла стать Жизелью. И это было важным уроком. Может быть, самым важным из тех, что нужно получить в юности.

Я не раз выбирала мужчин старше меня в бессознательных поисках отца

Ты не обязательно достигнешь того, чего хочешь. И так будет всегда. Жизнь тебе не обязана ничем. Но балет меня научил более важной вещи — что чувства, гнев, радость, не важно какие, можно канализировать в искусство, в чувство на сцене. И в результате эта моя ярость — из-за нашей семьи, из-за неудачи с балетом — мое желание вырваться, моя подростковая страсть быть на виду и как-то выразить себя вытолкнули меня из нашего маленького городка в Нижней Саксонии в Париж и в модели. Внешность была только… ну, что-то вроде педалей у велосипеда. Да и сколько-нибудь выдающейся внешности тогда не было!

Мой приятель, одноклассник, увлекался фотографией, он сделал мне любительское портфолио и послал на конкурс в модельное агентство. И я почему-то победила. А мама моя… Когда я ей сообщила, что мне надо ехать в Париж, была очень удивлена: «Модель? Ты? Да ты же не выглядишь как модель!» То есть да, правда — рост у меня не модельный, всего 170 см, а тогда и того меньше было… Так, просто худенькая востроносая блондинка.

А вы тогда на маму не обиделись?

Знаете, у нас была такая… ну, несколько хаотичная жизнь. Отец мой страшно пил, был настоящим алкоголиком — поэтому я лет до 25 практически и вкуса алкоголя не знала, боялась наследственности. Мама пережила с ним бог знает что. Мне было 13, когда она схватила нас с братом, он младше меня, и мы стремительно переехали из дома. Мама осталась одна с двумя подростками. Денег было немного, а дел — наоборот…

Вы знаете, что мамы всегда хотят для нас всего самого лучшего? Она хотела, чтобы я, как люди, закончила школу и стала бухгалтером. Верный кусок хлеба при всех обстоятельствах, и — для нее это было очень важно — чтобы я никогда не зависела от мужчины. Модельная перспектива виделась ей как раз полной зависимостью — от мужчин-дизайнеров и хозяев модных домов. Да и с ее точки зрения, модель — это же не профессия. А мне хотелось в большой мир, подальше от нашего городка и семейного прошлого.

Я так тогда разозлилась! И почувствовала в себе силы стать кем-то другим

Перед Парижем мы должны были пройти тренинг в Гамбурге. Да для меня даже Гамбург был столицей Вселенной! Мама так и не разрешила бросить школу. Она согласилась на год отсутствия — что я попробую и, если результата не будет, вернусь в школу. Но все получилось. Вот сейчас у меня тоже могла бы быть 16-летняя дочь. Да я ни при каких обстоятельствах не отпустила бы ее одну в Париж. А мама смогла. Она верила в меня — в мою силу воли, в рациональность, в разумность. Я чувствовала это. И поэтому не обиделась, конечно.

А потом вы закончили карьеру модели. Сменили сферу деятельности. Не остались в фэшн-индустрии, как делают многие модели. Не вышли замуж за наследного принца, за французского или британского аристократа, как повезло некоторым из них…

Как это объяснить… Мне 22, у меня квартира в Нью-Йорке и квартира в Париже. Я полноценно поддерживаю маму с братом. Все очень неплохо. Но понимаете… Когда еще через два года я увидела, что мода 60-х вернулась уже во второй раз на моем модельном веку… я поняла — хожу по кругу. Ну просто… толкаюсь на подиуме. Знаю хорошо французский и английский кроме родного немецкого. Хожу в музеи, читаю книги, чуть не каждый вечер танцую по клубам. И, черт, вообще ничего не знаю о мире. Только то, что тренды 60-х опять в моде.

Да нет, я люблю фэшн, дружу с людьми из индустрии, мода заставляет нас мечтать, воображать себя идеальными. В ней фантазии на самом деле больше, чем консьюмеризма. Но я тут при чем? Я где? И кто я? Я так тогда разозлилась! И почувствовала в себе силы стать кем-то другим. Актриса — это казалось естественным: с подиума на сцену. Из-под софитов — под софиты. Ощущение, что тут можно сделать что-то действительно важное, сказать что-то значимое, появилось позже. Можно сказать, только теперь — когда я сыграла в фильме «На пределе».

Сердце занято

Совместный серфинг в Коста-Рике, объятия на улице Нью-Йорка, первый официальный выход в свет вместе на кинофестивале в Торонто, появление на красной дорожке «Золотого глобуса» в качестве пары… Таблоиды не могли упустить, что у Крюгер появился новый избранник. Да и избранник очень живописен. Норману Ридусу 49 лет, и он дважды коллега Крюгер — актер, прославившийся ролью в «Ходячих мертвецах», и модель — работал для Lexus, Prada и Levi’s. Но еще он и скульптор, и художник, и фотограф. И мотоэнтузиаст с документальным роуд-шоу «На байке с Норманом Ридусом» на телеканале АМС. Кстати, у шоу очень показательный слоган: «Go wild or go home» («Отвязывайся или сиди дома»). Что, похоже, характеризует не только этот телепродукт, но и его ведущего.

А мамино желание вашей независимости от мужчин и алкоголизм отца не сказались позже на вашем женском выборе? Извините, но вы все-таки дважды разошлись после длительных и серьезных отношений…

Ну конечно, сказались! Я тут не исключение. И дело не в распавшемся браке, хотя мы с Гийомом были вместе 7 лет (Крюгер и французский актер и режиссер Гийом Кане развелись в 2006 году. — Прим. ред.). И не в том, что мы разошлись с Джошуа после 10 лет вместе (серьезные романтические отношения связывали актрису с американским коллегой Джошуа Джексоном с 2006 по 2016 год. – Прим. ред.). Дело, конечно, в позитивной фигуре отца вообще. Я не раз выбирала тех, кто был значительно старше меня, — в бессознательных поисках отца, видимо. Есть люди, которые пострадали от того, что я не видела в них возможности такого рода отцовства. Я не находила в них реальности, не верила, что они будут рядом на самом деле.

Но с Гийомом и Джошем я рассталась по другим причинам. Мы с Гийомом поженились очень молодыми. И развивались как-то отдельно друг от друга, каждый своим путем. Должна признаться: я не верю в брак. Я верю в сердечную привязанность, в обязательство, которое глубоко внутри тебя. Нет бумаги, которая удержит людей рядом друг с другом. Мне понравилась мысль одного приятеля: люди должны жениться в конце совместного пути, а не начинать путь с брака.

Я люблю работу, но нас определяют не роли, а жизнь

Жениться нужно, когда вы уже точно вместе… А с Джошем… Ну слушайте, ну кончаются же люди друг для друга. Если хотите, выпивают друг друга до дна. Иногда опустошают. И понимают, что надо двигаться к иным источникам. Правда, пусть это звучит цинично, но ведь бывает же так.

Джош — очень большой трагический актер. Настоящий мастер психологической школы. Вы видели «Любовников»? Сериал? Оставленный ради другого муж, который не может перестать любить бросившую его жену… В нем борются жажда мести и желание обустроить собственную жизнь — и страсть, и любовь, и невозможность обвинить изменницу. Это же грандиозно, что он делает в «Любовниках»! Мы были вместе все эти годы, когда Джош создавал себя как личность и как художник.

Теперь мы оба другие люди. И мы перевернули страницу. Но Джош научил меня одной важной вещи. Он не я, он всегда хотел стать актером, лет с 11. Но именно он как-то сказал: «Жизнь важнее работы, она — наша самая главная роль». Эта мысль меня поразила. Я стремилась состояться, а Джош знал как. Люди, родные, отношения, три мои крестницы, деньги, черт возьми, которые для меня синоним свободы, — все это важнее ролей. Я люблю работу, но нас определяют не роли, а жизнь. Это и есть свобода. Свобода встать однажды утром… или днем, если разленишься, и сказать себе: а пошло оно все, уезжаю в Чили и буду там жить!

В Чили? Но почему именно в Чили?

Там столько красоты… Столько нет ни в Лувре, ни в музее «Метрополитен», ни в книгах, ни в фильмах… Я в прошлом году прошла едва не всю страну пешком. И даже хотела там остаться.

Три странные привязанности Дианы Крюгер

Красный

Звезда, которая отказывается от услуг стилистов («Я бывшая модель и… вообще!»), может позволить себе многое. Например, для проходов по красной дорожке она предпочитает наряды красно-оранжевого цвета. Только за последние два года она появилась в них на вручении приза «Лола», на нью-йоркской премьере «Аферы под прикрытием», на приеме Vanity Fair, на Венецианском и Каннском фестивалях и еще примерно на десятке мероприятий.

Театр

Возможно, эта привычка не сформировалась бы у актрисы без подруги Люси Лью, с которой Крюгер познакомилась в начале американской карьеры — у дам общий агент. Дело в том, что Лью — неистовая театралка. Она не пропускает ни одной премьеры на Бродвее, ездит за впечатлениями в Лондон и Берлин. Когда Крюгер бывает в Нью-Йорке, вечера у нее заняты — она стала главной компаньонкой Лью по походам в театр.

Лестницы

«Я всегда выбирала для жизни здания без лифта. Они домашнее, теплее, и… ну, люблю ходить по лестницам», — сама себе удивлялась Диана. Но вскоре она стала ездить в промотуры фильмов с 30 костюмами на разные случаи. И однажды бедняжка, привыкшая сама носить чемоданы, вышла из машины, посмотрела на окна квартиры в Ист-Виллидже (на четвертом этаже), потом на багаж… и сказала: «Никогда более!» Теперь она живет в небоскребе.

Текст:Виктория БелопольскаяИсточник фотографий:Jennifer Roberts/Contour by Getty Images

Новое на сайте

9 признаков того, что в вашей жизни наступает переломный момент

«Хочу развестись, но не могу решиться»

«Почему меня так любят мужики-нытики и абьюзеры?»

18 лет без фантазий: психотерапевты диагностировали у девушки отсутствие воображения

Невнимательность или упрямство: почему подростки не соблюдают правила гигиены?

5 заблуждений о серьезности мужских намерений: женские истории комментируют эксперты

Феминизм, пофигизм и поиск смысла: топ-5 книг издательства «Альпина» от Psychologies

«Опять ничего не получается»: как перестать быть неудачником

Диана Крюгер больше не Инженю

«Я очень благодарна» — это то, что я слышу примерно дюжину раз в различных формах во время моего часового разговора с Дианой Крюгер в Zoom — будь то за неожиданную возможность провести год в дома со своей дочерью и женихом, актером Норманом Ридусом, во время изоляции; честь иметь платья, сшитые для нее на заказ близкими друзьями, такими как Прабал Гурунг и покойный Карл Лагерфельд; или шанс поработать с «действительно крутыми женщинами, которые все являются матерями, работают и добиваются успеха в своем деле» в ее последнем проекте 355 . Женский боевик, в котором она вместе с Джессикой Честейн, Лупитой Нионго, Фан Бинбин и Пенелопой Крус отвечает за спасение, ну , всех участников Третьей мировой войны, является одним из шести проектов. в работах для 45-летней актрисы. И если всего этого (в дополнение к тому, что она стала одной из самых плодовитых модниц) было недостаточно, она еще и мама, из тех, кто просыпается «чертовски рано», чтобы отвести дочь в школу в спортивных штанах, и тратит большую часть своего времени, посещая местные игровые площадки Нью-Йорка. Словом, Крюгер занята с большой буквы. Впрочем, вы никогда не услышите, чтобы она жаловалась на это.

«355 », который после двухлетней задержки из-за COVID-19 выходит 7 января, — это фильм, который занимает особое место в сердце Крюгера. В первую очередь потому, что это был ее первый проект после рождения дочери. «Снимать боевик сразу после родов было очень сложно, — говорит Крюгер. «Это был мой первый раз, когда я был вдали от дома — от Нормана и семьи — и взял ребенка на работу и [выяснил], как это сработает. Поэтому я очень волновался». Однако это чувство длилось недолго. В конечном итоге Крюгер сравнил проект с воплощением мечты. «В своей карьере я в основном снималась только в фильмах с другими мужчинами. Я девушка в кино, понимаете? Так что просто быть частью этой группы [женщин] было просто потрясающе», — говорит она. «И иметь возможность пообедать с моим 8-месячным ребенком… а затем выйти на улицу и надрать задницу было чем-то вроде лучшего из обоих миров».

Фото:

Ребекка Кэмпбелл; Стиль: комбинезон Dior, бюстгальтер без косточек и трусы; колье Ben-Amun ; Валентино обувь

Хотя она и раньше снималась в мужских боевиках, в том числе в « Бесславных ублюдках» Квентина Тарантино и в сериале FX «Мост» , Крюгер говорит, что « The 355 » был ее первым настоящим опытом работы в этом жанре и первым актерским составом. в основном состоит из женщин. (Себастьян Стэн играет очаровательного — злого — злодея в фильме.) «Это другой способ снимать фильмы, — говорит она. — Но это очень вдохновляет. Каждый день Крюгер и ее партнеры по фильму разогревались боксом, за которым следовала хореография под руководством каскадеров, которые учили их драться и стрелять так, чтобы это лучше всего смотрелось в фильме. «Вы чувствуете, что контролируете свое тело, контролируете ситуацию, и это действительно весело», — говорит она. «Это просто добавляет волнения. Затем, особенно имея [это] девушка на девушке, я почувствовал [как] было весело надрать Джессике задницу. Мы пытались превзойти друг друга».

Крюгер играет в фильме Мари Шмидт, агента немецкой разведки с мрачной предысторией и определенной резкостью, которую актриса, родившаяся и выросшая в Альгермиссене, недалеко от Хильдесхайма, Германия, называет «очень типично немецкой». «Она очень жесткая, сухая и свирепая», — добавляет Крюгер, сравнивая себя в молодости с Мари. «Когда я был моложе, я определенно был одиночкой. Мне не нравилось делать что-то в больших группах или иметь вокруг себя большую команду и, знаете ли, доверять многим людям в своей жизни», — говорит она. Именно на этом этапе она уехала из дома, сначала чтобы изучать балет в Королевской балетной школе в Лондоне, а затем, когда ей было всего 15 лет, начала карьеру модели в Париже.

Хотя ее карьера была недолгой, Крюгер добилась большого успеха в модельном мире, участвуя в рекламных кампаниях таких домов, как Chanel и Giorgio Armani, и участвуя в показах Ива Сен-Лорана, Дриса Ван Нотена и Марка Джейкобса вместе с Наоми Кэмпбелл. и Стелла Теннант. Вскоре после того, как она начала работать моделью, растущий интерес Крюгер к актерскому мастерству привел ее в Cours Florent, театральную школу в Париже. Но контакты, которые она завела в мире моды, прижились, что позволило ей стать одной из немногих голливудских знаменитостей, которые лучше всего одеваются и не пользуются услугами стилиста.

Фото:

Ребекка Кэмпбелл; Стиль: пальто Saint Laurent by Anthony Vaccarello, боди, колготки, ремень, чокер и туфли-лодочки.

«Я пришла из модельного бизнеса, поэтому я знала многих дизайнеров — я знаю многих дизайнеров — так что, знаете ли, было легко просто позвонить им и спросить, могу ли я надеть одно из их платьев, Крюгер говорит о своем решении прекратить пользоваться услугами стилиста на ранних этапах своей карьеры. Но дело было не только в удобстве. Скорее, Крюгер, как и многие из нас, фанатка моды. «Я люблю смотреть на подиумы», — говорит она почти головокружительно. «Я выхожу в интернет и вижу все коллекции, [и] стараюсь искать новых дизайнеров. Я просто люблю это.» Затем, когда появляется возможность, она просматривает свои сохраненные папки, полные портновских скриншотов, выбирает образ, который, по ее мнению, может сработать, и спрашивает дизайнера, доступен ли он. «Иногда это так; иногда это не так. Но это действительно так», — говорит она. «Иногда, если это особый случай, когда дизайнер делает что-то для вас, это действительно весело, потому что обычно я звоню им сам и говорю: «Мне бы понравилось что-нибудь в этом духе». Что вы думаете?» [Затем] они делают наброски, и вы можете выбрать так много вещей. Это как выйти замуж 50 раз».

Когда я сравниваю это переживание со сном, Крюгер сразу же соглашается: «И все еще так. Это никогда не менялось. Это такая радость. И знаешь, ты чувствуешь себя самой счастливой девушкой в мире».

Один из первых случаев, когда эта мечта стала реальностью, произошел перед ее дебютом на Каннском кинофестивале в 2004 году. «Момент, который я действительно любил… был для Троя в те далекие времена и Карла Лагерфельда, с которым я был очень близок. и подружился, сшил для меня платье», — объясняет Крюгер. «Карл был печально известен тем, что не хотел одевать знаменитостей на красную дорожку. Ему было все равно. Он просто хотел шить красивую одежду, [поэтому] он никогда ничего ни для кого не делал». Тем не менее, поработав с Крюгер в модельные годы, Лагерфельд сделал для нее исключение. «Я помню, как был очень молод… и зашел в его кабинет, и он сказал: «Ну, что тебе нужно?», а я сказал ему: «Я не знаю. Синий, который я люблю, и, знаете, может быть, немного вдохновлен 50-ми, и он буквально [набросал] его передо мной», — вспоминает она. На самом деле, она даже внесла коррективы. «[Это] так безумно, понимаете? Что я просил [что-то].

Теперь, когда я оглядываюсь назад, это похоже на мою наглость, когда я говорю: «Я не знаю. Как насчет этого рукава, Карл?» Тем не менее, в конце концов он получился идеальным. «Теперь, когда я смотрю на эти фотографии, для меня это похоже на момент выхода», — говорит она.

Фото:

Ребекка Кэмпбелл; Стиль: платье и сапоги Alexandre Vauthier; серьги Бен-Амон

Есть есть некоторые случаи, когда Крюгер обращается к стилисту, в частности к Микаэле Эрлангер, которая работает с 355 коллегой Крюгера по фильму Лупитой Нионго, а также с Аной де Армас и Мерил Стрип. «В основном это связано с тратой времени, потому что сегодня у меня нет времени ждать, пока FedEx привезет платье, или идти к портному, если мне нужно сшить», — говорит она. «Это похоже на универсальный магазин. Поэтому я использую [Erlanger], если у меня большой тур, например Приближается номер 355 , но если это просто мероприятие, на которое я хочу пойти, я, скорее всего, сам позвоню дизайнеру».

Но даже Крюгер, который редко остается в стороне от обзоров лучших нарядов, не был застрахован от увлечения спортивными костюмами, вызванного карантином. «Тренировочные штаны и прочее вышли крепкими», — говорит она, смеясь, когда я спрашиваю, наряжалась ли она когда-нибудь дома просто так. «Нет, нет, я думаю [Норман и я] сравнивали, какие спортивные штаны мы должны заказать». Однако спустя почти два года она более чем готова включить его снова. «Я думаю, что ритуал подготовки, нанесения макияжа и красивой одежды… [Есть] что-то, что заставляет вас чувствовать, что вы придаете значение этому времени», — говорит Крюгер.

Тем не менее, возвращение к ее стилю до пандемии и до материнства не является данностью сейчас, когда все возвращается к некоторому подобию нормальности. «Каждый день я провожу либо на детской площадке, либо вожу ребенка на балет и обратно, или еще куда-то, так что [мой стиль] стал более простым, чем раньше», — говорит она. «Но у меня есть шкаф, полный красивых вещей. Я уступил свое место в Париже пару лет назад, так что [все] было в коробках, и все они только что прибыли, и я распаковывал. Раньше я была такой стильной, и у меня такие красивые вещи, что буквально в эти выходные я сказала себе, что мне все равно. Я собираюсь забрать [мою дочь] в моем наряде Prada. Мне плевать. Я делаю это».

Фото:

Ребекка Кэмпбелл; Стиль: купальник, колье и юбка Chanel.

Даже если она останется верной своему обещанию надеть Prada в очереди на автобазу, маловероятно, что у вас будет шанс увидеть это, по крайней мере, не вблизи. Хотя Крюгер не обязательно может помочь, если папарацци будут следить за ней и ее семьей, она была непреклонна в защите своей дочери от общественного внимания с тех пор, как она родилась в 2018 году, в частности, скрывая свое имя и день рождения от прессы. «Когда родилась моя дочь, все обрушилось на тебя, — объясняет она. «Просто такое ощущение, что ты ответственен за чью-то жизнь, а у них нет ни инструментов, ни оружия, ни чего-то еще, чтобы защитить себя. Не то, чтобы на них напали, но… У них должна быть возможность открыть для себя мир настолько невинно, насколько они могут, на мой взгляд, а не быть судимыми по тому, как они выглядят, или кто их родители, или, знаете, по взрослый мужчина следует за ними и фотографирует».

Хотя многое в ее отношении к славе изменилось, когда родилась дочь, это был не первый случай, когда она увидела не столь гламурную сторону карьеры, на которую начала почти два десятилетия назад. «Это был крутой процесс обучения, — говорит она мне. «Вы можете легко жить в этом пузыре, где вы просто находитесь среди других актеров или людей в индустрии, и к вам относятся как к следующему грядущему Христу из-за глупого фильма, который вы сняли. Думаю, мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, как смотреть на жизнь, кто я на самом деле и за что я выступаю». По словам Крюгер, в ее отрасли заманчиво, особенно когда вы молоды, окружить себя теми, кого она называет «да», или людьми, которые поддержат вас практически на все, даже если это незаслуженно. «Это приятно, но иногда нужно просто повзрослеть и осознать, что ты не всегда так хорош», — говорит она как ни в чем не бывало.

Фото:

Ребекка Кэмпбелл; Стиль: платье Alexander McQueen.

Именно этот прямолинейный менталитет привел ее так далеко в ее карьере и, откровенно говоря, в ее жизни. Сегодня Крюгер ищет новую роль, более разнообразную, чем всегда играть девушку в кино. «Я слишком стар, чтобы играть инженю. И не то чтобы это было не весело, когда я была в том возрасте, но сейчас спектр того, что значит быть женщиной, стал шире, и это действительно интересно», — говорит Крюгер. Она также берет на себя больше контроля над своей карьерой и своим временем, объясняя это тем, что теперь она выбирает работу чаще, чем когда-либо. Она берет только те роли, которые позволяют ей снимать многие из своих сцен за короткий период времени, позволяя ей как можно больше быть дома, в то же время занимаясь любимым делом. «Я чувствую, что времена изменились для женщин моего возраста», — говорит Крюгер, и ее лицо светится (и не только от свечения экрана ее компьютера), когда она это говорит.

Для Крюгер 2022 год полон неизведанной территории, но у меня нет ощущения, что уклонение от испытаний — это занятие, с которым она, как и ее персонаж в The 355 , хорошо знакома. Наоборот, Крюгер смотрит на несказанные грани своего будущего только с волнением: «Я не хочу ничего упустить».

The 355 comes out in cinemas on January 7.

Photographer: Rebekah Campbell

Stylist: Anna Katsanis

Hairstylist: Anthony Campbell

Makeup Artist: Kale Teter

Manicurist : Мами Ониши

Продюсер: Эрин Абельн

Креативный директор: Алекса Уайли

901 Эта история изначально была опубликована в США.

0004

Дайан Крюгер разъясняет комментарии «Троя» и размышляет о том, как изменился Голливуд (эксклюзив)

Логотип ET Online

Поиск