7 фактов о Рей Кавакубо (Comme des Garcons) — Look At Me
На время с 26 июля по 21 августа арт-сообщество Петербурга расстанется с любимыми вещами, чтобы продемонстрировать их как объекты искусства на первой выставке-НЕпродаже. Лофт Проект ЭТАЖИ посвящает модную экспозицию марке Comme des Garçons и ее создательнице, чемпионке инакомыслия — дизайнеру Рей Кавакубо. В преддверии выставки мы собрали 7 фактов о творчестве и жизненном пути японского дизайнера.
Факт №1. Философия Рей Кавакубо гласит, что показывать стоит только то, чего еще никогда не было. Обращение к архивам модного дома, цитирование самой себя, оглядка на тренды – это не про Рей. При создании новой коллекции она идёт своим путём. «Я всегда начинаю с того, что забываю все, что делала раньше, и игнорирую все, что уже существует. Меня может вдохновить случайная фотография, человек на улице, чувство или ощущение, ничего не значащий, может быть, даже бесполезный и выброшенный в мусорную корзину предмет – все что угодно. Самое трудное – начало, концепция коллекции. Самое интересное – закончить коллекцию вовремя…»
Rei Kawakubo
Факт №2. Модное сообщество называет творчество Рей Кавакубо «пост-ядерной модой», «Хиросима-шик». Культурное наследие родной страны и японское воспитание с самого начала определили линию творчества Рей. Дизайнер как опытный драг-дилер подсадила сначала Европу, а потом и весь модный мир, на японскую эстетику внешнего вида, которая несовершенство форм принимает как признак живого и настоящего. Вещи Comme des Garçons могут деформировать тело их владельца, показать новые, не всегда правильные формы, но при этом продемонстрировать истинную сущность и настроение человека.
New Edited Black Comme des Garcons space designed by Rei Kawakubo, Dover Street Market
Lina Sheynius
Факт №3. Рей Кавакубо не училась на дизайнера одежды. Она обходится без эскизов, объясняя своим конструкторам и швеям идеи на пальцах. Зато образование в области западной и восточной эстетики оказывает влияние на суть творчества. Рей работает чаще не как модельер, а как скульптор.
H&M / Comme des Garçons Collaborative Collection
Факт №4. Японский дизайнер самостоятельно контролирует весь бизнес на каждом этапе. Рей Кавакубо удаётся делать то, что большинству модельеров как творческим людям недоступно. «Comme des Garçons – это не только одежда. Я занимаюсь не только дизайном одежды, а создаю образ компании в целом. Атмосфера, пространство и магазины, все печатные материалы – все играет решающую роль. Расположение логотипа на странице, ширина двери в магазине, толщина каймы на платье – все одинаково важно. Все должно быть подчинено единой системе ценностей, эстетически интересной, новой, бросающей вызов устоявшимся представлениям и предвзятым идеям. Мой подход всегда остается неизменным». Как и в случае с созданием коллекций Рей старается забыть всё, что было в индустрии до этого и предлагает свои ходы. И каждое действие компании, вначале кажущееся общественности арт-проектом, в результате приносит коммерческий успех.
Odeur 53, Comme des Garçons
Rei Kawakubo, artwork by Elena Tsaregradskaya
Факт №5. Рей Кавакубо взяла под свой контроль производство тканей для коллекций Comme des Garçons. Она инвестирует в разработки текстиля с новыми свойствами, а также занимается поиском утраченных технологий. Компания скупает станки на старых разорившихся производствах и экспериментирует с новыми идеями. Ни масс-маркет, ни крупные дизайнеры не могут повторить крой и фактуру вещей Comme des Garçons, они уникальны.
Comme des Garçons and Club21 standalone shop in Singapore
Факт №6. Рей Кавакубо революционно открыла новую эпоху парфюмерной индустрии. Японскому дизайнеру удалось создать ароматы из компонентов, применение которых не пришло бы в голову парфюмерам-классикам. Например, кислород, металл, жженая резина, горячий асфальт, лак для ногтей, вулканический пепел, морская вода, кукольных волос из целлюлозы. Так как Рей никогда раньше не занималась парфюмерией, при запуске собственной линии ароматов у неё не было никаких знаний-ограничений. Поэтому и появился Odeur 53, состоящий из 53 компонентов, 49 из которых никогда ранее не использовались. С каждым релизом аромата Comme des Garçons модное сообщество узнаёт что-то новое, чего раньше точно не было.
Comme des Garçons, 1997
Irving Penn for Vogue, March 1993.
Факт №7. Рей, пожалуй, самый закрытый из мировых дизайнеров. Фору ей даст разве что Мартин Марджела. Вопреки расхожему мнению, Рей не так уж редко даёт интервью. Но она никогда не отвечает на вопросы, связанные с личной жизнью. Мы знаем официальную информацию о её образовании, имя мужа, который также работает в Comme des Garçons, и то, что у неё специфическое чувство юмора. На все вопросы японский дизайнер отвечает только в рамках бизнеса или творчества.
Автор: Ирина Чу
Рэи Кавакубо и эстетика бедности
Текст: Гарольд КодаПеревод: Елизавета Кудрявцева13.09.2019 5519Историк моды Гарольд Кода был одним из первых, кто почувствовал, что будущее моды за неидеальным идеалом, эстетикой ваби-саби японского дизайнера Рэи Кавакубо (через много лет Кода станет главным куратором Института костюма Анны Винтур в Музее Метрополитен). Мы публикуем ставший классикой модной критики текст Коды «Рэи Кавакубо и эстетика бедности», впервые опубликованный в 1985 году в альманахе Dress. The Journal of the Costume Society of America (Volume 11, Issue 1).
Иллюстрации к статье Гарольда Коды из архива Vogue в альманахе Dress. The Journal of the Costume Society of America. Слева: Разоблачение тела. Фотограф Ханс Фёрер. Vogue, июль 1983. В центре: Редакторский текст о стиле Comme des Garçons от Vogue, апрель 1983. Фотограф Ирвин Пенн. Справа: Ботинки из ремешков. Фотограф Ханс Фёрер. Vogue, июль 1983. Фон: Интерьер магазина Robe de Chambre, Роппонги
Два письма в редакцию, опубликованные в июльском номере Vogue за 1983 год, давали понять, что читатели критически отнеслись к японской моде, представленной в одном из предыдущих выпусков журнала. В первом письме некий Дон Белл уточнял: «Я знаю, что вам нужно держать читателей в курсе последних тенденций, но вы действительно думаете, что они заинтересованы в том, чтобы отдавать по $230 за рваные футболки?». Скептицизм мистера Белла не ограничивался простой оценкой моды, но распространялся и на сопроводительные тексты: «Броский стиль ваших заголовков достиг новых вершин (или очередного дна). Вы веселились, когда это писали? Как нам теперь воспринимать вас всерьез?» Тон другого письма, от Джорджа М. Гэйтера, был не столь суровым, скорее сатирическим, но столь же скептичным по отношению к новому стилю. В письме был приведен перечень непредвиденных расходов, понесенных дочерью мистера Гэйтера, куда входили простыни и мешки для грязного белья, испорченные в попытке скопировать японские модели, а завершалось оно на весьма ироничной ноте: «Позвольте… выразить мое восхищение вашим замечательным журналом и его непрерывной борьбой за повышение стандартов американской моды. Этот незначительный инцидент ни в коей мере не умаляет моего давнего уважения к той выдающейся работе, которую вы делаете, неся культуру нам, простым обывателям»
Однако ни недовольство мистера Белла, ни колкости мистера Гэйтера не повлияли на редакцию, поскольку в том же июльском номере были представлены еще более провокативные примеры неоднозначных образов. Фотографию платья-трубы с узлами сопровождал текст: «Силуэт от Comme des Garçons подчеркивает фигуру, несмотря на объемную многослойность. Платье из серой фактурной ткани из шерсти с добавлением нейлона стянуто узлами, сковывая тело, обнажая тело
.Это несколько уклончивое описание, которое не назовешь откровенным, было не настолько броским, чтобы достичь вершин (или дна), упомянутых мистером Беллом. Серьезное несоответствие между фотографией и текстом возникает только в одном месте: где автору пришлось описывать обувь, безумного вида сандалии-гуарачи: «Новым источником вдохновения для создания обуви… могут быть либо мужчины, либо рабочие, либо, как в этом случае, крестьяне: маленькие черные кожаные туфли от Comme des Garçons, сплетенные из ремешков; около $250»
Джемпер. Рэи Кавакубо для Comme des Garçons, 1982. Фотограф Питер Линдберг. Courtesy The Metropolitan Museum of Art
Предметом разногласий и непонимания стала работа Рэи Кавакубо, дизайнера Comme des Garçons. Коллекции Кавакубо 1982–1983 годов предлагали образ, в котором воплотились «новая волна» и японская мода. Бернадин Моррис из The New York Times описала этот стиль в своем репортаже о парижских показах 1983 года: «Эта мода, налетевшая с Востока, представляет совершенно иной взгляд на то, как должна выглядеть одежда, отличающийся от привычного нам. Она стремится скрыть, а не обнажить тело. Она не пытается соблазнить цветом или текстурой. Ее нельзя описать в привычных терминах, потому что ее формы текучи, а пропорции не соответствуют человеческим. Не имеет значения, на каком уровне расположен подол или обозначена талия… Рэи Кавакубо из Comme des Garçons широко известна своим чистым видением и энергичным подходом к моде… [В ее работе] нет и намека на тело: руки продеты в разрезы похожего на накидку топа, а одежда многослойна в согласии с современной японской манерой
.Моррис предусмотрительно избегала сравнений с погребальными одеждами, аналогий с городскими оборванцами или с людьми, выжившими после ядерного взрыва, — аналогий, которые преобладали в нерекламных описаниях этого образа. Большей частью это были отзывы вроде репортажа журналиста из Life: «Из-за океана пришел японский стиль — темные, грубые, фактурные ткани, которые порой напоминают потрепанный саван».
Важно отметить, что образ, созданный Кавакубо в этих коллекциях, не был в строгом смысле ее изобретением. Молодые лондонские дизайнеры, такие как Малкольм Макларен и Вивьен Вествуд, использовавшие одежду, чтобы сделать политическое высказывание, развивали стиль постпанка, ориентирующийся на исторические, даже примитивистские образцы.
Показ коллекции Вивьен Вествуд и Малкольма Макларена Punkature, весна-лето 1983. Источник: blog.viviennewestwood.com
Этот новый образ, который выбирали такие рок-персонажи, как Стив Стрейндж и Мартин Кемп из Spandau Ballet, перекликался с «новой волной» в музыке. Энн Эрмбрастер из Mademoiselle очертила этот сдвиг: «Поскольку музыкальная сцена раскалывается на отдельные направления, а британская экономика оказалась в шатком положении, молодым лондонцам пришлось взять стиль в свои изобретательные руки. Одна вещь, которую они узнали о том, как жить, если ты не добился успеха: нет необходимости придерживаться внешних приличий или даже производить такое впечатление. Ирокезы и покупные дреды, венчающие сегодня множество молодых английских голов, — это лишь отчасти политические заявления. Кроме всего прочего, это и результат отказа следовать любым правилам. При наличии времени и почти полном отсутствии денег создание образа стало работой само по себе
.Многослойная, с неровными краями одежда Кавакубо была развитием этой тенденции. Вествуд, оценивая влияние своей «уличной моды с Кингс-роуд», говорила: «Я польщена, когда люди говорят мне, что японцы вдохновляются моей рваной, безразмерной одеждой, “бедняцким стилем”. Япония, как и Англия, — островная культура, которая для вдохновения нуждается в других культурах». Хотя это было своего рода объяснением того, почему японские дизайнеры ищут вдохновение за пределами своей культуры, Вествуд не притязала на то, чтобы определить, почему именно ее стиль так притягивает их.
За ее незамысловатой географической аналогией кроются существенные различия. У Японии и Англии мало общего в культурном отношении, и послевоенный достаток Японии сильно отличается от экономических трудностей Англии. Как же тогда объяснить, что вокабулярий дизайна, возникший в условиях обескровленной и разрушенной экономики Англии, применим и к Кавакубо, свидетельнице и участнице так называемого Великого экономического чуда? В самом этом вопросе скрыто предположение по поводу социально-политических импликаций исходного стиля. Помимо заявлений Вествуд о том, в чем состоял ее замысел, существовало и новое обоснование того значения, которое получил этот стиль, распространяясь в Америке.
Из-за редакционного материала о Кавакубо Vogue столкнулся с озадаченной и раздраженной читательской аудиторией, а крупному нью-йоркскому универмагу пришлось дать отпор пикетам против открывшегося в то же время лондонского бутика Кавакубо. Демонстранты протестовали, так как, по их мнению, образ уличных оборванцев в лохмотьях становился тем самым частью элитарной и снобистской культуры. Более того, им казалось, что эти образы демонстрировали равнодушие и нечувствительность буржуазного торговца к тяжелому положению голодных и бездомных. Ну а больше всего их возмущала финансовая эксплуатация реальной и серьезной проблемы.
Показ коллекции Рэи Кавакубо для Comme des Garçons, осень 1982. Источник: wwd.com
Закупщики и руководство магазина, похоже, видели в этом стиле просто стиль, то есть форму, лишенную содержания, и, конечно же, не анализировали социальную составляющую высказываний и замысла дизайнеров. Это было досадной оплошностью, поскольку «бедняцкий стиль» — это стиль, смысл которого может меняться. В основании нарочито театрального нищенского вида переживающей отчуждение британской молодежи лежала самоирония и нигилистический гедонизм экономической фрустрации. И напротив, вещи, проданные финансово обеспеченным, экстравагантным американским потребителям, резко меняют свой посыл: неизбежно ироничная позиция покупателей из среднего класса приводит к тривиализации бедности или, хуже того, к безвкусной «бомжеватости».
Вердигри. Съемка коллекции Blue Witches Comme des Garçons (весна-лето 2016) для журнала GARAGE Russia № 7, 2016. Фотограф Надав Кандер. Стилист Аманда Харлек. Модель Малгося Беля. Courtesy GARAGE Magazine
Искажение смысла в данном случае происходило на втором, межкультурном уровне: Англия — Америка. На первичном, внутрикультурном уровне (Англия — Англия), вероятно, недопонимания было мало или вовсе не было. Так или иначе, когда американские редакторы, журналисты, маркетологи и покупатели познакомились с «бедняцким стилем» в интерпретации Кавакубо, путаница оказалась неизбежной, поскольку они оказались еще на шаг дальше от изначального смысла.
«Бедняцкий стиль» Вествуд, неразрывно связанный с социально-политическими идеями, неизбежно лишается своего изначального значения за пределами исходного контекста. Кавакубо лишь цитирует формы: политическое содержание, заложенное Вествуд, утрачено, а его место неизбежно занимает японский смысл. Для Кавакубо эти формы, по-видимому, отражают эзотерическую эстетическую философию дзен.
В Японии XV и XVI веков тя-но-ю, чайная церемония, стала средоточием ритуализированной эстетической традиции, основанной на принципах дзэн-буддизма. Чайная церемония как реакция на жесткий протокол и регламент придворной жизни, на интриги и гнет нестабильного гражданского правительства была попыткой уединиться в среде, подходящей для созерцания и медитации. Определяющими моментами этой эстетики были саби и ваби.
Слово саби, восходящее к санскритскому обозначению умиротворенности/покоя/безмятежности, часто встречается в буддистских текстах и обозначает смерть или нирвану. Однако в ситуации чайной церемонии оно означало бедность, простоту и одиночество. Контекст его использования постоянно расширялся, и это понятие стало включать в себя активное принятие бедности и всего, что посылает жизнь, то есть самодостаточный стоицизм. Для буддиста саби — это эстетическое принятие вещей, напоминающих о возрасте, иссыхании, неподвижности, окоченении и забвении: эстетика внешней отрешенности и внутренней утонченности.
Слово ваби тоже касается эстетических принципов и сосредоточивает в себе образы быстротечности, увядания, некоторую безыскусность и ощущение «холодного зимнего ветра на лице», призыв раскрыть все чувства пронзительному опыту мимолетного мгновения. Эта эстетическая рафинированность ваби позволяла насладиться меланхолическим созерцанием непостоянного мира.
В отличие от тщательно продуманных и пышно-декоративных придворных традиций, канон красоты чайной церемонии, ваби-саби, был минималистичным, сдержанным, почти простонародным. Ценились случайность и напоминание об эфемерности являющегося мира. Чайная чашка с грубой и несовершенной глазурью, напоминающая о «губительном холоде», не утрачивала красоту, когда она разбивалась и ее чинили, и фактически обретала еще и качества ваби-саби.
В этих условиях «кружевные» джемперы Кавакубо, как она их называет, приобретают новый смысл. «Машины, изготавливающие ткани, все чаще и чаще создают однородные, безупречные текстуры, — жалуется она. — Мне нравится, когда что-то не так, неидеально. Вязать вручную — лучший способ достичь этой цели. Поскольку это не всегда возможно, мы иногда ослабляем винт машины то тут, то там, чтобы она не могла делать именно то, для чего она предназначена». Неровность свитера, несовершенство и прямая отсылка к бедности — все это очевидные проявления ваби-саби.
Интерьер магазина Robe de Chambre, Роппонги. Иллюстрация к статье Гарольда Коды из архива Vogue в альманахе Dress. The Journal of the Costume Society of America
Применение принципов дзэн для Кавакубо не ограничивается модой. Когда дело доходит до продвижения товара, она принимает участие в планировании и оформлении всех своих бутиков. Магазин Robe de Chambre в Роппонги наглядно демонстрирует концептуальный характер ее дизайна благодаря интерьеру, напоминающему о коанах.
Пространство магазина Кавакубо с его гладкими каменными и стеклянными поверхностями — свободное пространство. Там стоит лишь пустой стол и витрина, на которой представлен ассортимент. Холодные материалы и асимметричная пустота воплощают утонченную отстраненность и завораживающее одиночество, к которым стремится дзен-эстет. Товары, телефон и даже продавец скрыты за полупрозрачными панелями: это магазин, даже если кажется, что это не так. Наиболее близкая аналогия — дзэн-сад храма Рёан-дзи. Сад, знаменитый тем, что 15 камней расставлены в нем так, что их никогда нельзя увидеть одновременно, утверждает ненадежность воспринимаемой реальности.
Сад камней храма Рёан-дзи, Киото, 1499. Источник: gardeninga.com
Наша культура не разделяет эти эстетические принципы, что доказывает цитата из статьи Холли Брубах о Saint Laurent в Atlantic Monthly: «В коллекциях Saint Laurent вы не найдете страха и безнадежности, которыми зачастую пронизана мода современных японских дизайнеров, особенно Рэи Кавакубо. Японская мода в своих весьма экстремальных формах пророчит мир, жить в котором не хочется никому. Женщина, которая носит Comme des Garçons (марка Кавакубо), обеспечена, но не гордится этим, не желает одеваться так, чтобы людям приятно было на нее смотреть, и перегружена новостями, которые ежедневно читает в газетах».
Скрытое внутри. Съемка коллекции Comme des Garçons для журнала GARAGE Russia № 9, 2017. Фотограф Том Ордойно. Стилист Виктория Янг. Модель Грета Варлесе. Courtesy GARAGE Magazine
Это могло бы удивить Кавакубо, которая часто говорит, что ее типичный клиент — это «женщина, которая заслужила свой собственный путь» и которая в созданной Кавакубо одежде «может чувствовать себя уверенно». Но смысл созданных ею форм радикальнее всего противоречит Вествуд, Беллу, Брубах и пикетам у Bloomingdales, когда она описывает в качестве идеальной модели нью-йоркскую бездомную: кто полнее олицетворяет одиночество, бедность и самодостаточность, столь ценимые в ваби-саби, кто столь же драматически наглядно выражает быстротечность, увядание и ощущение холодного зимнего ветра на лице?
Rei Kawakubo — BRANDSHOP — LiveJournal
Радикальный дизайнер из Японии, Рей Кавакубо считается королевой моды. Она регулярно демонстрирует коллекции своего бренда Comme des Garçons, который создала еще в 1969 году. Авангардная марка показывает моделей с головами, обернутыми в пластик, а вокруг мерцают флуоресцентные огни. Большинство дизайнов Кавакубо включают черный цвет. Рей считает, что все, что люди носят, управляет их эмоциями и чувствами. Внешний вид влияет на других, и поэтому мода играет важную роль с точки зрения эстетики и практичности.
Революция от Рей Кавакубо
Rei Kawakubo родилась в Токио в 1942 году. Она изучала литературу и искусство в Университете Кэйо и не имела никакого отношения к дизайну. Но после окончания школы будущего модельера потянуло на работу в текстильную фирму. Там Рей работала в отделе рекламы. Вскоре ее наняли в качестве независимого стилиста, после чего Кавакубо решила вплотную заняться модой. Уже в 1969 году дизайнер начала изготавливать одежду под маркой Comme des Garcons, а через два года официально открыла собственное производство.
Начав с коллекций женской одежды, Рей представила мужскую линию в 1978 году. К моменту ее дебюта в Париже в 1981 году Кавакубо была настолько знаменита за счет нестандартной красоты, что ее поклонники были названы «воронами» в японской прессе. Позже дизайнер сказала, что она «никогда не собиралась начинать революцию» — она собиралась показать только то, что считала сильным и красивым. «Случилось так, что мое видение было отличным от всех остальных».
Вызов существующей моде очень хорошо заметен в коллекциях Рей. Модели на подиумах, обернутые в мотки шерсти, как бабочки, рождающиеся из куколки, ходят с преувеличенной медлительностью. Ее первые мужские костюмы плохо сидели на фигурах, напоминая что-то подержанное, то, что элита не воспринимала тогда, но с восторгом требует сейчас. Затем появились шорты с леопардовым принтом, плиссированные черные брюки и многое другое. В 2013 году на показе «Not Making Clothes» для Comme des Garçons была представлена модель, одетая в клетку из черных полосок ткани и розовый плюш, который наполовину спрятал ее за буйством излишеств. Десяток сезонов спустя она все еще организовывает показы на каждой неделе моды в Париже.
Концепция Rei Kawakubo
В 2017 году прошла выставка Кавакубо в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. На ней была показана способность дизайнера оспаривать традиционные понятия о красоте, хорошем вкусе и модной одежде. В тематическом шоу представили около 140 силуэтов из женских коллекций Рей, начиная с 1980-х годов до ее самой последней работы на тот момент. Она продолжает до сих пор вносить новшества, вдохновляя таких дизайнеров, как Мартин Маржела, Анн Демельмейстер и Хельмут Ланг. Ее одежду носят Рианна, Фаррелл Уильямс и многие другие знаменитости.
Сегодня Рей Кавакубо предлагает такие ответвления марки, как молодежная Play Comme des Garçons, Comme Des Garcons for H&M, Tricot Comme des Garçons, Comme des Garçons Homme Plus Evergreen и другие коллекции. Она основала культовый магазин Dover Street Market вместе с мужем Эйдрианом Джоффом. В магазине продаются все линейки Comme des Garçons, а также Balenciaga, Brain Dead, Céline, Maison Margiela, Nike, Raf Simons, Rick Owens, Stussy, Valentino, Vans и Vetements. Ее клиенты называют Рей художником. О таких заявлениях дизайнер говорит, что она создает одежду, которой раньше не было, и что нет никаких ограничений на творения. Мода и искусство — две разные вещи, и их нельзя сравнивать, хотя их можно смешивать.
Кавакубо считает, что вдохновение для нее происходит не от того, что существует уже вокруг, например, галереи, люди, места, музеи. Вместо этого она чувствует, что идеи и мысли в голове — это то, на что нужно обратить внимание. Это видение привело бренд модельера к коллаборациям с Hermès, Kenzo, Nike, Converse, Гошей Рубчинским и многими другими. Теперь Рей больше увлекается мужской модой.
«У мужчин, похоже, больше мужества, чтобы попробовать новые вещи сейчас», — призналась Кавакубо. «Не только в Японии, но и во всем мире. Основы одежды лежат в мужской моде, а это означает, что ее изменение более драматично. Она становится намного более интересной, динамичной и разрушительной».
Рей Кавакубо: первое знакомство | JAPANISM
С момента создания Comme des Garçons в 1969 году, Рей Кавакубо имела свой собственный, совершенно непривычный для общества, взгляд на одежду и подачу бренда.
Японский дизайнер совершила настоящую революцию в фэшн-бизнесе, поделившись собственным понятием о том, что такое «мода». На данный момент Кавакубо является не менее дальновидной личностью, но её до сих пор «затягивает темнота», именно этими словами глава знаменитой империи описывает свой вечный поиск чего-то нового.
Для сайта JAPANISM мы нашли короткое, очень емкое и, как нам показалось, любопытное интервью, опубликованное в прошлом году Interview Magazine. Оно должно понравиться всем, кто хотел бы познакомиться с загадочной личностью Рей Кавакубо.
Как вам хотелось бы, чтобы себя чувствовали обладатели одежды Comme des Garçons?
То, что люди носят — является выражением личности. Если вы чувствуете себя комфортно в том, что надели, вас никогда не посетят новые мысли. Я хочу, чтобы люди что-то ощутили, задумались о том, кем они являются. Вы не сможете стать абсолютно свободным, если перестанете думать об одежде. Иногда нужно позволять себе носить что-то сильное и динамичное, правда это заставляет чувствовать себя странно. Но это помогает осознать факт своего существования, тем самым подтвердив наличие отношений с обществом. Я думаю, что люди испытывают непередаваемое ощущение, когда вступают в контакт с «чем-то», сделанное «кем-то» за пределами досягаемости и понимания. Когда вы надеваете одежду, которая противостоит чему-то, вы сразу поймете, как становитесь сильнее и мужественнее. Одежда способна освобождать.
Что из себя представляет ваш творческий процесс?
Я всегда преследую цель сделать то, чего раньше не было, «хожу на ощупь в темноте», при этом не только, когда занимаюсь созданием коллекции. Поиск является константой в моей повседневной жизни. Но постоянно искать что-то новое, это как искать колодец в пустыне, как «тонуть» в темноте, блуждать в неизвестности. Но сам факт создания, как раз то, на чем построен Comme des Garçons. Когда я размышляю над новой коллекцией, мне необходимо загнать себя в угол, чтобы найти способ пройти сквозь стены. Вначале появляются несвязные идеи, сбивчиво и медленно, затем формируется окончательное представление.
Считаете ли вы моду формой искусства?
Когда мода движет сознанием, полагаю, в таком случае её можно назвать одной из форм искусства. В своей работе я не имею никакого понятия для определения «искусство». Одежда принимает окончательный вид только тогда, когда её начинают носить. В таком случае, если бы одежда являлась искусством, она была бы более абстрактной. До тех пор, пока результат представляет из себя что-то совершенно никому неизвестное, я не возражаю, если люди будут называть это искусством. Попробуйте надеть это, если решитесь конечно.
Как уравновесить искусство и коммерцию?
Comme des Garçons — это компания, основанная на творчестве, но и деловой аспект нельзя игнорировать. Как у дизайнера, который является руководителем компании, у меня была возможность «сконструировать» бренд и компанию на одних и тех же ценностях. Я беру на себя полную ответственность за то, что создаю, от начала до конца. Следовательно, результат — самостоятельная, предельно ясная и окончательная идея. Творчество и создание — вот наш бизнес.
Какую конечную цель вы преследуете?
Нет конца и нет цели. До тех пор, пока я пытаюсь создавать то, что раньше не существовало, о конце не может быть и речи.
Насколько важна визуальная составляющая бренда?
Крайне важна. Словам я не доверяю.
Что такое красота?
Красота должна приносить возбуждение и волнение.
Дизайнер Comme des Garcons Рей Кавакубо. Человек-хаос
Все еще думаете, что Comme des Garcons из Франции? Прошлым летом я оббегала весь Париж в поисках заветного флакончика пятой серии парфюма Sherbet Peppermint. Французы округляли глаза и непонимающе смотрели на меня при упоминании Comme des Garcons. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что основательницей бренда с названием «Как мальчики» является субтильная японка Рей Кавакубо (Rei Kawakubo), своеобразная, странная и необщительная женщина.
Несмотря на филологическое образование, Рей отвергает все общепринятое, ее больше вдохновляет хаос, а ее стиль называют «антимодой». Когда весь мир переходит на нейтральную гамму оттенков и начинает любить nude, Кавакубо остается верна черному, продолжает экспериментировать и бросаться из крайности в крайность. Может, узнав ее лучше, вы тоже захотите добавить частичку хаоса в свою жизнь?
1. Рей Кавакубо не общается с прессой
Казалось бы, когда являешься владельцем порядка 80 бутиков по всему миру, сложно избегать контактов с прессой, но Рей это удается. За общение с прессой отвечает президент компании (он же муж Рей), так как сама госпожа Кавакубо – человек необщительный и журналистов недолюбливает.
2. Рей Кавакубо не изобретает велосипед
О себе дизайнер как-то сказала, что вдохновить ее на создание новой коллекции может что угодно, даже выброшенный в мусорную корзину предмет. Рей творит и придерживается мнения, что показывать то, что было изобретено ранее, не имеет смысла.
3. Рей Кавакубо не умеет шить
В университете Рей изучала философию и литературу, а вовсе не дизайнерское искусство. Не обладая никакими навыками шитья, Кавакубо на пальцах показывала портным, что она хочет получить в итоге.
4. Рей Кавакубо ненавидит симметрию
Разрезать ткани на куски, смять их, оторвать карманы, а затем пришить их вновь. Так создаются коллекции Рей Кавакубо. Геометрия и неправильные формы, постоянно разные, но при этом всегда узнаваемые – знак отличия бренда.
5. Рей Кавакубо не придерживается рамок
Дизайнер не принуждает любителей своей марки придерживаться ее стиля и всегда оставляет возможность переделать образ. Универсальность ее моделей поражает: платья-трансформеры; брюки, превращающиеся в юбки; рукава, меняющие длину – фантазия этой женщины безгранична.
6. Рей Кавакубо не терпит равнодушия
Comme des Garcons либо не понимают, либо восторгаются им, но никого еще стиль Рей Кавакубо не оставил равнодушным. Не знаю, как вы, а я просто мечтаю попробовать ее парфюм Odeur 53, в состав которого вошло 53 ноты, которые никто до этого даже не пытался сочетать. Odeur 53 благоухает горелой резиной, песком и лаком для ногтей.
7. Рей Кавакубо не позволяет никому вмешиваться
Дизайнер сама контролирует все процессы внутри своей компании: как создание коллекций, так и их производство. Как считает сама Кавакубо, ее подход должен всегда оставаться неизменным и узнаваемым, а для этого необходимо учитывать все детали, даже толщину двери в бутике.
8. Рей Кавакубо не любит ярлыки
Когда дизайнера спрашивают, к какому направлению относится ее стиль, она загадочно улыбается. Не имея ответов, журналистам остается лишь соревноваться в остроумии и выдумывать собственные названия: «пост-ядерная мода», «Хиросима-шик», «авангард», «удар по штампам».
9. Рей Кавакубо не жадная
Многие модные дома предлагают сотрудничество знаменитой японке. В 2008 г. Кавакубо участвовала в создании коллекции сумок всемирно известного Louis Vuitton, в 2009 г. создавала наряды для кукол Barbie, а в 2012 г. разработала дизайн для знаменитых платков Hermes.
Развернуть на полный экран Назад 1 / 3 Вперед
10. Рей Кавакубо не останавливается на достигнутом
Сегодня Рей Кавакубо 73 года. Рей все так же участвует в Парижских неделях моды, рисует картины, преподает в университете и продолжает строить и развивать свою империю моды.
«Чем больше людей, которые начинают бояться, когда видят новый дизайн, тем счастливее я»
Развернуть на полный экран Назад 1 / 6 Вперед
Источники фото: displayhunter.сom, elle.ru, fragrantica.ru, giport.ru, lookatme.ru, osinka.ru, she-win.ru, surfingbird.ru, vkontakte.ru, wildberries.ru
Почему темой Met Gala — 2017 стало творчество Рэй Кавакубо
Темой бала Института костюма, который сегодня вечером по ежегодной традиции соберет всех сильных мира моды в нью-йоркском Метрополитен-музее, на этот раз объявлено творчество дизайнера Comme des Garçons Рэй Кавакубо. Уже на следующий день после бала официально откроется и сама выставка Rei Kawakubo/Comme des Garçons: Art of the In-Between из 120 ее работ.
Кавакубо — первая за последние 34 года, кого выставка Met Gala чествует при жизни, а не посмертно, называя дизайнером, который оказал наибольшее влияние на современную моду. Прежде аналогичного трибьюта удостаивался только Ив Сен-Лоран. Дело было в 1983 году — как раз на рубеже двух глобальных модных эпох. Заканчивалась эра продвижения моды как искусства и начиналось время борьбы за обличение ее искусственности. То самое, в котором мы сегодня живем. От эпохи благосостояния середины 19 века и до лучших дней Ива Сен-Лорана в 1970-е дизайнер позиционировался как художник, который служит прекрасному, создает произведение искусства, воспевающее идеальную красоту и украшающее несовершенное человеческое тело. Коротко — у французского историка Жюля Мишле: «Я отдал бы трех скульпторов за одного портного, который чувствует, интерпретирует и доводит природу до совершенства».
Comme des Garçons, 1981 год; Comme des Garçons, 2014 год
Директор и главный куратор Музея в нью-йоркском Институте технологии моды Валер Стил ставит в заслугу Рэй Кавакубо то, что у нее мода в противовес всему виденному ранее перестает притворяться искусством и выставляет свою искусственность. Революционность авангардистки Токио была очевидна с первой же ее коллекции, хотя она никогда не училась на дизайнера одежды — окончила Университет Кэйо, факультет литературы и изящных искусств. После завершения учебы Рэй работала в рекламном отделе текстильной компании Asahi Kasei, изобретавшей синтетические ткани, а с 1967 года подрабатывала стилистом. Искусствоведческое образование и близость к текстильным технологиям не могли однажды не привести ее к первой собственной коллекции. Не имея навыков шитья, Кавакубо объясняла портным свои идеи, а те воплощали задумки в жизнь. Так в 1969 году началась история Comme des Garçons.
Кстати, искать ключ к пониманию философии бренда в названии не стоит. Comme des Garçons дословно переводится как «как мальчики». По собственному признанию Рэй Кавакубо, она не вкладывала в эти слова «ничего особенного» — ей просто очень нравилась популярная тогда песня Tous les garcons et les filles («Все мальчики и девочки») Франсуазы Арди.
Comme des Garçons осень-зима 2017
Всемирную известность бренду принес первый показ на Неделе высокой моды в Париже. Это случилось в 1981-м. Своим дебютом Рэй Кавакубо заявила, что будущее за деконструктивизмом. Она возмутила европейскую публику абсолютно непочтительным обращением с вещами. Выворачивала их наизнанку, надувала и стягивала, рвала и кромсала, переворачивала, перекраивала и оставляла необработанными, ударяя по всем возможным штампам моды Старого Света. Преобладающий в коллекции черный цвет лишь усугубил эффект. Его нашли депрессивным и мрачным финальным штрихом апокалиптического «Хиросима-шика, воспевающего образ жертвы ядерной атаки», как определил увиденное Women’s Wear Daily. Все возмущались, вместо того чтобы ловить дзен в эстетике сознательной бедности и черпать силу в несовершенстве. Но к 2017-му все-таки усвоили: несовершенство — высшая ценность, ведь это верный признак настоящего, живого и эволюционирующего начала. В этом смысле нынешней весной каждый первый — как бы немного Рэй Кавакубо. Главные приметы сезона — асимметрия, нарочитая незавершенность и небрежность. Пойди найди базовую футболку, у которой оба рукава на месте. Мода весна-лето 2017 — сплошь о вырезах, похожих на случайные прорехи, образовавшиеся из-за дефекта ткани или шва. Такими отмечены и романтичные туники из шитья от Тibi, и строгие платья-футляры 3.1 Phillip Lim, и спортивные костюмы DKNY. У толстовок Vetements распущен плечевой шов, у жакетов и пальто Haider Ackermann и Mugler — боковой, у ажурных юбок Self-Portrait частично отпорота декоративная оборка по подолу, Консуэло Кастильони допускает отсутствие у вещи одного рукава, а Барбара Буи — даже половины жакета.
На уровне мейнстрима, мыслящего трендами, такая дань Рэй Кавакубо — всего лишь сезонный коммерческий выпад, дань ностальгии по 80-м. Но это не отменяет роли дизайнера на глобальной карте перемен. Рэй Кавакубо ведь не только про то, чтобы рвать и кромсать. У нее нет какого-то любимого приема, любимого материала или любимой выкройки. Зато есть одна глобальная идея. Весь мир вздрагивает от каждой ее коллекции, потому что в ее руках одежда не просто не украшает, а, напротив, в привычном смысле нарочито уродует тело. Ее пальто-палатки не льстят фигуре, платья-коконы не стройнят тело, болезненно раздутые накладками бедра не добавляют, а крадут сантиметры роста. Эти вещи не дарят комфорт и тем более уверенность. Они вообще не про «улучшайзинг» тела, а про его деформацию.
Именно за «деформирование тела» знаменитую «горбатую» коллекцию Кавакубо Comme des Garsons 1997 года Dress meets Body meets Dress («Платье встречает тело встречает платье») раскритиковали в пух и прах. Тут собралась целая серия нестандартных силуэтов, использующих подбивку гусиным пухом, которая придает фигуре искаженные очертания, словно покрывая ее гигантскими наростами, шишками и буграми. Асимметричные плечи, накладные бедра, горбы и бугры, перевязанные руки — и вот мода перестала быть фальшивой оболочкой, с помощью которой создается впечатление «от природы прекрасной» куклы. Дизайнер никогда и не отрицала своего феминистского настроя, признаваясь: «Я делаю одежду для женщины, на которую не влияет мнение мужа», но при этом всегда открещивалась от определения «феминистка»: «Подобные движения меня никогда не интересовали». Так или иначе, женщина у нее перестала быть носительницей штампа «представительница прекрасного пола». А начиная с весенней коллекции 2014 года Not Making Clothing Кавакубо уходит не только от красоты, но и от какой бы то ни было вообще носибельности вещей. Ее коллекции становятся еще более экстремальными.
Comme des Garçons весна-лето 2017
А что? Может себе позволить. Рэй Кавакубо и ее муж Эдриан Йоффе — единственные владельцы компании Comme des Garçons International, обороты которой превышают 220 миллионов долларов в год. Баланс между искусством и бизнесом тут идеальный. Потому и коллабораций на сосчитать: и с H&M, и с Louis Vuitton, а также с Paco Rabanne, Hermès, Converse, Nike, Fred Perry, Levi’s, Converse All Star, Speedo, Nike, Moncler, Lacoste, Supreme, Azzedine Alaïa, Vivienne Westwood, Coca-Cola и даже Barbie. Кроме того, у марки множество собственных линий. Более 20. Одна из самых популярных — Play Comme des Garçons, разработанная совместно с графическим дизайнером Филипом Паговски. При этом Рэй сохраняет и коммерчески успешные линии, и менее популярные концептуальные.
Comme des Garcons for H&M, 2008 год
Вот в них-то и священнодействует ее идея с непредсказуемой формой одежды. Будь то сломанная, вздутая или перевернутая — она предполагает скрытое под ней тело невероятных очертаний. Тело взбунтовавшееся, не стремящееся к продиктованному канону, невиданное и неподчиняющееся. Короче, какое угодно, но демонстрирующее намеренный отказ от необходимости соответствовать искусственно созданной норме. И если не об этом весь сегодняшний модный бодипозитивный и антиэйджистский феминизм, тогда о чем? Что там у нас на подиумах последние сезоны? Гиперобъемы, гротескные гигантские плечи, рукава до пола, мешковатые костюмы, платья-рясы с глухим воротом, которые носят с брюками, шелковые халаты, асимметричные подолы — все, чтобы отвлечь внимание от волнующих форм и изгибов тела.
Лиу Вен в Comme des Garçons в съемке для Harper’s Bazaar Корея, октябрь 2010
Ванесса Фридман в своем тексте для The New York Times называет этот многолетний последовательный уход от красивой в привычном понимании одежды, выполняющей функцию придания телу привлекательности, термином modest fashion — модой на скромность в противовес обнаженке. Эта антисексистская тема сегодня продвигается Консуэло Кастильони, Надеж Ване-Цыбульски, Рози Ассулин, Фиби Файло и Стеллой Маккартни, которые голосуют за отказ от традиционных гендерных ролей и защищают дистанцию между вещью и самим телом. О том же, но с повышенным градусом по шкале ugly, из сезона в сезон говорят в The Row. Появился даже новый интернет-магазин с говорящим названием The Modist — версия Net-a-Porter для тех, кто голосует за все то, что поперек горла мужским ожиданиям.
Мода все больше стремится уйти от сексистской фетишизации тела и дает ему возможность укрыться, защититься, просто спрятаться. Тут-то становится ясно, что разовая скандальная коллекция, разовый сезонный тренд оборачиваются глобальным тектоническим сдвигом, который определяет курс моды на целую эпоху вперед. По этому случаю на красной дорожке Met Gala сегодня будет твориться невероятное. Но если там просто-напросто не случится ни одного «голого» платья, это уже будет означать, что творчество Рэй Кавакубо усвоено на пять с плюсом.
Презентация Rei Kawakubo/Comme des Garçons: Art of the In-Between в рамках Недел моды в Париже осень-зима 2017−2018
#tbt: самые радикальные коллекции Рей Кавакубо
В минувшие выходные в Нью-Йорке прошел бал Института костюма Met Gala, главной темой которого стало наследие Рей Кавакубо, основательницы Comme des Garçons. Сегодня же состоялось открытие выставки The Art In-between, посвященной творчеству японского дизайнера. Эта экспозиция — беспрецедентный случай в истории, когда Метрополитен-музей посвящает выставку дизайнеру при жизни. До этого такое случилось только с Ивом Сен-Лораном в 1981 году. The Art In-between уже открылась, и в связи с этим мы решили вспомнить ключевые моменты из истории бренда и самые радикальные образы из коллекций Comme des Garçons разных лет — для тех, кто туда еще не попал.
Сам подход к организации выставочного пространства напомнил нам всем, что от Рей Кавакубо не стоит ждать стандартной выставки — никакого хронологического порядка, только разделение по темам: прошлое/настоящее/будущее/, единственное/множественное, порядок/хаос. И действительно, сложно подвести под стандартные категории коллекции дизайнера, который отказывается давать им какую бы то ни было характеристику, а главным вдохновением называет пустоту и отсутствие смысла. Даже само название Comme des Garçons (перевод с французского — «Как некоторые мальчики») не несет никакой смысловой нагрузки, а уж тем более феминистского подтекста: Рей Кавакубо просто нравится песня Франсуазы Арди «Tous Les Garçons et Les Filles».
Когда в 1981 году в Париже дизайнер показала свою первую коллекцию, выполненную в единственном цвете — черном, она привела всю общественность в состояние паралича. Привыкшие к эксессивности 80-х с их культом гламура и сексуальности, люди вдруг увидели нечто новое и непонятное. Вместе с Йоджи Ямамото она ввела в моду черный цвет, как это когда-то сделала Шанель, только полностью его переосмыслив и добавив в него панка в виде деконструкции и эстетики DIY. Черный от Comme des Garçons моментально стал символом бунта и интеллекта, который противопоставлял себя культу топ-моделей амазонок и объективации женского тела. Он быстро нашел своих фанатов в лице женщин из среды искусства, которых впоследствии окрестили японским словом «karasu» — «вороны». Однако в своем желании постоянно двигаться вперед и создавать новое Кавакубо отошла от черного в пользу красного, потом зеленого и белого. Сама дизайнер в интервью Business of Fashion призналась, что никогда не останавливаться на достигнутом — теперь ее обязанность, с которой иногда довольно тяжело жить.
Даже не будучи феминисткой, Кавакубо не раз подвергала сомнению концепцию одежды как украшения женского тела. Она как будто создает вещи, которые, наоборот, опровергают каноны женственности. Даже в осенней коллекции 2005 года, которая обыгрывала, казалось бы, абсолютно феминный штамп — образ невесты, дизайнер подвергла свадебные платья тотальной деконструкции.
Последний Met Gala показал, что одежда от Рей Кавакубо многим просто не подходит — это и логично, ведь вещи Comme des Garçons нельзя отнести к таким конвенциональным понятиям, как платье, рубашка или брюки. Иногда у них отсутствуют рукава, а там, где должен быть ворот или подол, образуется горб, искажающий и даже уродующий тело. Эта одежда не подчеркивает талию, не открывает грудь, а иногда — как в случае с двухмерной коллекцией — она вообще плоская или сделана из непривычных материалов. Как очень точно выразился Александр Фьюри в своей колонке в The New York Times, Рей Кавакубо давно не делает одежду, она делает моду, а для всего остального есть коллаборации, парфюмы и Dover Street Market.
В последние дни о дизайнере было много сказано из вторых уст, так как Met Gala традиционно сопутствует волна медийного внимания. Сама Кавакубо почти никогда не дает интервью и порой описывает свои коллекции одним словом или лаконичным рисунком на бумаге. Но каким бы коммерческим ни был Met Gala, дизайнер не против — по ее мнению, искусство и коммерциализация не могут существовать отдельно.
