Sea фото певица: Sia объяснила причины сокрытия своего лица : Музыка: Культура: Lenta.ru

Певица и ведущая Саша Круглова в бьюти-съемке ОК!

• Главная страница
• Красота
• Тенденции

21. 03.2023 17:03

В жизни звезда предпочитает классический стиль. Но ОK! решил поменять правила и добавить к ее яркой внешности трендовый макияж и сверкающие украшения UNOde50. Эксперимент удался!

Визажист Станислав Кремлев:

1 образ — Сверкающий нюд

Тренд на кристаллы мы раскрыли в легком формате — выложили маленькие стразы по верхнему веку. получилась своеобразная воздушная графика. Кристаллы на пике третий сезон, а то и больше. Акцент на румяна: сделали легкий дрейпинг, это значит, что розовый оттенок используется на глазах, щеках и губах. Это мономакияж, который обыгрывается кристаллами.

BB-крем Super BB, Erborian.

Спрей экстрасильной фиксации Spray it on, AlterEgo Italy.

Кольцо UNOde50.

Ожерелье UNOde50.

Серьги UNOde50 

2 Образ — бирюзовые стрелки

Вдохновляемся бирюзой: циановый оттенок, цвет тиффани или скорлупы яиц малиновки в сочетании с небесно-голубым смотрится по-весеннему. Стрелка может быть любой формы, главное — работать с архитектурой глаза. Жемчужинками мы обклеили ухо. Нет правил! Если вы чувствуете, что какая-либо точка на вашем теле или лице требует акцента, добавьте кристалл или жемчужину. Используйте клей для ресниц, чтобы украшение держалось весь день. 

Кремовый пигмент Concrete Cian, Krygina Cosmetics.

Питательное масло для волос Egobond 7, AlterEgo Italy.

Серьги UNOde50.

Ожерелье UNOde50.

Кольцо UNOde50

3 Образ — яркие губы

Не бойтесь использовать два ярких цвета на губах — комбинировать, делать колор-блоки, градиенты, смешивать между собой. В данном случае мы на верхнюю губу нанесли классический красный, а на нижнюю — красный с оттенком фуксии. На глазах — мягкие smoky, чтобы они не терялись на фоне губ. Добавили немножко влажного блеска на веки — не очень стойкий акцент, но эффектный.

Влажность создается с помощью блеска для век. 

Помада-карандаш для губ Sexy Lipstick Pen, My Perfect Red, Romanovamakeup.

Защитный спрей с морской солью Urban Proof SEA SALT, AlterEgo Italy.

Кольцо UNOde50.

Ожерелье UNOde50.

Серьги UNOde50 

Текст: Наталия Филипченко. Фото: Дарья Орлова. Макияж: Станислав Кремлев.  Прически: Татьяна Малишевская/AlterEgo Italy. Стиль: Александра Седлецкая

Дом моды Uventa представил модную коллекцию у берега Каспия на закате — ФОТО — ВИДЕО | 1news.az

Дом моды Uventa был основан в 2012 году дизайнером Хаялей Асадовой и за десятилетие плодотворной творческой деятельности успешно покорил азербайджанских и иностранных модниц эксклюзивным индивидуальным пошивом, который выделяется не только неповторимым стилем, но и высочайшим качеством и невероятной по красоте ручной работой.

Подводить итоги юбилейного года пока рано, но 2022 год, как и предыдущие годы для Uventa был очень успешным, бренд стал еще более узнаваем и любим, как в Азербайджане, так и за рубежом. Не первый год с модным домом сотрудничает главная звезда азербайджанской эстрады, народная артистка Айгюн Кязимова – среди поклонниц бренда также народная артистка Тунзаля Агаева, заслуженная артистка Лала Мамедова, популярна певица Hiss и многие другие.

С 2022 года образы, созданные модным домом Uventa, можно увидеть на одной из самых популярных турецких исполнительниц Ханде Йенер, по достоинству оценившей уникальность и высочайшее качество, моделей, созданных азербайджанским брендом.

В ближайших планах у Uventa участие в международных fashion-показах, которые пройдут в скором времени в Стамбуле и Дубае, где модный дом планирует представить свою новую коллекцию. А недавний показ Uventa в столице Азербайджана стал одним из самых ярких модных событий прошедшего лета. Показ состоялся в рамках мероприятия Sunset Fashion Event, организованного компанией Modepoint на берегу Каспийского моря на Little Tulum Beach, расположенном на территории морского курорта Sea Breeze Resort.

instagram.com/reel/Cg69o1IqpmA/?utm_source=ig_embed&utm_campaign=loading» data-instgrm-version=»14″>

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от NARGIS (@nargis_magazine)

Показ Uventa стал ключевым на Sunset Fashion Event – проходил он в момент захода солнца на Каспийском берегу, что придало дефиле еще больше загадочности и волшебства, оставив у гостей, как о показе, как и о мероприятии в целом, исключительно позитивные впечатления.

Прошедший fashion event имел большой положительный резонанс, поэтому компанией Modepoint было принято решение сделать подобные мероприятия регулярными – отметим, что в Sunset Fashion Event помимо азербайджанских, приняли участие и казахстанские дизайнеры, участие которых стало возможным благодаря генеральному продюсеру и основателю Kazakhstan Fashion Week Саяту Досыбаеву. Помощь в организации и выборе азербайджанских участников event’a оказала команда концепт стора STOCK.

В будущих мероприятиях, запланированных Modepoint, также ожидается участие иностранных дизайнеров; отметим, что основным направлением деятельности компании является организация fashion event’ов.

Подчеркнём, что основной целью проведения модного event’а в Sea Breeze было оказание поддержки начинающим азербайджанским дизайнерам и привлечения к ним и их работам внимания общества.

Отметим также и то, что в самое ближайшее время состоится открытие нового ателье модного дома Uventa, в котором вы сможете заказать для себя платья мечты, которое сделает вас еще более стильной и привлекательной.

Более подробная информация о деятельности модного дома Uventa доступна на официальной странице бренда в социальной сети Instagram – @uventaofficial

См. необработанные фотографии ее семьи и друзей Данны Сингер

Если бы шел дождь в океане 47-летнего американского фотографа Данны Сингер — это сборник работ, снятых Данной в Томс-Ривер, штат Нью-Джерси, в ее родном городе. « Большинство испытуемых — мои ближайшие родственники и друзья из Беллкреста, рабочего района на берегу Джерси », — говорит Данна.

Данна начала работать над Если бы шел дождь в океане в 2015 году, во время ее первого семестра в аспирантуре Йельского университета. Я получил довольно жесткую критику по поводу первых снимков, которые я сделал, за исключением одного. В то время я этого не знал, но одно успешное изображение под названием After стало первым в серии [оно также является первым в галерее]. Это фотография, которую я сделал о неуместных и преступных отношениях между пожилыми мужчинами и молодыми девушками, которые я видел и испытал в детстве. Это было мое описание того, что происходит после, когда ты один в этом эмоциональном пространстве. Этот снимок был также моей первой удачной цветной фотографией и центральным изображением в серии, последовавшей за 9.0004 ».

» Изначально я не собирался снимать сериал — я просто искал работу для аспирантуры. Однако довольно скоро после начала стало ясно, что я задеваю нерв где-то внутри себя. Каждые выходные я ездил на автобусе из Нью-Хейвена домой, фотографировал и возвращался с изображениями, которые начали формироваться как портрет борющегося рабочего сообщества. В работе рассматривается циклический характер зависимости, жестокого обращения, подростковой беременности, отсутствия образования и возможностей, а также мой опыт взросления в такой среде ».

Образы Если бы шел океанский дождь стирают грань между реальностью и вымыслом: « Я двигаюсь между эстетикой просторечия/моментального снимка и более формальными/постановочными образами. Я не считаю, что какой-либо один режим работает именно так, как мне нужно, без другого. Самые интересные для меня образы — это постановочные снимки. Они усложняют чтение, и я нахожу это интересным, особенно когда я прихожу к чему-то более реальному в постановочном образе, чем когда я работаю в традиционном документальном режиме. Когда я редактирую, я ищу изображения, которые имеют некоторый эмоциональный вес. Должно быть напряжение и двусмысленность, что-то прекрасное и разрушительное, например, напряжение перед тем, как что-то должно произойти, или момент сразу после. Во многом это похоже на идею «инцидента» в кино и других формах повествования. Это момент, из которого ты не можешь вернуться. Я много думаю о последних временах, временах перед тем, как пол упадет. Как последний поцелуй в браке или последний раз, когда мой сын держал меня за руку. И если бы я знал и мог определить момент, как бы я фотографически выразил эту эмоцию? ”

В идеале, Данна надеется, что работа вызовет “ дискуссию о разделении классов в Америке. И если бы этот разговор мог начаться с любви и сострадания, это было бы вишенкой на торте ». Ее основным источником вдохновения для Если бы шел дождь в океане были произведения доминиканского писателя Хунота Диаса, « в частности Короткая чудесная жизнь Оскара Вао ». Я действительно восхищаюсь и вдохновляюсь легкостью, с которой он переключается между народным и более формальным стилем письма. Это в равной степени улица и изысканность. Я стремлюсь создавать образы, которые были бы такими же тонкими и совершенными, как и его тексты ».

Влияние на ее практику в целом начинается с Салли Манн: « Ее работа дала мне разрешение делать глубоко личные изображения, которые мне были интересны. Затем пришли Дайан Арбус, Ларри Султан, Мэри Эллен Марк и Грегори Крюдсон ». Есть место и для нефотографического вдохновения: « Я смотрю на Рембрандта, Вермеера, Боттичелли и Веласкеса каждый раз, когда чувствую, что нахожусь в засухе художника. Paris, Texas Вима Вендерса и Ratcatcher 9 Линн Рэмзи0003 также оказали большое влияние, как и . Среди ее любимых современных фотографов – Дина Лоусон, Ан Май Ле, Карран Хатлеберг, Элинор Каруччи и Латойя Руби Фрейзер. Последней фотокнигой, которую она купила, была Gerda Taro , коллекция фотографий немецкого фотожурналиста, опубликованная Steidl/ICP.

#threewordsforphotography Данны:
Уязвимость. Выражение. Возможность.

Ишион Хатчинсон: Певец прославления — Гропиус Бау

То, что море заставляет нас думать о вечности, банально. Фотографии моря останавливают и в то же время преображают обыденность, когда она удачна. Такие фотографии – это своего рода экстаз. Это то, чего Анри Картье-Брессон, по словам Анри Картье-Брессона, «может достичь» фотография: «вечность через мгновение». 32, увидев снимок пенящихся волн, сделанный в 1930 году венгерским фотографом Мартином Мункачи на озере Танганьика в Либерии. Что-то еще, кроме кристаллического взрыва прибоя, потрясло Картье-Брессона до его прозрения: на фотографии Мункачи изображены три черных мальчика, мчащиеся по ряби спиной к нам. Обнаженные, как и их тела, — это их восторг, которым отмечен Картье-Брессон, а впоследствии и история фотографии. Такова история. Черные тела, о которых размышляют, оживляют то, что застыло во времени и условностях. В случае с фотографией камера возвращает естественную жизнь времени в то, что считается вечным. Встреча черных тел с разбивающимися водами на фотографии Мункачи показывает, что то, что могло бы остаться банальной вечностью, трансформируется в намек Картье-Брессона на мгновенье вечности, далекое досягаемость которого есть возвышенное.

Akinbode Akinbiyi, Bar Beach, Victoria Island, Lagos , 2001, из серии Sea Never Dry , предоставлено художником

Akinbode Akinbiyi, Bar Beach, Victoria Island, Lagos , 1999, из серии Sea Never Dry , предоставлено художником

Я вижу — и я могу «слышать» — восторг этих давно минувших мальчиков в серии Акинбоде Акинбии « Sea Never Dry » (с 1980 г. по настоящее время). На фотографиях Акинбии, сделанных на пляже Бар в Лагосе, Нигерия, тела не спешат к морю, но их восторг присутствует, воплощенный в различных регистрах фотографической техники: света, теней, ракурсов. И это тоже присутствует — даже более энергично — в том, как Акинбийи захватывает черные тела на ходу. Отступающие, но решительные, тела художника всегда в шаге — шаг, по сути, является визуальным мастерским штрихом Акинбия (он тоже великий ходок). Каждый шаг напоминает нам компас, раздвигающий и измеряющий мир или миры, ибо в выразительной ясности его фотографий мы чувствуем, что эти тела, шагая в своем рутинном движении, населяют сразу два или более царства. Мы не можем сказать как, потому что изображения Акынбия отказываются от прямой иллюстрации; сцены моления и импровизированные алтари на песке хоть и мощные, но немногочисленны. Этот отказ усиливает определенное ощущение нуминозного как неотделимого от повседневного. Сверхъестественное — это море, тот зримый дух места, который присутствует во всех изображениях Акынбийи, даже когда он не показан или показан только в плавных переходах.

Хотя море никогда не угасает. Это руминативное и везде. Его повторяют тела, как в их одежде — в основном стихаре, бело-сероватые, как буруны, — так и, что более важно, море повторяется в сосредоточенности тел в других местах. Даже когда фигура стоит на месте, она кажется волнообразной. Всегда есть легкий наклон, беглый жест, ломающий прямые линии. Мы видим поднятую руку или другое движение; здесь голова наклоняется, там другой кланяется, признавая что-то вне нашего поля зрения.

На одной великолепной фотографии, Bar Beach, Victoria Island, Lagos (2001), изображена толпа вдоль длинной береговой линии в панорамной оркестровке этих беглых наклонов: наш взгляд начинается с переднего плана, где стоят двое мужчин, один в блестящая белая агбада (халат), а другой был одет скромнее в белую рубашку. Затем мы следим за рваной текучестью тел на среднем плане, тела приседают, сидят, наклоняются и шагают. Мы собираемся в дальнем конце изображения, где можно увидеть два небоскреба, уравновешенные слегка лихо, но элегантно, как мужчины в начале. Высотки несут ноту неясной полупрозрачности. Они кажутся столь же четкими, сколь и размытыми, заряженными мимолетностью, которая заставляет нас задаться вопросом, являются ли они предчувствием зла или доброкачественными. Это отели или апартаменты? Беда проходит мимо них или они сами ее вызывают? Трудно сказать, и в этом истинное напряжение этой фотографии и других из этой серии: мрачная амбивалентность, условное время, которое пробивается благодаря гармоничному глазу Акынбия.

Akinbode Akinbiyi, Bar Beach, Victoria Island, Lagos , 1999, из серии Sea Never Dry , предоставлено художником

Акинбоде Акинбии: Шесть песен, изящно кружащихся в тугом воздухе , инсталляция, с 7 февраля по 17 мая 2020 г., Гропиус Бау. Фото: Мухаммад Салах

Амбивалентность — это не нейтральность. Полупрозрачность — это не прозрачность. Это мудрость видеть сквозь мгновение не столько вечность, сколько невозможное «может», присущее созданию такого мгновения. Акинбийи делал эти фотографии, начиная с 19 в.80-х, в условиях невероятного стресса. Жара. Толпа. Представьте блики, пот. Море безжалостно с ветром. Мы можем представить себе и другие пляжные шумы — торговцев, стереосистем и бродячих животных. Мы можем представить, как вспыхнули гневные настроения, некоторые из которых были направлены против такого фотографа, как Акинбийи, с его громоздкой среднеформатной аналоговой камерой. Да, Акинбийи был чернокожим и нигерийцем, фотографирующим других чернокожих и нигерийцев, а это означало, что, вопреки распространенному мнению, он никогда не мог быть тайным или скрытым. За десятилетия фотографирования Бар-Бич ему пришлось бы быть таким же незащищенным и уязвимым для своих моделей, как и они для него. Должно быть, его терпение подверглось испытанию. Тем не менее, только безмерное терпение могло увидеть и запечатлеть в Sea Never Dry Серия — в которой, за двумя исключениями, мы видим только одинокие фигуры — самая сокровенная невозможность из всех: тишина.

Под тишиной я подразумеваю то, что сказал немецкий теолог Альбрехт Шенхер, когда его друг и профессор, великий Дитрих Бонхёффер, вел собрания семинарии, посвященные медитации: «объединяющая арка качнулась от музыки и игры к тишине и молитве» (2). Таким образом, тишина — это тонкий маятник восторга. Это эмоция близости, которую не часто допускает Черное тело. Увидев это на фотографиях Акинбии — и здесь я снова имею в виду «слышать» — я вернулся в детство в Порт-Антонио, небольшом прибрежном порту на востоке Ямайки. Каждые выходные пляжи были полны тел. Воздух гудел волнами, музыкой и голосами. И все же то, что я помню, в качестве узнавания на фотографиях Акынбия, — это подвешенная тишина посреди всего этого веселья.

Такая тишина не была меланхолией; это не мешало веселью выходных. Скорее, он закрепил нечто непредвиденное и невыразимое для взгляда большинства посторонних: выживание. Не только пережить средний переход и всю вытекающую из него боль, но, самое главное, то, как те тела, с которыми и вместе с которыми я вырос, пережили коллективное воссоздание потерь. Легкомыслие этих пляжных посиделок, столь обычных для Карибского бассейна, а не только по выходным, усугублялось тишиной, так что каждый раз ощущался как церемония памяти. Я видел эту тишину на фотографиях церемоний вуду на Гаити, всего в 447 километрах к северо-востоку от Порт-Антонио, снятых Сокари Экине, современником Акинбийи из Нигерии и самопровозглашенным современным кочевником. Ее фотографии точно документируют ритуалы водыун, их интенсивность игры на барабанах, пения, танцев и одержимости. Таким образом, ее образы очень драматичны, но что ближе всего подводит нас к невидимому духу места и его выживанию, так это близость, которую Экине спокойно культивирует в черных телах, одновременно дома и сосредоточенно где-то еще.

Sokari Ekine, Liquid , из серии Spirit Desire: Resistance, Imagination and Sacred Memories in Haitian Vodou 2013-2016, © Sokari Ekine, 2014

Акинбоде Акинбии: Шесть песен, изящно кружащихся в тугом воздухе , инсталляция, с 7 февраля по 17 мая 2020 г. , Гропиус Бау. Фото: Мухаммад Салах

Акинбии использует тишину как объединяющую технику в Sea Never Dry . Эта невозможность, почерпнутая из бесчисленных следов человеческих движений, становится его нерешительной решимостью, используемой для того, чтобы успокоить их невыразимые мгновения. С яростной преданностью — а это и есть тишина — Акинбийи удерживает вечную мимолетность, прежде чем навсегда исчезнуть в беззвучном архиве песка. Действительно, высшим изображением тишины является песок, видимый во всей своей абсолютной ясности на всех его фотографиях. Вот он, величественный и грубо освященный следами или иным образом мелькнувший в крошечных разрезах между телами в переполненный пляжный день. Мы читаем песок. На нем отпечатаны обломки современной жизни – резиновые тапочки, пластиковые бутылки и жестяные банки – без иронии вторя импровизированному алтарю из пластиковых кувшинов, белых свечей и тыквенных тыкв, поставленных перед женщиной, распростертой перед морем. Эти сопоставления — предметы инаковости и небрежно установленные реликвии верующих — сообщают не столько о разнице между священным и профанным, сколько о тонкой грани между прошлым и судьбой. Что между тем и другим существует крупица — единственная, бесчисленная песчинка, — которая встраивается в гранулированную базу данных изменчивого, но всегда присутствующего человеческого опыта. Все это Акинбийи своим фотоаппаратом запечатлевает в неизгладимой памяти.

Кроме того, гениальность Акинбии заключается в том, чтобы фотографировать с любящим сиянием условное. Он показывает нам «что могло» из увиденного. Эти картины раскрывают перед нами мириады надежд и бесплодных путешествий. Тела тоже исчезнут, как и радость стремления к морю, но, как и в случае фотографического погружения Акынбия, они оставят после себя не один след, растворяющийся в мокром песке. Одинокий след — своего рода Крузо — мифотворчество, одиночество, граничащее с изоляционизмом, над которым торжествует Акинбийи. Он прокладывает себе путь в толпе, чтобы углубить суть и дух места и его людей, и тем самым достигает художественной славы. Образы Акынбия «поют / косноязычны без имени и публики», (3), как однажды написал его соотечественник Кристофер Окигбо, «составляя гармонию между ветвями» (4). Акинбийи поднимает камеру, восхваляя песок, море и, прежде всего, одинокие личности, которые наполняют его зрение.

Сериал Акинбоде Акинбии Море, никогда не пересыхающее , был показан на выставке Акинбоде Акинбии: шесть песен, изящно кружащихся в тугом воздухе в Гропиус Бау с 7 февраля по 19 июля 2020 года. . Он является автором двух поэтических сборников: Дальний округ и Палата лордов и общин . Он является лауреатом Национальной премии кружка книжных критиков в области поэзии, стипендии Гуггенхайма, Римской премии имени Иосифа Бродского, премии писателей Уайтинга, премии ПЕН-клуба/Джойса Остервейла, премии Виндхема-Кэмпбелла в области поэзии и Американской академии художеств. Премия Letters в области литературы, среди прочего. Он является редактором литературных журналов The Common и Tongue: A Journal of Writing & Art и руководит программой творческого письма для выпускников Корнельского университета.

Примечания
1.