Со скольки лет можно танцевать вог: Vogue — как танцевать?

Содержание

Vogue — как танцевать? | DJ-LAND.RU

Сначала на просторах США появился танец Вакинг, который был назван Гарбо в честь великой шведской артистки. Ее движения стали копировать, ведь они были так грациозны и изящны, что поневоле возникало желание также плавно двигаться и выражать свои эмоции. Со временем в танец стали добавлять некоторые элементы из хип-хопа.

Очень похож на данный стиль танца также и вог, основа которого- имитирование поз моделей на подиумах, их выражения лица и жестов. Ближе к концу двадцатого века элементы двух танцев сплелись в один, который стал чрезвычайно популярен у современной молодежи. Многие интересуются тем, как овладеть основами танца. Танец можно исполнять на дискотеках, в ночных клубах и при этом стать королем вечеринки. В повседневной жизни также можно танцевать вог, придав движениям некоторую плавность.

Данный танец не отличается наличием строгой хореографической постановки. Скорее движения импровизированные, театральные, имеющие грациозность и артистичность, которую нам демонстрируют актрисы, модели и другие звезды шоу-бизнеса.

Поэтому танец нельзя охарактеризовать как легкий, однако он очень красивый и оригинальный. Вог прекрасно подходит для исполнения молодежью, любящей выполнять манерные движения и создавать новые элементы, тем самым придавая танцу своеобразную уникальность.

Вог заставляет всегда быть в форме и даже избавиться от нескольких лишних килограммов. Танец дает возможность почувствовать себя уверенно, ведь овладение основной техникой и достижение грации при выполнении движений приковывает к вам взгляды множества окружающих и достойно похвалы.
Танец дает ощущение свободы и непринужденности. Основной акцент оказывается на бедрах. Движения должны быть легкими, плавными и имитировать проход модели по подиуму. При этом следует добавлять в танец свое чарующее обаяние, энергетику и нежную сексуальность.

Вог имеет несколько разновидностей: Old Way (дословно «старый стиль», показывает первоначальный танец с момента его возникновения), New Way ( с добавлением новых поз, показывающих гибкость и музыкальность), Femme (вариант, рассчитанный для выполнения девушками имеющий характерную женственность) и Dramatic (снабжен акробатическим элементами, многочисленными падениями, поворотами, вращениями, зрелищными и динамичными трюками).

С каждым годом вог совершенствуется и добавляет все больше новых элементов.

«В 4 года рано танцевать хип-хоп». Хореограф – о занятиях танцами для детей | Досуг

Хореография в России остаётся одним из самых популярных видов дополнительного образования. И всё больше родителей задумываются о том, насколько занятия танцами полезны и интересны для ребенка.

Об особенностях детской хореографии и о том, в каком возрасте можно начать заниматься танцами, «АиФ-Челябинск» рассказала руководитель танцевальной студии Liberty Dance Елена Нечет

, чьи воспитанники один за другим получают гран-при международных конкурсов.

Большой труд

Виктория Архипова, CHEL.AIF.RU: С какого возраста лучше привлекать ребенка к танцевальным занятиям?

Елена Нечет: Для меня, как для преподавателя, комфортный возраст — это пять лет. Ребенок уже четко понимает, куда он пришел, слушается хореографа и все быстро схватывает. А с детьми трехлетнего возраста работать сложнее, но зато уже к шести годам такой ребенок может, например, легче сесть на шпагат. Еще могу сказать, если вы хотите, чтобы ваш ребенок правильно развивался, не стоит в четыре года отдавать его на занятия по хип-хопу. В моей студии, например, в три-четыре года дети занимаются ритмикой, детскими танцами. Когда исполняется пять-шесть лет, начинается работа над растяжкой, появляется больше требований в плане техники. Уже школьникам мы добавляем в программу обучения постепенно хип-хоп, после модерн, вог, джаз-фанк, контемп и другие современные стили. А также, каждую пятницу дети занимаются классической хореографией. Ведь самое главное в танце — это база.

— Стоит ли заставлять ребенка заниматься танцами?

—В этом случае нужно смотреть по ситуации. Есть очень талантливые дети, но, к сожалению, ленивые по своей натуре. Таких как раз-таки нужно заставлять. А есть дети, которым просто не дано заниматься танцами. В подобных случаях стоит развивать ребенка в других направлениях, а не зацикливаться только на одной хореографии.

Занятия танцами помогают детям чувствовать себя увереннее. Фото: Танцевальная студия Liberty Dance

— Как вы считаете, влияют ли занятия танцами на учёбу в школе?

— Я считаю, что танцы влияют только положительно на учебу. Будучи в танцевальном коллективе, ребенок становится организованным, ведь ему часто приходится собирать все костюмы, готовиться к концертам, постоянно нужно обо всем помнить. Такой опыт учит ребенка быть ответственным, уверенным, раскрепощённым, коммуникабельным. Многие дети, которые учатся на «отлично», как раз-таки занимаются не только научной деятельностью, они постоянно стараются учиться чему-то новому, интересному. Также мы с ребятами часто посещаем театральные постановки, концерты. Эстетическое воспитание никто не отменял.

— Каждый ли может заниматься хореографией?

— На самом деле, хореография — это большой труд. Допустим, природных данных у тебя не хватает: нет пластики, координации, чувства ритма и слуха. Не стоит расстраиваться. Если ты будешь усиленно работать над собой, то сможешь многого добиться.

— Что, по вашему мнению, важнее в исполнении танца: передача чувства или техническая сторона?

— Важны оба компонента. Но, если зритель прочувствовал твой номер, у него пошли мурашки по телу, то ты исполнил свою миссию в танце. Так что, думаю, чувства играют большую роль во время исполнения номера.

В танце важна не только пластика, но и передача чувств. Фото: Танцевальная студия Liberty Dance

Танцы, вокал и театр

— Расскажите, как вы решились на создание своей танцевальной студии?

— Меня вдохновили дети, у которых я вела занятия еще в общеобразовательной школе. Занимаясь в рамках муниципального учреждения, мы чувствовали себя скованными, не могли выйти за определённые рамки. Вот я и решила открыть свою коммерческую студию. Причем именно дети меня поддержали. На самых первых парах создания студии Liberty Dance нас было всего 20 человек, а сейчас у нас уже три филиала в Челябинске и один в Москве.

Воспитанники танцевальной школы поддерживают своего руководителя. Фото: Танцевальная студия Liberty Dance

— Когда вы сами начали заниматься танцами?

— Мой танцевальный путь начался с пяти лет. У меня большой багаж знаний за спиной. Я занималась в лучших коллективах города, даже работала в цирке, была художественным руководителем шоу-балета. Я считаю, что всё приходит с опытом. Можно выучиться на хореографа, но этого мало. Если ты любишь ребенка, свое дело и полностью отдаешься ему, то тогда все получится.

— Есть ли у вас планы дальнейшего развития вашей школы Liberty Dance?

— Мы с ребятами не хотим ограничивать себя танцами, в нашей студии уже появилось вокальное направление, но пока это носит развлекательный характер. Сейчас мы думаем, как развиваться в этом отношении, мне хочется делать танцевально-вокальные номера. Могу еще сказать, что дети сами снимают танцевально-вокальные клипы. Также хотим вернуть такое направление, как театральное мастерство.

Я считаю, что для наших ребят это необходимо. Умение передать какого-либо чувство в танце — дорогого стоит.

Смотрите также:

Еxotic pole dance: что это и как начать заниматься | Vogue Ukraine

«Недавно я была на киевском чемпионате по exotic pole dance. На сцену вышла участница, женщина лет пятидесяти. В тот момент я испытала нереальное восхищение. Подумать только: она смогла прийти чемпионат, выйти на сцену и прекрасно выступить – со шпагатами и трюками». Анна Бугакова, режиссер множества роликов для Vogue UA, отправилась на exotic pole dance – и впервые стала героиней материала, оказавшись по другую сторону камеры.

Если честно, я не люблю спорт: для меня это каторга. Поначалу я ходила на ТРХ с восторгом и надеждой, что через несколько недель у меня появятся красивый пресс и круглая попа. Но скоро поняла: без любви к делу ничего такого не стоит ожидать.

Зато с самого детства я занималась танцами. Шесть лет назад за компанию с подружкой решила пойти на пилон, который в Украине тогда только начал развиваться. Было интересно попробовать, что это, и посмотреть, изменится ли мое мнение об этом виде спорта: в 2013 слово “пилон” у всех ассоциировалось с раскованными женщинами в стриптизерской обуви, делающими непристойные движения. Меня подстегивала и самоуверенность, которая, правда, поутихла, стоило понять: даже имея большой опыт в танцах, нет шансов одним махом забраться на пилон. Все казалось слишком сложным – утяжелители для ног, акцент на трюках, вечная боль от синяков. А когда стало ясно, что при всем при этом еще придется надевать обувь стриптизерши, я поняла: не мое.

Так я решила это дело отложить – и вернулась к exotic pole dance только прошлой осенью. «Своего» преподавателя найти сложно; после первого занятия мало кто из девушек возвращается на повторную тренировку. Но если тренер хороший, то вернуться захочется непременно. Мне повезло: тренер Ирина Манива – моя подруга детства, которая преподает в киевской Kayablum Pole Dance Studio. Да и со студией тоже повезло: тренеры вкладывают в занятия больше, чем просто физические усилия.

Уже на первой тренировке я поняла: пилон – это не только металлический шест и головокружительные «флаги» в шпагате (когда танцовщица держится на руках перпендикулярно шесту, а ее ноги при этом вытянуты в шпагат параллельно ему). Это танец с пластичными, завораживающими движениями тела, в котором прослеживается чувственность, сексуальность и индивидуальность. Именно эти умозаключения и эмоции, вызванные танцем, запомнились мне больше всего. А самым трудным оказались те самые 15-см каблуки, которых я испугалась шесть лет назад.

Сейчас мне смешно вспоминать, что когда-то я думала: после pole dance все девушки попадают в стриптиз-клубы, хотя, я бы и сама очень хотела станцевать лично для своего мужа. А вот перед аудиторией – своими «одноклассницами» по pole dance – танцую без стеснения. Больше волнуюсь, чтобы не упасть с каблуков и добежать до пилона.

Мы тренируемся под музыку. На разогреве это обычно ритмичные, энергичные треки. Когда дело доходит до танцевальных связок, тут может быть что угодно: все зависит от стиля и характера тренера – Лана Дель Рей, Шаде, Джастин Тимберлейк, Florence and the Machine, Мэрилин Мэнсон, даже «Сука-любовь» Михея и Джуманджи.

Я часто выкладываю в сториз фрагменты тренировок – и получаю комплименты «Как ты красиво двигаешься» и вопросы «Ты пластичная от природы?» — Спасибо большое, мне очень приятно! Пластичность дал мне пилон в компании со стретчингом.

Заниматься тяжело – но это временные трудности. В любом деле, имея терпение, настойчивость и любовь, можно достичь соответствующего результата. На синяках я бы даже не акцентировала внимание. Синяки – это лишь свидетельство того, сколько времени и внимания ты уделяешь тому или иному движению.

Конечно, лучше идти на пилон осенью-зимой, чтобы можно было скрыть синяки под платьем и джинсами, а к лету уже иметь красивое тело. К тому же сейчас занимаются в наколенниках, и так моно уберечься “пятен” на коленях. Со временем там, где раньше были синяки, кожа станет менее восприимчивой: тело адаптируется — это как с туфлями: один раз натер, а потом уже легче.

Меня часто спрашивают, какие самые сложные движения я могу исполнить. Раньше я действительно сосредотачивалась на трюках. Но сейчас больше времени уделяю партерной акробатике, работаю с пластичностью, поиском своего стиля. И все это на каблуках – но никогда в обнаженном виде. Первую половину занятий, когда идет разминка и растяжка, я предпочитаю, чтобы телу было тепло и комфортно. Так что все зависит от того, холодно или жарко в помещении, где проходит урок. Вторая половина занятий, когда мы приступаем к разучиванию танцевальной связки, я стараюсь не забывать про помаду, чулки, открытые плечи – что угодно, что может подчеркнуть мои достоинства. Ну и, конечно, танцевальные босоножки или ботинки, предназначенные для exotic pole dance. Обувь можно заказать в самой студии или на специализированных сайтах. К сожалению, обувь не слишком качественная, а из-за большой нагрузки ее хватает максимум на полгода. Тогда придется относить ее к мастерам, которые обшивают колодку натуральной кожей по твоему заказу и предпочтениям.

Моя студия находится в 35 минутах езды от моего дома. Это район метро Контрактовая площадь, очень удобно. Занимаюсь 6-8 часов в неделю – в студии и самостоятельно. Меня сильно мотивирует сцена – возможно, однажды я смогу выступить перед аудиторией. Но и сам процесс нравится: танцы очень заряжают. А когда трюки или движения начинают получаться, появляется гордость – и хочется двигаться дальше. Эмоций в pole dance очень много – и они самые разные. Плюс в зеркале ты начинаешь любоваться собой – и, соответственно, нравиться себе.

Pole dance помогает развить мышцы и рук, и ног, и пресса. Вдобавок делает круглой попу и «разбирается» с целлюлитом. Пилон “точит” фигуру очень быстро: я, например, за три месяца увидела существенный результат. Кожа на попе и животе стала более подтянутой, а само тело – стройнее. К тому же я перестала стесняться переодеваться с девушками в одной раздевалке.

Существенные изменения происходят не только с телом, но и с собственным его восприятием. Exotic pole dance тренирует уверенность, сексуальность, решительность. Ведь в танце можно быть кем угодно, примерять на себя любые образы и фантазии.

Мне кажется, каждой женщине стоит попробовать pole dance. Это красиво, это раскрывает женскую энергию, дает самовыражение и безупречное тело. Этот вид спорта – не только о физической нагрузке. Он меняет внутреннее состояние и отношение к себе; в нем нет запретов, рамок, и ничего непристойного.

Я знаю, что многие беспокоятся о своей форме: как раз сейчас – та ужасная предвесенняя пора, когда все рвутся приводить себя в порядок. Диета, зал: первые две недели работает вдохновение, но потом все превращается в каторгу. Так вот, я считаю, что жертвы ни к чему: можно просто танцевать, чувствовать себя супер-сексуальной, женственной, красивой, но при этом «точить» тело. Pole dance интересует многих, но все находят отговорки: «слишком откровенно», «я в плохой форме», «муж не поймет», «я слишком взрослая» и так далее. Оставьте это и пойдите хотя бы попробуйте.

С чего начать обучение контемпу

Вы всегда хотели научиться балету с одной стороны, но он казался вам скучным и строгим? Тогда вам стоит попробовать стиль контепорари или проще говоря контемп. Примеры этого танца вы не раз могли видеть по телевизору в шоу «Минута славы» или «Танцуют все». А с чего начать обучение контемпу, по нашему мнению, вы узнаете в этой статье.

Проверка психического и физического здоровья

Перед началом обучения контемпу утвердитесь в своем ментальном и психическом здоровье. Существует ряд довольно стандартных противопоказаний для занятий танцами:

опухоли;
артрозы;
неврозы;
остеохондрозы;
плоскостопие;
онкология;
болезни репродуктивной системы;
заболевания сердца.

Список можно продолжить, но и так понятно, что если у вас что-то где-то болит, надо идти к врачу, а не заниматься танцами. Психическое здоровье для контемпа не менее важный фактор. Этот вид танца достаточно трудный, изнуряющий, и нужно быть в отличной психологической форме, чтобы начинать обучение. Длительные тренировки на растяжку, отработка прыжков может вымотать личность с тонкой душевной организацией и привести ее в состояние депрессии.

Растяжка и база

Контемп построен на множестве фигур, в том числе на канонических движениях балета. Перед началом обучения танцу нужно уделить отдельное внимание растяжке. И речь не только о шпагатах. Контемп танец экспрессии, для ее выражения нужна гибкость и натянутые как струны руки и ноги.

Поиск школы и единомышленников

Мы предлагаем начать обучение контемпу с поиска школы или единомышленников. Помочь в этом могут городские мероприятия соответствующих тематик, интернет форумы и поиск через объявления. Домашние занятия контемпом могут принести не меньше пользы, но и вред они тоже могут принести, не говоря уже о том, что дома ваш прогресс будет заметен гораздо медленней. Помимо постановки техники танцевальная школа может стать источником тех самых единомышленников, о которых мы говорили ранее. А так же проводником в мир конкурсов, мастер классов и тематических мероприятий.

Подбор аксессуаров для занятий

Для занятий по контемпу могут понадобиться балетки и танцевальное боди. Кроме этого стоит рассмотреть возможность покупки гольф и даже пуантов. Гетры и митенки (гольфы без носка и перчатки без пальцев) понадобятся, но не в начальном этапе занятий.

Вдохновляющее видео

Начиная заниматься любым танцем, лучше подпитывать себя воодушевляющим видео. Чтобы ваша мотивация не испарилась при первых же трудностях, постоянно смотрите видео с хитовыми танцами в стиле контемп, это могут быть номера из шоу «Танцуют все» или «So you think you can dance». Вы можете записывать на видео свои тренировки с самого первого дня занятий, чтобы позднее вам был очевиден прогресс. Эта привычка поможет позднее разбирать ошибки в собственной технике и совершенствовать личный стиль исполнения танца.

Формирование собственного плей листа

Для того чтобы хорошо танцевать, нужно чувствовать ритм. Контемп хорош тем, что его можно исполнить практически под любую музыку. Начиная изучения стиля, подберите себе список мелодий, которые вдохновляют вас или вызывают сильные эмоции. Это может быть музыка разных направлений и стилей. В начале обучения любимая музыка будет мотивировать вас на лучшее качества танца.

Формирование тренировочного комплекта

Каждое занятие по контемпу вас должна сопровождать небольшая сумка с тренировочным комплектом. В нее вы положите:

бутылочку воды;
сменную одежду и обувь;
расческу и резинку для волос;
дезодорант для тела и обуви;
тюбик обезболивающей мази;
энергетический батончик;
полотенце для лица.

Юлианна Кобцева — в «танце» за пределами проекта | Include club

Этой осенью на телеканале ТНТ стартовал новый сезон шоу «Танцы». Пока малоизвестные исполнители усиленно стараются завоевать сердца публики и заполучить звание главного танцора страны, участники старых сезонов живут ритмами новых проектов.

Редакции Include удалось встретиться с Юлианной Кобцевой, участницей 4 сезона «Танцев на ТНТ» и поговорить о ее работе хореографом, вспомнить шоу и обсудить развитие современного танца.

— Юлианна, расскажите, как начинался ваш творческий путь. В какой момент танцы стали для вас не просто хобби, а делом жизни?

— Все началось в Новосибирске. Я сама из Новосибирска, из научного центра Академгородок. Это маленький район, где находится множество лабораторий и институтов. Мой папа — доктор наук, мировой ученый, и всё окружение семьи — люди науки. Поэтому, когда я закончила лицей, я поступила на экономический факультет государственного университета.

В студенческий период меня полностью захватила творческая деятельность. Я выиграла конкурс Мисс НГУ на первом курсе. Для конкурса я сделала большой мюзикл, с участием 20-ти человек. Это был для меня толчок: именно в тот момент я поняла, что хочу заниматься творчеством. Кроме того, я параллельно танцевала в «Тодесе». Тогда это был самый масштабный и практически единственный коллектив в Новосибирске. Меня взяли в основной состав. Среди всей атмосферы выступлений и концертов я об учебе особо не думала. Именно тогда поняла, что вся эта деятельность меня захватывает и я хочу этим заниматься. Я поступила на отделение хореографии, на бюджет. Забрала документы с экономического факультета и 4 года училась на отделении общей хореографии в Новосибирском педагогическом университете.

Уже в то время я начала активно ездить по миру на мастер-классы. Я выиграла конкурс в Томске, членом жюри которого была хореограф из Италии. Она мне подарила сертификат на месячное обучение в ее школе.

Целый месяц я стажировалась в Риме. После этого я поехала в Нью-Йорк: сходила с ума от Бродвея. Этот город — настоящий центр танца

Первое время я танцевала во многих танцевальных стилях: house, vogue, dance holl, хип-хоп. Тогда у меня не было определенного стиля, мне многое нравилось. И только позже я пришла к contemporary.

Я закончила университет и переехала в Москву с целью поступить в магистратуру ГИТИС-а. Я поступила на балетмейстерское отделение, но платно. Решила, что это не стоит таких больших денег, но осталась в Москве. Однажды я пришла к Артему Волосову в студию «Stage», хотя ничего толком о нём не знала, только увидела информацию в интернете. А через 2 дня начинался кастинг педагогов, и я подумала, что это знак. Пришла к ним на кастинг и сразу поняла, что это взаимная любовь: моя любовь к их школе и, надеюсь, любовь школы ко мне.

Юлианна — участница команды Татьяны Денисовой

— Как ты пришла к стилю танцев High hills?

— Примерно два года я преподавала contemporary, проводила мастер-классы. В тот момент мне казалось, что этот стиль танцев — высшая форма искусства. И однажды я сделала хореографию на каблуках, ради эксперимента.

Когда я надела каблуки, начала на них танцевать, тогда только осознала, что такое по-настоящему танец

Мне было настолько классно от новых движений, ощущений, новой музыки. В тот момент я окончательно нашла себя. Поняла, что сейчас я не чувствую никаких зажимов, мне не надо все обдумывать от и до. В тот момент мне было сложно уже что-то придумывать в рамках contemporary — был определенный кризис. А в новом стиле у меня всё шло быстро: одна хореография за другой. Моя команда в тот момент меня очень поддержала.

На данный момент я занимаюсь high hills чуть больше года. Мне очень нравится миксовать техники contemporary на каблуках, использовать весь мой бэкграунд. Я не могу сказать, что я танцую только один определенный стиль. Это моя авторская хореография, мое видение, я не ограничиваю себя чем-то одним.

— Какие яркие воспоминания остались с проекта «Танцы»?

— Самые классные воспоминания и эмоции осталось от череды кастингов и недели мастер-классов. Всё, что было до попадания в команду, — невероятно круто. Там присутствовал азарт. Каждый день я знакомилась с новыми людьми, получала новую информацию. Для меня неделя мастер-классов — самый лучший этап проекта. Мы приходили к 10 утра и были там до 8 часов вечера. Каждый час новые мастер-классы, техники. Мы начали ближе общаться с ребятами.

Мне очень нравилось выступать на сцене, я жила от эфира к эфиру

— Всегда ли приятно было слушать комментарии судей?

— К критике я отношусь абсолютно адекватно, если она действительно имеет какую-то подоплеку. Если это конструктив от профессионала, человека, который разбирается в танцах, я всегда прислушиваюсь. Такие комментарии мне хочется получать. Если же критика основана на какой-то злости, я ее просто игнорирую.

Но в противостоянии на проекте не стоит принимать всё за чистую монету

Каждый наставник хочет, чтобы его команда победила. И очень часто случаются ситуации, когда член жюри своими словами целенаправленно «топит» участника противоположной команды. Так было в том числе и со мной.

— Были ли у тебя моменты депрессии, когда что-то не получалось и хотелось всё бросить?

— Моменты такие безусловно были. Мне вообще кажется, что любой творческий человек по жизни в депрессии. Просто она имеет разные стадии. У меня, допустим, постоянно присутствует аспект самокритики. Мой вечный перфекционизм часто мешает. По этой причине, если честно, я бываю редко довольна своей работой, своими постановками. Какие-то видеопроекты откладываются в долгий ящик, я не могу закончить работу, потому что мне всё время хочется что-то улучшить. В такие моменты нужно уметь сказать себе: «Стоп, сейчас всё идеально».

Юлиана — основатель команды «JK Crew»

— Что для тебя танец?

— Это образ жизни, философия. Сейчас вся моя жизнь так или иначе связана с танцевальным искусством: преподавание, мастер-классы, практика. У меня всё на этом завязано.

— Что важнее: талант или работоспособность?

— 50 на 50. У меня есть много примеров среди моих учеников, когда порой безумно талантливые, но слишком самоуверенные танцоры выпадали из рабочего процесса. А ученицы, которые изначально мне казались слабенькими, но приходили раньше в зал, всё отрабатывали, занимали места талантливых, но ленивых.

— Помогают ли девушкам стрип пластика и high hills стать увереннее в себе?

— Безусловно да. Очень многие девушки, женщины из моей группы работают в офисе, занимают высокие должности. У меня есть юристы, доктора. Они приходят в зал, в место, где они перестают быть сильными, становятся просто женщинами: могут позволить себе быть мягкими и женственными, плавно красиво двигаться и просто наслаждаться своим телом, музыкой. Они себя отпускают. Ну и, конечно, видны результаты. Спустя пару занятий она — счастливая, заходит в студию с новым цветом волос. Сверкает, горит: ее пригласили на свидание.

— Со скольки лет девушкам можно заниматься стрип пластикой?

— Я считаю, что от 16 лет точно можно. Сейчас стрип — это технически сложный стиль танца, поэтому девушки, которые приходят им заниматься, в первую очередь растут физически. Поэтому девочка в 16 лет может прийти, чтобы просто развивать свою физику, совершенствоваться.

Но, конечно, осознанность самого танца приходит не в 16, даже возможно не в 18-20 лет. У меня есть женщины, которым за 30, и они танцуют так, как ни одна восемнадцатилетняя, даже физически сильная девушка, не станцует. Всё потому, что у них уже есть о чём рассказать, чем поделиться — их история. У них есть ощущение себя как полноценной женщины. Им не приходится играть в сексуальность, она уже и так внутри них, это чувствуется.

В любом случае, чем старше женщина, тем ее танец более интересен и наполнен.

Юлианна работает с Ани Лорак, Филиппом Киркоровым, Мотом

— Совет тем, кто приходит в танцы.

— Преодолеть свое стеснение. Это нельзя сделать по щелчку пальца, но всё зависит от желания человека. Мы всегда очень много разговариваем об этом.

Если ты хочешь быть расслабленным, раскрепощенным, но при этом физически сковываешь себя, контролируешь каждое движение — ничего не выйдет

— Опиши свой день.

— Встаю в 8-9 часов, если в этот день нет никаких съемок. В первой половине дня чаще всего занимаюсь своими делами, не связанными с танцами. Ближе к обеду я всегда еду в зал. Там я сочиняю материал для двух своих команд, у которых я провожу занятия. Какое-то время в течение дня я работаю самостоятельно, но вечером у меня всегда мастер-классы. В зале я нахожусь примерно до 11 часов вечера каждый день. Работаю без выходных, но у меня бывают дни отдыха, когда занятия с группой проходят до обеда и весь день остается свободным.

Сейчас у меня нет времени на походы в клубы, на вечеринки, и, честно говоря, самой не хочется так проводить время. Сейчас для меня лучший отдых — сходить на массаж, в баню или просто поплавать в бассейне.

— Недавно у вас с Ильдаром Гайнутдиновым состоялась премьера клипа. Как появилась идея создания такого ролика?

— После проекта мы встретились с Ильдаром и договорились что-нибудь сделать вместе. Потом прошел какой-то период времени. Я прилетела из Крыма и почувствовала огромный взрыв энергии, мне захотелось сделать что-нибудь реально крутое. Я написала ему, и мы договорились о встрече. Ильдар предложил трек, тут же появилась идея клипа, хореография ставилась очень быстро.

— Какая история стоит за вашим танцем?

— Незнакомые люди порой могут просто увидеть друг друга и уже в голове проиграть какой-то сценарий — наш клип рассказывает именно такую историю. В ресторане сидит юноша, и в какой-то момент в зал заходит привлекательная девушка. Она просто проходит и садится за стол. Пока она шла, парень уже прокрутил танец с ней в голове, придумал совместную историю. И главный вопрос, над которым наш клип заставляет задуматься: «Стоит ли воплощать наши фантазии в жизнь? Или если они так удивительны, то не лучше ли им остаться у нас в голове?»

— Какие планы на будущее?

— Моя команда «JK Crew» приступила к подготовке нового шоу, которое должно получиться крайне интересным. Конечно, я продолжу заниматься сольной карьерой. Кроме того, у меня появились планы еще и в музыкальной сфере. Я сама пишу тексты и музыку и уже приступила к записи своего первого альбома. Мне просто необходимо реализовывать все свои творческие способности: в танцах, кино и музыке. Это делает меня по-настоящему счастливой.

Анастасия Чеброва, редакция Include

Фотографии предоставлены собеседником

программа праздника / Набережные Челны

Праздник состоится 26 июня на территории от проспекта Чулман по проспекту Хасана Туфана до Майдана парка «Прибрежный». Для челнинцев и гостей города подготовили насыщенную и развлекательную программу. О подробностях мероприятия рассказал начальник управления по делам молодежи Айзат Махмутов.

С 14:00 начнут работать интерактивные площадки. Среди новшеств — K-pop — масштабный фестиваль корейской культуры, стремительно набирающий обороты на протяжении последних лет.

«К нам накануне с Южной Кореи прилетит Альбина Сэм — автор фестиваля, она будет оценивать фестиваль. Ребята будут танцевать под клипы корейских фильмов. Это сейчас очень популярно в мире, стране, городе. Более пяти тысяч юных челнинцев увлекаются данными видами танцев. На фестиваль прилетят ребята из Москвы, Нижнего Новгорода, Тольятти, Казани», —

поделился Айзат Махмутов.

Музыкальный фестиваль Open Air соберет молодежь, увлеченную музыкально-инструментальным творчеством. Они исполнят известные хиты,а также песни и музыку собственного сочинения на барабанах, бас-гитарах, клавишных и других музыкальных инструментах.

Пройти профтестрование, собрать двигатель, покрасить кабину автомобиля и многое другое можно будет на площадке работающей молодежи «ПрофФест» или «Работай в Челнах!». Также участники смогут испытать себя и выполнить такие интерактивные задания как подбор гаек и болтов, в мастер-классах по гончарному мастерству, проверить свои водительские навыки на автотренажере. Свои площадки представят более 20 предприятий города.

С 17:00 зрителей ждет концертная программа: хорошую музыку и праздничное настроение обеспечат молодежные коллективы – победители творческих конкурсов и фестивалей, проектов «Голос Челнов 2.0», финалисты фестивалей «Созвездие-Йолдызлык» и «Студенческая весна», продюсерского центра «Планка мьюзик», вокальной студии «Гран при» и другие.

Впервые на Дне молодежи гости смогут увидеть мотофристайл. Акробатические трюки на мотоциклах покажут участники крупнейших российских и международных экстрим-эвентов – команда Mad Men. Основатель команды: Павел Антонов, чемпион России в дисциплине best whip, победитель международных соревнований, чемпион Red Bull kolesnikov factory, участник крупнейших фестивалей и соревнований. Роман Карымов: мастер спорта по мотокроссу, участник международных соревнований по мотофристайлу, Александр Кудрявцев – топ-5 чемпионата России по мотофристайлу, участник крупных российских эвентов, каскадёр в кино, Михаил Брюхов, участник чемпионата мира по мотокроссу, участник Red Bull kolesnikov factory.

После экстремального шоу на байках пройдет фестиваль KOSMO-Dance на кубок Дня молодежи-2021: здесь команды-участники представят танцевальные связки по таким современным направлениям, как vogue, hip-hop, зумба, house и рок-н-ролл. Команда-победитель фестиваля получает кубок и будет награждена ценными призами.

Состоится и традиционный фестиваль автозвука, в котором примут участие 50-60 автомобилей из города Набережные Челны и близлежащих городов. Традиционно соревнования по автозвуку проходят в несколько этапов: FSQ (Fast Sound Quality), после этого начинаются соревнования по максимальному звуковому давлению в автомобилях (SPL), а заканчивается мероприятие торжественным награждением.

На площадке соревнований по картингу выступят участники этапа Чемпионата и Первенства Республики Татарстан по картингу. Челнинцы смогут наблюдать за выступлениями картингов KZ2, Ротакс Макс, Ротакс Макс-Юниор, Мини, Супер-Мини. В рамках праздника «День молодежи 2021» в соревнованиях примут участие турникмены, в настоящее время заявилось уже более 20 спортсменов. Зрелищным и популярным среди молодежи видом спорта по сей день остаются воркаут и занятия на турнике-брусьях, доступные для молодых челнинцев: в летнее время спортсмены занимаются на территории экстрим парка «Гренада» и во дворах нашего города, участвуют в республиканских и всероссийских соревнованиях.

Порадует гостей праздника выступление лучших рок-команд Набережных Челнов, Казани, Нижнекамска. В программе рок-фестиваля состоится гала-концерт проекта «Мой М.И.Р.».

На всей территории праздника для отдыхающих и гостей праздника будут функционировать более 100 развлекательных и торговых точек.

Вечерняя шоу-программа будет представлена рок-флэшмобом с одновременным зрелищным представлением с огнем и пиротехническими эффектами.

Звёздным подарком для молодёжи Челнов и гостей от администрации города станет выступление одного из самых популярных артистов, входящих в топ музыкальных рейтингов, лучшего исполнителя по версии MTV Россия 2020, обладателя премий RU.TV, Top Hit Music Awards, MTV Europe Music Awards, Золотой граммофон, исполнителя таких хитов, как «Любимка», «Если тебе будет грустно», «Краш», «Fly 2» – «NILETTO».

Феерично завершит праздничную программу дискотека от информационного партнера праздника – холдинга «СТВ-Медиа». Диджеем станет приглашённый артист, DJ, МС, ведущий радио ENERGY в Москве Богдан Кантемиров.

Завершится День молодежи праздничным салютом в 22:00.

При использовании информации просьба ссылаться на Управление информационной политики и по связям с общественностью.

Как культура Vogue развивается и глобализируется в Интернете

Тем не менее, с распространением моды в Интернете Жужу и Камилла осознают, что танец становится контекстным по отношению к месту его исполнения. «Мы должны признать истоки бальной сцены США и относиться к ней с уважением, — добавляет Джуджу, — но у всех нас разные культуры в наших странах, поэтому я думаю, что она немного меняется от страны к стране».

«У всех нас разные культуры в наших странах, поэтому я думаю, что [мода] немного меняется от страны к стране», — говорит Джуджу Экстравангаза.

Балу согласен с тем, что мода всегда была открыта для изменений и трансформации. Он указывает на две легенды моды: Омари О’Риччи, сенегальского хореографа, отца дома и пионера моды, который правил бальной сценой в 90-х годах, который использует элементы западноафриканского танца в своих выступлениях, и Вилли Ниндзя, известного как крестный отец. из моды 80-х — начала 90-х, на которого сильное влияние оказали элементы боевых искусств. Такое смешение привело к появлению модной женской одежды в 1990-х годах, когда такие новаторы, как Эшли Иконка и Mystery Dior, решили использовать театральные вращения и отжимания, которые до сих пор многое говорят о том, как мода проводится сегодня.

«Речь идет на 100% о том, чтобы выявить любую практику, из которой вы пришли, и добавить ее», — говорит Балу, подчеркивая, что, хотя мода имеет определенные критерии, которым нужно следовать, в конечном итоге она также связана с выражением индивидуальности. «Что бы производительность [не значила] для вас, это также добавляется к культуре в определенное время. Это похоже на: «Что ты должен подать на стол? Что в тебе уникального? Какое у вас художественное видение, которое вы хотите привнести? »

Ахил Канисалес, художница, активистка и хореограф из Боготы, Колумбия, использует моду как средство для публичных политических заявлений в своем городе.В мае этого года Канисалес и два других местных исполнителя, Нени Нова и Аксид, стали вирусными, когда разместили свою модную песню под песню Йилберкинг и Анни Сепульведа «Guaracha» в системе скоростного автобусного сообщения в Боготе, Transmilenio. В этом минутном видео, через дрожание рук и смертельных падений, трио захватывает артерии города в качестве акта сопротивления.

Канисалес говорит, что она и ее танцоры используют моду в своей родной стране, чтобы бросить вызов тому, кому и как разрешено танцевать на публике.«Необходимо создавать пространства, где диссидентские тела, представители ЛГБТК + и небинарные люди могут выражать нашу телесность в стране, которая подвергает нас цензуре», — объясняет она. Ее решение опубликовать отснятый материал в Интернете связано с ее убеждением, что распространение сообщения может «помочь людям восхищаться разнообразием тел, которые мы имеем, как люди», и вдохновить других на «создание собственных движений, коллективов и представлений».

Неуместные жесты: Vogue в трех актах присвоения — Журнал № 122, ноябрь 2021 г.

Франке Поляри, оставайся у власти.

АКТ 1: Пирс Кристофер-Стрит, Манхэттен, 1988

Пирс на Кристофер-стрит освещен уличными фонарями, когда молодые банды собираются вокруг двух модников на набережной реки Гудзон. Уличная одежда, майки, золотые цепочки, одеколон, жевательная резинка. Это липкая летняя ночь, и воздух заряжен электричеством. На сцену выходит третий танцор с кудрявой головой. Это Вилли Ниндзя, мать Дома Ниндзя. Его руки преподают урок геометрии на фоне доски ночного неба в центре города.Они рассказывают историю сочным, замысловатым языком, подчеркнутым щелчками запястья, резкими линиями и прямыми углами. Каждое движение — это изобилие.

На заднем плане слышен заразительный ритм эйсид-хауса трека Адониса с его жирной и сочной басовой линией. Вогер не моргает. Его голова все время остается неподвижной, гордая, торжественная, вызывающая. Пальцы прикоснулись к плечу, прежде чем превратиться в кисть для макияжа, которую Вилли Ниндзя использует, чтобы нанести румянец на щеки. Никогда раньше чванство не было таким странным, и странное тело не имело такой чванства.Среди резких замечаний и понимающего смеха другие королевы пирса расхаживают вокруг него, щеголяя своим отклонением от репрессивной гендерной бинарности доминирующей культуры.

Фильм называется Развязанные языки (1989). Его режиссер Марлон Т. Риггс. А описанная выше уличная модная сцена представляет собой один из самых ранних кинематографических документов андеграундной культуры, известной как бальный зал. Несмотря на то, что в 1980-х годах Нью-Йорк процветал в ответ на эпидемию ВИЧ / СПИДа, история бальной культуры насчитывает столетие хрупких коалиций цветных квир-людей, которые были брошены на обочину, заключены в тюрьмы и подверглись патологизации на протяжении всего современности.Микрополитическая борьба Ballroom унаследована от многолюдных маскарадных балов Гарлемского Возрождения. Таким образом, практика вогинга — это воплощенная транскрипция истории стойкости перед лицом белого превосходства.

Но вернемся к пирсам Вест-Виллидж. На берегу реки Гудзон это «племя воинов и преступников», как описывает поэт Эссекс Хемфилл, ютится вокруг новой танцовщицы. На этот раз Эдди Дива. Пишет в воздухе иероглифы, руки вогера обвиваются вокруг его головы.Обладая ловкостью рук, он быстро снимает очки и образует лицо, как видоискатель фотоаппарата. В моде каждый бит должен быть подчеркнут увлекательной позой. Каждое движение — это моментальный снимок. Каждая хореография — это модная редакция. Этот субкультурный танцевальный стиль со стоп-кадрами, отрывистыми движениями включает в себя механический ритм затвора аналоговой камеры: щелчок. Щелкните. Щелкните. Щелкните. Вот как модное тело переводит визуальное безумие фотосессии в хореографические фразы.Вогер — одно целое с камерой, усваивая ее взгляд с механической точностью.

По словам пионера моды Арчи Бернетта, чья жизнь посвящена наследию «старой» моды: «Vogue основан на одном главном принципе: сначала камера. Вам нужно перевести свое тело так, чтобы камера увидела ваши лучшие линии. Камера не видит глубины; он может видеть только длину и ширину. Вы никогда не упустите возможность ради хорошей репутации ».

Внедрение камеры модным органом неотделимо от исторического судебно-экспертного использования медиума в качестве инструмента для выявления преступников на протяжении всей колониальной современности, отстаиваемого полицией и бюрократией, занимающимися систематическим наблюдением за несовершеннолетними из низших слоев общества с помощью фотоархивов.В викторианскую эпоху изобретение последовательной фотографии и захвата движения позволило разрушить язык жестов, записав его бесконечно малые элементы в точных, измеримых единицах на службе научного управления и его режима дискретного и маневренного времени.

Врачи и анатомы были одними из первых, кто применил «хронофотографию» для сравнительного исследования человеческого поведения, предоставив наблюдаемые свидетельства в пользу расизма правовых рамок. Выдающийся французский патолог, ставший антропологом, зашел так далеко, что заявил с безошибочной гордостью, что кинокамера «расширяет наше зрение во времени, как микроскоп расширил его в пространстве.»Новые возможности открылись для производства анатомической модели правда о теле.

Затем осанка стала эмпирическим индикатором, который позволил западным врачам, криминологам и офицерам колоний классифицировать предметы в соответствии с тонкими различиями. Если рассматривать их через призму науки, каждый жест превратился в звено в цепи культурных обозначений, которые привязывают современное тело к полу, расе и социальному классу. Другими словами, раннее кино и фотография впервые возникли как технологии соматической надписи.Этнографические фильмы и полицейские записи взяли на себя почти невыполнимую задачу создания исчерпывающего перечня жестов, которые понимались как значимые индикаторы стигматизации тел и делали их «читаемыми» в рамках системы расовых, классовых и гендерных демаркаций.

Тем не менее, позирование выходит за рамки таких требований к телесной разборчивости: поза по определению является преднамеренным, надуманным, чрезмерным жестом. Это высший признак аффектации, поскольку подразумевает повышенное осознание собственных действий.Цикл наблюдения, криминализации и эксгибиционизма в фотографии завершился бы полным кругом с появлением городских молодежных культур и маргинализированных групп, которые начали организовываться вокруг субкультурных стилей: одежды, взглядов, звуков, жестов, взглядов. Молодежь, одержимая построением собственного общественного имиджа, гордо стоит внутри и против жестокой логики колониальной современности. «Я» становится фетишем, как сказал бы теоретик культуры Дик Хебдиге.

Собираясь на балах, в гей-клубах или на набережной реки Гудзон, банды городских детей теперь стремились к бессмертию фотографии.Они принимают одну позу за другой, их тела на долю секунды замирают, как будто танец может остановить время. Эти дети знают, что принять позу — значит представлять угрозу. С появлением моды пирс на Кристофер-стрит вошел в историю. Voguers переназначили вуайеристский взгляд камеры, намеренно сделав из себя зрелище как : Click. Щелкните. Щелкните. Щелкните. Они научились объединять в себе механику глаза камеры и ее императив самодисплея, хотя бы для того, чтобы взять под контроль фотоаппарат и включить его.

Зрители затаили дыхание, пока Вилли Ниндзя прерывает поток изображений своей жестокой позой. Его андрогинное тело движется против природы, демонстрируя неистовую гендерную перформативность. Именно в кинематографических танцевальных движениях вогера это историческое взаимодействие между наблюдением и субъективацией лучше всего зафиксировано, хотя и в виде кода. Шрифт Voguing — это иероглифия, сильно сжатая форма на границе между непрозрачностью и разборчивостью. Каждая хореографическая фраза бросает вызов ожиданиям причудливыми движениями рук.Каждый щелчок запястий порождает смысловые бреши, превышающие норму. Каждая поза открывает новые возможности для субъективации против зерна доминирующей культуры. В своей семиотике субкультурного стиля Хебдиге сказал, что поза, несомненно, является аутоэротической, признаком одержимости собой. Можно спросить, в какой степени квир-перформанс также является автопоэтикой, непрерывным упражнением в самосозидании и переделке.

Имитируя позы белых женщин в модных журналах, мода искажает элитарное представление о высокой моде, которое переделывается в контексте балов и становится доступным множеству непокорных тел, оставленных на обочине.Присвоение — обоюдоострое оружие, которое играет двойственную роль в формировании миноритарной общественной сферы, известной как бальный зал. Марлон Т. Риггс смирился с этим парадоксом в книге « Tongues Untied »: «Ирония в том, что танец, мой билет к ассимиляции, мой способ развлечься, а затем завоевание признания среди белых, что те же шаги были теперь моим возвращением домой».

Здесь есть мрачная ирония. Слова Риггса напоминают нам о том, что нет прямого пути к освобождению. Цветные квиры тактически используют присвоение и цитирование, пародию и мимикрию, чтобы выжить — как физически, так и культурно — в рамках основного общества, которое им враждебно.По чистой необходимости миноритарные субъекты постоянно заняты производством несогласных форм красоты, субъективности и желания. Хотя эта субкультурная поэтика считается угрозой нормативному миру, она несет в себе сильную валюту, которая всегда рискует быть включенной в доминирующую культуру.

Квир-перформанс вплетен в диалектику ассимиляции и сопротивления. Это искусство использовать инструменты мастера для разборки дома мастера с разной степенью успеха.Иногда, как в случае с бальным залом, эта амбивалентная стратегия порождает новые формы коллективной жизни, даже предоставляя пространство для политического утверждения перед лицом террора и социальной смерти — место, которое многие называют своим домом.

ДЕЙСТВИЕ 2: Королева Бутчей Вогеет, как Королева-женщина

Использование по умолчанию женских местоимений и терминов обращения (she, gurl , miss) среди участников бальной сцены является знаком признания, а также выражением коллективной идентичности.Это не без иронии, поскольку это контрастирует с чистой демографией сообщества, основанного черными и коричневыми транс-женщинами, но сосредоточенного вокруг подавляющего большинства цисгендерных геев. В ответ на кризис ВИЧ / СПИДа культура игры в мяч расширила свою социальную базу на протяжении 1980-х годов. Его фокус сместился бы на мальчиков, отдавая предпочтение их формам самовыражения и соревнования, часто рискуя сделать невидимыми цветных трансгендеров, которые изначально создавали сцену.

Социальная ткань бального зала организована вокруг групп, известных как дома, которые, в свою очередь, основаны на революционной концепции небиологической семьи.Так называемая домашняя система привела к распространению сетей родства и структур опеки среди «королев-буч» (цис-геев), «женщин-королев» (транс-женщин) и, в меньшей степени, цис-лесбиянок, транс-мужчин и другие несоответствующие субъективности. Обсуждая свою гендерную идентичность в «зоне контакта» между субъектами меньшинств, цис-мальчики в конечном итоге заимствовали (некоторые сказали бы, что украли) перформативные коды, которые когда-то принадлежали трансфемининным людям, только для того, чтобы заново вписать их в гомосоциальное пространство мужских привилегий.Хотя и не без риска, грамматика моды должна была измениться в ходе этих напряженных переговоров.

Об этом свидетельствует история «vogue femme». Хотя сегодня это самый популярный и символичный стиль вогу, в девяностых эта категория появилась на сцене бала — хотя немногие ее помнят — под очень откровенным названием: «королева-бутч, модная как королева-женщина». Это выражение сохранилось в песенной форме и до сих пор используется на балах, чтобы подбодрить мальчиков, соревнующихся друг с другом в акробатических танцевальных битвах.Само название vogue femme, впервые появившееся у цветных транс-женщин, является свидетельством этого присвоения, заложенного в ее генеалогии.

Поэтому неудивительно, что историк искусства Кобена Мерсер рассматривал моду как образец конститутивного характера, который присваивание играет в популярных культурах африканской диаспоры. Имитируя позы белых моделей в модных журналах, дети с пирса на Кристофер-Стрит смогли создать свою собственную танцевальную форму, субкультурный язык которой, в свою очередь, стал бы объектом присвоения такими популярными артистами, как Малкольм Макларен и Мадонна.Эта диалектика ассимиляции и сопротивления формирует историю моды. Его зрелищные танцевальные сражения — это транскрипция культурных сражений, происходящих в более широком масштабе и в асимметричном поле власти.

На пике кризиса СПИДа культура бала внезапно вышла из подполья в доминирующую общественную сферу. На мгновение казалось, что мода становится массовым явлением. Стройные, светлые, цисгендерные мальчики из House of Xtravaganza, латиноамериканской семьи, основанной Кармен Экстраваганца, будут сниматься в музыкальном клипе Мадонны для журнала Vogue (1990).В культовом видео, снятом Дэвидом Финчером, расовая маргинальность бального зала подчеркивается его отсутствием, сублимированным элегантными визуальными отсылками к Гарлемскому ренессансу. Высококонтрастная черно-белая кинематография, вдохновленная фильмом Исаака Жюльена « в поисках Лэнгстона » (1989), способствовала возрождению моды, создав ауру респектабельности и гламура, удобно отделенную от ее оригинальных источников.

Мегахит Мадонны — поворотный момент в истории моды.Так же был вихрь СМИ вокруг набитого знаменитостями «Бал любви» Сюзанны Барч и беспрецедентного кассового успеха документального фильма Дженни Ливингстон « Париж горит » (1991) после заключения дистрибьюторской сделки с рекламной машиной Miramax Харви Вайнштейна. Со сменой десятилетия мода в ее первоначальной форме (старый способ) начала конкурировать за внимание с еще более гимнастическим танцевальным стилем (новый способ), искривления конечностей которого немедленно затмила бы появление vogue femme.

В этом быстром развитии хореографических стилей можно увидеть больше, чем просто тенденцию или изменение вкусов. Возможно, это было закодированное выражение продолжающейся напряженности, споров и переговоров по поводу присутствия и видимости черного транс-женского тела на сцене бального зала. В то время как Мадонна подарила миру снимок моды в ее наиболее продезинфицированной форме (подходящей для массового потребления), это работа цветных трансгендерных женщин, которые вернули зажигательный характер танцевальной формы.

Через несколько лет мода стала неузнаваемой. Этой мутацией мы обязаны пионерам, таким как Алисса Лаперла, Sinia Ebony и Ashley Icon, увековеченным как «мать драматургии». Унаследовав радикальное наследие черной трансфемининности, эти женщины выступили за обновление хореографического языка бальных танцев. Именно они отказались от четкой геометрии предыдущих стилей в пользу плавных переходов. Сочетая чванство с дикой грацией, женщины-королевы теперь акцентировали свою кошачью походку скачкообразными, чрезмерно женственными движениями, которые заканчивались невозможными падениями.Все их тела наполнились драмой, прежде чем они рухнули на одну ногу. Пропитанный полом, яростно гиперсексуализированный.

Достигая кульминации при каждом четвертом ударе, тело королевы-женщины взлетало только для того, чтобы упасть назад на землю, по-видимому, приземлившись ей на спину. По иронии судьбы драматические спазмы и акробатические трюки vogue femme перенесли на танцпол судорожный язык жестов истерических припадков, изобретенный врачами и фотографами-медиками в викторианскую эпоху — как расовый, «сексуально девиантный», и женские тела вошли в мир. сфера патологического.Переписывая эту историю истеризации, так называемое самоубийственное падение моды появилось в то же самое время, когда накладывающиеся друг на друга эпидемии (СПИД, крэк и связанная с ним неолиберальная волна массовых тюремных заключений) терроризировали общественное воображение. Как отметила художница и писательница Анна Мартина Уайтхед: «Нетрудно понять, почему эти шаги были приходом чернокожих сообществ, поскольку черные люди так долго танцевали радость через опасности, потери и горе».

Мальчики обратили внимание и научились модно ходить на высоких каблуках.Их называли: «Королевы буча в насосах». Достаточно скоро им начнут аплодировать стоя, соревнуясь в манере транс-женщин: «королева-сука, модная, как королева-женщина». Со временем молодые люди будут побеждать своих сверстников-трансфемм в их собственной игре, становясь бесспорным центром внимания на балах, даже рискуя стереть сложную историю этого вида танца. Вновь последовав примеру цветных трансгендерных женщин, авангард бальных танцев отошел от гомонормативных ценностей культуры белых геев.Их танцевальный стиль стал более драматичным. Новые дети увлекались сильнее, быстрее и отвратительнее, чем все, что кто-либо видел раньше, что делало танец все труднее обучать, имитировать или даже ценить для белой публики.

Стилистические новшества Vogue уловлены диалектикой культурного возрождения, постоянно преодолевая дистанцию по отношению к доминирующей культуре. Эта динамика структурно вписана в танцевальную форму и исторически сформировала способы, которыми вогеры делают себя понятными для других.Неудивительно, что естественное пространство моды — это танцевальная битва. Его способ высказывания — полемика, искусство спора. По своей сути, мода проистекает из игр словесной борьбы (подумайте о «десятках») и риторических стратегий, разработанных африканской диаспорой в условиях рабства, таких как те, которые описаны Генри Луи Гейтсом.

На языке бальных танцев придумать хорошее «прочтение» означает обнажить чьи-то недостатки с изящным вызовом. На подиуме вогеры не просто читают, но и имитируют, а иногда даже пародируют движения оппонента, чтобы хореографически демонтировать выступление друг друга.Это агонистический фреймворк. Он переводит в форму танца борьбу квир-сообществ цветных, культурный гений которых систематически присваивается индустрией развлечений, а также находит в присвоении парадоксальную стратегию процветания на окраинах гегемонистского общества.

Выраженная в конвульсиях движущегося тела, эта агонистическая динамика пронизывает все аспекты бальной культуры. По мере того, как электронная музыка в девяностые стала мейнстримом, звуки бальных танцев также мутировали, чтобы направить безумную энергию женской моды.Подобно тому, как они потеряли интерес к прямым линиям и прямым углам старой моды, молодое поколение бальных детей не так хорошо реагировало на регулярные ритмы диско-музыки и ее различные ответвления. Они устали танцевать под одни и те же старые записи Salsoul и чикагские хаус-треки с нарезанным госпел-вокалом, которые тогда стали безобидными и привлекли более широкую аудиторию белых геев. Вместо этого у новичков был слух к племенным, синкопированным, навязчивым ритмам гетто-хауса и брейкбита. Между вогерами и ди-джеями происходил уникальный процесс обратной связи, кульминацией которого стало изобретение нового андерграундного звука — «Ха», жанра бальных битов, переработанного из клубного гимна 1991 года «The Ha Dance» группы Masters at Work. .

Сегодня бесчисленное количество контрафактных версий распространяется в форматах CD-R и MP3. Неистовые племенные барабаны, громоподобные тарелки и грубая индустриальная нотка определяют современный саунд бальных танцев. Его металлический грохот, раздающийся в каждом четвертом ударе, акцентирует внимание на танцевальных баталиях, когда тело вогера драматично падает на пол. Сэмплы, ремиксы и переработанные более тысячи раз, оригинальное «Ха» — если такое вообще существует — построено на вокальном сэмпле из комедии блокбастера Trading Places (1983), где Эдди Мерфи и Дэн Эйкройд ( одетый в blackface) напевают фальшивую африканскую тарабарщину, которую «Танец Ха» превращает в хор презрительного смеха.

Когда-то сам Марлон Риггс назвал Эдди Мерфи «самым прибыльным современным менестрелем Америки», Эдди Мерфи является оспариваемой фигурой в квир-сообществе из-за его гомофобных стендапов во время кризиса СПИДа. Отнюдь не анекдотично, но использование такой нагруженной ссылки, как сплочающий клич для бальных танцев, является парадигмой артистизма квир-людей, когда дело доходит до исправления слов (например, оскорблений) и культурных артефактов, которые использовались против них. Звук «Ха» перекликается с этой культурной борьбой и битвами за смысл.Его история — это история воровства и подделки, пародии и симуляции, присвоения и незаконного присвоения, цитирования и пересмотра. «Ха» — это не просто звуковое обозначение бального зала. Это звук смеха, пронизывающий историю.

АКТ 3: Звуки сирен 8 марта

Еще в 1990 году выпуск альбома « Paris Is Burning » и мировое турне Мадонны «Блондинка амбиций» развязали международное модное повальное увлечение эпических масштабов. Культура бальных залов была «Miramaxed» и достигла пика мейнстрима, о котором вскоре позабудут белые геи, для которых этот субкультурный стиль, оторванный от политического контекста, выйдет из моды.Наряду с вниманием СМИ, молчаливое большинство пошло дальше и отправило моду на свалку истории.

Итак, история продолжается. В доминирующем нарративе СМИ предполагается, что культура бала исчезла в середине девяностых. По иронии судьбы, это считается золотым веком бальных танцев среди сцены. В этот период зародился спад (фирменный силовой ход моды). Как и три из пяти «элементов моды», из которых состоит танец сегодня, включая утиную прогулку и подиум.По мере того, как он вернулся в андеграунд, бальная сцена также начала постепенно расширяться по Северной Америке, предоставляя альтернативную семью для тысяч, которые впоследствии основали новые дома и соревнования в каждом крупном городе с большим афроамериканским населением.

Бросая вызов конфигурациям угнетения, сформированным пересечением расизма, сексизма и структурной бедности, социальная ткань бального зала была странным прибежищем для молодежи, отвергнутой их биологическими семьями и обществом в целом.Бальные залы позволили передать опыт и поделиться жизненно важными ресурсами, от повседневных навыков выживания до гормонов, подтверждающих гендер. Система домов, основанная транс-иконой Кристал ЛаБейджа, предоставляет редкую возможность для диалога между поколениями в сообществе с шокирующим уровнем смертности. Надежные структуры медицинского обслуживания Ballroom также будут способствовать борьбе со стигмой в отношении ВИЧ / СПИДа, повышая осведомленность общества о сексуальном здоровье. Организованная вокруг лидеров, известных как «матери» и «отцы» (роли, которые не всегда совпадают с гендерной идентичностью), домашняя система осмеливается окружающим миром переосмыслить родство, выходящее за рамки кровных узов и родословных.

Новое тысячелетие стало свидетелем беспрецедентного технологического ускорения. Убывающая барьеры на пути обмена и коммуникации привели к вывозу бальной культуры (или, по крайней мере, его наиболее зрелищные аспекты) в отдаленных географических условиях. Это уже не редкость найти дома, местные отделения и группы поклонников voguing разбросанные по всей Европе, Латинской Америке, Австралии и даже Японии. Этот трафик субкультурных кодов, рожденных от выживания меньшинства не без риска, так как она часто заглавный на стирании конкретных контекстов и истории.И все же глобализация бальных танцев иногда приводит к появлению многообещающих культурных переводов. Сцена в Мексике демонстрирует большую изобретательность в принятии импортированной культуры, о чем свидетельствует производство собственного сленга и то, как субкультурные практики видоизменяются в ответ на политическую специфику местного контекста.

В диалоге со скользким представлением черной квир-культуры о «реальности» мексиканский бал изменил слово « hechizo » («заклинание» на испанском), чтобы обозначить одежду, макияж или парик.Этот термин используется по отношению к любым аксессуарам, которые считаются видимыми признаками женственности, но они также являются чем-то большим, а именно семиотическим каркасом пола как политической фикцией. Конечно, цель hechizo — увлекать, очаровывать, завораживать. «Заклинание» сопротивления — это тщательно созданная иллюзия. Как напоминает нам Эссекс Хемфилл, эту «иллюзию можно было бы рассматривать просто как развлечение в контексте балов, если бы это не было таким умышленным актом выживания и утверждения.”

Производное от глагола « hacer » («делать» или «делать»), hechizo подразумевает что-то придуманное, сфабрикованное и, следовательно, противоречащее природе. Это отражает антинормативное понимание гендера как искусственного конструкта. Колдовство перетаскивания утверждает перформативную силу талисманов, таких как каблуки, блестки и перья, которые участвуют в странных ритуалах и заклинаниях. В таких иллюзионистских актах гендер упоминается как практика, а не идентичность.Затем магическое заклинание гендера раскрывается как набор телесных техник, которые сексуальные диссиденты — включая трансвеститов, трансвеститов, женщин-королев и транс-мужчин — научились рекомбинировать в упражнении субкультурного бриколажа.

Столь же мощным является то, как мексиканские дети, играющие в мяч, усвоили «сексуальную сирену» — способ гендерного перформанса, заключающийся в гиперболической демонстрации чувственности с целью соблазнить судей. Обычно считается второстепенной категорией в США, секс-сирена занимает центральное место в мексиканском бальном зале, конкурируя с vogue femme как самый знаменитый стиль соревнований и зажигающий момент в функциях.Как выяснилось, большинство участниц, ходящих по секс-сиренам в этих шарах, — цисгендерные женщины. В европейских бальных залах растущее присутствие белых женщин из среднего класса и стран СНГ является безошибочным признаком превращения моды в товар и ее дистанцирования от своих корней. Тогда как в Мексике подобная гендерная динамика приобретает радикально иное значение, открывая новые возможности для политической субъективации.

Их прибытие, объявленное ритмом реггетон, так называемые « encueratrices » (королевы стриптиза) штурмовали взлетно-посадочную полосу с зелеными шарфами в честь Матерей Пласа-де-Майо, феминистского символа сопротивления во всей Латинской Америке.Эти шарфы связаны с активистами сторонников выбора, которые требуют права на бесплатный, легальный и безопасный аборт. Во враждебной среде безудержного гендерного насилия мексиканские бальные дети приняли сексуальную сирену в качестве языка утверждения. Женская радость становится публичным вызовом, коллективным проявлением сестринства перед лицом социальной смерти, в то время как гендерная производительность проявляется как нечто иное, чем выражение данной идентичности, а именно как постановка политического конфликта. Поддерживаемый norteñas , такими как Purrlette 007 (он же Peligrosa), непобедимая легенда Монтеррея и преподаватель бодипозитива, не может быть совпадением, что участники соревнований по сексуальным сиренам процветают в северной Мексике, где с девяностых годов количество убийств женщин исчисляется тысячами.

Именно здесь, в Мексике, я узнал, что контексты никогда не задаются; на самом деле они производятся, постоянно переопределяемые словами и действиями. В течение, казалось, нескольких часов, энергичное пение и нахальные рифмы MC во время заключительного бала выставки «Elements of Vogue» в Museo Universitario del Chopo нашли отклик в шумихе толпы, десятках зрителей. тысячи сильных женщин, захватившие столицу Мексики утром в день забастовки в Международный женский день 8 марта 2020 года.Ни полицейские сирены, ни облака слезоточивого газа и дыма от огнетушителей не могли предотвратить предстоящее восстание, поскольку возглавляемое женщинами множество бастующих всех полов, матерей и дочерей, гомосексуалистов и секс-работников выступили против санкционированной государством безнаказанности и непристойная некрополитика капиталистического модерна и его гендерной бинарной системы.

Неистовые звуки маршей этих женщин и модных сражений прошлой ночи были сплетены в одну и ту же диалектику гегемонии и сопротивления.Тогда мы не знали, что это будет последний танец на долгое время, поскольку коллективная жизнь должна была быть приостановлена биополитическими императивами глобальной пандемии. Итак, в Мехико я также пришел к пониманию жестоких последствий того факта, что контексты никогда нельзя принимать как должное; они скользкие, хрупкие и могут измениться в любой момент.

По злой воле судьбы в конце тех длинных выходных, наполненных беспорядками и танцевальными баталиями, мы попрощались с Франкой Поляри, настоящей пионером мексиканского бального зала.Франка был исключительным ведущим, одновременно нежным и сообразительным, он давал возможность молодым вогерам выйти на подиум, при этом акцентируя свои скандалы резкими политическими комментариями. Он гордился тем, что носит название дома LaBeija, и был соучредителем House of Apocalipstick. Но самое главное, Франка была матерью-гомосексуалистом для целого поколения квир- и транс-детей в Мексике, которые затем создали свои собственные дома по всей стране, обзавелись родственниками и еще больше расширили его наследие заботы. Это наследие переживает его, как и его песнопения.Когда я думаю о протестах в честь женского дня 8 марта 2020 года, мне также вспоминается рифма Франки: « arrasa , goza y posa poderosa » (убивать, радоваться и позировать, наделенные полномочиями).

Хотя смерть Франки знаменует собой поворотный момент в мексиканском бальном зале, его наследие сексуального инакомыслия и антиассимиляционистской политики живет, по-прежнему вдохновляя квир-детей быть достаточно смелыми, чтобы противостоять нормам. Будущие танцоры будут носить название дома Apocalipstick, их модные тела будут направлять мощную материальность и историческую плотность квир-выступления на пересечении расы, класса и пола, а их руки научат нас способам выйти за рамки тех категорий, которые определяют как ну как ограничиться.Уходя от идентичности и репрезентативной политики, замысловатая хореография модного течения указывает на другое: к горизонту субъективности меньшинств.

Если я чему-то научился из сцены бала в Мексике, так это тому, что нет жестов или поз, даже ярких, которые гарантируют стабильное чтение. Нет и перформанса, процесс обозначения которого когда-либо завершался бы. В языке восстания нет онтологии. Его значение всегда вызывает споры. Смысл каждого жеста — вот что ставится на карту в каждой танцевальной битве.

Психологическая и политическая сила культуры бала

Когда 30 лет назад «Vogue» Мадонны возглавил чарты, многие люди не подозревали, что стиль танца, представленный в ее видео — voguing — зародился в бальной сцене Гарлема среди квир-чернокожей и смуглой молодежи. Названный в честь журнала мод, из которого танцоры черпали вдохновение для своих поз, voguing на самом деле является лишь верхушкой айсберга, когда речь идет об этой яркой и жизненно важной культуре.

Теперь, в 2020 году, популярные шоу, такие как Legendary и Pose , снова вывели бальный зал в мейнстрим, но на этот раз в центре внимания оказались представители бального сообщества.

Что такое бальный зал?

Бальная культура, как мы ее знаем сегодня, зародилась в Гарлеме примерно в 1970 году, хотя ее корни уходят корнями в середину 19 века. Исторически сложилось так, что квир-чернокожая и смуглая молодежь собиралась в нерабочее время в общественных центрах и других местах, чтобы «гулять» — соревноваться, надев соответствующую одежду и подходя к делу — в различных категориях, которые отражают и комментируют популярную культуру и « мейнстрим »(читай: белые, натуралы, цисгендеры) общества, из которого их часто исключали.

Многие из этих детей, оставшихся без крова после того, как их выгнали гомофобные или трансфобные родственники, создали свои собственные семьи, известные как дома. Эти дома были названы в честь главы или «матери» дома — пожилого квира, который зачастую был ненамного старше своих «детей». Все они жили и соревновались как одна семья, чтобы принести славу в виде трофеев своим домам, заработав титул «легендарных» с достаточным количеством побед под своими тщательно затянутыми поясами.

Этот контент импортирован с YouTube.Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Эксгибиционистская природа бального зала идеально подходит для возмутительной и роскошной моды, которую те, кто надеется «вырвать» трофей, могут либо спасти, либо сшить, либо украсть (также известный как «швабра»).

Такие категории, как «Executive Realness», которые интерпретируют деловой стиль, и такие термины, как «чтение» и «отбрасывание тени» , вошли в наш повседневный язык благодаря основополагающему документальному фильму Дженни Ливингстон 1990 года « Paris Is Burning». , который представляет собой яркий снимок культуры дрэг-болла в Нью-Йорке.В том же году Мадонна выпустила «Vogue», и лицом стиля, созданного бедными квир-людьми с цветом кожи, стала богатая, прямолинейная, цисгендерная белая женщина, которая стремилась воссоздать модный танец в своих клубах и на занятиях физкультурой. Такой вид присвоения уже давно преследует попытки оценить культуру бала, но сегодня он менее распространен, поскольку черные и коричневые ЛГБТК + люди взяли на себя ответственность за свои нарративы во всех формах СМИ.

В бальном зале ты можешь быть кем угодно.Вы показываете всему миру, что я могу быть руководителем, если бы у меня была возможность, потому что я могу выглядеть таковым.

Тем не менее, независимо от происхождения, можно оценить бальный зал, извлечь уроки из его глубокой истории и извлечь выгоду из его преобразующих действий.

От маскарада до Мадонны

Первоначальная культура бала на самом деле предшествовала сцене 1970-х годов. Чернокожие мужчины, одетые в драповые костюмы и соревнующиеся за призы, основаны на датах представления 1860-х годов , когда афро-американские клубы устраивали благотворительные вечера в Гарлеме.Один из таких клубов, Hamilton Lodge, начал проводить свой Ежегодный бал нечетных товарищей, благотворительный гала-маскарад, примерно в 1867 году. «Самое совершенное женское тело, показанное имитатором» было среди присужденных призов.

Эти балы продолжались в начале 20-го века, но к 1960-м годам они были заменены преимущественно белыми играми в барах, где преобладали белые геи. Эта побелка распространилась на королев всех мастей.

«Тогда нашей целью было выглядеть как белые женщины», — сказала Пеппер ЛаБейджа автору Майклу Каннингему в 1990 году.

В 1970 году трансвестит из Гарлема по имени Лотти попросила королеву Кристал ЛаБейджу устроить с ней бал. Кристал согласилась, если только она была безоговорочной звездой бала. Чтобы еще больше соблазнить Кристал, Лотти предложила ей создать группу и назвать ее «Дом ЛаБейджи», в которой Кристалл будет лидером или «матерью». Так родился дом, и бал Кристал и Лотти стал « первым ежегодным балом Дома Лабейджи» в Гарлеме.

На протяжении 1970-х годов появлялось все больше и больше домов, названных в честь своих отцов и матерей-основателей. Дома Кори, Диора, Вонга, Дюпри, Пленти и Пендависа были одними из первых среди них.

Октавия Сен-Лоран в 1988 году.

Кэтрин МакГанн Getty Images

В 1981 году Пэрис Дюпри бросила первый мяч Paris Is Burning, в котором такие категории, как «Executive Realness», действительно вышли на первый план. Согласно « Paris Is Burning» из греческого хора , состоящего из одной женщины, Дориана Кори, матери Дома Кори, эта фантазия сама по себе была формой исполнения.

«В реальной жизни вы не можете получить работу руководителя, если у вас нет образования и возможностей», — объяснил Кори в фильме.«В бальном зале ты можешь быть кем угодно. Вы показываете всему миру, что я могу быть руководителем, если бы у меня была возможность, потому что я могу выглядеть так же ».

Ballroom процветал в Нью-Йорке 1980-х годов, несмотря на — и благодаря — мириады препятствий, стоящих перед сообществом, от структурных проблем, таких как бедность, расизм и гомофобия, до более непосредственных угроз, таких как сексуальное насилие и эпидемия СПИДа, которые угрожали. чтобы истребить население танцевального зала.

Шары были не только побегом из реального мира, но они также обеспечивали систему поддержки, сообщество людей с общим опытом, которые помогали друг другу процветать, когда правительство казалось безразличным к их страданиям.Тогда президент Рональд Рейган публично не упоминал СПИД до 1985 года, к этому времени умерло 12000 человек. Болезнь непропорционально сильно поразила цветных гомосексуалистов, поэтому сообщество мятежников пошло на пользу. Структура дома обеспечила средства профилактики и поддержки , когда «матери» и «отцы» этих домов действительно взяли на себя отцовские роли.

С альбомом Paris Is Burning , получившим приз Большого жюри кинофестиваля Sundance, и Vogue Мадонны в 1990 году бальный зал был официальным моментом, но он был горько-сладким для членов бального сообщества.В клипе для Vogue были представлены два члена Дома Xtravaganza, которые отправились в тур с Мадонной. Однако домашняя мать Энджи Экстраваганза умрет от осложнений, связанных со СПИДом, в 1993 году в возрасте 28 лет.

Этот контент импортирован с YouTube. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Несмотря на потерю многих из его лидеров и старейшин, а также окончательную эрозию первоначального увлечения мейнстримными СМИ им, бальный зал сохранился и изменился, а его влияние только росло.Новые стили вогинга и новые категории появились в 1990-х и начале 2000-х, и хотя Нью-Йорк оставался и остается эпицентром, движение стало глобальным: международные отделения легендарных домов появлялись от Парижа до Токио, от Санкт-Петербурга до Кейптауна.

Сегодня бальный зал полностью вторгся в мейнстрим, но те, кто в его основе, следят за тем, чтобы ничто и никто не терялся при переводе.

Легенды бальной культуры
В 2003 году Лейоми Мальдонадо из Бронкса начала выступать на балах, когда ей было 15 лет, и, по общему признанию, ей было трудно найти свое место в обществе.Она говорит, что участники бального сообщества не одобряли ее спортивный, акробатический стиль воге.
«Им потребовалось много времени, чтобы по-настоящему уважать меня как человека и уважать меня как художника», — говорит Мальдонадо.
«Чудо-женщина из Vogue», как ее называют, в 2009 году причесала волосы к MTV America’s Best Dance Crew , став первым открыто транссексуальным участником шоу и представив свое великолепное моду еще большей аудитории. Это привело к постановке хореографии Уиллоу Смит и сериалу « Pose », получившему «Эмми», а также к рекламной кампании с Nike.Теперь Мальдонадо работает судьей в шоу бальных соревнований HBO Max, Legendary .
Члены Дома Xtravaganza принимают позу.
Марио Руис
«Бальный зал может быть таким особенным. «Пока вы знаете себя, вы верны себе и сохраняете подлинность, это будет держать вас на уровне», — говорит Мальдонадо. «Я научился уверенности через бальный зал. Я научился силе через бальный зал. Я научился любить и сострадать.Я научился просто рисковать и не извиняться ».
Мальдонадо — прекрасный пример того, как нынешний бальный зал отличается от своего прорыва в конце 80-х и начале 90-х.
ДаШаун Уэсли, церемониймейстер на Legendary , появился на сцене примерно в то же время, что и Мальдонадо. Лейоми вспоминает, что в первом мяче, который она когда-либо проходила, она соревновалась с ДаШаун.
«Нас обоих порубили», — говорит Уэсли, имея в виду, что они оба проиграли.Как и Мальдонадо, Уэсли пришлось пережить изрядную долю негативного опыта в сообществе мяча, но он вышел из этого с лучшим чувством и пониманием самого себя.
Этот контент импортирован с YouTube. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
«Мы присоединились к нам в то время, когда было много чтения. Было много тени, было много насилия. Я не собираюсь говорить, что не участвовал », — говорит Уэсли.«Но для себя я всегда блокировал это. Для меня это ничего не значило. Я не окружал себя негативом, который был там. Я жил в доме, который меня очень поддерживал, поэтому я всегда улыбался лицо.»
«Но [танцевальный зал] также научил меня быть великим, удивительным, талантливым человеком, которым я являюсь сегодня», — продолжает он. «Это научило меня понимать разницу между добром и злом. Что хорошо, а что плохо; и что может и не может изменить вас. Это научило меня, как действительно взять на себя полную ответственность за платформу, на которой я сейчас обучаю других.Мне нравится возможность научить поколение после меня тому, через что я прошел ».
Расширьте свои возможности, приняв позу
Если вы хотите узнать больше о бальном зале, в Интернете есть множество знаний, где можно найти руководства по моде и перетаскиванию на YouTube и Instagram, а также The Queen , Paris Is Burning , Pose и Legendary транслируются онлайн. Но если ваш интерес к танцевальному залу выходит за рамки простого потребления, отличный способ погрузиться в культуру — это записаться на уроки моды, которые ведет кто-то из первых рук.
Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
Камерон Сондерс — танцор и хореограф из Нью-Йорка, родом из Сент-Луиса, штат Миссури, где он в настоящее время находится на карантине. Сондерс прошел свой первый бал в 2017 году и вскоре после этого начал преподавать модные женские классы — vogue femme — это новейший стиль моды, разработанный в середине 90-х и отличающийся чрезмерной женственностью.Сондерс, разбирающийся в самых разных танцах, должен использовать другой подход к обучению моде, поскольку он на самом деле не основан на учебных процедурах.
«Поскольку мода — это искусство, основанное на импровизации, здесь нет шагов», — говорит Сондерс. «Люди приходят в ожидании жесткой коробки:« Хорошо, мы делаем это, это, это ». Иди сюда ». В некоторой степени вы должны соответствовать этому, потому что без порядка люди не могут вычислить».
Он начинает с разбивки на пять элементов моды: руки, утиную прогулку, подиум, вращения и отжимания и работу на полу.Но, предупреждает он, «ничего из этого не работает» без выразительности.
«Ничего из этого не работает, если вы не находитесь в пространстве:« Я — дерьмо. Я знаю, что я — дерьмо », — говорит он. Ультра-женственная природа vogue fem требует уверенности и текучести, которые Сондерс отмечает, что многих людей нужно «вовлекать» медленно.
«Вы даете им понять, что выражать себя — это нормально. Даже если это не вы. Танец тоже играет роль, и вы должны оставить все запреты за дверью. — говорит Сондерс.
Шары были не только побегом из реального мира, но они также обеспечивали систему поддержки, сообщество людей с общим опытом, которые помогали друг другу процветать, когда правительство казалось безразличным к их страданиям.
Хотя некоторые студенты могут посещать занятия по моде, потому что хотят попробовать что-то новое, или они ищут что-то забавное, чтобы поддерживать их в форме и активности, Сондерс следит за тем, чтобы каждый, кто посещает один из его занятий, ушел с истинными знаниями о моде. и бальный зал.
«Я думаю, что присвоение [бального зала] хуже всего, когда оно останавливается на том, что вы видите по телевизору», — добавляет Сондерс. «Я не думаю, что классы помогают увековечить нарратив присвоения.Потому что люди впереди, люди, которые преподают и ведут эти классы, — это люди, которые проработали в танцевальном зале более 10 лет, это люди, которые знают историю и излагают верные факты. Если вы приходите на бранч со своими подругами и говорите: «О, я сегодня ходила на уроки моды», вы все равно говорите верную информацию. И это все, о чем мы можем попросить ».
Хотя физически пройти уроки вогинга пока может быть нереально, в зависимости от состояния карантина в вашем лесу есть несколько вариантов онлайн.Только в июне прошлого года, во время Месяца прайда, Камерон вел уроки фьюжн-моды из серии работ и процессов Гуггенхайма. Многие танцевальные студии, пострадавшие от коронавируса, начали предлагать онлайн-курсы через Zoom, в то время как преподаватели vogue объявляют, какие виртуальные классы они преподают на своих Instagrams. Камерон предлагает следить за этими профессионалами, чтобы быть в курсе их обновлений: Omari Wiles , Leiomy Maldonado , Danielle Polanco, Karma Stylz и, конечно же, Kameron Saunders .
Куда бы вас ни привело ваше бальное любопытство, просто помните, что вы идете по стопам легенд, многие из которых никогда не видели глубокого влияния их слов, их стиля и их неукротимого духа. Ballroom — это их праздник.
Лестер Фабиан Брэтуэйт был профессиональным писателем около 10 лет, два из которых проработал старшим редактором журнала Out . За эти и другие годы Лестер внес вклад в работу множества изданий, включая The New Yorker, Rolling Stone, The Advocate, HuffPost, NewNowNext, Quartz, Candy и The Tenth .
Получите Shondaland прямо в свой почтовый ящик : ПОДПИСАТЬСЯ СЕГОДНЯ
Она приехала в Нью-Йорк на сцену бального зала Vogue. Она нашла семью.
Лиззи Фейдельсон Фотографии Бренды Энн Кеннелли
30 мая 2019
Как и у многих участников бальных танцев, у Кендры Вествуд были сложные отношения со своими биологическими родителями, которые, как она чувствовала, не понимали ее идентичность как трансгендерной женщины.Когда ей было 12 лет, ее «дедушка» — участник сцены, который поддерживает детей, а не биологическую семью, — взял ее на бал в Вашингтон, чтобы показать ей, «насколько жестокой может быть сцена», — сказала она мне, даже если вы просто посмотрите . Бальные танцы зародились в 1920-х годах и приобрели известность в нью-йоркских чернокожих и латиноамериканских L.G.B.T. сообщества как прямой ответ на гомофобию, трансфобию и расизм, от которых ее участники страдали в своей повседневной жизни. В 18 лет Вествуд решила разорвать отношения со своими биологическими родителями и переехать из Вашингтона в Нью-Йорк.
Видео Саши Арутюнова
Примерно в то время, когда она переехала в город, Вествуд пошла на бал в Gay Men’s Health Crisis, организации по профилактике, уходу и защите от ВИЧ / СПИДа. В бальном зале участники принадлежат к семейным кликам, или «домам», и соревнуются или «гуляют» на вечерних балах перед коллегами-судьями. Вествуд почти никого не знала, но она все равно решила встать и заняться модой.Vogueing — это стиль танца, пришедший из бального зала. Он включает в себя жестокие позы рук и кистей, напоминающие модели подиумов или модную фотографию, в сочетании с движениями в стиле брейк-данса, такими как «ныряние», в которых исполнитель театрально падает назад, поставив одну ногу в небо. Во время прогулки с мячом вогеры движутся в импровизированном дуэте с комментатором мяча, церемониймейстером, который вместе с ритмом ди-джея исполняет движущий, певучий фристайл. Той ночью Вествуд «приготовила» своего соперника в бою, и ее выступление произвело фурор.«Все спрашивали меня после бала, — говорит она: — Откуда вы? Кто ты? »
Той ночью Вествуд также встретил красивую трансгендерную женщину по имени Шарае Кавоски, основательницу House of Mattel, нового дома в стиле «кики». Кики — это яркая молодежная субкультура, которая зародилась в 2002 году, когда Аиша Диори, которая в то время была матерью Дома латекса, объединилась с организациями по профилактике ВИЧ, чтобы профинансировать мини-игры с низкими ставками для детей; с тех пор он превратился в независимое сообщество со своими шарами и домами.
Вскоре после этого Вествуд присоединился к House of Mattel. Она также познакомилась с модником по имени Буги, который стал ее «отцом». «Что-то в нем было просто… с тех пор я была его маленькой девочкой», — сказал мне Вествуд. В гостиной Буги-вуги в Бронксе он и Вествуд «крутили ритм, и мы были в моде часами». Чтобы успешно конкурировать на кики-сцене Нью-Йорка, вогеры репетируют формальные тренировки один или два раза в неделю, но Вествуд уделяла дополнительное время буги-вуги, чтобы она могла продвигаться быстрее.Буги научила Вествуд сосредотачиваться на тонкостях модного выступления, в том числе на использовании рук, чтобы повторить фристайл комментатора соответствующими жестами. Он также научил ее создавать vogue femme — прямолинейный, вытянутый стиль моды, который является основой моды трансгендерных женщин, — вместо более компактной, мальчишеской моды, которой она придерживалась до тех пор. «Он такой:« Подними руки сюда — изящно. Возьми свою резервную копию! »
В бальном зале женственность — это одновременно живая реальность и качество исполнения, выраженное через отношение и конкретную хореографию.Vogue femme может быть выполнен в «мягком» стиле, струящемся и чувственном, или в откровенной «драматике». Первый вялый и кошачий — в заряженной среде мяча может выглядеть почти небрежно. Вогеры опускаются на землю, словно тают, поглаживая кожу, чтобы подчеркнуть женственную мягкость. В драматургии исполнители крадутся по сцене, взбивая волосы и поднимая ноги, чтобы придать каждому падению скорость.
Несмотря на то, что балы кики-сцены часто спонсируются общественными организациями, участники все равно должны собирать средства на костюмы или дорожные расходы на балы за пределами штата.Для многих малообеспеченных танцоров это серьезные расходы. Вествуд работает в социальной организации; Чтобы сэкономить деньги, она иногда делает покупки в магазинах Хэллоуина для своих костюмов или «эффектов», вместо того, чтобы заказывать новые образы с нуля. Она регулярно ездит более часа на домашние тренировки или каждые пару недель на балы, которые проходят на музыкальных площадках и общественных центрах в Бронксе, Манхэттене и Бруклине. Сотни молодых людей собираются, некоторые приехали из Нью-Джерси или Филадельфии, чтобы посоревноваться в балах, которые начинаются ранним вечером и длятся несколько часов.Пока аутрич-работники сидят за столиками по периметру, предлагая S.T.I. Во время тестирования и других услуг молодые люди по очереди проходят на центральной взлетно-посадочной полосе, окруженной зрителями, глядя на судейскую бригаду спереди. Каждый участник носит одежду, соответствующую тематике вечера: кто-то в джинсах, кто-то в изысканных облегающих костюмах. Д.Дж. вращается, в то время как комментатор раздражает толпу, объявляя каждого нового исполнителя словами: «Давай. Идти.»
Когда она только начала заниматься модой, Вествуд в детстве жила и соревновалась.Но около года назад она начала смену пола, представив себя на балу в коричневых контактных линзах и ультра-женственной одежде. Теперь она ходит в категориях, предназначенных для трансгендерных женщин. В конце концов, она смягчила свой внешний вид, но обретенный комфорт в ее теле возник сразу же, и ее восприятие себя как исполнителя изменилось. По словам Вествуд, будучи мальчиком, гуляющим с мячом, она часто беспокоилась, что зрители подумают, что она «чересчур». Когда я была девушкой, эти мысли исчезли. «Теперь я могу делать все, что хочу.”
Несколько месяцев назад Вествуд, которому сейчас 21, и один из ее лучших друзей, Кристофер Джонс, чье бальное имя Чарминг, решили «свернуть» с Дома Mattel и основать свой собственный дом кики под названием House of Playboy. Создание дома — это как «запуск собственного бренда», — сказал мне Вествуд, но с обязанностями, схожими с семейными. Хотя не все члены являются ее официальными «детьми», она наставляет всех в своем доме, обращаясь со всеми как со своими «младенцами», — сказала она.На приближающийся кики-бал в Филадельфии на тему фильма «Чистка» весь дом планировал приехать в неоновых лыжных масках — Вествуд хотела ослепить ее — и они все вместе сядут на пятничный поезд от Пенсильванского вокзала.
За несколько дней до бала в Филадельфии члены Дома Playboy по очереди занимались модой в центре выложенного плиткой пола в общественном центре в Восточном Гарлеме, где они тренировались по несколько часов дважды в неделю.Член палаты представителей, жалующийся на боли в коленях, сел за стол и сыграл комментатора. «Вот так прибой», — скомандовал он; В середине саши Вествуд бросила взгляд на то место, где он сидел, и сымпровизировала плавное волновое движение одной рукой. Ее домашние дети, казалось, были так сосредоточены на наблюдении за ней, что забывали подбадривать.
«Ты же знаешь, как поздно, когда ты в моде, а никто не поет», — отчитал Шарм.Позже две девушки внимательно наблюдали за Вествуд, когда она демонстрировала прогулку по взлетно-посадочной полосе, ее взгляд одновременно кокетливый и стальной, черное пышное пальто ниспадало с ее рук. «Сделайте это весело, сделайте это развлекательным», — сказала она им. Она хлопала в ладоши, пока девушки демонстрировали ей демонстрацию, выделяя для похвалы самых застенчивых. «Девочка!» сказала она, довольная. «У вас ноги длин!»
Черная квир-культура и незаконное присвоение Voguing
Вы когда-нибудь слышали о моде? Точнее, культура мяча? Субкультура зародилась в Гарлеме в 70-х и 80-х годах, обеспечивая безопасное пространство для чернокожих и латиноамериканских гомосексуалистов.Недавно успех Lang alum Ojay Morgan — сценическое имя Zebra Katz — и его заразительный сингл Ima Read стали одним из источников возрождения этой сцены в СМИ. Трек вдохновлен термином «читать», что означает нахальный рассказ кому-то о себе. Учитывая популярность моды за пределами сцены, я оказывался во многих социальных ситуациях, когда белые сверстники пытались войти в моду и даже просили меня, черного гея, стать модным для них. Я понимаю их увлечение танцевальной формой, характерной для чуждой им культурной самобытности — тот же импульс, который привлекает любого из нас к чему-то, что мы не только воспринимаем как чужое, но и находим интересным — и, следовательно, их стремление принять в этом участие. Но, помимо того, что мне было немного неловко, я не могу не чувствовать беспокойство.
Хотя я нахожусь не столько на сцене, сколько наблюдатель и поклонник, балы и модные вечера в клубах — это места, куда я могу войти и не чувствовать себя изолированным, учитывая, что большинство гей-баров и клубов в подавляющем большинстве белые. Исторически сложилось так, что культура бала создавала безопасное пространство для цветных квир-людей — пространство свободного самовыражения без угрозы физического и словесного преследования за пределами этого пространства.Это бегство от угнетения не только квирфобии, но и белизны, учитывая расизм, существующий в социальных кругах квир, несмотря на предположение о том, что быть квиром означает уже быть угнетенным и, таким образом, неспособным к навязыванию и увековечиванию других форм угнетения. Акт вогинга символизирует свободу буквально занимать пространство несвязанными и вызывающими воспоминания движениями, и в мире, в котором квир-цветные люди слишком сильно оттеснены на обочину, чтобы делать это где-либо еще. Мир, в котором белые люди являются лицами по умолчанию для каждой буквы в LGBTQI, а QPOC сведены к стереотипам и сведены к статистике, если не полностью игнорируются.Voguing — это форма танца, определяемая не только его дерзкими, выразительными жестами, позами от кутюр и сияющей уверенностью, но и его историей как безопасного пространства для QPOC. Сама форма танца неотделима от расовой и сексуальной принадлежности исполнителей, поскольку танец символизирует жизненный опыт, свойственный его исполнителям. Следовательно, вогуинг белого человека — это уничтожение символа.
Это причина того, почему песня Мадонны «Vogue» проблематична. Когда его присваивает белый человек, действие превращается в дрянные модные отсылки, а смысл движения полностью теряется.Я также должен признать, что идея о цветных квир-людях, которые не идентифицируют себя ни с черными, ни с латиноамериканскими моделями, меня не особо беспокоит — они цветные, двойные меньшинства, существующие на пересечении в основе существования культуры Болла.
Но люди должны быть свободны делать все, что они хотят, и практиковать любые формы искусства, которые они выбирают. Я не говорю, что никто ничего не может сделать. В то же время этот аргумент напоминает мне о тех случаях, когда не чернокожие люди действительно хотят сказать «N-слово», но настаивают на том, что «не могут».«Есть ли закон, гласящий, что это могут говорить только чернокожие? Неужели люди, не являющиеся чернокожими, физически неспособны воспроизводить необходимые согласные и гласные звуки, чтобы произнести «N-слово»? В любом случае, что люди думают, что они упускают из виду, не произнося «N-слово»? Как, сказав это, их жизнь существенно изменится? На мою жизнь значительно повлияло отсутствие у меня привилегий белого и натурального происхождения, так что всем, кто действительно хочет сказать «N-слово», не оглядываясь через плечо в поисках ближайшего чернокожего, или моде, не читая эту статью и не чувствуя себя вроде как об этом, мы можем переключиться.Я получаю их привилегию, а они — мое угнетение. Но они могут модно и свободно говорить «ниггер», как им заблагорассудится! Как это звучит?
Бал Vogue: Дома, Охотники, Матери и Отцы
House of Suarez + Контакт: Vogue Ball 2020 состоится в следующем месяце, и, поскольку вам всем понравился мой предыдущий блог «Как служить лучшему оттенку», я подумал, что представлю Дома моды.
В игре тени Дома — это группа людей, объединенных вместе под именем Мать или Отец Дома.На балу они соревнуются в разных категориях с конкурирующими домами, чтобы завоевать расположение судей.
Многие дома из разных стран будут соревноваться на Vogue Ball в следующем месяце. К легендарному дому Суареса, базирующемуся в Ливерпуле, присоединятся различные Дома из множества городов по всей Англии — свежий квартал House of Noir (манчестерский ву), House of Flava, жестокий House of Babs, House of La. Porta, House of LIPA, House of Korrupt и House of Viva Brazil. Все готовы удивить вас своими костюмами, неся огонь, энергию и творчество.Фух!
Дома — это семья, которую вы выбираете.
«О, черт возьми, посмотри на эту милую трепку!» как пишет Джонатан Ван Несс в Queer Eye.
via GIPHY
Дома были оригинальными домами framily (семья друзей) на бальной трассе, также называемыми «драг-хаусами» или «драг-семьями».
Давайте совершим небольшое путешествие в Гарлем 1940-х годов и истоки культуры дрэг-болла. В этой обстановке дома служили большей цели, чем просто соревнование на балу.Дома в основном создавались геями, гендерно неконформными, гендерными или трансгендерными людьми, которым больше некуда было обратиться. Для многих людей дома были единственной семьей, отвергнутой их биологическими семьями или маргинализованной сообществом.
Сегодня дома намного разнообразнее, то есть не исключают исполнителей, не принадлежащих к ЛГБТК +. В его основе лежит универсальное послание о принятии, которое Fab Five тренируют в каждом эпизоде Queer Eye: сообщество, которое принимает вас таким, какой вы есть, — это ваша семья.
Вопреки известной пословице «Ты не можешь выбрать свою семью…» (остальное ты знаешь), вы МОЖЕТЕ выбрать свою семью, и они могут даже быть вашими друзьями.
ЧТО ДЕЛАЕТ ДОМ… ДОМОМ?
Дома находятся в ведении пап и мам. Бетча знала об этом, не так ли?
Но подождите … в культуре драг-болла мамы и папы разные. Как и Мама Ру, они правят насестом, и обычно «домашняя мать» или «домашний отец» — это трансвеститы, гомосексуалисты или трансгендеры.Как это сказал РуПол? «Порядок в зале, ОХОТНИКИ!» (ханти = друг).
Под родителями находятся «дети», которым мать или отец в доме дают мудрость, руководство и заботу. По словам Майкла Каннингема, автора книги «Пощечина любви», , дом состоит из «большой шумной группы… трансвеститов, королев-мясников, транссексуалов, нескольких девушек-нетранссексуалов и одного или двух гетеросексуалов». Небольшое количество девушек и, несмотря на это, дом — это, по сути, клики (группы) молодых геев, одержимых модой и великолепием ».
Даррен Суарес — отец Дома Суарес, а Даррен Причард — мать Дома Гетто. Мать и дети внизу.
Семейная марка
Это не трикотаж и милые семейные фотографии на лестнице. Речь идет о бизнес-бренде — о представлении вашего дома и его ценностей. Сегодня многие драг-семьи объединены эстетикой бренда и определяющим посылом.
Даррен Причард, Мать Дома Гетто говорит:
«Обычно, когда мать рождает Дом в городе, он становится главой главного дома, т.е.е. мой главный дом — Дом Гетто, так что, в свою очередь, новые дома будут Домом Гетто Ньюкаслским отделением [и т. д.] Когда-либо индивидуалист, я придавал каждому дому его индивидуальность, свой собственный дух, политическую позицию и неоспоримый талант. ‘
House Ghetto, согласно их веб-сайту, « образовался на пепелище финансового краха 2008 года и состоял из молодых чернокожих женщин: демографическая группа, наиболее сильно пострадавшая от мер жесткой экономии, переориентирующая первоначальную миссию Vogue по расширению прав и возможностей чернокожих в соответствии с современным повествованием ‘.
Артисты, которые зарекомендовали себя как хаус, часто работали на одной и той же концертной площадке, и независимо от того, выступают ли они дома или соло, часто представляют свою драг-семью. Кроме того, некоторые художники даже доходят до фамилии своих воспитателей, например, Пеппер Ла Бейя сменила фамилию, чтобы представить Дом ЛаБейджа.
Некоторые трансвеститы и воспитатели — наследие и кумиры сообщества. House of Suarez, «Дом-мать Севера», оказал поддержку многим модным домам, когда они только начинали свое существование.Их миссия — «поднять авторитет танцевальных стилей Vogue, создавая новые работы и возможности для выступлений». Даррен Причард, когда-то ходивший по дому Суарес, теперь гордится множеством домов QTIPOC по всей стране, включая Дом Гетто, Дом Бабов, Дом Гетто и Дом Нуар. Их совместная работа возродила Северный мяч и продолжает оставаться важной частью сообщества ЛГБТК +.
Пеппер ЛаБейджа говорит, что в «Париж горит », что слава о бале «ближе всего к реальности, которую [они] доберутся до славы и богатства … Стать наследием — это высшая фантазия».Несомненно, Дом Суарес и Дом Гетто уйдут в наследство.
House of Suarez + Контакт: Vogue Ball 2020
Теперь у вас есть язык, почему бы не прыгнуть на бал и не спуститься под волны в затерянное королевство Атлантиды? Или это год, владение Атлантиды?
Также ждите выхода нашего блога на следующей неделе, в котором рассказывается о Даррене Суаресе — Дом отца Суареса, который расскажет нам о начале HOS и о его любимых моментах прошлых событий Vogue Ball!
Суббота, 29 февраля, 19:00
Manchester Academy 1, Oxford Road M13 9PR
Бронируйте здесь
Vogue в Лондоне — путеводитель по моде в Лондоне
За последние несколько месяцев появился новый модная сцена в Лондоне растет.Форма танца происходит от чернокожих и латиноамериканских ЛГБТ и драг-субкультур Гарлема 80-х и имеет гораздо более глубокие политические корни, чем просто «движение руки в видео Мадонны». Теперь эта танцевальная форма обретает самостоятельную жизнь в нашем городе.
«Voguing требует, чтобы вы выплеснули все свои эмоции и дух на пол», — говорит Джей Джей Ревлон, танцор, который стал популярным этим летом после импровизированного выступления на бдении в память о жертвах Орландо. Revlon также является соучредителем ежемесячного журнала Vogue Night English Breakfast London вместе с коллегой по моде Sydney Ultra Omni.«Это произошло как реакция на притеснение: в 80-х вы давали всю свою боль в костюме на балу. Это объединило сообщество, и я думаю, что это все еще работает ».
Лондон набирает популярность как по вечерам в клубах, где поощряется фристайл, так и по балам, когда танцоры выходят на подиум, чтобы соревноваться в нескольких категориях выступлений. На самом деле, в этом ноябре много показов, балов и вечеринок — отчасти благодаря диджею, танцору и промоутеру Джею Джею и его соучредителю.«После того, как клубы вроде Madame Jojo начали закрываться, вся общественная жизнь прекратилась», — говорит он. «Мы хотели вернуть это обратно». Вот все, что вам нужно знать о модной сцене Лондона.
Лондонские модные дома
Танцевальные труппы Vogue называются «домами», структура, которая происходит из Нью-Йорка и имеет семейную иерархию, включая «мать» и «отца» дома, которые поддерживают молодых участников как на танцевальном, так и на личном уровне. Сейчас в Лондоне девять основных домов: Ultra Omni, дом Джея Джея Revlon, Magnifique, Milan, Khan, Lanvin, Mugler, Vineyard и Ninja.Есть также дома Кики, которые меньше по размеру и более непринужденные, в том числе Old Navy и Tea, которые основал Джей Джей. «Не все в доме», — говорит Джей Джей. «На самом деле, сцена полна« 007 », которые не являются частью домов, может быть, 50-80 человек».
События, чтобы проверить
The Wellcome Collection 4 ноября проведет мини-бал в рамках мероприятия Friday Late Spectacular, посвященного изучению языка тела. 12 ноября в рамках House night Shade устраивает грандиозную вечеринку в Macbeth с выступлением модного коллектива House of Decay.Наконец, Джей Джей, Сидней и их вечерний English Breakfast объединились с квир-искусством и кинофестивалем Fringe, чтобы устроить бал Ab Fab Ball в баре Juju’s в Шордиче. Излишне говорить, что маскарадные костюмы Пэтси очень поощряются.
Лондонские легенды
Это будут танцоры Лес Чайлд и Рой Браун, которые погрузились в жизнь Нью-Йорка в 1988 году и вскоре после этого основали первый в Великобритании модный дом House of Child. Хотя мода в Нью-Йорке уходит корнями в массовые балы, они приносили моду в Лондон на показы мод и вечеринки.
Домашнее задание
На фестивале квир-арта и кино Fringe проходят три захватывающих просмотра и беседы. 20 ноября в кинотеатре Rio Cinema покажут документальный фильм «Strike a Pose», рассказывающий о воссоединении вогеров из тура Мадонны «Blonde Ambition». «Кики» (19 ноября) исследует бальную сцену Нью-Йорка через 25 лет после основополагающего документального фильма «Париж горит». Плюс к этому 20 ноября в шоу-руме Hackney состоится панельная дискуссия «Давай поиграем», организованная Sydney Ultra Omni.Лондонские вогеры расскажут о жизни в нашем городе и его наследии после показа фильма «Танцовщица в роли повстанца», в котором мода рассматривается как радикальное искусство.
Девиз «жить по
»
Джей Джей говорит: «Не бойся, вначале тебе будет дерьмо. Я был дерьмом! Тебе просто не наплевать и пойти на это ».
Самые модные танцевальные стили
По словам Джея Джея, наиболее популярными модными стилями в Лондоне сейчас являются:
Old Way: Оригинальный стиль вогу, ориентированный на создание непрерывного изображения с вашим телом.
New Way: Подробнее об искривлении и «закидывании ноги за голову при сохранении музыкальности».
Взлетно-посадочная полоса: Все о том, чтобы «продемонстрировать свою одежду».
Vogue Fem: Сочетание старого стиля и женственности, работа рук, работа бедер, отжимания, подиум и движение под названием «утиная прогулка», когда вы ходите, сидя на корточках.

Рубрики

Со скольки лет можно танцевать вог: Vogue — как танцевать? | DJ-LAND.RU

Vogue — как танцевать? | DJ-LAND.RU

«В 4 года рано танцевать хип-хоп». Хореограф – о занятиях танцами для детей | Досуг

Большой труд

Танцы, вокал и театр

Смотрите также:

Еxotic pole dance: что это и как начать заниматься | Vogue Ukraine

С чего начать обучение контемпу

Проверка психического и физического здоровья

Растяжка и база

Поиск школы и единомышленников

Подбор аксессуаров для занятий

Вдохновляющее видео

Формирование собственного плей листа

Формирование тренировочного комплекта

Юлианна Кобцева — в «танце» за пределами проекта | Include club

программа праздника / Набережные Челны

Как культура Vogue развивается и глобализируется в Интернете

Неуместные жесты: Vogue в трех актах присвоения — Журнал № 122, ноябрь 2021 г.

АКТ 1: Пирс Кристофер-Стрит, Манхэттен, 1988

ДЕЙСТВИЕ 2: Королева Бутчей Вогеет, как Королева-женщина

АКТ 3: Звуки сирен 8 марта

Психологическая и политическая сила культуры бала

Она приехала в Нью-Йорк на сцену бального зала Vogue. Она нашла семью.

Черная квир-культура и незаконное присвоение Voguing

Бал Vogue: Дома, Охотники, Матери и Отцы

Семейная марка

Vogue в Лондоне — путеводитель по моде в Лондоне

Лондонские модные дома

События, чтобы проверить

Лондонские легенды

Домашнее задание

Девиз «жить по

Самые модные танцевальные стили

You may also like...

Добавить комментарий Отменить ответ

Vogue — как танцевать? | DJ-LAND.RU

«В 4 года рано танцевать хип-хоп». Хореограф – о занятиях танцами для детей | Досуг

Большой труд

Танцы, вокал и театр

Смотрите также:

Еxotic pole dance: что это и как начать заниматься | Vogue Ukraine

С чего начать обучение контемпу

Проверка психического и физического здоровья

Растяжка и база

Поиск школы и единомышленников

Подбор аксессуаров для занятий

Вдохновляющее видео

Формирование собственного плей листа

Формирование тренировочного комплекта

Юлианна Кобцева — в «танце» за пределами проекта | Include club

программа праздника / Набережные Челны

Как культура Vogue развивается и глобализируется в Интернете

Неуместные жесты: Vogue в трех актах присвоения — Журнал № 122, ноябрь 2021 г.

АКТ 1: Пирс Кристофер-Стрит, Манхэттен, 1988

ДЕЙСТВИЕ 2: Королева Бутчей Вогеет, как Королева-женщина

АКТ 3: Звуки сирен 8 марта

Психологическая и политическая сила культуры бала

Она приехала в Нью-Йорк на сцену бального зала Vogue. Она нашла семью.

Черная квир-культура и незаконное присвоение Voguing

Бал Vogue: Дома, Охотники, Матери и Отцы

Семейная марка

Vogue в Лондоне — путеводитель по моде в Лондоне

Лондонские модные дома

События, чтобы проверить

Лондонские легенды

Домашнее задание

Девиз «жить по

Самые модные танцевальные стили

You may also like...

Клаудия шиффер дети фото 2019: Клаудия Шиффер 2023 (35 фото)

Красивые резиновые женские сапоги фото – Ой!

Фото жилеты из драпа: Жилет из драпа — 48 фото

Добавить комментарий Отменить ответ