В биографической драме «Джеки» Натали Портман сыграла кого-то не того
У Натали Портман хорошо получается играть скорбь / PathEE Films
Простая, вульгарная, по-человечески понятная история: когда-то режиссер Даррен Аронофски был женат на актрисе Рейчел Уайс. За годы взаимодействия рассмотрел в ней Жаклин Кеннеди. Уайс действительно очень на нее похожа, и она хорошая актриса, не зря получившая «Оскара». В общем, Аронофски начал придумывать фильм.
Но в процессе он расстался с Рейчел, а с идеей снять фильм про Джеки – нет. Конечно, немножко охладел, но мысль все-таки дребезжала в памяти. На Берлинском кинофестивале он посмотрел фильм чилийца Пабло Ларраина «Клуб», восхитился, подошел, хлопнул по плечу, сказал: «Ставить фильм про Джеки готов? А я буду продюсером». Ларраин, конечно, разомлел. А на роль Джеки назначили Натали Портман – потому что тоже актриса и брюнетка. А главным образом – из маленького злобного соображения «незаменимых у нас нет».
Ну ладно, это такая реконструкция событий, квази уна фантазиа (хотя почти все правда).
Просто интересно, как Натали Портман попала на роль, которую ни при каких обстоятельствах не должна была играть.
Мы все видели Жаклин Кеннеди-Онассис. Она одна из самых знаменитых женщин ХХ в. В начале 1960-х гг. Америка особенно пристально следила за двумя женщинами, с виду совершенно противоположными, но связанными любовными узами с действующим президентом. Блондинкой и брюнеткой. И все закончилось трагически: и Монро умерла, и президента убили, и даже его брата-красавца, надежду на продолжение, тоже. А Джеки еще три десятилетия оставалась законной вдовой. И до, и после, и во время выстрелов в Далласе ее невероятно активно снимали, и все интересующиеся, все, смотревшие хотя бы пару из миллиарда документальных фильмов про Жаклин Кеннеди, представляют себе, какой она была. И нет, она не была такой, как Портман. Думается, даже неловкое, нелепое слово «клуша» к ней бы подошло – и что действительно интересно в ее истории, так это сочетание мягкости домохозяйки с трагедией женщины, внезапно обнаружившей мозг мужа на своих перчатках.
Но Натали Портман при всем ее таланте не может сыграть мягкость. Ожесточенная, увлеченная, яркая игра – это да; но всю дорогу она играет какую-то другую женщину.
Окровавленная икона стиля
После убийства Жаклин Кеннеди отказалась переодеваться и еще долго оставалась в запачканном кровью и мозгом мужа костюме Chanel (все это в фильме есть, и парадоксальным образом именно этого в фильме нет – как бы Пабло Ларраин ни старался акцентировать внимание на розовом костюме, из памяти это улетает мгновенно). Но отчасти именно этот костюм сделал Джеки иконой стиля. Она потом вышла замуж за миллиардера Аристотеля Онассиса, прожила еще много лет, пока не умерла от лимфомы в 1994-м. Ее потом много раз изображали разные актрисы – например, в сериале «Клан Кеннеди» (2011) ее играла Кэти Холмс.
Сперва Джеки Кеннеди предстает в этом фильме-портрете одной своей стороной – милой козочкой, которая обставляет Белый дом самой лучшей мебелью, какую нашла в магазинах (воспроизводится знаменитая телепередача 1961 г.
, за два года до катастрофы, – и бедная Портман просто рушится, пытаясь повторить мимику и интонации Жаклин, но режиссер – куда ему деваться – делает вид, что ничего не замечает. Забавно, но Портман в этих сценах голосом съезжает как раз в сторону Монро). А потом – и это основное действие фильма – Портман играет Жаклин, потерявшую мужа.
О, она знает, как играть горе, она же правда чудесная актриса. Стрелочник ошибся, поезд уехал в тупик, но Портман, забыв про все, дрожит и страдает, как раненая лань. Пока режиссер не напоминает ей, что у него есть сюжет и героиня, что нужно придумать дополнительную интригу, добавить психологии (это решается просто – в сюжет входит священник, сыгранный умирающим Джоном Хертом, и Жаклин под прицелом камеры пересказывает ему все то, что вложил в ее мысли сценарист, то, что, как ему кажется, она должна была чувствовать). Еще Жаклин должна решить, где будет похоронен муж, какую вуаль выбрать для траурной процессии (опасной процессии – кто знает, какие еще снайперы притаились на крышах).
Джон Фицджеральд Кеннеди был довольно посредственным президентом: как справедливо замечает его брат Бобби, сыгранный Питером Сарсгардом, все, что он сделал, – разрешил Карибский кризис, который сам же отчасти и создал. Стивен Кинг в романе «11/23/63» пытается представить, к чему выживший JFK привел бы мир, – он привел бы его к аду, и почему-то кажется, что Кинг не ошибается. Но Кеннеди был молод, он был секси, и он умер, и поэтому – именно поэтому, а не из-за усилий Жаклин, как воображают авторы, – стал идолом. Так же, как девушка его мечты Монро. «Может, мы просто красивые люди?» – в ажитации спрашивает Бобби Жаклин. Бобби, которому осталось всего несколько лет и который тоже войдет в пантеон американских героев благодаря внешности. Смерть к лицу красивым, она чеканит их в воображаемом барельефе.
Портман – она же не глупая, поэтому приходит к этим простым выводам раньше, чем успевает доиграть свои страдания. Но доигрывает и удаляется. Самой, наверное, чуть-чуть неловко: так размахнулась – и вдруг поняла, что ошиблась дверью.
Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»
Новости СМИ2
Отвлекает реклама? С подпиской вы не увидите её на сайтеРецензия на фильм Джеки от Станислава Зельвенского
Станислав Зельвенский восхищается актрисой Портман в образе вдовы президента и работой чилийского режиссера Ларраина.
На излете осени 1963 года журналист (Билли Крудап) приезжает в резиденцию семьи Кеннеди в Новой Англии, чтобы взять интервью у Жаклин Кеннеди (Натали Портман). Это больше не ее дом: неделю назад, 22 ноября, она перестала быть частью могущественного клана и первой леди Америки, превратившись в первую вдову.
Интервью, переходящее во флешбэки, — достаточно тривиальный прием для биографических картин, но это ничего: с первого кадра «Джеки» мы уже чувствуем, что это фильм особенный.
Ручная камера держит крупный план Портман, идущей по берегу на фоне голых деревьев, пожухлой травы и розового рассвета, и в ее лице за эти двадцать секунд читается все то, что будет содержанием следующих полутора часов: скорбь, опустошенность, растерянность, но и достоинство, и железная воля. Первое, впрочем, что обращает на себя внимание, — музыка, хотя это слово кажется не совсем точным определением страшных, невыносимо печальных искаженных звуков, которые извлекают за кадром смычки. Молодая англичанка Мика Леви, написавшая саундтрек к «Побудь в моей шкуре», снова разрывает ткань фильма, запускает туда вечный космический холод — притом что речь идет уже не об экспериментальной фантастике, а о консервативном жанре исторического эссе.
Русский трейлер «Джеки»
Так, во всяком случае, можно назвать этот фильм в отсутствие более пластичных определений. Каждый из героев «Джеки» — за исключением, возможно, священника, которого играет Джон Херт, — реальный персонаж с именем и фамилией (журналист по каким-то причинам остается безымянным, но его звали Теодор Уайт, и нашумевшее интервью вышло в журнале Life).
Но, конечно, чилийский режиссер Пабло Ларраин, подхвативший проект у Даррена Аронофски, и сценарист Ноа Оппенхайм (приз в Венеции-2016) меньше всего заинтересованы в ЖЗЛ. Тем более что судьба Жаклин Кеннеди-Онассис давно изучена, описана и отснята вдоль и поперек и требует сериального формата: в один фильм ее жизнь — точнее, несколько жизней — было бы не втиснуть при всем желании.
Почти все действие «Джеки» умещается в три дня между убийством Кеннеди и его похоронами. Из прошлого — разве что экскурсия по Белому дому, которую первая леди, прекрасно разбиравшаяся в пиаре, провела для телевидения и которую Ларраин кропотливо переснял с Портман. Тут самое время сообщить, что Портман бесподобна: внешне она похожа на Джеки куда меньше, чем Рейчел Вайс (которая должна была ее играть изначально), но об этом забываешь через пять минут и навсегда. И технически — манеры, мимика, своеобразный выговор — и эмоционально это стопроцентное попадание в необходимый фильму образ и тончайшая работа внутри него.
На сегодня эта самая сложная, лучшая ее роль.
Эти несколько дней Джеки посвящает в основном практическим вопросам: пешая процессия на похоронах или кортеж (все, естественно, напуганы), закрытый гроб или открытый, кто будет присутствовать, что делать с детьми, где именно на Арлингтонском кладбище будет могила и так далее. Но она не просто пытается, как часто бывает, укрыться от тяжести трагедии в ритуалах — хотя и это тоже. Она понимает, что убитый муж и все, что с ним связано, прямо в эти дни, в эти минуты превращается в миф — и делает все от нее зависящее, чтобы этот миф уже при рождении начал формироваться правильно. Чтобы Кеннеди помнили и почитали как Линкольна, а не как Уильяма Мак-Кинли. Отсюда же, конечно, и интервью. Ей больно его давать — и журналист, поскольку он хороший журналист, не слишком деликатен («Каким был звук пули?» — помявшись, интересуется он), — но оно необходимо, и это не диалог, а ее программная речь, что отлично сознают оба собеседника. И в ней появляется образ, который действительно останется навсегда в американской культуре: вспоминая мюзикл «Камелот», который любил Кеннеди, вдова сравнивает его администрацию с двором короля Артура, с мимолетной прекрасной легендой.
Насколько это романтическое сравнение оправданно, другой вопрос — даже Роберт Кеннеди (его прекрасно играет Питер Сарсгаард) позволяет себе сомнения: будут брата вспоминать как человека, разрешившего Карибский кризис, или как человека, который его заварил? «Что если мы просто красивые люди?» — в сердцах бросает Бобби (браво, Ноа Оппенхайм). Однако легенда есть легенда: Линдон Джонсон (Джон Кэрролл Линч), спешно принявший присягу, и его окружение ведут себя крайне предупредительно, но ощущение конца эпохи витает в воздухе, и контраст между новыми и старыми обитателями Белого дома очевиден. Помощницу Джеки Нэнси Такерман неброско и трогательно играет Грета Гервиг, друга Кеннеди художника Уильяма Уолтона — Ричард Э.Грант со своей английской выправкой. Другой британец, Херт, сам стоит на пороге смерти — это одна из его последних ролей, — и его спокойная попытка утешить Джеки получилась куда глубже и пронзительнее, чем, наверное, мог рассчитывать сценарист.
Ларраин слишком умен и недостаточно сентиментален, чтобы сделать по-настоящему популярный, народный фильм из этого более чем подходящего сюжета: молодая красавица, «икона стиля», как принято выражаться, склонилась над бездыханным телом всемогущего мужа.
Режиссер не позволяет нам толком сочувствовать ей, потому что сочувствие — это дешево в отличие от восхищения: Джеки — актриса, прекрасно игравшая свою роль, вдруг оказавшаяся внутри совершенно другой пьесы и там открывшая в себе подлинное величие. Когда Ларраин не разглядывает лицо Портман на крупных планах, он помещает ее миниатюрную фигуру в центр открытых пространств, словно на сцену: поместье с огромными окнами, концерт, кладбище, улицы Вашингтона. Анфилады опустевшего Белого дома с неподвижными фигурами агентов в подходящем случаю черном где-то вдалеке. И конечно, жуткая картинка из Далласа, которая повторяется вновь и вновь: открытый президентский лимузин в сопровождении мотоциклистов плавно мчится по пустому шоссе в больницу, куда уже можно не спешить. На пути в Вашингтон Джеки отказывается переодеваться, сознательно превращая свой розовый костюм, забрызганный кровью, в самый знаменитый розовый костюм в истории — сойдя с трапа уже королевой Гвиневрой.
расскажите друзьям
теги
ДжекиОскар-2017люди
Рейчел ВайсРоберт КеннедиБилли КрудапЖаклин КеннедиДжон ХертДжеки обзор фильма и краткое содержание фильма (2016)
ReviewsMatt Zoller Seitz
Сейчас трансляция на:
Powered by Просто посмотри
В фильме Пабло Ларраина «Джеки» есть два фильма о Джеки Кеннеди (Натали Портман) непосредственно перед, во время и после убийства ее мужа, президента Джона Ф. Кеннеди. Один из этих фильмов просто ОК. Другой исключительный. Первый продолжает подрывать второго.
Фильм номер один представляет собой беллетризованную биографию, в которой известный субъект дает длинное интервью, здесь с репортером журнала, которого играет Билли Крудап (неназванный, но основанный на биографе Теодоре Х. Уайте, написавшем «Для президента Кеннеди: эпилог », статья Life , которая была опубликована через неделю после убийства президента Джона Ф. Кеннеди). Это фильм, в котором важный человек размышляет о своем месте в истории и пытается контролировать то, как его воспринимают. в других местах было сделано лучше.
Реклама Отдельные сцены в этом фильме «историческая фигура созерцает себя» сделаны грамотно, а иногда и намного больше, благодаря оттенкам сопереживания и снисходительности в диалогах.
Репортер часто снисходительно относится к бывшей первой леди. Иногда он даже перебивает ее, когда она говорит, или пытается вставить слова в ее уста или отмахнуться от ее беспокойства, что показывает, насколько бессильной может быть даже очень сильная женщина, когда она находится в комнате с мужчиной, которому с рождения говорят, что его слова и действия по своей сути важнее действий любой женщины. Этот материал во втором фильме связан с моментами неизбежных воспоминаний о расцвете Джеки в Камелоте и сразу после убийства Джона Ф. Кеннеди. Мы видим, как Джеки, часто одинокая женщина в комнате, полной мужчин, пытается самоутвердиться и говорить то, что она хочет и в чем нуждается, только для того, чтобы ей сказали (сотрудники Белого дома, военные, даже ее RFK), что это невозможно — из-за безопасность, или протокол, или прецедент, или просто потому, что мужчины таинственным образом знают лучше, чем она, — и она должна сдаться.
Но обрамляющее устройство в конечном счете не является необходимым (увы, немногие), потому что независимо от того, говорят ли репортер и Джеки о том, что записывается или нет, и является ли то, что говорит Джеки, объективной правдой или просто корыстным , мы уже видели все, что они оба могли бы сказать, проиллюстрированное более непосредственным и часто мучительным образом воспоминаниями.
Воспоминания представляют собой второй, намного превосходящий фильм, тот, в котором есть шок откровения: мы видели эту напряженную, решающую главу истории, воспроизводимую много раз с самых разных точек зрения, но редко в глубину и в основном из точка зрения Джеки, которая должна была пройти через то, через что проходит каждый, когда теряет партнера, только на самой большой сцене в мире.
Но всякий раз, когда Ларраин, его актеры и съемочная группа создают драматический пар в «прошлом» (которое кажется гораздо более «настоящим», чем интервью), и продолжают наращивать его до тех пор, пока он не начинает ощущаться как исходный материал. для ненаписанной оперы или неснятого психологического фильма ужасов «Джеки» беспомощно выдергивает нас из этого эмоционального пространства и возвращает нас к репортеру и Джеки, спорящим о том, что это значит.
Второй фильм в «Джеки» нов и часто силен, и всю свою новизну и силу он черпает из конкретики. Эта «Джеки» — это история женщины, которая внезапно и жестоко потеряла мужа, а затем должна была понять, как прожить следующие несколько дней своей жизни, не отказываясь от своего здравомыслия вместе с той силой, которая у нее когда-то была.
Приземленная природа этого второго фильма делает его таким устрашающе точным. Такие детали, как специфические пятна крови на одежде Джеки и синяк, появившийся на ее голени, когда она снимает чулки, кадры с точки зрения Джеки, смотрящей на всех тех мужчин, которые пришли к выводу, что они должны решить ее судьбу за нее, подвох. голосом Джеки, когда она пытается сказать своим детям, что их отец умер, не используя слово «смерть», как она погружается в депрессивные задумчивости и начинает перебирать свою одежду и примерять разные платья, слушая любимый альбом Джека, оригинальная запись актеров «Камелот»: все это кажется до боли правдой. Но Ларраин слишком усердно продвигает «силу» этого (часто за счет лирического, но слишком часто напыщенного саундтрека Мики Леви). Даже игра Портман с упором на акцент, хотя и яростно преданная, слишком похожа на тщательно продуманное, взвешенное подражание Мэрилин Монро, которое было сконструировано извне, а не воплощено изнутри. Редко я видел более яркий пример того, как художники сами себе мешают и сами себя подставляют.
Большая часть проблемы (во всяком случае, для меня) заключается в том, что Ларраин, кажется, хочет сделать заявление, возможно, одно из последних утверждений о превращении жизненного опыта в миф. У этого фильма действительно нет интеллектуальных способностей, чтобы справиться с этим, не говоря уже о том, является ли такой фильм по своей сути более важным и серьезным и достойным критической превосходной степени, чем более простой, более эмоциональный фильм о вдове, приходящей к соглашению. с потерей мужа и своей ответственности перед детьми (как биологическими, так и символическими, т. е. американским народом).
Джеки как объект фантазии, на который сотни миллионов менее известных женщин могут проецировать свои страхи, цели и желания; Джеки как жена и мать, пытающаяся сохранить отношения в самые тяжелые дни своей жизни; Джеки как верная супруга, уязвленная неверностью красивого мужа; даже Джеки в роли первой леди Соединенных Штатов, смотрящей на ужасно изменившийся глобальный ландшафт и спрашивающей себя, что будет дальше: все эти Джеки присутствуют в часах и днях, предшествующих и следующих за убийством.
Джеки должна стоять за себя, а также за Джеки, историческую фигуру, миф, упрощение, чистый лист, ретроградную, но в то же время революционную фигуру и так далее. Мы никогда не чувствуем такой сильной связи с этой Джеки, как с той, которой внезапно приходится переехать из дома, в котором она живет менее трех лет, потому что мозги ее мужа вылетело из автоколонны. Между тем, другим персонажам разрешено обозначать только одну или две вещи, всегда по отношению к Джеки, и, как следствие, второстепенные роли в фильме (особенно Питера Саарсгаарда в роли Роберта Кеннеди, который не выглядит и не звучит так, как он). , да и какая разница) чувствую себя намного более полно воображаемым и осознаваемым. Актеры всегда терпят неудачу, когда их просят воплотить идеи, в то время как они, как правило, неплохо справляются с такими деталями, как: «Вы играете Роберта, брата убитого человека и единственного человека, который понимает боль вашей невестки».
Реклама
Великий фильм «Джеки» продолжает бороться за освобождение от липких тисков фильма, который мог бы быть лучше и знает, что лучше для нас. Через некоторое время борьба становится неотличимой от борьбы, изображенной в самом фильме.
«Джеки» драма (иногда мелодрама) знает, что это такое и что она хочет сказать. Он доверяет зрителю разобраться во всем и говорит с нами на интуиции, часто идя на значительный риск и делая себя весьма уязвимым. Это то, что в другую эпоху было бы отвергнуто как «женское кино», т.е. фильм об эмоциональных переживаниях женщины — только для того, чтобы гораздо позже его исправили историки и критики, которые изо всех сил пытаются заставить других увидеть, что этот вид фильмов так же ценен и достоин внимания, как и фильмы, в которых сидят известные люди. интервью об их наследии и споры о правде и вымысле, производительности и подлинности. (Персонаж Джеки в любом случае уже начинает формировать свой собственный миф в материалах воспоминаний; все это есть, если вы захотите найти это, и, как и в случае с «Джеки», это сделано с гораздо большим воображением, чем что-либо в фрагменты интервью.
) Ирония в том, что история Джеки здесь в основном рассказывает о женщине, пытающейся представить свой собственный опыт на своих собственных условиях, только для того, чтобы различные стороны, в основном мужчины, сказали ей, что она неправа или что этого недостаточно.
Мэтт Золлер Зейтц
Мэтт Золлер Зейтц — главный редактор RogerEbert.com, телекритик New York Magazine и Vulture.com, а также финалист Пулитцеровской премии в области критики.
Сейчас играет
Фильмы
Джеки (2016)
Рейтинг R за краткое сильное насилие и некоторые выражения.
99 минут
Литой
Натали Портман как Жаклин Кеннеди
Питер Сарсгаард как Роберт Кеннеди
Грета Гервиг как Памела Тернер
org/Person»>
Билли Крудап как Журналист Джон Хёрт как Священник
Макс Казелла как Джек Валенти
Санни Пелант как Кэролайн Кеннеди
Бет Грант как Божья коровка Джонсон
Директор
- Пабло Ларраин
Писатель
- Ной Оппенгейм
Оператор
- Стефан Фонтен
редактор
- Себастьян Сепульведа
Композитор
- Слюда Леви
Последние сообщения в блоге
Ужасающая Амнезия: Бункер требует, чтобы вы проявили творческий подход, чтобы выжить
около 12 часов назад
Лучшие фильмы 2023 года… Пока
около 12 часов назад
Магнолия: Один день в долине
1 день назад
Ведьмак жонглирует весельем и разочарованием в своем шатком третьем сезоне
1 день назад
РекламаКомментарии
Включите JavaScript для просмотра комментариев на платформе Disqus.
comments на базе Disqus Реклама Реклама ОбзорДжеки – Натали Портман умна и готова стать вдовой Джона Кеннеди | Джеки
Джеки — это фильм с хорошим вкусом. Он движется в искусно контролируемом темпе кортежа и почти в обмороке поражен своей собственной исторической значимостью. Это портрет Джеки Кеннеди, хорошо и добросовестно сыгранной Натали Портман; он представляет ее ошеломленное, потрясенное существование в дни между жестоким убийством президента Кеннеди и его государственными похоронами: период, который фильм призван вызывать почти момент за моментом, с бессловесными одинокими сценами в коридорах, крупным планом на лицах, усиленным заговорщическим шепотом, острые воспоминания о банальных счастливых временах. Оркестровая партитура Мики Леви со сливочным диссонансом струнных проделывает большую работу, предлагая как элегическую печаль, так и посттравматическое стрессовое расстройство. Режиссер — чилийский режиссер Пабло Ларраин, снявший свой первый англоязычный фильм.
Это было время, когда миссис Кеннеди приходилось бороться за свое личное право участвовать в поминовении и трауре, и она чувствовала себя вытесненной самодовольным мальчишеским клубом, состоящим из мужчин Кеннеди и новой команды Линдона Б. Джонсона. . В частности, ее возмутило предложение не ходить открыто возле гроба. Были соображения безопасности — немыслимый ужас повторного убийства — но она возмущалась тем, что ее вычеркнули из истории.
Игра Натали Портман осторожна и интеллектуальна, ухожена, причесана и озвучена: аристократическая грациозность Джеки сосуществует с зажатой тревогой, капелькой права и острой надменностью. Иногда в голосе звучит странная хрипотца в стиле Монро. Ее сцены всегда хорошо организованы, хотя каждая из них каким-то образом выглядит специально созданной для показа в клипе с церемонии награждения.
Джеки в окровавленном костюме Шанель. Фотография: Twentieth Century Fox Но вместо того, чтобы просто показать нам потрясенный и яркий опыт здесь и сейчас, все это представлено как воспоминание с глупым и натянутым приемом кадрирования.
Джеки объясняет все после события кривому интервьюеру, высокомерно сыгранному Билли Крадапом: чуть помятый, с не застегнутым доверху галстуком – осмелился бы какой-нибудь журналист предстать перед настоящей миссис Кеннеди в таком виде? Она обменивается с ним знанием и избыточным диалогом о том, что ему разрешено и что ему не разрешено писать. Вместе они открывают красивый, но бесцветный рассказ о Жаклин Кеннеди.
Питер Сарсгаард играет мрачного Бобби Кеннеди; Каспар Филлипсон — Джон Кеннеди; Грета Гервиг мало чем занимается в роли подруги и наперсницы Джеки Нэнси Такерман, которая наблюдает за знаменитым, душераздирающе неестественным и возвышенным телевизионным документальным туром Джеки по Белому дому в 1961 году, тщательно воссозданным во всей его благонамеренной неловкости. Макс Касела играет назойливого пресс-секретаря Джека Валенти, впоследствии ставшего президентом Американской киноассоциации и изобретателем рейтинговой системы, а у Эйдана О’Хара есть крошечная эпизодическая роль советника Кеннеди Кенни О’Доннелла, которого 17 лет назад сыграл Кевин Костнер в кубинской ракетной драме «Тринадцать дней».
Джон Хёрт играет стареющего священника, которому Джеки (как бы) признается в своих тревогах по поводу верности покойного мужа.
Ларраин откровенно инсценирует важные исторические моменты, такие как напряженная экстренная присяга Линдона Джонсона (которого играет Джон Кэрролл Линч) в самолете. Есть также само убийство, которое показано гораздо более откровенно, чем я ожидал, или чем когда-либо, я думаю, показывалось раньше. Фильм, конечно, нельзя обвинить в приукрашивании событий в этом отношении, хотя я менее уверен в сценах, в которых миссис Кеннеди, наконец, снимает легендарный розовый костюм Шанель с пятнами крови, который она демонстративно настаивала на сохранении. на. Опять же, есть в этом что-то фетишистское.
Он хорошо сделан, красиво обставлен, тщательно спроектирован, и использование звучных тонов Ричарда Бертона на пластинке Кеннеди с мюзиклом «Камелот» — приятный момент. Но, как и многие фильмы, основанные на реальных и хорошо известных событиях, я чувствую, что Джеки получает немного бесплатного проезда, просто создавая внешний вид знаковых изображений, моментов и общественных деятелей.
