«Опыт работы с Ульяной Сергеенко можно сравнить с полетом в космос»
Почему мало кто из наших дизайнеров ищет национальную идентичность, которая, похоже, стала мировым трендом?
Основная проблема в том, что русские дизайнеры смотрят на Запад, пытаясь повторить коды успешных брендов, и очень немногие создают аутентичный продукт. А вторичность никому не нужна. Вокруг нас сотни тысяч тем, их может хватить на бесконечные поколения. Что действительно стоит заимствовать, так это стратегии реализации бизнеса, менеджмент, схемы ведения процессов внутри компании и правильного функционирования отдела продаж и закупок. Все придумано: сезонность, поставщики, таможенные брокеры. Но русские дизайнеры игнорируют простые законы и получают непредсказуемый результат. Платить большие суммы клиенты готовы за эксклюзивность, новаторство и уникальный дизайн, но им нужно объяснять и показывать, из чего складывается эта стоимость. Залог успеха кроется и в правильных коммуникациях, понимании ДНК собственного бренда. Важна и актуальность концепции, понимание того, что глобально происходит в мире, продукт должен быть современным.
С этого места поподробнее, пожалуйста!
Сейчас вкус определяют миллениалы и еще более молодое поколение. Острое чутье и понимание того, что хочет эта аудитория, сделали Вирджила Абло креативным директором Louis Vuitton. Ведь если тебя хотят миллениалы, то твой продукт автоматически становится необходим и всем остальным группам покупателей. Очень скоро Китай станет крупнейшей экономикой мира, а уже сейчас это важнейший рынок для модной индустрии, где самая большая доля продаж приходится именно на китайцев, которые покупают не только у себя в стране, но и путешествуя по всему миру. Для любого начинающего дизайнера мне кажется очень полезным увидеть эту удивительную, очень развитую страну и посетить Шанхай, Гонконг, Гуанчжоу, Шэньчжэнь или Пекин.
Ульяна Сергеенко: «Каждое слово обернулось против меня. Но я усвоила урок» — Звезды
Было очень тяжело, ведь до этого ее все любили, очень искренне признавалась Ульяна Сергеенко, вспоминая чертов скандал со «словом на букву «н». В нашем интервью она рассказывает, как чувствовала себя в те непростые дни, и говорит о том, как они ее изменили. Одна, без поддержки Фрола Буримского, не сдюжившего обрушившегося на бренд общественного негодования (и немедленно взявшего отпуск тогда, когда Ульяне поддержка была нужна больше всего),Сергеенко наконец стала собой.
Ульяна, очевидно, что ваш бренд серьезно меняется. У него появилось лицо и голос – ваши. И несмотря на то, что на YouTube по-прежнему не сыскать ни одного вашего видео-интервью…
Выступать перед публикой для меня большой стресс. Но мы прошли через непростой период, многое было переосмыслено. Поэтому мои интервью вы скоро увидите.
…в этом году именно вы выступали на экономических форумах в Москве и Петербурге. Известно, что вы – интроверт и вообще человек закрытый. Выступления дались вам тяжело?
Ульяна Сергеенко
Выступала через «не могу», выпив таблетку «Новопассита». Но первый страх я переборола. Умение придет с опытом. Я действительно очень необщительный человек, живу в закрытом мире, доступ в который имеют только самые близкие. Но в последнее время многое заставило меня задуматься: а ведь это всегда была моя собственная психологическая установка, я внушила себе, что не могу выступать. А значит, следующий шаг – в переустановке на «я могу».
Лично я впервые услышала именно ваш голос, прочитав первый пост в вашем инстаграме на волне скандала («Я родилась в маленьком городе в восточном Казахстане, моя дочь наполовину армянка, я никогда не делила людей на белых и черных. Канье Уэст – один из моих любимых музыкантов, и песня NP – одна из моих самых любимых. И да, иногда мы называем друг друга словом на букву «н», когда хотим верить, что мы такие же крутые, как те, кто поет ее. Я глубоко извиняюсь перед всеми, кого я могла обидеть». – Прим. SNC). И подумала – он здорово написан. Очень честный и… человеческий, и при этом писал человек с чувством собственного достоинства.
Этот пост мы потом удалили. И именно тот пост, который вы назвали человеческим, стал большой ошибкой. Каждое мое слово обернулось против меня же. Но я хорошо усвоила урок.
Ульяна Сергеенко
Есть мнение, что его написала для вас Карла Отто (одна из самых влиятельных пиарщиц в мире моды и глянца. – Прим. SNC). Но это ведь вы, да?
Конечно, это мой текст. Я ошиблась по незнанию. В тот момент казалось, что мы должны оправдаться. Потом мы дали второе заявление, составленное уже профессиональными антикризисными менеджерами. Конечно, надо было сразу писать правильно, как все сейчас пишут, – общие фразы, к которым невозможно придраться, за которыми не стоит ничего и не слышно живого человека. «Простите, пожалуйста, я чувствую себя расстроенной, мне пора в рехаб» (смеется).
Я слышала, после этого вы прекратили сотрудничество с Карлой.
Нет, не прекратили. Она мне очень помогла тогда. Карла – мой хороший друг, и нас связывают много лет успешной работы. Такие люди, как Карла, которые работают много лет в индустрии, понимают, что у любого скандала есть начало и есть конец. Нужно просто работать дальше, становиться сильнее и лучше. И самое главное – не сопротивляться и постараться успокоиться, дать волне сойти. К моему большому сожалению, скандалы куда более успешная реклама, нежели хорошая репутация.
А в России ценят искренность. Вы в этом плане очень русский человек.
Фэшн-комьюнити на Западе очень сильное, они все стоят стеной друг за друга. Нам есть чему у них поучиться. Бренду был буквально объявлен бойкот, многие наши партнеры предпочли пропустить сезон-другой… Противостоять этому очень сложно. Нам был объявлен полнейший бойкот. С нами никто не хотел сотрудничать, все боялись. Это было время, полное испытаний и сложностей, но радует, что мои близкие, моя компания не оставляли, поддерживали и верили в меня.
Ульяна Сергеенко
Вы с Наоми Кэмпбелл после этого не поговорили?
Еще нет. Я надеюсь, что у нас будет шанс объясниться.
Чья поддержка была для вас особенно важна?
Все важные для меня люди меня поддержали. И Наташа Водянова, и Ксюша Собчак, и моя подруга Ирина Милова. От посиделок на кухне, когда я рыдала «для меня все кончено», до… И конечно, моя любимая команда.
Ваш первый показ открывала Саша Лусс, тогда еще без платинового блонда и почти никому не известная, – а сейчас она играет главные роли у Люка Бессона. Вы сразу почувствовали потенциал?
Конечно. Она всегда была яркой, красивой, очень харизматичной.
При этом у Саши были непростые времена, она часто выходила из формы, и ничто не предвещало такой взлет.
Да, у всех были тяжелые времена. Сейчас я смотрю на это другими глазами и еще больше уважаю и ценю людей, которые так поработали над собой. В том самом первом показе была и Валерия Кауфман, кстати.
Уже совершенно западная звезда.
Тогда она не была звездой, она была ребенком. Мы недавно виделись – был такой смешной выход, в клуб «Газгольдер» впервые в жизни выбрались с Ксюшей (Собчак), Наташей (Водяновой), Лерой и Барбарой Палвин. Шутили, что, как мушкетеры, встретились много лет спустя…
Ульяна Сергеенко
С кем еще из команды вы не расстаетесь? Снимаетесь вы только у фотографа Данила Головкина…
Не только у Головкина. Мой самый любимый – Коля Сушкевич, мы много лет вместе. Еще я очень люблю работать с Колей Зверковым и Тимой Колесниковым. А именно с Даней связана одна смешная история. Пару лет назад он работал на нашем показе в Париже. Я попросила Данила поснимать за кулисами, а вы ведь знаете – он безотказный.
«Ну хорошо». Так в результате всех больше всего впечатлили не модели, не гости, а кто бы вы думали? «Вот это уровень!У вас сам Головкин на бэкстейдже!» (Смеется.)
Ульяна Сергеенко
Я с удивлением узнала, что друг бренда Ulyana Sergeenko – Ольга Серябкина из группы «Серебро». Она классная и с популярнейшим инстаграмом, но мне казалось, что все-таки из другого мира.
Нас объединяет Максим Фадеев, дружбой с которым я очень горжусь. А Оля очень классная!
Американский Vogue вот только что написал, что – и это, как говорится, официально – главные клиенты Haute Couture в мире – миллениалы. Неужели это так?
Круг молодых клиентов растет, и на них делают огромный упор. Моим детям, Саше и Василисе, 17 и 12 лет. Я вижу, сколько всего в мире делается специально для них – взять хоть совсем юных актеров вроде ребят из сериала «Очень странные дела», с которыми подписывают контракты большие фэшн-бренды.
Ульяна Сергеенко
Ульяна, скажите, а есть тренды в кутюре? Кто покупает кутюр сегодня? Условно, вчера все хотели расшитое платье в пол, а сегодня – какую-нибудь крутую парку.
Как человек, который работает с клиентами постоянно, я могу отметить, что желание иметь что-то добротно и качественно сделанное возросло. Похоже, люди просто устали от постоянной смены трендов, этой бесконечной гонки. Не представляю, сколько нужно тратить времени и денег, чтобы угнаться за модой в принципе. Именно поэтому сейчас клиенты хотят иметь что-то исключительное, настоящее, сделанное буквально на века. Пусть даже парку. За это я ценю подход от кутюр, за это его любят и клиенты.
Самый нелепый слух о вас за последнее время?
Я стараюсь не обращать внимания на слухи и двигаться только вперед.
Значит, война! Боня ответила на критику представителя Ulyana Sergeenko
Текст: Людмила Смирнова
Фото: Personastars; Starface; Instagram
Ни Ульяна Сергеенко, ни ее команда никогда не стремились прославиться за счет скандальных историй — бренд и без того достаточно востребованный и узнаваемый, ему сомнительная слава ни к чему. Однако история с отказом Виктории в посещении показа получила громкое продолжение. Принимая во внимание интерес поклонников модели и телеведущей и их многочисленные вопросы, портал Heat.ru попросил руководителя пресс-службы Ульяны Сергеенко (и по совместительству фактически самого близкого и влиятельного друга дизайнера) — Фрола Буримского — прокомментировать ситуацию:
Затем молодой человек прозрачно намекнул на то, что Боня, может, и называет себя «поклонницей творчества Ульяны Сергеенко», но носит «откровенные подделки ее платьев». Да и вообще Буримский не хотел бы, чтобы бренд Ulyana Sergeenko как-то ассоциировался с российским шоу-бизнесом, в целом, и именем Виктории Бони, в частности — они, скорее, пустят на показ никому не известную поклонницу «королевы русского кутюра» из Тольятти, чем телеведущую и модель, которая, увы, успела прославиться с разных сторон:
«Она не наш клиент, не наш друг, не представитель прессы, поэтому я вообще не понимаю ее удивления. Стоит сказать, что в первую очередь мы отказали ей потому, что к нам Виктория напрямую не обращалась, приглашения запрашивались через какие-то третьи лица», – рассказал Heat.ru Буримский.Представитель бренда отметил, что в прошлом году они все-таки подтвердили присутствие Бони на показе, потому что она лично «очень просила». А прописка в Монако и отношения с Алексом Смарфитом, видимо, не являются достаточно весомыми аргументами для того, чтобы получить приглашение на шоу Ulyana Sergeenko. Сама Ульяна, по словам Фрола, к данному инциденту не имеет никакого отношения, так как гостями, рассадкой и другими организационными вопросами кутюрье не занимается.
Виктория Боня, хранившая по этому поводу молчание какое-то время, не устояла под напором расспросов подписчиков в Instagram и разразилась в своем Twitter развернутым выпадом в адрес друга Ульяны Сергеенко, который высказался о ней в столь резкой форме:
«Сегодня, все на том же известном портале, появился комментарий от некого г-на Фрола Буримского (знать такого не знаю, как думаю и Вы). Господина Буримского я никогда в глаза не видела, зато он знает обо мне все, вплоть до того, что я ношу!» – возмутилась телезвезда.Далее она процитировала отрывки из его прямой речи и уточнила, что если он хочет обвинить ее в ношении подделок, то пусть обратится в суд с иском к молодым дизайнерам, которых она поддерживает.
Виктория добавила, что сама действительно не просила приглашения на шоу ни одного из брендов — эту функцию взяли на себя сотрудники Chic Radio Monte-Carlo, где звезда ведет собственную передачу. «Жалко, конечно, что внимания теме моего присутствия (отсутствия) на показе этого бренда, было уделено, если не больше, то уж точно не меньше, чем самому показу. Но мы, люди простые, дети пролетариата, нам не жалко!» – подытожила Боня. В конце она добавила, что все претензии относятся персонально к Буримскому, а не к Сергеенко, которой она продолжает искренне симпатизировать.
А как вам кажется, кто прав в этой ситуации?
Фрол Буримский,бренд-менеджер Ulyana Sergeenko, о своих корнях, биографии и
Многие отказываются следовать за своей мечтой, считая, что достичь ее невозможно. В мире нет границ, важно действовать, какой бы трудной ни казалась задача. В случае бренда Ulyana Sergeenko эту мечту воплощают более ста человек, которых объединяет абсолютная вера, я бы сказал, детская наглость воображать. Ульяна уже в самом начале точно знала, в каком направлении ей хочется работать, обсуждала с нами темы русской готики, деревни, свои любимые фильмы и книги, культуру родного Казахстана, стран Кавказа и просто разные вещи и события, как правило из детства. Теперь все это находит свое место в наших коллекциях.
Мировая консюмеристская тенденция меня расстраивает. Уже дошел до того, что часто хожу в косоворотках, они мне гораздо милее дизайнерских рубашек. Как здорово было бы возродить старинные русские техники, которые использовались для изготовления одежды, украшений и даже обуви. Ведь раньше почти каждый населенный пункт славился чем-то особенным: плетенными вручную кружевами, особыми видами вышивки, финифтью, сканью и множеством других промыслов и декоративных приемов. Сколько можно жить в иллюзорном мире, где нам навязывают, что носить, что пить и что есть?
Как формировались мои визуальные коды? Я постоянно учился, но скачок происходил только после выхода из зоны комфорта. Родился в маленьком городе Луге, но с детства мечтал переехать в Петербург. Мне хотелось окунуться в другую культурную среду, поэтому сразу после школы, в шестнадцать лет, поступил в Политехнический университет. Сначала было очень тяжело: я всегда был домашним мальчиком. Тем не менее Петербург был и остается одним из самых сильных визуальных потрясений в моей жизни. Чем дальше, тем сильнее он кристаллизуется в некий волшебный фантом. В семнадцать лет я устроился к Алене Ахмадуллиной, где узнал, как происходит пошив коллекции, готовится показ, как общаются с клиентами. Тогда всем руководил Аркадий Волк, сильнейший визионер и активист русской моды, человек нереальной работоспособности и таланта. Из-за возникшей любви к дизайнерам антверпенской школы я за три года выучил голландский язык, прочитал всю доступную литературу о бельгийском дизайне, некоторое время прожил в Голландии и Фландрии. Вскоре переехал в Париж, где два года работал на альтернативный бренд Damir Doma. Это снова был выход из зоны комфорта, но в то же время сильнейшая школа. Затем я вернулся в Петербург и занимался отделом моды в журнале «Собака.ru» — этот опыт научил меня смотреть на вещи объективно, а также важному умению редактировать.
Для меня русские коды — в городах Золотого кольца. Переславль-Залесский, Ростов Великий, Нерехта, Кострома, Дивеево, Сергиев Посад — те места, без которых в принципе трудно представить себя русским человеком. Мне грустно, что их значимость не доносится до наших соотечественников: нет пропаганды этого богатства, нет внутреннего туризма. Сила русского человека — в близости к своим корням.
Розы, бархат, расистские интриги и вологодские кружева | Блогер elena_dokuchaewa на сайте SPLETNIK.RU 14 апреля 2018
Буквально на днях Ульяна Сергеенко будет праздновать семилетие своего бренда
21 апреля 2011 года, первый показ
Злая Киска по этому поводу сообщила:
Цифра семь цифра счастливая, надеюсь она принесет удачу Ульяне в ее дальнейшей карьере.
В «Коммерсанте» вышло интервью, посвященное праздничной дате
Благодаря бренду Ulyana Sergeenko о русских народных промыслах вновь стали писать международные издания.
«Это потому, что Фрол пытает журналистов кружевом, и они вынуждены сдаться!» — с хохотом объясняет Сергеенко.
Натела Поцхверия поговорила с Ульяной и ее партнером Фролом Буримским о русских промыслах и настоящем кутюре.
— Почему в этом сезоне вы решили отказаться от формата показа и делать выставку?
Ульяна: Выставка дает возможность рассмотреть вещи вблизи, увидеть каждую деталь, оценить кропотливую работу мастеров. Кроме того, мы готовимся к получению звания официального члена Палаты высокой моды в Париже (на данный момент Ulyana Sergeenko единственный за всю историю русский бренд, который является приглашенным членом), и было важно, чтобы у каждого представителя Палаты была возможность прийти и оценить наши вещи вживую.
— Кристобаль Баленсиага никогда не дарил своих вещей и не делал скидок даже самым любимым клиенткам дома. Вы ввели такое же правило, подражая кутюрье?
Фрол: Я не сказал бы, что это наше правило. Так получилось. Стилисты сами находят нас и берут вещи на съемки. С самого первого сезона мы оказались под пристальным вниманием иностранных изданий и клиентов. Принцесса Бахрейна заказывает у нас одежду с момента основания бренда. Среди клиентов есть известные люди, и сотрудничаем мы на коммерческих условиях. С той лишь разницей, что для друзей бренда мы готовы создавать эксклюзивные эскизы и разрабатывать костюмы для особых случаев.
Лукбук Ulyana Sergeenko Couture, весна-лето 2018
— Вы упомянули о зарубежных изданиях и западных клиентах. Получается, на Западе вас признали раньше, чем в России?
Ульяна: Показав первую коллекцию в Москве, мы отправились на Запад.
— Начать с Запада не было вашей стратегией?
Фрол: Конечно, нет! Так получилось, а дальше мы учились уже на ходу!
Ульяна: Нам везло. Какие-то вещи мы делали интуитивно правильно. Мы начали бренд так залихватски, по-русски, широко. Это был порыв. Показать, что Россия может. Я даже немного скучаю по тому бесшабашному энтузиазму. Знания мешают мне в определенной степени. Я начинаю себя ограничивать и очень хочу вернуть ту незатуманенность сознания. Из экспериментального цеха мы превратились в серьезное производство.
Фрол: В начале мы были даже в чем-то наглыми. Сейчас мы себе этого уже не позволяем. Показаться в Париже нам посоветовала Наталья Водянова, после того как мы устроили презентацию в Москве. Нам это казалось авантюрой, но в итоге это была наша победа.
— Семь лет бренду. Что за это время изменилось?
Фрол: Мы из лихого стартапа перешли в совершенно другую бизнес-форму. Бренд прошел серьезную реорганизацию. Теперь мы полноценный дом моды.
Ульяна: Честно говоря, необходимость структурировать бизнес стала для меня серьезной проблемой. Я долго противилась. Мне хотелось, чтобы это был всегда такой цирк, балаган, который путешествует и показывает представления.
— Что вы назвали бы главным достижением за прошедшие семь лет?
Ульяна: Для меня история бренда — это моя личная история. Я переживаю все, о чем мы рассказываем. После нашего первого кутюрного показа в Париже у команды было ощущение эйфории и настоящего успеха. За кулисами мы плакали, обнимались, наша фея-крестная Наталья Водянова сказала трогательную речь. Наверное, именно тогда мы и поверили в свои силы и в то, что все возможно. Сейчас наша общая мечта — это создание первого дома моды haute couture с отечественными корнями. Эта культурная миссия для меня очень важна, ведь вместе с брендом мы можем поддерживать уникальных специалистов.
— Давайте тогда про ошибки за эти семь лет поговорим.
Ульяна: Это надолго (смеется).
Фрол: Сложнее всего нам далось создание команды. Мы изобретали нишу, которой в России, по сути, нет. Искали единомышленников, мастеров, специалистов, конструкторов.
Аксессуары коллекции Ulyana Sergeenko Couture, весна—лето 2018. Слева: металлическая сетка с вышивкой шелковыми лентами. Справа и в центре: бисер
— Сколько человек работает с вами?
Ульяна: У нас очень большое ателье. Сто человек. Старая школа.
Фрол: Есть и молодые специалисты. И когда старая школа начинает бодаться с новой — вот это настоящий творческий процесс. Более опытные специалисты всегда напоминают о технологиях и сложностях, молодые приходят с неординарными идеями. Одной из миссий бренда я вижу возрождение традиционных русских ремесел.
— Год назад мы писали о предприятии, где производятся красивейшие вещи, выполненные в технике крестецкой строчки. Какой-то бизнесмен выкупил умирающую фабрику, возродил ее, провел ребрендинг, наладил производство. Заключил контракты с РЖД на поставку салфеточек, нашел частных клиентов и так далее. Сейчас эти вещи продаются очень хорошо. Вы так видите свое будущее?
Ульяна: Очень вдохновляющая история. В начале пути мы мечтали открыть школу кружевоплетения, делать скатерти, но пока идею пришлось отложить…
Фрол: Это то, к чему хотелось бы стремиться. Моя личная гордость, что в иностранной прессе после нашего показа впервые прозвучали слова Елец или Вологда в контексте кружев. Кстати, в Крестце мы нашли частных мастеров и заказали у них рукава для платья. Ждали почти месяц, но получили великолепный результат. В Ростове нашли музей, который собирает ростовское кружево по всей России,— вот бы его восстановить. Там есть специалист по одежде, по пуговицам — у них такая коллекция пуговиц XIX века!
— Изменилось ли что-то за год в отношении народных промыслов в России?
Ульяна: Для меня самыми главными и почетными событиями прошедшего года стали участие дома в открытии постоянной экспозиции во Всероссийском музее прикладного искусства в Москве и на Фестивале русского кружева в Вологде, где дом представил кружевные изделия из коллекций Ulyana Sergeenko Couture разных лет. Сотрудничество с музеями для нас очень лестно, пожалуй, это наивысшая оценка труда команды, когда вещи рассматривают в качестве музейных экспонатов.
Фрол: Сейчас броши Ulyana Sergeenko представлены во Всероссийском музее декоративно-прикладного искусства на выставке «Броши XX века», а в конце апреля в музее можно будет увидеть изделия, фотографии и эскизы коллекций дома, которые вошли в состав музейного проекта, приуроченного к столетию Красной армии.
— Продолжаете ли вы развивать вашу идею лекций о ремеслах?
Ульяна: Мы очень рады возможности рассказывать истории о нашей родине, ее наследии и связи с другими культурами на разных площадках. Мы устраивали мастер-классы по кружевоплетению в Москве и Лондоне, они имели успех, и мы решили продолжать проводить похожие мероприятия с рабочим названием #UlyanaDreams.
— Поддержка русских ремесел тоже случайно стала частью вашей стратегии?
Ульяна: Безусловно! Это само собой получилось. Сейчас у нас главная задача — оставаться послами русских традиций и ремесел. Хотя когда я говорю «русских», я имею в виду и свою родину — Казахстан, свое детство советское. Мне приятно быть чуть обособленным продуктом. И я горжусь тем, что меня знают как русскую, как русского дизайнера. Но, честно говоря, «дизайнер» я с большой натяжкой. Скорее автор идеи.
— Я правильно понимаю, что у вас нет дизайнерского образования?
Ульяна: Нет совершенно. Мы с Фролом в чем-то настоящие дилетанты. И в этом, наверное, какое-то наше очарование. Когда мы впервые пришли к Мишелю Габеру обсуждать музыку для показа, у нас контакт установился за три минуты. Когда мы работали с Эдвардом Эннинфулом, он стилизовал для нас показ, мы принесли ему референсы, рассказываем что-то восторженно, а он смотрит на распечатки, улыбается и говорит: «Да, я понял. Мы как раз эту историю с Мейзелом снимали».
Фрол: Ульяна любит самобичеванием заниматься. Но она на самом деле вмещает в себя 28 должностей. А если говорить про миссию бренда, то действительно так вышло случайно. До революции в Клязьме, Ельце, Вологде было около 50 предприятий, которые производили кружево и продавали в Англию, Бельгию, Францию. Сейчас какие-то осколочки сохранились. Я много езжу по России и вижу, что люди до сих пор даже в этих чудовищных условиях занимаются эмалью, вышивкой, рисуют. Историки, специалисты по русской северной мебели, по русской резьбе. Это такие узкопрофильные мастера, что мне страшно за них. Через 20 лет, если мы сейчас не опомнимся, не будет ничего — ни кружева, ни этих церквей в Карелии, ни домов с наличниками, ни русских печей.
Детали коллекции Ulyana Sergeenko Couture, весна—лето 2018 (все вышивки выполнены вручную)
— Человек, возродивший крестецкую строчку, жаловался, что вынужден лен закупать в Лионе. Российский никуда не годится. Как вы эту проблему решаете?
Фрол: Едем в Италию. Надо нам с этим человеком объединиться, кстати. Для того чтобы в Вологде нам сплели кружево, мы закупили нитки не в России. Было бы здорово создать базу специалистов. Понадобился мне набивной ситец — вот есть мастер в Петербурге, например. И все дома к нему обращаются. Как ателье «Лезаж» во Франции. В итоге мы за шесть лет нашли художницу, Елену Александровну Шнайдер, которая работает в другой технике — минеральные порошковые краски. И она почти месяц вбивала кропотливыми движениями с помощью нескольких трафаретов небольшие медальоны для плаща. Вы представляете, какой это труд? Она в мире одна такая. Сейчас ее наняли реставрировать замок в Англии, и мы ждем, пока она закончит, потому что другого специалиста ее уровня просто нет.
— Вам случалось отказывать клиентам из-за невозможности удовлетворить спрос?
Ульяна: Да. Но мы делаем так только в исключительных случаях. В остальное время мы работаем на износ, чтобы успеть ко времени. У нас самый срочный заказ — четверо суток, быстрее не получится. Но мы все фанатики. Работаем на пределе. Кутюр — это фанатизм.
— Те, кто покупает, тоже фанатики?
Фрол: Безусловно. В лучшем смысле слова. И когда клиент находит своего менеджера, это больше похоже на роман. Мне кажется, многим клиентам нравится и наш с Ульяной образ жизни. Мы же не на камеру по Ростовам путешествуем, а потому, что правда это любим. И у нас есть клиенты, которые тратят на одно свое путешествие годовой бюджет маленькой островной страны, но с удовольствием едут вместе с нами в Ярославль, например. А одна арабская принцесса сейчас замуж выходит в вологодском кружеве. Это же просто сказка.
Источник: kommersant.ру
Несколько раз пересмотрела дату интервью. Да, интервью вроде бы и актуальное.
Но вот не покидало меня ощущение дежавю. Вторичности.
Кажется, что про все эти кружева, арабских принцесс и вступление в звание официального члена Палаты мы не раз уже слышали.
Тем не менее предлагаю вспомнить, как все начиналось.
и даже Фрол еще не в халате
Время- назад!
На календаре- 21 апреля 2011 года
Ульяна — светская девушка, жена совладельца и президента «Росгосстраха».
Фэшн-фотограф.
А теперь- модельер.
пригласительный на первый показ
Как тогда писали об этом событии СМИ:
Все было красиво придумано и сделано: гигантские абажуры, искусственный снег, хороший свет, затейливый саундтрек авторства DJ Orange, эффектный финальный выход под нежный перебор из «No Surprises» Radiohead, в конце — подмигивающая проекция портрета дизайнера — Ульяна предпочла не выйти на поклон, создав среди зрителей некоторое замешательство.
Работать над показом Ульяне помогала Вика Газинская, а показ проходил в Artplay, где незадолго до этого был показ у самой Вики.
Вдобавок к перечисленному всю затею поддерживает владелица компании «Русмода» Оксана Лаврентьева (Alexander Terekhov).
Источник: lookatme.ру
гости показа
пока еще красивая Собчак..
Ульяна Сергеенко И Фрол Буримский в Тоскане | Блогер Lite на сайте SPLETNIK.RU 16 апреля 2013
Вчера в обсуждении премии Hello! сплетницы обеспокоились отсутствием Ульяны Сергеенко.
Действительно, в Инстаграм Фрола несколько дней присутствовали только тосканские пейзажи.
frolburimskiy Не удержался:)
А на страничке Ульяны Сергеенко несколько дней висела фотография ее мамы
alejandro_sergeenko Ма-ма
victoriabonya На мою маму похожа немного))
И вот вчера, буквально через час после появления поста, и предположений сплетниц о хирургическом вмешательстве с целью улучшить внешность, появляются фотографии:
У Ульяны — пейзаж, у Фрола — совместное фото.
frolburimskiy #toscana with @ulyanasergeenko
А сегодня появилось еще одна фотография в Инстаграм Ульяны Сергеенко
Она вызвала массу неоднозначных комментариев фолловеров.
sorokann Ой!зачем((волосы были такими красивыми
sophie_noir Отрыв на волосах не помогает снять стресс или дипрессию.
juliami_84 Какая же вы Ульяна красивая! Вы из тех женщин-красавиц, которым любая прическа подойдет, даже наголо!
anna_khafizova Блиннннн. Ну зачем???? Мне не нравиться , ничего поделать не могу(
alice_sv Подозреваю, что и коллекция будет новая несколько другая…)
bimmiworking @cat7512 самый точный эпитет. Начало 20 века, эпидемия тифа. Но надо признать, что Ульяне неплохо: прекрасная форма головы
anjelika_morgunova Очень грустный взгляд…кто-то пишет о болезни….Ульяна,здоровья Вам,творчества,Любви Вселенской и Ангела крылышками укрывающего!
leena_va Ну какого ж хрена? Это ужасно
suraia86 Присоединюсь , болезненно выглядит
tyulka вас, девочки, тактичности недоучили!
Ульяна Сергеенко и Фрол Буримский: «Мода — психотерапия в чистом виде»
Председатель Французской федерации кутюра Ральф Толедано принял вас в официальное расписание Недели высокой моды, это означает соответствие марки крайне строгим стандартам. Что изменилось в связи с новым статусом?
Мы поняли, что наша команда очень выросла профессионально. Слаженность работы и качество исполнения именно в этом сезоне отметили очень многие специалисты. Честно говоря, мы боялись нового статуса, ведь к нам было приковано столько внимания, что было страшно упасть лицом в грязь. Мы переживали, доводили всех сотрудников придирками: «Разве это кутюр?! Это не кутюр!». Сами себе мы задали максимально высокую планку, Фрол от волнения просто поседел. Но мы доказали, что невозможное возможно и в России тоже умеют делать настоящую от-кутюр. В Федерацию кутюра не попасть ни за какие деньги, и то, что нам это удалось в такой короткий срок, — обыкновенное чудо.
Семь сезонов подряд вы обращались к русским кодам: новгородской готике, конструктивизму, элементам военной формы. Их адаптация — стратегия развития бренда?
Искренне можно делать только то, что любишь и знаешь. Для нас это прежде всего воспоминания из детства. Если мне задать тему, не связанную с личным переживанием, я не уверена, что смогу ее раскрыть. По сути, мы доносим нашу культуру как парламентеры. Например, недавно объясняли английскому шляпнику Стивену Джонсу, что такое коммунальная квартира, он никогда раньше не слышал о таком явлении. Не только он, но и многие профессионалы индустрии реагируют с большим любопытством на уникальные коды из нашей истории, и это не формальный интерес, а искренняя реакция. Мы даем понять, что Россия — это не babushka и matryoshka, а промыслы, архитектура, искусство, богатейшая история.
Получается, что мода для вас своего рода психотерапия?
В чистом виде: все, что ты не высказал, о чем мечтал. Коллекция прошлой весны «Казахстан» стала для меня практически исповедью. Я все добавляла и добавляла новые луки, меня останавливали чуть ли не силой, о стольких детских переживаниях мне хотелось рассказать. У нас показы делятся на счастливые и душераздирающие, хотя со стороны этого не видно. У Фрола самым сильным переживанием стал третий сезон, с русской готикой, — в нем мы обратились к белокаменному средневековью: к формам древнерусской архитектуры, декору православных церквей и одеяний, загадочному настроению дремучих лесов из сказок. Здесь и пронзительный звон колоколов, и предания, которые бабушка рассказывает перед сном, скрип снега и треск горящих в печи дров. И в то же время это драматичная история, в ней прекрасная царевна пробуждается от векового сна и бесконечного одиночества. Этот сезон был сложным из-за множества личных переживаний, мы просто вывернули себя наизнанку, ходили опухшие от слез. В финале вышла моя дочь Василиса — и зал разрыдался. Драму почувствовали все. После остались друзья, Наташа Водянова и Андре Леон-Телли нас поздравляли, а заодно и откачивали. Этот накал можно описывать в мемуарах, я думала, такого просто не бывает.
Лейтмотив вашей новой коллекции — коммуналка. Это тоже детское воспоминание?
Коммунальная квартира у меня ассоциируется исключительно с Ленинградом. Переехав сюда с семьей из Казахстана, мы поселились в бывшей коммуналке на Васильевском острове. Когда я год назад озвучила эту идею, то Фрол, фанат Петербурга, просто возликовал. Мы не привязывались к конкретному времени. Наша коммуналка существует во всех временах сразу: в ней встречают Новый, 1938 год, бродят перестроечные бандиты, музыканты и женщины нелегкой судьбы из фильмов Алексея Балабанова. Рената Литвинова после показа сказала нам: «Это именно то, что Алексей имел бы в виду. Моя жизнь от и до, я — эта женщина». Это был самый ценный для нас комплимент. Показ открывает песня «Крылья» «Наутилуса Помпилиуса», в саундтреке звучат и другие группы Ленинградского рок-клуба. Кухни, диссидентство, обсуждения, случайные люди, собравшиеся по неведомому принципу под одной крышей. Главная тема, конечно же, любовь. Раннее-раннее утро, еще не светло и уже не темно. Женщина со стертой тушью и зацелованными губами. Она не спала, а как будто очнулась от бессонной ночи — и от любви прекрасна. Это мы обрисовали макияжем — он предельно театрален. Нам было важно схватить момент, который ты проживаешь как последний, не зная, вдруг за тобой вот-вот придут, как было в конце 1930-х. Но любовь, мечта, чувства оказываются сильнее страха.
Кто живет в вашей коммуналке?
Сотрудник КГБ, строчащий доносы на свою бывшую любовницу и других соседей. Две дивы, одна из них актриса, другая — шпионка. Они носят пальто-халаты, а на выход — платья, собранные вручную из тысячи крошечных цветов из зимнего сада, и шубу, напоминающую стеганый диван: ее выполнили по особой технике в парижском ателье, где мех красили в наш пантон и стригли, после чего она стала невесомой. В одной из комнат живет моряк. От докторши-морфинистки достались элементы нижнего белья и небрежно повязанные фартуки, а также шапочки-сеточки, под которыми носили бигуди. Профессорская жена или бывшая владелица кружево-прядильной фабрики с дочерью — до революции эта десятикомнатная квартира на Каменноостровском проспекте принадлежала ей, и она устраивала здесь поэтические вечера, музицировала. Об этом напоминает платье с рисунком чашки Императорского фарфорового завода из комода. Крестьянская семья, которая привезла с собой драгоценные ручные кружева из Ельца или Вологды. Еще одна важная тема в нашей истории — Новый год. Момент романтичный и счастливый, ведь в то время было не так много добрых событий, но в эту единственную ночь люди жили ожиданием счастья, могли быть настоящими, радостными, поздравлять друг друга, пить шампанское, наряжать елку. Поэтому подолы усыпаны конфетти, по платьям разбросаны абстрактные всполохи цвета — лучи от гирлянд, а одна из юбок имитирует геометрию осветительного прибора «Салют».
Кутюр — это предметы роскоши. Экономическая и политическая ситуация повлияла на работу модного дома?
К счастью, мир моды аполитичен. Но отношение отчетливо изменилось, особенно в Америке. На пресс-днях в Нью-Йорке было тяжело: журналисты разных изданий, от Harper’s Bazaar до WWD, спрашивали не про вдохновение, а про ситуацию на Украине, в рецензиях прошлись по кризису. Такая жесткая реакция была неприятной. Именно из-за того что мы не могли себе позволить тратить деньги, особенно в такой непростой для страны момент, коллекцию прошлого лета показали в Париже в формате презентации. Она продолжала настроение сезона, своеобразное путешествие по кавказским республикам СССР: демонстрировались фильмы Параджанова, пол был завален спелыми гранатами, грузинский повар готовил хачапури и пхали, разливал традиционное вино. Мы погрузили людей в среду — и это было принято с восторгом, даже многочисленные журналисты теряли строгий вид и расплывались в детских улыбках. Имелся и другой мотив: вещи были настолько сложными, что на подиуме попросту потерялись бы. Вышивка в ковровой технике, гладью, настилом — месяцы труда. То, что уровень ручной работы и качество можно было разглядеть, нам очень помогло: к нам пришел директор дома Dior, а потом и сам президент Федерации кутюра. Их пригласила Наташа Водянова, наша муза, покровитель и ангел. С момента первой встречи она очень поверила в нас и всегда была рядом.
