Интервью с Килианом Хеннесси об аромате Crazy Hot
Когда‑то Килиана Хеннесси называли не иначе как наследником коньячной династии. Сегодня так пишут лишь ленивые журналисты: свой «херитаж» наследник перерос, а его личный бренд — Kilian — не менее известен, чем семейный. В этот раз Килиан привез в Москву духи Crazy Hot и новые оттенки помады Le Rouge Parfum, но мы поговорили совсем не о новинках
— Понятно, что вам сто раз задавали этот вопрос, но давайте проясним для галочки: вы всегда знали, что не будете заниматься семейным бизнесом?
— Да, всегда. Вот вы знаете Бранкузи, скульптора? Какое‑то время он был подмастерьем Родена, но быстро с ним расстался, сказав, что «в тени большого дерева ничего хорошего не вырастет». Я тоже хотел отдельную делянку, где смог бы цвести и пахнуть. Конечно, последним можно заниматься и под семейным зонтиком: взять хотя бы Франсуа-Анри Пино, управляющего холдингом Kering (группой компаний, в которую входят премиальные бренды мировой величины.
— Прим. ред.), — тот не был люксовым, когда его основал Пино-старший, люксовым его сделал сын, полностью перекроив структуру компании. Но такой путь — сложный.
— Вы даже фамилию свою убрали из названия собственного бренда — кстати, мы вчера поспорили с супругом, почему вы это сделали. Моя версия такая: вам хотелось, чтобы вас вообще никак не ассоциировали с вашей семьей. Версия супруга: фамилию вам запретил использовать бренд Hennessy, чтобы не было путаницы.
— Не угадал никто: слово Hennessy я не могу использовать юридически, потому что такой бренд уже есть.
— Но это же ваша настоящая фамилия!
— Ну да, но таков французский закон, в нем есть масса прецедентов. Например, был такой человек — кто‑то там Шанель — и он попытался назвать свое дело соответствующе: «что‑то там Chanel». Но законники решили, что вместе с названием он незаслуженно получит все преимущества оригинального бренда Сhanel. И запретили ему.
— Но вы, если бы могли, поместили бы фамилию Хеннесси на этикетку?
— Нет.
У меня достаточно редкое имя — не Александр и не Сара, оно запоминается и неплохо звучит.
— А почему из всех возможных областей применения ваших талантов вы выбрали именно парфюмерию?
— Мне кажется, что получилось ровно наоборот — это парфюмерия меня выбрала. Я пять лет учился в CELSA, школе коммуникаций при Сорбонне. В конце второго года студенты получают DEUG — диплом об общем высшем образовании, а последние три года — magistère, магистратуру, по окончании которой защищаешь магистерскую диссертацию и получаешь диплом о полном высшем образовании. В нашей магистерской группе было всего двадцать пять человек, и считалась она элитной: конкурс был очень большим. Но вышло так, что в начале пятого года к нам пришел очень злой директор CELSA и сообщил, что министр культуры решил свернуть нашу магистерскую программу. Выходило, что студенты, выдержавшие сложные экзамены и проучившиеся почти пять лет, в итоге получили бы простые «двухлетние» дипломы. Чтобы успеть до закрытия программы, нам нужно было написать диссертацию за шесть месяцев, параллельно учась, — очень сложно.
Все студенты стали думать, как это осуществить, и тут я вспомнил про свою стажировку в рекламном отделе Kenzo Parfums. Где, в частности, изучал особенности языка и семиотики в парфюмерной рекламе…
— Так, становится теплее.
— Да. В общем, я решил использовать в дипломе уже имеющиеся наработки — для быстроты. Но особенность французской системы высшего образования такова, что свой диплом ты должен начать с вопроса, который остался неотвеченным в предыдущем дипломе на ту же тему…
— М-м-м…
— …то есть ты идешь в университетскую библиотеку и читаешь все написанные до тебя дипломы на тему, скажем, парфюмерии. Мне повезло: их было всего пять, кажется. При этом все заканчивались одним и тем же вопросом: как говорить о запахах? У обоняния, в отличие от других чувств, нет своего универсального, всем понятного словаря. Например, слово «собака» есть в большинстве языков, но, говоря о запахах, мы не называем их, потому что нет соответствующих слов, а только сравниваем с другими вещами: «пахнет кожей», «свежий, как яблоко» и т.
д. Есть, конечно, язык, на котором говорят парфюмеры, — в нем примерно три тысячи слов, и они совпадают с названиями самых распространенных душистых веществ в парфюмерной палитре. Но я на этом языке не говорил. Как же я сделал собственную жизнь легче? Поступил в парфюмерную школу.
— И сразу увязли, да?
— В первый же день. Я начал изучать душистые вещества и пропал. Или, наоборот, нашел себя: сразу стало ясно, что это мое, ничего интереснее я уже не найду.
— Но и семья ваша занимается довольно «парфюмерным» делом: все-таки ассамбляж коньяка во многом напоминает создание духов.
— Согласен. Парфюмерия — тема, достаточно близкая к коньяку, но при этом достаточно от него удаленная, чтобы мне было комфортно (смеется).
— В итоге вы защитили диплом и сразу нырнули в парфюмерию. Вы работали в парфюмерных департаментах Dior, Paco Rabanne, Alexander McQueen… Очень разные компании, и опыт ваш, наверное, был очень разнообразным?
— Да.
Самым полезным для меня оказался Paco Rabanne. Будучи маркой маленькой, даже крошечной, они хорошо понимают, что единственный способ соревноваться с большими ребятами — играть по собственным правилам, быть креативными. Я плакал, когда уходил от них, это был по-настоящему крутой опыт.
— Как вам работалось с Александром Маккуином?
— Ужасно. Очень тяжело. Я с огромной радостью перешел оттуда в Giorgio Armani — в группу L’Oréal. Но то был последний корпоративный заход перед запуском моей марки.
— Последняя капля?
— Вроде того. К концу работы в Giorgio Armani я почти разочаровался в парфюмерии. Понимаете, я закончил учебу в 1995-м, и вот это десятилетие — с 1985 по 1995 год — было величайшим в истории современной парфюмерии. Смотрите сами: в 1985 году вышли Poison и Obsession, потом Dune, потом Paris, потом Kouros, потом Fahrenheit, потом Eternity, Escape и CK One, Angel, L’Eau d’Issey… Нет другой такой эпохи, не было и не будет. А после 1995-го мы наблюдаем великое «пффф».
Великое ничто.
— Что случилось в 1995 году?
— Хороший вопрос. До 1995 года большие бренды вроде Dior и Chanel выпускали духи раз в три-четыре года, не чаще. Каждый новый запуск — событие, проект с большой буквы. Если парфюмер проигрывал другому парфюмеру в борьбе за новый запуск Dior, он рыдал и неделю не ходил на работу. Трагедия. Но сейчас всем плевать: у каждого по тридцать проектов одновременно. А еще раньше духами занимались такие люди, как я, простите за нескромность, — люди, которые учились парфюмерии, старались ее понять, изучали душистые вещества. До 1990-х годов президенты парфюмерных компаний действительно разбирались в духах и могли поддержать разговор с парфюмерами; сегодня эти люди опираются не на знания, а на фокус-группы. И знаете, что хуже всего? Что это работает, во всяком случае, в массовой категории.
— Приведите пример.
— Давайте посмотрим на недавние бестселлеры L’Oréal. Black Opium, La Vie Est Belle, Si — все это хиты из первой десятки продаж, и все они — результат фокус-групп.
С другой стороны, засилье коммерции в парфюмерии — это даже неплохо, потому что когда баланс резко смещается в какую‑то сторону, на другой стороне образуется пустота, а природа ненавидит пустоту. И заполняет ее такими людьми, как мы.
— Как раз из L’Oréal вы ушли в свободное плавание, так?
— Я был на волосок от того, чтобы уйти из парфюмерии вообще. Не на кого было равняться, нечем вдохновляться: это сейчас полки трещат под весом нишевых духов, а тогда независимых марок было — раз, два и обчелся.
— Как думаете, сегодня вам было бы сложнее запускаться?
— И да и нет. С одной стороны, конкуренция сейчас сумасшедшая, двадцать лет назад такого не было. С другой стороны, сегодня магазины гораздо больше любят разнообразие и чаще дают шанс молодым маркам: когда я запускал свой бренд, мне приходилось бороться за место на полке с условными Dior и Chanel.
— Вы со своими клатчами, вензелями и шелковыми кисточками, конечно, придумали гениальный ход — сделали духи, по сути невидимый продукт, исключительно заметными в нашем мире, зацикленном на картинке.
— Возможно, но моя мотивация была другой. Вскоре после того, как я ушел из L’Oréal, я ужинал в парижском ресторане Baccarat, а после ужина зашел в маленький музей хрусталя на том же этаже — там как раз проходила выставка винтажных флаконов, сделанных мануфактурой в период с 1880 по 1980 год. Знаете, у меня дома миллион книжек с фотографиями хрусталя Baccarat, но то — старые книжки, не более, в них нет жизни. А там я потерял дар речи. Я был восхищен — и пристыжен: какой контраст между тем, что было, и тем, к чему мы пришли. Мне очень захотелось красоты. Из этого желания, нет — из этой потребности — и выросла моя первая коллекция духов.
— Флаконы у вас действительно очень красивые.
— Я хотел, чтобы было красиво, но при этом просто. Посмотрите: флакон Kilian прямоугольный, угловатый. Простая крышка, пусть и хорошо пригнанная. Металлическая табличка с названием бренда. Но далее — детали: по бокам бежит барельеф, а гравировка на металлической табличке заполнена эмалью — шприцем, вручную.
— А что за орнамент на барельефе?
— Это щит Ахилла, фирменный знак Kilian.
— Щит, выкованный Гефестом за одну ночь?
— На наш ушло чуть больше времени (смеется). Моя первая коллекция была посвящена райскому саду — саду Адама и Евы. В то время парфюмерия уже была увлечена сладостью — сахарной, кондитерской, и мне хотелось эту сладость перепридумать, сделать ее элегантной, дорого звучащей. Поэтому я решил выстроить свою коллекцию вокруг фруктов: во-первых, фруктам присуща красивая и натуральная сладость, во-вторых, есть пересечение с темой запретного плода. Отсюда и барельеф на флаконе — змеи, райское яблоко, виноградные гроздья. Грозди и листья я подсмотрел у себя дома в Париже — это элемент лепнины на потолке, таких много в старых османских домах.
— Но вы понимаете, наверное, что со своей красивой и дорогой упаковкой — лепнинами, эмалями и так далее — вы идете против главной нишевой тенденции последних лет?
— Это какой же?
— Тратить больше денег на формулу, на сами духи, пусть и в ущерб упаковке..jpg)
Вот какой процент вашего бюджета идет на украшательства?
— Так. Давайте по порядку. Во-первых, сам парфюмерный концентрат — далеко не самая расходная статья парфюмерного производства. Никогда. Даже в моем случае, а ведь я вкладываюсь в композицию больше всех. Нет другого бренда, который тратил бы столько же денег на концентрат.
— Откуда вы знаете?
— Спросите у любого парфюмера из числа тех, с кем я работал.
— Ужасно хочется посадить вас напротив Фредерика Маля и устроить спарринг.
— Я выиграю этот спарринг, гарантирую. Но Фредерик займет почетное второе место.
— Я вас перебила, вы говорили о красоте флаконов.
— Исторически флакон был неотъемлемой частью ценности духов. Взять хотя бы Guerlain в его золотые времена: L’Heure Bleue, Shalimar… Герлен был прагматичным химиком — халат, очки, белые перчатки — и все равно понимал, что Shalimar, главный восточный аромат всех времен, нуждается в названии, которое передавало бы его «восточность», а еще в красивом флаконе — с пробкой в форме веера.
Для меня, как и для Герлена, духи складываются из трех вещей: названия, запаха и флакона.
— Получается, уровень, к которому вы стремитесь, — это Guerlain времен своего расцвета?
— В одном из интервью вы сказали, что духи должны пахнуть современно. Что значит «современно» применительно к парфюмерии?
— Парфюмерию, звучание духов определяют душистые вещества, аккорды, жанры, характерные для той или иной эпохи. Примечательно то, что любой, даже достаточно далекий от парфюмерии человек, понюхав Giorgio Beverly Hills, скажет: ну, это 1980-е в полный рост. В этом смысле парфюмерия мало отличается от музыки.
— Есть ли какие‑то аккорды, душистые вещества, которые у вас кочуют из аромата в аромат? Что‑то, что с ходу сообщает «нюхателю»: вот Kilian.
— Возможно, но я стараюсь этого избегать. Поймите меня правильно: я не хочу делать духи так, как их делают Серж Лютанс или Жан-Клод Эллена, — при всем моем бесконечном уважении и любви к этим людям.
Их творчество, каким бы великим оно ни было, топчется на одном месте. В парфюмерной палитре Эллена порядка двухсот душистых материалов, за ее пределы он почти не выходит.
— А что насчет Калис Беккер? Она сделала для вас много духов, они очень узнаваемые.
— Калис Беккер — фантастический парфюмер, в смысле техничности с ней не сравнится никто, разве что Жак Кавалье (нынешний парфюмер Hermès. — Прим. ред.). Положим, я хочу, чтобы аромат открывался нотой личи: девять из десяти парфюмеров соберут ее из двух или трех всем известных душистых веществ, но Калис соберет ее совершенно иначе, непредсказуемо иначе — она никогда не идет проторенной дорожкой. И поэтому ее аккорды — лучшие. А еще она очень наблюдательна: мало кто так понимает природу. Когда мы делали Beyond Love Prohibited, она три месяца меняла у себя на столе букеты тубероз. Цветки туберозы — новые, трехдневные, недельной давности — пахнут соверешнно по-разному. Все это есть в наших духах.
— Ваши духи, куда ни посмотришь — «хиты», «блокбастеры», «лидеры продаж» и т.
д. Что продается лучше всего?
— Good Girl Gone Bad — номер один на всех наших рынках, это 20–25% от всех наших продаж, что совсем немного для нишевой марки. Для сравнения: Baccarat Rouge — 80% продаж Maison Francis Kurkdjian, Aventus — 75% продаж Creed, Santal 33 — 75% продаж Le Labo. Половина продаж Frederic Malle приходится на Portrait of a Lady. У нас такого нет: как раз вчера сидели и считали с нашей российской командой, что и как идет. «Девочка» — четверть продаж, все остальное — примерно по 5%. Это хорошо.
— Мне вот интересно: вы хоть раз выпускали что‑то, что с треском провалилось бы?
— О да. Прошлогодний Dark Lord — вообще не продается. Сейчас я понимаю, что переборщил: ром, тубероза, перец, ветивер — любой их этих компонентов сложно продавать даже по отдельности, не говоря уже об их смеси. Это хорошие духи, я люблю их, но они слишком нишевые.
— Но вы все равно их держите в коллекции?
— Оставлять духи в коллекции или снимать их с производства — это уже не мое решение, а Estée Lauder (компании, в которую входит бренд Kilian.
— Прим. ред.). Но: даже если в мире останется всего три человека, которым нравится Dark Lord, у них всегда будет возможность купить рефилл. Мы не отправляем духи и людей, которые их любят, в небытие.
расскажите друзьям
теги
парфюмерияпарфюмерChanelлюди
Александр МаккуинПарфюмер Килиан Хеннесси: «В работе женщины эмоционально стабильнее мужчин»
Перед тем как презентовать в Москве три парфюмерных новинки (два аромата в версии Extreme — Good Girl Gone Bad и Straight to Heaven, а также новый аромат Black Phantom) и коллекцию ароматизированных предметов интерьера Home Collection By Kilian, наследник легендарного коньячного бренда и создатель собственной бизнес-империи Килиан Хеннесси встретился с Buro 24/7 и рассказал о будущих трендах в парфюмерии, работе и отношении к пиару.
— Некоторые издания считают вас трудоголиком. Если вы так много работаете, откуда у вас время на интервью?
— Это как посмотреть: с одной стороны, я — трудоголик, а с другой — занимаюсь любимым делом, поэтому вовсе не чувствую, что работаю.
Я просто так живу. На пиар я трачу 10% от всего рабочего времени. Это не так уж и много. Если я совершаю маркетинговый тур, тогда да. Пиару посвящен весь мой день — бесконечные презентации и пресс-конференции. Вчера было пять, а сегодня после вас у меня еще четыре интервью.
— Как построен процесс создания ваших ароматов?
— Сначала я в своем кабинете делаю мудборды и развешиваю их вокруг меня на стены. Я соединяю цвета, картинки, слова — все, что может вдохновить меня и натолкнуть на корректное выражение той эмоции, которую я хочу выразить в аромате. Так в свое время делал Александр Маккуин. Я впервые увидел этот процесс, пока работал с ним над ароматом Kingdom. В течение трех лет я приходил в его офис дважды в неделю. Так он создавал шоу для новой коллекции. Производство новой коллекции моих ароматов начинается абсолютно так же. Ты собираешь крохотные частицы большого пазла, которые складываются в одну большую историю.
Затем я придумываю заголовок — имя коллекции.
После этого надо придумать имя аромату, который является отдельной самостоятельной главой во всей коллекции. Иногда названия видоизменяются уже в процессе работы. Например, однажды я придумал имя коллекции Built on addictions, но чуть позже изменил его на Addictive State of Mind. Сложно каждый раз придумывать новые названия, чтобы они могли передать нужную эмоцию от аромата. Бывает, придумал, и кажется, все — ты сейчас взорвешь рынок. Но потом приходит мой юрист по авторским правам и возвращает меня с небес на землю, так как многие из нужных названий уже заняты и ты не можешь их использовать с юридической точки зрения. Поэтому нейминг ароматов — это каждый раз вызов самому себе.
— Есть ли какая-то цитата любимого автора или близкого человека, которая помогает настроиться на рабочий ритм?
— Я всегда говорю, что роскошь должна быть существенной и чрезмерной. Только так человек сразу поймет, что перед ним предмет настоящей роскоши.
Если не следовать этому правилу, есть огромная вероятность, что вы произведете продукт, который не стоит вложенных усилий. Иногда мне попадаются на рынке продукты, которые относят себя к сегменту роскоши, но когда я смотрю на этот кусок недорого пластика, то сразу думаю: а где здесь, собственно, роскошь?
— Сколько у вас ассистентов и за что они отвечают?
— У меня один ассистент, но она отвечает за всю мою жизнь. Без нее я как без рук. Она — моя чудо-женщина, знает все обо мне и отвечает за рабочий распорядок, а также за все, что касается моей личной жизни. Я многим ей обязан. Ни один человек не справился бы с таким объемом работы, который делает она.
— А кроме вашего личного ассистента, много ли у вас в компании женщин?
— В моей компании всего 30 человек, трое из которых мужчины — бухгалтер, менеджер по поставкам и финансовый директор. Остальные 27 человек — женщины.
— Почему так мало мужчин?
— Я больше люблю работать с женщинами, чем с мужчинами. Потому что они не ставят собственное эго на первое место. С мужчинами ты словно находишься в постоянной конфронтации. Они пытаются каждый раз что-то доказать окружающим, напрочь забывая о цели своей работы. И, разумеется, у них огромное эго. В то время как женщины более быстрые и более сильные. Мне нравится их чувственность и интуиция. С ними легче создавать эмоциональные продукты. В работе женщины эмоционально стабильнее мужчин.
— Чем отличаются женщина-парфюмер и мужчина-парфюмер?
— Ничем. Парфюмеры различаются лишь стилем, а гендер не имеет никакого значения. Все зависит от техники, по которой они создают парфюмерные композиции. От обучения, которое они прошли в процессе построения карьеры. Поэтому каждый парфюмер уникален. Но это если мы говорим о современных парфюмерах.
Несколько десятилетий назад профессия парфюмера была исключительно мужской. Все мужчины были родом с юга Франции, из Граса. Они использовали примерно одни и те же ингредиенты. Это было старое поколение, где мужчины пользовались строго духами для мужчин, а женщины — для женщин. Сейчас все изменилось: современный парфюмер может быть родом из любой части света, использовать различные ингредиенты и создавать духи для кого и чего угодно.
— Сколько лет вам понадобилось, чтобы вывести компанию на уровень с серьезными конкурентами?
— Довольно быстро: около шести-семи лет. Честно говоря, мне очень повезло. На российском рынке мой бренд номер один, так же как и в лондонском Harrods, в Париже на втором, в Нью-Йорке — на третьем. На Среднем Востоке мы номер два в каждом парфюмерном магазине.
— Как насчет азиатского рынка? Он же самый большой в мире.
— Нас там пока нет, к сожалению.
Надо провести много исследований, прежде чем выходить на такой рынок. Но я работаю в этом направлении.
— Если бы вы не занимались парфюмерией, какую бы профессию выбрали?
— Стал бы архитектором. Мне нравится эстетика современных зданий, но перед ними я не испытываю такого трепета, как перед зданиями, которые были построены несколько веков назад. Например, Париж XIX века и вообще любое здание периода ар-деко.
— За какими ароматами будущее? Куда движется индустрия парфюмерии и чего хочет современный потребитель?
— Если бы я знал. Иногда мне кажется, что люди уже попробовали все, что можно. Создавая каждый аромат, я ловлю себя на мысли — только бы не повторить какие-нибудь аккорды из прошлого. Всегда хочется удивлять аудиторию, для которой создаешь духи. Не удивлюсь, если скоро будут продаваться ароматы Луны или других планет.
Если оглядываться назад, в 90-е людям хотелось более прозрачных ароматов, в 80-е в каждом бутыльке была синтетика и цветок апельсинового дерева.
Сегодня мы слегка застряли в тренде восточно-гурманских ароматов типа Angel или Black Opium. Создавая свои духи, я хочу быть вне этого тренда.
Килиан Хеннесси, основатель byKilian Perfumery
Фото предоставлено Килианом Имея более чем двадцатилетний опыт работы парфюмером, Хеннесси работал в некоторых ведущих мировых парфюмерных отделах моды. домов до запуска собственного бренда Килиан Пэрис 13 лет назад. Когда его спросили, что он посоветует тому, кто хочет заняться парфюмерным бизнесом, он находит цитату: «Цель состоит в том, чтобы найти работу, за которую вы действительно заплатили бы, и вы никогда не будете работать ни дня в своей жизни». жизнь» в качестве ответа. «Это я, я мог бы заплатить, чтобы стать парфюмером, и меня бы это вполне устраивало», — говорит он. Итак, мы углубимся в то, почему это так, и в захватывающую историю одного из лучших создателей элитной парфюмерии, Килиана Хеннесси.
Его призвание находит его
«Вы не находите призвание, оно находит вас. Призвания просто находят способ добраться до вас», — размышляет Хеннесси. Впервые он открыл для себя мир парфюмерии во время стажировки, которую он проходил в парфюмерной компании Kenzo в конце своего 4 -го -го года обучения в колледже. Хотя ему это нравилось, производство парфюмерии изначально не было для него перспективой работы.
Но когда он учился в колледже на 5 м курсе, его директор пришел к Хеннесси и попросил его написать диссертацию. «Все были такие, потому что во Франции колледж начинается 1 октября, а последний день — 31 марта.0003 ст . Все искали легкие предметы, но поскольку я только что прошел стажировку в парфюмерной компании Kenzo, мне было легко посвятить свою диссертацию рекламе парфюмерии. Я познакомился с другом моего деда, который работал в парфюмерии Dior. Дело в том, что французская степень очень разделена, и вы должны начать свою диссертацию с вопроса, оставшегося без ответа в предыдущей диссертации.
И каждый вопрос, написанный о мире парфюмерии, сводился к следующему: «как можно взять аромат, в котором нет общеупотребительной лексики среди людей, и говорить о нем?»
В мире парфюмерии есть словарный запас, но он намного сложнее, потому что у парфюмеров есть 3000 нот, существующих в природе. 99% из них недоступны обычным людям, они доступны только профессиональным парфюмерам. «Когда я спрашиваю нормального человека, как пахнет этот аромат, они говорят: «О, это пахнет сахаром или клубникой». называя причину запаха — клубники или скошенной травы — они не описывают запах. Итак, я сказал другу моего дедушки в Dior, что это то, чем я хочу заниматься, и он сказал, что мне нужно научиться этому ремеслу. Он связал меня с парфюмерным домом, где я мог идентифицировать ноты. И это было призванием. Это было, когда я влюбился».
ЕЩЕ ДЛЯ ВАС
Примерно в это же время, в возрасте 23 лет, Хеннесси понял, что не собирается заниматься производством коньяка, а в возрасте 34 лет он решил, что создание собственного бренда станет его еще одним призванием.
В течение 11 лет Хеннесси работал с парфюмерными домами Paco Rabanne, Alexander McQueen и Giorgio Armani, создавая их духи. В те времена и по сей день парфюмерные подразделения модных домов принадлежали огромным компаниям. «Вы никогда не будете командовать всеми выстрелами в одиночку», — отмечает он. «В конце концов, продукт — это результат, и это решение нескольких человек, которые решили, что аромат — это лучшая комбинация, лучшая гармония. Лично я никогда не выпускал на рынок духи, которыми никогда полностью не гордился бы. Если вы создаете творения, которыми вы не совсем гордитесь, это сказывается на вас, потому что вы так много боретесь за то, во что вы верите, за то, как продукт должен пахнуть и каким должен быть. ”
Примерно в это же время Hennessy был на грани того, чтобы покинуть мир парфюмерии и войти в мир моды. Ему позвонил охотник за головами, поделившись своей уверенностью, что он поладит с Томом Фордом, который тогда был креативным директором Saint Laurent; или с Эди Слиманом, который тогда был креативным директором мужской линии Dior.
«Понятия не имею, понравилось бы мне это, но я был на грани того, чтобы это сделать», — вспоминает он то время. «Не изучая дизайн одежды, я до сих пор удивляюсь тому, что хедхантер предложил мне работать в мире моды. Если вы посмотрите на мое резюме, то в то время у меня было десять лет работы с величайшими парфюмерами.
Килиан Хеннесси, основатель byKilian Perfumery
Фото: КилианИзготовление духов больше похоже на приготовление пищи, чем на приготовление коньяка
вы продаете с полки», — откровенно заявляет он. «То же самое и с витаминной водой, так что с точки зрения создания, да и нет, создание духов похоже на производство коньяка. С технической точки зрения метрдотель смешивает разные смеси вместе, что похоже на то, как мы смешиваем вместе разные ноты или аккорды. Процесс такой же. Но в нашем мире гораздо больше нот, которые нужно смешивать, чем в коньячной индустрии. В то же время не так много, чтобы создать».
«Когда вы думаете о парфюме, мелодия, аккорд, творчество в основе того, что делает духи уникальными, составляют 3-7 ингредиентов.
Все построено на этих 3-7 ингредиентах и на том, как сделать их долговечными. Я чувствую, что создание духов ближе к приготовлению пищи, потому что есть много доступных ингредиентов. Один твердый, а другой жидкий, и я понимаю, как склонны думать, что парфюмерия ближе к изготовлению коньяка. Но процесс близок повару.
Создание нового аромата
Когда Hennessy создает новый аромат, единственная мысль, которую он пытается достичь, — это эмоция, выраженная в названии аромата. Он не делает аромат исключительно для одного рынка, если только он специально не создает его специально для этого рынка.
Если вы думаете о создании духов, как о создании музыки, он говорит: «Название — это мой сценарий, парфюмер — мой актер/актриса, и я работаю рука об руку с ним или с ней, чтобы выразить формулу, эмоции, которые я пытаюсь передать. Это начало, найти мелодию из 3-7 ингредиентов, чтобы выразить эмоции, которые я пытаюсь передать. Затем я создаю духи. Как сказал Моцарт: «Я ищу маленькие ноты, которые любят друг друга», — вот как мы идем в мир парфюмерии.
В мире парфюмерии мы ищем мелодию, затем нам нужно найти ноты, которые будут любимы и приняты оригинальным аккордом».
«Иногда творение ужасно, и это шок. Это может быть хорошим шоком или плохим шоком, потому что творчество часто является чем-то, что никогда не делалось. Возьмем, к примеру, когда вы влюбляетесь в женщину, личность — это не только красота. Ты не влюбляешься в самую красивую девушку, ты влюбляешься в девушку, которую будешь помнить. Вы влюбляетесь и обычно помните кого-то за его недостатки, а не за его совершенство. Когда вы создаете духи, вам нужна гармония в аромате, но я всегда ищу несовершенство, которое будет выделяться и заставит запомнить мой аромат».
Два новых аромата: Angels’ Share и Roses On Ice
Выпустив аромат в этом месяце, Хеннесси работал с двумя парфюмерами, с которыми никогда раньше не работал, потому что хотел бросить им вызов. «Когда работаешь с парфюмерами 20 лет, они точно знают, что тебе нравится, а что нет.
Я хотел, чтобы мне представили ингредиенты, которые могут мне не понравиться, поэтому я чувствовал необходимость раздвинуть свои границы. Я хотел представить на рынке что-то другое и что-то другое для меня». На создание аромата у Hennessy ушло около 18 месяцев, и он создал два заманчивых аромата с нотами, интригующими и интригующими.
by Kilian запускает новый парфюм Roses On Ice, выходит в октябре 2020 года
Фото предоставлено: Kilian «Roses On Ice был создан в сотрудничестве с Франком Фольклем, парфюмером, с которым я давно хотел поработать. С этим ароматом было легче, потому что я легко чувствовала мелодию в носу. Моя жена пьет Hendricks on the Rocks и когда я начал копаться в этом напитке, я обнаружил две вещи- 1) Hendricks это не фамилия владельца, это фамилия садовника. Садовнику пришла в голову идея перегонять ягоды можжевельника с огурцом и розами, что очень необычно. Когда я прочитал это, я подумал, хммм, можжевельник, огурец и розы.
Я уже чувствовал запах в своей голове. Создание аромата пошло еще быстрее, когда я встретил Фрэнка. Он познакомил меня с новой технологией STT (запах вкуса), которая берет ароматы и адаптирует их к миру запахов.
by Kilian запуск нового парфюма Angels’ Share, запуск в октябре 2020 года
Фото: Kilian «Angels’ Share занял у меня гораздо больше времени из-за испарения коньяка из дубовой бочки. Каждый год, когда вы смотрите на дубовую бочку, уровень падает, потому что часть ее испаряется, и мы называем это: доля для ангелов. Я хотел создать аромат, который стал бы моей обонятельной памятью о коньячных погребах Hennessy. Но если вы пойдете в подвалы, вы скажете: «Ой, как плохо пахнет». как ликер, и Hennessy пришлось освоить это в сотрудничестве с французским парфюмером Бенуа Лапуза. «Спиртное на самом деле является для меня направлением, но моя цель не в том, чтобы пахнуть им, а в том, чтобы им интересовались. Angels’ Share — более сложный аромат».
Его секрет успеха
Тринадцать лет спустя Хеннесси смог создать свой собственный парфюмерный бренд, способный конкурировать с любым крупным роскошным домом. Его ключ к успеху: оставаться верным тому, кто он есть. «Я думаю, что ключ в том, чтобы продолжать создавать продукты, которые вы действительно любите, которыми вы действительно гордитесь и с которыми вы продолжаете получать удовольствие. Если однажды мне больше не будет весело, я знаю, что пришло время уйти».
Другим аспектом его успеха являются его ароматные украшения и ароматизированные помады. Хотя ароматизированные украшения не являются чем-то новым, Hennessy взяла концепцию Pomanders из 16 -й -й и 17-й -й -й века и адаптировал его к своей ароматной ювелирной линии. «Помандеры представляли собой цепочки, а на дне было яйцо, наполненное попурри. Когда мужчины переходили улицу или чувствовали что-то неприятное, они подносили помандер к носу. Идея иметь украшение с ароматом внутри существовала всегда.
Если вы читали биографии Марии-Антуанетты, у нее были ароматизированные заколки для волос. Два столетия назад мы были гораздо более творческими.
Для меня это означало вернуть что-то очень старое. Что касается его ароматизированных помад, Хеннесси знал, что, поскольку MAC является производителем помады номер один в мире, и они изменили свои помады, добавив синтетическую ваниль, он знал, что принятие этой концепции также сработает для его бренда. «Я действительно сделал десять шагов вперед, создав более сладострастный и роскошный аромат ванили, флердоранжа и зефира».
Hennessy также следит за тем, чтобы его бренд был экологически сознательным, что является частью его успеха. Он был первым парфюмером, представившим многоразовые флаконы. «Теперь Dior и Saint Laurent копируют нас с этой философией, чему я очень рад», — говорит он.
Примечательно, что Хеннесси использовал свои навыки в области создания парфюмерии, а также свои дары и таланты для создания успешного бренда класса люкс.
Но отдача — это то, что у него на сердце и в уме. «Мы работаем с парфюмерными домами, и когда мы работаем с определенным парфюмерным домом, мы отдаем должное сообществу. Например, если мы используем ветивер определенного качества, и если этот ветивер позволяет определенным сообществам строить школы, дома, иметь воду, что угодно. Мы стараемся использовать определенные ингредиенты, которые помогают сообществам».
«Но, как компания, мы сейчас обсуждали это на самом деле, что, поскольку мы становимся больше, пришло время заняться делом. У Estee Lauder причина рака, у MAC причина СПИДа, и мы могли бы использовать одну из этих причин, что является простым способом сделать это. Или мы можем найти причину, которая уникальна и значима для нас, и я должен вложить в нее свой разум. Последние 10 лет мы с женой были частью организации под названием «Жители Нью-Йорка — детям», и моя жена входила в ее правление. Мы собирали деньги, чтобы помочь детям из приемных семей поступить в колледж в Нью-Йорке.
Это непростое решение, потому что, как только вы берете на себя обязательство, вы берете на себя обязательство, и это не только на один год, это обязательство перед брендом на 10, 20 лет. Это не то решение, которое я принимаю легкомысленно».
15 лет Kilian — интервью с основателем бренда Килианом Хеннесси
По случаю 15-летнего юбилея Kilian Paris у нас была возможность встретиться с основателем Kilian Hennessy в Берлине для эксклюзивного интервью. Многое произошло с момента нашей первой встречи с ним в 2015 году. Мы не только пережили глобальную эпидемию, но и имеем дело с войной в Европе, всего в 2 часах полета от того места, где мы сидим.
За последние годы Килиан Пэрис тоже претерпел изменения. Его популярность среди любителей парфюмерии постоянно растет. Сегодня расширилась линейка продукции, включающая средства по уходу за телом и декоративную косметику. И сегодня его предложение намного шире , чем это было 8 лет назад, не в последнюю очередь потому, что Kilian Paris теперь является частью семейства брендов Estée Lauder.
В нашем интервью Килиан Хеннесси рассказывает, как все начиналось и чего ожидать от группы в ближайшие 15 лет. Наслаждаться!
ФОТОГРАФИЯ : Кевин Мюнкель
Килиан Хеннесси в Берлине. Изображение: Кевин Мюнкель
.
SCENTURY: Поздравляем Kilian Paris с 15-летием! Как все началось, помните ли вы день или момент, когда вы решили создать свой собственный парфюмерный лейбл?
КИЛИАН ХЕННЕССИ: До создания своего бренда я был креативным директором и создавал духи для модных дизайнеров. Я создавал ароматы для Paco Rabanne, Alexander McQueen и Giorgio Armani, каждый раз для разных групп. В конце концов, я делал что-то, что было очень далеко от того, чем, как я считал, должны быть великие духи. Я начал работать в индустрии в 1995 году, и у меня не было ничего. Но если вы посмотрите десять лет назад, с 1985 по 1995 год, вы увидите столько фантастических духов: Poison 9.
0005, Fahrenheit, Allure , все ароматы Calvin Klein ( Obsession, Eternity, Escape, ck one) . Кроме того, у вас есть все великолепные духи, такие как Jean Paul Gaultier Le Male или L’eau D’Issey от Issey Miyake. Но если посмотреть с 1995 по 2005 год — ничего не было.
Однажды вечером я ужинал в ресторане Baccarat в Париже. После ужина я зашел в музей Баккара, который находится на том же этаже, что и ресторан. Это крошечный музей, но там была выставка «Век парфюмерии — флакон Baccarat». Я пробыл там два часа. Я был потрясен. У них было несколько ароматов начала 20-х и конца 19-го.век. Но у них есть привлекательность на уровне роскоши и красоты. Эти бутылки с гравировкой и коробки с атласной подкладкой были сногсшибательны.
Когда я вышел из музея ночью, я был убежден, что клиенты должны заслуживать и нуждаться в такой роскоши. На следующий день я подал в отставку с амбициями создать бренд, который был бы в некотором роде современной интерпретацией того, что я видел той ночью в музее.
SC: Килиан Пэрис прошел впечатляющий путь от небольшого и очень особенного нового бренда до одного из лучших и самых успешных нишевых брендов. Как изменился мир парфюмерии и рынок нишевых брендов за эти 15 лет?
КХ: За последние 15 лет мир нишевой парфюмерии сильно изменился. На рынок выходит так много людей и так много брендов — сотни и сотни брендов. В какой-то момент меня немного беспокоит то, сможет ли покупатель почувствовать разницу, почувствовать ее запах. Нас, а это значит, таких людей, как Фредерик Маль, я или создатель Le Labo, объединяет то, что мы делали домашнее задание, изучали парфюмерию. У нас есть культура ингредиентов, материалов, архетипов и технологий. У нас есть эта культура. И когда я вижу все эти бренды, которые появляются как грибы после дождя, разработанные и созданные людьми, у которых нет культуры, мне становится немного сложно.
P: Приветствую вас! Изображение: Кевин Мункель.
SC: Где вы черпаете вдохновение для бренда и для разработки новых ароматов?
КХ: Меня вдохновляет множество вещей.
Я не зависим от одного источника. Но самое главное всегда то, что я чувствую обонятельный перевод идеи. Если я не могу представить, как я могу воплотить это видение в аромате, это меня не интересует. Это может произойти из поездки куда-нибудь, например в Бангкок: клейкий рис, настоянный на кокосовом молоке и манго, родил Лунный свет на небесах. От кофе по-турецки с семенами кардамона, которым я наслаждался в Стамбуле, родился Опьяненный.
Это могут быть и воспоминания: коньяк Hennessy породил Angels’ Share. Это может быть творческая концепция, подобная творческому путешествию Гюстава Климта. Это может быть универсальная история, как сад Адама и Евы и идея запретного плода. Это элемент, которым мы все владеем, и идея запретного плода породила Good Girl Gone Bad. Мои источники вдохновения очень разнообразны и эклектичны.
«Меня вдохновляет множество вещей . ”
Килиан Хеннесси
SC: Своими ароматизированными губными помадами вы перешли грань между парфюмерией и декоративной косметикой, между запахом и вкусом.
Будет ли в будущем больше мультисенсорных продуктов?
КХ: Обязательно — мы расширим категорию макияжа до глаз и дополним губы. И мы думаем обо всех декоративных темах. Но нам нравится создавать одну категорию за раз. Я не хочу перенапрягаться. Но наряду с духами макияж — самая важная задача на ближайшие пять лет.
СК: Каким вы видите Килиана Пэрис в 2037 году, через 15 лет?
KH: Надеюсь, это будет бренд, который расширился на другие рынки, такие как Азия, Африка или Южная Америка. Устойчивое развитие будет в центре внимания компании. Мы уже используем шелковую бумагу, коробки и бантики из переработанных материалов. Наши стеклянные бутылки уже содержат 20% переработанного стекла. Я хотел бы использовать стопроцентно переработанное стекло через 15 лет. Также было бы здорово производить все компоненты во Франции.
С коллекцией спиртных напитков мы уже сократили выбросы углекислого газа, но мне нравится делать это для каждого отдельного продукта.
