Мои волосы загорались шесть раз, когда я плевался огнем на сцене!
В этом году легендарной группе Kiss исполняется уже 46 лет. Почти полвека эти парни радуют и слух и глаз любителей глэм и хард-рок-музыки по всему миру. Их фирменные знаки — кожаные костюмы, высокие платформы, грим на лице и пышные шевелюры. Джин Симмонс, бас-гитарист группы, выступающий под псевдонимом «Демон» (у каждого в группе есть свои амплуа — «Звездное дитя», «Кот» и так далее) является одним из основателей группы и соавтором большинства хитов. В этом году ему исполнится 70 лет, а он все еще зажигает по-круче молодых. И, простите, на голом энтузиазме — не пьет, не курит, никогда не употреблял никакой дури. А всех членов группы, кто пытался «кайфануть» до или после концерта, вежливо «просил» покинуть «Kiss». Джин — не просто крутой рокер с длинным языком (его фишка) — он еще и бизнесмен, которого стоит поискать. Он монетизировал просто все, что возможно: у него более 5 000 лицензий — от напитков до ресторанов с логотипом группы. В прошлом году группа объявила о том, что едет в свой последний тур под названием «Конец дороги». Новость, конечно, расстроила фанатов — как говорится, прощай легенда. Побывать на прощальных концертах смогут и россияне — 11-го июня «Киссы» выступят в Санкт-Петербурге, в Ледовом дворце, а через два дня, 13-го, на московской ВТБ-Арене.
Группа Kiss долгие годы собирает стадионы по всему миру. Фото предоставлено организаторами
Мы разговариваем с Джином в тот момент, когда я нахожусь в Кремле, что оказывается символичным. Узнав, что я — журналист из России, Симмонс решает сделать заявление:
— Прежде, чем мы начнем говорить о Kiss, я хотел бы начать с другой темы. В новостях все говорят о политике. Я знаю, что все разногласия между нашими странами — это просто политика. Во время прошлых наших визитов мы провели в России замечательное время. Особенно в Москве. Ваши люди, ваша еда, ваша история…Люди должны забыть о разногласиях. Мы едем к вам будто в свой второй дом, если вы понимаете, о чем я. И это очень круто.
— Замечательно! Расскажите, что вы нам покажете?
— Это будет одно из самых больших шоу на земле. И самое крутое из всех, что вы когда-либо видели. Сейчас мы выступаем в Москве и Санкт-Петербурге, но мы говорили еще и о том, чтобы приехать в большой российский тур, и побывать в тех городах, в которых мы никогда не были только по той причине, что у нас просто не было времени. Наш последний тур продлится около трех лет, поэтому мы успеем охватить весь мир.
— Для фанатов это звучит здорово! Но с вашей стороны это же столько труда. Вы не думали сделать апгрейд ваших концертных костюмов? Сделать их чуточку легче, может, платформы уменьшить?
— Я не могу. Остальные ребята из группы могут. Если заглянете в мои соцсети, то увидите, что костюмы действительно тяжелы. Kiss — это самая тяжело работающая группа в мировом шоу-бизнесе. Если вы в «Rolling Stones», а мне нравятся «Stones», то вы можете выйти в футболке и кроссовках-«сникерсах», это не составит большого труда. Но если взять того же Джаггера или Боно и надеть на него кого то из них мой костюм, то он просто упадет лицом вперед.
— Да, работка у вас не самая простая. Я, кстати, несколько дней назад видела ролик в Facebook, где у солиста кавер-группы Kiss загорелись волосы во время выступления…У вас было что-то подобное в этом туре?
— (смеется) Да, я тоже его видел. Нет, с нами такое не происходит в этом туре, спасибо за беспокойство. Но в прошлом у меня волосы загорались шесть раз, когда я плевался огнем на сцене.
— Страшновато звучит, но и круто. Сейчас, наверное, современные рок-группы так и не смогут. Вообще в роке сейчас затишье, судя по чартам. Как думаете, рэп его все же победил?
Tour so far
— Наше главное отличие от всех остальных в том, что мы обращали все свое внимание на то, что мы делаем. И не оглядывались на то, что происходит в моде. Мы не заигрываем с другими стилями в том числе и рэпом, просто гнем свою линию. В этом и есть наш секрет. Если ты принимаешь участие в гонке, смотри вперед и не думай о тех, кто сзади тебя, не оглядывайся через плечо, просто делай по максимуму.
— В 1986-и году у вас брали интервью, где был вопрос о том, чего вы хотели бы достичь. Вы тогда ответили, что, возможно, вам бы хотелось побывать на другой планете, или попробовать себя в качестве короля какой-либо страны. Какая ваша самая необычная мечта сбылась?
— О Боже… Я говорил много, я мечтал о многом. Каждый день я вставал, занимался разными делами. Но сейчас для меня все, о чем я мечтаю — это быть в нашем финальном туре. А в будущем — кто знает, что будет? Сейчас все в моей голове крутится вокруг «Kiss».
— Где вы берете вдохновение и силы, чтобы быть тем человеком, которым вы являетесь? Вы — успешный музыкант, крутой бизнесмен…Все знают, что Джин Симмонс правда хорош в том, что касается бизнеса.
Основатель Kiss Джин Симмонс
— Ну, вдохновение я беру в Wall Street Journal (деловая газета) или на телеканале Bloomberg (мировой лидер деловой и финансовой информации и новостей). Глядя на других людей типа Уоррена Баффета, великого бизнесмена. Но самое главное — это заниматься самообразованием. Ты не можешь просто следовать за кем-то, ты должен много и тяжело работать.
— Я читала вашу биографию и знаю, что ваша мама была для вас в том числе большой поддержкой и вдохновителем. Какие ее уроки вам больше всего запомнились?
— Моя мама давала мне простые рекомендации, напоминая заповеди — не укради, не убивай. Она была самым главным моим учителем. Она много работала всю свою жизнь, и это был главный урок от нее — пример того, как жила она.
Фото с мамой
— Ваши поклонники волнуются, когда же выйдет четвертая часть «Киссологии» (сборник записей с выступлениями и эфирами группы и другими приятными вещами для ценителей)?
— У нас действительно вышло три части «Киссологии», и мы уже закончили следующую. Но столько всего происходит каждый день…Может быть, после окончания тура мы наконец выпустим релиз. Но на подходе книга, фильм… Не так давно я выпустил самый большой бокс-сет в истории под названием «Vault Джина Симмонса». Все обязательно выйдет, просто надо немного подождать. Я вот еще о чем подумал. Мы тут выступили в легендарном клубе в Лос-Анджелесе, The Forum. До нас там выступали Motley Crue, Nine Inch Nails, Alice in Chains. В определенные моменты своей жизни они услышали нашу музыку, музыку Kiss, и решили стать музыкантами. И это правда большой повод для гордости. Но на самом деле все, что мы делаем, мы делаем для наших фанатов. И это самое главное. И каждый раз, когда мы поднимаемся на сцену, видим перед нами полный стадион или арену — это самое лучшее, что только может быть.
Томми Тайер из группы Kiss: мы хотим уйти на пике формы
Американская рок-группа Kiss в год своего 45-летия объявила, что ее следующий мировой тур End of the Road («Конец пути») будет прощальным. Музыканты заедут и в Россию, чтобы сказать «гудбай» с лучшими хитами и грандиозным шоу. 11 июня Kiss выступят в Ледовом дворце в Санкт-Петербурге, а 13 июня — на московском стадионе «ВТБ-Арена».
В интервью ТАСС в преддверии гастролей гитарист группы Томми Тайер, занявший место легендарного Spaceman в 2002 году, рассказал, почему Kiss приняли решение «уйти на пике», что группа делает для своего «лучшего шоу всех времен», а также поделился планами на жизнь после Kiss.
— Мистер Тайер, как проводите время перед будущим масштабным туром — отдыхаете или, наоборот, постоянно репетируете?
— Сейчас мы уделяем много времени подготовке, стараемся убедиться, что это будет лучшее и самое грандиозное турне всех времен. Работаем над новой сценой, которая будет больше, чем то, с чем мы имели дело раньше. Работаем над лучшим продакшеном, включая новую пиротехнику. И, что важно, мы составляем новый сет-лист. Стараемся сделать так, чтобы он отражал 45 лет истории группы.
— Каким будет лейтмотив тура?
Джин, Эрик, Пол и я решили, что наша группа по-прежнему хороша, и мы еще можем делать мощные шоу. Но наши концерты труднее с физической точки зрения, чем, к примеру, выступления Rolling Stones или Пола Маккартни
— Поэтому мы хотим уйти на пике формы, сделав свое финальное шоу лучшим.
— Насколько известно, раньше вы играли в группе Cold Gin, исполнявшей песни Kiss. Что заставило вас тогда, в конце 1980-х, обратиться к их творчеству?
— Это было просто развлечением. До Cold Gin в 1980-е я выступал в Black ‘N Blue с Джейми Сент-Джеймсом. После распада группы он предложил записать пару песен для Cold Gin. Это не было чем-то серьезным.
— Вы знакомы с какими-то кавер-группами, которые исполняют Kiss сегодня?
— О, я знаю много таких!
— И как они вам?
— Они показывают, насколько группа важна своим поклонникам по всему миру. Пару лет назад в Лас-Вегасе проводили конкурс среди трибьют-групп Kiss. Я был тогда в судейской команде.
— Возможно, в этом мировом турне группа Kiss сможет встретиться со своими столь преданными фанатами лично и сделать что-то общее? Как вам такая идея?
— Много таких музыкантов приходят на наши шоу, многие тысячи фанатов наносят грим, как у группы. Но давайте будем честными: это просто макияж, это не группа как таковая.
— А вам никогда не хотелось сменить грим Spaceman? Может, создать собственный имидж, не унаследованный от Эйса Фрейли?
— Нет, я никогда не думал об этом… Грим Эйса и энергетика уже стали культовыми. Спустя 45 лет не хотелось бы менять его — это уже история, бэкграунд, основа. Это все равно что сменить логотип «Кока-Колы». Это часть культуры, это история. Грим Kiss не должен меняться.
— А как вы считаете, смогли бы Kiss стать столь же популярными без этого самого грима и ярких, буквально огненных шоу? Ведь, если вспомнить, первые студийные работы группы не были столь успешны, как ее концерты…
— Ну, в 1980-е группа ведь выступала без грима. С 1983 по 1995 год. И в действительности, довольно успешно работала: Kiss сняли важные видео и записали много прекрасных альбомов, были созданы замечательные песни. Это было частью развития, которое привело к тому, чем группа является сейчас. В 1996-м Kiss вернули грим. И вот мы с ним, готовимся к очередному мировому туру.
— На фоне всех этих замечательных вещей, перечисленных в этой беседе, вы действительно верите, что End of the Road станет последним туром? Многие музыканты используют это в качестве промокампании.
— В данном случае это точно не промо, не трюк для продаж, это правда. Джину и Полу уже под 70, и они хотят выйти из игры. 18 лет назад Kiss уже делали прощальный тур, это был конец эры Эйса и Питера в группе. Но группа продолжила существовать, как видите, еще 18 лет, вот и я присоединился к ней.
Все это не игрушки, это действительно финальный тур Kiss. И шоу в Москве и Санкт-Петербурге действительно будут последними
— Если это так, каков лично ваш план — продолжите выступать как Spaceman из Kiss или вернетесь к своему настоящему имени?
— У меня нет сейчас никакого плана, потому что тур продлится два-три года. Я моложе остальных парней в группе. Возможно, я буду работать с Kiss в каком-то ином виде. Я уже с группой 25 лет. Бренд, логотип и музыка группы по-прежнему будут сильны. Могут быть какие-то иные проекты, без гастролей. У меня всегда были сторонние проекты, помимо Kiss. Возможно, я так и буду писать новую музыку со своими друзьями, записываться. В любом случае моя деятельность будет связана с музыкой и индустрией развлечений.
Беседовала Анастасия Силкина
«Трушные — это мы»: интервью с «Кис-кис» о гендерных стереотипах, «Тиндере» и алкоголе
Петербургская группа «Кис-кис», играющая наэлектризованный поп-панк, осенью выпустила EP «Магазин игрушек для взрослых» и клип «Молчи» на тему домашнего насилия и бытового безразличия. Основательницы коллектива Алина Олешева и Соня Сомусева рассказали «Афише Daily» про идею видео, гендерные стереотипы в музыке, и почему им нравится «Нашествие».
— «Магазин игрушек для взрослых». Почему захотелось высказаться в формате мини-альбома?
Соня Сомусева (вокал): Наш осенний EP в большей его части является неким продолжением истории первого альбома. Все те же околоалкогольные и, наверное, даже маргинальные настроения и нежелание взрослеть. Для рождения полноценного нового альбома, думаю, должна случиться проработка старого материала, переоценка ценностей. Когда у нас появятся новые идеи и мысли, которые заходим донести до слушателя, — готовьтесь к новому альбому.
— Есть ощущение по последнему EP, что вы нашли для себя проторенную дорожку с точки зрения стиля и не хотите меняться (что не обязательно плохо). Я прав, и если нет, то почему?
Алина Олешева (барабаны): Пока что рано говорить о проторенной дорожке, мы думаем, что находимся только в начале своего пути. Однако стоит сказать, что в последнем нашем EP есть один трек, который радикально отличается от всего предыдущего материала. На самом деле мы были приятно удивлены тем, что песня «Молчи» нашла отклик в нашей аудитории, ну а потом уже сделали вывод, что народ нуждается в подобных вещах. Значит, не одним нам это нужно, значит, будут такие треки и дальше…
— Клип «Молчи». Кому пришла идея вообще написать песню на эту тему? А клип?
Соня: Так исторически сложилось, что никто в нашей группе не вырос в тепличных условиях, и эта тема витала в воздухе уже давно. У каждого из нас есть своя трешовая история, которой хотелось поделиться, это и вылилось в сюжет клипа.
— Есть ли какие‑то личные истории или истории друзей, которые стали базой для написания песни «Молчи»?
Соня: Когда живешь в городе (и это не обязательно провинция), где тебя постоянно окружает лютый ****** [кошмар], нет понятия одной истории, которая подтолкнула на написание песни. Кого‑то избили на морозе и отобрали все бабки, кто‑то строчался еще до того, как сдал ЕГЭ, кто‑то живет и ухаживает за бабушкой, а родители не пришли даже на выпускной…
— Вы в мае этого года выступали на фестивале «Вечно 17»…
Соня: Да, он прошел пьяно. Половина из нас ничего не помнит. (Смеются.)
— Я к чему: вы для многих ассоциируетесь с этой когортой групп типа «Пошлой Молли».
Соня: Это какая‑то дичка. Там был околомолодежный фест, где аудитория соответствующая. Ну помладше, чем у нас обычно на концертах. У нас обычно 30–40-летние парни со стажем.
— Зачем 30–40-летним мужикам ходить к вам на концерты?
Соня: Им по кайфу. Они просто там слэмятся…
— При этом, судя по видео с ваших концертов, у вас все-таки женская аудитория в основном.
Алина: Вы, наверное, смотрели наше видео с интервью. На самом деле у нас примерно поровну парней и девочек. Есть и взрослые мужики.
Соня: Они просто у стенки шкерятся, пивас пьют. (Все смеются.)
Алина: Вообще женщин взрослых у нас не хватает. (Все опять смеются.)
— У вас записи первые в «ВКонтакте» появились только в 2018 году. Что было до этого, как группа появилась?
Софья: Мы познакомились с Алиной как раз летом 2018 года. У нас не было никакого давно спланированного проекта.
Алина: Да, были какие‑то наработки у меня, и у Сони. Была задумка сделать группу по типу Twenty One Pilots, чтобы играли два человека. И нам было непонятно, почему так мало женщин на русскоязычной сцене. Я думала, что было бы круто, раз я играю на барабанах, сделать с девчонкой проект. Я слышала, как Соня поет, Соня услышала, как я играю, и мы сошлись на том, что можно попробовать что‑то сделать. Попробовали — получилось [сперва] говно. Привлекли других музыкантов — получилось вроде ничего. Мы выложили первую запись, как только ее записали.
— А познакомились вы где?
Соня: На репточке (так в Петербурге называют репетиционные базы. — Прим. ред.). Алина там ******* [фигачила] и ждала как всегда, как ей подвернется удача, и тут подвернулась я. (Обе громко смеются.)
Алина: Естественно, все было не так. Соня сидела такая и не знала, в каком кабаке выступать. И я говорю: «Соня, я покажу тебе хорошую идею». На самом деле мы на точке сидели: Соня ждала препода, я ждала записи, спросили, кто что делает, поняли, что никто ничего не делает и надо что‑то делать. Вот так и сошлись.
— Я так понимаю, Алина, вы нередко сталкивались со стереотипами по поводу барабанщиц.
Алина: Конечно. Первые пару лет я была вообще таким предметом для насмешки. Потому что если мужик-инвалид (в данном случае не имеется в виду человек с инвалидностью — Прим. ред.) на барабанах занимается, им все равно, ***** [по фиг], пусть занимается, он же учится. А если ты играешь недолго, а на репточках прозрачные двери, и собирается куча типов, которые снимают тебя на телефон, тыкают пальцем. На мужчин снисходительнее смотрят. А если девушка нормально не играет, то она же баба!
— Идеал барабанщицы для тебя?
Алина: Аника Ниллес. Она из Германии. Она очень техничная.
— Тематика вашего дебютного альбома — подростковые проблемы. Все эти сюжеты — они откуда?
Алина: Ну там нет каких‑то конкретных сюжетов. Это все на ощущениях, на собственном опыте. Ну 50 на 50, короче.
Соня: Если вы о песне про член («Личка». — Прим. ред.), это действительно было. А если «Трахаюсь» — то это такой сборный сюжет. Это не история, а крик души, мол, девчонки могут показывать яйца парням.
— Как в клипе «Тиндер».
Алина: Да. Я вот тоже сижу в «Тиндере», например, и насмотрелась там на персонажей разных. В клипе это такие утрированные люди: рэпер, педофил, взрослый тип, который почему‑то хочет затусить с тобой, хотя тебе 20. Там обычно сидят какие‑то нелепые мальчики, которые пытаются к тебе подкатить.
— А нормальные?
Алина: Возможно, их можно найти. Я не сильно старалась.
— Вы позиционируете себя как дуэт, но вам все равно приходится пользоваться помощью музыкантов.
Соня: Ну да, у нас в группе четыре человека официально.
Алина: У нас есть еще басист и гитарист. Мы все делаем сами. Еще у нас есть звукорежиссер. Больше никто кроме нас не участвует в записи.
— А почему парни в балаклавах?
Алина: Потому что они слишком красивые. Скрываем их, чтобы не оттягивали внимание. (Cмеются.)
— У вас офигенный список фестивалей, где вы выступали летом. Какая из публик вам ближе?
Алина: Если сравнивать «Вечно 17» и «Нашествие», то второе. Там более взрослая аудитория, и группы, которые там выступают, мне ближе. Я недавно слышала, что «Нашествие» молодится, старается привлечь новые группы.
— Вам чуть больше года, но вы уже откатали полноценный тур. Что было самое сложное?
Соня: Не пить, потому что у нас не получалось. (Cмеются.) Для нас это был такой большой праздник…
Алина: Но мы при этом каждый раз в новом городе просыпались с похмелья и думали: «Давайте без этого». Но потом нам приносят райдер, и мы думаем: «По чуть-чуть-то можно», и все, понеслась.
— Вообще тур — стрессняк?
Соня: Мне лично было сложно, когда я простудилась, мы ехали в поезде в Москву, и мне нужно было постоянно молчать, чтобы связки не напрягать.
Алина: И еще надо понимать по поводу фестивалей, возвращаясь к прошлому вопросу. Нам кажется, что фитнес-рок — это сраная ***** [ерунда]. Потому что когда люди типа топят за рок, за панк-рок, а потом они такие: «Мы ЗОЖ», это странная история. Нетрушные такие группы, которые топят за панк и отпрашиваются у жен в тур. Трушные — это мы.
Соня: Если человек бухой и он может быть бухим, то он трушный.
Алина: Панк-рок подразумевает то, что человек не пытается казаться тем, кем он не является.
— Песня «Кирилл» — ответ тем, кто вас сравнивает с «Пошлой Молли»?
(Смеются.)
Соня: Нет, это Кириллу посвящение. Но нас все до сих пор сравнивают с «Пошлой Молли», да.
Алина: Кроме Кирилла Бледного. Я была знакома с ним, Кирилл поддержал наш первый трек. Нам говорят, мол, это была проплаченная реклама. А я ни разу в жизни Кирилла не видела, чтобы он что‑то рекламировал. Мы с ним в музыкальных кругах просто крутились. Он просто сам нам респектнул, сказал, что это реально круто.
Соня: Нам в комментариях писали, что это проект Бледного, и мы с ним переспали. Эта песня — такой ответ им.
Алина: Это такой рофловый трек, потому он даже не попал на альбом.
— И при этом все равно есть подозрения, что вы продюсерский проект.
Алина: За какую часть нас можно сказать, что мы продюсерский проект? У нас есть интернет, и если ты делаешь что‑то годное, то тебя поддерживают. Так было у Кирилла Бледного. Я не знаю, зачем нужны продюсеры, которые тебе пишут песни и придумывают образы. Вряд ли Макс Фадеев бы нам написал: «Трахаюсь, трахаюсь…»
Соня: Эра продюсерских проектов отходит на второй план.
Алина: Ты сделал нормальный контент, ты поделился с кем‑то. То же самое: в «Афише» выложат наше интервью, и скажут, мол, все понятно, вам проплатили.
— Соня, удалось ли наладить диалог с родителями, которые, как мы поняли, не поняли творчество дочери?
Соня: Я вам скажу больше, мои родители даже пришли сюрпризом на один из наших концертов, от чего я была в лютом шоке. Сейчас они понимают, что все это делается не зря, сами вживую посмотрели на наших слушателей, прониклись атмосферой и потихоньку радуются за меня. Только поменьше мата, дочь (улыбается).
Подробности по теме
«Мы заверили через Роскомнадзор все текста»: интервью с группой «Френдзона»
«Мы заверили через Роскомнадзор все текста»: интервью с группой «Френдзона» От репортажей со «скверных» протестов до тестов и планов на ближайшие дни — в нашем фейсбуке.Интервью с Kiss — сентябрь 1996 — K — KISS — Рок Архив
KISS
1996
Интервью с Kiss — сентябрь 1996
Более трех лет тому назад Эйс Фрейли столкнулся с жестокой реальностью. Но это не так сильно задело гитариста как тех, кто высказался о наболевшем: Джин Симмонс и Пол Стенли, его бывшие соратники по Kiss. Это произошло в мае 1993, и Kiss получили приглашение отметить 20-ти летие группы оставив отпечатки своих рук на сыром цементе, на голливудской Рок Аллеи Славы. В этой церемонии участвовали Симмонс, Стенли и давно играющий в группе гитарист Брюс Кулик – но не Эйс и не оригинальный ударник Питер Крис. Фрейли был в Нью-Йорке, в редакции Guitar World, и объяснял восхищенной аудитории, почему его так конкретно обломали его бывшие коллеги по группе.
«Меня не удивляет тот факт, что они не пригласили меня», сказал тогда Фрейли [из интервью опубликованном в Guitar World, август ’93].
«Но они только вредят самим себе. Я знаю фанатов, которые постоянно говорят мне, что они больше не уважают Пола и Джина, из-за того, как они относятся ко мне в последнее время. И это лишь доказывает для меня правильность моего решения, когда 10 лет тому назад я ушел из группы». Что же изменилось через несколько лет. После нескольких лет публичных баталий, в августе прошлого года Эйс и оригинальный барабанщик Питер Крис наконец-то объединились с Полом и Джином – однако только для того, чтобы исполнить вместе несколько песен, когда состав Kiss 90-х записал потрясающее акустическое выступление для телешоу MTV Unplugged.
«Все прошло гораздо спокойней, чем я мог себе представить – как в плане эмоций, личных взаимоотношений, так и в плане музыки», заявил Фрейли вскоре после окончания записи. «То время когда мы говорили о друг друге разные гадости, и может быть задевали друг друга – в прошлом. С возрастом, мы стали мудрее, и сейчас мы очень уважаем друг друга».
Потом Фрейли выдал цитату которую поклонники Kiss мечтали услышать почти что два десятилетия: «Я нутром чувствую, что это выступление будет иметь свое продолжение – самое меньшее кто-то из нас «погостит» на пластинке, а самое большое – ждите полноценного реюнион турне». Как показали дальнейшие события, интуиция Фрейли не подвела. Начиная с потрясающего концерта перед 35,000 расчувствовавшихся фанатиков Kiss, 28 июня на детройтском стадионе Tiger, четыре оригинальных музыканта Kiss отправились на гастроли, впервые за 17 лет. Их грандиозное мировое турне дополненное костюмами и масками, дымом и пиротехникой, ажиотажем и штормом из конфетти напомнило о пике их карьеры в 70-х.
«Как только мы начали репетировать для телешоу Unpluggged, нам стало понятно, что мы не потеряли своей магии», говорит Фрейли. «Это четко указывало на дальнейший ход событий».
«Все дело в том, что все то раздражение и разочарование которое когда-то было между нами неразрывно связано с той огромной любовью, и теми чувствами которые мы испытывали друг к другу», добавляет Пол Стенли. «До этого мы отказывались проводить реюнион турне потому что нам не хотелось возвращаться к нашим старым проблемам».
«Мы решились на воссоединение, потому что сейчас все привели свое ментальное и физическое здоровье в порядок – и с таким настроем готовы к дальнейшей работе», говорит Джин Симмонс. «Мы решили, что это было бы не безынтересно, когда во время записи Unplugged я посмотрел в глаза Эйсу и Питеру и подумал, «Вот это да! Да все словно переродились — понимаете, как-то посвежели»».
Основанное в основном на мотивах тура 1977 Love Gun – однако с использованием современных эффектов и, впервые в истории группы, видео технологии – новое шоу Kiss напоминает о тех временах, когда стадионный рок концерт был грандиозным спектаклем. Это высокобюджетный продукт, напичканный спец. эффектами с таким количеством пиротехники, что ей можно опалить брови зрителей первого ряда, а уровень громкости столь высок, что способен взорвать барабанные перепонки сидящих в последнем ряду.
«Я считаю, что несколько лет тому назад публика устала от грандиозных рок представлений, и это привело к тому, что музыканты групп выходили на сцену в повседневной одежде, из-за зрелища, разворачивающегося на сцене. Это было такое шоу Kiss без самих Kiss», говорит Стенли.
«Зрелищность теряет всякий смысл. Любой музыкант может купить светоустановки, пиротехнику и спец. эффекты. Но все дело в самой группе, и вы можете играть в замечательной группе, но черт подери, конечно же ни одна группа не сравнится с Kiss».
И вы должны быть Kiss, чтобы фанаты не зря заплатили свои $85 для того, чтобы увидеть это грандиозное действо. Но фанаты больше, чем счастливы, отдать свои кровные за билет.
«Вы бы пригласили нас отыграть в клубе, где на сцене стоит парочка усилителей?», спрашивает Стенли. «Мы можем попросить за это 5 баксов. Но ведь мы же представляем самое грандиозное шоу на земле, но вы не увидите такое представление в клубе за пяти долларовый билет».
(вопрос Джину и Полу) Когда вы впервые подумали о возможном воссоединении с Эйсом и Питером?
Пол: 10-15 лет тому назад, реюнион был абсолютно не возможен. Но с течением времени, то, что когда-то было «абсолютно не возможным», превратилось в, «ну, все может быть.» Потом, в период подготовки Unplugged мы все больше времени проводили вместе, мы начали говорить, что воссоединение очень даже возможно. Не то чтобы наверняка, но вероятность реюниона была очень высока.
И воссоединение казалось следующим логическим шагом для группы, вслед за выступлением на Unplugged.
Джин: Это слишком простое объяснение. Подобные проекты возможны, когда ты в хорошей психической и физической форме. Ведь у чемпиона нет такого понятия как «подходящее время» когда ему нужно выйти на ринг. Чемпион выходит на ринг и подтверждает свой титул, когда его разум и тело в полном порядке. Многие считают, что мы затеяли все это ради денег, но – даже не смотря на то, что все улучшат свое финансовое положение – все фишка в том, что нам хватает денег.
Пол: Когда ты убеждаешь своих фанатов и прессу, что ты хочешь, и что ты не хочешь делать, а потом ты меняешь свое решение, нужно поступать так, чтобы не чувствовать себя лицемерным или предателем того, во что ты когда-то верил. Бывает так, что твои старые убеждения уже не актуальны в дне сегодняшнем. Но такова жизнь и человеческие отношения.
Эйс: Как только мы отыграли Unplugged, за 16 лет это было наше первое совместное выступление, я думаю, что все мы почувствовали старую магию. В тот момент, мы все понимали, что это выступление может иметь свое продолжение.
Пол: С нашей стороны было бы совершенно не оправданным выступить на Unplugged и отпраздновать, по сути, всю историю группы, и при этом не пригласить музыкантов оригинального состава. Мы были бы лицемерами, если бы мы ни в какую не признавали то, с чего все начиналось.
Получается, что выступление Unplugged подтвердило, что Эйс и Питер физически и ментально готовы к проведению турне?
Джин: Нет. Вовсе нет. Это означало бы, что с нашей стороны существует некое предвзятое мнение относительно проведения турне, а это не правда. По большому счету, сторонние наблюдатели видят все в черно-белом свете. Они считают, что как только Эйс и Питер покинули ряды Kiss, мы не общались друг с другом. Это не так. Мы периодически встречались. В 1988 мы с Полом джемовали с Эйсом на одной сцене на одном из его клубных концертах в Нью-Йорке, несколько лет тому назад мы обедали с ним и т. д. Наша семья Kiss нерушима, но это не всегда означает, что между нами скрадываются прекрасные отношения.
До недавнего времени, между Эйсом, Джином и Полом в прессе развернулась целая полемика. Как вы считаете, помогли ли это поставить все точки над «и» в ваших отношениях?
Пол: Нет. Все дело в том, что люди болтали об этих «семейных разборках». Все эти пересуды, кто из нас знаменитей, по большому счету, простые обыватели понятия не имеют, как живут знаменитости. Я не стану отрицать, что когда-то наша четверка была вместе – но все дело в том, что этот союз был разрушен. Так что иной раз у тебя появляется возможность увидеть обе стороны, но одно не отделимо от другого.
Однако споры могут идти на пользу.
Во время репетиций перед началом гастролей, по крайней мере, раз в неделю, мы отсылали весь обслуживающий персонал и делились друг с другом всеми своими насущными проблемами. Так правильней, и зачем накапливать в себе все отрицательные эмоции. И не было ни одной такой недели, чтобы мы не разбирали бы какое-нибудь дерьмо.
Эйс: Мы часто практиковали подобные встречи в начале нашей карьеры, но как только все стали миллионерами, накупили себе особняков и крутых тачек, эти встречи как-то сами сошли на нет. И через какое-то время, я встречался с ребятами только на сцене или на проверке звука перед концертом. Каждый по-своему реагировал на богатство и известность; лично я слишком быстро наелся всем этим. Может быть, потому что я был самым молодым в нашей группе, каким-то недоразвитым.
Джин: В самый разгар подобных встреч, когда все чувства обострены, ты думаешь про себя, «Как этот человек может так поступать со мной? Что я ему такого сделал?» Меня всегда чертовски бесило только одно, и не важно касалось ли это Эйса или Питера, или моих родителей, когда они замыкались в себе, чтобы я не говорил им. Какие бы разборки кто-то не вступал со мной – Джин козел, его интересуют только деньги и ничего более – они должны сесть и откровенно рассказать о своих проблемах. Но если человек, с которым я общаюсь, не желает выслушивать мои слова, и все мои доводы искажаются, тогда о каком взаимопонимании можно говорить.
Пол: Я думаю, что «замыкание в себе» тут не при чем. Все дело в предательстве. Откровенное предательство – это демонстрация неуважения к тому, за что мы все должны быть благодарны, к нашим достижениям, заработанным нами потом и кровью. И кто из нас безучастен, или туп, это совершенно не важно. Тот факт, что ты превращаешься в перебежчика, и стремишься разрушить – как сознательно, так и не сознательно – все то, о чем мы мечтали, этого вполне достаточно, чтобы вывести любого человека из равновесия.
Питер: За все эти годы, я сделал много ошибок, и я считаю, что если ты не умеешь учиться на своих ошибках, ты никогда не станешь лучше как личность, также как и люди из твоего окружения. Я рад, что прошел через многое в своей жизни; иначе я бы не смог пережить всех своих взлетов и падений. Я часто ошибался, и теперь, конечно же, я высоко ценю свои лучшие времена. Я помню как однажды, во время репетиций, перед началом турне, когда на точку привезли мои новые барабаны. Для меня это был настоящий праздник, сравнимый с Рождеством…
Джин: Когда в тот день мы пришли на нашу базу, Питер носился, обнимал меня, Пола и Эйса и говорил, «Только посмотрите на мои барабаны!». Он так разволновался – как 15-ти летний пацан.
Питер: Сегодня, я очень ценю подобные моменты. Сегодня я радуюсь каждому прожитому дню. Я счастлив снова быть здесь, и работать с ребятами. Я наслаждаюсь нашим обществом и еще больше уважаю их – да и себя самого я уважаю тоже больше.
Похоже, у вас складываются прекрасные отношения.
Джин: Со стороны, может показаться, что Джин и Пол держаться сами по себе, а Эйс и Питер сами по себе. Чушь собачья. Я и Пол это как Белое и Черное; мы очень редко приходим к какому-то единому мнению. Я считаю фильм «Судья Дред» одним из шедевров кинематографа, а для Пола – это полный отстой. А в другой раз, у меня и у Питера больше «точек соприкосновения».
Питер: Я не совсем уверен, но возможно здесь сыграл свою роль факт, что Джин жил всего в десяти кварталов от моего дома в Бруклине, когда мы были детьми. Наверное, мы ходили с ним на одни и те же концерты, в одни и те же магазины, в одну и ту же булочную и т. д., даже еще до того как мы познакомились.
Джин: В одну булочную, это точно. Есть там одна такая на пересечении South Third и Bedford.
Питер: Я ходил в эту булочную каждое воскресенье после посещения церкви и покупал слойки для всей моей семьи. Так что скорей всего, подростками, мы тусовались с ним в одних и тех же местах.
А вы не сомневались в нужности этого воссоединения? В необходимости давать какие-то концерты.
Пол: Как только мы начали репетировать, иногда, мне в голову приходила такая мысль, «Давайте оттянемся как следует.» Если из этого ничего не выйдет, тогда мы разойдемся по домам. Прежде чем все это закрутилось, у нас еще было время передумать. То есть точно также, когда ты с кем-то встречаешься и еще можешь отменить свадьбу. Так что у нас не было никаких гарантий; до самого выхода на сцену. Конечно, были такие моменты, когда мы собирались все бросить и поехать домой.
И что помогло вам преодолеть такие моменты?
Питер: Обсуждение всех вопросов – всегда выход. Просто нам нужно было сесть и обсудить наши проблемы, докопаться до самой сути и принять какое-то верное решение.
Эйс: Могу с уверенностью сказать, что я один из самых ленивых музыкантов в нашей группе, и бывает так, что во время репетиций, остальные вынуждены давать мне пинка под зад.
Питер: Но ты ведешь себя так постоянно. [смеется]
Эйс: Это забавно, потому что когда я впервые пришел на репетицию, я пришел с желанием играть наши старые песни почти нота в ноту. Я играю эти песни уже много лет, и на 60-70% я играл их примерно так, как они были когда-то записаны. А Джин и Пол говорили мне, «Ну же – либо сри, либо слазь с горшка, Эйс. Давай не филонь!.»
Джин: Давайте говорить на чистоту. Эйс Фрейли – самый влиятельный из известных мне гитаристов. Это признанный факт. Так что когда мы впервые снова собрались все вместе, мы поставили Эйса перед фактом, «Ты должен играть потрясающе. Но ты должен играть даже круче, чем просто потрясающе. Ты обязан выйти на свой прежний уровень, и даже еще круче.» Потому что Эйс подарил что-то особое всем этим парням, которые начали играть на гитаре из-за него, ведь он совершенно изменил жизни этих ребят. Эйс должен на все 100 оправдывать их ожидания. Представляете себе его играющего на сцене и фанатов разочарованных в человеке, который изменил их жизни. Это просто недопустимо.
Пол: С самого начала мы поняли, что во многом обязаны нашему прошлому, и что нам надо суметь пережить тень собственного прошлого. Но если мы собираемся поехать на гастроли и осквернить и опорочить вымощенную нами дорогу или созданную нами легенду, тогда нам надо просто сидеть дома. Если это выльется в нечто такое, о чем, либо мы, либо наши фанаты потом будут сожалеть, тогда не стоит ворошить это прошлое. И пока что мы не были уверены в том, что оправдываем всеобщие ожидания, мы не смогли отдаваться любимому делу на все 100%.
Можно ли назвать современную сцену такой ретро моделью, или же она представляет из себя нечто новое даже по прошествии стольких лет?
Кое-кто быть может, посчитает эту сцену ретро, или нашей попыткой вернуться в прошлое. Но для нас это скорее такой «новый старт со старой платформы». Если бы наш квартет не распался, мы, так или иначе, все еще играли бы те же самые песни. Мы остались такими, какими мы были. Буквально вчера, кто-то спросил меня о чувстве ностальгии, и я буквально содрогнулся от этой мысли. Ностальгия свойственна тем, кто так сказать потерял «остроту момента», играет старую программу песен где-то по местным клубам. Мы же начинаем с того места, где мы остановились и идем вперед, а не назад.
Но ведь ваша концертная программа базируется на альбоме Love Gun (Casablanca/Mercury, 1977)?
Да, но здесь есть и некоторые отступления. Мы также играем песню «New York Groove» с сольника Эйса и «2000 Man» с альбома Dynasty (1979). Но насколько мы понимаем, выход за рамки творчества нашей четверки превратило бы нас в группу кабаре. Зачем нам играть песни которые не были написаны оригинальным составом?
Ни одной песни с альбомов Dynasty или Unmasked (1980), двух последних альбомов записанных в этом составе?
Ну, видишь ли, Питер почти потерял «вотум доверия» во время создания Dynasty, и я бы не назвал эту работу классическим альбомом Kiss. А Unmasked стал для нас концом улетающей кометы – и я не имею ввиду сольную группу Фрейли. [смеется] Мы просто хотели сделать ставку на нашем «золотом фонде» — на песни, по которым нас все знают и любят.
Сколько времени у вас ушло на необходимое повторное разучивание вашего старого материала?
Питер: Мне пришлось сидеть часами, смотреть наши старые видео и слушать песни снова и снова. За 17 лет я многое подзабыл. Мне действительно все пришлось разучивать заново, и мне пришлось не сладко.
Пол: И Питеру пришлось тяжело, потому что он хотел, чтобы все было сыграно правильно. А вот раньше он всего добивался без особого усилия.
Питер: Это был другой Питер Крис. Того Питера больше нет.
Эйс: Я много времени убил на прослушивание и разучивание многих своих соло. Например, соло из песни «100,000 Years» – я слушал его перед началом турне, и думал что это наверное мое самое безбашенное соло вообще. Сегодня, я уже ничего подобного сочинить не сумею. Но я с большим удовольствием возвращался в прошлое и разучивал то, что я делал 15 лет тому назад.
(вопрос Джину и Полу) Вам также пришлось вспоминать и разучивать заново старые песни?
Джин: Большинство этих песен мы играем уже много лет, но нам пришлось вернуться и воссоздавать оригинальный дух и направленность этого песенного материала. В эти песни можно вносить новые размерности и другие изменения. Но нам нужно было убедится, что мы играем классический материал так, как его надо играть – это не наши песни в версии 90-х. Мы уже допустили одну ошибку в нашей карьере, когда в 1978 для сборника Double Platinum переписали «Strutter». Теперь я вспоминаю все это и спрашиваю себя, «Зачем?» Ведь оригинальная версия – классическая и лучшая.
Пол: Я считаю, что понятие «направление» здесь гораздо важнее самого «содержания». Песня может немножко меняться и вместе с тем оставаться близко к оригинальной. Пока мы понимаем, как и почему мы написали ту или иную песню, мы на правильном пути. И не нужно играть песню как говорится «нота в ноту», необходимо понимать оригинальную направленность.
Как вы считаете, поможет ли успех текущего турне как-то выделить роль театральности рок представлений или искусства развлечения, что так не достает современному року?
Я считаю, что когда люди начинают верить, что умение создавать шоу на сцене – это такой антитезис честности, это никуда не годится. Аудитории нужно и то и другое. Я думаю, что в основной своей массе та публика, которая приходит на наши концерты, хочет услышать наши песни и помимо всего прочего, желает увидеть грандиознейшее шоу на земле. Мы понимаем самоценность песен – мы доказали это концертом из серии «Unplugged.» Но это другое. Сейчас мы говорим о театральности. Это атака на чувства зрителей. И опять же, люди говорят, «Я видел, на что это похоже, мне скучно, и я готов к шоу Kiss.»
Джин: Да, можно поразить зрителей всякой херобобиной, но если вы бессодержательный артист, это всего лишь стиль, а стиль без содержания — ничто. Все дело в том, что сейчас живые концерты не популярны. Билет за один концерт стоит дороже одного CD – а CD вы будете гонять сотни часов, тогда как живой концерт по большому счету идет только 2-3 часа. И я считаю, что люди наконец-то просыпаются и говорят, «О кей, дайте мне столь же ценное и я потрачу свои деньги на билет на концерт.» Kiss задумывались отнюдь не как гастролирующая группа – мы сказали это давным-давно, и это истинно сегодня. Люди хотят верить, что в этой жизни есть нечто побольше, чем парень в мятой футболке, который бегает по сцене и орет, «я убожество. Я жалок. Я покончу с собой – теперь простите меня, пока я не слез со сцены и не запрыгнул в свой Роллс-Ройс.»
Пол: Имидж ущербного типа может прокатить для первого альбома, но вот как только ты получишь свой первый авторский гонорар, о чем ты запоешь на своем втором альбоме? Потом тебе остается только одно – вышибить себе мозги и стать легендой.
Джин: Как только ты становишься миллионером, помятая футболка, которую ты носишь на сцене по большому счету это наши костюмы – кроме того, что мы честно говорим об этом и выглядим куда круче. Да, я понимаю – вы – гаражная группа, у вас нет ни копейки, и вы одеваетесь как бомжи, потому что вы не можете ничего лучше себе позволить. Прекрасно. Но как только вы можете позволить себе что-то получше, я вам не верю. «Я такой самоубийственный – я хочу покончить с собой.» Меня на это не проведешь. Любые современные музыканты – особенно кое-кто из новых групп – кто сознательно стремится к избыточному богатству и избыточной славе, позвольте мне ответить на ваши молитвы: Прежде всего, поезжайте в Тибет, там то точно никто о вас ни хрена не узнает, и во вторых, если вы считаете, что у вас слишком много денег и вам уже не куда их девать, пришлите личный чек Джину Симмонсу и я помогу вам. В этом случае и вы и я станете еще счастливей, потому что вам не нужно будет думать.
В отличие от остальных известных групп стадионного рока, таких скажем как Rush, Pink Floyd и Yes, похоже возникает почти что контраст между напыщенным и невероятным сценическим шоу Kiss и вашей в некоторой степени простой музыкой.
Это интересная точка зрения, но я не согласен. Если взять, к примеру, шоу с фейерверками на день независимости США (4 июля) – и нам хотелось бы думать, что в Kiss есть какие-то элементы шоу фейерверков – то идеальной музыкой для подобного события было бы что-то из репертуара Джона Филипа Соузы. Но никто не захотел бы услышать на таком огненном шоу что-то из современного джаза или техно музыку. Такая музыка многих бы раздражала, как человек топающий ногами под цирковую музыку. На таком мероприятии, вы захотели бы услышать что-то грандиозное и большое, но вместе с тем простое.
Пол: Если у тебя есть определенный товар, не нужно рекламировать его и при этом лезть из кожи пытаясь впечатлить народ техникой и проницательностью. Если ты уверен в себе, ты делаешь то, что хочешь, потому что ты честен. По сути, наша группа должна быть целым соцветием противоречий, но о нас так не скажешь.
Эйс: Мы просто четверо беспечных парней в масках. [смеется]
Пол, есть ли у тебя и у Эйса какие-то особые обязанности в вашей группе, как у гитаристов?
Пол: Моя задача, что называется «держать строй». Я считаю, себя ритм гитаристом, который знает свое место и поддерживает «кач». Иногда, когда надо сыграть ритм, я могу похлопать Эйса по плечу и сказать, «Нет, не так. Здесь надо сыграть вот так.» Есть такое понятие среди старых музыкантов Kiss — «одна большая гитара» – я всегда хотел, чтобы наша группа звучала именно так. Кроме соло, должно быть два гитариста играющих инверсии, которые звучат как одна гитара. И когда у нас это получается, мы попадаем в цель, а когда не получается, это можно назвать «возвращением к чертежной доске». Для меня, ритм является сердцем и душою рок-н-ролла.
Эйс: На концерте, как правило, Пол играет основной ритм, и очень часто я играю обратную партию на октаву выше Пола. Даже в начале нашей карьеры, я никогда не хотел дублировать гитарные партии Пола или играть в том же самом регистре – так Kiss не должны звучать.
Как вы двое распределяли свои гитарные партии в студии на заре группы? Всегда ли Пол играл ритм, а Эйс соло?
Пол: Я никогда не хотел быть соло гитаристом…
Эйс: Да, но при желании ты можешь сыграть великолепное соло.
Пол: Да, сейчас то я уже «набил руку». Но я никогда не стремился быть соло гитаристом. Я всегда считал полными профанами тех музыкантов, которые были убеждены, что сперва надо научится играть ритм партии, а потом уже соло. Лично я считаю, что учится играть ритм можно всю жизнь. Так что в студии я в основном играл ритм, но было и несколько исключений. Я сыграл на басу в песне «Love Gun» и соло в «I Stole Your Love.» Я сыграл соло в «Sure Know Something» и еще в нескольких других темах, но я никогда не стремился солировать. И мы никогда не спорили, кто из нас должен играть соло; мне это было не надо, и кроме всего прочего, Эйс солирует в своем особом стиле, который идеально подходил группе.
Эйс, а ты когда-нибудь записывал ритм партии?
Эйс: На нескольких песнях. Мы все играли ритм – если это требовалось для той или иной песни. Пол иногда может сыграть соло или помочь мне придумать мелодию, если у меня что-то не получается. Если меня по той или иной причине не было в студии, кто-нибудь приходил и играл за меня, было и такое. [смеется] Нам надо было как-то выкручиваться, и не важно какими средствами.
Джин: Иногда Эйс играл также и на басу. Он сыграл на басу на «2000 Man» и «Torpedo Girl.» И я не всегда играл на бас гитаре. Я сыграл на гитаре на «Almost Human» и нескольких других песнях. Все дело в том, что даже если на пластинках заявлено – Джин Симмонс — бас; Пол Стенли — гитара; Эйс Фрейли гитара, и Питер Крис барабаны, все мы могли меняться ролями, и при этом группа все еще называлась Kiss. Мы не указываем на наших альбомах, кто сыграл на тамбурине, а кто подпевал. Потому что это нонсенс.
Пол: Для нас было совершенно не принципиально кто, на чем играет. И никто никого в нашей группе не подсижывал. Я всегда знал, что мне гарантировано место гитариста в Kiss, и не важно кто какую партию играет.
Питер: И Джин и Пол прекрасно разбираются в барабанах. Они очень помогают мне, и я принимаю их помощь, потому что мне нужны их советы. [смеется]
Эйс: Я помню, что на репетициях к этим гастролям, Джин уделял мне 25 минут в день, мы сидели вместе и разбирали мои соло, вот откуда на Alive! (1975) и Alive 2 (1977) такие «составные» соло.
Питер, а ты работал индивидуально с Джином, как ритм секция?
Питер: Раньше, когда-то давно, я играл в одной связке с Эйсом, чаще чем с Джином или Полом, вероятно, потому что я всегда следил за тем, что играет соло гитарист, даже когда я играл в своих первых группах. Теперь же я чаще играю с Джином, как это и должно быть.
Джин: [обращается к Питеру] Твой стиль игры на барабанах совершенно уникален. Люди несведущие, всегда считают, что Питер играет прямолинейно, такой рок-н-ролл, барабанщик в стиле Ринго, но это не так. Питер играет на ударных очень сложные рисунки – его ходы можно назвать безумными барабанными рисунками, но в хорошем смысле этого слова. [смеется]
Пол: Иногда Питер может играть другой ритм во втором куплете песни. Иногда, когда мы играем какие-то старые песни с Эриком Сингером, он говорит, «в этой песне Питер играет два разных ритма – так какой ритм мне выбрать для вас?» [смеется]
Джин: Почти что в стиле Кейта Муна, вольная интерпретация, такой рок-н-рольный стиль игры на ударных.
Пол: В начале нашей карьеры Джин никогда бы не спросил Питера, «Что ты играешь бас бочкой?» И это классический подход к аранжировки той или иной песни, потому что, как правило, бас гитара дублирует бас бочку. Но нас это совершенно не волновало. Могу с уверенностью сказать, что в девяти случаях их десяти в наших песнях, бас гитара никак не взаимодействовала с бас бочкой, потому что Питер стучал на бас барабане так как Питер считал нужным. [смеется]
Джин: И очень редко он повторял один и тот же рисок дважды!
Питер: [смеется] Я так понимаю, что это комплимент в мой адрес.
Джин, если в начале вашей карьеры Питер играл в одной связке с Эйсом, то как ты определял свое место как бас гитариста?
Джин: Прежде всего, сначала, я ничего не соображал…
Эйс: O, а теперь ты в своем уме?! [все смеются]
Джин: На концерте меня меньше всего заботил грув. Я просто срывался и забывался в своем собственном мире.
То есть ты отступаешь от своей партии на пластинке и импровизируешь?
Очень редко. Я никогда не был «качевым», бас гитаристом, взявшим на себя роль ритмача. По большому счету, мне хотелось играть в стиле «шагающих» басовых рисунков Пола МакКартни которые никак не способствуют груву.
Пол: С годами нам стало ясно, что теперь нас больше волнует не темп, не игра правильными аккордами; мы скорее должны убедится, что песня не теряет своего грува. Когда-то мы играли с огромной страстью и самоотдачей, но я считаю, что теперь нас больше волнует «смертная оболочка»: направленный удар.
Джин: Кроме всего прочего, мы должны быть уверены, что наша четверка поет гармонии. При записи музыки мы стараемся использовать минимум технологии; у нас нет «фонового» клавишника, никаких сэмплов. Мы минималисты, и в нашем случае это означает, что каждый вечер мы должны выходить на сцену и вкалывать. Есть такие фрагменты песен, в которых Эйс и Питер никогда бы до этого не спели, но теперь они поют, а это означает, что мы с Полом должны менять свои гармонии в соответствии с их пением. Даже не смотря на то, что нам было бы удобней петь в определенном диапазоне, если что-то у нас в этой связке четырех голосов не получается, мы будем экспериментировать до тех пор, пока не придем к нужному результату.
Джин, на некоторых песнях, например, на «Strutter,» басовая партия никак не связана с партией ритм гитары, в то время как на «Deuce,» партия баса почти повторяет ритм. В какой момент работы над песней ты решил, в какой манере ты должен играть?
Джин: Все дело в сочинении песен, а это очень органичный процесс. Я сочинил песню «Deuce» на бас гитаре, так что гитарные партии, в конце концов, дополняют басовую партию или являются вариацией этой партии в разных октавах. «Strutter» в рабочем варианте носила название «Stanley the Parrot,» то есть тот вариант, который попал на наше оригинальное демо. Пол решил, что это самая дурацкая песня, которую он слышал в своей жизни, но ему понравилась аккордовая последовательность. Так что Пол поменял эти аккорды – Си – Соль — Ре – и все получилось. Потом, позднее, я сочини риф и партию баса.
Пол: Джин прекрасно улавливает мелодию басовой партии, в этом умении он похож на таких басистов как МакКартни или Джек Брюс. И иногда, он может играть между аккордами.
Когда вы сочиняли песни, отдельные авторы сочиняли все партии? Или же каждый музыкант в отдельности сам сочинял свою партию?
Песня может прорабатываться почти полностью, потом кто-то из нас может добавить ключевую партию, которая кардинальным образом изменит песню. Примерно так и была написана «Black Diamond», не хватало только центрального рифа; и Джин предложил свой риф. Что касается «Deuce,» Джин сочинил эту песню, но я придумал гитарную партию во вступлении: а это главная партия всей песни, но вот должен ли я претендовать на авторство? На вряд ли.
Джин: Мы считали так, если ты сочинил мелодию и почти всю структуру песни, то риф это не более, чем украшение песни. Сегодня, авторы песен говорят, «Это моя партия – я хочу, чтобы мое авторство было отмечено.»
Пол: Все дело в аранжировке и в приукрашивании. Вот суть роли музыканта группы – прийти и что-то добавить от себя. Но это еще не означает, что тем самым ты становишься автором песни.
Джин, в нашем с тобой прошлом интервью ты сказал мне, что «техника исполнения может быть врагом рок-н-ролла.»
Джин: Истинно так. Представь себе комика который встает на вечеринке и начинает хохмить и при этом действует всем на нервы, или гитариста с безупречной техникой но которого совершенно не волнует мелодия, ему хочется продемонстрировать собравшейся публике сколько нот он может взять за одну секунду. Это также круто, как и пчела, которая вьется над вашей головой, и которую вы просто хотите прихлопнуть. Эрик Клептон как-то сказал, «Труднее всего не понять, что надо вставить в соло, гораздо труднее врубится, от чего надо отказаться и не играть.»
Пол: Технические навыки, приобретенные или выученные в одном из этих гитарных институтов, заменяют неотесанность и душевность рок-н-ролла интеллектуальным виденьем, тем самым рок-н-ролл теряет свою суть.
Эйс: Я играю на гитаре в совершенно неортодоксальной манере. Я никогда в жизни не брал гитарных уроков. Несколько месяцев тому назад один из наших ассистентов отметил, что иногда, когда я играю аккордами, я упираюсь своим большим пальцем в плоскую часть гитарного грифа. Понятия не имею, как и зачем я это делаю, но так уж выходит.
Пол: Я помню как когда-то, когда я играл вместе с Эйсом, я мог делать эффект вибрато своей рукой, а Эйс делал вибрато ударяя всей своей рукой по гитарному грифу. [смеется]
Джин: Но мы не единственная группа в этой категории. Конечно, есть еще the Stones, которые живут, дышат, вот вам пример технически очень подкованной команды. Но их песни прошли проверку временем. Многие студийные гитаристы могут играть кругами вокруг Кейта, но кому это интересно?
В конце 80-х, во времена сурового хэви, мы стали свидетелями появления нового поколения гитаристов, которые в корне изменили будущее представление о гитарном исполнении. Я говорю о таких гитаристах как Том Морелло, Билли Корган и Даймбег Даррел.
А все из-за того, что их гитарная работа базировалась на песнях. Без песен, ты ничто.
Пол: Есть огромное множество таких типо гитарных героев, которые за последние 10 лет остались не у дел, это были способные музыканты, но они так и не сумели раскрыть свои способности. Никакие способности в этом мире на заменят хорошую песню. Лишь Эдди Ван Хален смог найти свою нишу, и он направил многих современных гитаристов, которые умеют играть двумя руками, двумя ногами, своими членами и всем остальным, что попадается им под руку – эти ребята так ничего и не поняли.
А какие молодые музыканты за последнее время произвели на вас должное впечатление?
Джин: На сцене есть несколько талантливых музыкантов, например, Трент Резнор и Билли Корган, они сочиняют очень актуальную музыку.
Пол: А еще женщины. Слава богу, что нашлись такие женщины, которые наконец-то поняли, что не стоит играть рок-н-ролл и при этом быть пародией на музыкантов мужчин или авторов сочинителей мужского полу. До недавнего времени почти, что все рокерши были карикатурой мужиков рок звезд. Но я считаю, что сейчас женщины сочиняют великолепную музыку.
О чем вы подумали, когда Stone Temple Pilots что не смогут участвовать в текущем турне и играть у вас на разогреве из-за наркотических проблем Скотта Уэйланда?
Питер: Я не знаю. Кто я такой, чтобы кого-то осуждать? Мне лишь остается молится за парня и надеется, что он избавится от этой дурной привычки, потому что они просто замечательная группа.
Джин: Послушай: Наркотики – Враг Общества № 1! Я надеюсь, что тот парень который придумал лозунг «Секс, наркотики и рок-н-ролл» сейчас гниет в аду. Я возьму на себя смелость как-то этот слоган конкретизировать: «Секс, смерть и рок-н-ролл.»
Пол: Это такая идиотская концепция, потому что на самом деле наркотики и смерть – это синонимы. Если наркотики не убьют вас физически, то они доконают вас ментально. И не важно о ком мы говорим, о Скотте Уэйланде или о ком-то другом, остается надеется, что им удастся приодолеть эту фатальную зависимость. Ужасно, когда ты видишь какую-то группу уже готовую покорить мир, а потом они распадаются уже на финишной прямой. Ведь до сих пор есть такие музыканты для которых статус «рок звезды» созвучен вычурной мишуре и фальшивому возбуждению, это самое большое заблуждение в мире. Рок-н-ролл далеко не только один имидж, будь то кость торчащая у тебя из носа или иголка в твоей вене. Можно вывести математическое уравнение: когда количество принимаемых тобой наркотиков увеличивается, твоя музыка идет по наклонной вниз. Тут все просто.
Мне стало интересно, выступив с таким жаром против наркотиков, тогда почему вы попросили STP выступать перед вами, учитывая всем известные проблемы Уэйланда?
Джин: А почему мы не можем обратиться к ним с подобной просьбой?
Пол: Мы придерживаемся постулата, «живи и дай жить другим». Я лично просто не перевариваю тех, кто поднимается на импровизированную трибуну и начинает проповедовать. Люди должны решать сами, и мы не можем указывать кому-то, как им надо жить. И мы никогда не станем рассчитывать на то, что кто-то станет жить нашей жизнью. Всегда найдутся такие экстремалы которые приставят пистолет к своей голове или воткнут иголку себе в руку, но вместе с тем вам будет нравиться их музыка.
Учитывая, что цены на билеты на ваши концерты порою доходят до $85, можно с уверенностью сказать, что быть фанатом Kiss не дешево. Конечно же, философия группы во многом отличается от позиции таких команд как Pearl Jam и Fugazi, которые порой готовы сделать все ради того, чтобы сэкономить деньги своих поклонников.
Прежде всего, мы никогда не хотели быть «голодающими артистами». Это бред. В этой жизни нельзя утвердится, голодая или обрекая себя на относительную неизвестность. Нам все это просто чуждо. Но я соглашусь с тем, что быть поклонником Kiss не всегда так просто. Но если что-то тебе по настоящему дорого, то есть большой стимул за это и побороться.
Питер: я вырос в очень бедной семье, и поверь мне, меня вся эта бедность не прельщала. И я считаю, что нет ничего дурного в том, что в твоем кармане водятся деньжата и ты водишь классную тачку.
Джин: Давайте поставим все точки над «и». Твой вопрос напрямую касается денег. Мы считаем так, в этой жизни ты получаешь столько, сколько ты готов заплатить. Ты можешь купить себе машину, но вот на какой модели авто ты хочешь ездить? Что тебе нужно, Volkswagen или Rolls-Royce? Как на одной, так и на другой машине ты доберешься до нужного места, но в том, и в другом случае это будет разная поездка. Если ты хочешь увидеть шоу Kiss, ты можешь купить билет на дорогое место в первом ряду, или не такое дорогое место в любом секторе концертного зала. Вот и у нас такая философия, с годами мы все перепробовали и выпускали всевозможные товары с символикой Kiss. Только теперь мы хотим выпускать свои Роллс-Ройсы.
Пол: Да, некоторые вещи в этой жизни — дороги – но что касается нас, ты что хочешь сказать, что наше шоу не стоило этих денег.
Питер: Пол прав. Мы такие ребята, которые, если ты подойдешь к нам после концерта и скажешь, что шоу себя не оправдало, мы компенсируем все твои расходы, если твои доводы покажутся нам убедительными.
Пол: Нет, пускай Питер и компенсирует. [смеется] Все вопросы к Питеру, если вы по какой-то причине обломались.
