Читать книгу «Пройти сквозь стены. Автобиография» онлайн полностью📖 — Марины Абрамович — MyBook.
Я посвящаю эту книгу
ДРУЗЬЯМ и ВРАГАМ
Marina Abramovic
WALK THROUGH WALLS
© Marina Abramovic, 2016
© Катя Ганюшина, перевод
© Яна Овруцкая, составление
© Roberto Atzeni (Florence 2018), «Женщина в красном» («Woman in red»), изображение на обложке
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Благодарность
Я бы не смогла пройти сквозь стены одна.
Прежде всего я бы хотела выразить глубочайшую благодарность Джеймсу Каплану. Он выслушивал меня несчетное количество часов и помог рассказать мою историю. Его желание понять мою жизнь тронуло меня до глубины души.
Я сердечно благодарю Дэвида Куна, убедившего меня, что пришло время написать мемуары, и ставшего моим неустанным гидом в литературном мире, а также благодарю Николь Туртелот.
Спасибо моему издателю Молли Штерн за то, что она открыла свое сердце моей истории и увидела в ней потенциал.
Я более чем признательна моему редактору Тришии Боцковски за ее блестящие комментарии, постоянную поддержку и за понимание моего славянского чувства юмора.
Мне было отрадно работать с высокопрофессиональной, полностью посвящающей себя делу командой Краун Аркетайп: Дэвид Дрейк, Пенни Симон, Джесси Айлен, Джули Кеплер, Мэтью Мартин, Кристофер Брэнд, Элизабет Рендфлиш, Роберт Сик, Кевин Гарсиа, Аарон Блэнк и Уэйд Лукас.
Это благословение – работать с жизнерадостными и страстными членами моей команды в ООО «Абрамович»: Джулиано Аргенциано, Элисон Брейнард, Кэси Куцавлес, Поли Мукай-Хэйдт и Хьюго Хуэрта; и в Институте Марины Абрамович: Серж Ле Борнь, Танос Аргиропулос, Билли Жао, Паула Гарсиа и Линси Пейзинджер.
Я хочу поблагодарить галереи, которые поддерживают мое искусство, о котором вы читаете в этой книге: Галерея Шона Келли, Нью-Йорк; Галерея Лиссон, Лондон; Галерея Лиа Румма, Неаполь и Милан; Галерея Лучианы Брито, Сан-Паулу; Арт Берчи и Компания, Женева; Галерея Кринцингер, Вена; Галерея Брандструп, Осло.
Я надеюсь, что, читая строки этой книги, мой брат Велимир, его дочь Ивана и три моих крестника, Владка, Антонио и Немо, будут лучше понимать некоторые из принятых мной решений и сделанные в жизни выборы.
Спасибо Дэйву Гиббонсу за его неоценимую духовную поддержку в профессиональной и личной жизни, а также Рите Капаса за дружбу и сестринскую любовь.
Спасибо чудесным людям, которые помогали мне оставаться здоровой долгое время, в том числе и в ходе написания этой книги: доктор Дэвид Орентрих, доктор Линда Ланкастер, доктор Рада Гопалан, мой личный тренер Марк Дженкинс и мой массажист Сара Фолкнер.
Мои пути пересеклись со столькими важными для меня людьми – если бы только здесь было достаточно места, чтобы указать их всех.
И последнее: я надеюсь, что эта книга вдохновит и научит каждого, что не существует непреодолимых преград, если вы стремитесь к своей цели и любите то, что вы делаете.
– Булбон, Франция, 2016
Глава 1
Однажды утром мы с бабушкой пошли в лес.
Было красиво и тихо. Мне было всего четыре года, я была совсем маленькой. Вдруг я увидела что-то очень странное – прямую линию поперек дороги. Мне стало любопытно, и я подошла поближе, мне захотелось до нее дотронуться. И в этот момент моя бабушка закричала, да так громко. Я очень четко это помню. То была огромная змея.
Впервые в жизни в тот момент я почувствовала страх, но понятия не имела, чего следовало бояться. На самом деле меня напугал голос бабушки. А змея быстро уползла.
Невероятно, как твои родители и окружение встраивают в тебя страх. А ты столь невинен вначале, что даже не подозреваешь об этом.
Было красиво и тихо. Мне было всего четыре года, я была совсем маленькой. Вдруг я увидела что-то очень странное – прямую линию поперек дороги. Мне стало любопытно, и я подошла поближе, мне захотелось до нее дотронуться. И в этот момент моя бабушка закричала, да так громко. Я очень четко это помню. То была огромная змея.Я в Белграде. 1951
Я родом из мрачных мест. Послевоенная Югославия с середины 1940-х по середину 1970-х. У власти коммунистический диктатор маршал Тито. Постоянная нехватка всего и серость повсюду. Есть что-то в коммунизме и социализме – особая эстетика, основанная на уродливости. В Белграде моего детства не было даже монументальности московской Красной площади.
Все было каким-то вторичным. Как будто лидеры страны посмотрели на чей-то коммунизм через линзу и построили что-то еще менее симпатичное и более провальное.
Я помню эти коммунальные пространства, выкрашенные в грязный зеленый цвет, голые лампочки, светящие серым светом, от которого под глазами образовывались тени. Этот свет вместе с цветом стен делал кожу каждого желто-зеленой, будто все были больны чем-то желудочным. Что бы ты ни делал, во всем присутствовало ощущение угнетения и депрессивности.
В этих массивных уродливых блочных домах жили целыми семьями. Молодым никогда не давали свое жилье, поэтому в каждой квартире жило несколько поколений – бабушка и дедушка, молодая пара, а потом их дети. Это создавало неизбежные сложности – все эти семьи, набитые в очень маленькие пространства. Молодые вынуждены были идти в кино или в парк, чтобы заняться сексом. А о том, чтобы купить что-то новое или красивое, и речи быть не могло.
Шутка тех коммунистических времен. Человек выходит на пенсию, и за выдающиеся трудовые достижения его награждают не часами, а новой машиной.
Ему говорят: «Вы – счастливчик! Вы получите свою машину в такой-то день через двадцать лет!» Он спрашивает: «А утром или после обеда?» Официальный представитель удивляется: «А какая вам разница?» – «Ко мне сантехник должен прийти в этот день», – отвечает человек.
Моей семье не пришлось пройти через все это. Родители были героями войны, воевали против нацистов в составе югославских партизан-коммунистов под руководством Тито, поэтому после войны они стали членами партии и получили важные посты. Отец был назначен в элитную гвардию маршала, мать стала директором института, осуществлявшего надзор за историческими памятниками и приобретавшего произведения искусства для общественных зданий. Она также была директором Музея искусства и революции. Благодаря этому мы пользовались большим количеством привилегий. Мы жили в большой квартире в центре Белграда – улица Македонская, дом 32. Это был большой дом в старинном стиле, 1920 года постройки, с элегантными железными конструкциями и стеклами, как в парижских квартирах.
В молодости я считала, что наша квартира была верхом роскоши. Потом я узнала, что она принадлежала богатой еврейской семье и была конфискована во время нацистской оккупации. Позже я также поняла, что картины, развешанные мамой по стенам нашей квартиры, были не очень хорошими. Оглядываясь назад, я думаю, что наш дом был ужасным местом по этой и по другим причинам.
Мои родители Даница и Войин Абрамович. 1945
У моей матери Даницы и отца Войина, известного как Войо, был невероятный роман во время Второй мировой войны.
Изумительная история: она была прекрасна, он был красив, и каждый спас жизнь другого. Мама была майором и командовала отрядом на передовой, который находил раненых партизан и доставлял их в безопасное место. Но однажды во время немецкого наступления она заболела тифом. Она была в бессознательном состоянии, у нее был жар, почти полностью накрытая простынкой, она лежала среди тяжелораненых.
Она могла бы легко умереть там, если бы мой отец не был любителем женщин. Увидев длинные волосы, торчащие из-под простынки, он приподнял ткань, чтобы взглянуть на ее лицо. Когда он увидел, как красива она была, то отнес ее в безопасное место в деревню неподалеку, где ее выходили крестьяне.
Спустя шесть месяцев она вернулась на фронт снова доставлять раненых солдат в госпиталь. Там в одном из смертельно раненных она мгновенно узнала человека, спасшего ее. Мой отец умирал от кровопотери, крови для переливания не было. Выяснилось, что у них с мамой одна группа крови, она стала его донором и так спасла ему жизнь.
Как в сказке. Потом война вновь их разлучила.
Но они снова нашли друг друга и, когда война закончилась, поженились. В следующем году родилась я – 30 ноября 1946 года.
Накануне ночью маме приснилось, что она родила гигантскую змею. На следующий день во время заседания ячейки партии у нее отошли воды. Она отказалась прерывать совещание и поехала в больницу, только когда встреча завершилась.
Я родилась раньше срока, роды были тяжелыми. Плацента вышла не до конца, и у матери начался сепсис. Она снова чуть не умерла и пролежала в больнице почти год. Еще долго после этого ей было сложно продолжать работать и воспитывать меня.
Первое время обо мне заботилась горничная, работавшая в нашем доме. У меня было плохое здоровье, я мало ела и была кожа да кости. У горничной был сын того же возраста, что и я, которому она скармливала все, что я не съела. Мальчик стал большим и толстым. Когда к нам в гости пришла моя бабушка Милица, мать моей матери, и увидела, какой тощей я была, она ужаснулась.
Говорят, ходить я не любила. Бабушка сажала меня на стул за кухонный стол, уходила на рынок, а когда возвращалась, я сидела на том же месте. Не знаю, почему я отказывалась ходить. Мне кажется, это могло объясняться тем, что меня все время передавали из одних рук в другие. Я ощущала себя лишней, может быть, мне казалось, если я пойду, то снова лишусь обретенного места.
Проблемы в отношениях родителей начались практически сразу, возможно, еще до моего рождения. Их свела невероятная история любви и привлекательная внешность – их свел вместе секс, – но много всего остального развело их. Мама была интеллектуалкой из состоятельной семьи, училась в Швейцарии. Бабушка рассказывала, что, когда моя мама ушла из дома, чтобы примкнуть к партизанам, она оставила шестьдесят пар обуви, взяв с собой только крестьянские ботинки.
Семья моего отца была бедной, но они были героическими военными. Его отец, майор, был отмечен наградами. А сам папа до войны сидел в тюрьме за коммунистические идеи.
Для мамы же коммунизм был абстрактной идеей, чем-то, о чем она узнала в Швейцарии, изучая Маркса и Энгельса. Стать партизанкой было для нее идеологическим и даже модным выбором. А для отца это был единственный путь, потому что он вышел из бедной, к тому же военной семьи. Он был настоящим коммунистом. Он верил, что коммунизм может изменить классовую систему.
Мама любила ходить на балет, в оперу, на концерты классической музыки. Папа любил жарить поросят и пить со своими товарищами из партизанского движения. То есть общего у них не было практически ничего. Это привело к очень несчастливому браку. Они все время ругались.
Неравнодушие отца к женщинам, когда-то сведшее их с матерью, тоже сыграло в этом свою роль.
С самого начала их брака он изменял ей. Мать ненавидела это, а вскоре возненавидела и его самого.
Естественно, я об этом ничего не знала, пока жила с бабушкой. Но когда мне исполнилось шесть и родился мой брат Велимир, меня забрали обратно. Новые родители, новый дом, новый брат, и все одновременно. И практически сразу моя жизнь стала хуже.
Я помню, мне так хотелось назад к бабушке, потому что там я чувствовала себя в безопасности. Там было так спокойно. Все эти ее утренние и вечерние ритуалы придавали дню особый ритм. Бабушка была очень религиозной, и вся ее жизнь строилась вокруг церкви. Каждое утро в шесть часов она зажигала свечку и молилась. А в шесть вечера она зажигала другую свечку и снова молилась. Я ходила с ней в церковь каждый день, пока жила с ней, и выучила всех святых. В ее доме всегда пахло ладаном и свежесваренным кофе. Она жарила зеленые кофейные зерна и потом вручную молола их. Я ощущала глубокое чувство умиротворения в ее доме.
Когда я начала снова жить с родителями, мне стало не хватать этих ритуалов. Мать с отцом работали весь день, оставляя меня с горничными.
К тому же я очень ревновала к брату. Он был мальчиком, первым сыном, он мгновенно стал фаворитом. Так заведено на Балканах. У родителей моего отца было семнадцать детей, но его мать держала при себе только фотографии сыновей, дочерей – никогда. Рождение моего брата было воспринято как великое событие. Позже я узнала, что, когда родилась я, отец даже не сказал об этом никому, когда же родился Велимир, Войо гулял с друзьями, выпивал, палил в воздух и потратил много денег.
И что еще хуже, вскоре у брата развилась форма детской эпилепсии – у него начались приступы, и все стали порхать вокруг него и уделять ему еще больше внимания. Однажды, когда никто не следил (мне было тогда шесть или семь), я попыталась помыть его и чуть не утопила; я положила его в ванну, а он бултыхнулся и ушел под воду. Если бы бабушка его не вытащила, я была бы единственным ребенком в семье.
Я, моя тетя Ксения, бабушка Милица и мой брат Велимир. 1953
Конечно, меня наказали. Наказывали меня часто, за малейшие провинности, и наказывали, применяя физическую силу, – били и давали пощечины.
Наказывали меня мать и ее сестра Ксения, которая одно время жила с нами, отец – никогда. Они избивали меня до посинения, у меня были повсюду синяки. Иногда они применяли и другие методы. В нашей квартире был потайной гардероб, глубокая и темная кладовка – на сербскохорватском «плакар». Поверхность двери была вровень с поверхностью стены, и не было ручки, чтобы ее открыть, нужно было толкать. Я была очарована этой кладовкой и одновременно боялась ее. Ходить туда было запрещено. Но когда я вела себя плохо или когда тетя и мама говорили, что я вела себя плохо, меня запирали в этой кладовке.
Я очень боялась темноты. Но этот плакар был наполнен привидениями и духами – светящимися созданиями, бесформенными, тихими и совсем нестрашными. Я разговаривала с ними. Для меня их присутствие не было сверхъестественным. Они просто были частью моей реальности, моей жизни. И как только я включала свет, они исчезали.
~
Мой отец, как я уже говорила, был очень симпатичным мужчиной с сильными, суровыми чертами и густой гривой, придающей ему властный вид.
Героическое лицо. На военных фотографиях он практически всегда заснят на белом коне. Он сражался в составе 13-й Черногорской дивизии, отряда головорезов, осуществлявших молниеносные рейды к немцам, – это требовало неимоверной отваги. Многие его друзья были убиты на его глазах.
Войо в день освобождения. Белград, 1944
Его младший брат был взят нацистами в плен и замучен до смерти. Головорезы моего отца схватили солдата, убившего его брата, и привели к нему. Мой отец не застрелил его. Он сказал: «Никто не может вернуть моего брата к жизни» – и отпустил того солдата. Он был воином и глубоко этически относился к сражению.
Мой отец никогда не наказывал меня ни за что, никогда не бил, и я полюбила его за это. И несмотря на то что он много времени проводил в военных командировках, пока мой брат был маленьким, постепенно мы с Войо стали друзьями. Он всегда делал для меня приятные вещи. Я помню, как он водил меня на карнавалы и покупал конфеты.
В такие выходы мы редко бывали с ним наедине, его обычно сопровождала одна из подружек.
Подружка покупала мне чудесные подарки, которые я, счастливая, приносила домой, говоря: «О, прекрасная дама со светлыми волосами купила мне все это». Моя мама выбрасывала всё в окно.
Папа и я. 1950
Брак моих родителей был похож на войну – я никогда не видела их целующимися, обнимающимися или выказывающими друг другу симпатию. Может быть, эта привычка осталась с партизанских времен, но они спали с пистолетами на прикроватных тумбочках! Я помню, как однажды, в тот редкий период, когда они разговаривали друг с другом, отец пришел домой на обед, и мама спросила его: «Будешь суп?» И когда он ответил утвердительно, она подошла сзади и вылила горячий суп ему на голову. Он закричал, оттолкнул стол, перебил всю посуду и выбежал. Это напряжение было всегда. Они никогда не разговаривали. У нас никогда не было рождественских праздников, когда бы все были счастливы.
Мы вообще не праздновали Рождество, потому что были коммунистами. Но моя бабушка была очень религиозной и отмечала православное Рождество 7 января.
Это было чудесно и ужасно. Чудесно, потому что она готовилась к нему во всех деталях в течение трех дней – специальная еда, украшения, все. Но она была вынуждена завешивать окна черными шторами, потому что праздновать Рождество в те дни в Югославии было опасно. Шпионы составляли списки семей, собирающихся по праздникам, потому что правительство награждало за доносы. Мы по одному приезжали к бабушке и отмечали Рождество за закрытыми шторами. Бабушка была единственной, кто был способен собрать и объединить мою семью. Это было прекрасно.
И традиции были красивы. Каждый год бабушка пекла сырный пирог и запекала в нем серебряную монету. Если тебе попадалась монета и зуб не ломался, это означало удачу. Монету нужно было хранить до следующего года. Бабушка также посыпала нас рисом – считалось, кому достанется больше риса, тому достанется больше процветания в следующем году.
Ужаснее всего было то, что родители не разговаривали друг с другом даже в Рождество. И каждый год я получала в подарок что-то полезное, но что мне совсем не нравилось.
Шерстяные носки, или какие-то книжки, которые мне надо было прочитать, или фланелевую пижаму. Пижама всегда была на два размера больше – мама говорила, она сядет после стирки, но этого никогда не происходило.
Я никогда не играла в куклы. Мне никогда и не хотелось кукол. Я вообще не любила игрушки. Я предпочитала играть с тенями машин на стене или лучом света из окна. Свет делал видимыми частички пыли в воздухе, и я воображала, что это маленькие планеты с галактическими пришельцами, прилетевшими к нам в гости. А в плакаре жили светящиеся существа. Мое детство было наполнено духами и невидимками. Я могла видеть тени и мертвых людей.
~
Пройти сквозь стены. Автобиография в новой редакции (Марина Абрамович)
Читать отрывок 999 ₽ 834 ₽ + до 125 бонусовКупить
Цена на сайте может отличаться от цены в магазинах сети. Внешний вид книги может отличаться от изображения на
сайте.
60
Цена на сайте может отличаться от цены в магазинах сети. Внешний вид книги может отличаться от изображения на сайте.
Автобиография Марины Абрамович — это вербальное высказывание, дышащее такой же силой и бесстрашием, как и ее в основном невербальные художественные перформансы. Она с присущим ей сухим юмором рассказывает о детстве и юности, которые прошли под жестким контролем авторитарной матери, о своем искусстве, пронизанном неисчерпаемым любопытством и желанием познать людей. Центральная часть книги посвящена ее отношениям и коллаборации с художником Улаем — отношениям, которые после 12 лет завершились совместным зрелищным перформансом на Великой Китайской стене.
Описание
Характеристики
Автобиография Марины Абрамович — это вербальное высказывание, дышащее такой же силой и бесстрашием, как и ее в основном невербальные художественные перформансы. Она с присущим ей сухим юмором рассказывает о детстве и юности, которые прошли под жестким контролем авторитарной матери, о своем искусстве, пронизанном неисчерпаемым любопытством и желанием познать людей.
Центральная часть книги посвящена ее отношениям и коллаборации с художником Улаем — отношениям, которые после 12 лет завершились совместным зрелищным перформансом на Великой Китайской стене.
АСТ
Как получить бонусы за отзыв о товаре
1
Сделайте заказ в интернет-магазине2
Напишите развёрнутый отзыв от 300 символов только на то, что вы купили3
Дождитесь, пока отзыв опубликуют.Если он окажется среди первых десяти, вы получите 30 бонусов на Карту Любимого Покупателя. Можно писать неограниченное количество отзывов к разным покупкам – мы начислим бонусы за каждый, опубликованный в первой десятке.
Правила начисления бонусов Если он окажется среди первых десяти, вы получите 30 бонусов на Карту Любимого Покупателя. Можно писать
неограниченное количество отзывов к разным покупкам – мы начислим бонусы за каждый, опубликованный в
первой десятке.
Захватывающая история жизни
Плюсы
Всё
Минусы
Нет
Вдохновляющая книга
Минусы
Нет
Пройти сквозь стены. Автобиография в новой редакции
Книга «Пройти сквозь стены. Автобиография в новой редакции» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене. Если вы находитесь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону или любом другом регионе России, вы можете оформить заказ на книгу Марина Абрамович «Пройти сквозь стены. Автобиография в новой редакции» и выбрать удобный способ его получения: самовывоз, доставка курьером или отправка почтой. Чтобы покупать книги вам было ещё приятнее, мы регулярно проводим акции и конкурсы.
Abramovich Доминик Мидгли, Крис Хатчинс — Электронная книга
Электронная книга360 страниц5 часов
Рейтинг: 3 из 5 звезд 002 «Невероятная история» — Mail on Sunday;«Хорошо проработано и свободно написано» — The Times;
‘Рисует человека невероятной безжалостности, нервов и обаяния.
. . предлагает Ярмарку тщеславия русской олигархии» — The Spectator; ‘Великолепное представление о боссе «Челси». . . обязательно к прочтению как футбольным фанатам, так и бизнес-магнатам» — Sunday Business Post;
«Тщательное расследование жизни и времен владельца «Челси» — World Soccer;
«Первая длительная попытка раскрыть создание олигарха «Челси» — Guardian»;
«Авторы Доминик Мидгли и Крис Хатчинс делают все возможное, чтобы рассказать историю» — Sunday Times;
«Эта книга выделяется тем, что пытается раскрыть истинную личность Абрамовича. Интервью с его друзьями детства, соседями и учителями в России предлагают оригинальный взгляд на этого человека, в то время как доступ к осведомленным людям, таким как Борис Березовский, его бывший наставник, дает представление о проницательном торговце и непревзойденном политике», — «Таймс».
Пропустить карусель
ЯзыкАнглийский
PublisherBookBaby
Дата выпуска 8 ноября 2011 г.
ISBN9780957020764
Пропустить карусель 9000 3
Близкие категории
Пропустить карусель
Отзывы для Abramovich
Рейтинг: 3 из 5 звезд3/ 5
1 рейтинг0 отзывов
Предпросмотр книги
Абрамович — Доминик Мидгли
2004
ПРОЛОГ
МИЛЛИАРДЕР ИЗ НЕНИОТКУДА
Впервые российская общественность услышала о таинственном кремлевском инсайдере по имени Роман Абрамович в 1998 году, когда он был описан как «кошелек» президента Ельцина в «Итоги » — популярной программе, посвященной текущим событиям, которую вел экономический обозреватель Евгений Киселев.
К этому времени Абрамович уже несколько раз был бумажным миллиардером, и по мере распространения слухов о его огромном богатстве средства массовой информации начали проявлять к нему все больший интерес. Была только одна проблема: как проиллюстрировать истории о человеке, который стал известен как олигарх-невидимка?
Еще в 1999 году ни в одной газете или на телевидении не было фотографии Абрамовича. Устав довольствоваться впечатлениями художников, вроде рисовальщиков в суде, одна газета решила бросить деньги на решение этой проблемы. Он предложил награду в один миллион рублей тому, кто сможет сделать фотографию влиятельного затворника. Предложение наличных имело желаемый результат, и размытое изображение Абрамовича, полученное благодаря этой награде, месяцами использовалось в российской прессе.
Примерно в это же время советник Абрамовича по связям с общественностью, англичанин по имени Грегори Баркер, ныне член парламента от консерваторов, пытался уговорить его сделать «красивую серию фотографий».
В конце концов, если он больше не мог избегать публичного профиля, то имело смысл представить как можно более безобидный образ. Абрамович обратился к Юрию Феклистову, фотографу российского еженедельника «Огонёк». Вхождение Феклистова в ближайшее окружение Абрамовича произошло благодаря его дружбе с Валентином «Валей» Юмашевым, журналистом, который просмотрел мемуары Бориса Ельцина и впоследствии женился на его дочери Татьяне. Юмашевы сыграли ключевую роль в формировании состояния Абрамовича и дружат с 19 лет.96. Между тем Валя и Юрий знакомы уже двадцать лет после первой совместной работы в газете «Комсомольская правда» , и, благодаря своему старому другу, Феклистов теперь хорошо зарекомендовал себя как придворный фотограф Абрамовича. Помимо съемок дома и на работе в Москве, он сопровождал Абрамовича на семейных праздниках в Скандинавию и на юг Франции, в поездках на Чукотку, где олигарх был избран губернатором в 2000 году.
В итоге, теперь доступны фотографии Абрамовича во всевозможных настройках.
Если требуются развлекательные снимки, есть снимки, на которых он ловит форель в Норвегии, катается на водных лыжах по Средиземному морю, загорает с женой и отдыхает с детьми. Если вам нужен олигарх Абрамович, то есть фотографии, на которых он просматривает деловые бумаги перед камином в своем офисе, участвует в торгах на Чукотке, общается с коллегами-олигархами и прогуливается с президентом. Но несмотря на всю эту возросшую заметность, человек за маской остается таким же неуловимым, как и прежде. Феклистов может щелкать Абрамовичем в фотогеничной обстановке, а новостные фотографы ловят его на публичных мероприятиях, но получить интервью у Абрамовича по-прежнему сложно. Несмотря на его статус самого богатого человека в Британии, его выступления в СМИ настолько ограничены, что долгое время телевизионное интервью, которое он дал корреспонденту Би-би-си Стиву Розенбергу в его вотчине на Чукотке, стало основным сюжетом каждого последующего документального фильма. Он не был более щедр с британской прессой.
В течение года после того, как в июле 2003 года он возглавил футбольный клуб «Челси», он дал газете всего одно сидячее интервью.
Все запросы прессы направляются Джону А. Манну II, чья официальная должность — менеджер по связям с инвесторами в «Сибнефти», нефтяной компании, которая является краеугольным камнем состояния Абрамовича. Дружелюбный чернокожий американец — «Нас в Москве немного» — Манн — бывший вице-президент Burson Marsteller, глобальной корпоративной сети по связям с общественностью. Прежде чем приступить к работе в Москве, Манн, которому немного за тридцать, работал в Алматы, столице Казахстана, откуда родом его жена. Но Манн не является близким человеком Абрамовича. Он неделями не встречается со своим главным боссом лицом к лицу и не в состоянии уговорить его рассказать много о себе. Он вспоминает довольно показательный анекдот об отношении Абрамовича к расследованию своей молодости. Когда он переслал список вопросов Абрамовичу, русский в ответ взглянул на лист бумаги, улыбнулся, разорвал его пополам и бросил в мусорное ведро.
Можно с уверенностью сказать, что любой, кто прочитает эту книгу до Джона Манна, будет знать о своем работодателе больше, чем он сам.
Физически Абрамович не импозантный мужчина. В самом деле, он ненамного выше своей второй жены Ирины, которая едва соответствовала требованиям роста в пять футов два дюйма, чтобы стать стюардессой в Аэрофлоте. Его нежелание смотреть людям в глаза означает, что он производит впечатление скромного, даже застенчивого. Это впечатление подтверждается искусно поддержанной небритостью, которая выделяет его среди других миллиардеров. Он также не строгий модник, предпочитающий дорогой неформальный стиль дизайнерских джинсов и блейзеров или хорошо скроенных костюмов с рубашками с открытым воротом. Один из немногих зарегистрированных случаев, когда он носил галстук, был, когда он был приведен к присяге в качестве губернатора Чукотки в январе 2001 года. Новые русские славятся своей вульгарностью и излишествами, но и здесь Абрамович, похоже, является исключением.
Он потратил десятки миллионов на флотилию супер-яхт (две он купил, а третья строится) и живет в каком-то стиле в Москве, Лондоне и на юге Франции, но в его случае нет никаких слухов о шампанское или кокаиновые ночи с «моделями». Единственными чувственными пороками Абрамовича, по-видимому, являются случайный стакан красного вина — никогда водки — и случайная пенка трубочного табака. Его жена находится рядом с ним на большинстве матчей «Челси», и он регулярно фотографируется со своими пятью детьми. На одном из его любимых портретов он стоит с отцовской рукой на плече своего старшего сына Аркадия, с большим букетом роз в другой руке, когда они позируют в подъезде МЭС — Московской экономической школы — чтобы отметить мальчика. первый день в средней школе.
Ирина, со своей стороны, довольствуется ролью домохозяйки. Когда они встретились, ей было 23 года, но выглядела она на 17. «Она была красавицей, — говорит Лариса Курбатова, стюардесса Аэрофлота, — огромные голубые глаза, прямой нос, сочные губы».
Сейчас ей 36 лет, она родила пятерых детей за тринадцать лет супружеской жизни, и друг пары говорит, что их цель — девять. Именно ее желание дать образование своим детям, а не желание создать собственную личность, стало главной причиной ее решения пройти курс истории искусства в Московском университете. «Во время своих зарубежных поездок они посещают множество галерей, — говорит друг, — и Ирина хотела быть в состоянии объяснить детям, что происходит». Несмотря на их очевидное богатство, Абрамович стремится к тому, чтобы дети чаще видели свою мать, чем армия воспитателей, и его забота о том, чтобы Ирина выполняла свои материнские обязанности, иногда может показаться несколько шовинистической. Было время, когда Ирина хотела сопровождать мужа на аншлаговое выступление в Васильевском театре в Москве певицы Сезарии Эворы, которая пользуется огромной популярностью в России. Учитывая ее отчаянное желание ехать, друзья были удивлены, когда она осталась дома присматривать за детьми, несмотря на то, что один из организаторов по его просьбе зарезервировал двадцать билетов для своей нефтяной компании «Сибнефть».
Ирина, которая, как говорят, даже предпочитает игрушечных собачек украшениям, производит впечатление мечты патриарха.
Будучи семейным человеком, Абрамович заботится о своих друзьях. Марина Гончарова, женщина, которая начала работать у него, когда он торговал куклами из ларька на московском рынке в конце 80-х годов, работает у него до сих пор. Он также человек с небольшим количеством воздуха и граций. Сотрудники могут свободно пользоваться тренажерным залом, который он устроил в штаб-квартире «Сибнефти» в Москве, а когда не было организовано официальных обедов, он приглашает коллег присоединиться к нему в его личной столовой. Этот демократичный подход был очевиден, когда он пригласил четырех гостей на матч «Челси» на поле «Ньюкасл Юнайтед». Одной из них была Татьяна Дьяченко, дочь бывшего президента Бориса Ельцина и когда-то одного из самых влиятельных людей России, а другой — его австрийский повар Кристиан, который печет его любимый пресный хлеб из мацы. «Он не любит перемен, — говорит один близкий коллега.
«Ему нравится работать с людьми, которых он знает, поэтому он много делает, чтобы удержать их».
Абрамович не книжный человек. Посетитель кабинета на его подмосковной даче однажды взял с полки том и обнаружил, что между обложками буквально ничего нет. Все книги были пустыми корешками, установленными дизайнерами интерьеров, чтобы передать знания там, где их не было. Настоящие увлечения Абрамовича в свободное время почти мальчишеские. Любит рыбалку, футбол, боулинг и русский бильярд. Когда он пошел посмотреть, как Россия сыграет с Испанией на Евро-2004, он был одет в футболку сборной России и бейсболку такого же цвета. Увлекается ездой на мотоциклах и спортивными автомобилями. А его яхты как будто из Джеймса Бонда. 378 футов Пелорус , например, имеет вертолетную площадку, великолепные салоны, кинотеатр с большим экраном и не менее четырех тендеров для перевозки пассажиров с корабля на берег. Как говорит один сотрудник: «У него есть философия, что вы не можете взять это с собой».
В общем, Абрамович производит впечатление застенчивого, уединенного семейного человека. К сожалению, дело в том, что 7,5 миллиардов фунтов стерлингов, которые этот 38-летний мужчина накопил менее чем за пятнадцать лет, невелики. Задача этой книги — разоблачить личность, методы и амбиции, скрывающиеся за этой тщательно культивируемой безвкусной внешностью. Как сказал один опытный московский обозреватель: «Все эти ребята какие-то барракуды».
Действительно, вскоре авторы обнаружили, что Абрамович не собирался их упрощать. Алексей Венедиктов, главный редактор влиятельной радиостанции «Эхо Москвы», регулярно общается с олигархом. Во время одной из таких бесед в начале декабря 2003 г., когда он упомянул, что через пару дней должен встретиться с авторами за обедом в Москве, Абрамович сказал: «Вы можете этого избежать?» К счастью, Венедиктову был обещан обед в его любимом грузинском ресторане, а приманка осетрины в сливках, салат «вечная жизнь» и, конечно же, возможность пошалить уговорили его остаться на нашу встречу.
К настоящему времени Абрамович был встревожен. На следующий день после обеда в ресторане «Дорогие друзья» он позвонил Венедиктову, чтобы узнать, как дела.
‘Что они спросили у вас?’ — спросил он.
— Все, — сказал Венедиктов.
‘И что ты им сказал?’
«Все».
Пауза.
‘О, я с нетерпением жду возможности прочитать эту книгу.’
Сдержанность Абрамовича в отношении своего прошлого можно объяснить двумя основными факторами. Во-первых, его репутация: сегодня Абрамович — влиятельный человек в Англии, стране, которую он и многие его соотечественники давно почитают как духовный дом вкуса и культуры. В его круг общения входят некоторые видные члены британского общества. В число друзей входят маркиз Рединг, самый высокопоставленный еврейский аристократ Великобритании, и лорд Ротшильд. Последний является близким другом принца Уэльского, и, хотя неясно, встречался ли когда-либо Абрамович с Чарльзом, мы знаем, что русский однажды одолжил принцу свой вертолет, чтобы переправить его за сотню миль от его загородного дома Хайгроув в Глостершир, в Каудрей-парк на турнир по поло — хотя и в ответ на запрос, сделанный ему организаторами от имени принца, а не из офиса Чарльза.
Вне светских гостиных Абрамович пользуется еще большей популярностью и признанием. Болельщики «Челси», возможно, выразили сожаление по поводу его отношения к Клаудио Раньери, тренеру, который был уволен, чтобы уступить место Жозе Моуринью, человеку, который тренировал команду, выигравшую финал Лиги чемпионов 2004 года, но большинство из них, похоже, были готовы возложить вину за это. особый фиаско по связям с общественностью исполнительного директора клуба Питера Кеньона. Сам Абрамович очень любит не только то, что он сделал «Челси» самым обсуждаемым клубом в прошлом сезоне (и, вероятно, многие другие в будущем), но и позволил ему впервые за многие годы обыграть «Арсенал». Когда все идет так хорошо, зачем ворошить старые недобрые времена разговоров доверчивых рабочих с их ваучерами на акции, делать миллиарды на сфальсифицированной приватизации, связываться с хитрыми переворотами с разводнением акций и тому подобным?
Вторым вопросом, который Абрамовичу нужно было обдумать, было то, как подробное описание его богатства и способов его получения повлияет на домашнюю аудиторию.
Российский избиратель горько разочарован тем, как правительство распродало фамильное серебро за малую часть его реальной стоимости. В то время, когда Абрамович уже ведет арьергардные действия против тех, кто стремится обложить более высокими налогами или даже секвестрировать активы олигархов, он не желает, чтобы к себе лично больше привлекали внимание.
В этом контексте ни один человек с таким состоянием, как у Абрамовича, не может позволить себе игнорировать политику. Определение олигархии – это «правление немногих». В данном случае очень богатых немного. Когда российский электорат требует, чтобы эти люди, которые за бесценок приобрели командные высоты в экономике, заставили их что-то отдать, опасно не быть услышанным президентом. Одно из самых проницательных замечаний, когда-либо сделанных об Абрамовиче, исходит от особенно хорошо информированного московского западного бизнесмена. «Чтобы понять Абрамовича, нужно осознать, что он не бизнесмен, а политик с небольшим p
, — говорит он.
Его точка зрения заключалась в том, что повседневное управление нефтяными компаниями Абрамовича, мясокомбинатом, автомобильными компаниями и т. д. можно оставить в руках доверенных менеджеров и бухгалтеров. Именно задача смирения с властями требует особой гениальности Абрамовича. Многие мелкие сошки, не нашедшие покровителей в Кремле, признали приватизацию, на которой они нажили свои миллионы, незаконной, и их посадили в тюрьму. Другие, такие как бывший партнер Абрамовича Борис Березовский и медийный олигарх Владимир Гусинский, столкнулись с Путиным и были вынуждены покинуть страну. Самый богатый из них, Михаил Ходорковский, стремился манипулировать политическим процессом в своих целях и был немедленно арестован по обвинению в налоговом мошенничестве и на момент написания статьи все еще томился в тюрьме.
В то время как эти трое и многие другие позволили своему эго омрачить их суждения, проницательность Абрамовича означала, что он никогда не забывал, что президенту принадлежат тюрьмы.
Вместо того чтобы сразиться с Путиным, он принял реалии жизни и попытался использовать свой самый мощный инструмент, свое обаяние, чтобы сохранить свое положение. Показательно, что Березовского обманули, заставив поверить, что его деловой партнер был на его стороне в битве с Путиным, в то время как он фактически был рука об руку с новым человеком. Березовский сказал в интервью одной лондонской газете: «Когда Путин пришел к власти, я говорил с Абрамовичем и сказал, что мы должны начать создавать оппозицию в России, что Путин становится слишком могущественным, но Абрамович не слушает». На самом деле, к тому времени, когда Березовский предпринял эту попытку завербовать Абрамовича на свою сторону, молодой человек уже настолько сблизился с Путиным, что, как впервые показано в этой книге, он брал интервью у кандидатов в первый кабинет тогдашнего премьер-министра в Кремль. Когда авторы упомянули об этом эпизоде Березовскому во время интервью в его лондонском офисе, он нехарактерно потерял дар речи на секунду или две, прежде чем сказать: «Я этого не знал».
В этот момент человек, прозванный Серым Кардиналом благодаря своей макиавеллистской репутации, вполне осознал, насколько основательно его обманул его юный протеже.
Абрамович стал одним из главных инициаторов создания единственной политической партии, которая была готова оказать полную поддержку Путину, когда он участвовал в своих первых президентских выборах в конце 1999 года. Когда Путину понадобилась теневая сила, чтобы действовать против его враги за кулисами, именно на Абрамовича он мог положиться в качестве добровольного сообщника. Не то, чтобы что-то из этого было связано с наймом банд вооруженных людей, чтобы запугать противников и заставить их подчиниться; Абрамович гораздо более утонченное и тонкое существо. Он известен своим терпением перед лицом провокаций, даже если это означает потерю позиции в краткосрочной перспективе. Как говорит один из самых близких ему людей: «Он может заглянуть, может быть, на десять шагов вперед, и, если первые несколько — или даже первые девять — выглядят не слишком хорошо, у него есть редкая способность видеть десятый и идти вперед».
.’
В дополнение к своим закулисным демонстрациям поддержки Путина, Абрамович предпринял радикальный шаг, выйдя на передовую политической линии. В 1999 году он решил баллотироваться в Думу — российский парламент — от отдаленной сибирской территории Чукотки. Это был шаг, который шокировал даже его ближайших соратников. Как говорят: «Он не пожимает руки, не целует младенцев и не смотрит людям в глаза». Но что он действительно делал, так это тратил деньги. И многое из этого. По мере того, как человеколюбие Абрамовича оказывало предсказуемое воздействие на нищенски обнищавший народ, Александр Назаров, действующий губернатор Чукотки, волновался все больше и больше. Растущая популярность Абрамовича начала граничить с демагогией. То, что произошло дальше, является хорошей иллюстрацией талантов Абрамовича. После безжалостного, но бескровного переворота Назаров был свергнут, а Абрамович поставлен губернатором — с 99 процентов голосов. Однако вместо того, чтобы маргинализировать Назарова, новый губернатор призвал его занять свое место в Думе, где он заседает и по сей день.
Абрамович получил именно то, что хотел, и в процессе превратил свергнутого им человека в верного союзника.
Сначала Абрамович удовлетворился тем, что оставил свой официальный ответ на эту книгу Джону Манну. Но в мае 2004 года Манн позвонил авторам и сказал, что Абрамович и его советники «много думали» над этим вопросом и пришли к выводу, что авторы получают «слишком много негативной информации». Было ли изменение его курса связано с тем, что Абрамович все больше осознавал, что его друг Венедиктов дает течь, как сибирский нефтепровод? Было ли это вызвано гневным звонком из Кремля после того, как авторы отправили по факсу пресс-секретарю Путина вопрос, правда ли, что президент угрожал «уничтожить» «Сибнефть», если Березовский не примет дисконтную сделку по своим акциям в компании, которую Абрамович предлагали ему в 2000 году? Связывался ли с ним Родди Флеминг, английский банкир-миллиардер, недолгое время сотрудничавший с Абрамовичем на сибирском золотом руднике, чтобы задать ему довольно острые вопросы о роли Абрамовича в этой сделке? Или это был просто тот факт, что Абрамовичу ежедневно звонили его коллеги, к которым обращались и просили у него разрешения высказаться, и он пришел к выводу, что мы входим в те области, где камни лучше не переворачивать?
Какой бы ни была мотивация, Манн прилетел из Москвы, чтобы организовать встречу в офисе ФК «Челси» на «Стэмфорд Бридж».
Основные правила были простыми. Мы могли задавать любые вопросы, но не должны были называть человека, которого они поставили, чтобы на них ответить, — одного из самых старших лейтенантов Абрамовича. После короткой беседы с обаятельным и аристократичным адвокатом, который, по-видимому, был там главным образом в качестве наблюдателя, прибыл главный игрок. В течение следующего часа мы изложили наши самые спорные моменты человеку, который не знал Абрамовича во многих рассматриваемых случаях. Хотя обмен можно было охарактеризовать как полный и откровенный, в конечном итоге он оказался таким же неудовлетворительным, как, по-видимому, и планировал Абрамович. Они кое-что из этого получили — краткое изложение основных моментов книги, а авторы получили кое-что взамен — понимание того, что сделало его таким, какой он есть. Учитывая, что это был выездной матч, его можно было бы охарактеризовать как ничью.
К настоящему времени люди были опрошены даже в Ухте, отдаленном городке на севере России, где Абрамович провел часть своего детства, в Москве, на юге Франции, в Лондоне и даже в Западном Суссексе.
Друзья детства, соседи, учителя, сотрудники (как нынешние, так и бывшие), журналисты, политики, болельщики «Челси», футбольные эксперты, агенты по недвижимости, эксперты по яхтингу и многие другие обсуждали его биографию, воспитание, достижения и амбиции. Получился портрет человека, в котором столько лиц, сколько фигурок в матрешке. Для болельщиков «Челси» он мистер Баунтифул; для разочарованных мелких инвесторов в ряде предприятий он является безжалостным размыванием акций. Благодарные эскимосы Чукотки почитают его как мессию; заядлые мошенники в Москве заклеймили его бессовестным, хотя и законным, уклонистом от уплаты налогов. Младший персонал, от его повара до женщины, которая работала с ним с тех пор, как он продавал на рынке, восхищается его лояльностью и обаянием; Сибирские нефтяники с горечью рассказывают о сокращении своей зарплаты и о том, как их уговорили продать акции его нефтяной компании. Близкие соратники свидетельствуют о его предприимчивости и харизме; циничные западные банкиры считают его тупым оппортунистом.
Чем объясняются эти противоречивые впечатления? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно исследовать жизнь Абрамовича от его рождения до наших дней.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
КРЕСТИШЬСЯ В ВЕЛИЧИЕ
Ирина Абрамович была беременна, когда проехала более 700 миль на юг от своего дома на севере России, чтобы остаться с матерью в Саратове на берегу реки Волги. Саратов был ее родным городом, и она часто пыталась убедить своего мужа Аркадия, что там они будут счастливее, но ему нравилось жить в Сыктывкаре, столице Коми края, несмотря на суровые зимы. Тем не менее, по крайней мере, она могла переждать свою беременность где-нибудь потеплее, и ее мать была под рукой, когда она рожала в первый раз. За годы Саратов породил такой длинный список писателей, мыслителей, певцов и дирижеров, что русские говорят, что те, кто родился в городе, рождены под счастливой звездой. Ирина родила там 24 октября 1966, но вскоре стало казаться, что на ее сына Романа Аркадьевича Абрамовича повлияла не счастливая звезда, а грозное облако.
Когда Ирина обнаружила, что беременна во второй раз менее чем через год после рождения первого ребенка, она предпочла аборт на улице вместо того, чтобы кормить второй рот в период, когда были особенно тяжелые времена. К сожалению, в результате произошло заражение крови, и за день до первого дня рождения сына она умерла. Ей было всего 28 лет.
Естественно, ее смерть стала для Аркадия «страшным потрясением», говорит его лучший друг Вячеслав Шульгин. Эти двое, оба евреи, познакомились в начале шестидесятых благодаря своей работе в совнархоз (совнархоз) в Сыктывкаре. До женитьбы Аркадия вместе с другим коллегой по имени Фильчик они вместе общались, гонялись за женщинами и мечтали о том дне, когда они осуществят свою мечту и переедут в Израиль. Аркадий был красивым мужчиной, — вспоминает Шульгин, — самым шумным и общительным членом нашей команды».
После смерти жены Аркадий с головой ушел в работу, и, хотя он был преданным отцом, его рабочие обязанности были таковы, что младенец Роман, известный всем как Ромка, остался жить с бабушкой по отцовской линии Татьяной.
К тому времени Аркадий был начальником отдела снабжения крупного строительного предприятия, но его раздражали ограничения офисной жизни, и его помнят как энергичного человека, который занимался многими аспектами бизнеса, которые не входили в его компетенцию.
Поэтому неудивительно, что в одну из суббот мая 1969 года он вызвался проконтролировать некоторые строительные работы. Шульгин живо вспоминает, что произошло в тот день: «Когда устанавливали кран на место, рука отломилась и раздавила ноги Аркадия. Мой лучший друг умер через несколько дней. Врачи сказали мне, что это очень необычный случай. Частицы костного мозга закупорили его артерии. Мы похоронили Аркадия рядом с его женой».
Итак, несчастный Роман Абрамович остался сиротой в возрасте двух с половиной лет. Один восточноевропейский писатель пишет о сиротах, которых «крестят в величие», по его логике, они вырастают не отягощенными ни одним из ограничивающих ожиданий родителей, которые сдерживают остальных из нас. Родственникам оставалось только надеяться, что это окажется правдой.
Вместо того, чтобы остаться с бабушкой в Сыктывкаре или быть обреченным на мрачное будущее в государственном детском доме, юного Романа усыновили брат Аркадия Лейб и его жена Людмила, бывшая королева красоты. У пары уже было две дочери, Наташа и Ида (соответственно на 13 и 10 лет старше своей двоюродной сестры), но ни у Лейба, ни у его брата Абрама не было сыновей, и положение Романа как единственного наследника мужского пола в семье давало ему определенный статус. Лейб, а позже и Абрам, взявшие мальчика под свою опеку, когда тот переехал в Москву, проявили поистине трогательную преданность приемному сыну и обеспечили ему образ жизни, которому позавидовали бы Аркадий и Ирина. если бы они жили.
Новым домом Абрамовича стала квартира № 4 в четырехэтажном доме по улице Октябрьской, 22 в городе Ухта, в 700 милях к северо-востоку от Москвы. Квартал был построен в 1968 году, и Лейб с семьей переехали в него в том же году. К приезду молодого племянника условия были уже стесненными — советские жилищные нормы позволяли всего девять квадратных метров на человека, — но с ним обращались как с вернувшимся блудным сыном.
Лейб и Людмила уступили ему свою маленькую спальню и вместо этого спали на диване в гостиной.
Многоквартирный дом сегодня мало изменился по сравнению с тем, каким он был, когда сюда переехал Абрамович. Бетонная лестница без ковра ведет к дому его детства, а начиная с первого этажа кто-то попытался скрасить обстановку, нарисовав трафаретную рамку из цветов ромашки вдоль стены лестничной клетки, но шансов полюбоваться ею мало, так как большинство лампочки не работают. Семья давно ушла из жизни, Лейб и Людмила переехали в подмосковный Калужский район в восьмидесятых годах. Но их соседи сверху, Иван и Людмила Лагоды, оба преподаватели экономики в Ухтинском государственном техническом университете, принадлежат к тому поколению, которое упустило возможности, предлагаемые перестройка и до сих пор живут в той же квартире, в которую переехали тридцать пять лет назад с сыном Сергеем. У них теплые воспоминания о ребенке, который много лет назад поселился внизу. Им потребовалось некоторое время, чтобы установить, что Роман был осиротевшим племянником Лейба, признают они, несмотря на то, что он прибыл в одночасье вполне сформировавшимся четырехлетним ребенком.
«Мы не были так близки, чтобы я могла спросить», — говорит Людмила. — Это было их личное дело.
Только когда два года спустя Абрамович пошел в школу, семьи начали больше общаться друг с другом. В соответствии с советским бюрократическим единообразием первая школа Абрамовича называлась просто Школа № 2. Выгравировано в
Нравится предварительный просмотр?
Страница 1 из 1
The Bookseller — Новости — HarperCollins и Белтон урегулировали спор с Абрамовичем по поводу «Людей Путина»
причины за покупку российским миллиардером футбольного клуба «Челси». Издатель внес поправки в книгу, «чтобы более точно отразить позицию и включить дополнительные комментарии представителя г-на Абрамовича», согласно заявлению об урегулировании. HarperCollins и автор книги Белтон также принесли извинения за то, что эти аспекты книги «были не такими ясными, как им хотелось бы, и рады, что теперь разъяснили текст». Никакие убытки не возмещаются, но издатель согласился сделать пожертвование в благотворительную организацию.
В ноябре судья Верховного суда в предварительном решении постановил, что иск Абрамовича о покупке футбольного клуба «Челси» по приказу Владимира Путина является клеветническим. В целом, г-жа судья Типплс постановила, что девять из значений 26 оспариваемых отрывков являются дискредитирующими Абрамовича.
Судебное разбирательство ожидалось в 2022 году, но 22 декабря HarperCollins объявила, что оно достигло урегулирования. В нем говорилось: «Хотя книга всегда содержала отрицание того, что г-н Абрамович действовал под чьим-либо руководством, когда покупал «Челси», новое издание будет включать более подробное объяснение мотивов г-на Абрамовича при покупке клуба. HarperCollins также дал ясно понять в книге. что нет никаких доказательств, кроме заявлений самих лиц, подтверждающих заявления, сделанные автору Сергеем Пугачевым и двумя другими неназванными лицами о покупке футбольного клуба «Челси».
В отдельном иске о клевете, выдвинутом государственным нефтяным гигантом «Роснефть» в связи с книгой, судья Типплз установил, что три из четырех абзацев, на которые жалуется, не несут клеветнического для компании смысла и, следовательно, не будут продолжаться.
Несколько дней спустя «Роснефть» заявила, что прекращает рассмотрение оставшегося иска к HarperCollins в связи с комментариями, сделанными в «Люди Путина».
В июле HarperCollins договорилась с российскими миллиардерами Петром Авеном и Михаилом Фридманом, которые подали в суд на издателя, но не на саму Белтон, и согласились исправить некоторые места в книге о них.
HarperCollins также сообщил об урегулировании на этой неделе: «Утверждения в книге о том, что Борис Березовский на самом деле был владельцем «Сибнефти», были исправлены, чтобы прояснить, что, хотя это мнение было широко распространено в России, оно оказалось неверным. Высоким судом Великобритании после обширного судебного разбирательства в 2012 году, которое (как всегда отмечалось в книге) признало Березовского «ненадежным свидетелем по своей сути». Признавая эту ошибку, HarperCollins согласилась произвести платеж на благотворительность.0002 «В книгу также внесены поправки, поясняющие, что Березовский был публичным источником слухов о разделе доходов от продажи «Сибнефти» и что это не установленный факт».
В HarperCollins заявили, что «рады» урегулированию спора с Абрамовичем.
В нем говорилось: «Нет никого более квалифицированного, чем Кэтрин Белтон, для документирования работы современной России. Знания, упорство и храбрость мисс Белтон и семь лет исследований привели к созданию высоко оцененной и получившей признание критиков работы. Это обычное дело для книги такой глубины и масштаба должны быть изменены по мере появления новой информации, и как издатель, так и автор будут рады отразить такие изменения в Люди Путина .
«Как широко сообщалось, в дополнение к заявлению г-на Абрамовича, Люди Путина и Кэтрин Белтон подверглись нападению со стороны четырех других российских олигархов и государственного нефтяного гиганта Роснефть, все с огромными ресурсами в их распоряжении Каждый из этих исков был разрешен без возмещения убытков или затрат со стороны HarperCollins
«HarperCollins стремится публиковать высококачественные научно-исследовательские материалы и защищать свободу слова.
Он поддерживает призывы таких организаций, как Index on Censorship, английский ПЕН-клуб и Центр внешней политики, сопротивляться использованию судебных исков SLAPP (стратегический иск против участия общественности) через английскую правовую систему, которые подавляют свободу слова и удерживают других от публикации материалов в общественный интерес» 9.0003
Белтон написал в Твиттере после объявления: «Прошлый год был похож на войну на истощение, в которой HarperCollins и я были засыпаны судебными исками со всех сторон от четырех российских миллиардеров и кремлевского нефтяного чемпиона Роснефти». Она добавила: «На протяжении всего времени HarperCollins стойко защищала книгу. Я не могла бы желать лучшего или более смелого издателя, более приверженного журналистике общественных интересов».
Представитель Абрамовича сказал, что он «доволен» HarperCollins, и автор принес извинения и согласился внести поправки в книгу, «удалив несколько ложных утверждений». Это следует из определения Высокого суда Англии о том, что книга действительно содержала несколько клеветнических утверждений в отношении г-на Абрамовича.
В общей сложности были согласованы поправки, в результате которых было удалено или добавлено более 1700 слов.
«Как заявил г-н Абрамович при подаче иска в начале этого года, его единственная цель состояла в том, чтобы опровергнуть ложные утверждения, опубликованные в отношении его имени, и исправить их, включая ложные заявления о характере покупки и деятельности футбольного клуба «Челси».
«В отличие от событий, изложенных в книге, амбиции г-на Абрамовича в футбольном клубе «Челси» всегда были ясными и прозрачными: создавать команды мирового уровня на поле и обеспечивать, чтобы клуб играл положительную роль во всех своих сообществах. . Успехи и деятельность клуба на протяжении многих лет говорят сами за себя, включая выигранные трофеи, расширение Академии «Челси», развитие женской команды и превращение Фонда «Челси» в крупнейшую благотворительную организацию в Премьер-лиге.
«Мы рады, что сегодняшние изменения и вытекающие из них извинения касаются ложных обвинений по этому поводу, и надеемся на дальнейшее развитие многих позитивных инициатив «Челси» в Великобритании, в первую очередь наших программ по борьбе с антисемитизмом и расизмом».
