СВО и люмпен-элита: про лучшее средство от паразитов
Во времена оно в СССР в большом ходу был сочинённый господином Марксом (не пролетарием) лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Он должен был напоминать советским гражданам о международной солидарности трудящихся и неизбежности победы коммунизма в мировом масштабе и потому в обязательном порядке украшал первые страницы всех советских газет.
Но, укрепляя эту самую солидарность, учили основоположники, очень важно не перепутать настоящих сознательных пролетариев с ненастоящими, которые являются «деклассированной социальной прослойкой», морально разложившимися бездельниками. Такие фальшивые пролетарии назывались люмпен-пролетариатом.
Так что даже адепты марксистской «социальной теории» понимали, что недостаточно быть «бедняком» и «эксплуатируемым», чтобы быть настоящим пролетарием. И это действительно очевидная истина общественной жизни: не всякого «бедняка» можно приписать к числу «угнетённых» и членов «передового революционного класса».
Но столь же очевидно и обратное: быть богатым или начальником, часто мелькать на телеэкранах ещё не значит принадлежать к элите. Эта истина ещё более несомненна. Ведь если даже претендент на звание настоящего пролетария должен быть «сознательным» и иметь достойные морально-волевые качества, то уж те, кто являются настоящей, не фальшивой элитой общества, тем более должны обладать такими качествами.
Поэтому, ничего, кроме смеха, не вызывают стенания либеральной общественности (как уже «релоцировавшейся», так и пока ещё остающейся здесь) о том, что после начала СВО Россию «покидает элита». Особо рьяные плакальщики договорились до того, что сравнили нынешний отъезд киношно-эстрадной и журналистской шушеры, разбавленной «писателями», чьи «произведения» помогают убивать время в метро, с высылкой большевиками в 1922 году русских мыслителей и деятелей культуры на «философском пароходе». Мало того, заявляли даже, что «вся настоящая Россия уехала» (вернулась, так сказать, на «историческую родину»), что «Россия там, где мы».
В общем, самый что ни на есть настоящий либерализм головного мозга, абсолютная «свобода мысли», никакой логике не подчиняющаяся.
Казалось бы, оно и ладно — на клинические случаи не стоит обращать внимания. Так ведь не унимается общественность, продолжает плакаться, что «элиту обижают», то одну артистку приходится защищать, то другую. Или вот освободили недавно двух уже достаточно пожилых и весьма либеральных музейных начальниц. Причём не только от должности, но заодно почему-то и от аудита, от теоретической даже возможности уголовного преследования. Это ведь если кладовщик на каком-нибудь заводишке или лаборант на вузовской кафедре, за «скрепки» материально ответственный, захочет уволиться, то ему: шалишь, прежде сдай по описи всё вверенное тебе имущество. А для директрис крупнейших музеев это, оказывается, не обязательно. Впрочем, может, и правильно, ведь говорят же, что в мире искусства хорошо сделанную копию от подлинника и специалистам трудно отличить.
Как бы там ни было, даже такое либерально-всепрощенческое освобождение «элитных музэйщиц» от руководящих должностей возбудило либеральную тусовку: как же ж так же ж, в «музэях» современного искусства, в самом Нью-Йорке стажировались, а и на это не посмотрели, не учли, сняли.
Что же ж теперь будет с «музэями» и вообще с нашей культурой, раздавались удручённо-скорбящие голоса. И, что характерно, податели этих голосов то ли в силу врождённых способностей к мимикрии, то ли по приобретённой привычке к беззастенчивому самовосхвалению и совершенной неспособности к адекватной самооценке скорбели очень натурально. Только что голову пеплом не посыпали в глубочайших переживаниях за судьбу остающегося без попечения либеральных дамочек музейного дела. В общем, эти почти неподдельные переживания призваны, очевидно, подчеркнуть-защитить сложившуюся в РФ ещё в 1990-е монополию либеральной тусовки на звание «культурной элиты».
То, что в последнее время государство вроде бы пытается ограничить эту монополию, конечно, хороший знак, ибо при её сохранении ни нравственное оздоровление, ни подлинное культурное развитие общества невозможно. Это — в принципе. А, конкретно говоря, сегодня, когда идут боевые действия, на передовой сражаются и гибнут люди, отдают жизни за страну, за боевых товарищей, претензии либеральной шушеры (и не только отъехавшей) на элитарность выглядят особенно непристойно, чтоб не сказать омерзительно.
Поэтому всем этим шоуменам, актрисулям, полусумасшедшим и просто нравственно недоразвитым, престарелым бывшим певицам, «писателям», которые не научились выражать свои мысли и чувства без матерщины, и другим подобным «деятелям культуры» надо сказать наконец-то, кто они есть.
Сказать для начала, что они имеют такое же отношение к элите, как базарная торговка и скупщик краденого к купечеству. Или, если угодно, как спившийся, шарящий по помойкам «бедняк» к пролетариату. Настоящая элита потому и элита, что её представители способны подчинять своё «я» высшим целям и ценностям, в чём, собственно, и состоит благородство.
Как сказал Гёте: «Жить в своё удовольствие свойственно плебеям, благородный человек стремится подчинить свою жизнь высоким требованиям».
Ту же мысль и почти теми же словами высказал и испанский философ Ортега-и-Гассет, описавший психологию «люмпенов» в своей знаменитой работе «Восстание масс»:
«В отличие от человека массы, человек, принадлежащий к избранному меньшинству, чувствует внутреннюю потребность приспосабливать свою жизнь к более высоким этическим ценностям, добровольно служа им».
Вот в этом — в служении высоким этическим ценностям — и заключается подлинная элитарность. Ибо именно эти ценности помогают людям оставаться людьми и окончательный отказ от них означал бы провал человека в животность, его полное оскотинивание.
И не надо болтать о творчестве. Творчество — это не гениталиями трясти на сцене Большого. И не ветку со скотчем в Третьяковке демонстрировать. Творчество — это рассказ Распутина «Уроки французского» и фильм Шукшина «Калина красная». Это то, что «за душу берёт» (если, конечно, она есть), очищает и возвышает её, делает человека лучше. Подлинное творчество — это тоже служение, один из видов служения высшему. (Именно об этом известные слова Станиславского «Надо любить искусство в себе, а не себя в искусстве»). Поэтому те, кому «свойственно жить в своё удовольствие», уже в силу своей «плебейской натуры» органически неспособны к творчеству.
А чему, кроме своей прихоти и похоти, служит самопровозглашённая «культурная элита»? Может быть, хоть немножечко, — разумному, доброму, вечному? Не надо делать нам смешно.
Та же «мадам Брошкина» со своим «мужем-внуком» (своего рода «пилотный проект» по пропаганде «нетрадиционной семьи», предвосхитивший чету Макронов с «женой-мамой»), «поющей бёдрами» наследницей и целой сворой эстрадных подельников ни в чём таком не замечены. Как и типажи вроде фальшивой «барыни» — гражданки без определённых занятий, косящей под умную и независимую, но дальше трансляции либеральных штампов не ушедшей и иногда — так, между делом — выполняющей деликатные поручения начальства. Подобная публика никогда и не скрывала, что им плевать на всё, что не затрагивает их личных интересов, что слово «Родина» для них пустой звук. Спрашивается, что, кроме пошлости и разнузданности, могут плодить такие «творцы» — люмпены по сути? Они и есть не что иное, как люмпен-элита. И все их регалии, дворцы, дорогие наряды и украшения (так же как и обязательные скандалы, в которых они так любят участвовать) только подчеркивают их принадлежность к ней.
Но либеральная тусовка «от культуры» — это ещё далеко не вся люмпен-элита в современной России.
К ней принадлежат и бывшие комсомольские активисты, назначенные политическими лидерами, банкирами и олигархами, уголовники и просто мелкие жулики, вдруг ставшие миллиардерами. Все они, в сущности, такая же шушера, как и развлекающие их «деятели культуры». Эти «успешные бизнесмены» так же далеки от настоящих предпринимателей, как грязная лужа от неба. Что общего может быть у них, например, с Фордом, который буквально своими руками сделал свой первый автомобиль, строил дома для своих рабочих и, характерная деталь, 30 лет ездил на одной машине. Или с Трампом, который, видя, как разрушают его родную страну, в 70 лет пошёл в политику и, спасая Америку, вступил в схватку с «глубинным государством», рискуя многим, если не всем. Хотя мог бы «на старости лет наслаждаться жизнью, ни в чём себе не отказывая».
И Трамп, и Форд — люди дела, созидания и честной игры и настоящие патриоты своей страны. А имеющие российское гражданство «люмпен-олигархи», большие мастера финансовых спекуляций и фальшивых «тендеров», ничего и никого не стесняясь, откровенно используют РФ (пребывая в основном за её рубежами) в качестве источника гешефта и лёгких денег.
Только и слышны бесконечные рассказы об их бесчисленных яхтах, зарубежных дворцах, апартаментах, виллах, о том, в каких швейцарско-английских школах и университетах учатся их дети.
Вообще говоря, люмпенизация элиты — одна из самых опасных, может быть даже самая опасная, болезнь постсоветского российского общества. Вплоть до последнего времени люмпен-элита задавала тон во многих сферах общественной жизни, превратившись в некий паразитический нарост, тянущий соки из страны, разрушающий общественную мораль, культуру, экономику. Закономерным образом «люмпен-верхи» плодили своих подражателей в «низах», люмпенизировали «народные массы», сеяли откровенный цинизм, распущенность и безоглядное потребительство. Плоды этого «сеяния» можно было наблюдать после объявления мобилизации, когда толпы самых продвинутых подражателей люмпен-элите ринулись «релоцироваться», спасать себя любимых.
И — скатертью дорога. Не зря говорят, что «война правду покажет». Войну не обманешь и не подкупишь, она точно определяет, кто есть кто, показывает настоящую цену каждого.
И не в долларах и евро, а по большому счёту — в личном достоинстве и подлинном благородстве. (Может быть, за это её и ненавидят пацифисты.) Вот и СВО показала, кто есть кто, положила начало духовному оздоровлению российского общества и очищению его элиты от люмпенов.
И этот процесс должен быть продолжен! Предприниматель, отдающий «свои кровные» для покупки армейского снаряжения и/или гуманитарной помощи людям Донбасса и Новороссии, доброволец, взявший в руки оружие, чтобы защитить этих людей, солдат, рискующий жизнью, чтобы спасти раненого товарища, — вот кто должен составить основу новой российской элиты. Таково веление времени и необходимое условие Победы.
*Физическое лицо, выполняющее функции иностранного агента
Русские модели Надя LERTULO. Как стать моделью Люмпен. Агентство моделей с нетипичной внешностью Lumpen.
Надя LERTULO — одно из самых известных лиц Lumpen, первого в России агентства моделей с нетипичной для подиума внешностью. Сама она называет себя «фриком» и рассказывает со смехом, как дворовая гопота держит ее за свою.
Моделью Надя стала в 37 лет, благодаря фотографии своей спины, «сделанной» на тяжелой работе — на стройке. В перерывах между съемками она чинит водопроводы, перебирает электрику, заливает бетон, строит бани. Надя — воспитанница интерната, всю жизнь она стеснялась своего лица и низкого голоса, а на улице нередко слышала «урод».
«Гласная» поговорила с Надей о том, как она вошла в мир моды и почему моделинг сегодня ломает собственные стандарты.
Вылитая мать, только рыжая
Мне был год, когда родителей лишили прав. Сначала дом малютки, потом детский дом и школа-интернат. От родителей мне досталось только решение суда времен Советского Союза о том, что жилплощадь сохраняется за мной. Мать пропала без вести, об этом я узнала в 16 лет, когда пришла в ЖЭК за выпиской из домовой книги, чтобы подать документы на «кто я, что я».
Мне ничего не дали, конечно. Неважно. Когда я вошла в помещение, сидящая за стойкой женщина посмотрела на меня и говорит: «Боже, вылитая Зеленова. Только рыжая». Так я узнала, что мать была черной как смоль. А про отца совсем ничего не знаю. Сейчас я уже спокойно к этому отношусь — слава богу, меня переключило.
В детстве я была пухлой и сильной, пацаны меня боялись, а за спиной называли Батон или Рыжая, но так, чтобы я не слышала. У других детей ничего не просила, никаких игрушек. Но была одна, только моя — это все знали. Волчок. У меня была проблема с тем, чтобы играть в куклы или что-то рисовать, не хотелось этого. А юла – это когда что-то вращается, вертится, это и есть жизнь. Мне сложно вот так сидеть и ничего не делать, неуемный характер. Волчок к тому же был единственной игрушкой, на которую никто другой не претендовал. Но один мальчишка долго следил за ним, чтобы отобрать, и намеренно сделал это так, чтобы я увидела. Тогда я подошла к нему и ударила стулом по голове.
Никто из нас, детворы, не делал различий — мальчик или девочка. Все играли в одной куче. Мне и сейчас друзья говорят: ты свой парень в доску. Наверное, в этом есть преимущество школы-интерната, никто тебе не скажет: ты-ж-девочка. Хотя, конечно, девочек всегда одевают в платья. Но как же неудобно в них по перилам кататься!
«Джокера» я могу понять
В доме малютки дети не плачут — бесполезно, сиську никто не даст. Обычный ребенок может позвать «пап, мам», просить что-то, требовать, а мы не можем: что тебе дали — тем и живешь. Интернатским хочется кому-то нравиться, понимаете? В семье тебя любят уже за то, что ты есть, тебя любят братья, сестры, бабушки, родители. А тут редко слышишь: здорово! молодец! Меня дважды отправляли в места для «не очень здоровых». В первый раз — по ошибке, потому что пришли врачи, разговаривают со мной, а я молчу. Они поняли это по-своему. А я, маленькая, всего лишь стою и думаю: блин, сейчас чего-нибудь ляпну, они по-своему завернут, они же взрослые.
Молчишь — тоже за дуру принимают. А в другой раз меня воспитательница специально туда отправила.
В такие моменты зарождается что-то внутри — стержень, железный. Если появляется внешний стимул, это «что-то» начинает расти. Для меня таким стимулом стала музыка. Я спокойно относилась к обязательствам нашей режимной жизни: просто делаешь что надо — не думая, нравится тебе или нет. Так же с развлечениями: свободного доступа к телевизору или радио у нас не было, когда включили, тогда и слушаем. Однажды из телевизора я услышала эту музыку — какая-то красивая французская песня, и она так засела во мне, будто говорила, что есть и другая жизнь.
Люди, находящиеся в тюрьмах, домах престарелых, школах-интернатах — самые несчастные, потому что у них нет выхода во внешний мир. Изоляция очень негативно влияет на психику. В детстве мы, мелкие, вырывались и сбегали — бегали хотя бы за семечками на Москворецкий рынок. Как-то сперли стакан семечек у старушки, до сих пор стыдно.
Вышла я в 96-м, попала в училище, пыталась учиться. Но чтобы учиться, нужно хотя бы есть нормально. Меня поселили в общежитии — из интерната туда отправили всех, кого считали плохими ребятами. А у меня всегда хорошо шла физика, я даже пыталась в ВУЗе учиться — но долго не продержалась: невозможно разорваться, когда нужно успевать и что-то заработать, и как-то существовать в жуткой общаге, где другие ребята делают что хотят…
Никогда не знаешь, в какую ночь вышибут дверь в твою комнату. Хотя меня старались не трогать, я могла ответить. Так вот, проживая в общежитии в Медведково, я ездила в училище на Шаболовскую, а вечером — чтобы поужинать — тащилась в водительскую столовую на конечную остановку где-то в Бибирево.
Подруга, которая знает меня с интерната, позже рассказывала: «Когда ты приходила в гости, обычно не смотрела в глаза, но я и так знала, что ты голодная, интернатские всегда голодные. Я тебя спрашивала: “Надя, что-то будешь?” А ты: “Не знаю”». Ну я просто боялась сказать: накорми меня, пожалуйста.
В интернате у меня был друг, Лешка, сейчас он священнослужитель. Мы двое из класса стали кем-то. Хотя нет, есть еще девушка, которую удочерили иностранцы, сейчас на Сицилии живет. А больше я ни с кем из интернатских не общаюсь: либо ты исключаешь это из своей жизни, либо погибаешь. Когда мы вышли за двери школы-интерната, Лешка сказал: «Наконец-то нас оставили в покое».
Господи, какой я была мрачной, не видела перспектив для себя вообще. Смотреть людям в глаза, взаимодействовать с ними сейчас как-то научилась, спасибо друзьям, но до сих пор при встрече с незнакомыми я ежик.
«Джокера» я могу понять, скажем так. Кстати, пример актера Хоакина Феникса говорит, что можно развиться и в более зрелом возрасте. Если у тебя в жизни есть платформа — выскочишь молодым, если ее нет, нужно больше времени и ресурсов на все. После интерната, например, было невозможно устроиться на работу. Меня брали только уборщицей в кафе, потому что в паспорте стоял штамп с пропиской в сиротнике. А для людей это сразу: ага, или ворует, или родители наркоманы и пьяницы. Вот скажите: кому пришло в голову штампы детям раздавать?
Помню, в интернат как-то приехала пожилая женщина, австрий… австрия… стараюсь говорить без ошибок, гражданка Австрии, короче.
Очень богатая. В войну она, маленькая девочка, оказалась в лесу, в заросшем рве, где пролежала несколько дней без еды и воды. Там ее нашел советский солдат и несколько дней держал возле себя, кормил шоколадом из своего скудного пайка. Нашел ей пристанище. Она выжила — благодаря этому человеку, чьего имени не помнила. Солдату было неважно, что это чужая девочка и чужая земля — он спасал ребенка. Когда она приехала к нам в интернат, раздала всем по коробке шоколада, печенья, конфет, каких-то карандашей, витаминов — как дань благодарности тому солдату.
Мне запомнились ее слова: если видишь кого-то в одиночестве или в беде — постарайся помочь, как бы ни было тяжело самому, будь щедрым к нуждающимся. Наверное, поэтому я брошенных собак теперь подбираю.
Первая появилась, когда друзьям нужно было уехать и они ко мне своего пекинеса пристроили. Когда мы гуляли, соседка кричала: смотрите, рыжая рыжую несет. Второго, замерзшего щенка, друзья подобрали у метро в минус двадцать.
А борзая Эпоха у меня появилась, когда один баловень богатый наигрался и выставил ее на продажу за небольшие деньги — оказалось, держит ее запертой в квартире, а сам за городом живет. В первое время моя Эпа не понимала, как это — уходит хозяин, ревела на весь дом, задние лапы плохо работали. Китайская хохлатая, Эйка — была испугана, два года не могла привыкнуть к ласке, а теперь стережет меня и отгоняет тех, кто пытается подойти без ее собачьего разрешения. По мне, домашних животных лучше не покупать, а выручать. Благодаря им, я научилась гулять даже если устала — сил нет. Прогуляешься с ними вечером — и спится лучше.
Из моего интерната иностранцы забрали пятерых девочек и двух ребят, все живут на Сицилии. Иностранцы забирали детей чаще. Когда я приехала к ним в гости, увидела, что там нет детских домов, оставшийся без родителей ребенок сразу попадает в новую семью. Свои, чужие — все в одной куче. Чей-то малыш споткнулся — моя подруга берет его на руки, чтобы успокоить.
А он и не сопротивляется — ему хорошо. Мой ребенок, твой — какая разница?
Бригадир? Ты же баба!
Я тогда была на практике в ЖЭКе, и меня отправили красить подъезд. Мимо проходит интеллигентная пожилая женщина: доченька, у меня дома побелка с потолка сыпется. И смотрит на меня. А я та еще оборванка была по виду, семнадцать лет. Побелила ей в квартире потолок, впервые в жизни попробовала растворимый кофе и заработала первые деньги.
Сегодня я разбираюсь в электрике, сантехнике, умею лить бетон, строить бани, чинить крыши. Работать предпочитаю одна. Какое-то время работала с мужиками, но у ребят была привычка: взяли заказ, сделали что-то, получили первую денежку — и пошло-поехало: «А, надоел заказ, давайте выпьем». То есть они пить ходили, а я должна была заканчивать. Сейчас бывает, беру помощников. Большинство мужчин, конечно, фыркают, ну как же — баба.
Однажды пришла в строительную фирму, говорю им: я давно в деле, знаю и умею то, то и то, возьмите меня на подряд, чтобы я не руками работала, а следила за качеством.
Отвечают: «Бригадиром? Ты же баба!». С мигрантами работала, конечно, им еще сложнее далось понимание, что я женщина и что-то умею. Но когда мы вместе закончили большой заказ, они мне говорят: «А давай ты у нас прорабом будешь».
В современном мире нет проблемы для женщины делать что-то своими руками. Не хватает силы — можно справиться за счет инструмента. Нужно, конечно, понимать, что и как работает, уметь распределять нагрузку, знать свое тело. Мне повезло с учителем физкультуры, он научил — берешь что-то тяжелое, не тяни спиной, держи руками. Я иногда делаю вещи, которые мужикам не под силу, хотя это скорее к упрямству относится. Вот эти мышцы — чистое упрямство. Потом, есть такая тема: не бойся усталости. День прошел зря, если он не видит трудов твоих. Да и просто — будь ты счастлив. Дожил до вечера, уже хорошо.
В девушке с болгаркой в руках что-то есть
Однажды приятель, с которым мы вместе по ремонту работали, говорит: «Какая у тебя спина! Никогда такой у девушки не видел».
Мы давние друзья, спокойно раздеваемся друг перед другом, а тут только что закончили тяжелую работу — четыреста килограммов хрен знает чего с потолка сняли. Помещение — тесная коммуналка, и он увидел, как я моюсь в ванной.
Ну ок, спасибо, Сань. Конечно, я не привыкла получать комплименты и всегда осторожно к ним отношусь. Но после того случая я поехала к подруге в Швейцарию, и они с мужем такие берут свои смартфоны, фотографируют мою спину и показывают фото друзьям, которые тратят кучу денег на тело: танцы на шесте, какие-то капсулы с выпариванием. А я ни хрена для этого не делаю, даже на диете не сижу. Свое тело я сделала на тяжелой физической работе. В спортзал меня не загонишь — сидеть там, потеть, вот еще. Мне этого в детстве хватило: футбол, баскетбол, куда-то бежать, где-то прыгать. В общем, так я поняла, что спина — мой козырь.
Потом уже московская подруга говорит: «Надь, ты же красивая. Есть в тебе что-то». Я красивая? Не-ет.
Хотя понимаю, в девушке с болгаркой в руках что-то есть. Та подруга и рассказала мне про Lumpen — модельное агентство нестандартных людей, проект Авдотьи Александровой, и я решилась. Закинула им фото спины, написала краткое резюме на английском. Через несколько секунд приходит ответ: «Лицо». Лицо? Вот еще, своего лица я стесняюсь. Мое лицо — это совсем не то, что может нравиться или что можно засветить в журналах. Да, я посмотрела базу моделей Lumpen, но считала, что даже к ним не гожусь. Плюс, там подростки, школота, а мне на тот момент 37. Ладно, отправляю лицо — и получаю сообщение: «Обязательно приходите на кастинг».
Много ли на свете таких, как Барби?
Моделинг сильно изменил мою самооценку. Теперь мне все равно, как я выгляжу — куда важнее, что при этом чувствую. Я поняла, что не хочу нравиться, а хочу удивлять. Я фрик и считаю, что фрики красивее стандартов. Много ли на свете таких, как Барби? Нет. У нас в Lumpen есть парень двухметрового роста, с усами, есть девушка-альбинос, у нее зрачки прозрачные и ресницы совершенно белые, очень красиво.
Необычные люди. Сама я рыжая, сильная, с мужским басом. Такой природный голос, раньше был еще ниже, но я научилась модулировать. В средневековье гореть бы мне на костре за это все. А сейчас почти прогресс, да.
Кстати, я только недавно поняла, что быть рыжей — красиво. Стою в аэропорту, расчесываюсь, за мной наблюдают две иностранки, чувствую их взгляд со спины — понимаю, что пялятся. Поворачиваюсь, чтобы сказать что-то резкое, а одна говорит: «Какие у вас прекрасные золотые волосы». А я, когда была маленькой, так злилась на них.
Кто такой люмпен? Человек с окраин. Гопник. Но мы все разные и по-своему интересные. Не злые и не тупые, как принято думать. Посмотрите базу Lumpen — не найдете ни одного стандартного лица. У меня рост 168, а я — модель. Другая модель нашего агентства сейчас демонстрирует одежду Gucci, а она еще ниже. Стандарты уже не имеют значения, важна индивидуальность, потому что так интереснее, больше палитра. Подгонять всех под один бьюти-стандарт — все равно что заставлять ходить в одинаковой одежде.
На одном показе в Париже мне сделали мэйк для подиума — помада, глаза ярко, тени фиолетовые. Потом пришел создатель бренда и говорит: «Все убрать. Кремом лицо покройте и хватит». То есть меня оставили мною, только волосы затянули. В повседневной жизни я обычно не крашусь, совсем. Хотя когда стилисты красят мне губы ало-красным, очень нравится. Но чтобы мне самой делать себе румяна или тени для глаз — редко-редко. Красить глаза в моем случае вообще бесполезно, из-за век ресниц не видно. Но все равно на съемках и после них мне делают комплименты, а я третий год сомневаюсь в том, что слышу.
Мне все еще сложно держать себя в руках, когда меня называют «уродом». Стараюсь не реагировать, не отвечать. В конце концов в жизни есть вещи потруднее: например, ты ремонтируешь дряхлые коммуникации, чугунная труба лопается, а под тобой три этажа. И сверху все льется прямо на тебя. Или вчера я меняла электрические провода в старом доме, три часа сидела в антресоли, потому что провода поверху — было тяжело, темно, нечем дышать, невозможно повернуться.
При этом опасно: работаешь с проводкой, которая не отключена. Вот это сложно. А терпеть хамов на улице — нет, не сложно. Зато маргиналы района меня за свою принимают — уважают.
Бывает так, что я, в пыли и грязи, кладу где-то ламинат. Мне звонят из агентства: собирайся, летишь в Минск сниматься в кино. Я говорю: окей. Отряхнулась, умыла лицо, сменила одежду и поехала. Меня хватают, наряжают, гримируют. Сейчас, говорят, будешь учить старинную песню на иностранном языке. А я только что циркулярку в руках держала. Забавно это.
Контрмодельное агентство Lumpen создала Авдотья Александрова, молодой московский режиссер. У тех, кого она приглашает в качестве моделей, чаще всего совсем отсутствует представление о моде. Главные источники новых лиц агентства — социальные сети ВКонтакте и Instagram. «Красота для меня — это контрасты. Мне не нравятся идеальные пропорции, правильные черты, симметрия. Мне интересны противоположные типажи: ангелоподобные, непорочные, наивные, нежные — и, наоборот, дьявольские, искушенные, испорченные, грубые.
Больше привлекает обаяние второй категории», — рассказала учредитель агентства журналу Vogue.
Больше привлекает обаяние второй категории», — рассказала учредитель агентства журналу Vogue.Ещё немного фотографий с модельных показов
Текст: Юлия Счастливцева
Фото: Анна Иванцова
Видео: Кася Экстович, Надя Мироненко
Молодежное агентство и стратегии выживания в послевоенной неформальной экономике Сьерра-Леоне
Абдулла, И. 2008. «Социальное гражданство или борьба поколений? Маргинальная молодежь в послевоенной Сьерра-Леоне». Документ представлен на конференции «Молодые люди в Африке: от маргинализации к гражданству», Институт социальных исследований. Гаага. 19–21 ноября.
Google Scholar
Абдулла, И., изд., 2004 г. Между демократией и террором: Гражданская война в Сьерра-Леоне . Дакар: КОДЕСРИЯ.
Google Scholar
Абдулла, И. 2002.
«Молодежная культура и восстание: понимание потерянного десятилетия Сьерра-Леоне». Critical Arts 16 (2): 19–37.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Абдулла, И. 1998. «Путь Буша к разрушению: происхождение и характер Объединенного революционного фронта/Сьерра-Леоне». Журнал современных африканских исследований 36 (2): 203–235.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Абрахам А. 2004 г. «Соучастие государства как фактор продолжения гражданской войны в Сьерра-Леоне». В Между демократией и террором: Гражданская война в Сьерра-Леоне , под редакцией Ибрагима Абдуллы, 104–120. Дакар: КОДЕСРИЯ.
Google Scholar
Бангура, Ю. 2004 г. «Политическая и культурная динамика войны в Сьерра-Леоне». В Между демократией и террором: Гражданская война в Сьерра-Леоне , под редакцией Ибрагима Абдуллы, 13–40.
Дакар: КОДЕСРИЯ.
Google Scholar
Барбер Б.К. 2009. Подростки и война. Как молодежь справляется с политическим насилием . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Бейтс, Р. Х. 2008. Когда все развалилось: Крах государства в Африке конца века . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
Бёас, М. 2007. «Маргинализированная молодежь». В африканских партизан. Raging Against the Machine , под редакцией Мортена Бёса и К.С. Данн, 39–53. Боулдер, Колорадо: Lynne Rienner Publishers, Inc.
Google Scholar
Бёос, М. и А. Хатлой. 2005. «Употребление алкоголя и наркотиков в послевоенной Сьерра-Леоне: исследование». Отчет опубликован в рамках проекта FORUT «Алкоголь, наркотики и развитие» (ADD).
Институт прикладных международных исследований (ФАФО). Норвегия: Аллкопи АС.
Google Scholar
Бёос, М. и К.М. Дженнингс. 2005. «Небезопасность и развитие и риторика «несостоявшегося государства». European Journal of Development Research 17 (3): 385–395.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Каин, А. 2004 г. «Средства к существованию и неформальная экономика в послевоенной Анголе, поддержка устойчивых средств к существованию». В Критический обзор помощи в постконфликтных ситуациях , под редакцией Дженни Кловер и Ричарда Корнуэлла, стр. 87–10. Монография № 02.
Google Scholar
Кристенсен, М. и М. Утас. 2008. «Наемники демократии:« Политические приемы »ремобилизованных комбатантов на всеобщих выборах 2007 г., Сьерра-Леоне». по делам Африки 107 (429): 515–539.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Кристиансен, К.
, М. Утас и Х. Виг. 2006. Навигация по молодежи, формирование взрослой жизни: социальное становление в африканском контексте . Уппсала: Институт Северной Африки.
Google Scholar
Дата-Баня, E. 2003. Работа после войны: критический вызов в головоломке мира и восстановления . Женева: Международная организация труда (МОТ).
Google Scholar
Диуф, М. 1996. «Городская молодежь и политика Сенегала: Дакар 1988–1994». Общественная культура 8 (2): 225–249.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Фанторп, Р. 2001. «Ни гражданин, ни субъект? Агентство «Люмпен» и наследие местной администрации в Сьерра-Леоне». по делам Африки 100 (400): 363–386.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Фанторп, Р. и Р. Маконаки.
2010. «Помимо« кризиса молодежи »? Горнодобывающая промышленность, сельское хозяйство и гражданское общество в послевоенной Сьерра-Леоне». по делам Африки 109 (435): 251–272.
Google Scholar
Гбери, Л. 2009. Спасение хрупкого государства: случай Сьерра-Леоне . В Спасение хрупкого государства. Сьерра-Леоне 2002–2008 , под редакцией Гбери, Лансана, 1–26. Ватерлоо, Онтарио: Издательство Университета Уилфреда Лорье.
Google Scholar
Honwana, A. and F. De Boeck, eds., 2005. Makers & Breakers: Дети и молодежь в постколониальной Африке . Трентон, Нью-Джерси: Africa World Press.
Google Scholar
Хамфри с . И Дж. Вайнштейн. 2004. Что говорят боевики: опрос бывших комбатантов в Сьерра-Леоне, июнь-август 2003 г. (неопубликовано).
Google Scholar
Канде, Д.
Д. 1999. «Выкуп государства: элитные истоки подчиненного террора в Сьерра-Леоне». Обзор африканской политической экономии 26 (81): 349–366.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Кинг, Н. 2007. «Конфликт как интеграция: стремление молодежи к личности в телеологии «бессмысленной войны» в Сьерра-Леоне». Текущие африканские проблемы 36.
Google Scholar
Лахай, Дж.И. 2010. «Определение пола государства: гендерные истоки гражданской войны в Сьерра-Леоне». Minerva Journal of Women and War 4 (2): 26–45.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Мэлоун Д.М. и Х. Ницшке. 2005. «Экономические повестки дня в гражданских войнах: что мы знаем, что нам нужно знать». Дискуссионный документ 2005/2007. Университет ООН.
Google Scholar
Макинтайр, А.
и Т. Токозани, 2003 г. «Дети и молодежь в процессе миростроительства в Сьерра-Леоне». Обзор африканской безопасности 12 (2): 73–80.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Макинтайр А., Эммануэль К. Анинг и Н.П. Аддо. 2002. «Политика, война и молодежная культура в Сьерра-Леоне: альтернативная интерпретация». Обзор африканской безопасности 11 (3): 6–15.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Монтегю, Д. 2002. «Дело войны и перспективы мира в Сьерра-Леоне». Журнал юридических исследований 9 (1): 229–237.
Google Scholar
Рашид И., И. Абдулла и Г. Джозеф Г. 2009 г. «Уязвимость и изоляция молодежи (YOVEX) в Сьерра-Леоне: основные результаты исследования». Резюме документов CSDG. Королевский колледж. Лондон, 28 апреля.
Google Scholar
Рашид, И.
2004. «Студенческие радикалы, люмпенская молодежь и истоки Объединенного революционного фронта (ОРФ/СЛ)». В Между демократией и террором: Гражданская война в Сьерра-Леоне , под редакцией Абдуллы, Ибрагима, 66–89. Дакар: КОДЕСРИЯ.
Google Scholar
Рино, В. 2003. «Сьерра-Леоне: война в постгосударственном обществе». В Государственный провал и слабость государства во время террора , под редакцией Роберта И. Ротберга, 71–100. Вашингтон, округ Колумбия: Издательство Института Брукингса.
Google Scholar
Reno, W. 1995. Коррупция и государственная политика в Сьерра-Леоне . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.
Google Scholar
Ричардс, П. 1996. Борьба за тропический лес: молодежь, война и ресурсы в Сьерра-Леоне . Оксфорд: Джеймс Карри Пресс.
Google Scholar
Ричардс П., К. Бах, К. и Дж. Винсент. 2004. «Социальный капитал и выживание: перспективы развития с участием сообществ в постконфликтной Сьерра-Леоне». Документы по социальному развитию, развитие с участием сообществ, предотвращение конфликтов и реконструкция . Бумага. 12 апреля.
Google Scholar
Шериф, М.С. и А. Альберт. 2007. «Самозанятость молодежи в суетливой индустрии Сьерра-Леоне». В Development Watch, Quarterly Edition 1 . Представительство Всемирного банка в Сьерра-Леоне, январь-март.
Google Scholar
Соммерс, М. 2007. Проблема занятости молодежи в Западной Африке. Пример Гвинеи, Либерии, Сьерра-Леоне и Кот-д’Ивуара . Организация Объединенных Наций по промышленному развитию (ЮНИДО). 26 октября.
Google Scholar
Виг, Х.
2008. «Кризис и хроничность: антропологические взгляды на непрерывный конфликт и упадок». Этнос 73 (1): 5–24.
Перекрёстная ссылка Google Scholar
Виг, Х. 2006. «Социальная смерть и насильственные изменения жизни». В Навигация по юности, формирование взрослой жизни: социальное становление в африканском контексте , под редакцией Катрин Кристиансен, Матса Утаса и Хенрика Э. Вая, 31–60. Стокгольм: Институт Северной Африки.
Google Scholar
Уокер Г.А. 1997. «Отчет ПРООН об оценке микрофинансирования для Сьерра-Леоне». Подготовлено в рамках технико-экономической миссии Microstart. Сьерра-Леоне, ПРООН.
Google Scholar
Под мостом в Тегеране: наркомания, бедность и капитал
. 2020 1 июня; 21 (2): 151-175. дои: 10.1177/1466138118787534. Epub 2018 2 августа.
Мазияр Гиаби 1
принадлежность
- 1 Оксфордский университет, Великобритания.
- PMID: 32457564
- PMCID: PMC7250651
- DOI: 10.1177/1466138118787534
Мазияр Гиаби. Этнография. .
Бесплатная статья ЧВК . 2020 1 июня; 21 (2): 151-175. дои: 10.
1177/1466138118787534.
Epub 2018 2 августа.Автор
Мазияр Гиаби 1
принадлежность
- 1 Оксфордский университет, Великобритания.
- PMID: 32457564
- PMCID: PMC7250651
- DOI: 10.1177/1466138118787534
Абстрактный
В статье представлено этнографическое исследование жизни «опасного класса» наркоманов, основанное на полевых исследованиях, проведенных среди различных «сообществ» наркопотребителей в Тегеране в период с 2012 по 2016 гг.
Иран, его использование и его злоупотребления по отношению к политическим. Повествование движет не только отчетом об этой люмпенской, плебейской группе по отношению к государству, но и тем, как власть повлияла на их деятельность, их способность присутствовать в городе и как капитал/власть и опасные/люмпены жизнь приходит к соглашению, к конфликтам и к созданию новых ситуаций, влияющих на городскую жизнь.
Ключевые слова: Глобальный Юг; Иран; Тегеран; зависимость; город; наркотики; этнография; бездомность; люмпен; полицейский.
Заявление о конфликте интересов
Декларация о конфликте интересов Автор(ы) заявили об отсутствии потенциального конфликта интересов в отношении исследования, авторства и/или публикации этой статьи.
Цифры
Рисунок 1.
Чехель Пеллех. Фото автора.
Рисунок 1.
Чехель Пеллех. Фото автора.
Рисунок 1.Чехель Пеллех. Фото автора.
Рисунок 2.
Снижение вреда в Фарахзадской долине…
Рисунок 2.
Снижение вреда в долине Фарахзад. Фото автора.
Фигура 2.Снижение вреда в долине Фарахзад. Фото автора.
Рисунок 3.
Карта мест распространения наркотиков в Тегеране…
Рисунок 3.
Карта горячих точек Тегерана с наркотиками. Источник: Гиаби, 2018г.
Карта наркопритонов Тегерана. Источник: Гиаби, 2018г.
Рисунок 4.
Первая полоса Шахрванда: «Жизнь в…
Рисунок 4.
Первая полоса Шахрванда: «Жизнь в могиле».
Рисунок 4.Первая полоса Шахрванда: «Жизнь в могиле».
Рисунок 5.
«Марафон» в парке Харанди. Фото…
Рисунок 5.
«Марафон» в парке Харанди. Фото автора.
Рисунок 5.«Марафон» в парке Харанди. Фото автора.
Рисунок 6.
Слева: футболисты из…
Рисунок 6.
Слева: футболисты сборной Ирана; справа: бывший бездомный наркоман…
Рисунок 6.Слева: футболисты сборной Ирана; правильно: бывший бездомный наркоман скандирует на марафоне. Фото автора.
Рисунок 7.
Harandi Park: уличные торговцы, уличные…
Рисунок 7.
Парк Харанди: уличные торговцы, уличные наркоманы. Фото автора.
Рисунок 7.Harandi Park: уличные торговцы, уличные наркоманы. Фото автора.
См. это изображение и информацию об авторских правах в PMC
Похожие статьи
- Поддержание беспорядка: микрополитика наркополитики в Иране.
Гиаби М. Гиаби М. Третий мир Q. 2018; 39 (2): 277-297. дои: 10.1080/01436597.2017.1350818. Epub 2017 9 августа. Третий мир Q. 2018. PMID: 29456274 Бесплатная статья ЧВК.
- Профили риска: качественное исследование потребителей инъекционных наркотиков в Тегеране, Иран.
Раззаги Э.М., Мовагар А.Р., Грин Т.К., Хошнуд К. Раззаги Э.М. и соавт. Harm Reduct J. 2006 18 марта; 3:12. дои: 10.1186/1477-7517-3-12. Снижение вреда Дж. 2006. PMID: 16545137 Бесплатная статья ЧВК.
- «Все дело в теле»: телесный капитал офицеров вооруженных сил реагирования в Южной Африке.
Дипхорн Т. Дифорн Т. Мед Антропол. 2015;34(4):336-52. дои: 10.1080/01459740.2015.1027342. Epub 2015 12 марта. Мед Антропол.
2015.
PMID: 25764391 - Политика в отношении наркотиков: борьба с беспорядками в Исламской Республике Иран [Интернет].
Гиаби М. Гиаби М. Кембридж (Великобритания): Издательство Кембриджского университета; 2019. Кембридж (Великобритания): Издательство Кембриджского университета; 2019. PMID: 31291072 Бесплатные книги и документы. Обзор.
- Устойчивость Mycobacterium tuberculosis к противотуберкулезным препаратам первой линии в Иране: систематический обзор.
Пуракбари Б., Мамиши С., Мохаммадзаде М., Махмуди С. Пуракбари Б. и соавт. Фронт микробиол. 2016 июл 28;7:1139. doi: 10.3389/fmicb.2016.01139. Электронная коллекция 2016. Фронт микробиол. 2016. PMID: 27516756 Бесплатная статья ЧВК. Обзор.
2015.
PMID: 25764391Посмотреть все похожие статьи
Цитируется
- Критика повседневного наркокапитализма.
Гиаби М. Гиаби М. Третий мир Q. 2022 11 апреля; 43 (11): 2557-2576. дои: 10.1080/01436597.2022.2053776. Epub 2022 4 апр. Третий мир Q. 2022. PMID: 36505031 Бесплатная статья ЧВК.
- Координация, сотрудничество и творчество в рамках сетей снижения вреда в Иране: профилактика и контроль COVID-19 среди людей, употребляющих наркотики.
Алави М., Моганибаши-Мансурие А., Радфар С.Р., Ализаде С., Бахрамабадян Ф., Эсмизаде С., Доре Г.Дж., Седех Ф.Б., Деиламизаде А. Алави М. и др. Международная политика в отношении наркотиков. 2021 июль;93:102908. doi: 10.1016/j.drugpo.2020.102908. Epub 2020 17 августа. Международная политика в отношении наркотиков. 2021. PMID: 32819776 Бесплатная статья ЧВК.
Рекомендации
- Адельха Ф. (2000) Быть современным в Иране , Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.
- Адельха Ф.
- ADNA (3 января 2017 г.) Доступно по адресу: http://adna.ir/news/19.73/ [«Повторяю: в Тегеране у нас нет ни голодных, ни бездомных»].
- АДНА (12 июня 2016 г.). Режим доступа: http://adna.ir/news/1590/42 [В стране выявлены тысячи бездомных наркоманов].
- Агамбен Г. (1998) Homo Sacer: суверенная власть и голая жизнь, Стэнфорд, Калифорния: издательство Стэнфордского университета.
- Асфари М (2016) Объединенная группа незнакомцев под названием Горбат.
- Асфари М (2016) Объединенная группа незнакомцев под названием Горбат.
(2000) Быть современным в Иране , Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета.
