Магритт картины: Rene Magritte: Biography of the Belgian Surrealist, Artwork, About of the Art Movement | Arthive.com

В разгар боевых действий и разрушения общества и наций по всей Бельгии Магритт нашел стиль живописи, который, казалось бы, заключал в себе свет. За короткое время его живопись сменилась с темной цветовой палитры на палитру, наполненную импрессионистическими мазками и яркими красками. Между 1943 и 1947, он написал около 75 картин маслом и 30 гуашей в этом новом, залитом солнцем стиле. Он изобрел свой новый метод рисования «Сюрреализм в солнечном свете», и хотя его иконография оставалась такой же странной — груши с лицами на них, обнаженные женщины, меняющие цвет — стиль, иногда называемый его стилем Ренуара, имел больше общего с импрессионистской живописью, чем его более ранние плавные мазки.

Несмотря на то, что они яркие и красочные, можно спорить, были ли эти изображения искренне предназначены для того, чтобы быть приятными, или же под прикрытием восхитительных образов скрывались подрывные цели. Сам Магритт заметил, что «обаяние и угроза могут усилить друг друга благодаря своему союзу». Возможно, тогда эти красочные цвета не являются эскапистскими, а усиливают и привлекают внимание к жестокости времени. Некоторые из его картин подчеркивают, что чтение с ужасными сюжетами, как девочка, поедающая живых птиц, вряд ли очаровательно.

«Vache» буквально означает корова, а «vacherie» означает «шутить», что Магритт определенно проделывал с этой серией, которая в конечном итоге была высмеяна.

Снова тесно связанный с войной, Магритт претерпел еще один стилистический сдвиг. В 1948 году, в течение пяти или шести недель, Магритт впал в безумие, создавая карикатурные картины с оттенком экспрессионизма в серии из 17 картин маслом и 22 гуашей для своей первой парижской персональной выставки в Galerie du Faubourg. Опять же, работы были очень разными. Его мазки были густыми, как на картинах Винсента Ван Гога (1853-189).0), в то время как сюжеты и мультяшные лица, похожие на маски, напоминают работы бельгийца Джеймса Энсора (1860-1949).

Последствия Второй мировой войны вдохновили многих на создание так называемых работ «Ваче». Такие произведения, как «Голод », «Калека», «» и « Морская болезнь » — ранее называвшиеся « Ежедневная эвакуация » — рассказывают о голоде, торговле на черном рынке, ранениях и миграции, которые служили напоминанием о недавно закончившейся войне.

Рене Магритт, Ле Маль де Мер (морская болезнь), 1948 год; частная коллекция; © Charly Herscovici, Брюссель / Общество прав художников (ARS), Нью-Йорк

Поскольку они не имели коммерческого успеха, многие из этих работ принадлежали друзьям Магритта Луи Скютенэру и Ирэн Амуар, которые затем подарили их Королевскому музею изящных искусств Бельгии.

Представленные вместе эти две фазы раскрывают резкую, но очень разную реакцию на войну. Первый реагировал на текущую и опасную ситуацию нежностью и яркостью, а другой карикатурно изображал серьезные проблемы и передавал хаос через намазанную на холст краску. Хотя европейские презентации этих картин уже проводились, это будет первая презентация двух периодов вместе в специальной галерее. Этот фрейм предлагает зрителям рассмотреть две серии как связанные эксперименты, направленные на связанный набор вопросов о цели искусства.

Чтение серии вместе друг с другом раскрывает общие темы. Зловещий человек-груша в ренуаровском « Lyricism » имеет нечто карикатурное, даже если кажется, что он повернулся, чтобы ударить что-то, в то время как толстые очертания магриттовских фигур Ваче также кажутся взятыми прямо из комиксов.

Но еще больше выделяется общий интерес к радикальным методам рисования. В то время как его более ранние работы составлены, как и его более поздние работы, в живописном стиле 19-го века. 40-е окутали изменчивость и хаос на уровне краски. Цвета являются частью его творческого перерыва. Его измененный стиль — неотъемлемая часть его эксперимента — он опирается на модернистских мастеров, но сочетает в себе юмор, иронию и странные визуальные эффекты, которые, казалось бы, противоречат природе стилей этих более ранних художников.

От импрессионистов он взял их манеру живописи, но не взял их направленность на досуг. В «импрессионизме» Магритта нет красивых пейзажей, только странное тревожное небо во время войны. В то время как импрессионисты создавали искусство, основанное на субъективности — каждый мазок представлял собой точку света, воспринимаемую с одной точки зрения в одно и то же время, — Магритт думал об этих мазках как о фильтре, применяемом к любому изображению, которое он воображает, даже к изображениям, нарисованным десятилетиями ранее. . Устранив временность и уникальность каждого мазка, Магритт лишил импрессионизм его субъективности в своих собственных целях.

Vache со своим значением «корова» обыгрывает чудовищное прозвище «Фов», данное Анри Матиссу и другим художникам в 1905 году.

Точно так же многие работы периода Ваче выглядят как картины экспрессионистов и фовистов, но яркая палитра, которую они разделяют, здесь использована с большей иронией. Фовисты прославляли яркие цвета, в то время как цвета Магритта отвлекают от мрачной психологической реальности, очевидной в его юмористических, но глубоко травмированных изображениях людей, пострадавших от войны. Таким образом, несмотря на внешнее сходство, идеологическая направленность работ Магритта больше обязана темной карикатуре, чем фовистскому портрету, подобному Матиссу.0003 Женщина в шапке.

Из-за того, что они сосредоточены на стиле, эти серии важны для понимания эволюции Магритта как художника . Презентация Магритта в SFMOMA начинается в 1940-х годах с этих радикальных изменений, чтобы привлечь внимание к его отношению к живописи как практике, главной заботе на всю оставшуюся жизнь. В то время как Магритт в конце концов возвращается к компактной манере письма, он сделал свою палитру ярче и усовершенствовал манеру письма, хотя и менее явно, чем эксперименты XIX века.40-е годы, отмечают значительное отличие от его картин 20-х и 30-х годов. Как показывают его солнечные периоды и периоды Ваче, потрясения в его живописи были наибольшими в раздираемые войной 40-е годы, и Магритт, как и мир, навсегда изменился впоследствии.

Рене Магритт — Искусство жить, 1967, 54×65 см: Описание произведения В этом контексте, особенно в сочетании с заглавием, произведение так и хочется записать в некое подобие творческого завещания.

Художник написал ее для Александра Иоласа, нью-йоркского арт-дилера греческого происхождения. Магритт начал работать с ним в 1948 году, а после подписания контракта с Иоласом он получил возможность выставлять свои работы в галереях Нью-Йорка, Парижа и Женевы, что принесло ему всемирную известность. Иолас в значительной степени экспортировал картины Магритта в Соединенные Штаты, продавая их американским коллекционерам, среди которых были известные меценаты Джон и Доминик де Менил. А в 1965 году Магритт впервые отправился в Нью-Йорк на свою ретроспективу в Музее современного искусства.

Картина «Искусство жить» содержит две пары контрастов. Персонаж в центре полотна разделен на части: его тело принадлежит классическому персонажу Магритта — мужчине в котелке, что легко понять по неизменному красному галстуку и строгому костюму. А вот голова, парящая в воздухе над телом, словно попала туда совсем из другой оперы. Непропорционально огромное, вызывающе яркого цвета, с несравненно мелкими чертами лица, оно больше похоже не то на сюрреалистическую планету, не то на солнце из детских книжек.

За этим неоднозначным персонажем стоит та же двойная предыстория. Большую его часть занимают скалистые горы, возвышающиеся почти до самого горизонта, но от героя картины их отделяет монолитная кирпичная кладка. Что могут означать эти образы? Если исходить из названия, то напрашивается следующая трактовка: искусство жить состоит в балансе между следованием естественному ходу вещей и опорой на приложенные усилия (противопоставление природного ландшафта и рукотворной стены).

Что касается странного человека, то можно представить, что это ребус, скрывающий образ жизни самого Магритта. С одной стороны, художник всегда придерживался довольно консервативного образа жизни, как для деятеля искусства. Он всю жизнь прожил с одной женой, долгое время рисовал на кухне и при этом умудрялся даже не испачкать краской пол. В каких-то особых скандалах или неприятностях он не был замешан – за эту сторону личности художника на картине отвечает строгий костюм.

Но этот образ примерного гражданина не соответствует его творчеству: ироничный, местами провокационный, бесконечно свободный в полете воображения. Только благодаря такой свободе уродливая огромная оранжевая голова может быть присоединена к приличному во всех отношениях телу — и это не самое дикое сочетание частей тела, которое позволяло представить себе бельгийского сюрреалиста.

Хотя сам Магритт был против любых попыток интерпретировать его работы. «Моя живопись — это видимые образы, которые ничего не скрывают за собой», — сказал он.