Мохаммед Хадид — последние новости
Канье Уэста признали «антисемитом года»
Канье УэстМохаммед ХадидБелла ХадидБелла Хадид показала мастер-класс по приготовлению долмы
Канье УэстМохаммед ХадидБелла ХадидДва лагеря: как звезды отреагировали на конфликт Израиля и Палестины
Белла Хадид опубликовала комиксы в поддержку палестинцев
Канье УэстМохаммед ХадидБелла Хадид«Так влюблена»: Джиджи Хадид родила дочь
Супермодель Джиджи Хадид впервые стала матерью
Канье УэстМохаммед ХадидБелла ХадидЛишили гордости: Instagram оскорбил Беллу Хадид
Белла Хадид раскритиковала Instagram из-за удаленной публикации об отце
Звезда подиумов и Instagram: Джиджи Хадид — 25
Одна из самых любимых публикой топ-моделей мира отмечает 25-летие: Джиджи Хадид…
Канье УэстМохаммед ХадидБелла ХадидБелла Хадид рассказала о своей вере
Канье УэстМохаммед ХадидБелла ХадидЮлия Меламед
Раздвинь ноги и думай о Франции
Как Джонни Депп самого бездарного и похотливого французского короля играл
Анастасия Миронова
Почему съемки «Мастера и Маргариты» стоят миллиард?
Будут ли посадки, если фильм с таким бюджетом провалится
Георгий Бовт
Примут ли Украину в НАТО?
Что может решить саммит в Вильнюсе
Дмитрий Самойлов
Зачем отдыхать в России
О путешествиях в 2023 году
Арам Тер-Газарян
Откуда в России 500 тысяч нутрициологов
Об отношении к научному и ненаучному знанию в нашей стране
Читайте также
Заха Мухаммад Хадид — фантастическая реальность ?
| زَها مُحَمَّد حَديد Сегодня, 31 октября, День рождения гениального архитектора и дизайнера. Заха Мухаммад Хидид — арабского происхождения, родилась в 1950 году в Багдаде (Ирак). С 1972 по 1977 она училась в Архитектурной академии в Лондоне. Участвовала во множестве конкурсов, но, видимо, из-за неготовности заказчиков её оригинальные идеи оставались на бумаге. Глядя на ее работы понимаешь, каким нестандартным мышлением она обладает! В 2004 году Заха Хадид стала первой в истории женщиной-архитектором, награждённой Притцкеровской премией. |
Не знаю как у вас, а у меня впечатление, что я попала в будущее.
Смотрите сами!
Центр Гейдара Алиева, Баку, Азербайджан
Футбольный стадион, Катар.
Стадион в портовом городе Аль-Вакра планируют построить к Чемпионату мира по футболу в 2022 году. Его вместимость — 40000 зрителей, при этом верхний ярус стадиона будет съемным, что позволит уменьшить вместительность в два раза после окончания чемпионата. И это только часть грандиозного строительства.
Золотая станция метро в Эр-Рияде, Саудовская Аравия.
А вот в столице Саудовской Аравии скоро построят станцию метро из золота. По словам Заха, работая над проектом, она вдохновлялась дюнами Саудовской Аравии, плавные контуры которых она постаралась придать и самой станции.
Бизнес-центр в Белграде, Сербия.
Этот бизнес-цент планируют возвести на заброшенной территории старой текстильной фабрики. Это комплекс апартаментов, офисов и пространства для отдыха, пятизвездочный отель, конгресс-центр, галереи и магазины, а также подземный паркинг для гостей и жителей города.
40-этажный отель в Макао, Китай.
Отель общей площадью 150 000 квадратных метров состоит из 780 номеров, сьютов и пентхаусов, конференц-холлов, игорных залов, лобби, ресторанов, спа-центра и бассейна под открытым небом. Полюбоваться видом на Макао, открывающимся с башни, можно из панорамных лифтов. Строительство отеля началось в 2013 году, открытие запланировано на начало 2017 года.
Международный центр культуры и искусства, Чанша, Китай.
Ансамбль из «большого театра», музея современного искусства и «малого театра» в недалёком будущем появится на берегу озера Мэйсиху в городе Чанша.
Небоскребы Signature Towers в Дубаи, ОАЭ.
Скоро в Дубаи появится еще один бизнес-центром. Высокие небоскрёбы займут достойное место в городской архитектуре.
Opus Office Tower в Абу-Даби, ОАЭ.
21-этажное здание высотой в 93 м представляет собой гигантский куб с полостью внутри, который, кажется, парит над землей.
Оно оснащено уникальной подсветкой, за счет чего выглядит абсолютно по-разному в ночное и дневное время.
Олимпийский стадион в Токио 2020, Япония.
Новый олимпийский стадион Токио будет построен на месте прежнего стадиона, известного по Олимпиаде 1964 года, и станет главным олимпийским объектом страны восходящего солнца. Он рассчитан на 80 тысяч человек, а его площадь составит 290 000 квадратных метров. Завершение строительства запланировано на 2018 год.
Надеюсь, что я не утомила вас таким количеством мега-супер-архитектуры.
Источник фото: Официальный сайт Заха Хадид
ПОНРАВИЛАСЬ СТАТЬЯ? ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ!
Рады, если наш Сайт вдохновил вас на изучение Арабского языка! إلى اللقاء — до встречи!
Мохамед Хадид сравнивает сионистов с Гитлером в новом посте в Instagram
Мохамед Хадид, палестино-иорданский отец Джиджи, Беллы и Анвара Хадидов, не новичок, когда речь заходит об антисионизме в его аккаунте в социальной сети.
В одном из своих последних постов в Instagram, которым он поделился в четверг со своей аудиторией в 1,3 миллиона подписчиков, он сравнивает евреев-сионистов с Гитлером.
Посмотреть этот пост в Instagram
Пост, которым поделился Мохамед Хадид (@mohamedhadid)
Пост был фотографией из недавнего интервью его сына Анвара с Журнал GQ с длинной подписью, первое предложение которой гласило: «Правдивая палестинская история, и у нас есть 10 миллионов голосов… покажи свою кровь».
Написав о том, как он гордится своим сыном, Хадид резко сменил направление, написав: «Гитлер назвал евреев террористами, а немцы поверили и трусливо совершили преступление века».
«А сионисты заклеймили палестинцев террористами в их собственная земля. Не бойтесь больше, сионисты — террористы на нашей собственной земле».
0003 МОДЕЛИ ДЖИГИ ХАДИД (слева) и Белла Хадид представляют творение на Неделе моды в Милане в 2020 году. Если бы они жили в Газе или Рамаллахе и осмелились бы так одеваться, им грозила бы непосредственная смертельная опасность. (Фото: ALESSANDRO GAROFALO/REUTERS)
Он продолжает: «Покажи свой палестинский флаг, покажи свою родословную. Больше не прячься, если хочешь быть свободным… выходи и скажи, что гордишься тем, что ты палестинец. причинил нам достаточно вреда».
«Сравнение евреев и еврейской нации с нацистской Германией считается антисемитизмом согласно рабочему определению антисемитизма IHRA», — заявила 9 Лиора Рез, исполнительный директор StopAntisemitism.0011 «Джерузалем пост» . «Постоянные разглагольствования Хадид демонстрируют, почему для компаний, изданий и корпораций, работающих в социальных сетях, крайне важно принять и обеспечить соблюдение IHRA, поскольку подстрекательские комментарии, подобные его, ничего не делают, кроме как ставят под угрозу жизнь евреев во всем мире».
«Сравнение евреев и еврейского народа с нацистской Германией считается антисемитизмом согласно рабочему определению антисемитизма IHRA»,
Лиора Рез, исполнительный директор StopAntisemitism
Интервью Анвара для GQ
В недавнем интервью Анвара Хадида для GQ, которое стало темой публикации его отца в Instagram, он рассказал в основном о своем палестинском наследии и связи с землей, а также о своем дебютном альбоме «Bleach».
Одна из песен из трека была превращена в видеоклип, который они снимали в Назарете и Иерихоне.
Антиизраильские тирады Хадид в Instagram
В другом недавнем посте в Instagram Хадид разместила свою фотографию в черно-белой куфии с красными, зелеными и черными кисточками на конце, символизирующими палестинский флаг. Он подписал его словами: «Во всем мире есть 10 000 000 палестинских беженцев. Мы вернем их домой, где им и место.
instagram.com/p/CjZ2FY_qoR1/?utm_source=ig_embed&utm_campaign=loading» data-instgrm-version=»14″>Посмотреть эту публикацию в Instagram
Сообщение, которым поделился Мохамед Хадид (@mohamedhadid)
«Тем не менее, евреи получили все свои деньги дважды из Германии и Польши и других стран, почему такие двойные стандарты? Как они могут решать что это их дом в Германии?»
«Они не только крадут наши дома, они сносят их с людьми большую часть времени и делают так, чтобы они были унижены и бездомны», — продолжил он.
МОХАМЕД ХАДИД — Журнал eniGma
Мохамед Хадид Задолго до того, как международные СМИ и стратосфера социальных сетей обратили на него внимание, Мохамед Хадид незаметно создавал себе имя как успешный застройщик и предприниматель в США и за их пределами. Он сделал это в своем теперь уже знаменитом стиле Хадид, излучая класс, уверенность и стиль. Тем не менее, помимо гламурного образа, которым он теперь известен, история жизни Хадид полна сложных испытаний, тяжелой работы, изобретательности и настойчивости.
Я познакомился с Хадид за много лет до того, как он и его дочери-супермодели, Джиджи и Белла, стали нарицательными; но даже тогда его присутствие, харизма и звездная сила были очевидны. Хадид уже зарекомендовал себя в Вашингтоне, Колорадо и Лос-Анджелесе как застройщик мирового класса. Он построил и обставил свои проекты в своем уникальном и роскошном стиле и создал себе имя. Он также создал себе определенный имидж, всегда стильно одеваясь и общаясь с красивыми людьми и с теми, кто есть кто в социальных кругах.
Но за его гламурным образом скрывается реальная история гордого и решительного палестинского беженца, который неустанно работал, чтобы построить свою жизнь за пределами своей родины и сделать так, чтобы его семья гордилась им.
Это история тяжелой работы, изобретательности и настойчивости, наполненная взлетами и падениями, препятствиями и вызовами, которая привела к жизни, даже лучше и больше, чем его самые смелые мечты. И что важнее всего для Хадид, так это тот факт, что он является патриархом семьи, которую он обожает и которой безмерно гордится.
Расскажите нам о происхождении семьи Хадид…
Наша родословная во многом определяет то, кем мы являемся сегодня и кем мы будем в будущем; важно знать, кто вы и откуда пришли. Для меня очень важна мысль о том, что кто-то еще был там до меня, и я несла факел. Мой прапрадед, Дахер аль-Омер Зайдани, был первым арабским правителем Назарета, Хайфы и Яффо в Палестине в 18 веке, когда он отделился от Османской империи.
Он был первым правителем, который дал евреям рукописный мандат жить в мире под его правлением. Мой отец вложил в нас свое наследие, а также важность образования и религии. Суть религии в том, чтобы делать добро людям и отдавать взамен. Эта история делает меня и мою семью теми, кто мы есть; наша культура, наша религия и то, чему научил нас мой прадед.
Мой прапрадедушка тоже так много построил вокруг Галилеи: в Хайфе, Яффо и Назарете. Я чувствую, что каким-то образом принял это наследие в свое сердце, и оно вдохновило меня, потому что я так много читал о больших вещах, которые он построил, и об инфраструктуре, которую он создал в этой области. Я действительно отношусь к этому.
Как вы передали это наследие и эти ценности своим детям?
Я должен отдать должное двум моим бывшим женам, потому что они помогли мне дать нашим детям опору, чтобы они смогли найти себя и стать независимыми. Пока вы даете своим детям чувство безопасности, вы можете позволить им выйти на улицу и жить самостоятельно, постоять за себя и реализовать свои мечты.
Вы прививаете им мысль о том, что хорошее образование – это их костяк. Вы учите их тому, что всякий раз, когда они зарабатывают деньги, они должны делиться ими с миром вместе со своими знаниями. Дело не только в деньгах. Пока мы говорим, Джиджи находится в Бангладеш с миссией ООН, и она уже помогла построить семь школ по всему миру. Не в какой-то конкретной сфере и для конкретной религии или сообщества, а для человечества. Важно уметь отдавать обществу.
Джиджи Хадид и отец Мохамед Хадид – Фото предоставлено Rochelle Brodin Photography/Getty Images
Будучи арабом, палестинцем-мусульманином в США, с какими проблемами вы столкнулись, когда впервые приехали в Штаты?
Я был беженцем с раннего возраста, и это заставило меня смотреть на вещи по-другому. Я родился в Палестине, и когда мне был один месяц, мы отправились в лагерь беженцев в Сирии. Мой отец был хорошо образован, поэтому он сразу нашел работу, и мы очень быстро покинули лагерь беженцев.
Вот почему он всегда считал, что образование освобождает. Он знал, что ему просто нужно больше работать, и это засело у меня в голове. Я беженец, и я собираюсь быть беженцем до конца своей жизни. Я горжусь тем, что я палестинец, потому что мы редкая порода.
Я всегда чувствовал себя другим, где бы я ни жил. И я чувствовал, что люди должны знать обо мне, потому что я палестинец, а Палестина не существует, как когда-то. Так что для меня никогда не было возможности сменить имя или слиться с другими, потому что я тот, кто я есть. Я хотел быть другим. Я хотел проявить себя и много работал.
Я никогда не думал о том, что подвергаюсь дискриминации, я просто не считал себя палестинцем, арабом и мусульманином в то время, когда многие люди в США считали Организацию освобождения Палестины террористической организацией. Я хотел показать, что палестинцы миролюбивы, умны и могут многое предложить. В молодом возрасте я понял, что должен работать усерднее, мечтать о большем и создавать все максимально возможным образом, чтобы добиться успеха.
Так, например, в своей дизайнерской работе я должен был создать для себя нишу, потому что иначе никто бы не выбрал мои проекты. Я должен был иметь больший голос, потому что в противном случае я был бы в стороне. Если я был на собрании с шестью или семью людьми, я всегда говорил первым и последним, чтобы люди меня запомнили. Это вещи, которые вы делаете непреднамеренно, просто чтобы вас заметили и чтобы ваша работа была признана. Вы должны быть лучшими, потому что, если рядом с вами будут другие люди с такой же квалификацией, белые, евреи или кто-то еще, вас выберут последним. Поэтому мне пришлось сделать что-то другое, чтобы привлечь внимание людей. И как только вы привлекаете внимание людей, они начинают уважать вас, и вы можете идти вперед по жизни.
Что вы чувствовали после того, как добились успеха и сделали себе имя?
Любой, кто преуспевает и становится знаменитым, всегда сталкивается с некоторой завистью. Слава имеет плюсы и минусы.
Но я так счастлива, что у меня пятеро здоровых детей, у которых все хорошо получилось. Мой первенец Мариэль семь лет проработала в модном бренде Guess, потом создала собственную линию одежды, а сейчас мама двоих детей. Моя вторая дочь, Алана, прекрасный дизайнер, сотрудничавшая со многими талантливыми людьми. В то время как мои младшие трое, Джиджи, Белла и Анвар, одновременно учатся и работают. Джиджи учится в школе, изучает судебную психологию, а Белла и Анвар учатся в школе дизайна. Все трое также преуспели в своей модельной карьере и сотрудничали с самыми большими и известными именами в индустрии. Они заслуживают похвалы за свой успех, поскольку они были настолько сосредоточенными и честными. Работа к ним не приходит, они выходят и борются за нее. И они стали отличным примером для многих детей. Это очень важно, и это доставляет мне огромное удовольствие и гордость. Они очень хорошо носят имя Хадид и очень гордятся им.
Расскажите нам немного о своем детстве, которое началось в Сирии.
Мой отец устроился в университет Дамаска профессором, затем был принят на работу в радиопрограмму «Голос Америки» переводчиком, писателем и ведущим. Он был одним из первых, кто был доставлен в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы вещать оттуда. Я помню, как сидел дома и слушал, как мой отец говорит: «Это Анвар Хадид, который идет к вам из Вашингтона через спутник». Это было в 1952 года, мне было три года, и я так горжусь своим отцом.
Мохамед Хадид со своими братьями и сестрами Мы переехали на пару лет в Ливан, затем в Тунис, пока моя мать не отправила меня обратно в Сирию к моей тете, так как она боялась, что я потеряю свой арабский; В то время в Тунисе было французское образование. Мы все переехали в Вашингтон, округ Колумбия, в 1964 году, где я пошел в среднюю школу. В то время я, наверное, был единственным арабом в моей школе. Потом я получил стипендию на (американский) футбол в Университете Дьюка, но через шесть месяцев меня уволили, потому что оказалось, что я не умею хорошо играть в американский футбол.
Мне нужно было придумать, как добраться до следующей школы. Получение образования было для меня трудным, потому что оно было дорогим, а у моего отца в колледже одновременно училось четверо детей. Я хотел заплатить за свое образование. В конце концов я получил стипендию в Университете штата Северная Каролина, а оттуда поступил в Массачусетский технологический институт. Это было сложно, но я знал, что хочу быть архитектором и инженером, и мне это удалось.
Как рано вы поняли, чем хотите заниматься?
Сначала я хотел быть художником. Но я знал, что искусство не приносит денег, и мои мечты были слишком велики для искусства. Так искусство стало моим отдушиной. Это было то, что я любил.
Я работаю со школы. Я работал официантом, шиномонтажником, механиком, маляром. В Америке это было нормально. После университета я начал работать дизайнером у разных архитекторов, но понял, что хочу заниматься своими проектами.
Я уехал в Грецию, так как моего отца перевели на остров Родос, чтобы возглавить там «Голос Америки».
По пути на Родос я подружился с двумя парнями в самолете, и как только мы добрались до Родоса, они взяли меня с собой. Я не пил алкоголь и не пью до сих пор; Я никогда в жизни не пил и не курил. Мы пошли на эту дискотеку, где очередь на вход составляла три мили. Чтобы попасть внутрь, приходилось ждать, пока люди выйдут, потому что она была слишком мала. Так что я посмотрел на них и сказал, давайте использовать наши сбережения, чтобы открыть клуб. (Я только что закончил большую работу в США, и у меня были дополнительные деньги для инвестирования). Через две недели мы открыли клуб, который стал одним из самых известных на Родосе.
Тем временем я вернулся в Вашингтон и начал бизнес по производству классических автомобилей с одним из моих партнеров с Родоса (который был автодилером). В то время мне было около 22 лет, и у нас было лучшее время. Затем я начал строить небольшие проекты здесь и там и больше заниматься недвижимостью. После этого я отправился помогать строить проект в Дохе, Катар, отель Sheraton Grand Doha Resort & Convention Hotel, который существует и по сей день.
Как вы стали известны на международном уровне?
Я начал думать не только о Вашингтоне, округ Колумбия, и открыл экспортную компанию. Я ездил в разные части света и продавал им товары, от тракторов до мебели и знаний, все, что пользовалось спросом. Одной из стран, в которые я поехал, был Катар, и в начале 70-х им нужно было много ноу-хау. Там я встретил палестинца, который привел меня в проект Sheraton, и вдруг я стал их дизайнером и разработчиком. В то время они жаждали новых идей, новых вещей, новых людей, поэтому я стал всем, чем хотел быть, в одном месте. Я привлек много людей к этому проекту, но мне это не очень понравилось, но мне было все равно. Я отдал себе должное, потому что знал, что без меня этого бы не произошло.
В то время я многое узнал об арабском мире, но понял, что мне нужно делать свою печать в США, а не на Ближнем Востоке. Поэтому я уехал из Катара, вернулся в Вашингтон и продолжил там работать.
Мой первый проект был построен как Всемирный торговый центр, но в итоге я арендовал здание, а затем продал его с большой прибылью. Я начал искать проекты, которые больше никому не были нужны, потому что я не мог конкурировать с признанными игроками в отрасли. Я выбирал проекты и менял их ценность, создавая что-то особенное.
Я решил создать здания, близкие по дизайну к международным достопримечательностям, но неизвестные сообществу. Я также начал искать районы в округе Колумбия вокруг Капитолия, которые были окружены районами отчаяния. Итак, я бы взял кусок собственности, который никому не был нужен, и создал из него что-то красивое.
Пунта-Вита, Мексика Пунта-Вита (интерьер), Мексика Я знал, что мне нужно найти свою нишу на рынке и заняться чем-то другим — и как только я создал эту нишу, я начал покупать недвижимость и развиваться в лучших районах. В конце 70-х и 80-х я построил семь или восемь миллионов квадратных футов офисных зданий. Потом я начал создавать сообщества.
Я построил мечеть и школу Dar Al Hijra для своей общины в Фэрфаксе, штат Вирджиния. Затем появились мои проекты Ritz Carlton. Я купил и построил три отеля после банкротства в Нью-Йорке, Вашингтоне и других местах. Я также построил один в Колорадо и один в Хьюстоне, штат Техас, и стал одним из крупнейших владельцев Ritz Carlton в то время. Потом я начал разрабатывать и для других.
Затем, с 1989 по 1991 год, рынок рухнул, и, поскольку я был одним из крупнейших владельцев земли в Колорадо, я потерял все. Итак, я взял пару лет отпуска и решил готовиться к Олимпиаде!
Ничего себе, Олимпиада, как она появилась?
На самом деле я начал кататься на лыжах, когда мне было 37! Мой друг Франц Вебер был одним из самых быстрых лыжников на земле и тренировал меня в Аспене. Он думал, что я генетически хороший лыжник, потому что могу не отставать от него. И это было идеальное освобождение для меня, так как катание на лыжах давало мне ощущение свободы.
После краха рынка я был разбит и ничего не хотел делать.
Я не беспокоился о деньгах — я знал, что они вернутся. Я беспокоилась о своей семье и двух детях. Я хотел нового путешествия, поэтому мы переехали в Калифорнию, чтобы начать новую жизнь.
Друг, который собирался готовиться к Олимпийским играм в течение следующих двух лет, убедил меня поехать с ним в Чили тренироваться. Я прошел квалификацию на Олимпиаду, и, поскольку в то время у меня был иорданский паспорт, я решил участвовать за Иорданию.
Иорданцы смеялись надо мной, и я понимаю, почему. Я был тем 43-летним парнем, который соревновался с этими молодыми спортсменами. Но я просто развлекался. Я решил поехать на Олимпиаду один за Иорданию, нравится им это или нет. Я был единственным в сборной Иордании. Я не выиграл ни одной медали, но у меня было лучшее время. Я сделал нечто такое необычное. Я рисковал и любил это. Это был удивительный опыт.
Соревнования по скоростным лыжам 1992 г. — Мохамед Хадид, представляющий Иорданию на XVI зимних Олимпийских играх, Альбервиль, ФранцияИтак, вы готовы рисковать, когда чем-то увлечены?
Да, я рисковый человек, что одновременно и хорошо, и плохо; а у меня всегда получалось.
Я стараюсь не думать о прошлом, я не думаю о том, сколько денег я потерял, потому что у меня их никогда не было. Люди говорят, что вся моя бывшая собственность сейчас стоит от 16 до 17 миллиардов долларов; Я говорю, ну и что? Прошлое в прошлом, нужно двигаться дальше. Мое наследие — это то, что я оставляю на земле; это не деньги, это люди, которые будут нести мое послание; люди, которые могут создавать новые тенденции, как я. Я всегда говорю: «Не следуй тренду, создавай свой собственный». Если у вас есть дети, носящие ваше имя, вашу культуру, вашу религию, ваше чувство юмора, ваше чувство элегантности, это гораздо важнее денег. Ни один из моих детей не нуждается во мне из-за денег, даже в юном возрасте, и это для меня мое наследие. У всех у них есть цель в жизни, поэтому, когда я умру, я буду чувствовать себя комфортно.
Мой отец говорил мне: «Не доверяй никому, у кого нет бедных друзей, потому что бедные люди часто богаты знаниями». Многие люди хотят общаться с богатыми, но они не знают, что богатство не имеет ничего общего с физическими вещами.
Богатство исходит из ума. В то время я этого не понимал, но став старше, я ценил все, чему меня учил отец.
В 1984 году я создал фонд для семей с детьми, имеющими право на получение стипендии. Моя сестра управляла им, и я финансировал его. Сделка заключалась в том, что эти студенты должны были отдавать и делать то же самое, когда закончат учебу и заработают деньги. Таким образом, они будут финансировать другого человека на их месте. Студенты могли быть мусульманами, евреями, христианами, палестинцами, сирийцами, ливанцами, кем угодно.
В конце концов моя сестра вышла на пенсию, так что теперь я просто поддерживаю отдельные случаи. Мои дети также поддерживают образование из уважения к тому, что я сделал. О нас как о беженцах заботились в Сирии и Ливане, поэтому они чувствуют себя обязанными помогать другим беженцам, независимо от того, откуда они.
Что вы делали, когда уехали в Калифорнию?
Мне нужно было снова зарабатывать деньги, поэтому я работал с парой друзей, чтобы начать финансирование небольших развивающихся публичных компаний.
В обмен на инвестиции компании предоставили нам акции учредителей со скидкой. Автоматически, когда мы давали им деньги, их положение улучшалось, а их акции росли. Мы финансировали такие вещи, как технология усиления голоса в начале 9-го века.0, а акции выросли с семи центов до семи долларов, так что мы зарабатывали миллионы. Тем не менее, мы также упустили возможности, такие как, например, eBay. Они приходили дважды и хотели, чтобы мы дали им 7500 долларов, а взамен они отдали нам треть компании; но я не понял их видения, к сожалению!
В целом у нас все получилось, и я смог использовать заработанные деньги, чтобы погасить большой долг, а затем вернуться к тому, что я любил, проектированию и развитию недвижимости. Я хотел построить особняки в Лос-Анджелесе, Аспене и Мексике. Я хотел использовать свои знания в гостиничном бизнесе, чтобы создавать новые продукты для людей, которые хотели большие дома со смелым вневременным классическим дизайном для современной жизни; комбинация, которую люди не делали раньше.
Идея заключалась в том, чтобы все казалось большим, чем жизнь. Итак, я начал строить большие дома с театрами и очень большими комнатами, так как понимал, что на это есть спрос, но никто этого не делал, потому что это было слишком дорого. Я сделал это, и, к счастью, мне это удалось.
И Лос-Анджелес — идеальная площадка для всех этих больших владений…
Так и есть, и их не так много. Стили меняются, и люди копируют то, что вы делаете, поэтому вам всегда приходится создавать новые дизайны. В конце концов, несмотря на то, что я американец и прожил в США более 50 лет, мне нравится то преимущество, которое дает мне отличие, своего рода иностранец. Мне нравится мой акцент, мне нравится, что мои дети говорят, что они стопроцентные мусульмане, потому что я мусульманка и их мать тоже мусульманка, но мы современные. Быть мусульманином — это не просто носить хиджаб и молиться пять раз в день; это то, что вы даете миру. Будьте сострадательны к людям, но будьте собой.
Это то, что я стараюсь внедрить в свою семью.
Вы из большой семьи, вы всегда этого хотели?
Да, в 80-х годах у меня была большая ферма в Мэриленде, и вся моя семья приезжала и приводила друзей. Это было мое самое счастливое время. Там останавливалось от 50 до 60 человек; это было похоже на сериал Даллас , но с палестинцами (смеется) . В собственности было около 50 спален и посадочная площадка, поэтому я летал на своем самолете и привозил с собой всю свою семью. Я жил мечтой, которую видел в молодости.
Мохамед Хадид со своими любимыми внуками Коко и КолтономЧто бы вы назвали самой большой проблемой, с которой вы все еще сталкиваетесь по сей день?
Задача состоит в том, чтобы удержать зло подальше. Вы должны знать, когда сказать «нет» людям, которые хотят воспользоваться вами. Успех и популярность имеют свои преимущества и недостатки.
Для меня популярность ничего не делает для моего бизнеса, может быть, потому, что я сделал себе имя в прошлом.
Но из-за этого я беспокоюсь обо всем, что делаю, и о том, как это может отразиться на моих детях. Одна маленькая ошибка, один плохой пост в Instagram может отразиться на моих детях, и наоборот. Мы так связаны и разъединены — и есть люди, которые хотят найти что-то, чтобы причинить нам боль. И когда мы используем нашу популярность или платформу для дела, некоторые люди обижаются; но когда вы этого не сделаете, они тоже обвинят вас.
Кто бы мог подумать, что одной из самых известных семей в Америке будет палестинская мусульманская семья, это довольно примечательно…
Забавно, журналист GQ недавно спросил меня: «Знаете ли вы, что семья Хадид — одна из самых известных семей по всему миру?» раньше я особо не задумывался.
Сейчас я иду по центру аэропортов Каира, Бангладеш или где-то еще, и люди знают, кто я; странно. А когда я поехал в Бейрут, тысячи людей просили сделать со мной селфи.
Это было сюрреалистично.
Вы когда-нибудь были в Палестине?
Да, я вернулся туда, где родился. Моя семья до сих пор владеет домом. Мой прадед происходил от пророка Мухаммеда, и совсем недавно нам прислали документ, показывающий нашу родословную. Очень важно понимать, что Палестина существовала всегда; они пытались его отобрать и, вероятно, у них это получится. Большая часть Палестины теперь принадлежит Израилю, и я не думаю, что они когда-либо допустят решение о создании двух государств. Арабские правительства недостаточно заботятся о том, чтобы это произошло, и у каждой арабской страны есть свои проблемы. Сегодня у нас также есть сирийские беженцы и иракские беженцы. Палестинский кризис раньше был главным кризисом, но, к сожалению, сейчас их так много.
А теперь проект Skyline в Египте возвращает вас в наш регион. Каково это?
Как араб, зарабатывающий на жизнь в США, я хочу вернуться и оставить след в арабском мире; регион, который я люблю и уважаю.
