«Просто дети» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Патти Смит, рейтинг книги — MyBook.
Что выбрать
Библиотека
Подписка
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
- Главная
- Биографии и мемуары
- ⭐️Патти Смит
- 📚Просто дети
- Отзывы на книгу
отзывов и рецензий на книгу
Lucretia
Оценил книгу
Воспоминания на углях цвета крови
Кропают траурный и нежный мадригал.
Жан Кокто
Тогда мы были вдвоем. Кинотеатр с бесплатным показом и мандарины. В зале мы были одни. А почти 30 лет назад судьба свела голодную девушку и молодого фотографа. История Двоих в бурном мире 60-х-70-х. Любовь, поиск себя в творчестве, в наркотиках и сексе. Нарциссизм граничит с шансом пополнить Клуб 27. Голод свел две личности, два сердца в пирамидально-четком горящем неоновыми огнями Нью-Йорке. С какой нежностью мисс Смит пишет о возлюбленном, все остальные — просто декорации в их студии. Нет ничего, кроме песен, поэзии, фотографии и кое-каких подработок. Где-то война, где-то голод — у них есть они сами и можно выпить колу в баре, где бывает Дженис Джоплин, погулять по улицам Нью-Йорка, пофотографировать на поляроид, экономя кассеты. А зря, что кассет было мало, очень бы хотелось увидеть побольше фотографий из жизни этой пары.
2 февраля 2012
LiveLib
Поделиться
EvA13K
Оценил книгу
В данной книге автор рассказывает о своей жизни, тесно увязанной с жизнью художника и фотографа Роберта Мэпплоторпа, повстречавшегося ей в начале её творческого пути и сыгравшего важную роль в её жизни.
Приехав в Нью-Йорк без средств к существованию Патти Смит бродяжничала в поисках работы, а потом еще какое-то время, пока зарплаты не хватало на съем жилья. Тогда она и познакомилась с Робертом, таким же лишенным средств и крыши над головой. Они сошлись, помогали друг другу, в том числе и в творчестве. В начале Патти больше занималась рисованием и писала стихи. И хотя Роберт предлагал ей петь и декламировать собственную поэзию, Патти долго отказывалась. Кроме описания их быта, попыток выжить с минимумом денег и при этом продолжать творить (при этом часто вставал вопрос, купить ли еды на ужин или материалы для живописи/журнал для коллажей/книгу), Патти рассказывает о тех людях с которыми они пересекались в то время, людях ставших их друзьями, наставниками, гидами в высшие слои богемы.
Удивительно, что в биографии автора на LL написано:
Ходили слухи, что некоторое время он был её любовником, однако сами они это отрицали, к тому же сам Мэплторп был гомосексуалистом.
Начав читать книгу я поняла, что они состояли в отношениях.
Но прочитав краткую биографию засомневалась и начала искать по тексту подтверждение/опровержение данного утверждения. Подумала даже, что их связывала глубокая любовь и дружба, возможно даже с сексуальным подтекстом, но так и не переросшая в полноценные отношения, из-за предпочтений Роберта или чего-то другого, но… в общем, цитаты под спойлером.
спойлер
Мы хватали бумагу и цветные карандаши и принимались рисовать в каком-то трансе, точно полоумные дети, допоздна, пока, выдохшись, не падали на постель. Лежали обнявшись, тогда еще неловкие, но счастливые, восторженно расцеловывали друг друга по очереди и, наконец, погружались в сон.
*
Я была совершенно независима от своих родителей. Я их любила, но меня вовсе не заботило, как они смотрят на то, что я живу с Робертом. Роберт был намного менее свободен. Он оставался сыном своих родителей, католиком, и не мог решиться на признание, что мы живем невенчанные. В моем родительском доме его приняли тепло, но он опасался – его родители встретят нас совсем иначе.
*
Роберт оставался в Сан-Франциско. Написал, что скучает по мне, а также что выполнил свою миссию, узнал о себе новое. Рассказывал мне о своих встречах с другими мужчинами, но все равно уверял, что любит меня.
*
Несмотря на болезнь, Роберт захотел заняться любовью, и, возможно, это немного облегчило его состояние: он перестал потеть. Утром он сходил в туалет на этаже и вернулся сильно встревоженный: появились симптомы гонореи. Он тут же почувствовал угрызения совести, испугался, что заразил меня. И еще больше распереживался из-за нашего бедственного положения.
И так далее, вполне определенно. По-моему тут разночтений уже не может быть.
свернуть
Очень интересно было читать, как Патти описывала грани жизни творческих людей от полной нищеты с бродяжничеством и наркоманскими притонами до признания. Особенно периоды жизни с общинах, коммунах или подобных местах, где привечают художников и других творцов, создавая настоящее братство.
Для Патти таким местом стал отель «Челси».
Читая эту книгу и краткую биографию Патти Смит я поражалась каким разносторонним и талантливым человеком она была: она рисовала, сочиняла стихи и песни, исполняла их, еще и написала такую интересную автобиографическую прозу.
Постепенно слава к ним пришла, но и дороги их разошлись. В самое тяжелое время они были невероятно близки, служили друг другу поддержкой и вдохновением, но и после, начав жить по отдельности, идя каждый своим путем, они не потеряли свою дружбу.
Да, манеры вести себя в обществе у нас с Робертом были несхожими, и мы страшно раздражали друг друга. Но нас выручали любовь и юмор. В конечном итоге общего у нас было больше, чем различий, и мы инстинктивно тянулись друг к дружке через самую широкую пропасть. С неослабевающей выдержкой перетерпели все – беды большие и маленькие.
Последняя часть книги рассказывает о развитии Патти как рок-певице, создании группы и концертах. Но и тогда она продолжала быть моделью Роберта.
23 сентября 2020
LiveLib
Поделиться
Tanka-motanka
Оценил книгу
Я уныло думала о той эпохе, что сплошные наркотики, бардак и разврат. А оказалось, что это было время людей, которые вкалывали. Столько труда, сколько я встретила на этих страницах, мне давно в книгах не попадалось. Это не баловни судьбы, не эгоисты, не инфантилы — это настоящие художники. Just kids — характеризует Патти и Роберта обыватель, но он точно ошибается. Невозможно передать, как здорово было дышать воздухом этой книги. Да — безденежье. Да — тяжелые условия. Да — нелегкий путь к успеху. Но нет нытья, нет отчаянья, нет постоянных заверений в собственной гениальности и неоцененности. Есть люди редкого душевного запаса — огромная любовь к миру, который не может быть плохим, как не могут быть и люди, живущие в нем. Есть огромное уважение и к себе, и к человеку, который рядом. Патти Смит не замазывает все нелицеприятное — там просто нет ничего такого; вероятно, были и болезненные моменты, но они так неважны в общей истории.
Да, наверно, Патти Смит пишет книгу о том мужчине, которого она любила. Но я думаю, что эта книга — все-таки несколько больше, чем гимн умершему возлюбленному. Я даже думаю, что это своеобразная настольная книга для всех, кто ищет себя, — и не теряет семью, друзей, совесть. В общем, очень хорошо, атмосферно, всем немедленно читать.
11 июня 2011
LiveLib
Поделиться
sartreuse
Оценил книгу
Когда-то (наверное, в 2009, как раз в тему флэшмоба #ядесятьлетназад) меня спросили, почему мне нравятся битники. Я тогда ночи напролет писала дадаистические стихи, которые имели смысл только там и тогда, разгадывала по ним свою судьбу на волнах чудовищных мигреней и вообще не могла понять вопроса. Я начинала и начиналась с битников, просто по наитию хватала Дилана Томаса, Керуака и Бротигана, полировала Берроузом и не представляла, как могло быть иначе. Я следила рок-н-ролл от «Фабрики» Уорхола до Factory Records, и все это были, хоть и через тысячные руки, но мои собственные воспоминания.
Патти Смит начинает свои мемуары издалека, с детства, которое, с одной стороны, резко и нелегко оборвалось, а с другой тянулось еще с десяток лет, затяжное, упрямое, волосатое, голодное и головокружительное детство. Ее книга написана, как и положено, от первого лица, но она не о ней, а о ее союзе с Робертом Мэпплторпом, с которым они были друг другу и художником, и музой. Они встретились случайно, сведенные вместе пластинками персидского браслета, а пронесли свою дружбу через всю жизнь. Патти описывает их отношения невыносимо трогательно: объятия, подарки, обещания, игрушки, признания, одна на двоих кровать, один на двоих коктейль, один на двоих бутерброд. Поражает то, как глубоко они заглядывают друг в друга, как чувствуют то, что другой еще не заметил: ты еще не поэтесса, но я уже собрал листки с твоими стихами. Ты еще не фотограф, но я уже одолжила для тебя фотоаппарат. Честно и ярко она описывает, что бывает, когда вдруг сходятся вместе две родственные души. Хотя, конечно, меня всю книгу нервировала тяга Патти к таким «бедненьким» художникам и поэтам — такое ощущение, что она одна была готова и могла работать, чтобы волочь на себе эти мечущиеся туловища.
Я даже прониклась невыносимой теплотой к Аллену Гинзбергу, который купил ей поесть — ну хоть кто-то.
Несмотря на всю значимость творческой фигуры Патти, две трети книги она просто наблюдает, как вокруг нее раскручивается культура начала 1970-х. Пока она молчаливо сидит в фойе отеля «Челси», мимо нее проходят иконы, звезды вспыхивают и умирают. Прошла эпоха, эти имена все еще звучат, а она — вот, видела их воочию, была созданием той моды и культуры, восхищалась и настырно создавала их сама. По книге создается впечатление, что Патти в те годы была самым здоровым человеком в Нью-Йорке, даже сигарет не курила. И ведь ей веришь — чего только не бывает.
Эти мемуары напомнили мне другую книгу — скорее, даже, отзыв на нее — Туве Янссон: работай и люби . В том отзыве ее критиковали за неправильные политические взгляды, неправильные связи, привилегированность и т.п., хотя сама книга в общем-то о том, как Туве работала, работала, а потом еще немного работала. Патти тоже легко осудить во многом, и ее поступки, скажем начистоту, смотрятся глупыми — детскими.
Но они и были детьми, а потом перестали быть, и тогда история стала совсем другой. Ей удалось передать детскую раскованность, умение любить без остатка, необъятный потенциал у самых кончиков пальцев. И не удалось спрятать свою трудоспособность. Книгу она написала, потому что обещала, и потому что обещанную песню написать не получилось. Может быть, поэтому стиль письма получился немного рваный, может быть, торопливый, где-то суховатый: как рассказ о старых письмах и фотографиях, где фотографии и письма гораздо красноречивей. Роберта не стало много лет назад, но его чувства и ее чувства в этих строках живы и бодры, как выспавшиеся дети.
Все время представляю, как бы выглядела похожая история о наших 2010-х. Какие имена звучали бы в ней, какими словами можно было бы передать романтику бесконтактного общения, поиска друзей в облаках тегов, творческие полеты нейросетей. Думаю начать с дадаистического стиха о возрождении русского рэпа и книгах по саморазвитию от ведущих инстаблогеров.
1 февраля 2019
LiveLib
Поделиться
Kseniya_Ustinova
Оценил книгу
Я полюбила жанр биографий не так давно, и промахов пока было мало, поэтому, конечно я встретила в штыки свое безразличие к этой книге.
За почти 400 страниц Патти рассказала очень маленький период своей жизни, слегка пробежавшись по детству и долго потоптавшись на юности не дойдя до 30 лет. Мое безразличие выросло из того факта, что мировоззрение, поступки и жизнь Патти Смит полная противоположность мне, не только по факту, но и по желанности. Думаю, основная ценность этой книги, это люди с которыми встречалась и дружила Патти, но мне всех их пришлось гуглить, и даже писатели, которых вспоминает или цитирует автор, мне либо не знакомы, либо не близки по творчеству. Я понимаю, что для Америки, особенно для Нью-Йорка это огромный культурный пласт имеющий важное значение (хороший пример сериал «Девочки Гилмор», где две героини сильно увлекаются музыкой, в особенности рок-н-роллом, а одна даже в итоге создает свою рок-группу), для них на страницах данной книги происходят важные исторические вещи. Для меня здесь рубленный язык, короткие предложения, постоянно плавающие время (повествование ведется то в прошедшем, то в настоящем, то в будущем времени, при этом по хронологии повествуется по порядку). Вся эта культура наркотиков и сексуальных экспериментов сейчас уже не шокирует, не удивляет, а выглядит будничным прошлым. Мне не за что было зацепится, ибо как биография книга себя не оправдывает. Про себя Патти рассказала очень мало, по сути только про детство и первые поиски работы, а дальше она рассказывает про «культуру», которая мне далека и не понятна. А эпохи или искусства в книге и вовсе нет, потому что эти великовозрастные дети жили в маленьком замкнутом мире себя, не понимая, что делают и зачем, и не осматриваясь по сторонам.
4 августа 2018
LiveLib
Поделиться
Анонимный читатель
Оценил книгу
Супер , очень интересная книга!
19 июля 2017
Поделиться
Nadya Omarashvili
Оценил книгу
Это моя любимая книга!
31 августа 2022
Поделиться
Премиум
(140 оценок)
Читать книгу: «Просто дети»
Патти Смит
О проекте
Что такое MyBook
Правовая информация
Правообладателям
Документация
Помощь
О подписке
Купить подписку
Бесплатные книги
Подарить подписку
Как оплатить
Ввести подарочный код
Библиотека для компаний
Настройки
Другие проекты
Издать свою книгу
MyBook: Истории
Патти Смит — Просто дети читать онлайн бесплатно
12 3 4 5 6 7 . ..78
Патти Смит
Просто дети
© 2010 by Patti Smith
© C. Силакова, перевод на русский язык, 2011
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2011
© ООО “Издательство Астрель”, 2011
Издательство CORPUS ®
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
* * *
О Роберте сказано много, а будет сказано еще больше. Юноши будут подражать его походке. Девушки будут надевать белые платья и оплакивать его кудри.
Его будут проклинать и боготворить. Осуждать или романтизировать его крайности. В итоге правду о нем узнают через его творчество: произведения художника – это и есть его материальное тело.
Тело, которое не чахнет. Тело, которое люди судить не властны: ведь искусство поет о Боге и, по большому счету, только Ему и принадлежит.
Предисловие
Он умер, пока я спала. Я звонила в больницу, чтобы в очередной раз пожелать ему спокойной ночи, но он забылся, погрузился на дно, под толщу морфия. Я прижимала трубку к уху и слушала с того конца провода его тяжелое дыхание, зная: слышу в последний раз.
Потом тихо разложила по местам свои вещи: блокнот, авторучка. Чернильница из кобальтового стекла – его чернильница. Моя чаша Джамшида[1], мое “Пурпурное сердце”[2], коробочка с молочными зубами. Я медленно поднялась по лестнице, пересчитывая ступени, все до одной, насчитала четырнадцать. Укрыла одеялом малышку в колыбели, поцеловала спящего сына, легла рядом с мужем, произнесла молитву. Помню, как прошептала: “Еще жив”. И заснула.
Проснулась рано и, спускаясь по лестнице, осознала: его не стало. Полную тишину в доме нарушал только телевизор, не выключенный с вечера. Какой-то канал классической музыки. Какая-то опера. Меня словно магнитом притянуло к экрану в тот момент, когда Тоска горестно и пылко признавалась в страстной любви к Каварадосси. Утро было холодное: март. Я надела свитер.
Подняла жалюзи, и кабинет озарился светом. Расправила плотное льняное покрывало на своем кресле, выбрала на полке книгу – альбом Одилона Редона, раскрыла на картине с женщиной в море: огромная голова над водой, маленькое море. “Les yeux clos”[3]. За сомкнутыми бледными веками – никому не ведомый мир. Телефон заверещал, я встала, подняла трубку.
Звонил младший из братьев Роберта, Эдвард. Сказал: напоследок, как обещал, поцеловал Роберта от меня. Я застыла, где стояла, окаменела; потом медленно, сомнамбулически вернулась на кресло. И тут Тоска запела гениальную арию “Vissi d’arte”. “Я жила ради любви, я жила ради искусства”. Я прикрыла глаза, сложила руки на груди. Провидение само решило за меня, как мне с ним проститься.
Рожденные в понедельник
Когда я была совсем маленькая, мама водила меня гулять в парк Гумбольдта на берегу реки Прери. В моей памяти запечатлелись размытые, точно на стеклянных фотопластинках, картины: старинный павильон лодочной станции, круглая эстрада-“ракушка”, каменный арочный мост. Река текла по узкому руслу, а потом широко разливалась, и там, на глади лагуны, я увидела особенное чудо: платье из белых перьев, тянется вверх длинная изогнутая шея.
“Лебедь”, – сказала мать, заметив мой восторг. Существо рассекало блестящие воды, хлопая огромными крыльями, пока не взмыло в небо. Его имя ни капельки не выражало его великолепия, не передавало чувств, которые во мне всколыхнулись. Во мне проснулась потребность, которой я даже названия не знала, – желание рассказать о лебеде, о том, какой он белый, как движется, словно взрываясь на ходу, как медленно всплескивает крыльями. Лебедь слился с небом, а я никак не могла подобрать слова, чтобы описать свое впечатление. “Лебедь”, – недовольно повторила я, и в груди у меня защемило: зародилось непонятное томление, незаметное ни прохожим, ни матери, ни деревьям, ни облакам.
* * *
Я родилась в понедельник, в Чикаго, на Норт-Сайд, во время Великой Снежной Бури 1946 года. 30 декабря. А надо бы днем позже: младенцы, которые появлялись на свет 31 декабря, прибывали из роддома с приданым – новым холодильником. Как мама ни силилась удержать меня в животе, роды начались прямо в такси, которое еле ползло по берегу озера Мичиган через снежную круговерть. Если верить отцу, я родилась тощая и долговязая и тут же заболела бронхопневмонией, и папа меня выхаживал, держа в клубах пара над тазом с кипятком.
В 1948-м, в дни новой снежной бури, на свет появилась моя сестра Линда. Я была вынуждена быстро оправдать надежды родителей на меня – старшую сестру. Мама была занята – подрабатывала, гладя на дому белье, а я сидела на крыльце дома, где мы снимали меблированные комнаты, и дожидалась последней в городе телеги с лошадью – повозки торговца льдом. Торговец дарил мне ледышки, завернутые в оберточную бумагу. Одну ледышку я отложила в карман для сестренки.
Когда мама была беременна в третий раз – ждала моего брата Тодда, мы покинули свое тесное жилище на Логан-сквер и переселились в Пенсильванию, в Джермантаун. Несколько лет прожили во временном жилье для военнослужащих и их семей – беленых казармах с видом на заброшенное поле, где буйно цвели полевые цветы. Мы называли поле Лоскутом, летом взрослые там посиживали: беседовали между собой, курили, пускали по кругу банки с вином из одуванчиков, а мы, дети, на поле играли. Мать научила нас играм своего детства: “Море волнуется”, “Третий лишний”, “Цепи-цепи, вам кого?”. Мы плели венки из маргариток, носили их на шее, надевали на головы. По вечерам ловили банками светлячков, выдирали у них огоньки и делали светящиеся колечки.
Мать научила меня молиться – молитве, которой научилась у собственной матери. “Отче небесный, ко сну отхожу, И душу свою я Тебе предаю”. Когда смеркалось, я становилась на колени у своей кроватки, а мать стояла рядом, смолила сигареты и внимательно слушала, как я повторяю за ней строки. Молилась я от всего сердца, но слова молитвы меня нервировали, и я донимала мать расспросами. Что такое душа? Какого она цвета? Я побаивалась, что моя душа – она ведь озорная – сбежит, пока я сплю, и больше не вернется. Потому-то я изо всех сил старалась не задремать, удержать душу в себе – на положенном месте.
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …78
ПРОСТО ДЕТИ | Киркус Отзывы
Музыкант, поэт и художник-визуалист Смит ( Trois , 2008 и т. д.) ведет хронику своей напряженной жизни с фотографом Робертом Мэпплторпом во время 19-го века.60-е и 70-е годы, когда оба художника достигли совершеннолетия в центре Нью-Йорка.
Родившиеся в 1946 году, Смит и Мэпплторп прославились: она объединила поэзию с рок-н-роллом в своих панк-рок выступлениях, а он как фотограф, сделавший порнографию частью искусства. Встретившись летом 1967 года, они были голодными, одинокими и одаренными молодыми людьми, изо всех сил пытающимися найти свой путь и свое искусство. Смит, неуклюжая неудачница и бросившая колледж, посещала библейскую школу в Нью-Джерси, где находила утешение в поэзии Рембо. Мэпплторп, бывший прислужник, ставший наркоманом ЛСД, вырос на Лонг-Айленде, где жил средний класс. Писая с удивительной непосредственностью, Смит рассказывает трогательную историю их переплетенных юных жизней как любовников, друзей и муз друг другу. Поедая хлеб вчерашней давности и тушеное мясо в убогих квартирах Ист-Виллидж, они создали прочные узы как родственные души, которые были наиболее счастливы, работая вместе. Чтобы заработать деньги, Смит работал клерком в книжных магазинах, а Мэпплторп толкался на 42-й улице. Автор красочно рассказывает об их днях в убого элегантном отеле «Челси», о поздних ночах в «Макс Канзас-Сити», об их росте и ранней известности как артистов, о том, что Смит привлек к себе серьезное внимание на чтении проекта «Поэзия Св.
Захватывающий и искусно сделанный.
- 12
Паб Дата: 19 января 2010 г.
ISBN: 978-0-06-621131-2
СТРАНИЦА. : 24 июня 2010 г.
Kirkus Reviews Выпуск: 1 декабря 2009 г.
Категории: БИОГРАФИЯ И МЕМУАРЫ | РАЗВЛЕЧЕНИЯ, СПОРТ И ЗНАМЕНИТОСТЬ
Поделитесь своим мнением об этой книге
Вам понравилась эта книга?
Just Kids Патти Смит | Биографические книги
У Патти Смит мифическое воображение. Будучи молодой, отчаянно бедной поэтессой из южного Нью-Джерси, она отправилась в Нью-Йорк в поисках счастья, но в ее кошельке ничего не было. Ее мать предполагала, что она последует за ней и станет официанткой. Но Патти, хоть и практичная и живучая, нацелилась не на метание гашиша, а на поиски бессмертия, красоты и магии. Она уже знала божественную череду поэтов — Блейка, Бодлера, Рембо, Жене и битников — и хотела присоединиться к ним. Она была творческой и любила писать, читать и рисовать. В конце концов, она стала женщиной эпохи возрождения панков, великой рок-певицей и композитором, но до этого ей нужно было изменить свой внешний вид, личность и свои стихи.
И выжить. Когда она приехала в Нью-Йорк, у нее не было настоящих друзей, всего несколько имен и никаких перспектив работы. Но был июль 1967 года, ей еще не было 21 года, и другие бродяги и хиппи помогали ей найти пищу и кров. В конце концов она устроилась работать в книжный магазин, познакомилась с Робертом Мэпплторпом, таким же бедным и ровесником, и они вместе сняли квартиру в Бруклине. Каждый из них собирал маленькие талисманы и придавал большое значение тому, как они одевались; у обоих было врожденное и очень оригинальное чувство личного стиля. И он был яростно честолюбив и желал артистического успеха.
В своих кропотливых, иногда болезненных работах над собой Смит нашла вдохновенного и столь же решительного сотрудника в Мэпплторпе. Как она говорит в своих мемуарах, полных запоминающихся фраз: «Мы оба молились за душу Роберта, он — чтобы продать ее, а я — чтобы спасти ее». (Музыкой Роберта была «Sympathy for the Devil» Stones.)
Патти и Роберт оба родились в 1946 году и оба были воспитаны бедными родителями, она в Джермантауне, штат Пенсильвания, а затем в Нью-Джерси, он в католической семье на Лонг-Айленд. Как и все влюбленные, они рассказывали друг другу бесконечные истории о своем детстве: «Раньше мы смеялись над собой, говоря, что я была плохой девочкой, пытающейся быть хорошей, а он был хорошим мальчиком, пытающимся быть плохим». Они оба преуспели. В детстве он был маменькиным сынком и делал ожерелья для своей матери, но позже, став взрослым, он идентифицировал себя в общественном сознании через свои фотографии с болью, кровью и экзотическими сексуальными практиками, и даже с чем-то вроде трансгрессивные (но на самом деле невинные), как изображения детской наготы. Она работала на фабрике в Нью-Джерси, где другие рабочие обвиняли ее в том, что она коммунистка, потому что она читала двуязычное издание Рембо.0071 Освещение . Она родила вне брака, как мы говорили, ребенка, которого ей пришлось отдать на усыновление. Позже, когда она жила с Мэпплторпом в Бруклине, она превратилась в дисциплинированного поэта и кормильца. Долгое время она поддерживала худощавого харизматичного Мэпплторпа, который в то время делал «алтари» из найденных предметов в манере американского сюрреалиста Джозефа Корнелла. Он открыл для себя фотографию только позже, но как только он остановился на этом как на карьере, он был настойчив и очень тактичен в планировании своего восхождения в мире.
Очевидно, у нее отличный дар признательности, хотя в ее случае это не должно означать отсутствие разборчивости. Кажется, что с самого начала она была бдительна к влиянию, которое помогло бы ей исследовать и укрепить свою особую чувствительность, которая была одновременно резкой и лирической, одновременно демотической и иератической. Она более спокойно относилась к их способности выжить; Роберт гораздо больше беспокоился о деньгах. Вынюхивать талантливых людей ее интересовало в первую очередь не как карьеристку, а всегда из уважения к их артистизму. Мэпплторп присматривался к главному шансу.
В те дни, когда еще не было Интернета и Google, рабочим было трудно достать книги и информацию. Все эти годы спустя Смит все еще помнит те немногие книги по искусству, которые у нее были, и к которым она обращалась снова и снова, точно так же, как она помнит их немногочисленные записи и сборники стихов. И она в деталях вспоминает свои первые встречи с Уильямом Берроузом и Алленом Гинзбергом, святыми в ее пантеоне великих художников. Для нее многие места в Нью-Йорке были священными: «Было волнующе просто стоять перед священной землей Бёрдлэнда, благословленной Джоном Колтрейном, или Пятью точками на площади Святого Марка, где раньше пела Билли Холидей, где Эрик Долфи и Орнетт Коулман открыли мир джаза, как открывалки для консервных банок». Кумирами Роберта были визуальные художники, хотя и очень интеллектуальные – Дюшан и Уорхол. Патти предавалась длительным самосозерцательным приступам, но у Роберта она научилась просто продолжать и продвигаться вперед в своей работе — траектория, которая для нее всегда была сосредоточена на Боге, делая рисунки, «которые преувеличивали Его движение».
Пока я работал над биографией Жана Жене в конце 1980-х и начале 1990-х в Париже, мне звонила Патти из Детройта. Я никогда не встречался с ней и познакомился с ней только много лет спустя перед Метрополитен-оперой в Нью-Йорке, но она звонила мне, чтобы вдохновить меня проявить настойчивость и закончить эту тяжелую семилетнюю работу. Она знала, как я был предан Мэпплторпу, с которым мы вместе работали над журналистскими репортажами о Трумэне Капоте и Уильяме Берроузе (я также написал эссе для одной из его первых выставок в галерее в Амстердаме). Она рассказала мне, что они с Робертом (который недавно умер от СПИДа) читали друг другу вслух Жене, когда жили вместе. Когда моя биография наконец вышла в свет, Патти готовила свое большое возвращение с бесплатным концертом в Центральном парке Нью-Йорка; она сказала своим слушателям, что они все должны пойти и купить мою книгу Жене.
Эта искренняя преданность своим личным художественным святым и своим старым друзьям характеризует всю книгу. Это ее собственное Житие святых , и оно насквозь проникнуто верой в ее собственную художественную миссию.
Ее роман с Мэпплторпом, конечно, имел свои болезненные моменты, особенно когда они оба обнаруживали, что он гей. Хотя они были в сексуальной близости в течение нескольких лет, он начал зарабатывать дополнительные деньги в качестве арендодателя. Джим Кэрролл, друг, который впоследствии стал панк-музыкантом и автором автобиографической книги Дневники Баскетбола , также суетился, в его случае, чтобы поддержать его пристрастие к героину. Когда Мэпплторп спросил его, как он может быть уверен, что он не гей, Кэрролл сказал, что никогда не делал этого без оплаты, чего не было в случае с Мэпплторпом. Вскоре у Роберта появился красивый молодой любовник, а со временем появился намного более старый и еще более красивый любовник, Сэм Вагстафф, богатый коллекционер произведений искусства, который начал свою карьеру.
Еще труднее принять Патти, чем гомосексуальность Роберта, было его социальное восхождение. Она могла понять его любовь к мужчинам, но для того, чтобы проводить время с его новыми богатыми друзьями, ей пришлось бы изменить свой образ жизни.
Just Kids должен заинтересовать любого читателя, который хочет знать, как можно начать карьеру артиста. Смит провела тщательно срежиссированное и подготовленное поэтическое чтение в церкви Святого Марка в Нью-Йорке, которое привлекло к ней большое внимание, публикации и даже предложение контракта на звукозапись. Она начала работать музыкальным журналистом Crawdaddy! и Роллинг Стоун. Она умоляла редактора Rolling Stone разрешить ей написать статью о Лотте Ленья, жене Курта Вайля, музе и любимой певице; когда Патти сдала свою статью, редактор сказал, что «хотя я говорил как водитель грузовика, я написал элегантную статью». У нее был роман с Кэрроллом и с Сэмом Шепардом, с которым она написала пьесу.
В этом рассказе ее переход к музыке кажется ошеломляюще легким. Она купила гитару и вскоре научилась на ней играть. Некоторые из своих стихов она превратила в песни. Она собрала группу и вскоре стала мегазвездой, гастролировавшей по миру. Мэпплторп создал ее портрет, который, несомненно, помог укрепить ее имидж; Патти пишет, что благодаря своему дару формулировать фразы: «Роберта интересовало, как сделать фотографию, а меня — как быть фотографией». Внезапно Роберт начал показывать фотографии в галереях, на которых присутствовало «идеальное нью-йоркское сочетание кожаных парней, трансвеститов, светских львиц, детей рок-н-ролла и коллекционеров произведений искусства».
