Иеремия Позье — ювелир ее Величества. | Блогер miss_poison на сайте SPLETNIK.RU 22 октября 2018
В продолжение темы украшений Российской империи, хотелось бы рассказать подробнее про любимого придворного ювелира Елизаветы Петровны и Екатерины ІІ — Иеремию (Жереми) Позье.
Француз Жереми Позье родился в Женеве в 1716 году. Семья Позье была многодетной и бедной. Потому, когда Жереми было 13 лет, его отец вместе с ним и еще одним сыном отправился в Россию на поиски лучшей жизни. Именно в России служил врачом его брат. По дороге случилась, по моему мнению, ужасная трагическая история, которая наложила отпечаток на всю жизнь Жереми. В Гамбурге у отца семейства закончились все деньги и ему пришлось продать за долги младшего сына. Вот, что об этом событии писал позже Жереми: «Разлука эта была крайне тяжела для меня, так как я привык переносить с ним лишения и нужду; мы расстались исполненные сильнейшего горя. Бедный брат не спускал глаз с нашего корабля, пока мы не исчезли из виду; несчастный отец мой, который был не менее меня огорчен этой разлукой, употреблял все усилия, чтобы утешить меня». (Я вот сейчас пишу это и у меня ком в горле, сколько лишение пережил маленький мальчик). По прибытию в Россию отец Жереми прожил всего год. А мальчик стал подмастерьем у придворного ювелира Анны Иоановны — Бенуа Граверо. При дворе он стал именоваться Иеремией и очень быстро его нашла слава. Он создавал невероятные украшения из драгоценных камней. Продолжил он свою работу и для Елизаветы Петровны. Именно в период ее правления он создал целую серию букетов из драгоценных камней. Чтоб каждый камень давал мягкое свечение нужного оттенка Позье придумал подставлять под камни тонкий слой металлической цветной фольги. Также известно, что драгоценных камней тогда было не так много (самые известные месторождения еще не были открыты) и ювелиры постоянно ездили в Китай за камнями, а то и переделывали старые украшения. Уже в эпоху Елизаветы Петровны украшения оставались в первозданном виде и делались новые. Такие подробности можно узнать из мемуаров Позье «Записки придворного бриллиантщика».
Вот несколько работ Позье. В том числе невероятные букеты из камней.
Свой самый главный шедевр мастер создал в 1762 году. Это — Большая императорская корона.
Позье стремился стать главным придворным ювелиром, но эту должность при Елизавете Петровне занимал швейцарец Георг Фридрих Экарт. Но однажды Экарт допустил досадную ошибку при создании погребального венцов для Елизаветы. Он не учел, что голова императрицы увеличилась в размере и его венец не смогли ей надеть. Тут то и проявил себя Позье — его украшение было на винтах и менялось в размере. Тогда Иеремия и занял передовые роли при дворе.
Ему же Екатерина ІІ заказала корону для своей коронации. Правда делали они ее в тандеме с Экартом. Первый эскиз Позье был неудачным, потому Экарт создал свой. Корона состоит из двух серебряных полусфер, украшенных 4936 бриллиантами и 75 идеально ровными жемчужинами, а венчает композицию редкий камень — благородная шпинель весом 398 карат. Эскиз Экарта был идеален, а вот инкрустировать драгоценные камни доверили именно Позье (в этом немаловажную роль сыграл Иван Бецкий будущий президент Императорской академии искусств). Справедливости ради, следует заметить что именно Позье занимался гравировкой камней, в то время как Экарт использовал только готовые камни. При подготовке к инкрустации Позье воспользовался своим оригинальным методом: сделал восковую модель прорезного каркаса Экарта и на ней опробовал разные варианты расположения камней. Такая проработка позволила поместить каждый бриллиант наиболее выигрышно, скрыть дефекты и подчеркнуть достоинства. В работе Позье помогали шесть ювелиров из Австрии и француз закрепщик Ороте. Также в создании короны участвовали «русские казённые мастера» Иван Естифеев, Иван Липман и подмастерье Иван Никифоров. Корону сделали в срок, за 2.5 месяца и Позье лично надел ее на голову Екатерине.
После Екатерины все Российские монархи надевали для коронации именно эту корону. Сейчас она находится в Алмазном фонде.
Сам же Жереми Позье вернулся в Женеву в 1764 году, вместе вместе женой и взрослыми дочками. Там он и прожил до своей кончины в 1779 году.
Спасибо за внимание. ;)))
Ювелирные букеты Иеремии Позье | Журнал Ярмарки Мастеров
Я сегодня хочу поговорить с вами о цветах!
Нет для меня желаннее поры, чем та, где в царстве зелени и света,
Я пью коктейль из солнца и цветов, душой вдыхая ароматы лета!
Однако, наши букеты сегодня будут не совсем обычными… Но в начале, небольшое отступление!
— Помните ли вы корону Российской Империи? Ту самую — большую императорскую?
— Замечательно! Большая императорская корона была создана для коронации императрицы Екатерины II Великой в 1762 году. Великолепный венец и по сей день в своей красоте не уступает самым пышным образцам европейских королевских домов.
Вот она, красавица!
Наверняка вы даже знаете, что автор этого шедевра — швейцарец Иеремия Позье. Нужели не знали? А ведь корона была практически последним ювелирным произведением Иеремии Позье, изготовленным в России.
Предлагаю вам поближе познакомимся с этим талантливым мастером!
Иеремия Позье родился в Женеве в 1716 году, а 1729-ом его отец вместе с сыновьями приехал в в Санкт-Петербург искать счастья. В 15 лет Иеремию отец записал в ученье к придворному бриллиантщику французу Граверо и вскоре умер. Иеремия же оказался очень талантлив и вскоре стал главным помощником Граверо.
А началось всё с императрицы Анны Иоанновны. Императрица часто приказывала Граверо приходить со своими мастерами в ее покои и работать там на ее глазах, обратила на Иеремию внимание. Понравился он ей.
Вскоре Иеремия открыл собственную небольшую мастерскую и, благодаря знакомству с императрицей стал получать много заказов и приобрел большие знакомства при дворе.
Позье проработал в российской столице много лет, его называли «придворным ювелиром трех императриц», а в числе его заказчиков была вся петербургская знать. После себя, помимо прекрасных ювелирных произведений, он оставил также «Записки придворного брильянщика» — о жизни и работе в России.
Кроме того, что этот талантливый мастер создал Большую императорскую корону, он создавал самые различные ювелирные вещицы для императриц и придворных дам.
И вот теперь мы вполне можем вспомнить о лете, о цветах и букетах! Ведь именно Иеремия Позье специализировался по драгоценным букетам из бриллиантов и других драгоценных камней!.. У него действительно получались настоящие шедевры, не уступающие красоте настоящих живых цветов!
Для императриц и аристократических дам из высшего света Позье выполнял ювелирные букеты из золота, серебра и великолепных камней, разных по цвету, огранке и происхождению. Такие букеты знатные дамы обычно носили на поясе или плече, иногда прикрепляли к лифу платья. Все камни такого букета закреплялись в серебряные оправы, а золото служило лишь для соединения отдельных цветков в букет. Часто для курьеза и живости впечатления И. Позье вставлял в букет маленькие фигурки какого-нибудь насекомого — стрекозы, бабочки или жука.
В своих работах он отводил камням ключевую роль, делая золотое и серебряное обрамление еле заметным, создавая ощущение легкости и невесомости рисунка камней. Невесомость изделия достигалась благодаря большому количеству пустот и намеренному отсутствию симметрии в дизайне композиции.
Когда в XIX веке ювелирные букеты демонстрировались в Галерее драгоценностей Эрмитажа, для них были сделаны специальные вазочки.
Позье был очень честным и доверчивым человеком. Часто делал изделия в долг и за свои деньги, в результате нередко материально страдал. Боязнь совсем потерять нажитые средства, он покинул Россию в начале царствования императрицы Екатерины II. В январе 1764 г., через два года после изготовления императорской короны, вместе с женой и взрослыми дочерьми он вернулся в родную Женеву. Нажитые им средства дали ему возможность хорошо устроиться на своей родине в Швейцарии.
Работы Позье экспонировались на выставках ювелирного искусства, включая The Art of the Goldsmith & the Jeweler в A La Vieille Russie в Нью Йорке (1968) и на выставке «Карл Фаберже и Мастера Камнерезного дела» в Московском Кремле (2011). С 2011 года права на бренд Жереми Позье (Jérémie Pauzié) принадлежат французской люксовой группе Vendôme Private Trading. Изучение наследия и возрождение школы Жереми Позье являются основополагающими принципами и задачами Ювелирного Дома.
Надеюсь, такие замечательные работы признанного ювелира вдохновят наших мастеров на создание своих очаровательных цветочных шедевров!
Исключительный талант Жереми Позье. Блог Дома «Лобортас»
Важно не то, что ты делаешь с камнем, а то, что камень делает с тобой.
Генри Дэвид Торо
Жереми Позье прославил своё имя не только бесподобными ювелирными шедеврами, но и талантливыми мемуарами. В 18 веке, в отличие от своих современников — живописцев и скульпторов, ювелиры редко приобретали популярность при жизни, и ещё реже сохраняли её после кончины. В то время, приобрести творения ювелиров высочайшей квалификации могли позволить себе лишь представители царствующих династий, их окружение и очень состоятельные люди. Золотых и серебряных дел мастера создавали прекраснейшие вещи, их красоту воспринимали как должное, о мастерах же забывали сразу после оплаты заказа.
Жакоб-Давид Дюваль.
Художник: Герхард Франц фон Кюгельген, 1799.
Тиара Императрицы Елизаветы Алексеевны
Мастер: Жакоб-Давид Дюваль (ок. 1800).
Были, впрочем, и редкие исключения — ювелир Жереми Позье, непревзойденный мастер огранки драгоценных камней и оформления бриллиантов, получивший известность благодаря выполненным заказам для Российского Императорского Двора. Его творчество оказало большое влияние на европейское ювелирное искусство, которое впоследствии ознаменовалось такими именами как Луи-Давид Дюваль (Luis-David Duval), Жакоб-Давид Дюваль (Jacob-David Duval), Жан-Пьер Адор (Jean-Pierre Ador) и, позднее, Луи Картье, Карл Фаберже, Франц-Петер Бирбаум.
Франц Бирбаум (слева) и Евгений Фаберже. 1922 г. Швейцария, Эгле.
Франц Бирбаум 1936 год.
Жереми Позье (Jérémie Pauzié) родился в Женеве в 1716 году. Семья Позье была многодетной и бедной. Потому, когда Жереми было 13 лет, его отец Этьен Позье, вместе с ним и еще одним сыном-подростком Филибертом, отправился в Россию на поиски лучшей жизни, где при дворе Петра II служил врачом-хирургом его брат, Пьер Позье.
Табакерка «Чесменская». Адор, Жан Пьер. 1771 год.
Золото, серебро, бриллианты, рубин, эмаль; чеканка, роспись. 4,2×7,5×6,1 см.
Не имея достаточно средств, Позье прошли пешком Швейцарию, Нидерланды, Германию. В Гамбурге их финансовые ресурсы совсем оскудели, так что Этьен вынужден был продать младшего сына Филиберта в ученики к ножовщику, а сам сел с Жереми на маленький корабль, который в августе 1729 года доставил их в Санкт-Петербург. В своих мемуарах Жереми так описывает это событие: «Отец мой решился отдать брата моего Филиберта в Гамбурге в учение господину Дюма — ножовщику. Разлука эта была крайне тяжела для меня, так как я привык переносить с ним лишения и нужду; мы расстались исполненные сильнейшего горя. Бедный брат не спускал глаз с нашего корабля, пока мы не исчезли из виду; несчастный отец мой, который был не менее меня огорчен этой разлукой, употреблял все усилия, чтобы утешить меня».
Петр II и цесаревна Елизавета на псовой охоте.
Валентин Серов 1900 год.
Портрет Петра II. Иоганн Пауль Людден. 1728 год.
В это время Российский престол занимал император Петр I
Ювелирные изделия Позье: tangomango78 — LiveJournal
Помимо, известной всем, большой императорской короны, ювелир Иеремия Позье (в России называемый Еремеем Павловичем Позье) создал множество прекраснейших украшений.Иеремия Позье был швейцарец. Он родился в Женеве в 1716 году, а 1729-ом его отец вместе с сыновьями приехал в в Санкт-Петербург искать счастья. В 15 лет Иеремию отец записал в ученье к придворному бриллиантщику французу Граверо и вскоре умер. Иеремия же оказался очень талантлив и вскоре стал главным помощником Граверо.
Шпильки для волос
Бриллианты серебро. Середина XVIII века.
Ювелир И.Позье (?)
Императрица Анна Иоанновна, которая часто приказывала Граверо приходить со своими мастерами в ее покои и работать там на ее глазах, обратила на Иеремию внимание. Иеремия открыл собственную небольшую мастерскую и, благодаря знакомству с императрицей стал получать много заказов и приобрел большие знакомства при дворе.
Позье проработал в российской столице много лет, его называли «придворным ювелиром трех императриц», а в числе его заказчиков была вся петербургская знать. После себя, помимо прекрасных ювелирных произведений, он оставил также «Записки придворного брильянщика» — о жизни и работе в России.
Среди работ И. Позье в Эрмитаже хранится замечательная золотая табакерка, покрытая чеканным орнаментом и украшенная бриллиантами и сапфирами. Пунцированный фон ее крышки украшен золотыми ветвями и цветами, все бриллианты заключены в серебряный каст, нейтрализующий желтоватый блеск золота, оттого драгоценные камни представляются более прозрачными и блестящими. Крупный сапфир в центре табакерки представляет собой крупный цветок (или плод), как бы помещенный в корзину.
1740-е гг. Мастер Иеремия Позье Санкт-Петербург
Золото, серебро, бриллианты, сапфиры, кварц, чеканка, полировка, пунцирование
Для аристократических дам из высшего света И. Позье выполнял ювелирные букеты из великолепных камней, разных по цвету, огранке и происхождению. Такие букеты знатные дамы обычно носили на поясе или плече, иногда прикрепляли к лифу платья.
Все камни такого букета закреплялись в серебряные оправы, а золото служило лишь для соединения отдельных цветков в букет. Часто для курьеза и живости впечатления И. Позье вставлял в букет маленькие фигурки какого-нибудь насекомого — стрекозы, бабочки или жука. Когда в XIX веке ювелирные букеты демонстрировались в Галерее драгоценностей Эрмитажа, для них были сделаны специальные вазочки.
Букет цветов (Золото, серебро, драгоценные и поделочные камни, хрусталь; гранение, полировка) Букет: 11.7х23 см, вазочка: 5.5х8.5 см Позье, Иеремия
Букет цветов (Золото, серебро, драгоценные и поделочные камни, стекло, ткань; гранение, полировка) 13х19 см
Позье, Иеремия. Россия. Санкт-Петербург. 1740-е гг
Крупно:
Букет цветов (Золото, серебро, драгоценные и поделочные камни, стекло, ткань; гранение, полировка) 14х12.5 см
Позье, Иеремия. Россия. Санкт-Петербург. 1740-е гг.
Он же, крупнее, но хуже
Большой букет Екатерины II.
Авторство также приписывают Позье. Впервые букет украсил туалет Екатерины в 1760 году. Букет сделан из изумрудов и бриллиантов. Под бриллианты подложена разноцветная фольга, что даёт эффект многокрасочности. Единственный 15-каратный алмаз имеет природный сиренево-розовый цвет.
Большая императорская корона была практически последним ювелирным произведением Иеремии Позье, изготовленным в России. Она была создана для коронации императрицы Екатерины II Великой в 1762 году. Двум знаменитым мастерам было поставлено лишь одно условие — корона должна была весить не более пяти фунтов (два килограмма). Георг-Фридрих Экарт был автором эскизов, а Иеремия Позье занимался подбором камней и изготовлением. Корона была создана всего за два месяца, и стала самой знаменитой короной Российской империи до заката монархии, олицетворявшей верховную власть в стране. Великолепный венец и по сей день в своей красоте не уступает самым пышным образцам европейских королевских домов.
Большая корона Российской империи изготовлена в виде головного убора восточных традиций. Она состоит из двух серебряных полушарий, олицетворяющих соединение Востока и Запада на территории Российской империи и объединяющей два континента в победе над османами. Мастера оправили в серебро 4936 бриллиантов, подчеркнув сверкание бриллиантового кружева двумя рядами крупных матовых жемчужин. Высота короны с крестом составляет 27,5 см. Снизу сетку полушарий охватывают лавровые ветви — символ власти и славы, а в рисунке гирлянды между полушариями помещены дубовые листья и желуди, символизирующие крепость и прочность власти. Корону венчает редкий драгоценный камень ярко красного цвета — благородная шпинель.
Торелли С. Коронационный портрет Екатерины II.
Между 1763 и 1766.
Обратите внимание, на Екатерине второй, помимо большой императорской короны, ещё одно произведение Позье — пряжка-аграф.
Бриллиантовая пряжка-аграф (серебро, золото) работы Позье, датируется 1750 годом.
Длина роскошной пряжки-аграф составляет 25 см., а ширина 11 см. В качестве формы для пряжки ювелир выбрал форму банта, состоящего из трех пышных, соединенных посредине ветвей, усыпанных индийскими и бразильскими бриллиантами. Принадлежала императрице Елизавете Петровне и использовалась, как застежка на коронационной мантии.
Позье был очень честным и доверчивым человеком. Часто делал изделия в долг и за свои деньги, в результате нередко материально страдал. Боязнь совсем потерять нажитые средства, он покинул Россию в начале царствования императрицы Екатерины II. В январе 1764 г., через два года после изготовления императорской короны, вместе с женой и взрослыми дочерьми он вернулся в родную Женеву. Нажитые им средства дали ему возможность хорошо устроиться на своей родине в Швейцарии. Он умер в Женеве в декабре 1779 года.
Большая императорская корона, 1762г. Эскиз — Георг-Фридрих Экарт. Подбор камней и изготовление — Иеремия Позье
Информация и фотографии взяты: http://www.hermitagemuseum.org, http://img.beta.rian.ru, http://uh.ru/files/a/31/5372/images, http://www.sutochno.ru/files/misc/images/moskva/almazny_fond, http://upload.wikimedia.org
Позье, Жереми — Вики
Жереми́ Позье́ (фр. Jérémie Pauzié; 1716, Женева — 1779, Женева) — франко-швейцарский ювелир, художник, мемуарист, получивший известность благодаря выполненным заказам для Российского Императорского Двора, и особенно — созданию Большой Императорской Короны для коронации императрицы Екатерины Великой (1762).
Корона авторства Жереми Позье, ставшая произведением ювелирного искусства, была использована в церемониях коронации всех Российских императоров, включая последнего — Николая II. Жереми Позье был одним из первых мастеров своего времени, создавшим изделия из золота и бриллиантов под патронажем императриц Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Его творчество оказало большое влияние на европейское ювелирное искусство[1], которое впоследствии ознаменовалось такими именами как Луи-Давид Дюваль, Краг, Д-П Адор, позднее — Бирбаума, Луи Картье и Карла Фаберже.[2]
Бриллиантовый Мастер
Жереми Позье родился в 1716 в Женеве в семье французских гугенотов Етьена Позье и Сюзанны Буверот. В 1729 году Жереми Позье вместе с отцом Этьеном прибыл в Россию по приглашению своего дяди, служившего хирургом при дворе Петра II. Из-за бедственного материального положения отец и сын путешествовали в Санкт-Петербург пешком через Швейцарию, Германию и Голландию. После краткосрочной службы в армии под Архангельском (1730—1731) и смерти отца, молодой Жереми Позье получил пост подручного в мастерской французского граверовщика камней Бенуа Граверо, где он проучился семь лет (1732-39). Молодой ученик превзошел мастерством своего учителя, и скоро привлек внимание императрицы Анны Иоанновны, под покровительством которой в 1740 Жереми Позье открыл свою собственную мастерскую.[1] Открыв собственное дело, Позье, получивший титул Главного Бриллиантового Мастера и Придворного Ювелира, создавал ювелирные украшения и подарки для Российской аристократии, придворных и Императорской фамилии.[3] Из-под его пера вышла книга мемуаров — «Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России с 1729 по 1764 г.», опубликованной Российским историческим журналом «Русская старина» в томе 1 за 1870 г.[4],[5] Позье получил известность как выдающийся мастер ювелирного искусства, обладающий тонким вкусом, благодаря чему ему было доверено создать Большую Императорскую Корону для коронации Императрицы Екатерины Великой в 1762 году.
Большая Императорская Корона
Одним из самых известных произведений ювелирного искусства стала Большая Императорская Корона, созданная Позье для коронации императрицы Екатерины Великой в 1762 году. Под влиянием искусства Византии автор создал корону из двух золотых и серебряных полушарий, символизирующих восточные и западные Римские империи, разделенные кружевной бриллиантовой гирляндой на низком замке. Позье оправил в серебро и золото 75 жемчужин и 4,936 индийских бриллиантов массой в 2858
Приключения ювелира — Журнал БОСС
БОСС-стиль | Попал в историю
Текст | Анастасия САЛОМЕЕВА
Ювелир — профессия неблагодарная, спутник ее — забвение. Немногим даже очень популярным при жизни мастерам удавалось сохранить свою славу после смерти. Ветреная публика забывала их имена, а созданные ими шедевры часто отправлялись на переделку в угоду новым веяниям моды или вовсе где-то терялись. Могло кануть в Лету и имя Жереми Позье, любимца трех российских императриц, одного императора и их падких на дорогие безделушки придворных. Если бы в конце своего 35-летнего пребывания в России маэстро не создал свой самый знаменитый шедевр — большую императорскую корону Российской империи.
Путь франко-швейцарца Жереми (или Иеремии, как его иногда именуют в нашей традиции) Позье к должности придворного ювелира, чьи драгоценности украшали один из самых роскошных монарших дворов XVIII века, был труден, а подчас и опасен. На этом пути встречались невзгоды и лишения, зависть коллег по цеху и интриги сильных мира сего. Чтобы преодолеть все это, Позье понадобилось немало терпения, предусмотрительности и дипломатичности, благо, что всеми этими качествами осторожный уроженец Женевы был наделен сполна.
Жереми Позье появился на свет в 1716 году в семье Этьена Позье и Сюзанны Буверот, французских гугенотов. Как позже вспоминал ювелир, оставивший также и любопытнейшие записки о своем пребывании в Российской империи, его родители жили очень небогато. Иначе трудно объяснить, почему однажды глава семьи и отец шести детей Этьен Позье, прихватив с собой двух старших сыновей-подростков Филиберта и Жереми, покинул насиженное место и в поисках лучшей доли отправился в далекую Россию. Путь его лежал в Санкт-Петербург, там служил придворным хирургом его родной брат Пьер Позье.
Пешком до России
Не имея достаточно средств для комфортабельного путешествия, Позье прошли пешком Швейцарию, Нидерланды, Германию. В Гамбурге их финансовые ресурсы совсем оскудели, так что Этьен должен был срочно пристроить Филиберта учеником к ножовщику, а сам сел с Жереми на маленький корабль, который в августе 1829 года доставил их в российскую столицу. Увы, долгожданного воссоединения с Пьером Позье здесь не произошло. Как выяснилось, двор юного императора Петра II вместе со всеми служащими переехал в Москву. Отец и сын снова отправились в путь и опять пешком — за попутной телегой, возчик которой согласился погрузить их скромные пожитки и объясняться с которым путешественникам, не знавшим русского языка, приходилось жестами.
Через шесть недель Позье оказались в Первопрестольной, но вопреки надеждам застали здесь безрадостную картину: город только что пережил страшный пожар, почти полностью уничтоживший Немецкую слободу, где обосновался Пьер Позье. Еще вчера вполне благополучный лекарь, сегодня он остался почти нищим — без дома и имущества, сгоревших в пожаре. Помочь брату и племяннику он мог разве лишь добрым советом. Полгода Этьен Позье с сыном жили на съемной квартирке с семейством Пьера, однако потом, не желая больше быть ему в тягость, решили продолжить свое путешествие по чужой стране. Судьба привела их в Архангельск. Здесь по протекции старого знакомого отца некого бригадира Ролана, только что назначенного комендантом Архангельска, 14-летнего Жереми записали сержантом в армейский полк. Добрый холостяк Ролан также согласился предоставить своим соплеменникам кров. Более-менее спокойное житье в Архангельске закончилось для Позье спустя несколько месяцев со смертью их покровителя.
Вызволив Жереми с военной службы, Этьен Позье вернулся с ним к брату в Москву. Затянувшееся путешествие окончательно подорвало здоровье Позье-старшего. Добравшись до Первопрестольной, он сразу слег в постель и больше с нее уже не встал. Незадолго до смерти он узнал обнадеживающую новость: Жереми наконец удалось пристроить к надежному делу — петербургский огранщик драгоценных камней, или, как тогда называли людей этой профессии, бриллиантщик, Бенуа Граверо согласился взять мальчика себе в ученики.
Самоцветы из Китая
Так в 1732 году началась история бриллиантщика Еремея Петровича Позье, как стали именовать Жереми на новой родине. Семь (а по другим данным — девять) лет, что он провел в учениках, а потом в подмастерьях Граверо, выдались нелегкими. Его патрон отличался несдержанным нравом и, как сетовал в своих записках Позье, порой поколачивал своего подопечного, равно как и других домочадцев, имевших неосторожность попасть под его горячую руку.
Впрочем, Бенуа Граверо недаром имел репутацию ювелира, популярного среди столичной знати, к услугам которого нередко прибегала и недавно взошедшая на русский престол императрица Анна Иоанновна. Опытный мастер очень быстро разглядел редкий талант в своем новом ученике и постарался передать ему все секреты своего искусства. Вскоре Жереми сделался единственным помощником Граверо в заказах, которые тот получал от царского двора. Иметь талантливого и честного подручного бриллиантщику оказалось на руку. Как пишет Позье, Граверо, большой любитель всяческих увеселений, смекнув, что ответственную работу могут прекрасно сделать и без него, с легкостью перекладывал ее на юного ученика, а сам отправлялся покутить с веселыми дружками. Вдоволь нагулявшись, мастер забирал из дома готовые заказы и представал с ними пред светлые очи императрицы. А вскоре с государыней познакомился и сам Жереми Позье.
При Анне Иоанновне активное развитие получила казенная караванная торговля между Россией и Китаем. И каждые три года, когда в столицу приходил очередной караван, в Зимнем дворце начиналась большая суматоха — происходил отбор наиболее ценных китайских изделий для нужд царского двора, остатки же распродавались на аукционах (публичные распродажи модных китайских диковинок порой устраивались и в царском дворце, и присутствовала на них развлечения ради сама императрица). Среди товаров, которые обязательно привозили казенные караваны из Поднебесной, были драгоценные камни. И вот однажды, получив новую партию китайских самоцветов, Анна Иоанновна решила немного разнообразить свой досуг, а заодно и удовлетворить давнее любопытство — ей очень хотелось увидеть, как шлифуют и режут драгоценные камни. Рядом с покоями государыни оборудовали небольшую мастерскую, а Бенуа Граверо получил приказание каждый день приходить во дворец и работать там. Тот по уже заведенному обычаю привлек к заказу Позье.
Увы, на беду гуляки Граверо Анна Иоанновна имела привычку просыпаться в 6 часов утра, и по ее повелению рано утром шлифовальщики должны были быть за работой. Поэтому неудивительно, что нередко, зайдя проведать своих мастеров, императрица заставала там одного ученика. Усердный и вежливый юноша, видимо, приглянулся царице. Однажды она сделала ему предложение — отправиться со следующим караваном в Китай и отобрать там для нее драгоценные камни. Немного поторговавшись об условиях, чрезвычайно практичный даже в молодости Еремей Петрович согласился. Правда, Китая он так и не увидел. Вскоре Анна Иоанновна скончалась, а предпринимать столь опасное и длительное путешествие в условиях очередной неразберихи в российской власти Позье не захотел.
Долг платежом красен
Работа во дворце принесла Позье большую пользу. У него появились связи в придворных кругах, что позволило молодому человеку оставить Бенуа Граверо и открыть собственное дело. Поначалу он, видимо, лишь гранил камни, не берясь за сложные ювелирные изделия. Также Еремей Петрович приторговывал драгоценными камнями, которые были контрабандой вывезены из Китая. Покупателями этих обработанных самим мастером камней выступали придворные — люди, как правило, родовитые, но, увы, далеко не всегда располагающие свободными деньгами. И Позье был вынужден отпускать им драгоценности в кредит в надежде на то, что в будущем именитые должники найдут способ с ним расплатиться. Ждать ему пришлось недолго.
Пока Позье шлифовал самоцветы в своей небольшой мастерской в артиллерийском квартале Санкт-Петербурга (нынешняя Литейная часть), в резиденциях царской семьи кипели нешуточные страсти. Как известно, Анна Иоанновна в обход дочери Петра I царевны Елизаветы завещала престол сыну своей племянницы Анны Леопольдовны двухмесячному Ивану VI Антоновичу Брауншвейгскому. Регентом назначили фаворита усопшей государыни герцога Курляндии и Семигалии Эрнста Иоганна Бирона. Нелюбимый ни народом, ни политической элитой, ни родителями младенца-императора, временщик продержался у власти меньше месяца. Новую правительницу-регентшу Российской империи, мать Иоанна VI Анну Леопольдовну, и все ее семейство ждала горькая судьба: год у власти, потом очередной переворот, устроенный ее любезной «сестрицей» Елизаветой Петровной, арест, мучительная ссылка и забвение.
25 ноября 1741 года на российский престол взошла новая императрица — Елизавета Петровна. Любопытно, что Позье, обладавший удивительным даром ладить с нужными людьми, практически из всех дворцовых переворотов, свидетелем которых он стал, извлек для себя выгоду. Так произошло и в 1741 году. По счастливому стечению обстоятельств его постоянным клиентом являлся Михаил Илларионович Воронцов, приближенный великой княжны Елизаветы Петровны и один из ключевых участников ее заговора, получивший за это большие милости, графский титул и женившийся на любимой кузине Елизаветы графине Анне Карловне Скавронской. В списке «хронических» должников Позье в те годы числился и Петр Иванович Шувалов, тогда еще безвестный камер-юнкер и паж цесаревны Елизаветы, а вскоре муж ее ближайшей подруги — всесильной, умной и недоброй Маврушки (Мавры Егоровны) Шепелевой и один из самых влиятельных сановников империи. Приятельствовал Еремей Петрович и с лейб-хирургом великой княжны Иваном Ивановичем Лестоком, главным организатором дворцового переворота 25 ноября 1741 года. Возвысившись, каждый из этих вельмож поспешил порекомендовать Позье как честного и опытного ювелира своей венценосной покровительнице.
Красавица на престоле
Как бы ни язвили сегодняшние острословы по поводу вкусов минувших веков, а новая российская императрица была настоящей красавицей, и пусть ее пышные формы не очень соответствуют канонам нашего времени. Очарование Елизаветы Петровны отмечали не только соотечественники, но и иностранцы. С точки зрения Позье, например, она обладала безукоризненной красотой. Впрочем, находились и те, кто умудрялся разглядеть во внешности младшей дочери Петра Великого недостатки. Так, один из французских посланников считал, что Елизавета могла бы назваться совершенной красавицей, если бы не рыжеватые волосы и не курносый нос. А вот по мнению китайского посла, как передает жена английского дипломата леди Рондо, если бы у цесаревны, самой красивой дамы при дворе императрицы Анны Иоанновны, «не были такие большие глаза, никто не мог бы остаться в живых, увидев ее».
О силе своих чар прелестная Елизавета Петровна прекрасно знала, как была сведущая и в тысяче ухищрений, способных подчеркнуть ее красоту. Отсюда и стремление наряжаться (вспомним те 15 тыс. платьев, которые остались после веселой царицы), и страсть к драгоценностям. А еще Елизавета Петровна слыла большой охотницей пожить на широкую ногу, так что, став русской самодержицей, она с увлечением продолжила начатую Анной Иоанновной политику по превращению русского императорского двора в самый блестящий двор Европы.
Великолепие российского двора при императрице Елизавете, где торжественные приемы сменялись балами, маскарадами, театральными постановками, ослепляло иностранных гостей. Украшением дворца, конечно, являлись дамы, чьи наряды поражали обилием драгоценностей. Дамам не уступали и кавалеры, костюмы которых также оказывались усыпаны бриллиантами и самоцветами.
При такой роскошной придворной жизни заказов у Позье не могло не прибавиться. Теперь он был хозяином полноценной мастерской, в штате которой работали как огранщики, так и золотых и серебряных дел мастера. Кроме того, мастер с успехом торговал украшениями других ювелиров, которые он получал из-за границы. Впрочем, от основной своей клиентуры, высокопоставленных придворных, Позье оставался не в восторге — они продолжали брать у него украшения в долг, регулярно ставя под угрозу сложные отношения ювелира с его собственными кредиторами — иностранными ювелирами и поставщиками драгоценных камней. То ли дело поручения из дворца, которые Еремей Петрович получал непосредственно от императрицы. Выполняя для Елизаветы Петровны индивидуальные заказы или же продавая ей заграничные ювелирные изделия, бриллиантщик был готов даже скинуть цену (а императрица, хоть и имела репутацию отчаянной мотовки, обожала покупать вещи дешевле их первоначальной цены). Потому что в любом случае оплата гарантировалась, а за своевременностью ее исполнения служащими канцелярии мог проследить тот же граф Воронцов, сначала вице-канцлер, а затем и канцлер Российской империи.
Среди самых известных из дошедших до нас работ, выполненных Позье по заказу Елизаветы Петровны, бриллиантовая пряжка-аграф, которой скреплялась коронационная мантия, серия цветочных букетов из драгоценных камней, золота и серебра (их знатные красавицы носили на лифе платья, поясе или плече), золотая табакерка, украшенная бриллиантами и сапфирами. Также Позье сделал немало орденов, украшений и сувениров, которые императрица вручала иностранным родственникам и дипломатам.
В годы правления Елизаветы Петровны Позье превратился в одного из самых влиятельных придворных ремесленников. В последние месяцы жизни Елизаветы Петровны, когда она тяжело болела, потеряла охоту к развлечениям, не занималась государственными делами, мало показывалась на публике и принимала у себя лишь тех приближенных, которых хотела видеть, Позье оказался одним из немногих, кто был вхож к императрице. Этим пользовались многие отлученные от государыни сановники, в том числе и сам канцлер граф Воронцов, не раз уговаривавший ювелира принести Елизавете на подпись важные бумаги.
Вообще Позье отличался завидным умением держаться на плаву. Причиной тому отчасти была услужливость ювелира: он нередко оказывал вельможам разные услуги, связанные не только с его профессиональной деятельностью. Мог, например, по просьбе четы Воронцовых найти за границей гувернантку для их единственной дочери или выпросить прощальную аудиенцию для австрийского посла Миклоша Эстерхази у болеющей императрицы.
Меж двух огней
Ровно складывались отношения ювелира и с хозяевами «малого двора» — великим князем Петром Федоровичем и его супругой Екатериной Алексеевной. Рискуя навлечь гнев их строгой тетушки-императрицы, выделявшей наследникам весьма скудное денежное содержание и запрещавшей своим придворным ремесленникам их кредитовать, Еремей Петрович нет-нет да поставлял будущим российским правителям ценные безделушки. Что ж, взойдя на российский престол, Петр III, а потом Екатерина II доказали, что истинные монархи всегда платят по своим счетам.
Смерть Елизаветы Петровны, случившаяся 25 декабря 1761 года, стала для ювелира, как и для большинства ее любимцев, большим ударом. Все прекрасно понимали, что новый император установит иные порядки. Впрочем, те 186 дней, что Петр III правил Россией, хоть и выдались для Позье насыщенными волнениями, но отнюдь не были несчастливыми. «Я теперь богат — заплачу вам!» — сказал царь Позье при первой встрече, и не просто расплатился с ним, но и поспешил назначить швейцарца своим ювелиром с чином бригадира. Погрузившись в выполнение заказов императора, Позье не забывал оказывать услуги и его супруге. Хотя связи с Екатериной Алексеевной были в те дни для него очень опасны, так как император строго-настрого запретил ему общаться с нелюбимой женой.
О том, что отношения между Петром III и Екатериной Алексеевной отнюдь не такие, какие должны быть у добрых супругов, тогда уже знали при дворе все. Открытые адюльтеры, все менее скрываемая взаимная неприязнь и такое разное поведение в первые дни нового царствования. Он — слишком резок, слишком не дорожит национальными традициями, слишком пренебрегает успехами предыдущего царствования и, кажется, почти не скорбит по усопшей тетушке. Она — сдержанна, любезна со всеми, погружена в глубокий траур и организацию похоронных церемоний по усопшей Елизавете Петровне, которые легкомысленный супруг полностью возложил на ее плечи. О том, что новая царица умна, знали все, и многие догадывались о том, что она весьма амбициозна.
По мемуарам Позье, который, в общем-то, обо всех российских правителях, которых ему довелось лицезреть, плохо не говорит, чувствуется, что симпатии его — на стороне Екатерины Алексеевны. Между строк читается и восхищение автора тем, с какой ловкостью и решительностью Екатерина совершила свой переворот.
Событие, произошедшее 28 июня 1762 года, Позье удивило, хотя, кажется, не слишком сильно — чего-то подобного он, видимо, ждал, но не думал, что это случится так скоро. Как всегда, ювелир остался в стороне от переворота, однако в этот раз все же подошел к нему совсем близко. Накануне, 27 июня, Еремей Петрович провел день в Ораниенбауме, видел веселящегося со своей свитой царя, вынужденную присутствовать на его празднике печальную императрицу, которая приехала сюда из своей резиденции в Петергофе, получил от обоих несколько заказов и приказ приехать на следующий день. Утром 28 июня по дороге из Санкт-Петербурга ювелир встретил знакомого офицера, мчавшегося в столицу. Он настоятельно посоветовал Позье развернуть карету. Мол, в пригородах происходит что-то неладное — засветло императрица исчезла из Петергофа, приехавший туда на заранее запланированный торжественный обед царь и в растерянности, и в бешенстве, а его солдаты пытаются найти беглянку. Когда Позье вернулся в столицу, первое, что он услышал, — радостные крики гвардейцев: «Да здравствует императрица Екатерина!».
Венец для императрицы
Что ж, новая императрица умела быть благодарной. Прошло несколько дней с начала ее царствования, как Еремей Петрович получил задание, от которого закружилась бы голова у любого ювелира, — создать для государыни коронационный венец. Дело оказалось срочным: Екатерина II не хотела совершать ошибки своего так и не коронованного супруга. Торжественная церемония, символизирующая принятие ею власти, должна была состояться как можно скорее.
Если верить запискам Позье, то над созданием большой императорской короны работал только он, что не соответствует действительности. У самой знаменитой имперской регалии два автора — Позье и официальный придворный ювелир Георг-Фридрих Экарт, любимец Елизаветы Петровны и давний конкурент швейцарского бриллиантщика. То, что Еремей Петрович умолчал о нем в своих записках, неудивительно: сыграла роль как профессиональная зависть, так и нелюбовь швейцарца к конкурентам. Ее демонстрирует, к примеру, и то, как недобро отзывается в своих записках Позье о Луи-Давиде Дювале, несколько лет бывшем партнером Позье, а после ставшем хозяином одного из известнейших ювелирных домов России.
Всего за два с небольшим месяца Экарту и Позье удалось создать настоящий ювелирный шедевр. Установлено, что автором эскиза и каркаса большой императорской короны является Георг-Фридрих Экарт: здесь он одержал первенство над Позье, также предложившим свой рисунок. Но инкрустацию короны драгоценными камнями Позье, конечно, не мог отдать конкуренту. Императрица предоставила ювелиру карт-бланш, разрешив разломать все вышедшие из моды казенные драгоценности и отобрать из них камни для ее короны.
В итоге большую императорскую корону украсили 4 тыс. 936 бриллиантов и 75 жемчужин, а увенчала великолепная темно-красная шпинель в 398,72 карата. Эта работа стала венцом творчества Позье. В ней проявилось все его мастерство в работе с благородными камнями, умение тонко чувствовать их природу, представляя каждый камень в наиболее выгодном для него свете.
22 сентября 1762 года в Успенском соборе Московского Кремля Екатерина II торжественно возложила на себя творение Позье и Экарта. С тех пор этой императорской регалией короновались все российские государи.
Почти побег
Еремей Петрович Позье прослужил при дворе Екатерины Великой еще два года. Но в 1764 году он, прихватив жену и трех дочерей, навсегда покинул Россию. Уехал почти тайно, оставив все недвижимое имущество, сказав и своей венценосной повелительнице, и всем петербургским знакомым, что едет в Швейцарию ненадолго — подлечиться и повидать родню.
Многие сегодня пытаются установить причину его столь спешного отъезда, выдвигая порой и политические версии. Хотя проще всего поверить самому ювелиру и его запискам, где он признается, что просто не хотел больше рисковать с трудом нажитыми капиталами в такой непредсказуемой России. Позье устал: от вельмож, которые продолжали брать у него драгоценности в кредит и «забывали» о расплате, от придворных интриг, от зависимости от прихотей сильных мира сего. Вероятно, он не был уверен в своем будущем в России и в прочности положения Екатерины II (а она и сама в те годы порой сомневалась в нем), да и не в тех летах уже находился ювелир, чтобы продолжать лавировать между разными политическими партиями.
Он обосновался в Женеве, где прожил еще 15 спокойных лет и умер в декабре 1779 года. С годами широкая публика почти забыла Жереми Позье, но не его коллеги ювелиры, представители следующих поколений которых постарались перенять многие секреты его искусства. А в начале ХХI века имя швейцарского мастера вновь вошло в мир высокой ювелирной моды — бренд Jérémie Pauzié стал собственностью французской компании по производству товаров класса люкс Vendôme Private Trading.
Позье, Жереми Википедия
Жереми́ Позье́ (фр. Jérémie Pauzié; 1716, Женева — 1779, Женева) — франко-швейцарский ювелир, художник, мемуарист, получивший известность благодаря выполненным заказам для Российского Императорского Двора, и особенно — созданию Большой Императорской Короны для коронации императрицы Екатерины Великой (1762).
Корона авторства Жереми Позье, ставшая произведением ювелирного искусства, была использована в церемониях коронации всех Российских императоров, включая последнего — Николая II. Жереми Позье был одним из первых мастеров своего времени, создавшим изделия из золота и бриллиантов под патронажем императриц Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Его творчество оказало большое влияние на европейское ювелирное искусство[1], которое впоследствии ознаменовалось такими именами как Луи-Давид Дюваль, Краг, Д-П Адор, позднее — Бирбаума, Луи Картье и Карла Фаберже.[2]
Бриллиантовый Мастер
Жереми Позье родился в 1716 в Женеве в семье французских гугенотов Етьена Позье и Сюзанны Буверот. В 1729 году Жереми Позье вместе с отцом Этьеном прибыл в Россию по приглашению своего дяди, служившего хирургом при дворе Петра II. Из-за бедственного материального положения отец и сын путешествовали в Санкт-Петербург пешком через Швейцарию, Германию и Голландию. После краткосрочной службы в армии под Архангельском (1730—1731) и смерти отца, молодой Жереми Позье получил пост подручного в мастерской французского граверовщика камней Бенуа Граверо, где он проучился семь лет (1732-39). Молодой ученик превзошел мастерством своего учителя, и скоро привлек внимание императрицы Анны Иоанновны, под покровительством которой в 1740 Жереми Позье открыл свою собственную мастерскую.[1] Открыв собственное дело, Позье, получивший титул Главного Бриллиантового Мастера и Придворного Ювелира, создавал ювелирные украшения и подарки для Российской аристократии, придворных и Императорской фамилии.[3] Из-под его пера вышла книга мемуаров — «Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России с 1729 по 1764 г.», опубликованной Российским историческим журналом «Русская старина» в томе 1 за 1870 г.[4],[5] Позье получил известность как выдающийся мастер ювелирного искусства, обладающий тонким вкусом, благодаря чему ему было доверено создать Большую Императорскую Корону для коронации Императрицы Екатерины Великой в 1762 году.
Большая Императорская Корона
Одним из самых известных произведений ювелирного искусства стала
