Андрей Хржановский (Andrei Khrzhanovsky) биография, фильмы, спектакли, фото
Андрей Хржановский (Andrei Khrzhanovsky) биография, фильмы, спектакли, фото | Afisha.ruБиография режиссера и музыканта
Андрей Юрьевич Хржановский
© youtube.com/ещёнепознер
1/2
Главная
Дата рождения30.11.1939 (83 года)
Место рожденияМосква (СССР)
Фильмов 21
ОбразованиеВсероссийский государственный институт кинематографии имени С. А. Герасимова
Награды и премии
Другое
1 номинация
Фильмы Андрея Хржановского
Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину
2009, Биография
Королевский бутерброд
1985, Мультфильм
Дом, который построил Джек
1976, Мультфильм
Жил-был Козявин
1966, Мультфильм
Стеклянная гармоника
1968, Мультфильм
Чудеса в решете
1978, Мультфильм
Нос, или Заговор «не таких»
2020, Мультфильм
В мире басен
1973, Мультфильм
И с вами снова я
1980, Мультфильм
Бабочка
1972, Мультфильм
Полтора кота
2002, Мультфильм
Лев с седой бородой
1995, Короткометражный
Школа изящных искусств.
Пейзаж с можжевельником
1987, Короткометражный
Шкаф
1970, Короткометражный
Я к вам лечу воспоминаньем
1977, Мультфильм
Долгое путешествие
1997, Короткометражный
Колыбельная для сверчка
1999, Документальный
День чудесный
1975, Мультфильм
Любимое мое время
1987, Мультфильм
Олег Каган. Жизнь после жизни
1997, Документальный
День — Рафаэль
2011, Документальный
Читайте также
18 сентября
Андрей Хржановский, автор одного из лучших фильмов «Кинотавра», — новый герой «Ещенепознера»
Подборки «Афиши»
«Нападение на Рио-Браво»: как Александр Невский снял свой лучший фильм?
космических триллеров и боевиков
необычных концертов февраля для всей семьи
фантастических фильмов, к которым приложил руку режиссер «Аватара» Джеймс Кэмерон (а вы и не знали!)
Мероприятия
Создайте уникальную страницу своего события на «Афише»
Это возможность рассказать о нем многомиллионной аудитории и увеличить посещаемость
- Абакан,
- Азов,
- Альметьевск,
- Ангарск,
- Арзамас,
- Армавир,
- Артем,
- Архангельск,
- Астрахань,
- Ачинск,
- Балаково,
- Балашиха,
- Балашов,
- Барнаул,
- Батайск,
- Белгород,
- Белореченск,
- Бердск,
- Березники,
- Бийск,
- Благовещенск,
- Братск,
- Брянск,
- Бугульма,
- Бугуруслан,
- Бузулук,
- Великий Новгород,
- Верхняя Пышма,
- Видное,
- Владивосток,
- Владикавказ,
- Владимир,
- Волгоград,
- Волгодонск,
- Волжский,
- Вологда,
- Вольск,
- Воронеж,
- Воскресенск,
- Всеволожск,
- Выборг,
- Гатчина,
- Геленджик,
- Горно-Алтайск,
- Грозный,
- Губкин,
- Гудермес,
- Дербент,
- Дзержинск,
- Димитровград,
- Дмитров,
- Долгопрудный,
- Домодедово,
- Дубна,
- Евпатория,
- Екатеринбург,
- Елец,
- Ессентуки,
- Железногорск (Красноярск),
- Жуковский,
- Зарайск,
- Заречный,
- Звенигород,
- Зеленогорск,
- Зеленоград,
- Златоуст,
- Иваново,
- Ивантеевка,
- Ижевск,
- Иркутск,
- Искитим,
- Истра,
- Йошкар-Ола,
- Казань,
- Калининград,
- Калуга,
- Каменск-Уральский,
- Камышин,
- Каспийск,
- Кемерово,
- Кингисепп,
- Кириши,
- Киров,
- Кисловодск,
- Клин,
- Клинцы,
- Ковров,
- Коломна,
- Колпино,
- Комсомольск-на-Амуре,
- Копейск,
- Королев,
- Коряжма,
- Кострома,
- Красногорск,
- Краснодар,
- Краснознаменск,
- Красноярск,
- Кронштадт,
- Кстово,
- Кубинка,
- Кузнецк,
- Курган,
- Курганинск,
- Курск,
- Лесной,
- Лесной Городок,
- Липецк,
- Лобня,
- Лодейное Поле,
- Ломоносов,
- Луховицы,
- Лысьва,
- Лыткарино,
- Люберцы,
- Магадан,
- Магнитогорск,
- Майкоп,
- Махачкала,
- Миасс,
- Можайск,
- Московский,
- Мурманск,
- Муром,
- Мценск,
- Мытищи,
- Набережные Челны,
- Назрань,
- Нальчик,
- Наро-Фоминск,
- Находка,
- Невинномысск,
- Нефтекамск,
- Нефтеюганск,
- Нижневартовск,
- Нижнекамск,
- Нижний Новгород,
- Нижний Тагил,
- Новоалтайск,
- Новокузнецк,
- Новокуйбышевск,
- Новомосковск,
- Новороссийск,
- Новосибирск,
- Новоуральск,
- Новочебоксарск,
- Новошахтинск,
- Новый Уренгой,
- Ногинск,
- Норильск,
- Ноябрьск,
- Нягань,
- Обнинск,
- Одинцово,
- Озерск,
- Озеры,
- Октябрьский,
- Омск,
- Орел,
- Оренбург,
- Орехово-Зуево,
- Орск,
- Павлово,
- Павловский Посад,
- Пенза,
- Первоуральск,
- Пермь,
- Петергоф,
- Петрозаводск,
- Петропавловск-Камчатский,
- Подольск,
- Прокопьевск,
- Псков,
- Пушкин,
- Пушкино,
- Пятигорск,
- Раменское,
- Ревда,
- Реутов,
- Ростов-на-Дону,
- Рубцовск,
- Руза,
- Рыбинск,
- Рязань,
- Салават,
- Салехард,
- Самара,
- Саранск,
- Саратов,
- Саров,
- Севастополь,
- Северодвинск,
- Североморск,
- Северск,
- Сергиев Посад,
- Серпухов,
- Сестрорецк,
- Симферополь,
- Смоленск,
- Сокол,
- Солнечногорск,
- Сосновый Бор,
- Сочи,
- Спасск-Дальний,
- Ставрополь,
- Старый Оскол,
- Стерлитамак,
- Ступино,
- Сургут,
- Сызрань,
- Сыктывкар,
- Таганрог,
- Тамбов,
- Тверь,
- Тихвин,
- Тольятти,
- Томск,
- Туапсе,
- Тула,
- Тюмень,
- Улан-Удэ,
- Ульяновск,
- Уссурийск,
- Усть-Илимск,
- Уфа,
- Феодосия,
- Фрязино,
- Хабаровск,
- Ханты-Мансийск,
- Химки,
- Чебоксары,
- Челябинск,
- Череповец,
- Черкесск,
- Чехов,
- Чита,
- Шахты,
- Щелково,
- Электросталь,
- Элиста,
- Энгельс,
- Южно-Сахалинск,
- Якутск,
- Ялта,
- Ярославль
«В это варварство невозможно поверить до сих пор».
Режиссер Илья Хржановский – о новом фашизме, Ельцине, проекте «Дау» и работе с Тесаком СпектрРежиссер Илья Хржановский родился в России, однако его родственники со стороны матери столетиями жили в Украине. Из России он уехал еще в «нулевых», активно работал и снимал в Украине, сейчас живет в Европе и критикует войну.
Хржановский стал почетным гостем фестиваля «Золотой абрикос» в Ереване, где показали его шестичасовую картину «Дау: Дегенерация». «Спектр» поговорил с режиссером о разрушении его любимых мест в Украине, отмене русской культуры, ошибках Ельцина и о том, как фильм «Дау» предвосхитил сегодняшние события.
«Это можно было предположить, но в это невозможно поверить»
— Украина и Россия сильно переменились после 24 февраля. Для вас это тоже новая жизнь?
— Конечно, с 24 февраля идет новый отчет реальности, в том числе для меня, потому что я связан с Украиной кровно и ментально. Моя мама родилась в Виннице, мои прадеды, мои предки похоронены в Украине и жили там испокон веков.
Я много лет провел в Украине, пять лет снимал в Харькове фильм «Дау», третий год занимаюсь Бабьим Яром. При этом я родился и вырос в Москве, и русская культура для меня многое значит.
— У многих русских и украинцев подобное сплетение судеб, что делает эту войну еще ужаснее.
— Я в этом смысле все-таки, скорее, еврей, потому что я человек космополитического взгляда, и чувствую себя гражданином мира. С 2007 года я не живу в России, в том числе потому, что уже тогда мне было понятно, что там происходит. Мой фильм «4» был первым фильмом, запрещенным в России после падения советской власти, на телевидение и в широкий прокат он так и не вышел.
Прежде всего, для меня является кошмаром то варварство и насилие, которое разворачивается сегодня на территории свободной Украины. Это можно было предположить, но в это не хотелось и невозможно поверить до сих пор. Это страшная реальность, которая нас отправила в совсем другие времена. Россия и Украина исторически находились близко друг к другу, но сейчас делается максимум для разъединения этих стран и уничтожения этих связей.
— 14 июля был удар по Виннице, где погибли много мирных жителей.
— Да-да, я это видел, как и многочисленные бомбардировки по всей Украине. Был удар по Бабьему Яру в начале марта, и там погибли несколько человек. Площадь Свободы в Харькове, где находился мой офис, разбомблена, как и ряд других мест, где были съемки «Дау». Это все разрушено российской армией, захватившей право на террор и агрессию по отношению к свободе как таковой, и к замечательной стране Украине, которая строилась на моих глазах.
Это связано с шовинизмом и фашизмом Путина, с мнением, что один народ может быть выше другого и иметь бо́льшие права. Его речь в ночь вторжения — страшная и повторяет тезисы, которые мы знаем по речам Гитлера и других нацистов. К сожалению, есть очень много других примеров, которые делают эту аналогию полноценной.
«Ельцины гордились тем, что он выбрал Путина. Это дикость для демократии»
— В одном из разговоров вы сказали, что если до войны в Украине был только Бабий Яр, то теперь вся страна превратилась в один сплошной Бабий Яр.
— Нам еще предстоит узнать много ужасного об этой войне. Страшно представить, что происходило и происходит в Мариуполе, на других оккупированных территориях. Это, к сожалению, фашизм, который является результатом отсутствия политической воли в начале 1990-х, чтобы запретить Коммунистическую партию, как преступную организацию, провести люстрацию и открыть архивы КГБ как террористической организации и наследницы НКВД и ЧК. А также признать факт геноцида собственного народа. Но пока этого не произошло, и пока на Красной площади и на почетных местах в Москве будут покоиться трупы главных преступников ХХ века, я не верю в достойное будущее России.
— То есть, СССР как государственное образование удалось победить, а его оккупационную сущность и чекистов — нет, и они вновь вернулись?
— Проблема в том, что никто никуда не возвращается, они просто не уходили. Я считаю разрушение Союза великим достижением Ельцина и его ближайших соратников, таких как Бурбулис.
И предвестником тех демократических преобразований, которые могли произойти, но не случились. Это дало свободу хотя бы странам Балтии, Грузии, Армении, Украине, Беларуси. Дальше уже вопрос в том, как они этой свободой распорядились, и какие тенденции были внутри самих стран. Но РФ так и не позволила себе стать свободной, демократической страной.
— А чего Ельцину и сторонникам не хватило? Воли? Желания?
— Я думаю, что были слишком сильны советские рефлексы. Большая часть людей, пришедших к власти, была на разных ролях в КПСС, в том числе Ельцин. Ельцины гордились тем, что он выбрал преемником Путина, что само по себе является дикостью. Как в демократической стране можно выбрать себе преемника? Это как бы было проведено через механизм выборов, но все это сейчас наследие Ельцина. Я его всегда воспринимал как великого строителя демократической России, но в контексте происходящего в последние годы, его деятельность начинает выглядеть лишь как подготовка того кошмара, который творится сейчас.
— Считаете, его ответственность тоже есть в этой войне?
— Судят по результату, и его ответственность есть в том, что я уже говорил: он не уничтожил КГБ как институцию и не открыл архивы, не запретил КПСС, членом которой долго является, допустил во власть чекистов. И эти вещи просто затмили его демократические преобразования. Он не похоронил Ленина, не очистил кладбища у кремлевской стены от вурдалаков (там похоронены главы СССР разных лет). И именно это его бездействие дало возможность произойти сегодняшним событиям.
— Вас удивило высказывание главы МИД РФ Сергея Лаврова про еврейскую кровь Гитлера?
— Абсолютно не удивило. Это является продолжением той открыто декларируемой фашистской идеологии, которая звучит последние месяцы. Мир сейчас находится в транзите, а Украина платит огромную цену за многие страны.
«Мы являемся свидетелями того, о чем рассказывает фильм «Дау: Дегенерация»
— Ваш «Дау» часто критиковали за излишнюю жестокость.
Но кажется реальный мир на поверку оказался гораздо более жестоким и ужасным.
— Я пытался показать в «Дау» природу тех механизмов, которые приводят к кошмару, в котором мы находимся. В частности, фильм «Дау: Дегенерация», который показали в Ереване, повествует как КГБ в сговоре с националистами уничтожает мир. И прямо сейчас мы являемся свидетелями этого. А до этого мы показывали те механизмы, через которые возникают и становятся приемлемыми в ежедневной жизни насилие, предательство, компромиссы, которые потом приводят к той точке, откуда нет выхода.
Мировая премьера проекта «Дау» в Париже. Фото Christophe Petit Tesson/EPA/Scanpix/LETA
— Каково вам было работать с Максимом Марцинкевичем (Тесаком)? По взглядам и национальной принадлежности вы ведь на совсем разных полюсах.
— Мне было психологически тяжело его приглашать ввиду этой противоположности взглядов и того глубокого неприятия и ненависти к той идеологии, которую он проповедовал. Но я понимал, что если ты создаешь картину миру, пишешь фреску, то должен показать все стороны и использовать все краски.
Я снимал бывших ментов, следователей, преступников, ведь они такая же часть мира как ученые, священники и художники, нравится нам это или нет. Я считал своей задачей пытаться создать максимально полную картину мира.
Внутри съемок Тесак и его сподвижники-радикалы вели себя по отношению ко всем участникам съемочного процесса корректно и выполнили все договоренности. Они были готовы показать себя какими они есть. Смотреть и взаимодействовать с этим было психологически тяжело и мне, и всем членам съемочной группы, но мы понимали, что должны показать конец мира таким, каким он был на экране. И давайте не забывать, это было игровой реальностью. Тот момент, где показывают акт убийства свиньи, и за которым следуют сцены с постановочным убийством всех персонажей, показывает ту механику и тот ужас исчезновения, который происходит с живыми существами. Но я считал необходимым показывать страшные стороны жизни в кино, чтобы они не происходили в реальности, и сейчас считаю это важным.
— Фильм как будто создан для противоречивых отзывов и критики.
Вы же наверняка понимали это.
— Жизнь тоже нельзя воспринимать однозначно, жизнь достаточно противоречива. Если вы показываете картину жизни, в том числе те стороны, которые не хочет видеть общество, то возникает определенная реакция. Именно поэтому мы решили начать с фильмов «Наташа» и «Дегенерация», наиболее жестких картин проекта. У нас не все фильмы связаны с насилием, просто было важно в тот момент об этом поговорить. Далее случилась пандемия, если бы не она, то проект бы выпускался совершенно другим образом. И я верю, что некий ритуал показа чего-то в мире может предохранять от того, чтобы это случилось в реальности.
«Все лучшее в русской культуре отменяется и уничтожается Путиным»
— Вопрос — быть или не быть русской культуре в свете этой войны, обсуждается уже несколько месяцев. Что думаете об этом?
— Я считаю, что русская культура — это лучшее, что есть в России. Русские художники всегда были гонимы, и сейчас мы наблюдаем продолжение этого.
Поэтому я считаю, что запрет на русскую культуру и перевешивание на нее ответственности за все происходящее несправедлив. По сути, определение чего-либо по национальному признаку является проявлением расизма. Культура — как раз единственное, что может вытянуть, как-то помочь удержаться миру, потому что культура не национальна.
Мы беседуем в Ереване, где есть музей Параджанова, который снял одни их лучших украинских фильмов. Который внес великий вклад в армянскую, грузинскую, украинскую, мировую культуры. Как его воспринимать? Как воспринимать Тарковского, который снимал в Союзе, потом в Европе? Или Гоголя, который написал «Мертвые души» в Италии? Как воспринимать Чайковского и Тургенева, работавших за границей? Или наполовину еврея, наполовину немца Шнитке, прожившего мучительную жизнь в СССР?
Как можно делить художников по национальному признаку? Я считаю, что это является очень опасной тенденцией. Нет почти никого великого в русской культуре, кто прожил комфортную жизнь.
Все жили мучительно. И если есть шанс, что что-то могло в России состояться, то это надежда именно на культуру. Поэтому я считаю, что она должна быть поддержана. Конечно, мы не говорим про путинскую пропаганду. Нельзя иметь дело с художниками, поддерживающим эту войну. Но осуждать всю культуру или весь народ — это расизм.
— Кремль, кажется, яростнее всего отменяет русскую культуру?
— Все лучшее, что есть в русской культуре, отменяется и уничтожается Путиным. В этом смысле все те, кто борется с русской культурой, а также объединяет всех русских в одну группу, независимо от их взглядов и антивоенной позиции, играет на руку путинскому фашистскому режиму. Цивилизованный мир должен поддержать этих людей и не усугублять ситуацию.
— Какой вы видите украинскую культуру после войны? Насколько она поменяется?
— Очевидно, что у Украины сейчас складывается новая история, у нее появляются новые герои. Конечно, она очень трагична. Платеж — гигантский.
И очевидно, что у этой новой истории и ее героев будут свои описатели и авторы. Война родит героев не только на поле боя, но и в искусстве. Хотя современная украинская культура очень самобытна — от фотографа Бориса Михайлова до поэта Сергея Жадана и многих других.
— Алексей Венедиктов (внесен (а) властями РФ в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента) говорил, что мы прямо сейчас живем «в учебнике истории и это катастрофа». Вы тоже так чувствуете?
— Видимо, Венедиктову просто хочется жить в учебнике истории. Но я думаю, что люди, которые находятся сейчас под бомбежками по всей Украине, не в книжках истории, они в аду. Поэтому, вся эта теория малых дел и компромиссов доказывает свою несостоятельность, в частности, в случае с господином Венедиктовым. Конечно, мы живем в учебнике истории. Но вопрос в том, какова твоя ответственность, что ты можешь в этой истории менять.
— Какое у вас видение будущего русских и украинцев?
— Какое-то примирение может быть — через огромный объем времени. После трагедии Холокоста и шести миллионов убитых евреев, в 1980−90 годах в Германию приехали много евреев, которые получили немецкие паспорта и там живут. Я думаю, что здесь возникает какая-то точка прощения и примирения через раскаяние, но мне сложно представить это в ближайшие десятилетия.
— То есть Россия должна принять факт уничтожения Украины?
— Она должна сначала принять, что она сделала со своим народом, уничтожив за времена советской власти 60 миллионов человек. Принять ответственность по уничтожению Украины, и ответственность по уничтожению своего народа, культуры и истории, и превращения РФ в страну кошмара и людоедов.
— Удается что-то почитать или посмотреть в период войны?
— Читаю одновременно несколько книг.
Сейчас это Луис Борхес, Жан Бодрийяр, Вальтер Беньямин, Лев Копелев, Николай Гоголь.
В последнее время смотрю мало игровых фильмов — больше документальных. Сейчас вообще кино в условных формах теряет силу своего воздействия и важности.
— Посоветуйте как режиссер, какое кино вообще сейчас нужно смотреть?
— Думаю, что сейчас нужно смотреть фильмы, которые рассказывают о механизмах, о природе насилия и о том, как удержать ее в себе. Тот же «Заводной апельсин» Кубрика. Я считаю, что нужно смотреть фильмы, которые говорят про разрушенный мир и как в нем можно выживать — «Сталкер».
СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ
Для того, чтобы понять мультикультурность Украины, нужно смотреть «Тени забытых предков» и «Киевские фрески» Параджанова, фильмы Довженко, документалки Сергея Лозницы, читать Гоголя и Сковороду.
Я считаю, что нужно обязательно смотреть фильм «Великий диктатор» Чарли Чаплина, который рассказывает об убожестве диктатуры.
И там можно увидеть, что сегодняшние процессы не новые, а просто повторяются. И если ты осознаешь, что происходящее в мире, происходит именно с тобой, не важно, где ты живешь, то тогда у этого мира есть намного больше шансов выжить.
«Государство существует не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы не было ада». Михаил Швыдкой рассказал о том, что художники должны государству, стоит ли им идти в политику, и о плюсах жизни в империи
Ilya Khrzhanovskiy — IMDb
- Biography
- Awards
- Trivia
IMDbPro
- Director
- Writer
- Producer
Ilya Khrzhanovskiy was born on 11 August 1975 in Moscow, RSFSR, USSR [now Russia] . Он режиссер и сценарист, известен по 4 (2004) DAU.
Наташа (2020) и ДАУ. Дегенерация (2020).
Дата рождения11 августа 1975 г.
- Еще на IMDbPro
- Награды
- 14 побед и 9 номинаций
Известен
DAU. Наташа
DAU. Дегенерация
Кредиты
Директор
ЕДА. Наука
- Режиссер
- Мини-сериал
DAU. Нора
- Директор
- Мини-сериал
DAU.
Меню- Директор
- ТВ мини-сериал
DAU. Нора Сон
- Директор
DAU. Саша Валера
- Директор
DAU. Конформисты
- Директор
DAU. Новый мужчина
- Директор
DAU. Катя Таня
- Директор
DAU.
Теория струн- Директор
DAU. Никита Таня
- Директор
DAU. Храбрые люди
- Директор
DAU. Империя
- Режиссер
- Мини-сериал
DAU. Three Days
- Директор
DAU. Нора Мать
- Директор
DAU.
Дегенерация- Режиссер
Меню
Теория струн
ДегенерацияСценарист
DAU. Наука
- Писатель
- Мини-сериал
DAU. Nora
- Writer
- Мини-сериал
DAU. Меню
- Writer
- Мини-серия ТВ
DAU. Саша Валера
- Писатель
DAU.
Конформисты- Писатель
DAU. Новый мужчина
- Писатель
DAU. Катя Таня
- Писатель
DAU. Теория струн
- Writer
DAU. Никита Таня
- писатель
DAU. Храбрые люди
- Писатель
DAU.
Империя- Writer
- Мини-сериал
DAU. Three Days
- Writer
DAU. Нора Мать
- Писатель
DAU. Дегенерация
- Writer
DAU. Наташа
- Сценарист
Конформисты
ИмперияПродюсер
Личные данные
- 11, 19 августа75
- Moscow, RSFSR, СССР [сейчас Россия]
Связанные новости
Внесем свой вклад в эту страницу
Предложить редактирование или добавить недостающий контент
.
нет недавно просматриваемых страницСъемочная площадка, которая съела себя
Около трех лет назад из Украины начали просачиваться слухи: Молодой российский кинорежиссер отсиживался на окраине Харькова, города с населением 1,4 миллиона человек на востоке страны , делая… что-то . Фильм, конечно, но не только. Если верить сплетням, это был самый масштабный, сложный, всепоглощающий кинопроект из когда-либо предпринятых.
Непрерывный поток бывших массовок и уволенных помощников говорил о стрельбе в терминах, обычно используемых в лагерях выживания. Режиссер Илья Хржановский был сумасшедшим, который заставлял съемочную группу одеваться в сталинскую одежду, кормил их советской едой из консервных банок и платил им советскими деньгами. Другие говорили, что проект был культовым, и все участники работали бесплатно. По их словам, Хржановский захватил весь Харьков, закрыв аэропорт. Нет, нет, настаивали другие, все это было тюремным экспериментом, возможно, тайно снятым скрытыми камерами.
У меня достаточно времени и стимула прокручивать в голове эти обрывки сплетен, пока мой шаткий винтовой самолет Saab неуверенно приближается к Харькову. Еще одна ужасная минута спустя он катится по заросшему аэродрому между ржавеющими корпусами самолетов Аэрофлота, посаженных на землю падением империи. Аэропорт невелик, но, по крайней мере, он не захвачен фильмом. И хотя мой водитель такси знает все о съемках — продюсеры позаимствовали старинную машину его друга, он хвастается без подсказки — он, похоже, не находится в рабстве у режиссера или на службе.
Я собираюсь списать слухи на праздную болтовню в блоге, когда доберусь до съемочной площадки и снова пойму, что готов поверить во что угодно. Декорации, если смотреть снаружи, представляют собой огромную деревянную коробку, выступающую прямо из трехэтажного кирпичного здания, в котором расположены огромные офисы, мастерские и склады реквизита.
Один из 210 000 статистов фильма.
Близняшки Оля и Лена не видят ничего необычного в этом ритуале дедовщины для репортера, который не появится ни в одном кадре фильма, — как не видят ничего необычного и в том, что камеры больше не работают чем месяц. В конце концов, фильм с предварительным названием Dau находится в производстве с 2006 года и не будет завершен до 2012 года, если вообще когда-либо. Но в стенах съемочной площадки для 300 человек, работающих над проектом, включая пятьдесят или около того, кто живет в костюмах, в образах, нет разницы между «включено» и «выключено».
Один из близнецов восхищенно касается моей головы. Прежде чем заняться гардеробом, я остановилась на прическе и макияже. Мой затылок и виски теперь выбриты начисто, что напоминает старую прическу под названием полубокс. Все, чтобы помочь мне смешаться на съемочной площадке. Только с этого момента я больше не могу его так называть. Согласно глоссарию запрещенных терминов, вывешенному прямо передо мной на стене, съемочная площадка должна именоваться Институтом. Точно так же и внутри Института нет сцен, только эксперименты. Никаких съемок, только документация. И уж точно нет директора. Вместо этого Илья Хржановский, человек, ответственный за это безумие, должен называться Главой Института или просто Хозяином.
Хржановский встречает меня в гардеробе, одетый в черный жилет поверх темно-серой рубашки, с взлохмаченными волосами 1950-х годов и нестареющими очками Ray-Ban с сильным рецептом. Он ведет меня по одному из бесконечных коридоров комплекса Дау в Институт и по пути замечает статистку, которая гримируется в одной из многочисленных гримерных.
«Оторвите ей ресницы», — говорит он, не замедляя шага. «Она похожа на интеллектуальную шлюху».
«Ну, это была идея!» — кричит ему в спину визажист.
«Конечно», — говорит Хржановский, поворачиваясь на одном каблуке, как танцор на льду. — Но постарайся, чтобы она выглядела менее шлюхой. Я знаю, это невозможно.
Несколько мгновений спустя мы достигаем прохода между мирами: двери, соединяющей современные офисы производства фильма, где люди могут свободно есть нездоровую пищу и клевать ноутбуки, с искажением времени Института. Молчаливый охранник наблюдает за моим машинописным пропуском с советским серпом и молотом и датой 28 апреля 1952 года. Другой обыскивает Хржановского, не выказывая ни почтения, ни даже узнавания. После того, как по моей спине грубо проходит охранный жезл — сотовый телефон; извините, не могу иметь это внутри — я, наконец, прохожу через дверь и на съемочную площадку. Я слышал сказки и видел несколько картинок. Я все еще задыхаюсь.
Внутри железного шкафа: каково быть геем в путинской России
org/Person»> Джефф ШарлетПередо мной целый город, построенный в масштабе, открытый для стихий, и — в час ночи и без камеры в поле зрения — полностью заселен. По периметру ходят двое охранников, под их сапогами хрустит гравий. На фальшивой улице женщина-уборщица в старинном платке подметает крыльцо.
Декорация размером примерно с два футбольных поля окружена пятиэтажным фантазийным зданием с гнетущей архитектурой. К одному зданию, одурманенному варианту могилы Ленина, ведет неправильный зиккурат. Стадион, похожий на Колизей, возвышается над двумя унылыми жилыми домами. Атональная виолончельная музыка разносится по городу из установленных на столбах громкоговорителей. Единственная цель этого, кажется, состоит в том, чтобы сделать человека напряженным, неудобным, на грани.
«Позже вы собираетесь дополнять город компьютерной графикой?» Я спрашиваю, просто чтобы спросить кое-что.
Хржановский вскакивает на месте и морщится. «Видишь ли, если бы кто-нибудь из охранников тебя услышал, он бы оштрафовал меня на тысячу гривен [около 125 долларов]», — говорит он.
«Потому что ты мой гость. Неважно, что я босс. Меня обыскивают, как и всех остальных. Нельзя использовать слова, которые не имеют значения в этом мире».
«Как CGI?»
«Теперь он оштрафует меня дважды.»
Система штрафов — последняя инновация Института. Хржановский издал указ несколько месяцев назад, сытый по горло тем, что сотрудники проносят сотовые телефоны контрабандой и болтают о Facebook. Другие правонарушения, наказуемые штрафом, включают опоздание, которое стоит зарплаты за целый день, и непродление поддельного пропуска института. Программа стала хитом. Не только улучшился моральный дух, но и вырос целый новый эвфемистический словарь. («Google» теперь называется «Правда», как в «Правде это».) Система штрафов также способствовала формированию прочной культуры доноса. «В тоталитарном режиме механизмы подавления запускают механизмы предательства, — поясняет режиссер. «Меня это очень интересует».
Самые популярные
Хржановский распахивает входную дверь одного из жилых домов, и тут я снова задыхаюсь.
Внутренности набора столь же сложны, как и сам набор. Есть коридоры, ведущие в квартиры, а в квартирах кухни, а в айсбое еда, свежая и вполне съедобная, но с 1952 годом годности. Снова и снова Хржановский открывает шкафы, ящики, шкафы, показывая мне спички, свечи, мочалки, книги, колбасу, носовые платки, куски мыла, ватные шарики, сгущенку, паштет. Он с гордостью смывает как минимум три туалета. «Труба туалета имеет нестандартную ширину, — говорит он, — потому что она влияет на громкость и характер звука смыва». Он выглядит совершенно, совершенно в восторге.
Хржановскому пришла в голову идея Института вскоре после того, как в 2006 году началась подготовка к съемкам Дау . Он хотел создать пространство, где он мог бы вызывать необходимые эмоции у своего актерского состава в контролируемых условиях, двадцать четыре часа в сутки. Набор был бы паноптикумом. Микрофоны прятались в осветительных приборах (как и во многих лампах в сталинском СССР), что позволяло Хржановскому снимать несколькими пленочными камерами практически из любого места — через окна, световые люки и двусторонние зеркала.
Официальной целью Института было воссоздание Москвы 50-х и 60-х годов, где проживал объект Дау, Лев Ландау. Лауреат Нобелевской премии по физике, Ландау значительно продвинул квантовую механику своими теориями диамагнетизма, сверхтекучести и сверхпроводимости. Он также выстукивал эпическое количество задницы. Взгляды Ландау на секс и брак предвосхитили Лето любви на десятилетия. (Он и его жена Кора жили в открытом соглашении, которое он назвал «супружеским актом ненападения».) Его жизнь, готовая для биографического фильма, получила кошмарный финальный акт после того, как он разбил свою машину под Москвой в 1919 году.62. Два месяца физик провел в коме. Церемония вручения Нобелевской премии была перенесена к его постели.
До прочтения о Ландау Хржановский ничего не смыслил в физике, но история с ее насыщенными течениями секса, гениальности и рока завораживала его. Он сразу же создал продюсерскую компанию, специально предназначенную для воплощения жизни Ландау на экране.
Примерно в то же время его первый художественный фильм, лихорадочный сон Белы Тарра под названием «4», неожиданно одержал победу на кинофестивале в Роттердаме, и, основываясь на этом успехе, Хржановский договорился о полном контроле над «9».0365 Дау . Его контракт с российскими и европейскими продюсерами фильма давал ему окончательный вариант, отсутствие сроков и возможность уволить любого без объяснения причин. Большая часть съемочной группы будет состоять из людей из мира искусства и театра, обладающих нужной «энергией». Единственный актерский состав в актерском составе — Радмила Щеголева, играющая жену Ландау; до начала съемок она целый год работала на шоколадной фабрике и в больнице — режим, разработанный Хржановским, чтобы выбить из нее актрису. Для главной роли у него было одно условие: ее должен был сыграть настоящий гений, независимо от дисциплины. «Мне нужны были люди с таким уровнем энергии», — рассуждает он. «Гении играют гениев, сильные мира сего». В конце концов он выбрал Теодора Курентзиса, пышногривого греческого пин-апа классического дирижера, хотя у него был плотный гастрольный график, а его русский был в лучшем случае шатким.
«Все гении — иностранцы, — загадочно говорит мне Хржановский.
Оля, работница столовой, перекрашивается в сталинский образ перед выходом на съемочную площадку.
Профессиональная массовка Хржановского тоже не устраивала; вместо этого группа фотографов бродила по улицам трех городов в поисках новых лиц. Их усилия привели к созданию базы данных из 210 000 кандидатов. Когда камеры не работают, отдел костюмов и грима Дау занимается только этим: обработкой статистов. Пятьдесят в день, изо дня в день. Каждого наряжают, гримируют, фотографируют четырьмя способами и — по задумке Хржановского — снимают на видео ответы на вопросы: «Что для вас значит счастье?» и «Для чего ты живешь?» Трудно сказать, это рутинная работа, чтобы оставаться в здравом уме между приступами реальных съемок, или настоящая работа. Один за другим соратники директора обижаются, когда я спрашиваю их об этом. Мне сказали, что пытаться отличить фотографию фильма от всего остального, что происходит на съемочной площадке, — это «обывательский», «циничный» и, наконец, «американский» поступок.
Самые популярные
С самого начала Хржановский знал, что делает что-то безумное. «Взятые по порядку, все эти детали — чистый бред», — сказал он мне в мою первую ночь, раскладывая веером стопку хрустящих бутафорских рублей с портретами Ленина, каждая купюра была пронумерована. «Вместе, однако, они создают недостижимую глубину. Когда вам платят этими деньгами, и вы знаете, что у них есть покупательная способность и обменный курс, вы начинаете относиться к ним по-другому, когда включены камеры. Моет один и тот же пол в туалете каждый день в течение двух лет, она будет делать это по-другому, когда будет делать это на камеру».
Жизнь на проекте имеет свойство засасывать людей. С 2008 года многие члены съемочной группы перестали притворяться, что это временная работа, и переехали в Харьков. Большинство из них только что закончили киношколу, но некоторые оставили серьезную карьеру. Некоторые перевезли свои семьи в Харьков.
Другие завели новые семьи прямо здесь. Антон, бородатый молодой человек с грустными глазами, следящий за базой данных массовки проекта, провел над проектом два с половиной года. Его жена, с которой он познакомился здесь, родила за две недели до моего приезда.
Люди приходят и уходят сбивающими с толку волнами. Когда Хржановскому кто-то нравится — чаще всего молодая женщина, — он сразу предлагает деньги и громко звучащий титул. Когда кто-то трет его неправильно, он стреляет в них посреди выстрела. Света, симпатичный «исполнительный продюсер» фильма, приехала сюда два года назад, чтобы взять у Хржановского интервью для книги о молодых российских режиссерах, и осталась, вскоре развевшись с мужем. Когда я встречаюсь с ней, Света только что вернулась из десятидневной поездки в Варшаву — самое долгое время, которое она отсутствовала на съемочной площадке с тех пор, как переехала сюда. «Мне нужно было повидаться с родителями», — раздраженно говорит Света. «Очень хорошо вернуться».
В каком-то смысле история жизни Хржановского отражает историю его героя, со смесью возвышенного и чопорного.
Его отец — известный режиссер-аниматор, дед — известный художник. Молодой Хржановский рос с прямой связью с лучшими в русском искусстве и культуре. «Я был поздним ребенком, поэтому в основном общался с друзьями родителей», — говорит он. «Эти взаимодействия сформировали меня». Поскольку он открыто занимается волонтерством, он потерял девственность в 13 лет. Несколько коротких лет спустя он был преданным клубным парнем и одним из ведущих московских пикаперов. Легенды о его подвигах до сих пор служат предметом обсуждения на вечеринках. Один друг вспоминает, как 16-летний Илья подходил к незнакомым женщинам на спор или на спор и говорил своим тихим голосом: «Иди, отсоси мне в ванной». (Как-то по-русски еще хуже звучит.) И будут. Во всяком случае, некоторые из них. Хржановский ударил по всем. Это стоило ему дружбы. Но это также заставляло его трахаться снова и снова. «Главная его движущая сила в жизни — калечащая, животная похоть», — говорит один московский друг. Его сверстникам-мужчинам сексапильность Хржановского казалась непонятной, космической шуткой: это был худощавый и невзрачный еврейский мальчик, привыкший носить жуткие бархатные куртки из помятой ткани.
Круглые очки украшали его круглое детское лицо; вы могли бы нарисовать его приличное подобие, используя только круги. Однако было очевидно, что Хржановский обладал неукротимым магнетизмом.
Самый популярный
Для кого-то, кто так явно стремится к контролю и лести, Дау был лучшим, что могло случиться. Строительство института дало Хржановскому больше, чем фильм для съемок. Это сделало его королем со всеми королевскими прерогативами — например, выбирать себе двор. Типичный случай — Юлия, стройная, красивая выпускница престижной режиссерской мастерской, которую привезли в Харьков на собеседование на одну из, казалось бы, безграничных вакансий Хржановского «помощник режиссера». Каковы будут ее обязанности, осталось неясным. Оказавшись на территории, Юлия прождала более шести часов; наконец появился директор. «Привет, — сказала Юля, — я ждала тебя целый день». «Спасибо, — ответил Хржановский, — я ждал вас всю жизнь».
У них был двухчасовой разговор об искусстве, после которого ее отправили в отдел гардероба, чтобы переодеться в одежду 1952 года. («Сделай ее красавицей», — приказал Хржановский.) На одну только прическу ушло два часа. Наконец, к часу ночи Юле показали декорации.
Там они проговорили еще два часа, до 3 часов ночи, на этот раз наедине. Допрос быстро переключился с искусства на секс. Когда ты потерял девственность? Можете ли вы подойти к парню в клубе и трахнуть его, не узнав даже его имени? Есть ли среди твоих друзей шлюхи? («Я не могла понять, имел ли он в виду профессионалов или просто распутных, — говорит Юлия. — К тому времени у меня уже была вторая бессонная ночь. Я просто хотела, чтобы все это закончилось, чтобы я могла пойти спать».)
Директор не сделал бы ни одного шага — это был не его стиль — но явно ожидал, что она бросится на него. «Когда я вышла, — вспоминает Юлия, — все такие: «Он спрашивал тебя о том, чтобы спать с другими женщинами?» Похоже, это была важная часть его интервью».
Утром, увидев Хржановского, ее начало неудержимо трясти от отвращения. Вскоре после этого помощник коротко сказал ей уйти: «У вас с Ильей очень разные взгляды на жизнь».
Таких, как Юлия, исчисляются десятками. Кто-то продержался сутки, кто-то месяц. Одни говорят, что с радостью снова поработали бы с Хржановским, другие говорят о чем-то вроде посттравматического стресса. «Это почти рабство», — пишет в блоге один из бывших членов экипажа. «Но Илье удалось заставить всех думать, что они причастны к чему-то действительно великому». «Работать здесь, — отмечает другой, — это все равно, что быть тем парнем, который хотел быть убитым и съеденным, и найти маньяка, который хочет убить и съесть тебя. Идеальная взаимность».
Через день пребывания в Институте я начинаю чувствовать его притяжение. Повторяющиеся ритуалы переодевания и прохождения КПП теряют свою абсурдность и становятся чем-то вроде факта жизни. Напоминание о внешнем мире приходит этим утром в виде круглой формы фотографа GQ .
Это коренастый бородатый мужчина по имени Сергей, излучающий циничное веселье. Он перестрелял всех, от Путина до Кастро. Сразу беда. Современную камеру Сергея не пустят внутрь, если она не будет обтянута какой-нибудь соответствующей эпохе тканью: кожзаменителем, полотном, мешковиной. Проходит четыре часа, пока мастерская шьет для камеры черную юбку. Сергей кипит. Это его дедовщина, как и моя стрижка. Когда мы встречаемся с Хржановским, я понимаю, насколько это паноптикум. Все, с кем я разговаривал в первый день, сдали меня боссу. Близнецы упомянули, что у меня были сомнения по поводу костюма. Другой сотрудник сообщил, что я мало интересовался мудбордами, один из которых содержит сотни советских крышек люков. Хржановский, получая видимое удовольствие от ситуации, небрежно дает мне знать, что он предупрежден должным образом. «Вы должны интересоваться теми же вещами, что и все остальные», — насмешливо говорит он. «Сколько денег я потратил и когда закончу».
Самые популярные
Между Хржановским и Сергеем еще больше трений.
Оказавшись внутри, Сергей отказывается серьезно относиться к правилам; запретные слова — «съемка», «сцена», «освещение», «грим» — вылетают из его рта десятками. Я вдруг понимаю, что каждый его анахронизм заставляет меня съеживаться. Меньше двенадцати часов в Институте, а я уже принял правила чужой игры.
Наша программа на сегодня — ужин в полностью функционирующей столовой Института и экскурсия по физическим лабораториям. Как и подобает нашему статусу гостей тоталитарного государства, мы с Сергеем на каждом шагу окружены надзирателями и стукачами. В столовой мы находим оазис коммунистической роскоши — старинные сладости, советские версии рокфора и швейцарского сыра, а также милую продавщицу по имени Оля. Оля живет здесь «с 1949», — так все отвечают на этой неделе; на самом деле она на съемках уже четыре месяца. Она работает в столовой с полудня до 10 вечера, а остальное время проводит в коммунальной квартире, которую делит с «физиком » по имени Константин. Я думаю, что по сигналу Хржановского она приглашает нас позже той же ночью.
На улице, чтобы быстро перекурить советскую сигарету, вдали от взгляда режиссера, Оля ни на секунду не дает фасаду треснуть. «Вы хотите быть актрисой? — спрашиваю я. — Что? Нет! Я хочу быть ученым».
В съемочной квартире Оли вечеринка начинается около полуночи и состоит из Оли, Константина, Хржановского, двух его помощниц, Сергея и меня. В течение двух невероятно неловких часов мы ведем высокопарный разговор о 1952 году. У Сергея есть кладезь фоторепортажей о войне, абсолютно анахроничных («Когда я был в Северной Корее… я имею в виду северную часть Кореи»). Иногда мы все — включая Хржановского — срываемся, а иногда нет; Оля лучше всех держит фасад. Когда бутылка из-под водки опустеет, Оля отводит меня в сторону и показывает свою комнату, с одиноким кактусом и наброшенной на узкую кровать ночной рубашкой. Это очень эротический и странный момент, когда эта крошечная питомица хвастается своей клеткой. Она просит меня сделать запись в ее дневнике, и я набрасываю четыре рифмованных строчки на английском языке.
Довольная, она приглашает меня вернуться и увидеть ее завтра. Один. Это подстава, самая грубая и очевидная подстава из всех. И вопреки всему — микрофон в потолке, черт возьми, — я считаю. На секунду. Виолончель ревет снаружи.
«Разве это не сводит тебя с ума? Эта постоянная музыка?»
«Нет, мне нравится. Иногда я даже сплю с открытыми окнами.»
Конечно.
Ясно, что Хржановский не первый режиссер, сбившийся с кинематографического пика. Съемка фильма о беглецах на сегодняшний день является одним из основных продуктов кинематографа. Без случайного режиссера, отращивающего бороду и направляющегося в джунгли, наши отношения с кино были бы хуже: нам нужны эти истории, чтобы напомнить нам, что кино — это, в конце концов, искусство, и оно может довести своего создателя до безумия. 9 Фрэнсиса Форда Копполы0365 Апокалипсис сегодня Съемки длились всего 238 дней — сущие мгновения по сравнению с Дау . Кубрик изолировал Круза и Кидман на пятнадцать месяцев для «С широко закрытыми глазами ».
Дау , для сравнения, вступает в свой шестой год; денежный колодец иссякал несколько раз. Каждый раз Хржановскому удавалось уговорить другого инвестора добавить больше, и в итоге он получил кучу денег из России, Украины, Франции, Германии и Швейцарии.
Самые популярные
Сам директор сказал мне, что проект выполнен на 80 процентов. Он даже разрешил мне посмотреть около часа необработанных кадров в комнате под телевизором, куда можно было попасть только по лестнице из его офиса. В бункере был отсек для цифрового монтажа и живая собака в клетке. То, что я смотрел, было головокружительной смесью авангардной чувственности, голливудского размаха и приемов реалити-шоу. Одна сцена, беспорядки на вокзале, выглядела как Майкл Бэй, скрещенный с Иеронимом Босхом, — долгое, четко поставленное путешествие через огромную толпу в суматохе. Еще одним фрагментом стала сорокаминутная импровизированная перепалка между Ландау и его женой.
Фильм, который когда-нибудь выйдет из этих кадров, может быть чем угодно — великой исторической эпопеей или утомительной тональной поэмой — или вообще ничем. Потому что Дау — это не просто побег. Это съемка, убегающая от самой себя: первый в истории кинопроект, режиссер которого, похоже, не хочет снимать фильм. «Что будет со съемочной площадкой после окончания съемок?» Я спросил однажды Хржановского и увидел, как он моментально погрузился в ступор. — Не знаю, — сказал он, поглаживая стену кафетерия из искусственного мрамора. «Сейчас стрельба — единственное, что оправдывает огромные затраты на ее содержание. Я не знаю, что делать дальше».
К моему третьему дню на съемочной площадке переодевание уже не похоже на переодевание. Я ловко натягиваю подтяжки, застегиваю запонки на место и говорю: я записалась на массаж в парикмахерскую. Это, конечно, самая соблазнительная часть тоталитарной жизни: как только у вас отняли выбор, вы быстро приспосабливаетесь к тому, чтобы быть благодарным за предлагаемые мелочи.
Ммм, сыр! Классический тюремный менталитет, и я развил его за сорок восемь часов. Хржановский останавливает меня как раз в тот момент, когда я собираюсь нырнуть в туннель, отделяющий гардероб от декораций. Его лицо темно-красное, с фиолетовым отливом. Он в середине крика.
«Мне плевать на GQ , мне плевать на Америку», — кричит Хржановский. «Он просит людей позировать. Он не наблюдает жизнь, он инсценирует ее. А я не могу этого допустить. Мои люди не марионетки!» Кажется, Сергей попросил заснять купающуюся Олю. Это было, видимо, хорошо. Но Сергей попросил ее принять ванну в полотенце вместо чалмы. Хржановский бросается на стул и бьет кулаком по покрытой кружевом столешнице. Различные подчиненные смотрят из углов, безмолвный хор.
«Оля, — говорит он многозначительно, — в чалме не моется». Хржановский делает вдох и переходит на вежливый полушепот. «Мы прекращаем наше сотрудничество», — сообщает он мне. «Позвольте мне закончить, а затем вы можете ответить любым способом, который сочтете нужным, не то, чтобы это имело значение, потому что это мое решение.
В конце концов, вы на моей территории. Короче говоря, пожалуйста, уходите».
И вот когда это происходит. Мой мозг отключается с сухим щелчком. Я на полпути к своему ответу, прежде чем я понимаю, что я говорю.
Самый популярный
«Я понимаю», — спокойно отвечаю я. «Согласен полностью. Я не коллега этого человека. Я его не знаю. Я только вчера с ним познакомился. Если вы чувствуете, что он нужен вам отсюда, у меня нет возражений. Меня волнует только статья. . Если у вас есть несколько файловых фотографий съемочной площадки, которые мы можем использовать, то фотограф не нужен». Да, я превратился — всего за два дня — в хнычущего советского стукача , стукач. Это был костюм. Шорты бора, они сделали это со мной. Еда в столовой. Что-нибудь.
Внезапно Хржановский усмехается. Я тоже. Это очень странный момент. Мы оба знаем, что произошло. Он подарил мне тщательно сделанный автопортрет гения-тирана. Я доставил ему удовольствие, увидев мое полное самоуничижение.
