Рик оуэнс париж: Rick Owens — Palais-Royal — Париж, Иль-де-Франс

Модная мебель Рика Оуэнса | Читать design mate

• Читать
• Люди
• Модная мебель Рика Оуэнса

Свою мебель Оуэнс считает модной линейкой — его предметы массивны, почти всегда сделаны из тяжелых и редких материалов и напоминают архитектурные памятники, делаются на заказ, но в куда более медленном темпе, нежели это происходит в фэшн-индустрии. Дизайнеру удается успевать везде — при том, что Rick Owens до сих пор остается одним из немногих независимых модных домов Парижа.

Американский модельер и дизайнер мебели Рик Оуэнс родился в 1962 в городе Портервилль, Калифорния, в семье американца и мексиканки. Три года он отучился в Колледже Отиса Искусства и Дизайна, где изучал живопись, а потом перешел учиться в Торговый технический колледж Лос-Анджелеса, где получил специальность дизайнера одежды. «Эскизы красивые, но слишком нереальные, — скажет потом дизайнер, вспоминая о своем художественном образовании в контексте дизайн-практики. — Не думаю, что я хоть когда-то делал наброски».

В 1994 году дизайнер начал выпускать собственный одноименный бренд Rick Owens, а почти десять лет спустя в облегающей кожаной куртке Оуэнса засветилась Кейт Мосс и не где-нибудь, а на обложке Vogue Paris. Так дизайнер получил международное признание и поддержку самой Анны Винтур, главного редактора американского Vogue, а за ней — и других знаменитостей. Струящуюся асимметричную одежду Rick Owens примерили дивы от Мадонны и Рианны до Карин Ройтфельд и Лары Стоун.

Кресло из алебастра в духе брутализма

В то же время, в середине 2000-х, Оуэнс начал экспериментировать с мебелью. Его первые предметы — как правило, монолитные — отличались графичными формами, удивительным образом замиксованными с органическими скульптурами вроде настоящих оленьих рогов. С тех пор ему удается почти невозможное, например, сочетать панк с минимализмом, а абстракцию американца Фрэнка Стеллы с деформированными холстами Стивена Паррино. Оттачивал стиль дизайнер уже в Париже, где работал под патронажем парижского галериста Филиппа Жуса из Jousse Entreprise. Сегодня мебель дизайнера представляет лондонская Carpenter’s Workshop Gallery, где на днях прошла выставка мебель Оуэнса «Glade». Куратором выступила жена и творческий партнер дизайнера Мишель Лами, с которой они вместе уже четверть века.

Фрагменты экспозиции «Glade» в Carpenter’s Workshop Gallery

Собранные в рамках этой экспозиции работы, в первую очередь, обращаются к архитектуре брутализма и интерьерам 1960-х годов. «Я начал с брутализма, а потом объединил его с арте повера, так же, как ар-деко смешался с ар-нуво», — комментирует Оуэнс. Жонглирование стилями — это то, что по-настоящему будоражит его. «В Центре Помпиду есть зал Джузеппе Пеноне, заполненный лавровыми листьями. К нему примыкает другой — войлочный зал Джозефа Бойса. Это, по-моему, идеальный дом», — добавляет Оуэнс.

Это, разумеется, не первый опыт работы дизайнера с выставочными пространствами. В 2016-м выставка «Rick Owens: Furniture» прошла в музее современного искусства в Лос-Анджелесе (MOCA), а год спустя с ретроспективой творчества дизайнера выступил Музей Triennale di Milano. Оформлением экспозиции он занимался лично.

Стул Stag

За годы экспериментов в области мебельного дизайна Рик Оуэнс успел поработать с самыми разными материалами и текстурами, от бетона до кости. Эталоном стала разработанная в партнерстве с Carpenter’s Workshop коллекция Prehistoric. Предметы из окаменевшего дерева и камня были дополнены сколами и царапинами и воплощали собой концепцию «нового варварства» — она станет визитной карточкой дизайнера.

Есть в арсенале дизайнера и предметы-манифесты, например, интересно текстурированные французские шерстяные одеяла. «Моменты войны напоминают нам о хрупкости мира и необходимости ценить свою безопасность», — говорит дизайнер. Его фирменное кресло, Single Prong Bench, полностью сделано из алюминия и отличается выразительной формой с выдающимся вперед зубцом. Это, своего рода, манифест, заявляющий отказ от излишеств в пользу «камня у костра» — как когда-то в древности.

Single Prong Aluminium

Почти в одиночку Рик Оуэнс сумел сделать то, к чему стремились многие модные дома, но потерпели неудачу, — создал дизайн, который пользуется одинаковой популярностью как в сфере моды и дизайна, так и в сфере искусства. Причем переход из одной сферы в другую дизайнеру только на руку, потому что позволяет работать на всех уровнях создания образа, от внешнего (мебель) до более личного (одежда).

Read more

«Заземляющая» архитектура Studio KO

04 апреля 2023

Персона

{short_desc}

Ретрофутуризм и свобода творчества в практике дуэта david/nicolas

22 марта 2023

Персона

{short_desc}

черные куртки и доисторическое дерево • Интерьер+Дизайн

Рик Оуэнс (р. 18.11. 1962) — субтильный, с длинными черными волосами, острыми чертами лица калифорниец — напоминает средневекового мага, в его образе есть инфернальный оттенок.

«Я пытаюсь делать одежду так, как Лу Рид делает музыку, с минимальными изменениями аккордов… Я пытаюсь придать всему, что я создаю, немного изношенный, потертый вид». Стиль, выкованный Риком Оуэнсом нравится многим, в том числе Кейт Мосс, Мадонне, Рианне, а также гранд-дамам современного стиля Карин Ройтфельд и Ларе Стоун.  

Plug table, бронза, фанера. 2015.

Показ Rick Owens, S/S17.

 Рик Оуэнс может эпатировать видавший виды парижский бомонд. Два года назад на одном из показов он одел моделей в тела других моделей. Но такие  эскапады только усиливают эффект, который производят его коллекции.

Rick Owens, S/S16.

Рик Оуэнс уроженец Северной Калифорнии, в его жилах течет некоторое количество крови индейских апачей. Он учился живописи в Колледже искусств и дизайна Отис в Лос-Анджелесе. Там же в Лос-Анджелесе, но уже в Торгово-технологическом колледже прошел курсы кройки и шитья. С 1994 года он владелец собственного дизайнерского лейбла Rick Owens. Считается, что важной вехой в карьере модельера стало появление Кейт Мосс, одетой в его черную крутку, на обложке французского Vogue.

Модель Кейт Мосс в куртке Rick Owens.

Последние тринадцать лет дизайнер живет и работает в Париже. Здесь его оригинальное видение и особое чувство материалов шлифуется под воздействием европейской культуры, но «черный» минималистичный стиль сформировался в США. 

Кушетка, обитая бархатом с покрывалом из соболиного меха. Рик Оуэнс.

Стол с медной обивкой. Рик Оуэнс.

Рик Оуэнс большой поклонник современного кинематографа, особенно черно-белых фильмов, снятых в Голливуде в 1930-е годы. Его воображение подпитывают трагизм, чувственность и довоенные ценности, а визуальная драма света и тьмы, которой полны старые американские киноленты — основа его собственной эстетики. Рик Оуэнс делает одежду подвижную, струящуюся и с асимметричным кроем. Одни и те же модели могут воспроизводиться множество раз с небольшими изменениями.

Кровать собственного дизайна Рика Оуэнса в его Парижской квартире. Сосновая фанера, обитая кашемировым сукном.

А вот работа с мебелью проходит в другом ключе. Оуэнс проектирует мебель надолго: так, чтобы предметы можно было передать по наследству из поколения в поколение. Дизайнер считает, что столы и кресла должны быть с характером, они часть нашей повседневной жизни, они наполняют пространство дома ритмом и аллюзиями. Такой же подход был у Поля Пуаре, Жанны Ланвен, Реи Кавакубо, у модельеров, которые по разным причинам  обращались к предметам интерьера. Рик Оуэнс начинал проектировать мебель под  патронажем  парижского галериста Филиппа Жуса, Jousse Entreprise. Сегодня его мебель представляет и продюссирует Сarpenters Workshop Gallery.

Рик Оуэнс  предчувствует эпоху «нового варварства». В сотрудничестве с галереей он создал коллекцию Prehistoric, в которую вошли предметы из окаменевшего дерева и камня с останками растений пятисоттысячелетней давности, мрамора и алебастра. Поверхность некоторых вещей дополнена сколами и эффектными царапинами в духе современных городских вандалов.

Кушетка, алебастр, бронза, мореная фанера, Рик Оуэнс. 2010.

Кровать, алебастр, бронза, Рик Оуэнс. 2010.

Кресло, фанера, мех норки, Рик Оуэнс. 2009.

Стул, фанера, оленьи рога, Рик Оуэнс. 2009.

«Десять лет назад мы с Хан (так Рик Оуэнс называет свою жену Мишель Лами. — прим. ред.) переехали в Париж, я изредка делал мебель на заказ, в том числе ту, что придумал когда-то для нашего бункера на Голливудском бульваре. Меня вдохновляли простые предметы из пиломатериалов Робера Малле-Стевенса и Клода Парена. Но как только мы обосновались в городе, Хан начала смотреть по сторонам и искать ремесленников. Я кое-что сделал из черной фанеры, Хан нашла людей, которые эти формы «перевели» в окаменевшее дерево. Наша лос-анджелесская кровать, обитая армейским одеялом, в Париже превратилась в форму из алебастра, а кресло из прессованных пиломатериалов вырезали из мягкого белого мрамора.

 В общем, эта мебель стала индивидуальным упражнением по созданию нашего собственного маленького мира».

Кресло Curial, окаменелое дерево, Рик Оуэнс. 2011.

Скамья Prong Bench, черный мрамор, Рик Оуэнс. 2012.

Кресло Half box, алабастр, Рик Оуэнс. 2011.

Ширма Screen, черная фанера, Рик Оуэнс. 2011.

Скамья Benchdent, кость вола, Рик Оуэнс. 2015.

Светильник Wall Ogive Lamp, бронза, Рик Оуэнс. 2013.

Рик Оуэнс придумывает оригинальные предметы, переосмысливая архетипы. Например, курульное кресло без спинки в его опусе Curila Chair или трезубец в Trident Chair, римская походная кровать, диван-кресло la boudeuse couch в стиле Людовика XVI. Он выбирает изысканные, редкие материалы, только натуральные материалы и готов бесконечно развивать палитру черного и палитру белого, чтобы и в мебели оставаться в пределах своего фирменного монохрома. Ему нужно то окаменелое дерево возрастом пятьсот тысяч лет, то просвечивающие мрамор и алебастр. Рик Оуэнс умудряется проектируя мебель, создавать образы не менее выразительные, чем на своих модных показах.  

Пять уровней Рика Оуэнса: внутри парижского таунхауса кутюрье

Рик Оуэнс полулежит на серой шерстяной кушетке, своего рода мягком монолите, расположенном на прямоугольной платформе, изогнутые стороны которой возвышаются примерно на два метра над полом. Модельер из Калифорнии одет в обрезанные джинсы до середины икры, большие баскетбольные кроссовки и прозрачную обтягивающую кашемировую майку. Обшитые панелями стены комнаты 18-го века дымчато-желтые и облупившиеся по краям. Снаружи, через два огромных французских окна, справа я вижу Assemblée Nationale или нижняя палата парламента. Напротив штаб-квартира американского Condé Nast. Статуя Правосудия возвышается над элегантной площадью Бурбонского дворца. Это воплощение парижского шика высшего класса. Но внутри мы где-то в другом месте. И это только начало…

Шезлонг в главной комнате. Снято Ассафом Шошаном для PIN-UP.

Две комнаты тщательно продуманного фортепианного нобиля в буквальном смысле являются фасадом дома, студии и выставочного зала Рика Оуэнса. За ними, соединенное длинным прямоугольным проходом, похожее на бункер сооружение простирается до небольшого внутреннего дворика и поднимается на пять этажей выше. Построен в 19В 50-х годах бывшие офисы предвыборной кампании Франсуа Миттерана были выпотрошены, лишены низких акустических потолков и губчатых панелей, разделяющих стены, превращены в простейшую структурную оболочку. Но это не аскетизм в стиле Поусона. На полу после грубого цементного пола с потолка свисают спутанные провода: Ева Хессе встречает Day of the Triffids . Гипсокартон остается необработанным и забрызганным шпаклевкой, своего рода фреска Ричарда Лонга, ставшая дикой. Следы недавних раскопок с гордостью выставлены на обозрение, как панк-пирсинг или скарификация. Повсюду разбросаны прототипы новой линии мебели Оуэнса. Где-то между голливудским гламуром и ночлежкой в ​​центре Лос-Анджелеса стулья, кушетки, постаменты и вазы полностью соответствуют внешне непринужденному, но на самом деле четко структурированному чувству стиля дизайнера. Точно так же, как его одежда выглядит так, как будто она вдохновлена ​​обветренными гардеробами голливудских бездомных (так и было), его мебель выглядит как антиутопический декор для обездоленных, странствующих по миру.

Впервые я встретил Рика Оуэнса в его доме и студии в Западном Лос-Анджелесе. Он жил там много лет, первоначально за одной затемненной витриной, затем за двумя, а к тому времени, когда я приехал в 2000 году, за тремя. Через дорогу была парковка, обслуживающая ресторан его партнера Мишель Лами, Les Deux Cafés, где сверкающие лимузины смещали своих гламурных клиентов. Но внутри дома Рика ты мог быть где угодно. Или нигде. Коконообразное, маточное, темное — это было пространство, которое любой уважающий себя готический скейтер с удовольствием назвал бы своим домом. Если в то время он казался удаленным от блеска Голливуда на миллион световых лет, то из Парижа он был совершенно недоступен. Что удивительно, так это то, как легко мистер Оуэнс, кажется, перенес свою угрюмую, задумчивую эстетику в Город Света.

Пианино-нобиле на первом этаже — это золотое дно в стиле необарокко, в котором упаковочный ящик Джадда и Маунти Оуэнса и стулья из лосиного рога выглядят как дома. Снято Ассафом Шошаном для PIN-UP.

Стивен Тодд: Рик, как здорово видеть тебя здесь, полулежащим на кушетке — прямо как в Лос-Анджелесе — возможно, в самой буржуазной части Парижа.
Рик Оуэнс: Да, не так ли? Все произошло буквально за одну ночь. Мы перешли от продаж в десять магазинов к продажам в 200, и этот шаг, казалось, имел смысл. Тем не менее, это не только изменение окружающей среды, но и личное, психологическое изменение. Я не очень хорошо открываюсь. Мне нужно свое изолированное, личное пространство. Куда-нибудь, куда я могу отступить, когда всего станет слишком много. Будучи единственным ребенком, я был избалован, я так и не научился играть с другими детьми. Общение с другими для меня — большая работа, а не просто создание собственной зоны комфорта. У меня это получается лучше, но это значит, что мне нужно еще больше защищать это интимное пространство. Я не хочу когда-либо впускать слишком много людей.

Весь этот округ похож на охраняемую зону. Повсюду жандармы для охраны парламента и посольств.
В этом гламурном районе есть прохлада. Это как постоянно находиться на картине Хельмута Ньютона. И в безопасности есть свои плюсы. Когда мы только переехали, мы жили в этих парадных комнатах, и Мишель оставила утюг включенным, когда мы ушли однажды ночью. Место загорелось; охранники увидели это, взломали, потушили и очистили. Они оставили записку, в которой говорилось: «Мы сожалеем, что нам пришлось вломиться, но ваш дом горел. Вы можете забрать новые ключи по такому-то адресу». Разве это не мило?

Ну, это не обычное поведение, которое мы ассоциируем со спецназом. Значит, вы сначала жили в этих комнатах
Ага. Когда мы только въехали и ждали, когда будет готова задняя часть. Но свадебный торт — это не та часть, которую мы действительно предпочитаем. Нужен бар, или раковина, или письменный стол. Время от времени мы расставляем мебель, ложимся и читаем, едим конфеты и падаем в обморок.

Правда, в вашей мебели есть что-то очень обморочное. Все очень похоже на колыбель, слегка изнеженно, но как-то коренасто. Как будто вы создаете новый диапазон для новой комнаты. Бойдор…
На самом деле, я постоянно думал о Марселе Прусте и его кровати с пробковой подкладкой. Шезлонг похож на колыбель, но и на гроб. Вот в чем дело, на самом деле: жизнь и смерть. Чем еще может быть человеческий опыт? Этот диван, на котором я сижу, на самом деле не я. Я его обшил, но он слишком мягкий. Это Армани, а не я. Подушка должна больше сжаться. Мне нравится, когда кашемировые таблетки. Когда поверхность роскошна, но к ней не относятся с большим уважением.

Как вы начали создавать линию мебели?
Для моего первого выставочного зала в Париже мне нужны были скамейки, и друг сказал: «У меня есть друг, работающий с Гаэтано Пеше. Он может сделать для вас 50 скамеек за два дня». И этот парень — Яцек Новак — все еще здесь, работает наверху в идеальной комнате для гостей, но он настаивал, что не может работать ни в каком другом месте. От производства довольно утилитарных вещей для выставочного зала мы естественным образом перешли к созданию более эффектных вещей. Затем, когда мы делали шоу-рум мужской коллекции, мы подумали: «Эй, а давайте покажем и мебель». Это было все равно, что устраивать шоу на заднем дворе. Но это должно было быть разовым делом, потом оно стало больше, и я хотел сохранить Яцека, поэтому я подумал, что нам следует серьезно подойти к делу. Но вначале они были просто личным проектом, сделанным по наитию.

Это большой каприз!
Большой дом!

Верно, но что интересно, несмотря на всю свою необъятность и сырость, он по-прежнему кажется чрезвычайно изолированным.
Передние комнаты действуют как своего рода фильтрующая зона. А сзади эти огромные деревья, потом внутренний дворик, который огорожен и переходит в сад Министерства обороны. Как и Лос-Анджелес, как ни странно, это маленький тихий оазис, слепое пространство.

Давайте осмотримся.
Конечно…

Рик Оуэнс сфотографирован Ассафом Шошаном для PIN-UP. На заднем плане восковая фигура дизайнера, созданная по образцу мадам Тюссо.

Между очень декоративными передними комнатами и цементной структурой 1950-х годов менее сложная комната 18-го века без окон играет роль переходного пространства. Он темный, пещеристый и забит всевозможными бытовыми отходами.

Что это за комната?
Эээ, мы не совсем уверены. Прямо сейчас это своего рода комната для чего угодно. Мы складываем сюда всякую всячину.

Как и ваша скульптура в натуральную величину, которую вы показали на ярмарке Pitti l’Uomo во Флоренции в этом году…
Да. Скульптура возникла из-за наличия дома. Я подумал: «Ну, теперь у меня есть дом, мне нужен портрет над камином».

Но у вас нет каминной полки.
И это не совсем ваш повседневный портрет.

Нет. Это сделали люди из музея мадам Тюссо, верно?
Угу. Потребовалось несколько сеансов сеансов, замеров и всего такого. Это было похоже на пошив платья от кутюр. Волосы попадали в фолликул за фолликулом, даже лобковые волосы. Вы развиваете особые отношения с кем-то, кому вы платите за то, чтобы он увековечил вас. Как и в буржуазном портрете, речь идет о человеке, возводящем себе памятник, это большое выражение эго. Есть что-то очень трогательное в том, что человеку нужно оставить памятник. Это как играть со смертностью. И тут я увидел себя сзади, сбоку. Я видел своих родителей…

Твои родители видели это?
Я отправил родителям фотографию инсталляции во Флоренции. Когда он работал, он описал огромную дугу в затемненной комнате. Мне нечего от них скрывать. Но они были так потрясены: они были: «Это реакция на нас?» И я такой: «Ну, ты удивлен?»

Почему?
Мой папа бывший военный, очень гомофобный и ультраконсервативный. Мы действительно заботимся друг о друге, но мне очень больно, как много ему приходится прилагать усилий. Я делаю это очень трудно для него. Это почти библейское, душераздирающее зрелище: мужчина пытается сблизиться со своим сыном, а сын делает это все труднее и труднее. После того, как я отправил ему фотографии, мы были в Booksoup в Лос-Анджелесе, и я услышал, как мой отец спрашивает продавца: «Извините, у вас есть что-нибудь по водным видам спорта?» Парень был: «Как, водное поло?» «Нет, это гомосексуальная практика». «Ну, — сказал продавец, — я гомосексуал, и это не исключительно гей-практика». На самом деле это своего рода ласковая его реакция. Это не гнев.

Моча для вас — своего рода лейтмотив. Я помню, когда я работал в Нью-Йорке, ты прислал мне свой автопортрет, на котором ты стоишь на коленях и писаешь себе в рот. Что с этим происходит?
Я сексуально одержим, я нахожу увлекательным то, что происходит в секс-клубах. Но это еще и про изоляцию. Когда я писаю себе в рот, это циклично, как змея, проглатывающая собственный хвост.

Но моча еще и о территории, о маркировке пространства.
Да. Также в этом есть элемент переработки, что-то положительное. Я все еще пытаюсь понять, что это такое. Также к скульптуре нужно добавить тот факт, что во время мочеиспускания в меня проникал большой черный предмет…

Моча была желтой?
Не ясно. Это были духи. Нет, шутя. Я прекрасно проводил время, я просто хихикал все время, поправляя пенис…

О, он поправляется?
Да, но теперь он застрял в одном положении.

А как насчет всей этой нагроможденной мебели?
Ну, есть несколько стульев из фанеры, покрытой матовым черным лаком. Это очень простая блочная структура. Они выглядят временными, собранными на скорую руку, но на самом деле они массивные. Они созданы, чтобы остаться.

Мне нравится, что у них есть вырезанные ручки в виде упаковочных ящиков. Не факт, что кто-то с ними убежит. А что за мех?
О, это будет норка. Мне нравится строгость, блочность рисунков, но есть и дополнительная мягкость. Ты просто хочешь потрогать все. И все они монументальные — это такая американская штука: все суперразмерить…

В задней части первого этажа широкие стеклянные двери ведут на приподнятый внутренний дворик. Вымощенный плиткой из галечной смеси, он выходит на великолепный сад.

Это министерство обороны?
Угу…

Как-то по-девчачьи все эти шторы с поясом и изогнутые окна.
Ну, министр обороны это женщина. Каждый месяц в гости приезжает высокопоставленный чиновник, поэтому они вывозят духовой оркестр, чтобы сыграть «Марсельезу». Входят большие парики, делают смотр войскам, обмениваются рукопожатиями и уходят. Это совершенно бесполезное дело.

Но это необычно, что вы можете просто заглянуть через свой задний забор в Министерство обороны. Это очень по-соседски с их стороны!
Не волнуйтесь, я уверен, что прямо сейчас на нас направлена ​​стая пулеметов… В любом случае, внутри справа находится наша кухня. (Он указывает на монолит из черного лакированного картона, скрепленный клейкой лентой. На самом деле это макет инсталляции в магазине Revillon, элитного мехового дома, креативным директором которого является Оуэнс. Внутри холодильник из нержавеющей стали и кофеварка. машина.)

Это далеко вниз, если вы перекусите посреди ночи.
У нас есть тайник наверху. И есть лифт, хотя он не работает. Нам нужно подняться по старой деревянной лестнице.

В офисе Оуэнса настенная скульптура из картона и клейкой ленты, созданная штатным мебельщиком Яцеком Новаком, подчеркивает эстетику «сделай сам или не сделай». Снято Ассафом Шошаном для PIN-UP.

От лестничной площадки офис Рика находится слева. Это вытянутое прямоугольное помещение, перекликающееся с демонстрационным залом на первом этаже. Пол сырой, неполированный цемент. Ряд окон хорошо просматривает свет. За длинным рядом массивных столов граненая картонная настенная скульптура добавляет дополнительный слой текстуры. Черное кресло с низкой спинкой, похожее на футуристический ацтекский глиф, стоит на страже посреди комнаты. Рядом с заброшенным лифтом стоит один из 9 домов Оуэнса.0005 Стулья Pedalo , дугообразное сиденье и спинка, вырезанные из единой формы, его основание представляет собой перевернутую дугу из смолы.

Мы называем его Pedalo , потому что это одна из тех машин, в которых вы сидите и катаетесь по озерам.

Он покрыт кашемиром, но на этот раз он катится. Вы довольны этим?

Абсолютно! Он такой же мягкий, как гладкий кашемир, но таким образом напоминает о прошедшей по нему жизни. Это не просто мертвый объект, а живой артефакт. Армани меньше.

Его ширина около 80 сантиметров, верно?
Угу. .. (Пожимает плечами. Смеется.)

Очевидно, что технические характеристики — это не то, что интересует Оуэнса в его мебельной линии. Тем не менее, он увлечен производственным процессом. Через лестничную площадку от его кабинета находится узкое пространство, простирающееся от светового колодца до сада, в котором скамейки покрыты смоляными блоками, необработанной фанерой, металлическими прутьями, банками из-под краски.

Это мастерская Яцека. Красиво, в каком-то смысле даже лучше, чем мебель. Было время в моей жизни, когда я думал, что все дело в том, чтобы иметь массу милых детей, которые будут рассказывать мне о своих подвигах в ночном клубе, но теперь я знаю, что этот — триумф моей жизни: у меня есть зрелые, серьезные взрослые, которые действительно знают, что делают. На самом деле иметь мастерскую для меня предел мечтаний. Я люблю эту комнату. Конечно, в качестве комнаты для гостей она все равно была бы хороша…

В почти пустынной спальне на третьем этаже кровать доминирует над пространством, словно инопланетный монолит, упавший на землю на гигантский меховой ковер. Снято Ассафом Шошаном для PIN-UP.

Слева от лестничной площадки находится модное ателье. Филипп, мастер по выкройке Оуэнса, усердно работает над многопанельным прототипом обтягивающей меховой куртки. Комната буквально завалена кучей шкур и узоров. С потолка электрические провода сплетены в импровизированные трехштырьковые люстры, их розетки идут из универмага BHV (тот самый, кстати, где Марсель Дюшан нашел свою полку для бутылок, а Даниэль Бюрен — свои самые первые полосатые обои). У окна. , еще Кресло Pedalo наполовину скрыто под беличьим пледом и козьим покрывалом.

Я даже не знаю, что он здесь делает.

Должно быть, трудно следить за вещами в этом пространстве. (Я заметил, что всякий раз, когда Оуэнсу нужно найти Мишель в здании, он зовет ее Blackberry.)

Ну да, это что-то вроде живой, дышащей среды. Иногда кажется, что он живет своей жизнью. Ого, посмотрите на этот стеллаж из бритой норки — это как красивый туман.

Итак, вся мебель, которую мы видим по всему зданию, спроектирована вами и изготовлена ​​на месте Яцеком? Да, все. Мы всегда такие: «Нам нужен стол, Яцек. Нам нужен самолет Яцек…»

Справа два административных офиса, где ассистент Оуэнса (свет со стороны колодца) и бухгалтеры (со стороны сада) работают, чтобы колеса крутились. Рик заглядывает, направляет меня на следующий уровень.

Расположенная в середине четвертого этажа, спальня без занавесок, это войлочное укрытие от посторонних глаз. Снято Ассафом Шошаном для PIN-UP.

Слева от лестничной площадки главная спальня представляет собой почти пустое пространство из необработанного цемента и штукатурки, в центре которого находится тотемическая кровать (похожая на кушетку внизу), установленная на платформе, за которой цилиндрическая конструкция поднимается вверх, ограждая спальную зону. Он укрыт швейцарскими армейскими одеялами, приколотыми к фанерной опоре. Крошечные металлические переключатели, как на старом пульте управления в кабине, включают два встроенных прожектора. Перед кроватью на черном фанерном ящике стоит телевизор с плоским экраном и iPod.

Кроме ночников в этой комнате нет освещения.
Это для сна!

И никаких штор. Вас не беспокоят любопытные взгляды соседей?
Ну, ночью света нет, так что же они видят? Кроме того, как только вы окажетесь на кровати, вы эффективно защищены от всего, что находится позади вас. Это как личный бункер.

Вы просто не можете насытиться мехом: коврики по обеим сторонам кровати из меха, верно?
Конечно. Но я не хочу получить слишком Lord of the Rin gs. Мне нравится видеть этот остров iPod посреди всего этого кашемира, грубого войлока и меха.

Через лестничную площадку, со стороны сада, находится частный кабинет с покрашенным эмалью письменным столом, обитым шерстью стулом-бочкой и скамьей для упаковочных ящиков. Свет у колодца, гримерка Рика и Мишель. На первый взгляд трудно отличить «его» от «ее»: те же серые, зеленые, черные тона, оттененные изредка мутно-коричневым. Те же сапоги на платформе с высоким каблуком. Но у Рика есть ремень с конским хвостом (буквально, кожаный ремешок с изображением конского хвоста, который свисает сзади), а у Микеле гораздо больше сшитых на заказ курток из кожи питона. Я думаю…  

Развлекательная зона на верхнем этаже парижского таунхауса Рика Оуэнса представляет собой рай из кашемира и войлока. Низкая мебель напоминает скейт-парки Лос-Анджелеса. Снято Ассафом Шошаном для PIN-UP.

С площадки верхнего этажа люк ведет на крышу.
В ту минуту, когда мы подписали бумаги, я поднялся на эту шаткую лестницу (и я боюсь высоты), чтобы подняться и осмотреть свои владения.

Как это выглядит сверху?
Должен вам сказать, неплохо!

Слева от площадки находится гостиная. Те же размеры, что и у спальни, но игра Майка Келли в спальне Джозефа Бойса. В отличие от других разреженных пространств, это буйство скульптурной мебели и предметов. Книжная полка во всю стену забита до отказа. Отдельно стоящая перегородка служит фоном для монументальных фаллических торшеров Оуэнса. Г-образная система отдыха состоит из низко расположенных платформ с дугообразной спинкой, покрытых армейскими одеялами и увенчанных плоскими матрасами. Аналогичная платформа, на этот раз плоская, занимает офис в центре комнаты.

Странно, почти во всей вашей мебели нужно откидывать спинку. На этом диване невозможно сидеть прямо! Матрас, дуги из фанеры, это очень скейт-парк, очень L.A.
Ну, я в последнее время много времени потратил на просмотр спортивного канала. Скейтбординг очень вдохновляет. Это чистое выражение, как танец. Это радостно. Кроме того, я очень ценю чистую экономию приклеивания колес на доску и исполнения этого танца. Это созерцательно, гламурно, безрассудно, опасно, заниматься этими незаконными вещами. Да и сама эстетика скейт-парка — это что-то особенное — все истерлось от использования, облупилась краска, оторвались плакаты. Это захватывает дух. Мэтью Барни не мог придумать такой экстремальный пейзаж…

Ты катаешься на скейтборде?
Нет, я слишком долговязый и недостаточно безрассудный. Уже спортивное шоу – это заряд адреналина с утра.

Как модельер, вы называете себя «Вионнет со скотчем». Как дизайнер мебели, я думаю о вас как о степлере Эйлин Грей .
Я люблю Эйлин Грей. Но меня вдохновляет множество разных дизайнеров, таких как Ле Корбюзье, Джо Коломбо, Жак-Эмиль Рульманн. Мне очень нравились старые произведения ар-деко, которые я видел на картинках в детстве, они казались такими стоическими и монументальными. Но когда я увидел их в реальной жизни, они были такими маленькими, как кукольная мебель для подростков. Моя мебель берет эту основу, но превосходит все. Мне нравится этот монументалистский, рационалистический итальянский фашистский вид, но в скейт-парке, уменьшенном от этой эстетики. Как и моя одежда, все уменьшено, мультяшно, почти нелепо. Когда вы переходите от изощренности к грубости, вы попутно генерируете своего рода внутреннюю энергию.

Лампы выглядят как гигантские резинки в кашемировых презервативах.
Что ж, если моча — это один мотив, то другой — большой стояк. Я сделал коллекцию юбок, они как бы торчали спереди, так что были Boner, Holy Boner, Double Boner. Итак, вы видите, лампы имеют смысл в контексте моей работы.

Но когда вы не покрываете все кашемиром или норкой, вы прибегаете к утилитарным армейским одеялам.
Я всегда был одержим швейцарскими армейскими одеялами. Есть что-то в их встроенном чувстве истории, которое я нахожу захватывающим. Также отлично подходит оливково-хаки цвет. Французские одеяла серые, что менее интересно. Эти я купила на блошином рынке в Неаполе. Если они сильно чешутся, вы всегда можете накрыть их кашемировым одеялом.

Так они итальянцы или швейцарцы?
Я продолжаю настаивать, что они швейцарские. Возможно, дело в Бойсе. Что я делаю? Я плету заклинание, и я могу рассказать его так, как захочу.

Армейские одеяла, очевидно, также предназначены для защиты. Собственный миф Бойса заключался в том, что он пережил гипертермию после авиакатастрофы, закутавшись в армейские одеяла.
Защита очень важна для меня. Недавно я обнаружил книгу Пола Вирилио « Бункерная археология » и подумал: «Это книга, которую я искал! Вот где я хочу быть!» Эти огромные защитные сооружения из цемента, построенные нацистами вдоль французского побережья, чтобы отбиваться от союзников, были такими навязчивыми, такими красивыми. Твердые, непроницаемые, в такие места можно заползти и натянуть на себя гроб.

Жизнь в Лос-Анджелесе легла в основу вашего эстетического словаря, в частности, по захудалой части Западного Лос-Анджелеса. Скучаете ли вы по жизни там?
О боже, нет. Потому что на самом деле это одна и та же рутина: студия, ресторан, спортзал. Я на самом деле забываю, что большую часть времени живу в Париже. Я читаю о том, что происходит, и думаю: «Вау, было бы здорово увидеть это». Тогда я понимаю, что я могу! И знаете, если честно, я не особо привязан к месту. Но я действительно чувствую себя очень комфортно, находясь здесь прямо сейчас.

Знаменитости подняли шумиху на шоу Louis Vuitton и Рика Оуэнса в Париже | Неделя моды в Париже

В условиях экономики внимания модные бренды знают, что игра заключается в том, чтобы привлечь как можно больше внимания к своей одежде. На парижской неделе моды в четверг они сделали это, используя вековую тактику: знаменитость и шумиха.

Rick Owens, бренд, известный довольно экспериментальной эстетикой, которая включает в себя высокие сапоги из плексигласа для мужчин и любовь готов к черному цвету.

Louis Vuitton тем временем пригласил участника BTS Джей-Хоупа посмотреть шоу, Розалию, выступающую в нем, и Колма Диллэйна, основателя бренда KidSuper (который носят Неймар и Дуа Липа), в качестве приглашенного дизайнера. Декорации, представляющие собой серию домашних пространств, от подростковой спальни до современной гостиной середины века, были разработаны режиссерами Мишелем и Оливье Гондри.

Знаменитости сыграли свою роль. Виктория Бекхэм опубликовала видео финала шоу Оуэнса в своих историях в Instagram с подписью: «Поздравляем, Рик Оуэнс! Целует В.Б.». Джей-Хоуп опубликовал селфи, на котором он был одет в Louis Vuitton в преддверии шоу. Толпы фанатов за пределами места проведения шоу также способствовали росту ажиотажа.

В то время как Оуэнс имеет репутацию классика с оттенком готики, одежда на подиуме в четверг была немного более фантастической и включала куртки с рогатыми плечами. Фотография: Джеффрой ван дер Хасселт/AFP/Getty Images

После показа Рика Оуэнса Ашер сказал, что он уже давно является его поклонником, назвав дизайнера «феноменальным». «Он не отклоняется, он последователен», — добавила певица. «Эта одежда навсегда останется в вашем гардеробе».

В то время как Оуэнс заработал репутацию продавца роскошной классики с готическим уклоном, одежда на подиуме в четверг была немного более фантастической. Они включали расклешенные кожаные гетры до бедра, куртки с рогатыми плечами и пальто с совершенно непрактичными надувными секциями. Оуэнс уже давно продвигает все более популярную тенденцию юбок для мужчин — и здесь их было много. Возможно, Дэвиду Бекхэму напомнили бы о его саронге 25 лет назад.

Шоу Louis Vuitton создавалось для людей, живущих в социальных сетях и переключающихся между приложениями. Стимуляция была повышена. Модели ходили по подиуму и среди зрителей, а также взаимодействовали со съемочной площадкой — метали дротики в мишень для дротиков, рисовали на стенах и рылись в ящике, набитом одеждой. Розалия выступала на специальной желтой машине и прыгала на кровати.

Показ Louis Vuitton с логотипами и различными видами спорта, с нарядами, посвященными мотокроссу, лыжному спорту и пешим прогулкам. Фото: Эммануэль Дюнан/AFP/Getty Images

Также шел фильм, и камеры свистели, записывая шоу для прямой трансляции.

Одежда — когда она привлекала чье-то внимание — играла с логотипами и различными видами спорта, с нарядами, посвященными мотокроссу, лыжам и походам.