На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и отправляется вместе с Тревором спасать человечество.
Тут нас очень вовремя ведут в костюмерный цех, где оскаровская лауреатка Линди Хемминг любезно подготовила для журналистов целую галерею образов и пришпилила ее к шаткой стене. На некоторых из самых ранних концепт-артов даже нарисованы актеры, которые, вероятно, претендовали на те или иные роли, но так их и не получили. Так, например, Диана изображена с лицом Ольги Куриленко, злодейка Мару — вылитая Марион Котийяр, а Ипполита предстает с чертами Николь Кидман.
Хемминг дает нам пощупать основной костюм Чудо-женщины, который выглядит, как будто он сделан из металла, но на самом деле это всего лишь легкая и удобная кожа. На первый взгляд эти латы выглядят так, что в них никто не сможет влезть, уже не говоря о том, чтобы махать в них руками и ногами. Но между пластинами прорезиненный латекс, обеспечивающий свободу движения, а если отстегнуть все тщательно скрытые застежки, костюм легко распадается на части.
На самом деле этот наряд Дианы придумал Майкл Уилкинсон, работавший над картиной «Бэтмен против Супермена», где Диана появляется в битве при полном параде. Хемминг же пришлось на его основе делать совершенно разные костюмы для остальных амазонок, при этом выдерживая их все в едином темискирском стиле. Она показывает нам рисунки и фотографии царственной Ипполиты, воинственной Антиопы (Робин Райт), их подчиненных в составе местной армии. У всех амазонок есть и боевые латы, и костюмы для повседневной жизни, и свободного кроя хитоны.
Хемминг рассказывает, что ей особенно любопытен был контраст между этим вымышленным миром, вдохновленным эстетикой античности, и вполне реальными 1910-ми годами XX века. В этом она пыталась быть как можно более реалистичной и с легкостью использовала как вечерние наряды эпохи ар-деко, так и дизайн военной формы британских и немецких солдат Первой мировой.
Ее бесконечный костюмерный цех, где не видно горизонта, разделен на отдельные зоны с вешалками и полками. С левой стороны все они заставлены игривыми шляпками и туфлями на каблуках, а с правой — касками, кирзовыми сапогами и оружием. «Мне было очень интересно создавать контраст между сразу тремя мирами, такими разными и такими завораживающими», — делится Хемминг.
Прыжок на воображаемую колокольню
После тура по павильону и беседы с продюсером Чарльзом Ровеном и режиссером Пэтти Дженкинс (это интервью мы опубликуем отдельно ближе к выходу фильма), нас утепляют и снова ведут на улицу. Бонетто поджидает нас у выхода из здания и с подозрением осматривает обувь на каждом из журналистов. «Со мной смогут пойти только те, кто надел высокие ботинки или резиновые сапоги», — говорит она загадочно. И только тут мы вспоминаем, что нас об этом предупреждали в письме. А все дело в том, что теперь пришло время погрузиться по уши в грязь.
Бонетто уверенным шагом ведет нас на поле боя — просторную пустошь с редкой растительностью и морем жидкой грязи, завораживающе бултыхающейся на солнце. Чуть сбоку от этой впечатляющей локации выкопаны траншеи — огромный лабиринт тоннелей с деревянными прутьями и мешками вместо стен. Мы опасливо спускаемся туда по шатким лестницам и тут же снова оказываемся в грязи. Вдоль стен траншей висят ведра и металлические умывальники, везде сложены ящики, валяются боеприпасы. Земля устлана досками, но они не справляются с тем количеством темной жижи, которую сгенерировали создатели фильма, пытаясь сделать это место как можно более мерзким и устрашающим. В углу на одном из поворотов лабиринта расположен офицерский люкс — отдельный закуток с кирпичным полом и прочими предметами роскоши, включая телефон и телеграф.
Вдоволь наковырявшись в грязи, мы возвращаемся в бельгийскую деревню, где уже начался съемочный день. Галь Гадот — высоченная, статная, в тиаре, с гримом и в длинном черном пуховике — стоит рядом с режиссерским тентом и слушает указания от Дженкинс. Рядом с ними ютятся два парня с огромными переносными обогревателями, источающими адский жар на много метров вокруг. Похоже, обогревателеносцы достались только главной звезде фильма и режиссеру.
Дженкинс объявляет репетицию. Гадот вбегает в кадр, смотрит вверх в сторону церкви, поворачивается и кричит людям, бегущим из-за угла: «Назад, сюда нельзя, здесь небезопасно!» Судя по всему, неприятель ведет обстрел со стороны воображаемой колокольни, а героиня снова смотрит вверх и выставляет вперед предплечья с массивными браслетами, очевидно, отражая пули. Вокруг все это время празднично ходят парни с баллонами, из которых сочится вонючий, но, очень хочется думать, безопасный газ. На земле то тут, то там разбросаны очаги с незатухающим огнем. На улице валяется перевернутый танк, причем самый настоящий. Как нам доложили, на следующей неделе его поднимут и заставят грохотать по полю.
Репетиция заканчивается. «Раздеваемся!» — кричит помощник режиссера, и Гадот стягивает с себя пуховик под подбадривающие вопли публики. Она начинает прыгать, чтобы не умереть от холода, и по команде «мотор!» вбегает в кадр. «Бам!» — снова кричит помреж, и актриса выставляет вперед предплечье. Из двери фотоателье вываливается девушка, а Гадот заталкивает ее внутрь со словами: «Не выходите наружу!» Амазонка с Темискиры проявляет трогательную заботу о бельгийских сельчанах.
Нашу группу держат снаружи, чтобы мы могли вдоволь понаблюдать за сценой, но нам быстро надоедает мерзнуть. Мы решаем зайти в бар и тут же оказываемся в раю. Там очень жарко: в углу стоит пушка и опаляет присутствующих живительным теплом. Специально для нас там оборудованы мониторы, наушники, стулья. Мы не можем понять, что нам мешало зайти сюда раньше, до того как мы отморозили себе внутренности.
В этом старинном, вековой давности баре очень уютно. Окна закрыты ставнями, в углу стоит пианино, на барной стойке толпятся бутылки с разными напитками — жаль, ненастоящими, а то нам после мытарств на холоде они бы сейчас очень пригодились. На мониторах идеально видно и слышно всю сцену. Очевидно, на колокольне сидит снайпер, на крыше другого здания — Стив, а внизу, на площади, под массивной металлической дверью прячутся три его друга в исполнении Юэна Бремнера, Саида Тагмауи и Юджина Храброго Камня — настоящего индейца, которому, как водится, «завсегда везде ништяк». На влажной земле лежат убитые солдаты, причем после команды «снято!» они разваливаются так вольготно, как будто загорают. Пока съемочная группа готовится к дублю, в кадре появляется ужасно сонный Крис Пайн и жалуется режиссеру на жизнь, что-то лениво пожевывая.
Дженкинс не настаивает на большом количестве дублей. Она бережет Гадот, которая явно страдает в своем костюме при такой-то погоде. Поэтому довольно скоро съемки этой сцены завершаются внушительным прыжком Чудо-женщины прямо на колокольню (это, к сожалению, нам пришлось домыслить) и быстрым одолением ею назойливого снайпера.
Галь Гадот и Крис Пайн заходят в бар — и нет, это не начало анекдота. Актриса громко выдыхает, восклицает: «Боже, как у вас тут хорошо!» — и тут же начинает расчехляться. Все присутствующие в комнате на пару секунд теряют дар речи: вблизи и вживую, при полном гриме и в костюме она выглядит потрясающе. За время неловкого молчания нам удается разглядеть у нее на плече нарисованную тенями галочку, обрамляющую бицепс. Это такой хитрый трюк гримеров, придающий мышцам дополнительный рельеф. Кино, конечно, искусство обмана, но на экране немного преувеличена только мускулатура Чудо-женщины, а никак не ее красота.
(Интервью с Пайном и Гадот мы тоже опубликуем ближе к релизу фильма.)
На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и отправляется вместе с Тревором спасать человечество.
Тут нас очень вовремя ведут в костюмерный цех, где оскаровская лауреатка Линди Хемминг любезно подготовила для журналистов целую галерею образов и пришпилила ее к шаткой стене. На некоторых из самых ранних концепт-артов даже нарисованы актеры, которые, вероятно, претендовали на те или иные роли, но так их и не получили. Так, например, Диана изображена с лицом Ольги Куриленко, злодейка Мару — вылитая Марион Котийяр, а Ипполита предстает с чертами Николь Кидман.
Хемминг дает нам пощупать основной костюм Чудо-женщины, который выглядит, как будто он сделан из металла, но на самом деле это всего лишь легкая и удобная кожа. На первый взгляд эти латы выглядят так, что в них никто не сможет влезть, уже не говоря о том, чтобы махать в них руками и ногами. Но между пластинами прорезиненный латекс, обеспечивающий свободу движения, а если отстегнуть все тщательно скрытые застежки, костюм легко распадается на части.
На самом деле этот наряд Дианы придумал Майкл Уилкинсон, работавший над картиной «Бэтмен против Супермена», где Диана появляется в битве при полном параде. Хемминг же пришлось на его основе делать совершенно разные костюмы для остальных амазонок, при этом выдерживая их все в едином темискирском стиле. Она показывает нам рисунки и фотографии царственной Ипполиты, воинственной Антиопы (Робин Райт), их подчиненных в составе местной армии. У всех амазонок есть и боевые латы, и костюмы для повседневной жизни, и свободного кроя хитоны.
Хемминг рассказывает, что ей особенно любопытен был контраст между этим вымышленным миром, вдохновленным эстетикой античности, и вполне реальными 1910-ми годами XX века. В этом она пыталась быть как можно более реалистичной и с легкостью использовала как вечерние наряды эпохи ар-деко, так и дизайн военной формы британских и немецких солдат Первой мировой.
Ее бесконечный костюмерный цех, где не видно горизонта, разделен на отдельные зоны с вешалками и полками. С левой стороны все они заставлены игривыми шляпками и туфлями на каблуках, а с правой — касками, кирзовыми сапогами и оружием. «Мне было очень интересно создавать контраст между сразу тремя мирами, такими разными и такими завораживающими», — делится Хемминг.
Прыжок на воображаемую колокольню
После тура по павильону и беседы с продюсером Чарльзом Ровеном и режиссером Пэтти Дженкинс (это интервью мы опубликуем отдельно ближе к выходу фильма), нас утепляют и снова ведут на улицу. Бонетто поджидает нас у выхода из здания и с подозрением осматривает обувь на каждом из журналистов. «Со мной смогут пойти только те, кто надел высокие ботинки или резиновые сапоги», — говорит она загадочно. И только тут мы вспоминаем, что нас об этом предупреждали в письме. А все дело в том, что теперь пришло время погрузиться по уши в грязь.
Бонетто уверенным шагом ведет нас на поле боя — просторную пустошь с редкой растительностью и морем жидкой грязи, завораживающе бултыхающейся на солнце. Чуть сбоку от этой впечатляющей локации выкопаны траншеи — огромный лабиринт тоннелей с деревянными прутьями и мешками вместо стен. Мы опасливо спускаемся туда по шатким лестницам и тут же снова оказываемся в грязи. Вдоль стен траншей висят ведра и металлические умывальники, везде сложены ящики, валяются боеприпасы. Земля устлана досками, но они не справляются с тем количеством темной жижи, которую сгенерировали создатели фильма, пытаясь сделать это место как можно более мерзким и устрашающим. В углу на одном из поворотов лабиринта расположен офицерский люкс — отдельный закуток с кирпичным полом и прочими предметами роскоши, включая телефон и телеграф.
Вдоволь наковырявшись в грязи, мы возвращаемся в бельгийскую деревню, где уже начался съемочный день. Галь Гадот — высоченная, статная, в тиаре, с гримом и в длинном черном пуховике — стоит рядом с режиссерским тентом и слушает указания от Дженкинс. Рядом с ними ютятся два парня с огромными переносными обогревателями, источающими адский жар на много метров вокруг. Похоже, обогревателеносцы достались только главной звезде фильма и режиссеру.
Дженкинс объявляет репетицию. Гадот вбегает в кадр, смотрит вверх в сторону церкви, поворачивается и кричит людям, бегущим из-за угла: «Назад, сюда нельзя, здесь небезопасно!» Судя по всему, неприятель ведет обстрел со стороны воображаемой колокольни, а героиня снова смотрит вверх и выставляет вперед предплечья с массивными браслетами, очевидно, отражая пули. Вокруг все это время празднично ходят парни с баллонами, из которых сочится вонючий, но, очень хочется думать, безопасный газ. На земле то тут, то там разбросаны очаги с незатухающим огнем. На улице валяется перевернутый танк, причем самый настоящий. Как нам доложили, на следующей неделе его поднимут и заставят грохотать по полю.
Репетиция заканчивается. «Раздеваемся!» — кричит помощник режиссера, и Гадот стягивает с себя пуховик под подбадривающие вопли публики. Она начинает прыгать, чтобы не умереть от холода, и по команде «мотор!» вбегает в кадр. «Бам!» — снова кричит помреж, и актриса выставляет вперед предплечье. Из двери фотоателье вываливается девушка, а Гадот заталкивает ее внутрь со словами: «Не выходите наружу!» Амазонка с Темискиры проявляет трогательную заботу о бельгийских сельчанах.
Нашу группу держат снаружи, чтобы мы могли вдоволь понаблюдать за сценой, но нам быстро надоедает мерзнуть. Мы решаем зайти в бар и тут же оказываемся в раю. Там очень жарко: в углу стоит пушка и опаляет присутствующих живительным теплом. Специально для нас там оборудованы мониторы, наушники, стулья. Мы не можем понять, что нам мешало зайти сюда раньше, до того как мы отморозили себе внутренности.
В этом старинном, вековой давности баре очень уютно. Окна закрыты ставнями, в углу стоит пиани
На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и отправляется вместе с Тревором спасать человечество.
Тут нас очень вовремя ведут в костюмерный цех, где оскаровская лауреатка Линди Хемминг любезно подготовила для журналистов целую галерею образов и пришпилила ее к шаткой стене. На некоторых из самых ранних концепт-артов даже нарисованы актеры, которые, вероятно, претендовали на те или иные роли, но так их и не получили. Так, например, Диана изображена с лицом Ольги Куриленко, злодейка Мару — вылитая Марион Котийяр, а Ипполита предстает с чертами Николь Кидман.
Хемминг дает нам пощупать основной костюм Чудо-женщины, который выглядит, как будто он сделан из металла, но на самом деле это всего лишь легкая и удобная кожа. На первый взгляд эти латы выглядят так, что в них никто не сможет влезть, уже не говоря о том, чтобы махать в них руками и ногами. Но между пластинами прорезиненный латекс, обеспечивающий свободу движения, а если отстегнуть все тщательно скрытые застежки, костюм легко распадается на части.
На самом деле этот наряд Дианы придумал Майкл Уилкинсон, работавший над картиной «Бэтмен против Супермена», где Диана появляется в битве при полном параде. Хемминг же пришлось на его основе делать совершенно разные костюмы для остальных амазонок, при этом выдерживая их все в едином темискирском стиле. Она показывает нам рисунки и фотографии царственной Ипполиты, воинственной Антиопы (Робин Райт), их подчиненных в составе местной армии. У всех амазонок есть и боевые латы, и костюмы для повседневной жизни, и свободного кроя хитоны.
Хемминг рассказывает, что ей особенно любопытен был контраст между этим вымышленным миром, вдохновленным эстетикой античности, и вполне реальными 1910-ми годами XX века. В этом она пыталась быть как можно более реалистичной и с легкостью использовала как вечерние наряды эпохи ар-деко, так и дизайн военной формы британских и немецких солдат Первой мировой.
Ее бесконечный костюмерный цех, где не видно горизонта, разделен на отдельные зоны с вешалками и полками. С левой стороны все они заставлены игривыми шляпками и туфлями на каблуках, а с правой — касками, кирзовыми сапогами и оружием. «Мне было очень интересно создавать контраст между сразу тремя мирами, такими разными и такими завораживающими», — делится Хемминг.
Прыжок на воображаемую колокольню
После тура по павильону и беседы с продюсером Чарльзом Ровеном и режиссером Пэтти Дженкинс (это интервью мы опубликуем отдельно ближе к выходу фильма), нас утепляют и снова ведут на улицу. Бонетто поджидает нас у выхода из здания и с подозрением осматривает обувь на каждом из журналистов. «Со мной смогут пойти только те, кто надел высокие ботинки или резиновые сапоги», — говорит она загадочно. И только тут мы вспоминаем, что нас об этом предупреждали в письме. А все дело в том, что теперь пришло время погрузиться по уши в грязь.
Бонетто уверенным шагом ведет нас на поле боя — просторную пустошь с редкой растительностью и морем жидкой грязи, завораживающе бултыхающейся на солнце. Чуть сбоку от этой впечатляющей локации выкопаны траншеи — огромный лабиринт тоннелей с деревянными прутьями и мешками вместо стен. Мы опасливо спускаемся туда по шатким лестницам и тут же снова оказываемся в грязи. Вдоль стен траншей висят ведра и металлические умывальники, везде сложены ящики, валяются боеприпасы. Земля устлана досками, но они не справляются с тем количеством темной жижи, которую сгенерировали создатели фильма, пытаясь сделать это место как можно более мерзким и устрашающим. В углу на одном из поворотов лабиринта расположен офицерский люкс — отдельный закуток с кирпичным полом и прочими предметами роскоши, включая телефон и телеграф.
Вдоволь наковырявшись в грязи, мы возвращаемся в бельгийскую деревню, где уже начался съемочный день. Галь Гадот — высоченная, статная, в тиаре, с гримом и в длинном черном пуховике — стоит рядом с режиссерским тентом и слушает указания от Дженкинс. Рядом с ними ютятся два парня с огромными переносными обогревателями, источающими адский жар на много метров вокруг. Похоже, обогревателеносцы достались только главной звезде фильма и режиссеру.
Дженкинс объявляет репетицию. Гадот вбегает в кадр, смотрит вверх в сторону церкви, поворачивается и кричит людям, бегущим из-за угла: «Назад, сюда нельзя, здесь небезопасно!» Судя по всему, неприятель ведет обстрел со стороны воображаемой колокольни, а героиня снова смотрит вверх и выставляет вперед предплечья с массивными браслетами, очевидно, отражая пули. Вокруг все это время празднично ходят парни с баллонами, из которых сочится вонючий, но, очень хочется думать, безопасный газ. На земле то тут, то там разбросаны очаги с незатухающим огнем. На улице валяется перевернутый танк, причем самый настоящий. Как нам доложили, на следующей неделе его поднимут и заставят грохотать по полю.
Репетиция заканчивается. «Раздеваемся!» — кричит помощник режиссера, и Гадот стягивает с себя пуховик под подбадривающие вопли публики. Она начинает прыгать, чтобы не умереть от холода, и по команде «мотор!» вбегает в кадр. «Бам!» — снова кричит помреж, и актриса выставляет вперед предплечье. Из двери фотоателье вываливается девушка, а Гадот заталкивает ее внутрь со словами: «Не выходите наружу!» Амазонка с Темискиры проявляет трогательную заботу о бельгийских сельчанах.
Нашу группу держат снаружи, чтобы мы могли вдоволь понаблюдать за сценой, но нам быстро надоедает мерзнуть. Мы решаем зайти в бар и тут же оказываемся в раю. Там очень жарко: в углу стоит пушка и опаляет присутствующих живительным теплом. Специально для нас там оборудованы мониторы, наушники, стулья. Мы не можем понять, что нам мешало зайти сюда раньше, до того как мы отморозили себе внутренности.
В этом старинном, вековой давности баре очень уютно. Окна закрыты ставнями, в углу стоит пианино, на барной стойке толпятся бутылки с разными напитками — жаль, ненастоящими, а то нам после мытарств на холоде они бы сейчас очень пригодились. На мониторах идеально видно и слышно всю сцену. Очевидно, на колокольне сидит снайпер, на крыше другого здания — Стив, а внизу, на площади, под массивной металлической дверью прячутся три его друга в исполнении Юэна Бремнера, Саида Тагмауи и Юджина Храброго Камня — настоящего индейца, которому, как водится, «завсегда везде ништяк». На влажной земле лежат убитые солдаты, причем после команды «снято!» они разваливаются так вольготно, как будто загорают. Пока съемочная группа готовится к дублю, в кадре появляется ужасно сонный Крис Пайн и жалуется режиссеру на жизнь, что-то лениво пожевывая.
Дженкинс не настаивает на большом количестве дублей. Она бережет Гадот, которая явно страдает в своем костюме при такой-то погоде. Поэтому довольно скоро съемки этой сцены завершаются внушительным прыжком Чудо-женщины прямо на колокольню (это, к сожалению, нам пришлось домыслить) и быстрым одолением ею назойливого снайпера.
Галь Гадот и Крис Пайн заходят в бар — и нет, это не начало анекдота. Актриса громко выдыхает, восклицает: «Боже, как у вас тут хорошо!» — и тут же начинает расчехляться. Все присутствующие в комнате на пару секунд теряют дар речи: вблизи и вживую, при полном гриме и в костюме она выглядит потрясающе. За время неловкого молчания нам удается разглядеть у нее на плече нарисованную тенями галочку, обрамляющую бицепс. Это такой хитрый трюк гримеров, придающий мышцам дополнительный рельеф. Кино, конечно, искусство обмана, но на экране немного преувеличена только мускулатура Чудо-женщины, а никак не ее красота.
(Интервью с Пайном и Гадот мы тоже опубликуем ближе к релизу фильма.)
На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и отправляется вместе с Тревором спасать человечество.
Тут нас очень вовремя ведут в костюмерный цех, где оскаровская лауреатка Линди Хемминг любезно подготовила для журналистов целую галерею образов и пришпилила ее к шаткой стене. На некоторых из самых ранних концепт-артов даже нарисованы актеры, которые, вероятно, претендовали на те или иные роли, но так их и не получили. Так, например, Диана изображена с лицом Ольги Куриленко, злодейка Мару — вылитая Марион Котийяр, а Ипполита предстает с чертами Николь Кидман.
Хемминг дает нам пощупать основной костюм Чудо-женщины, который выглядит, как будто он сделан из металла, но на самом деле это всего лишь легкая и удобная кожа. На первый взгляд эти латы выглядят так, что в них никто не сможет влезть, уже не говоря о том, чтобы махать в них руками и ногами. Но между пластинами прорезиненный латекс, обеспечивающий свободу движения, а если отстегнуть все тщательно скрытые застежки, костюм легко распадается на части.
На самом деле этот наряд Дианы придумал Майкл Уилкинсон, работавший над картиной «Бэтмен против Супермена», где Диана появляется в битве при полном параде. Хемминг же пришлось на его основе делать совершенно разные костюмы для остальных амазонок, при этом выдерживая их все в едином темискирском стиле. Она показывает нам рисунки и фотографии царственной Ипполиты, воинственной Антиопы (Робин Райт), их подчиненных в составе местной армии. У всех амазонок есть и боевые латы, и костюмы для повседневной жизни, и свободного кроя хитоны.
Хемминг рассказывает, что ей особенно любопытен был контраст между этим вымышленным миром, вдохновленным эстетикой античности, и вполне реальными 1910-ми годами XX века. В этом она пыталась быть как можно более реалистичной и с легкостью использовала как вечерние наряды эпохи ар-деко, так и дизайн военной
На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и о
На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и отправляется вместе с Тревором спасать человечество.
Тут нас очень вовремя ведут в костюмерный цех, где оскаровская лауреатка Линди Хемминг любезно подготовила для журналистов целую галерею образов и пришпилила ее к шаткой стене. На некоторых из самых ранних концепт-артов даже нарисованы актеры, которые, вероятно, претендовали на те или иные роли, но так их и не получили. Так, например, Диана изображена с лицом Ольги Куриленко, злодейка Мару — вылитая Марион Котийяр, а Ипполита предстает с чертами Николь Кидман.
Хемминг дает нам пощупать основной костюм Чудо-женщины, который выглядит, как будто он сделан из металла, но на самом деле это всего лишь легкая и удобная кожа. На первый взгляд эти латы выглядят так, что в них никто не сможет влезть, уже не говоря о том, чтобы махать в них руками и ногами. Но между пластинами прорезиненный латекс, обеспечивающий свободу движения, а если отстегнуть все тщательно скрытые застежки, костюм легко распадается на части.
На самом деле этот наряд Дианы придумал Майкл Уилкинсон, работавший над картиной «Бэтмен против Супермена», где Диана появляется в битве при полном параде. Хемминг же пришлось на его основе делать совершенно разные костюмы для остальных амазонок, при этом выдерживая их все в едином темискирском стиле. Она показывает нам рисунки и фотографии царственной Ипполиты, воинственной Антиопы (Робин Райт), их подчиненных в составе местной армии. У всех амазонок есть и боевые латы, и костюмы для повседневной жизни, и свободного кроя хитоны.
Хемминг рассказывает, что ей особенно любопытен был контраст между этим вымышленным миром, вдохновленным эстетикой античности, и вполне реальными 1910-ми годами XX века. В этом она пыталась быть как можно более реалистичной и с легкостью использовала как вечерние наряды эпохи ар-деко, так и дизайн военной формы британских и немецких солдат Первой мировой.
Ее бесконечный костюмерный цех, где не видно горизонта, разделен на отдельные зоны с вешалками и полками. С левой стороны все они заставлены игривыми шляпками и туфлями на каблуках, а с правой — касками, кирзовыми сапогами и оружием. «Мне было очень интересно создавать контраст между сразу тремя мирами, такими разными и такими завораживающими», — делится Хемминг.
Прыжок на воображаемую колокольню
После тура по павильону и беседы с продюсером Чарльзом Ровеном и режиссером Пэтти Дженкинс (это интервью мы опубликуем отдельно ближе к выходу фильма), нас утепляют и снова ведут на улицу. Бонетто поджидает нас у выхода из здания и с подозрением осматривает обувь на каждом из журналистов. «Со мной смогут пойти только те, кто надел высокие ботинки или резиновые сапоги», — говорит она загадочно. И только тут мы вспоминаем, что нас об этом предупреждали в письме. А все дело в том, что теперь пришло время погрузиться по уши в грязь.
Бонетто уверенным шагом ведет нас на поле боя — просторную пустошь с редкой растительностью и морем жидкой грязи, завораживающе бултыхающейся на солнце. Чуть сбоку от этой впечатляющей локации выкопаны траншеи — огромный лабиринт тоннелей с деревянными прутьями и мешками вместо стен. Мы опасливо спускаемся туда по шатким лестницам и тут же снова оказываемся в грязи. Вдоль стен траншей висят ведра и металлические умывальники, везде сложены ящики, валяются боеприпасы. Земля устлана досками, но они не справляются с тем количеством темной жижи, которую сгенерировали создатели фильма, пытаясь сделать это место как можно более мерзким и устрашающим. В углу на одном из поворотов лабиринта расположен офицерский люкс — отдельный закуток с кирпичным полом и прочими предметами роскоши, включая телефон и телеграф.
Вдоволь наковырявшись в грязи, мы возвращаемся в бельгийскую деревню, где уже начался съемочный день. Галь Гадот — высоченная, статная, в тиаре, с гримом и в длинном черном пуховике — стоит рядом с режиссерским тентом и слушает указания от Дженкинс. Рядом с ними ютятся два парня с огромными переносными обогревателями, источающими адский жар на много метров вокруг. Похоже, обогревателеносцы достались только гла
На съемках фильма «Чудо-женщина» — Статьи на КиноПоиске
Побывав в окопах Первой мировой войны на территории киностудии в лондонском пригороде Ливсден, КиноПоиск лично убедился, как трудно быть богиней в 1918 году.
Главная супергероиня DС Comics Чудо-женщина существует в поп-культуре уже больше 70 лет, и только сейчас она дослужилась до полноценного кинодебюта. Фильм Пэтти Дженкинс будет рассказывать историю возникновения персонажа от самых младых лет Дианы Принс до того момента, когда она ушла на войну спасать мир. КиноПоиск в составе малочисленной группы журналистов из разных стран отправился в лондонский пригород Ливсден, чтобы понаблюдать за съемочным процессом и пообщаться со всеми, кто к нему причастен.
Дождливый 1918 год
Февраль 2016 года. На улице собачий холод, но это не мешает съемкам фильма «Чудо-женщина», которые проходят на студии Warner Bros. слегка поодаль от очередей в музей Гарри (о нем мы уже как-то писали). На территории студии есть огромный задний двор — бэклот, на котором то и дело отстраивают внушительных размеров декорации к разным уорнеровским блокбастерам. Ввиду размера их невозможно поместить в павильоны, да к тому же они требуются для натурных съемок на открытом воздухе. С одной стороны, это очень похоже на настоящую локацию, а с другой — это же студийное пространство, где все происходящее куда легче контролировать, чем во внешнем мире.
На этом гигантском пустыре специально для «Чудо-женщины» была выстроена целая бельгийская деревня времен Первой мировой. Или, во всяком случае, ее главная площадь со всеми прилегающими к ней зданиями, центральное из которых — это готическая церковь. Впрочем, вся ее готичность в виде витражей и шпилей осталась за кадром, а отстроен был только фасад первого этажа. При работе над вторым декораторы утомились и просто прилепили полоску зеленого экрана.
«Чудо-женщина»Церковь стоит отдельным зданием в глубине площади, а по бокам от него полукругами идут ряды разных магазинов, кафе, отелей, баров, ателье и прочих полезных для жителей бельгийской деревни заведений. Все выполнено исключительно подробно и с любовью. В бакалейной лавке аккуратными рядами стоят консервные банки, в рыбном магазине под стеклом в искусственных льдах лежат убедительные бутафорские скумбрии, а на столе у обувщика разложены инструменты, колодки и недоделанные ботинки.
Нас водит по деревне художник-постановщик Алин Бонетто — невероятно дружелюбная француженка, двукратная номинантка на «Оскар» за работу над фильмами Жан-Пьера Жёне. Она с удовольствием рассказывает о том, как придумывала весь концепт-дизайн «Чудо-женщины», лишь слегка основываясь на оригинальных комиксах. «Это место — исторически верная реконструкция обычной деревни на севере континентальной Европы, — рассказывает Бонетто. — Я в одной из таких родилась, и большинство из них не особо изменились за последние сто лет».
«Чудо-женщина»Прямо по центру площади стоят массивные грузовики с серыми экранами-рассеивателями. Очевидно, при их помощи будет создаваться нужный свет. На улице не больше 2—3 градусов тепла, но беспощадное февральское солнце даже не думает прятаться за тучи, а для этой сцены нужна пасмурность. Рядом с церковью стоит черная палатка с мониторами — там базируется режиссер Пэтти Дженкинс и ее помощники.
Сегодня снимают сцену боя в этой самой бельгийской деревне, в которой Диана при поддержке Стива и его бравых друзей разносит в щепки немецких оккупантов. Но пока съемочная группа готовится, устанавливает оборудование и создает грязное месиво, обливая землю водой из шланга (погода в 1918-м стояла дождливая), нас ведут в павильон, чтобы рассказать все о проекте, показать костюмы и реквизит и похвастаться остальными декорациями.
Остров амазонок Темискира
Unit Publicist Ли-Энн усаживает нас в просторной переговорке, стены которой щедро увешаны фотографиями и репродукциями концепт-арта. И она же рассказывает — пожалуй, слишком детально — сюжет картины, наплевав на спойлеры и не щадя наших чувств.
Если не вдаваться в подробности, то нас ждет довольно линейная история о возникновении и становлении заглавного персонажа. В первом акте фильма нам расскажут о том, как Диана Принс проводит детство и частично молодость на своей родине, острове Темискира, в компании атлетичных и красивых амазонок. Все это пришло прямиком из греческой мифологии, поэтому Бонетто (с которой к концу дня мы подружились так, что на прощанье обнимались и обменивались адресами) не постеснялась обратиться к античной эстетике при создании острова амазонок.
Зевс создал этот остров, спрятав его от глаз мирских, и наделил амазонок миссией оберегать людей от его озверевшего сына Ареса. «Здесь очень сильно влияние греческой эстетики, — говорит Бонетто, показывая на концепты Темискиры. — Но это еще и очень органичное место, где много элементов дикой природы: водопады, естественные фонтаны, стены из необработанного камня. Все это создает интересный микс, ведь, кроме традиционной античности, здесь есть еще и чистота, первозданность, непорочность».
Непорочность воинственных красавиц, к числу которых, разумеется, принадлежит и Диана, проявляется еще и в том, что многие из них ни разу не видели мужчин. И вот на пляже Темискиры терпит крушение самолет Стива Тревора (Крис Пайн), летчика времен Первой мировой войны, и это создает серьезный конфликт. Сначала Стиву приходится доказывать, что он не верблюд и что прибыл сюда случайно, без деструктивных намерений. А потом он рассказывает о войне, горе и лишениях, чем вдохновляет Диану на свершения: в конце концов, амазонки тут обитают не только для того, чтобы тренироваться и есть виноград. Диана берет меч и лассо, надевает боевой купальник и отправляется вместе с Тревором спасать человечество.
Тут нас очень вовремя ведут в костюмерный цех, где оскаровская лауреатка Линди Хемминг любезно подготовила для журналистов целую галерею образов и пришпилила ее к шаткой стене. На некоторых из самых ранних концепт-артов даже нарисованы актеры, которые, вероятно, претендовали на те или иные роли, но так их и не получили. Так, например, Диана изображена с лицом Ольги Куриленко, злодейка Мару — вылитая Марион Котийяр, а Ипполита предстает с чертами Николь Кидман.
Хемминг дает нам пощупать основной костюм Чудо-женщины, который выглядит, как будто он сделан из металла, но на самом деле это всего лишь легкая и удобная кожа. На первый взгляд эти латы выглядят так, что в них никто не сможет влезть, уже не говоря о том, чтобы махать в них руками и ногами. Но между пластинами прорезиненный латекс, обеспечивающий свободу движения, а если отстегнуть все тщательно скрытые застежки, костюм легко распадается на части.
На самом деле этот наряд Дианы придумал Майкл Уилкинсон, работавший над картиной «Бэтмен против Супермена», где Диана появляется в битве при полном параде. Хемминг же пришлось на его основе делать совершенно разные костюмы для остальных амазонок, при этом выдерживая их все в едином темискирском стиле. Она показывает нам рисунки и фотографии царственной Ипполиты, воинственной Антиопы (Робин Райт), их подчиненных в составе местной армии. У всех амазонок есть и боевые латы, и костюмы для повседневной жизни, и свободного кроя хитоны.
Хемминг рассказывает, что ей особенно любопытен был контраст между этим вымышленным миром, вдохновленным эстетикой античности, и вполне реальными 1910-ми годами XX века. В этом она пыталась быть как можно более реалистичной и с легкостью использовала как вечерние наряды эпохи ар-деко, так и дизайн военной
