Танцевально двигательная терапия гиршон – Книга «Интегративная танцевально-двигательная терапия» — Владимир Козлов, Козлов Владимир Васильевич, Гиршон Александр Ефимович, Веремеенко Наталия Ивановна скачать бесплатно

Гиршон – Будда в городе

Ананда – кузен, ближайший друг, помощник и ученик Будды Гаутамы, однажды спросил его:
– Сдаётся мне, что имея хороших друзей, и двигаясь вместе с ними, человек уже наполовину на Пути Будды. Правильно ли я понимаю?
– Нет, неправильно, Ананда – ответил Татхагата. Иметь друзей и двигаться вместе с ними – это не половина Пути Будды, это весь Путь Будды.

– Из Самъютты-никайя (сборника буддийских текстов)

 

Продолжаю новую рубрику про полезных друзей хунты!

Полезных – для вас, я имею в виду, ибо у меня-то друзей много, но не все они могут оказаться полезными читателям моего блога. Ну и правда, какая вам польза от финансиста на пенсии, скажем, или от политтехнолога? От них один вред!

А вот от психолога, преподавателя медитации или игры на барабане и польза может быть огромной и удовольствия цельный вагон.

Итак, решил я  представлять своих близких и не очень друзей. Однако, вне зависимости от физической близости ко мне, в любом случае, людей достойных во всех отношениях, а мне близких,  не побоюсь этого слова, в духовном отношении.

Дело в том, что в русскоязычном интернете, насколько я вижу, таких вот людей близких мне по духу, чувствам, мыслям… идеологии, если хотите, не так много.

Таких, чтобы не было слишком сухо и серьёзно, чтобы не было слишком сложно, или наоборот – слишком примитивно, слишком эзотерично, слишком религиозно, слишком научно, слишком духовно…

Словом, чтобы не было “слишком”, а было бы как-то по-человечески– таких деятелей немного.

Их, я считаю, надо собирать, как редких вымирающих животных, холить, лелеять, выгуливать и заносить в красную книгу, или в крайнем случае, в красный блог. Иначе затопчут стада эзотерических, религиозных или научных активистов.

Я если кого нахожу из таких, стараюсь подружиться,

и тут же занести их в свой красный блог.

Но бывают ещё и такие, с которыми я дружу уже тысячу лет.

Прошлый раз я написал про Сашу Адушкина – товарища, с которым  дружу аж 37 лет – с 4 класса средней школы! 

Теперь пришла пора поговорить о другом Саше. С этим я прожил хоть и меньший срок, но зато очень важный в моей жизни.

 

Гиршон – это не фамилия. Гиршон – это образ жизни.

-Александр Гиршон

 

 

Вот эта фотография прекрасно иллюстрирует наши с ним отношения – я живописно распростёрся на широких Сашиных плечах. Причём он в пиджаке, а я – голый.

Картинка даёт широкий простор для интепретаций, но вы уж сами интер-трепируйте это, как хотите. Может быть полезным упражнением для развития фантазии.

Но если вас интересует, что это вообще за извращение такое, то должен вам сообщить, что это вовсе не извращение, а искусство. Лет десять тому назад Александр Гиршон поставил танцевальный спектакль, в который и меня пригласил в качестве танцора. Вот мы и танцуем с ним. Не где-нибудь, кстати, а на сцене Театра им. Мейерхольда! Вот так-то. Правда, после этого, меня больше ни на какие сцены не пускали.

– Нечего тебе там делать – сказали,  – сиди дома. И оденься, в конце концов!

Вообще, не нужно обманываться моим фривольным изложением, ибо Александр Ефимович Гиршон – это столп, атлант, и кариатида в одном человекообразном флаконе!

Видите, он всё время держит кого-нибудь на своих могучих плечах.

Так что, Гиршон – это столп, на котором расположилась и танцует вся российская Танцевально-двигательная терапия.

Сейчас, разумеется, появляется всё больше молодых, активных, умных психологов и психотерапевтов, работающих  в этом направлении. Многие уже поучились в лучших западных вузах, получили там сертификаты и теперь активно внедряют свои знания в наши не слишком плодородные для этого занятия почвы.

Тем не менее, я считаю, что опыт Гиршона ничем нельзя заменить, потому что он создал себя сам и вырастил из себя свою работу, свой уникальный подход.

Вот, говорят, зачем изобретать велосипед, когда можно взять готовый напрокат. Да, действительно, незачем его изобретать, если вокруг полно прокатных пунктов.

Но Саша Гиршон начал изобретать свой велосипед, когда в России не то что не было велосипедов, но их просто никто в глаза не видел.

Саша увидел велосипед на картинке в газете, влюбился в него, выпилил из бревна колесо и начал учиться на нём кататься.

И моё глубокое убеждение состоит в том, что человек самостоятельно научившийся ездить на бревне, упавший с него миллион раз и всякий раз нашедший силы встать, в итоге, конечно же, с лёгкостью сможет пересесть на модный  двух-, четырёх-, да хоть двадцати-колёсный велосипед и поехать на нём в кругосветное путешествие.

И опыт такого человека не заменим никакими академическими знаниями, которые Саша, кстати, тоже получил и продолжает непрерывно получать. Но очень важно, что эти теоретические знания ложатся на его собственный внутренний опыт, на очень личное, выношенное, и рождённое в творческих муках и творческой же радости знание. Важно, что практика у него ни на миллиметр не расходится с теорией.

Для меня в этом и состоит отличие мастера от просто профессионала. Профессионал воспроизводит, мастер – создаёт.

Теперь, спустя двадцать пять лет своего велосипедно-танцевального путешествия, Александр Гиршон признанный мэтр. И уж конечно, он совсем не нуждается в моей рекламе.

Он подготовил сотни специалистов по Интегративной танцевально-двигательной терапии, через его семинары прошли какие-то невиданные тысячи участников, территория его опыления далеко не ограничивается бывшим Советским Союзом, и покрывает большую часть мира.

Лично же для меня Саша стал проводником – и к Танцу в самом широком смысле (к танцу не как к ритмичному движению под музыку, а как способу жизни), и к танцевально-двигательной терапии, и к контактной импровизации, и перформансу, и танцу Буто… всё это вошло в мою жизнь именно через него и уж потом начало развиваться и крепнуть.

И я думаю, что очень многие люди в нашем русскоязычном мире могут сказать то же самое.

 

Ещё я счастлив и благодарен судьбе, за то, что мне довелось быть не только учеником Гиршона, но и другом Саши, и коллегой, партнёром Ефимыча.

Двенадцать лет мы проработали бок о бок, рука об руку, нога за ногу в

Институте Развития Личности, и потом ещё лет семь, продолжая совместные проекты и программы на различные темы. Дальше пути наши разошлись, преимущественно, из-за того что я решил уйти совсем в другие сферы, но чем чёрт не шутит, возможно мы ещё и сделаем что-нибудь совместное – доброе, вечное.

Итак, вот сайт Александра Гиршона, походите по нему, найдёте много интересного.

И разумеется, я горячо, просто обжигающе, рекомендую сходить на какую-нибудь из его программ.

 

И вот два видео. Здесь Александр рассказывает о Танцевально-двигательной терапии:

А здесь растолковывает ньюансы своей деятельности Александру Гордону, который, по его словам, танцевать не умеет и не любит:

 

Всего вам доброго, и надеюсь, до следующих встреч.
И помните: в каждое мгновение у вас есть выбор – сделайте лучший.

А теперь идите и медитируйте… или ступайте танцевать!

Путь танцтерапевта. Профессиональное развитие в интегративной танцевально-двигательной терапии — Гиршон А.Е., Морозова Ю.Н.

ПУТЬ ТАНЦТЕРАПЕВТА.

Профессиональное развитие в интегративной танцевально-двигательной терапии

Александр Гиршон (Москва, Россия), Юлия Морозова (Россия-Голландия)

/статья опубликована в сборнике «Седьмая волна психологии». В.4/ под ред. Козлова В.В., Ярославль, Минск, 2008 – С. 172-184

Разговор о профессиональном развитии танцевального терапевта уместно начинать с вопроса: «Что нужно, чтобы быть профессиональным, успешным, эффективным танцтерапевтом? Что именно следует развивать?»

Мы предлагаем посмотреть на этот вопрос сквозь призму понятия «профессиональная компетенция».

«Компетенция – это основная характеристика личности, благодаря которой человек действует эффективно согласно принятому критерию и/или наилучшим образом в какой-либо ситуации или работе». (Spenser & Spenser, 1993) Профессиональные компетенции — это комплекс из навыков, знаний и установок (attitude) в пространстве взаимодействия. Бенджамен Блюм (Bloom, 1956) выделяет три домена обучения, которые и становятся сферами профессиональной компетенции: навыки (сенсомоторный домен), знания (когнитивный), установка (эмоционально-оценочный, аффективный).

Содержание этих сфер — ответ на базовые вопросы:

для когнитивного домена — что мы знаем?,

для сенсомоторного — что мы умеем?,

аффективного — что мы переживаем? (кто я\какой я в этой ситуации?).

Определять установку (attitude) сложнее, чем знания и навыки. Скорее, это как цвет, который окрашивает предметность навыков и знаний. Это именно позиция и отношение при применении знания и навыков.

Мы выделяем следущие профессиональные компетенции танцевальных терапевтов:

— позиционирование

— диагностика

— терапевтическое взаимодействие

— рефлексия

Они были реконструированы из нашего личного опыта, анализа идей о профессиональном развитии в различных направлениях психотерапии и видения профессии танцевального терапевта, которое есть у нас в настоящее время. Как и любая классификация, они выделяются из реального живого процесса терапевтического взаимодействия, и к ним не может быть сведено все многообразие этого процесса. Мы воспринимаем эти классификацию как «ориентирующее обобщение» (К. Уилбер, 2002) и методический инструмент для обучения танцтерапевтов. В этой статье мы кратко охарактеризуем выделяемые нами профессиональные компетенции.

Позиционирование

Позиционирование – это определение своего места и роли по отношению к самому себе, к клиентам, в терапевтическом сообществе, в социуме; определение своей профессиональной идентичности. Это именно позиция, т.е. размещение себя в «пространстве» смыслов и отношений.

Юлия: Вот мы сидим в круге, женщины практически со всех частей света, совсем молодые и в возрасте, очень разные, с разными, порой, очень драматическими историями жизни, но объединенные новой страной проживания, и в то же время с похожей задачей – найти своей путь в этой новой жизни в новой стране, а главное, найти достаточно сил для этого. Я смотрю в их глаза, на их лица, немного встревоженные и ожидающие, смотрю на их тела, полные напряжения, или наоборот, вялые.

Я не могу решить всех их проблем, и я не могу, например, проработать их травму. Но то, что я могу сейчас – дать им поддержку, дать почувствовать некую сопричастность, и что они не одни. Я могу вместе с ними создать то необходимое пространство для покоя и творчества, для заботы о себе, для того, чтобы просто играть, радоваться и испытывать удовольствие.

Я смотрю в их глаза, на их лица, немного встревоженные и ожидающие, смотрю на их тела, напряженные, или наоборот … Я уже, кажется, знаю, с чего мы начнем…

Александр: Мы находимся в большом светлом зале с не очень высокими потолками и колонной посередине, нас более 30-ти человек, большинство — женщины. Я предлагаю образовать круг и начать знакомство. Это ознакомительное занятие, я в первый раз вижу этих людей, они тоже видят меня впервые, поэтому расстояние между нами воспринимается по-особому, его не так просто перейти. Такие занятия я провожу каждый месяц, и естественный способ вовлечения: заинтересовать и передать свою заинтересованность — заинтересованность танцем, внимательностью к телу, собственным переживаниям, партнерам по упражнениям, общему пространству. Заранее неизвестно, для кого из них подходит то, что я предлагаю. Мы не можем глубоко поработать с их целями в рамках ознакомительного занятия, но мы сможем найти свой танец и понять, какие стороны жизни каждого из нас он отражает. Мне очень важно двигаться одновременно в двух этих волнах: увлекая и вовлекая голосом, движением, музыкой и впитывая, воспринимая их танец и общее ощущение пространства группы. Баланс любопытства и бережности, исследования и заботы…

Мы начинаем с вопроса: Кто я как танцтерапевт?

Как и любой вопрос, обращенный к глубинному ощущению самости, он не подразумевает просто вербальный ответ. Скорее, это специфическое переживание, «ощущаемый смысл» (Gendlin, 1998), вариант переживания «я есть». Этот смысл призван сохранить непрерывность переживания собственной профессиональной идентичности как предназначения жизни.

И есть, естественно, внешние признаки: наличие соответствующего образования, прохождение профессиональной подготовки, включенность в профессиональное сообщество и т.д. Можно пройти полную профессиональную подготовку и не стать танцевальным терапевтом, потому что эта профессия требует особой преданности и страсти. Можно не удовлетворять полностью этим требованиям, но реализовать оригинальный и работающий подход (отсюда многообразие различных направлений на пересечении танца и психологии). Естественно, важны обе эти стороны, и профессиональная идентичность — это тоже процесс, танец самоопределения, в котором различные качества и смыслы меняют друг друга.

Второй вопрос: Какой я?

Здесь уже могут возникнуть определения: эмпатичный, провоцирующий, нейтральный, вдохновляющий и т.д. При этом важно понимать, что ответом являются не только определения, но вы сами, то, как вы проявляетесь в конкретной работе с конкретным клиентом или группой — это и есть ответ. Естественно, что мы можем по-разному проявляться с разными группами клиентов, но важно также прояснять особенности вашего личностного стиля, свои сильные и слабые стороны.

Если обратиться к 3 доменам обучения, то профессиональная компетенция позиционирования состоит из:

— навыков самопрезентации, установления первого контакта

— знания о месте и возможностях ИТДТ,

— установок на конкретную группу (клиента)

Навыки самопрезентации — это способность ясно, на разных «языках», адекватно уровню образования и интересов клиентов объяснять цели, возможности и ограничения метода и вашей личной компетенции. Установление первого контакта подробно описано во многих работах по психотерапии.

Проясняя эту компетенцию, нужно для себя определиться со следущими вопросами:

С кем я работаю? Что я могу предложить?

С какими запросами я могу работать? С какими нет?

Профессионализм – это в том числе и знание об ограничениях метода и собственных возможностей.

Установка на определенного клиента (группу) означает возможность создавать пространство доверия, максимально «чистого» восприятия клиентов. Это такое трудно уловимое «качество присутствия», которое окрашивает терапевтические отношения и события уникальной атмосферой совместного танца именно этих личностей. Парадоксально, но правильное отношение — это «безустановочность», просто готовность к развитию контакта.

Эта готовность воспринимать клиента «как есть» переводит нас в область другой компетенции: диагностики.

Диагностика

Под диагностикой, как профессиональной компетенцией мы подразумеваем сбор информации о клиенте. Как танцетерапевтов, нас интересует не только клиническое описание симптомов и анамнез, но, в первую очередь, наблюдение и диагностика с точки зрения движения и тела. Диагностика — это тот аспект нашего танца с клиентом, который продолжается все время. Она включает в себя постоянное накопление информации и выдвижение терапевтических гипотез.

Когда мы садимся в круг, мы видим людей, одна пара сидит вместе, кто-то занимает место чуть в стороне, кто-то улегся на полу, а кто-то приготовил тетрадку и ручку — все это складывается в некую картинку, гештальт, и позволяет нам составить первое представление, гипотезу о том, с кем мы встретились. В этом восприятии важно все: его/ее возраст (в сравнении c возрастом других людей в группе), место в круге, жестикуляция и мимика.

Есть и другой способ, формализованный: анкеты, опросники, чек-листы, тесты… Оба этих способа дополняют друг друга.

Но ключевым моментом диагностики в танцевальной терапии является анализ движения. Именно он отличает танцевально-двигательную терапию от всех других методов психотерапии. Развитие восприятия и анализа движения является необходимой частью совершенствования этой профессиональной компетенции.

В качестве примера мы используем случай работы с видеоанализом движения:

Участник Б. танцевал соло на тему «маски», привычного образа себя, от которого хотелось отойти. Он широко использовал пространство во время движения, переходя на разные ярусы. Некоторые движенческие мотивы осознанно повторялись, создавая тем самым лейтмотив. Основной акцент при этом был на лице — время от времени на нем появлялась «улыбка», больше похожая на оскал, одновременно смешной и пугающий. В конце соло он подошел ближе к публике, и эта «маска» сползла с лица. Какое-то мгновение он стоял перед нами другой — более уязвимый, но и более «реальный».

Самым интересным в последущем видеоанализе оказалось наблюдение, что, не смотря на достаточно широкий диапазон движений, почти все они совершались в вертикальной плоскости, в пространстве «сбоку», и только в конце соло движения были направлены в саггитальной плоскости, пространстве «к», к зрителям (Laban, 1975).

Важно было, что это, казалось бы, простое наблюдение, вызвало невероятно сильную эмоциональную реакцию, как у самого Б., так и у всей группы. В комнате повисла пауза, наполненная глубоким, трудно выразимым смыслом. Казалось, что в этот момент представление, которое у него было о самом себе вдруг соединилось с тем, что зафиксировала видеопленка, с тем, что увидела группа. И когда отражения соединились, зазеркалье исчезло, и «Я» стало более реальным. (Козлов, Гиршон, Веремеенко, 2006)

Нужно отметить, что диагностические умозаключения терапевта во многом будут зависеть от его теоретической системы координат, терапевтической модели, в которой он/а работает. Джанет Кейлоу в статье посвященной анализу движения выделяет феноменологический и интерпретационный аспекты анализа (Kaylo, 2006, рус. перевод:http://old.girshon.ru/txt/kaylo.htm ). Мы поддерживаем ее стремление обращаться именно к феноменологическому подходу в анализе движения. Разумеется, полностью избежать интерпретаций не удастся, даже при самом страстном стремлении к объективности; поэтому важно деконструировать свой анализ, проясняя собственную позицию восприятия. В любом случае мы опираемся на свой опыт движения, на тот практический и теоретический материал, который мы получали; важно прояснить возможные искажения, которые может вносить этот опыт. Например, когда я смотрю на движения клиента, и мое внимание привлекает, допустим, недостаток движения в области плеч. Тогда первое, что мне следует проверить — «что происходит с моими плечами?», — а потом уже можно переходить к дальнейшему анализу движения.

Именно тонкий баланс между прошлым опытом и восприятием неповторимого настоящего формирует профессиональную установку (attitude) этой компетенции. Знания в области общей психопатологии, теории движения и анатомии составляют «тело знания» (body of knowledge) этой компетенции. К навыкам, необходимым для данной компетенции, мы можем отнести навыки наблюдения за движением и анализа движения, а также навыки психологического консультирования, помогающие экологично вводить и уточнять необходимую для анализа информацию.

Цель диагностических мероприятий не в том, чтобы отнести клиента или процесс к какой-либо категории и успокоится на этом. Наша конечная задача — сформулировать цель работы. Сформулировать ее вместе с клиентом. Важно понимать, что диагностика является частью большего цикла работы, который включает в себя формулирование терапевтической гипотезы и формулирование целей и задач после сбора информации и проведения диагностики, а далее — собственно терапевтическое воздействие, интервенции, своего рода эксперимент. Мы смотрим на результаты эксперимента и проверяем, была ли верна наша гипотеза, достигли ли мы поставленной цели — одновременно и оцениваем проделанную работу и выводим новые диагностические заключения для дальнейшего шага.

Этот цикл может повторяться несколько раз на протяжении терапии. И, говоря об этом цикле мы уже переходим к следующей профессиональной компетенции — терапевтическому взаимодействию.

Терапевтическое взаимодействие

Под терапевтическим взаимодействием мы понимаем поддержание и ведение психотерапевтического процесса, который включает в себя:

— терапевтические интервенции,

— контейнирование,

— терапевтические стратегии,

— конструирование техник.

Можно выделить 3 аспекта этой компетенции: один — это терапевтическое искусство, искусство создания целительных отношений, целительного пространства, целительного танца. Второй аспект — это методический: способность создавать или использовать готовую технику именно для этого клиента или группы. Третий аспект — искусство прояснения целей. Важно понимать, что все эти аспекты существуют как потоки в одной реке. Терапевтическое искусство – как самое глубинное течение, сама вода. Методика – форма волн, границы воды и воздуха. Прояснение целей – течение, направленность, устремленность этого потока. Эти аспекты невозможно оторвать друг от друга.

Мы понимаем, что любое наше действие (и не-действие) в рамках терапевтического альянса является терапевтической интервенцией. Какую позицию по отношению клиенту я, как терапевт, занимаю в пространстве, какие слова я использую, двигаюсь ли я вместе с клиентом или только наблюдаю за ним, — все это является именно интервенцией. Мы замечаем, какое возможное воздействие все это оказывает на клиента и его процесс.

При этом любое терапевтическое воздействие происходит в рамках терапевтического пространства. И нашей первой задачей является создание безопасного и, одновременно, творческого пространства. И поэтому критически важно здесь является способность контейнировать процесс клиента. Контейнировать — значит быть способным принять и выдержать сильные чувства клиента и не разрушиться при этом.

«В детском возрасте нам необходимо обнаружить, что есть значимые другие, особенно родители, которые способны справиться с тем, с чем мы в себе пока еще справиться не можем. К числу таких вещей относятся наш гнев, наша деструктивность и наша ненависть. Если наши родители не в состоянии обеспечить такое контейнирование, мы, вероятно, будем стараться найти его у других. Но если мы не найдем нужного нам контейнирования и у других, скорее всего, мы вырастем с убеждением, что в нас есть нечто такое, чего чересчур много для кого угодно». (Кейсмент, 2001)

Пол Тоси (Tosey, 1992) пишет, что «контейнирование в ТДТ обеспечивает структуру, создает одновременно пространство, в котором все происходит, и границы, которые ограничивают хаос» и указывает на несколько уровней контейнирования в ТДТ: терапевт как контейнер, движение и пространство как контейнер, группа как контейнер, супервизия как контейнер для терапевта. «Эти разные уровни контейнирования соотносятся с дискуссией Ноак о «теменосе», защищенной территории с тремя уровнями — внешнее пространство, границы тела, и самость. Таким образом, сообщество, терапевтическое пространство, структура и ритм, клиентская группа и терапевт — все они могут вмещать процесс ТДТ и клиента» (Tosey, 1992, русский перевод http://old.girshon.ru/txt/snake.htm ). В этом контексте одна из возможных целей терапии — научить клиента быть «контейнером для самого себя».

Выбор способа взаимодействия, выбор «большой» методической рамки мы можем назвать терапевтической стратегией. Мы предлагаем выделить три такие стратегии. Первая из них — «срединный путь» ИТДТ — строится как обретение недостающего качества, либо «не-делание» излишнего. Например, при стратегическом анализе движения в ИТДТ мы смотрим на динамический баланс потока, структуры и присутствия и можем находить срединный путь (индивидуально и в контексте проблематики конкретного клиента). Вторая — это следование эволюции, пути естественного развития, т.е. стратегически мы работаем с возвращением к разным этапам развития (эволюционные паттерны, личная история и т.д.) и продолжением этого развития в настоящее-будущее. Практически на любой длительной программе мы так или иначе обращаемся к ранним этапам развития, прямо или косвенно, «отдавая долги своему детству». И, наконец, третья большая стратегия — доверие самому танцу, его целительной силе. Если предыдущие стратегии вполне логичны, то эта стратегия вне-логична, скорее, это необходимое глубинное доверие процессу, целительным силам тела и танца. По нашему глубокому убеждению, только рациональное описание и только рациональные стратегии не могут быть полностью эффективны в танце и в целом психотерапии. Рациональные и интуитивные решения могут поддерживать друг друга в процессе нашего взаимодействия с клиентом.

Выбирая стратегию, мы выбираем путь, по которому движемся вместе с клиентом, а наша тактика определяет, каким именно образом мы по нему будем двигаться. Тактика (или конструирование техники) — способность быстро адаптировать имеющийся арсенал к нуждам данного конкретного уникального клиента, методическое умение создать, сконструировать, выбрать именно то упражнение, технику, что нужна на данный момент. Конструирование при этом не отменяет уникальности процесса, потому что акцент ставится на том, КАК и КТО и для КОГО создает или выбирает технику.

Говоря о навыках внутри этой компетенции, мы имеем в виду как базовые навыки , общие для всех видов терапий — установление терапевтических отношений, использование переноса и контрпереноса, интервенции, терапевтические границы, завершение терапии, так и специфические, танцтерапевтические навыки, такие как эмпатические навыки — отзеркаливание, повторение, подстройка, построение невербальных отношений, кинестетическая эмпатия, поддержка; навыки ведения: как и когда использовать структуру, удерживать границы, идентифицировать индивидуальные и групповые темы и работать с ними, используя символическое движение, интеграцию вербального и невербального материала (по материалам британской Ассоциации ТДТ, http://www.admt.org.uk ).

Все аспекты терапевтического взаимодействия важны в контексте прояснения и определения целей терапии. Цели танцевально-двигательной терапии являются вариациями, уточнениями, переводом на двигательный язык общих целей психотерапии. Например, если общей целью будет увеличение автономии клиента, то специфической для ТДТ целью станет осознание собственных границ и способность их устанавливать. В разных форматах работы мы по-разному работаем с целями они могут определяться внутри темы тренинга или проясняться в течение длительного времени в открытой группе. Важно, чтобы эти цели были сформулированы вместе с клиентами, на их языке и в контексте их жизни. Определяя цели, мы определяем, в каком направлении мы предполагаем изменения, к какому эффекту стремимся. Танцтерапевту также важно уметь формулировать собственные профессиональные цели. В терапии нам важно поддерживать баланс между фокусировкой на целях и течением процесса, чтобы стремление к цели не затмевало реального процесса проживания «здесь и сейчас».

Процесс прояснения целей может занять время, индивидуальное в каждом случае. Хочется привести пример из одного самоотчета:

Основными целями обращения к ТДТ на тот момент были: любопытство и интерес, а так же чувство, что я не полностью ощущаю собственное тело. При этом присутствовала некая слоабоосознаваемая жажда изменений. И если бы меня тогда спросили, в чем она состоит, я не смогла бы её ясно и четко описать. Просто хотелось чего-то нового… Цели ТДТ, как нельзя лучше соотнеслись с моими личными целями, которые конкретизировались и уточнялись в процессе работы. Изменения в одной области сразу же вели за собой изменения в другой. Например, имея представление о своем теле, как о большом и тяжелом, мне сложно было отдавать свой вес,особенно мужчинам. После того, как однажды мой партнер совершенно спокойно и легко в танце смог поднять меня и, перевернув через голову, вернуть в прежнее устойчивое положение, в моём сознании произошел сдвиг: я не так уж тяжела, я не обуза для мужчины, мужчинам можно доверять… Таких и подобных этому открытий было много.

Приведем общую схему построения упражнения в контексте формулирования целей:

Схема разработки упражнения/техники

1. Определение целей.

2. Разработка плана сессии.

3. Проведение и уточнение сессии во взаимодействии и со-настройке с клиентом .

Определение целей включает в себя прояснение и детализацию целей и задач, начиная от общих целей терапии до специфической задачи, работа над которой предполагается в данный момент сессии. Важно прояснить для себя эту иерархию целей и уметь «переводить» цели с одного уровня иерархии на другой. Например, если в случае комплексной терапии общими целями могут быть повышение автономии, повышение устойчивости к стрессу и т.д. тогда целями в контексте ТДТ будет: прислушаться к собственным потребностям и научиться выражать их вместо того, чтобы фокусироваться на потребностях других. На каждую сессию (часть сессии или серию) нужно формулировать более конкретную цель, желательно от имени клиента. Это будет та задача, которую возможно решить или в значительной мере проработать в течение данной сессии.

Клиентка В. пришла на терапию, имея крайне негативный образ себя. В прошлом она перенесла множество телесных травм (переломы, вывихи) и сексуальное насилие. Также имела место длительная депрессия и суицидальная попытка. В этом случае одной из общих целей терапии становится повышение самопринятия, а целями танцевально-двигательной терапии в частности, принятие собственного тела. На одной из сессий мы сформулировали задачу таким образом: «На данной сессии я исследую, какая часть моего тела вызывает самый положительный эмоциональный отклик, и какие возможности творческого выражения доступны мне с помощью этой части».

Для понимания того, куда, в каком направлении нам нужно двигаться с клиентом, полезно использовать 3-х осевую схему.

ось 1: физическая модальность:сенсорика — моторика,

ось 2: психологическая модальность (эмоции и переживаемые смыслы): переживание – выражение (impression — expression)

ось 3: социальная модальность: ориентация на себя — на других.

Нам нужно понять в каком месте трехосевой схемы располагается упражнение, максимально отвечающее целям и задачам данной сессии, и куда мы будем двигаться дальше в этом пространстве.

Разрабатывая план сессии, мы должны также учитывать физические, интеллектуальные и эмоциональные возможности клиента. А также материальный контекст: место, где проходит сессия, зал, какие материалы, аксессуары и др. имеются в распоряжении и необходимы для работы. Нам нужно найти приемлемое для клиента объяснение для чего и почему терапевт предлагает данное упражнение, технику, выстраивая очевидную для клиента связь между его запросом и терапевтическим предложением. Можно использовать не только рациональный язык, но и метафоры, истории, примеры, упражнения на разогрев. И здесь нам могут помочь не только наши знания, но и интуиция, следование ассоциациям, наши фантазии. Полезно задаться вопросом: Какая установка (поддерживающая, исследовательская, провоцирующая, ведущая к инсайту и т.д.) будет адекватна клиенту и его целям?

И, наконец, выбор упражнения. На этом этапе важны методические навыки: способность точно выбрать упражнение, перейти от одного упражнения к другому, сделать вариацию упражнения, создать новое упражнение. Но это не только технические навыки, здесь очень уместна метафора танца, танцевального перформанса с клиентами, танца со своей композицией, со своим языком, уникального и неповторимого.

В качестве примера приведем одну сессию работы с клиенткой Л. У Л. сложные отношения с матерью. Долгое время отношения эти существовали как симбиотические, и сейчас Л. работает над тем, чтобы сепарироваться от матери. Она хочет больше автономии. Л. испытывает смешанные чувства и замешательство, и желала бы разобраться с этими чувствами.

Общие цели терапии — развитие автономии, поддержка процесса сепарации-индивидуации. ТДТ цели – прислушиваться к собственным желаниям и потребностям и выражать их вместо того, чтобы фокусироваться на (желаниях и потребностях) других. Задача на сессию – «Я собираюсь прояснить, какие чувства у меня вызывают поступки матери, и каковы мои собственные желания и потребности в данной ситуации и собираюсь найти как минимум одно активное «движение», что бы заявить о своих потребностях».

З осевая схема – сенсорное — важно не столько движение, сколько восприятие. В первую очередь, импрессия, т.е. ориентация снаружи внутрь, а затем уже экспрессия. По социальной оси: ориентация на себя. В первую очередь, исследование собственных потребностей.

Материальный контекст — тренинговый зал, с разнообразным спортивным оборудованием, подушками, матами, маленькими и большими мячами и прочими предметами

Установка терапевта – поддерживающая, поощряющая исследование и эксперимент

Настройка: Иногда отношения с важными для нас людьми складываются не так, как нам хотелось бы, и вызывают массу сильных чувств. Часто именно эти чувства мешают найти какие-то конструктивные пути разрешения конфликтных ситуаций. И нужно вначале разобраться, каковы наши собственные желания и потребности здесь? В терапевтической ситуации у нас есть возможность смоделировать такие ситуации, или выразить их в некоей символической форме. И хотя персонажи и символы – это не «настоящие люди и ситуации», для нашего эмоционального и телесного переживания – это самая «настоящая» реальность.

Ассоциации: Может быть, символическая расстановка? Дать выражение эмоциям и чувствам в движении, диалог (вербальный или невербальный со значимой персоной (матерью) и т.д.

Рациональное объяснение: Мы будем исcледовать ситуацию со значимой персоной в символической форме. Этого человека можно представить, используя позу, движение, жест, дистанцию по отношению к нему. Возможно это даст понимание того, что ты чувствуешь в этой ситуации, и чего ты хочешь. Мы сможем также создать в такой же форме желаемую ситуацию, а также сможем поискать такую ситуацию, которая не толко желанна, но и реально возможна. После этого мы сможем определить, какие действия необходимо совершить, чтобы достичь ее.

Для компетенции терапевтического взаимодействия нам нужны знания теории развития, групповой динамики, терапевтических отношений и т.д. Во многом, объем и перспектива освоения знаний будет определяться основными теоретическими предпочтениями терапевта. Установки (attitudes) в процессе терапевтического взаимодействия во многом зависят от специфики клиента или группы, целей и задач терапии, и меняются в зависимости от контекста. Все запланированные нами интервенции и объяснения уточняются в процессе реального взаимодействия с клиентом. Строгая методологическая схема не исключает процессуального и феноменологического подхода, даже наоборот: в интегративной парадигме обе эти стороны терапевтического процесса сущностно поддерживают друг друга.

Когда танец завершен, наш терапевтический эксперимент проведен, проделана некоторая работа, приходит время оглянуться назад, на то, что было сделано, вспомнить, прислушаться к себе, что это было для меня, что я выношу из этого танца? Наступает момент для рефлексии.

Рефлексия

Рефлексия, как профессиональная компетенция, включает в себя различные формы обратной связи и осмысления опыта.

Это может быть обратная связь клиенту (которая одновременно будет одной из интервенций), отчеты по сессиям и описания случаев (case study). Материал отчетов становится предметом работы групп интервизии или супервизионных сессий. Определенные этапы работы, их систематизация могут стать материалом для статей и книг.

Существуют три фокуса рефлексии:

1) личная (кто я, каковы мои цели и мотивация),

2) профессиональная (каковы результаты применения метода),

3) рефлексия профессионального функционирования в социальном контексте

(каково влияние моей деятельности на ближайшее окружение, общество; степень моей ответственности в этом).

Естественно, они тесно переплетены друг с другом, но это различение позволяет обнаруживать области, которые мы не учитывали, и помогает поддерживать широту видения.

Для этой профессиональной компетенции важно знание о различных формах рефлексии (вербальной и невербальной), методах исследования в ТДТ, поскольку именно методология исследования дает нам пространство понятий и логику понимания процесса. Естественно, это требует навыков вербализации опыта, на различных «психологических языках», мы можем тренироваться в использовании всего богатства форм и стилей рефлексии, презентируя наши программы для клиентов, администрации, коллег. Одно и то же содержание мы можем выразить различными словами, более того, его нужно выражать различным образом в разных контекстах. Это также дает нам возможность адекватно общаться с представителями других помогающих профессий. Здоровое любопытство, непредвзятость, ум исследователя — такими словами мы можем описать сущностную установку для этой компетенции.

Эта компетенция важна еще и потому, что одна из тенденций, может быть, теневых тенденций в ТДТ, — это анти-рационализм, мы часто можем слышать, что танец помогает «отключить голову», «перестать думать» и т.д. Мы замечали, что написание отчетов по сессиям вызывало сложности у многих студентов, обучающихся интегративной танцевально-двигательной терапии. Частичная правда этого не-желания описывать процессы состоит в том, что структурированый, научный, даже просто повествовательный дискурс не способен передать то, что реально происходит в танце и, тем более, в сессии ТДТ. Самая точная стенограмма сессии, в которой все записано очень точно и подробно, не будет содержать чего-то важного. Поэтому, мы можем обратиться к одной из идей artistic inquiry (Hervey, 2001) — «описание должно проходить на языке, подобном языку самого процесса», т.е. для языка танца будет подобным язык другого искусства (поэзии, или музыки, или фотографии).

Ниже следует пример стенограммы индивидуальной сессии, проведенной в рамках исследований Лаборатории профессионального развития ТДТ (г. Москва), дополненный стихотворением. Благодарим участников Лаборатории и лично Анну Гарафееву, бывшую терапевтом в этой сессии, за разрешение использовать данные материалы в нашей статье:

Возвращение силы (отрывок)

Т: Чей танец ты сначала хочешь танцевать – свой или силы?

К : Свой танец.

Т : Я буду помогать тебе, давай организуем пространство. Походи и найди место, где находишься ты. Найди интуитивно. И теперь место силы найди. Отметь эти места. (обозначили тапочками местонахождение каждого персонажа)

Откуда ты хочешь начать танцевать?

К : От себя.

Т : Почувствуй себя…ты здесь, твоя сила – там…прислушайся к телу, глаза могут быть закрыты или открыты…прислушайся к движению, которое есть в твоём теле…позволь ему проявиться…я вижу покачивания, следуй этому движению. Слушай также чувства, ассоциации, которые приходят в процессе.

К : Мне мало этих движений.

Т : Попробуй усилить. Подключи дыхание. Может быть, образы какие-то приходят?

К : Ты – раненая птица!

Т : Образ раненой птицы. Что ранено у неё? Крылья?

К : Душа!

Т : Найди теперь движения этой раненой птицы, хореографию этого образа. Танцуй это.

Раненая птица видит, что там сила?

К : Скорее, да.

Т : Куда она смотрит?

К : Она больше в себе. Знает, что сила существует, но не видит её.

Т : Тебе сложно держать глаза открытыми? Скажи из роли птицы : «Я…

К : Я раненая птица, мне привычно переживать. Я знаю, что где-то есть моя сила, но я её не вижу.

Т : Давай теперь отвлечемся от этого образа, стряхни с себя птицу, походи по пространству и когда будешь готова, приходи на место силы.

(К. пришла на место силы)

Ну как? Ты – сила птицы. Тебе знакома эта птица?

К : Да, знакома. Надоела мне эта птица своим занудством.

Т : Ты – сила, но тебе эта птица уже надоела своим занудством. Найди движения, хореографию, которые точно отражают тебя как силу. Одно-два точных движения.

(К. переступает с ноги на ногу, словно топчет что-то)

Поделай это движение. Куда ты смотришь, когда делаешь это движение?

К : Перед собой.

Т : А что ты видишь?

К : Жизнь, …интересно…

Т : А чувства?

К : Радости, удовольствия.

Т : А что делают твои ноги? Ты что-то топчешь?

К : Это даё возможность ощущать опору, быть с ней в контакте…Можно попрыгать!

Т : О! И руки тоже начали двигаться. Но как-то ты всё на одном месте. Тебе птицу видно? И как ты?

К : Жалко беднягу, страдает всё…Хочется сказать ей, что жизнь гораздо интересней и многообразней.

Т : А она с закрытыми глазами. Ты можешь ей подсказать?

К : Открой глаза!!! Оглянись вокруг!!!

Т : Это твоё послание. Послание силы птице.

Стихотворение:

В этой сессии

мне нравилась

игра с пространством,

ясность персонажей,

ясная структура,

не дающая рассыпаться

карточному домику

под порывом чувств.

Если ветер чувств уносит тебя,

танцуй,

слушая шепот силы

за ветром чувств.

То, куда можно указать словами,

но что нельзя уловить.

Понятно, что эти два описания дополняют, но не заменяют друг друга. Кроме того, здесь нет описания самого движения. Но это показывает, что в ТДТ у нас есть возможность использовать также невербальные формы рефлексии (рисунок, танец как обратная связь, видеоанализ и т.д.).

Новые технические возможности дают интернет-технологии. В частности, эта статья была задумана авторами в программе ICQ, а написана в Google Docs при параллельном обсуждении в Skype. Профессиональная рефлексия и виртуальное сообщество ТДТ реализуется через блог в LiveJournal (http://community.livejournal.com/ru_tdt ). Один из авторов проводил дистанционно анализ движения, видеозапись была и у терапевта и у клиента, обсуждение шло через Skype. Естественно, виртуальные технологии не могут заменить реального, «живого» общения, а, скорее, являются дополнительным «приглашением к танцу».

Итак, резюмируя вышесказанное, мы понимаем, что, как танцевально-двигательные терапевты, мы можем иногда слишком увлечься невербальным очарованием танца, и именно рефлексия позволяет поддерживать процессуальный баланс рационального и вне-рационального. Разумеется, вербальные методы рефлексии не могут уловить саму суть танца и ТДТ, но они являются необходимым элементом профессионального общения и хорошего социального позиционирования ТДТ. Обучая танцевальных терапевтов, мы неоднократно сталкивались с тем, что люди с хорошим интуитивным пониманием процесса и высоким уровнем эмпатии, испытывали большие сложности именно с этой компетенцией. Важно понимать, что вербальное понимание принципиально не может передать суть невербального опыта, но помогает его структурировать. «Танцевально-двигательные терапевты понимают, как утилизировать как интуитивный женский (правополушарный) телесный чувственный опыт, так и более патриархальный (левополушарный). Ценя эту андрогинную ориентацию бытия-в-мире, они могут помогать западной культуре, которая поляризована в единственную линейную эмпирическую перспективу, перейти к более глубокому переживанию жизни и ее мистерий» (Lewis, 1994).

Мы постарались передать в этой статье содержание и динамику 4 выделенных нами профессиональных компетенций танцевального терапевта. Основная цель статьи — очертить пространство профессионального развития для танцевально-двигательных терапевтов. Для этого нам важно иметь «большую картину», широкую перспективу. По нашему мнению, идея развития профессиональных компетенций, сознательного продвижения по пути профессионального развития дает достаточно объемную и подробную «карту» этой территории.

Мы прекрасно понимаем, что здесь мы формулировали это видение достаточно формальным и абстрактным языком, а для реального процесса развития больше подходят органические метафоры разворачивания, раскрытия, развертывания, танца. Или, когда мы встречаемся со сложностями и ограничениями на этом пути, можно задать вопрос – «Частью какого Большого Танца это является?»

И на этом пути интуиция и знание, смелость и сомнения, разочарования и восторг идут рука об руку, продолжая танец жизни. Естественно, что путь настоящего профессионала неповторим, но мы можем поддерживать друг друга на этом пути и продолжать совместный танец с клиентами и друг с другом.

Литература:

1. Кейсмент П. Ненависть и контейнирование.// Журнал практической психологии и психоанализа, №2, июнь 2004 г.

2. Козлов В., Гиршон А., Веремеенко Н. Интегративная танцевально-двигательная терапия, Спб: Речь, 2006. 286 с.

3. Уилбер К. Око духа. М.: АСТ, 2002. 476 с.

4. Bloom B. S. (Ed.) Taxonomy of Educational Objectives: The Classification of Educational Goals, Susan Fauer Company, Inc. 1956.

5. Gendlin E.T. Focusing-Oriented Psychotherapy. A Manual of the Experiential Method, The Guilford Press, 1998

6. Hervey L. W. Artistic Inquiry in Dance/Movement Therapy: Creative Alternatives for Research. New York: Norton Publishers, 2001. 158 pages.

7. Kaylo J. The Body in Phenomenology and Movement Observation in E-motion, Association for Dance Movement Therapy (ADMT) U.K. Quarterly, Vol. XIV No. 18, Winter 2006, p. 5-12

8. Laban, R. Modern Educational Dance. London: MacDonald & Evans, 1975.

9. Lewis P. Theoretical Approaches in Dance-Movement Therapy, Kendall Hunt Pub Co, 1994

10. Spenser L. M., Spenser S. M., Competence at Work: Models for Superior Performance — 1993 — John Wiley & Sons, New York

11. Tosey P, The snake sheds the skin: themes of order and chaos in dance movement therapy. In: Dance Movement Therapy: Theory and Practice.(ed. H.Payne) London & N.Y., 1992.

Мастера Жанра. Александр Гиршон

Мастера Жанра

Александр Гиршон –

известный танцор и самый известный танцевально-двигательный терапевт в России.

• танцор, психолог, филолог, хореограф, ведущий и автор тренингов и мастеp-классов по танцевально-двигательной терапии
• Со-основатель, тренер и концепт-директор Центра интегрального развития человека «SELF»
• Тренер Международной ассоциации Свободного Дыхания
• Основатель и руководитель танцевальных групп: Студии Танцевальной Импровизации (Ярославль, 1994-1997), Перформанс-Трио (Ярославль-Москва, 1997-2002), Проекта Александра Гиршона (Москва, 2002 — по наст. время)
• Автор и переводчик статей и книг по вопросам психологии движения и духовным практикам
• В течение многих лет участвовал в исследованиях и разработке направлений «психологии новой волны»: эволюционно-ориентированная терапия (С.Всехсвятский), кластерная теория (М.Щербаков, Институт Развития Личности), интегративная психология (В.Козлов).

В настоящее время Александр Гиршон разрабатывает интегративный подход в ТДТ, регулярно проводя тренинги и мастер-классы по танцевально-психологической авторской программе «Жить Танцуя» (интегративная танцевально-двигательная терапия и импровизация) в Москве, Киеве, Минске и других городах СНГ. А теперь — впервые — программа представлена и в Израиле!

Если Вы не будете танцевать свой собственный танец, то Кто его тогда станцует?

Об интегративной танцевально-двигательной терапии

Движение может быть праздником, постоянным источником вдохновения, или ресурсом, если научиться его точно чувствовать. Через танец можно найти единство тела и сознания. В процессе нашего взаимодействия происходит расширение образа тела, то есть бессознательных представлений по поводу своих телесных возможностей. Какие-то действия кажутся нам привычными, а какие-то совершенно непонятными. Осваивая незнакомое, мы расширяем образ себя, то есть становимся более гармоничными, более уверенными, более раскрепощенными. Ведь мы сами можем выбирать, каким образом отреагировать на внешнее действие.

Целью танцевально-двигательной терапии (ТДТ) является увеличение внутренней и внешней свободы человека через большее понимание себя и своего тела.

Статьи на сайте Школы-мастерской:

Семинары, реализованные в нашей Школе-мастерской:

Ребенок смотрел, как старик танцует и танцует, будто собрался это делать вечно.
— Дедушка, почему ты так танцуешь?
— Понимаешь, внучек, человек — это все равно что юла. Свое достоинство, благородство и равновесие он обретает только в движении. Человек сам себя распутывает, не забывай об этом.

Хасидская история

Переходы:

Для тех, кто впервые |

Мы верим в то, что танец может быть удивительным даром в жизни каждого человека. В танце вы открываете яркость, глубину и искренность самовыражения и взаимодействия, и тогда он становится движением к более ясному и одновременно подвижному ощущению «Я» и взаимодействию с другими людьми.

Мы понимаем танец максимально широко — им могут быть известные стили и свободная импровизация, законченное произведение искусства и переживание гармоничного движения внутри. На наших тренингах, через движение и осознавание можно находить ответы на вопросы «кто я?» и «что меня движет?» Мы танцуем и осмысляем свои переживания, работаем с образами и чувствами, отношениями и бессознательными конфликтами, глубинными переживаниями и сознательно понимаемыми ценностями, но всегда мы начинаем с того, что находим внутренние ресурсы.

 Мы находим ресурсы для лучшего ощущения себя и развития самовыражения, для того, чтобы реализовывать себя в отношениях с другими людьми и миром. Танец может дать нам много разных ресурсов —  удовольствие от движения и взаимодействия, переживание силы и подлинности личного высказывания, символическое представление и выражение жизненных тем.  

И тогда танец становится способом проживать красоту, смысл и целостность жизни.

 Танец — это удивительная метафора для изучения многих жизненных тем и целостная практика для тела, чувств, ума и духа. 

Кому нужны эти занятия:
— тем, кому важно восстановить контакт с телом, своими чувствами, самим собой,
— тем, кто чувствует танец как ресурс для своей жизни,
— тем, кому нужны дополнительные ресурсы в сложные периоды своей жизни,
— тем, кому важно ответить на новые вызовы в своей социальной и личной жизни,
— тем, кому нужна ясность и внутренняя определенность (а также способность выносить неопределенность) 

Мы приглашаем вас танцевать танец собственной жизни!

Познакомиться с разными тренингами >

Больше узнать о ведущем >

Записаться на тренинг >

психологические ресурсы в интегральном танце и ИТДТ. Александр Гиршон |

 

На занятиях, тренингах и в индивидуальной терапии мы часто обращаемся к понятию ресурса. Maxima здесь такова: прежде чем работать с проблемой, проверьте наличие ресурсов. 

Но похоже, что ясной и отчетливой картины того, что такое ресурсы, какими они бывают, как и где их искать, что с ними делать — в написанном виде нет.  Исправляю эту досадную оплошность.

Для меня слово «ресурсы» несет в первую очередь экономические и геологические ассоциации. Наверное, в детстве мы часто слышали про «ресурсы родины», да и сырьевая природа экономики России влияет. В образах этих ассоциаций ресурсы — нечто скрытое в бессознательном или другом тайном месте, трудно добываемое и исчерпываемое. Но есть заманчивая красота в английской этимологии самого слова: re-source, т. е. ресурс — это возвращение к источнику. А еще точнее — возвращение источника. Текучего, свободного. Ресурс как процесс. Что за источники мы возвращаем в ИТДТ?

Для понимания ресурсов, о которых мы говорим в контексте психотерапии и личного развития, нам помогут три большие зоны, выделяемые в интегральном подходе Кена Уилбера: объективная (материальная, 3-е лицо, оно или это), субъективная (внутренние ресурсы самой личности, 1 лицо, Я-ресурсы) и интерсубъективная (ресурсные отношения и сообщества, 2-лицо, Мы или Я-Ты ресурсы). Основной акцент в данной статье я сделаю на Я-ресурсы, но мы также посмотрим на две другие зоны.
  
Ресурсы 1-го лица
Достаточно много в разных местах написано про внутренние ресурсы. Ими называют мотивацию, интуицию, дисциплинированность, стрессоустойчивость и т. д. Часто используют супер-многозначное слово «энергия», подразумевая базовый уровень активности и хорошее настроение. Я достаточно давно учитываю в ревизии ресурсов три важных вещи: силу, удовольствие и смысл. ОК, памятуя об исследованиях позитивной психологии, добавим еще увлеченность. 

Это простой и хороший чек-лист:
1. Удовольствие. Достаточно ли событий и вещей в моей жизни, которые приносят удовольствие (но при этом не разрушают)? Как часто мне комфортно, приятно, классно? Как часто мне доставляют удовольствие маленькие радости жизни? 

Для получения базового удовольствия от жизни не нужны сверх-усилия (есть клинические исключения). Наше тело приспособлено для удовольствия, система внутреннего вознаграждения постоянно работает, нужно просто не мешать естественному процессу и находить оптимальную динамику в согласии с ним. 

В этом контексте хочется привести притчу о мастере дзен. Ученики собрались перед его смертью, чтобы получить последнее наставление, многие надеялись на какое-то мудрое высказывание о дхарме. «Мастер, скажи нам!» — попросил старший ученик. Старик приоткрыл глаза и произнес: «Слышишь, белки на крыше шуршат. Как хорошо!» И умер. 

Можете ли вы найти самое приятное движение сейчас? Это может быть подтягивание или глубокий вдох и расслабленный выдох, тряска или прыжок. Любое движение, которое принесет вам удовольствие. 

2. Увлеченность. Что мне интересно? Что захватывает, увлекает меня? Причем интересно, может быть, вне связи с тем, что это может дать, вне прямой связи с практической пользой. А также и в связи с ней. 

В детстве у меня было много разных увлечений: я занимался авиамоделированием, паял с друзьями схемы каких-то странных устройств, ходил на фотокружок, даже недолго посещал секции карате и спортивного ориентирования. Но больше всего на свете я любил читать. Я читал часами, иногда пропуская школу, забывая о домашних заданиях и обо всем остальном. Мой отец собрал хорошую библиотеку и дома всегда было во что погрузиться. 

Я думаю у нас у всех есть опыт здорового погружения в переживания, в поток опыта, движение на волне интереса. Это может происходить на работе, в отношениях. Это происходит, когда я танцую, когда само движение, музыка, все, что происходит вокруг и внутри ведет меня, всего меня, без остатка. 

Когда вы последний раз испытывали это чувство увлеченности, движения в потоке? Что помогает попадать туда и хорошо возвращаться оттуда?

3. Сила. Что я могу? Что я умею? Какие действие или ситуации дают мне ощущение силы, контроля, достижения, преодоления? 

Пример 1. Моя любимая форма танца — это контактная импровизация. Поскольку в этой форме мы обмениваемся весом, то в потоке движения появляются поддержки, мой партнер может оказаться у меня на спине или на плечах или наоборот. Мне всегда было легче принимать полный вес партнера, чем отдавать свой полный вес. В многом благодаря тому, что для меня поддержка в танце связана с этим переживанием «я могу».  Когда я обучаю студентов тому, как безопасно и эффективно принимать вес партнера, я вижу тот самый азарт и удовольствие «я могу», знакомое мне изнутри.  Это переживание легко доступно, если мы точно соразмерим шаги освоения и способности человека. 

Пример 2. Одна из самых экзотических форм танца, с которыми я работаю — это танец в воде. Мы иногда обращаемся к нему во время тренингов-путешествий в теплые страны. Не секрет, что у достаточно большого количества людей есть страх погружения. Обычно он связан с неудачным опытом обучения плавания в детстве или травмой. Это не тот страх, который сильно мешает жить, люди при этом могут нормально плавать, просто при опускании лица под воду возникают неприятные переживания. Но для обучения подводному танцу — это препятствие.  Одна из участниц тренинга-путешествия в Тайланд два года назад захотела пройти через этот страх. Мы аккуратно разбили погружение на небольшие этапы, действия, каждое из которых она могла сделать. Мы проходили по этим шагам столько раз, сколько это было нужно и на сколько хватало сил и решимости. Через два года она участвовала в лаборатории по somatic water dance, выполняя разные сложные дезориентирующие движения под водой и в море и в бассейне. Как она сама говорила, этот опыт дал ей не только возможность свободно плавать и танцевать под водой, он также научил ее тому, как она может подходить к сложным и пугающим задачам своей жизни. 

Где и когда у вас возникает ощущение «я могу»? С какими действиями и способностями оно связано? Можете ли вы организовать себе ряд практик, в которых это ощущение себя может укрепляться настолько, что его можно обоснованно переносить в другие области вашей жизни. 

4. Смысл. Что для меня важно? Есть ли в моей жизни действия, события, проекты, люди, которые для меня важны? По-настоящему, глубоко, подлинно важны?

Смысл — особая, трудноопределимая категория человеческого опыта. Существуют разные перспективы рассмотрения смысла. Идеалистическая, когда смысл — это особая идея, обладающая собственным статусом существования, отличными от объективного и субъективного (Платон, Фреге). Системная, когда смысл — это роль, которую действие или событие играет в контексте целого. Аналитически-прагматическая, когда смысл — это польза или использование (Meaning is use, по Л. Витгенштейну). Экзистенциальная, когда смысл — это то, что человек создает. Эмпирическая, которая обращается к смыслу как переживанию (feeling sense Ю. Гендлина). Обилие перспектив рассмотрения может указывать на то, что эта категория является одной из ключевых для понимания человеческой природы. 

В практическом, терапевтическом контексте нам важно учитывать понятие «ощущаемого» или «переживаемого» смысла и связь смысла и ценностей, которые воплощаются в жизни человека. 

Например, моя личная ценность «свободы» воплощается в том, что я работаю на себя, а не на какую-либо структуру (отсутствие контроля со стороны), в том, что я много путешествую (свобода перемещений), в выборе импровизационных форм танца (свобода движения) и т.д. 

Когда вы последний раз переживали ощущение значимости момента? С каким действием, окружением, качеством существования это было связано?

Когда я вижу и чувствую, что начинает складываются особое пространство танца, особая красота переживания в группе, в паре, в собственном танце, я называю это моментом благодати. Это переживание трудно описать, невозможно удержать, но именно это качество присутствия и переживания придает внутренний смысл происходящему. Что не исключает внимания к практической пользе.

Ресурсы и Тень
Да, нужно понимать, каждый из ресурсов и может стать «дырой», способом разрушить свою жизнь, у каждого ресурса есть «теневая» сторона. Если они не связаны с источником (чтобы это не значило). Если в них нет танца (чтобы это не значило). 

И тогда удовольствие становится погоней за кайфом, за простыми дофаминовыми всплесками с минимумом вложений и максимумом побочных эффектов. Увлеченность может стать зависимостью. Сила обернуться потребностью в гиперконтроле или адреналиновом впрыске. А супер важность смысла — фанатизмом и одержимостью idea fix. 

Ресурсные позиции
Неплохо еще помнить, что кроме внимания к тому, ЧТО является ресурсом в данном контексте жизни, важно КАК я с ним обращаюсь и из какой ПОЗИЦИИ (КТО). 
На нескольких последних тренингах всплыла тема «ресурсной позиции»: какое именно состояние и отношение помогает мне двигаться, развиваться, справляться с трудностями?

В итоге, с моей перспективы набралось три такие позиции: 
1. Исследовательская; удовольствие и интерес разбираться в том как все это устроено, умение различать различные движущие и взращивающие силы внутренних и внешних событий, базируется на поисковом поведении, предполагает развитый когнитивный уровень, аспект Структуры, персонаж: Ученый. 

2. Творческая; удовольствие и интерес создавать из материала любых переживаний законченные или мгновенно исчезающие артефакты, внимание к красоте происходящего, базируется на инстинктивном игровом поведении, аспект Потока, персонаж: Художник. 

3. Созерцательная; удовольствие отстраненности, интерес воспринимать жизнь-как-она-есть-какой-бы-она-не-была, сила-в-молчании, аспект Присуствия; персонаж: Свидетель.

И понятно, что есть практики и определенный уровень навыков в каждой такой позиции, и есть другие персонажи (где-то в других субъектных мирах),  но можно задавать себе вопрос — из какой позиции я сейчас рассматриваю эту ситуацию своей жизни?

Ресурсы 2-го лица
Одно из пониманий развития человеческой психики состоит в том, что субъект развивается из интерсубъективности или, говоря словами И. Калинаускаса: «Люди сделаны из людей».  В ИТДТ есть модель, что мы работаем с отношениями с собой, другими людьми и миром. Отношения с собой подразумевают здоровые, устраивающие самого человека отношения с собственным телом, собственными чувствами, адекватную самооценку и принятие себя. В области отношений с другими людьми мы работаем со способностью устанавливать и поддерживать контакт, выражать свои желания и чувства, определять и сохранять свои границы и т.д. отношения с миром могут рассматриваться как отношения с группой, сообществами, социумом или природой.

Отношения с другими людьми могут быть как ресурсными, так и нересурсными, разрушающими, дисфункциональными. В контексте психотерапии и личного развития нам важно найти ресурсные отношения и/или те способы и стратегии поведения, которые могут поддерживать здоровые аспекты отношений. Мы исходим из того, что у нас уже есть ресурсные отношения «терапевт-клиент» и в них клиент можем учиться просить о поддержке, проявлять свое право на собственное пространство и время, учиться по-настоящему видеть Другого, отказываясь от проекций и ожиданий. В области отношений танец дает огромное количество возможностей для изучения баланса одиночества/контакта, адекватной и меняющейся дистанции, смены лидерства/ведомости и других аспектов отношений. 

Ресурсы 3-го лица
Материальные ресурсы, такие как деньги, собственность и свободное время, обычно не являются основной темой для работы в интегративной танцевальной терапии, но мы можем работать с тем как человек обращается с этими ресурсами в своей жизни, какие сценарии и паттерны есть в танце с ними. 

Пример 1: Я очень люблю свою работу, мне нравится проводить занятия, исследовать мир движения, поддерживать людей в танце их жизни. У меня достаточный уровень востребованности, чтобы работать все время. При этом лет 5-6 назад стало понятно, что, если я не буду предусматривать себе выходных и отпусков, то я могу не заметить своего «выгорания», что скажется на самой работе. Кроме того полная погружённость в работу может мешать семейным отношениям. Поэтому я начал специально планировать отпуска, где я могу проводить время с семьей, с детьми, не занимая его никакими прекрасными и важными проектами. 

Пример 2: Иногда тема денег связана с балансом «давать/брать» и переживанием недостойности, отсутствия права на материальное вознаграждение. Принятие — это не только психологическое понятие. Это всегда внутреннее действие, у которого есть двигательная сторона.  В работе с этой темой мы можем изучать спектр действий «получать-принимать-брать», который связан с повышением мышечного тонуса и усилением аспекта agency (авторской позиции). Хорошее упражнение в этой теме: мы обмениваемся деньгами, с полным осознаванием действия и дыхания, принимая на вдохе и отдавая на выдохе.

Я попытался перечислить те психологические ресурсы, с которыми мы работаем в ИТДТ и развивающих танцевально-психологических тренингах. Это поддержка клиентов том, как они могут оптимально обращаться с материальными ресурсами, как они могут выстраивать ресурсные отношения и в том, как они находят  собственные внутренние ресурсы.
Основная идея, которая лежит в основе этой статьи: у вас, у ваших клиентов много ресурсов, разных, доступных прямо сейчас и тех, с которыми стоит поработать. Или, слегка перефразируя Милтона Эриксона, у человека всегда достаточно ресурсов для тех изменений, которые ему необходимы. 

Тело как послание. Интегративная танцевально-двигательная терапия, процессуальная психотерапия и интегральный подход — Гиршон А.Е.

ИНТЕГРАТИВНАЯ ТАНЦЕВАЛЬНО-ДВИГАТЕЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ (ИТДТ), ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ и ИНТЕГРАЛЬНЫЙ ПОДХОД

Гиршон Александр (Москва)

танцор и психолог,

основатель направления «интегративная танцевально-двигательная терапия»,

руководитель обучающей программы по «интегративной танцевально-двигательной психологии и психотерапии» при Институте Интегративной Психологии Профессионального Развития (Москва)

В интегративной танцевально-двигательной терапии (Козлов, Гиршон, Веремеенко, 2006) мы говорим, что танец в его терапевтической модальности может быть

ресурсом, вызовом или посланием.

Танец будет ресурсом, когда он становится источником позитивного состояния и энергии для изменений или поддержки. Это один из самых заметных и понятных многими людям терапевтических эффектов занятий танцем. Труди Шуп, пионер ТДТ, писала: «Я уверена, что каждый, кто имеет опыт в мире танца, знает, как много удовольствия тело может дать и дает нам…» (Shoop, 1974). Танец может привести нас в более ресурсное, позитивное состояние или положить начало изменению состояния, которое не устраивает человека. Изменение – сама природа танца.

Танец может быть вызовом, т.е. возможностью попробовать что-то новое, непривычное. Танец — один из самых безопасных и разрешенных в нашей культуре способов побыть Другим, выйти за пределы привычных ролей. Для людей, которые приходят на занятия ИТДТ, иногда сам танец, особенно в присутствии других людей, само позволение себе проявляться честно, ярко и в движении является серьезным вызовом. Иногда таким вызовом будет проявление какого-то конкретного чувства или качества. Отвечая на этот вызов в безопасном терапевтическом пространстве, человек получает поддержку в том, чтобы творчески и разнообразно отвечать на вызовы жизни.

И, также, танец может быть посланием, когда через него мы узнаем ту информацию, которая важна для более целостной и здоровой жизни. Мы можем прислушаться к голосу тела и движения и найти в них новое видение и понимание себя, своих паттернов поведения и реагирования, своих стратегий взаимодействия. Мы можем услышать те импульсы и желания, которых до этого не замечали, и включить их в свой танец жизни.

Но как именно услышать этот голос тела? Как понять это послание? Как сделать смысл этого послания частью своей жизни?

Существует много различных подходов к работе с симптомами и зонами тела. Процесс (или психотехнология) «Тело как послание» появился из неудовлетворенности распространенными схемами психосоматики, которые связывают определенные зоны тела с психологическими проблемами. Например, «если болят руки, подумайте, что с вашими контактами, а если — ноги, то подумайте о направлении в жизни». Как бы не были изощрены эти схемы, в них уникальное всегда приносится в жертву типическому. Кроме того, практически на любом тренинге меня спрашивают: «У меня больше напряжения (боли и т.д.) в ногах (животе, голове и т.п.), что это значит?» Естественно, что мы стараемся разобраться, что именно это значит для этого конкретного человека, его уникальной личной истории. Но мне было интересно использовать энергию этого вопрошания как стимул к танцу.

Иногда на тренингах поднимаются общие телесные темы. Например, в Казани на тренинге «Жить танцуя» в группе возникла тема про ноги. Я предложил пройти этот процесс. Люди наглядно увидели, что одна и та же телесная тема несет разный смысл для разных людей, различное послание.

Интересно, что групповая форма работы в этой технологии обладает особой силой, по нескольким причинам. С одной стороны, чисто технологически на некоторых этапах, группа создает творческое и провоцирующее пространство. С другой — мы можем разделить этот опыт, что позволяет идти глубже.

Это технология, состоящая из нескольких этапов. Основная идея появилась из процессуальной работы Арнольда Минделла: «Сам симптом несет в себе энергию исцеления» (Минделл, 2003). Во многих направлениях психотерапии утверждается, что у человека есть все необходимые ресурсы, важно только ими мудро распорядиться, и позволить раскрыться естественному процессу исцеления.

Три других источника этого процесса:

• Фокусированное Аутентичное Движение. Один из форматов и методов работы в интегративной танцевально-двигательной терапии (Козлов, Гиршон, Веремеенко, 2006), когда мы сознательно ограничиваем область движения какой-либо частью тела. Предполагается, что для работы внутри этой психотехнологии желательно практическое знакомство с методом Аутентичного Движения.

• Элементы работы с травматическими переживаниями в подходе Анны и Дарии Халприн.

Анна Халприн – американская танцовщица и хореограф, расширившая сферу танца для решения социальных задач и работавшая с реабилитацией раковых больных. В ее работе и экспрессивной телесноориентированной терапии Дарии Халприн активно используются рисунок (автопортреты) и вербализация (Halprin A.,1995, Halprin D., 2003).

• Интегральный подход в работе с Тенью, разработанный в Интегральном Институте Кена Уилбера (Wilber K. and oth., 2006). Его основа – в смене позиции, лица (в том числе грамматического), от имени которого мы общаемся с тем, что вызывает негативные переживания.

Эта технология прорабатывалась на Лаборатории профессионального развития ТДТ (Москва, ведущие: А. Гиршон и А. Гарафеева). Она интересна для работы с симптомами, как хроническими, т.е. теми, которые проявляются время от времени, так и теми, что появилось недавно. Зоной работы может быть часть тела или некий процесс в теле.

Возможными показаниями к применению этой технологии является появление общей телесной темы в группе, или повторение телесной темы у индивидуального клиента. Другие показания: излишняя соматизация, соматические жалобы. Противопоказания: общие, как и для Аутентичного Движения — риск психотического срыва, незрелость защит, сильная травма и т.д.

Грамотно выстроенная интегративная психотехнология (Козлов, 1995) должна удовлетворять следущим требованиям:

̶ Простроенность (внутренняя логика),

̶ Масштабируемость,

̶ Мультимодальность,

̶ Интегрируемость.

Простроенность означает как следование логике теоретической модели (теории личности, например), так и методическую грамотность процесса. Масштабируемость – это возможность приспособить данную технологию к требуемым временным рамкам (индивидуальной сессии или тренинга). Хорошая психотехнология может проводиться как в течение часа, так и в течение целого дня тренинга.

Мультимодальность – это использование различных «языков сознания» (ощущения, чувства, образы и т.д.) или комбинирование различных методов внутри технологии. Например, практически в любой сессии ИТДТ мы используем вербализацию и движение. Это два разных языка. Мы можем добавить рисунок или поэтическое описание, они тоже будут другими языками описания.

Интегрируемость психотехнологии мы понимаем также многомерно: в первую очередь, это возможность использовать полученный в процессе опыт в своей жизни, ясное видение и применение полученных знаний в конкретных жизненных ситуациях. Но также это и определенное состояние – состояние

Танцевально-двигательная терапия. Шэрон Чайклин |

Танцевально-двигательная терапия. Шэрон Чайклин

Прежде чем обсуждать природу танцевально-двигательной терапии в группе терапевтов, я хотела бы сделать акцент на сходстве и различиях этого вида терапии с другими видами арт-терапии.
Применение различных видов искусства в терапии имеет много общего, но в тоже время значительно отличается. Используются разные средства для достижения терапевтических целей, они могут рассматриваться как поддержка различных функций в терапевтической программе. Каждый из видов искусства имеет свои уникальные особенности и, вероятно, настало время, чтобы попытаться разобраться, что они представляют собой, и как наилучшим образом могут быть использованы.
В своей книге «Стигма» Ирвин Гофман указывает: «Я могу аргументировать, что люди со стигматами имеют достаточно много похожих ситуаций в своей жизни, позволяющих с полной уверенностью объединить всех этих людей в одну группу с целью анализа. Выборка была сделана таким образом из традиционных областей социальных проблем, расовых и этнических отношений, дезорганизации, криминологии, социальной патологии и аномалии — выборка некоторой общей для этих сфер субстанции. Эта выборка может быть организована на основании нескольких предположений относительно человеческой природы. То, что остается в каждой из традиционных областей, может быть вновь исследовано для определения действительно особенного, важного для них аспекта, таким образом, придавая аналитическую последовательность тому, что теперь является исключительно историческим и случайным единством. Зная, что объединяет такие области как расовые взаимоотношения, возраст и ментальное здоровье, можно было бы продолжить исследование, чтобы выяснить аналитически, чем они отличаются. Возможно, в любом случае вывод был бы таким, что каждая из них является просто областью, к которой нужно применить несколько ракурсов, и что развитие любого из этих последовательных аналитических ракурсов вряд ли придет от тех, кто ограничивает свой интерес исключительно одной независимой областью».
Заменяя каждым из видов арт-терапии вышеупомянутый список взаимозависимых областей, мы получим способ, согласно которому разные виды искусства в терапии соотносятся друг с другом. Какая же аналитическая последовательность может быть достигнута, исходя из того, чем мы похожи друг на друга и чем отличаемся? Мы можем предположить, что наши терапевтические цели одинаковы в том, что они ищут способы помочь людям достигнуть их потенциала в самореализации. Проблема тогда состоит в том — когда мы можем сказать, что один специфический артистический способ предпочитается другому для определенного человека? Действительно ли возможно, что один вид терапии является более действенным с определенным типом людей в определенное время из-за его отличия от других видов терапии?
Разные виды арт-терапии имеют различия, но их сходство поразительно. Творческие арт-терапии приносят пользу с положительной точки зрения. Они вовлекают людей в некоторое действие, поскольку сложно оставаться пассивным в окружении динамичных инструментов. Однако, каждый использует определенный инструмент, который является настолько хорошим, насколько хорош опыт терапевта и наглядное использование инструмента. Терапевты, в любом случае, должны быть хорошо подготовлены в применении своего вида терапии и должны определить для себя те элементы, которые придают их виду терапии особое значение. Важно, чтобы терапевты распознавали, каким образом эта особая художественная форма может привести к внутреннему видению и персональному осознанию. Только осознав это лично, они могут затем показать этот путь другим. Это может стать поддерживающим фактором в трудное время.
Существует несколько уровней общей цели терапии, которые могут быть сопоставимы для всех видов арт-терапии. Один из них, введение в релаксацию путем катарсиса. В творческих направлениях есть элемент игры. Например, у детей есть замечательную способность быть спонтанными и свободными, пока их не научат противоположному. Это способность — использовать активность особым образом, который ведет к релаксации.
Якоб Морено говорит: «Практически любая человеческая деятельность может быть источником катарсиса, проблема состоит в том, чтобы определить из чего катарсис состоит, чем отличается, например, от счастья, наполненности, экстаза, удовлетворенности и др.; является ли один источник вышестоящим по отношению к другому, действительно ли есть общий для всех источников элемент, работающий над производством катарсиса? Следовательно, моя помощь состоит в определении катарсиса таким образом, чтобы все формы влияния, которые имеют показательный катарсический эффект, были представлены как позитивные шаги в пределах единичного полного процесса. Я открыл общий принцип производства катарсиса — быть спонтанным.»
Именно спонтанность, сначала со стороны терапевта, а потом и пациента может привести к снятию напряженности. Творческие арт-терапии имеют, по сути, этот подчеркивающий элемент игры и полное использование должно быть построено на нем.
Диагностический инструмент — другая цель арт-терапии. В пределах структуры каждого из искусств существуют предположения и гипотезы, основанные на использовании людей этого вида искусства. Таким образом, разработаны нормы и отклонения к этим нормам. Отклонения становятся фокусом для интереса как диагностический инструмент. Внимательно изучая природу людей и нормальное развитие, мы выбираем области различия, чтобы оценить то, с чем и против чего мы работаем. Диагнозы должны быть функциональны только для работы с целью изменений. В этом суть терапии. Более важно понять, что происходит с человеком, и как мы можем помочь ему наиболее успешно работать с назревающим конфликтом и открывать новые горизонты, чем назвать диагноз.
При работе с целью изменений, базовые концепции одинаковы во всех видах терапии. Терапевт сначала применяет все средства, чтобы установить позитивные взаимоотношения, а затем использует личные силы человека. Мы используем то, что он может делать сам, а затем подталкиваем его к расширению границ своих возможностей, надеясь, что, разбирая ситуацию в безопасной атмосфере, человек сможет применить полученные знания в других ситуациях. Развивая его силы и способности, чувство собственного достоинства и эго, творческие арт-терапии также подготавливают человека к другим формам терапии.
Судить же о различиях я могу только с точки зрения танцевально-двигательной терапии. Можно сказать, что она подходит для всех. Однако, это достаточно бессмысленное утверждение, поскольку любой опыт может быть терапевтическим. Также маловероятно, что танцевально-двигательной терапия станет единственным способом лечения из-за ее ценности. Какими же уникальными характеристиками она обладает? Что делает ее особенно действенной для определенных людей?
Главный инструмент, используемый в танцевально-двигательной терапии: тело как таковое. В то время как художественная и музыкальная терапии требуют использования только части тела (руки, рта), фокус сосредотачивается на внешних формах, таких как запись, инструмент, клей иди карандаш. Это посредники в получении целей, сформулированных терапевтом. Психодрама использует психику как часть этой техники, но вербализация — навык, который может изменить направление сессии. Использование же тела как такового становится фокусом в танцевально-двигательной терапии. Это очень прямой метод.
Нет ничего для перевода внутреннего состояния и ощущения. Не нужно быть другим объектом, нет необходимости говорить. Часто используется музыка, и это тоже допустимо. Но только само тело является устройством для коммуникации и выражения чувств. Это язык, который трудно исказить или скрыть. Он честно говорит о себе тем, кто наблюдает со стороны.
Будучи неотъемлемой частью жизненного процесса, многие из чувств о самом себе присоединяются к телесной памяти. Чувства бесполезности, ненависти к себе и вины проектируются жестами и положением тела. Эмоции так тесно связаны непосредственно с физиологией, что, работая с одним компонентом, также затрагивается и другой. Например, если кто-то глубоко убежден, что сложно контролировать себя (можно было бы подвергнуть сомнению потребность в мгновенном контроле), движения становятся прямым утверждением чувств. Часто очень сложно описать эмоции словами, но они всегда «чувствуются». Мускульная, нервная и автономная системы тела будут пытаться освободиться от дискомфорта. Если мы сможем обеспечить средство выражения этих чувств, напряжение будет снято. Напротив, если чувства столь блокированы, что тело застывает в неспособности к их выражению, новые тропы к чувству могут быть открыты вновь и распространены в соответствии с программой упражнения, согласованного с индивидуальными потребностями. Просто, метод непосредственно работает с целью.
Движение — самая первичная человеческая деятельность, сильнее всего связанная с его основными инстинктами. Поскольку, тело само по себе является средством, многие либидозные стремления выражаются открыто, вместо того, чтобы быть сублимированными в другие формы. Человек выражал чувства движениями задолго до того, как стал использовать для этого слова. Человек становится также более осознающим свои чувства путем прямого восприятия, ассоциированного с движением. Один философ сказал: «Танцевать, значит жить, жить, значит танцевать!» Я имею ввиду, конечно, Снупи славного Чарли Брауна. Терапевтический опыт требует часто возвращения к примитивным чувствам, выстраивая, таким образом, новую структуру. В это время танцевальная терапия может быть полезной в «раскопке» слоев социализации, скрывающих распознавание более глубоких чувств, свойственных человеку.
Другое отличие танцевальной терапии прямое взаимодействие с другим физическим существом. Взаимодействие с другим человеком устанавливается при совместном ритмичном движении. Нет необходимости говорить, хотя это и не исключается. Там, где язык может быть барьером в таких случаях как глухота, шизофрения, или между детьми гетто и врачами среднего класса, движение является общим знаменателем. Я твердо верю, что танцевальная терапия особенно полезна для кататоников или же является настолько замкнутым, что не реагирует на другие стимулы вокруг них. В то время как слуховые и визуальные стимулы могут игнорироваться, более трудно отступить от контакта. Другой формой является аутизм. Дети, страдающие аутизмом, нуждаются в изучении своего тела и развитии телесного образа. Успех изучения зависит от пространственной относительности с самим собой. Там, где присутствует искажение изображения тела, терапия танца — инструмент для исследования того, что есть фактически. Для гиперактивных, тех, кто, возможно, не может снять напряжение в случайном или ритуальном движении, терапия танца может помочь направить их энергию по новым путям движения в пределах некоторой структуры.
Частое использование групп — аспект, который объединяет терапию танца с психодрамой. Сессии индивидуального движения распространены, но все же это опыт группы, более общепринятый для танца.
Мэриан Чейс писала: «Человек может играть на музыкальном инструменте в одиночестве или в группе, получая огромное эмоциональное удовольствие в обоих случаях. Рисование и письмо редко являются групповым опытом на творческой стадии, оба эти вида искусства делят с другими уже полученный результат, если не являются композицией. Танец же с самого начала требует разделенного опыта для полного удовольствия. Даже состоявшиеся исполнители предпочитают посещать классы или преподавать вместо того, чтобы работать в одиночестве. Только в соло композиции с определенной темой танца они танцуют в одиночестве».
Часто, помощь людям в установлении контакта с другими, является одним из важных шагов в терапии. В группе нужно учитывать, что человек может сторониться других людей из-за стеснительности.
«Примитивное стадо» по Фрейду образуется под влиянием эмоциональной «инфекции», которая объединяет группу.
«…человеческие эмоции перемешиваются в группе в сплав до состояния апогея, чего практически невозможно добиться при других условиях; и это удивительный опыт для тех, кто заинтересован, отдавая себя безраздельно своей страсти и, таким образом, сливаясь в группе, теряет границы своей индивидуальности».
Использование групп в танцевальной терапии освобождает эмоциональные чувства от изоляции и обеспечивает поддержку их выражения. В выражение гнева или одиночества посредством движения всегда есть связь с чувством общности. Двигаясь вместе с другими, каждый в состоянии выйти за пределы обычных индивидуальных границ благодаря этой «инфекции» групповых чувств и поддержки, обеспечивающей это выражение.
Существуют базовые сходные элементы в художественной, танцевальной, музыкальной терапии и психодраме. Также есть и различия, о которых мы должны звать. Эти различия должны быть использованы целенаправленно. Необходимо некоторое наложение. «Музыкальный» терапевт будет танцевать, а терапевт танца будет использовать инструменты, ролевой игрок упадет, там, где это нужно.
Но даже в этих случаях, цель будет диктоваться точкой зрения терапевта. Это могло бы оказаться интересным, если бы была более междисциплинарная работа, относительно небольшой совместный эксперимент. Комбинация использования художественного искусства, танца, музыки, драмы варьировалась бы в соответствии с воображением участвующих. Существовало бы единое ядро для всех, но каждый вносил бы свой уникальный компонент. Это был бы просто потрясающий альянс!
При разработке художественной программы терапии, ценно было бы призвать роль каждого в пределах терапевтического сообщества. Те, кто используют художественные приемы в терапии, должны знать, как каждый дополняет друг друга, образуя общую программу. Осознавая наши общие и различные черты, значимая программа лечения может быть приспособлена под каждого человека. Виды искусства, как функция терапии, схожи, но их структуры отличаются — и у танцевальных терапевтов есть дар движения как основы их действия.

Английский текст любезно предоставлен Ю.Морозовой (exisdance.indeep.ru)

Перевод Т.Салинванчук