История женщины-трансгендера, которая сменила пол в Новосибирске | НГС
Ирина пока не готова открыто рассказывать о себе из-за страхов за свою семью
Фото: Александр Ощепков
Поделиться
Есть люди, вынужденные жить и скрывать себя настоящего из-за токсичного общества, которое отвергает всех, чья жизнь выходит за общепринятые в государстве рамки. Ирина — одна из таких «невидимых людей». Она родилась мужчиной, но с детства чувствовала себя девочкой. А несколько лет назад сибирячка официально сменила пол в ЗАГСе — жена и сын отнеслись к этому спокойно, а вот братья и отец её вычеркнули из жизни. Ирина впервые согласилась рассказать свою историю журналисту НГС: почему она боится за свою семью и опасается новых законов, как живется трансгендерам в российских реалиях и почему ей было так важно изменить все документы и стать женщиной официально.
Ирина — симпатичная ухоженная женщина, которая совсем не выглядит на свои 45 лет.
Трансчеловека в ней выдаёт только грубоватый голос. Она охотно рассказывает про своё прошлое, единственное табу — её мужское имя по первому паспорту. Объясняет, что при его упоминании она испытывает стресс и переживания, связанные с прошлым.
Ирина родилась в маленьком городке Новосибирской области, обычная семья — отец работал на стройке, мать — на заводе, два брата, один на семь, другой на пять лет старше. Младшего сына воспитывали в строгости, пытаясь сделать из него настоящего мужчину.
Самые первые воспоминания, когда Ирина интуитивно почувствовала себя девочкой, начинаются лет с пяти.
— У меня были подруги. И мы играли в дочки-матери. В этой игре я всегда была дочкой. Мне повязывали бантики. Потом другое яркое воспоминание — вместе с мамой мы ходили этих же девочек провожать в парк. Я просила маму, чтобы мне повязали бантики и нарядили в платьице. Счастью моему не было предела.
Потом я увидела осуждение. От братьев, отца приходилось скрывать эту тягу.
У меня есть двоюродная сестра, она приезжала иногда к бабушке погостить. Ну и забывала какие-то свои вещи. Я их находила и прятала, чтобы носить. Наряжалась, когда дома никого не было. Это была маленькая отдушина. Это продолжалось класса до четвёртого, наверное.
Братья постоянно говорили: «Что ты, как девчонка, с куклами играешь, пойдём в войнушку играть». Это было тяжело слышать, пусть это и был детский наезд. Я во дворе с девчонками часто в резиночку играла. И всегда, когда меня братья видели, пряталась.
Я не ходила в садик, не видела других детей. И не понимала, нормально это или нет. Ну вот есть у меня такая потребность — играть с девчонками, играть в куклы. Думала, что так у многих. Тогда, в СССР, вообще не было никакой литературы, никакой информации. Я не задумывалась, что со мной что-то не то.
В школе завидовала мальчикам, которых мамы зимой заставляли надевать тёплые колготки. У них были сёстры, родители просто экономили. А у меня не было сестёр, и мне приходилось носить трикошки.
Уже в подростковом возрасте Ирина наткнулась на статью в «СПИД-инфо» про трансгендерных людей — и поняла, что эта история про неё. У статьи был негативный посыл, и именно тогда Ирина осознала, насколько сильно это осуждается в обществе. И дала себе обещание скрывать, что она чувствует себя девочкой в теле мальчика.
— Были периоды, когда с этим борешься. Когда понимаешь, что мальчики не должны себя так вести и это ненормально. Но всё равно это прорывается каждый раз сильнее.
Мама и братья несколько раз заставали меня дома, когда я наряжалась в мамину одежду. Косметики у неё было не особо много, но я и ту брала. Осуждали, да. Я была плаксивой, меня к психиатру водили. Братья узнали, что я иду к врачу, сказали: «Ничего не рассказывай, а то тебя сейчас признают психом, дураком, в спецшколу поедешь лечиться». И я ничего не рассказала. Не знаю, о чём доктор с мамой разговаривал. А сейчас уже и не узнаешь у неё, я так и не знаю, поддержала бы мама моё решение стать женщиной.
Слишком рано она ушла.
Так я осталась обидчивой и плаксивой до какого-то времени. Лет в 13–14 у меня это получалось побороть, я пыталась быть мальчиком.
В 18 лет Ирина переехала в Новосибирск. Работала в сфере общепита, потом пробовала стать швеёй. Сейчас она волонтер в одном из фондов, которые помогают социально незащищенным людям. И в этом месте её коллеги относятся с пониманием, многие знают о том, что она трансгендерная женщина, но вопросов не задают.
— В 18 лет у меня был первый брак. Мне просто хотелось быстрее уйти из родительской семьи. Причём я всегда знала, что у меня будет семья. Первая жена уже видела мои предметы женской одежды.
В Новосибирске я покупала себе женские вещи. Продавцам говорила, что это для сестры, для девушки. Мерить нельзя было, стыдно и страшно. Поэтому обуви никакой у меня не было. Одежду я надевала, когда рядом никого не было. Ходила на работу в женском белье, и мне от этого было легче.
Брак продержался два года.
Ирина говорит, что её самоощущение никак не повлияло на развод. Первая жена эмигрировала, сейчас она сама живет с женщинами. Со второй женой Ирина познакомилась в тот период, когда она пыталась «убить» в себе женщину — ходила с короткой стрижкой, выкинула все женские вещи из гардероба.
— Моя нынешняя жена стала первым человеком, кто узнал о том, что я чувствую себя женщиной. С первой женой такой откровенности не было. Сначала мы баловались, она меня — мужчину, который типа играл в маскулинность — красила в шутку, для вечеринок. Я вроде как изначально сопротивлялась, а внутри мне это нравилось. Она старалась меня накрасить, сфотографировать, распечатать фотографии в студии. Мы всё ближе и ближе сходились. Я забирала её нижнее бельё, дарила какие-то предметы нижнего белья. Настолько мы близки стали.
У пары родился мальчик — с ним больше нянчилась Ирина, она даже специально искала работу со свободным графиком. Когда мальчику было около пяти лет, Ирина поняла, что женских предметов одежды ей недостаточно, она хочет отрастить волосы, увеличить грудь.
Тогда речь шла о частичном переходе. Жена дала согласие, после чего пара серьезно поговорила с сыном.
— Ребенку было пять лет, когда мы приняли решение рассказать ему. Долго думали, как это можно сделать, адаптировать информацию под его детскую психику. Мы сказали, что так бывает. Что есть девочки, есть мальчики, а есть люди, которые вроде мальчики, но они девочки. И твой папа такой. Так бывает. Это ни хорошо, ни плохо, просто такое явление, как зимой снег, а летом дождь.
Попросили его сохранить этот секрет, и он серьезно к этому отнесся. Ни разу никому не сказал. То, что мы доверили ему такую тайну, — он почувствовал доверие, что мы с ним на равных поговорили. Сказал тогда: «Ну ладно. Тогда я пойду на карате и буду вас защищать». Это почти дословная цитата. Он не стал любить нас меньше.
Родители жены догадались. Долго давили на жену, но она не продавилась. Сын всегда заступался за нас, всегда был на нашей стороне. И это до сих пор так. Мне кажется, у нас очень хорошо получилось воспитать сына.
Он добрый, сочувствующий парень. Мы гордимся им. То, что он вырос в такой семье, никак на него не повлияло. У него есть девушка, он строит какие-то отношения. Он сейчас знает, что бывает, как в моём случае, бывают другие случаи, бывают люди, которые вообще не укладываются в бинарные рамки. И мужчина, и женщина могут не причислять себя ни к одному из полов. Бывает, парни встречаются с парнями, а девушки с девушками. И всё это, в принципе, объяснимо и нормально. Так бывает в природе, и бороться с этим странно.
Два года назад Ирина поменяла паспорт и стала женщиной уже официально, по документам
Фото: Александр Ощепков
Поделиться
Чтобы начать получать заместительную гормональную терапию, необходимо сначала пройти комиссию, в которой обязательно будут психиатр и сексолог. Они могут выдать справку с фразой «Необходима социализация в новом гендере» в двух экземплярах — одна для ЗАГСа, другая для медиков.
Такая комиссия в России есть только в Москве, Санкт-Петербурге, Самаре, а с 2020 года ещё и в Новосибирске.
— Сейчас есть специалисты, которые разбираются в этом. Когда я начинала, препараты назначали себе сами, из частных разговоров. А ты что принимаешь? Всё нормально, грудь растёт, а за сколько купила? Так неправильно, так делать не надо. В случае с транспарнями всё ещё сложнее, там можно серьёзно пострадать, если принимать без наблюдения. Страшные случаи бывают.
Я несколько раз прерывала терапию, старалась бороться. Несколько раз избавлялась от всех женских вещей в гардеробе, стриглась под ноль. Но это так не работает. Нельзя просто взять и переделать себя, свою нутрянку. Каждый человек проходит через сопротивление, сомнение и принятие себя.
Когда речь заходит про семью, Ирина грустно улыбается, разводит руками — отец и братья узнали случайно, от других людей. Сейчас они не общаются, совсем. Родителям жены понадобилось время, чтобы принять Ирину как женщину — сейчас они по-семейному тепло общаются, чего никогда не было.
— Родители жены называют меня при разговоре моим женским именем. Раньше это их немного коробило, они срывались. А потом, когда проговорили первый раз, то напряжение спало само собой.
Сын называет по имени, очень часто у него проскакивает «папа». Ну и ладно. Мы не ломали его через колено, не требовали от него жесткого обращения ко мне. По сути, для него ничего не изменилось. Я как была его родителем, а теперь родительницей, так и осталось всё по-прежнему.
Я боюсь не осуждения общества, я боюсь агрессии. Дай Бог мне ошибаться, но мы в России живём. У меня есть семья, я несу за них ответственность. Сын учится в учебном заведении, как отнесутся там к этому — непонятно. Мой ребёнок, моя жена — они точно ни в чём не виноваты, они не должны страдать из-за меня.
В 45 лет, после смены документов, я понимаю, что жизнь только начинается. У меня открываются новые возможности. Хотя, казалось бы, в этой стране надо молчать и не высовываться.
Я не хожу, не кричу, какая я. Я этим не горжусь и не выставляю это напоказ. Но я всегда готова к вопросам: «А вы трансгендерная женщина?». Да. Такие вопросы, правда, мне попадались только на конференциях по работе.
Со сменой документов мне стало проще. Например, вождение автомобиля. Хочу на каблуках — еду на каблуках, хочу ехать в платье — еду в платье, у меня теперь всё соответствует. Если откатить немного назад, то раньше я не могла себе позволить поехать в платье с мужскими документами. Мне бы сказали: «Молодой человек, как вы себя чувствуете? А пройдёмте, проверим вас на предмет адекватности».
Информации про транслюдей очень мало, всё на уровне каких-то домыслов и ужасов, что ли. Хотя моя жизнь ничем не отличается от жизни сотен других людей. В моей семье независимо от того, кем я являюсь, будут царить любовь и взаимопонимание.
Я росла в обычной семье, никакие гей-парады возле меня не проводились, ничего такого не было. У людей внутри ну так бывает.
Это просто надо понять и принять.
*Все имена изменены по просьбе героини публикации
В этом году группа сенаторов во главе с Еленой Мизулиной внесла в Госдуму проект поправок в Семейный кодекс, разработанных «в целях укрепления института семьи». В частности, депутаты хотят запретить однополым парам и трансгендерным людям заключать брак и усыновлять детей. Кроме того, им нельзя будет обновить свидетельство о рождении с новыми данными об их поле. Мы поговорили с новосибирскими трансгендерами и узнали, как изменится их жизнь в случае принятия нового закона.
«Меня бросили»: женщины-трансгендеры не могут покинуть Украину
https://inosmi.ru/20220309/transgendery-253327661.html
«Меня бросили»: женщины-трансгендеры не могут покинуть Украину
«Меня бросили»: женщины-трансгендеры не могут покинуть Украину
«Меня бросили»: женщины-трансгендеры не могут покинуть Украину
Женщины-трансгендеры на Украине попали в сложную ситуацию, сообщает испанская El Periódico.
В документах у них указан мужской пол, и этот факт не позволяет им… | 09.03.2022, ИноСМИ
2022-03-09T16:45
2022-03-09T16:45
2022-03-09T17:08
el periodico
общество
трансгендер
украина
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn1.inosmi.ru/img/07e6/03/09/253329332_0:0:3079:1731_1920x0_80_0_0_5c0c4131cef82b6b78c131b661db95f3.jpg
Беатрис Перес (Beatriz Pérez)Женщины-трансгендеры застряли на Украине и не могут выехать из страны, потому что их гендерная идентичность не совпадает с полом, указанным в паспорте. В такую ситуацию попала и 31-летняя Зи Фаамелу (Zi Faámelu). Ей отказали в выезде с Украины, потому что в документах указан мужской пол. «Правительство издало указ, согласно которому мужчины от 18 до 60 лет не могут пересечь границу», — рассказала Фаамелу изданию El Periódico. Другими словами, власти относятся к Фаамелу как к мужчине, что является ещё одной формой узаконенной трансфобии.
«Я лишь надеюсь на то, что ЕС и мировые власти поговорят с нашим правительством и попросят его позволить трансгендерам покинуть Украину», — прокомментировала происходящее собеседница.Спустя несколько дней Фаамелу всё же удалось покинуть страну на машине вместе с другом. Они избежали многочисленных полицейских проверок и пересекли границу с Румынией. «Знаю, что есть люди, которые сбежали через лес», — поделилась Фаамелу.Организация Plataforma Trans de España пожаловалась на ситуацию. «От ассоциаций, сотрудничающих с нами, и из той немногой доступной информации, мы узнали, что большинство трансгендеров столкнулось с этой проблемой, потому что их идентичность не соответствует паспортным данным», — сказала Мар Камбролье (Mar Cambrollé), президент организации Plataforma Trans, объединяющей все группы транс-людей в Испании.Из-за хаоса, который сейчас царит на Украине, до таких неправительственных организаций, как Amnesty International и Human Rights Watch, пока не дошла информация о трансгендерах, которые не могут выехать из страны.
Жалобы поступают со стороны ЛГБТИ- движения, которое получает сообщения о конкретных случаях, например, таких, как ситуация с Фаамелу.»Мы призываем Европу открыть коридор, чтобы права уязвимых категорий — женщин, пожилых людей, детей и представителей ЛГБТИ-сообщества — были соблюдены», — заявила Камбролье.Правозащитница напомнила о том, что кризисы и конфликты бьют с удвоенной силой по самым уязвимым категориям. «Испания должна была защитить самых уязвимых и привезти их сюда», — добавила Камбролье.По данным Всемирной организации здравоохранения, трое из тысячи человек являются трансгендерами. По оценкам Plataforma Trans, на Украине таких людей около 130 тысяч. «Около 130 тысяч человек столкнулись с двойным вызовом: как граждане страны и как люди с особенностями. Они не могут уехать, поскольку их психосоциальная идентичность не соответствует полу, указанному в документах и паспортах», — отметила Камбролье.Организация Plataforma Trans выражает свою «солидарность» с украинским народом.»Меня бросили»»Мне грустно и очень одиноко, чувствую себя беспомощной, меня бросили.
Я связалась со многими правозащитными организациями, но они не знают, что делать, — пожаловалась Фаамелу. — Таковы законы на Украине, меня очень сложно вытащить отсюда. Знаю, что есть очень мощные неправительственные организации, которые могут помочь, но я потеряла надежду. Я кричу, а никто меня не слышит». Фаамелу всё же удалось выбраться с Украины своими силами. Женщина-трансгендер критикует крупные неправительственные организации за бездействие.»Надеюсь, что когда-нибудь мне не нужно будет волноваться за свои документы. Так было всю мою жизнь. Если я их показывала, знала, что меня осудят, мне навредят или сделают что-нибудь. Я прошла через страшные вещи», — рассказала Фаамелу. По словам девушки, для того, чтобы поменять документы на Украине, нужно пройти через «унизительные процедуры», а она всегда была против них.PlataformaTrans также заявляет, что на Украине застряли мужчины-трансгендеры. Они не могут выехать, потому что их гендерная идентичность не совпадает с полом, указанным в паспорте.
/20220309/ukraina-253324547.html
/20220306/sport-253301175.html
украина
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Новости
ru-RU
https://inosmi.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
1920
1080
true
1920
1440
true
https://cdnn1.inosmi.ru/img/07e6/03/09/253329332_0:0:2731:2048_1920x0_80_0_0_f42288da70f30bd4b62a3520deed839e.jpg
1920
1920
true
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
ИноСМИ
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
el periodico, общество, трансгендер, украина
ЧМ-2022: «Я очень боюсь», — говорит трансгендерная женщина из Катара.
BBC News
Споры по поводу проведения в Катаре чемпионата мира по футболу в основном касались прав ЛГБТ в стране и криминализации однополых отношений. Трансгендерных катарцев могут задержать за «нарушение общественной морали», что не требует суда или официального обвинения. BBC News поговорила с двумя транс-катарцами об их жизни.
«Я очень боюсь, но я просто хочу, чтобы люди знали, что мы существуем», — говорит Шахд о своем решении рассказать о жизни трансгендерной женщины. Как и другой человек в этой статье, мы изменили имя Шахд, чтобы защитить ее.
Мы отправляем ей сообщения через зашифрованное приложение для ее безопасности, и она уезжает из дома, чтобы тайно позвонить нам по видеосвязи из затемненной комнаты.
Шахд показывает нам свои волосы, которые она была вынуждена подстричь по-мужски, но не раскрывает, кем.
Затем она расстегивает рубашку, чтобы показать нам раны на груди.
Шахд говорит, что раны являются следствием ареста за «выдачу себя за женщину».
Власти приказали ей удалить ткань молочной железы, образовавшуюся после того, как она начала принимать эстроген, который она получила без рецепта из другой страны.
«Я потеряла работу и друзей, — говорит она.
«Меня несколько раз арестовывали и допрашивали из-за моей личности. Я потерял все.»
- Секретный дневник болельщика-гея из Англии в Катаре
- «Я не хочу беспокоиться о том, что меня убьют»
- Почему Катар — спорный выбор для проведения чемпионата мира
Катар — одна из более чем 60 стран, где незаконно быть геем. В Катаре гомосексуальные отношения противозаконны, потому что они считаются аморальными по законам исламского шариата.
Наказания включают штрафы, тюремное заключение на срок до семи лет и даже побитие камнями, хотя нет никаких записей, что это произошло.
Полиция может задержать человека на срок до шести месяцев по подозрению в нарушении законов о «защите общества» без суда и следствия, если они подозревают, что человек «нарушил общественную мораль».
Шахд говорит, что постоянно боится ареста.
В недавнем отчете неправительственной организации Human Rights Watch подробно описаны аресты представителей ЛГБТ в Катаре и обнаружено, что среди них было несколько трансгендеров, исключительно на основании того, что они выражали свой пол с помощью одежды, прически или макияжа.
Шахд избегает людных мест в напряженное время дня, потому что чувствует, что люди пялятся на нее и могут сообщить о ней в полицию.
Она говорит, что была арестована за «подражание женщине» с макияжем, и описывает правительственный департамент превентивной безопасности — подразделение катарских правоохранительных органов — как «банду».
«Они захватывают вас и не дают никому рассказать, где вы находитесь. Тюрьма находится под землей, где с вами обращаются как с преступником», — говорит она.
«Вы будете в наручниках, — сказала она, сухо рассмеявшись, и добавила, — это для защиты общества от нас».
Мы не смогли независимо проверить версию Шахд об аресте, поскольку она не получила официального протокола о задержании.
Источник изображения, BBC/Gemma Laister
Подпись к изображению,Лорен Мосс из BBC разговаривала с катарцами, используя зашифрованные приложения для обмена сообщениями. Все были слишком напуганы, чтобы использовать свои настоящие имена или показывать свои лица
Шахд говорит, что всех, кто был в тюрьме по тем же причинам, что и она, отправляют к врачу для так называемой «конверсионной терапии». Она показывает нам скриншоты своих направлений на сеансы в терапевтическом центре в Дохе. Представитель правительства Катара отрицал, что правительство управляет какими-либо «конверсионными центрами» или лицензирует их.
«Мне сказали, что я могу попасть в ад из-за этого, но я верю, что Бог создал меня такой, какая я есть», — сказала она.
«Я женщина. Если бы я могла быть мужчиной, я бы стала. Моя жизнь была бы намного проще.»
- Снять рубашку, радужные шляпы — что запрещено?
- Что такое шариат?
У Сары, еще одной трансгендерной женщины, дела пошли так плохо, что она бежала из Катара и теперь подает прошение о предоставлении убежища в Европе.
Она рассказывает нам, как оставила все, что знала, взяв всего одну сумку с вещами и немного денег.
«Я был на грани самоубийства или ухода, и я решил уйти.»
Сара говорит, что ее тоже несколько раз заставляли проходить конверсионную терапию. Но она не считает продуктивными призывы бойкотировать чемпионат мира по футболу из-за законов Катара о гомосексуализме.
«Эти законы есть и во многих других странах, но люди только призывают Катар и говорят, что Катар не должен принимать чемпионат мира».
Исполнительный директор футбольного руководящего органа ФИФА призвал уделять внимание соревнованиям, а не политике. Однако различные благотворительные организации и организации продолжают требовать, чтобы он дал гарантии того, что ни одна другая страна с анти-ЛГБТ-законами не сможет принять чемпионат мира в будущем.
Катар «категорически отверг» заявления Шахда и Сары.
Правительственный чиновник повторил свое многократно повторяемое сообщение о том, что «всех ждут» на чемпионате мира, и сказал, что болельщики «из всех слоев общества собираются вместе в Катаре, чтобы построить мосты дружбы и разрушить барьеры непонимания».
Чиновник заявил, что Катар «не терпит дискриминации в отношении кого бы то ни было» и является одной из самых безопасных стран мира. Однако недавний отчет Amnesty International опровергает эти утверждения.
Дополнительный отчет Жюльена Хаджа
- ЛГБТ
- Катар
На чемпионате США по велоспорту велокросса ожидаются протесты против трансгендерных женщин
Клара Хонсингер лидирует среди женщин на Национальном чемпионате США по велоспорту и велокроссу 2021 года. (Изображение предоставлено: SnowyMountain Photography)Велокросс готовится к повторению прошлогодних протестов против трансгендеров, когда 11 декабря в Хартфорде, штат Коннектикут, пройдет национальный чемпионат США по велоспорту и велокроссу.
В этом году транс-женщины станут гораздо более заметными и займут призовые места среди элитных женщин UCI. Остин Киллипс (Nice Bikes) пробилась из топ-20 в прошлом году к победе в гонке Northampton C2 в прошлом месяце и считается претендентом на титул в воскресенье.
С улучшением результатов приходит больше внимания, и не только положительного. Cyclingnews увидел сообщения в социальных сетях, в которых утверждалось, что десятки людей подписались на «секретную» акцию протеста на национальных чемпионатах.
В 2021 году местная феминистская группа, размахивающая плакатами «Сохраним женский спорт», как сообщается, преследовала и критиковала транс-женщин во время элитного женского чемпионата в Уитоне, штат Иллинойс, в рамках общенациональной кампании против трансгендеров, которая не ограничивалась спортивными мероприятиями.
Читать далее
USA Cycling подверглась резкой критике за отсутствие реакции, поскольку официальные лица стояли рядом, но не предпринимали никаких действий для удаления нарушившей правила группы.
Cyclingnews не смог подтвердить законность слухов о протестах. Бет Стельцер, основатель организации Save Women’s Sport, которую протестующие представляли в прошлом году, отказалась комментировать или подтвердить план, заявив, что она вышла из организации.
Если предположить, что разговоры о протестах верны, Cyclingnews
связались с USA Cycling, чтобы узнать, какие шаги они предприняли для обеспечения безопасности гонщиков.«После протеста на Cyclocross Nationals 2021 и дополнительных вопросов, связанных с протестами на соревнованиях по велоспорту в США, наши сотрудники и юрисконсульт рассмотрели несколько политик, касающихся поведения болельщиков, зрителей и участников, из других национальных руководящих органов и спортивных организаций», Ответил Чак Ходж, руководитель отдела гонок и мероприятий. «В результате этой весной мы создали и опубликовали «Кодекс поведения любителей велоспорта в США» ».
«Мы знаем о возможности протестов на CX Nationals в Хартфорде и работали с соответствующими землевладельцами и агентствами для реализации нашей политики на месте, как и на всех наших национальных чемпионатах с момента реализации политики в начале 2022 года. .»
USA Cycling отказалась вдаваться в подробности о том, какая безопасность будет присутствовать для реализации кодекса поведения, заявив: «Существует множество сценариев, которые влияют на нашу способность применять эту политику, включая тип собственности (частная или общественная).
«Помимо упомянутого выше Кодекса поведения болельщиков, участники USA Cycling подчиняются нашим правилам и политикам, включая наш Кодекс поведения для участников», что может привести к дополнительным дисциплинарным взысканиям.
Элитные женщины отвечают
Элитный женский клуб в Фейетвилле (Изображение предоставлено: Snowy Mountain Photography)Cyclingnews связался с несколькими гонщиками из элитного женского клуба, и лишь немногие согласились открыто заявить о своих взглядах на гонки с транс женщины. Защищающая национальная чемпионка США Клара Хонсингер заняла дипломатическую позицию, рассказав Cyclingnews «это просто очень сложная ситуация» и «UCI должен принять правильное решение».
Рэйлин Насс, чемпионка Панамерики, занявшая второе место после Хонсингера на прошлогоднем национальном чемпионате, описала эту тему как «большой слон в комнате».
«Никто не подходит к спортсменам и не спрашивает нас, как мы к этому относимся», — сказал Насс Cyclingnews . «Мне почти хотелось бы, чтобы мы могли просто провести панельную дискуссию с [транс-женщинами] в безопасном месте. И мы все могли бы просто задать кучу вопросов и просто более или менее прояснить ситуацию, а затем просто продолжить как обычно. ”
Насс говорит, что все гонщики должны участвовать в гонках в соответствии с правилами, установленными UCI, и приветствует появление более конкурентоспособных гонщиков в области, из которой выбыли многие ведущие гонщики, такие как Кэти Комптон, Кэти Кио и Ребекка Фарингер.
«Правила такие, какие они есть. Так что мы не можем сидеть и просто думать о том, какие преимущества у нее могут быть. Нам просто нужно подготовиться», сказал Насс. «[Транс-женщины] — это просто соперницы, которых я хочу победить каждый раз, когда выхожу на линию, кто-то сильный и действительно дает мне шанс заработать мои деньги».
Она не хочет, чтобы протестующие испортили чьи-либо впечатления от гонок, и сказала, что споры отвлекают внимание от всех способностей и достижений женщин.
«Если вы бросите Клару в мужскую элиту, держу пари, она сможет попасть в топ-10. Мы сильные, яростные конкуренты», — сказал Насс, добавив, что сильные гонщики заставляют ее «быть готовой извлечь выгоду из любой слабости и тактически участвовать в гонке».
Она не зарегистрировала хулиганов на прошлогоднем чемпионате, сказав, что у нее было туннельное зрение во время гонки, но потом, когда она услышала, что произошло, она высказалась.
«Я не думаю, что есть место для ненависти — это было такое замечательное событие. День был потрясающим, и у меня была отличная гонка. Я был окружен большим количеством позитива, но у другого гонщика в моей области было совершенно другое опыт, и на него кричали с ненавистническими высказываниями и чем-то еще. Так что я надеюсь, что это не так [будет протест]. Это отстой для спорта, что происходит этот негатив».
Киллипс, которая в прошлом году финишировала 10-й в своем родном городе, также не заметила группу во время гонки, написав в своем посте в Instagram в декабре прошлого года: «Я понятия не имела, что эти упыри были там, пока не закончилась гонка».
0005
«Мне повезло оказаться на своей родной территории, но, вероятно, это не будет иметь место для следующего человека, если мы позволим такому поведению продолжаться. Гонщики не должны подвергаться целенаправленному преследованию, и я буду изо всех сил бороться, чтобы предотвратить это. от того, что происходит с другими. Появление на мероприятии, чтобы разжечь ненависть к отдельному человеку или группе меньшинств, выходит за рамки возможного, речь идет не о начале диалога, а о том, чтобы поставить цель на наши спины, и так было всегда», — написал Киллипс.
Тревожные чувства вокруг
Даже элитные гонщики, которые не поддерживают участие транс-женщин в гонках, не хотят видеть организованную демонстрацию против гонщиков в Хартфорде.
Cyclingnews поговорила с одной гонщицей, которая сомневается в праве транса на условиях анонимности, поскольку она сказала, что фурор заставил ее чувствовать себя небезопасно.
«Это новая ситуация, этот взрыв трансгендерных женщин на подиумах UCI.
Гонщик сказал, что люди с обеих сторон проблемы чувствуют себя в опасности: трансгендерные женщины и их союзники более напуганы, указывая на недавнюю стрельбу со смертельным исходом в ЛГБТК-клубе в Колорадо-Спрингс, в результате которой преступник был обвинен в преступлениях на почве ненависти. С другой стороны, она говорит, что культура отмены заставила райдеров, которые сомневаются в включении трансгендеров, бояться выражать свое мнение.
«Я поддерживаю ЛГБТ-людей, я являюсь частью сообщества и поддерживаю переход, но я не уверен, что это полностью справедливо [допуск транс-женщин в женские сферы]. У нас недостаточно знаний о контроле, требованиях — Нам нужно больше образования», — сказал гонщик.
«Но я не поддерживаю никакой ненависти. Это не нормально. Я вообще против перебранки — это неконструктивно.
Но задавать вопросы должно быть нормально — но я не чувствую себя в безопасности, подвергая сомнению публично — я Я стану мишенью и могу потерять спонсоров или карьеру. Многие гонщики так думают».
Ставки намного выше для трансгендерных гонщиков, которые опасаются недавних эскалаций со стороны небольших, но громких антитранс-групп, которые могут распространиться на велосипедное сообщество и в конечном итоге привести к насилию.
Молли Кэмерон, менеджер женской команды Nokian Point S и трансгендерный гонщик на протяжении десятилетий, сказала, что прошлогодний протест Nationals вызывает тревогу.
Она хочет, чтобы USA Cycling использовала более прямые сообщения в поддержку правил, говоря, что что-либо менее косвенно поощряет группы ненависти и укрепляет представление о том, что остаются любые вопросы относительно законности участия трансгендерных спортсменов.
«Контроль, требования и правила участия трансгендерных спортсменов были хорошо установлены и общедоступны на протяжении десятилетий», — сказал Кэмерон Новости велоспорта .
«На данный момент любые вопросы, касающиеся участия трансгендеров на соревнованиях любого уровня, являются просто умышленным игнорированием спортивных правил, общепризнанной науки и дискриминацией, основанной на предполагаемой предвзятости или дезинформации».
Протестующим Кэмерон предлагает более эффективным способом действий обратиться к спортивным властям, а не преследовать отдельных гонщиков, которые на законных основаниях участвуют в женских соревнованиях.
«Я знаю, что люди, которые не хотят видеть трансгендерных женщин в спорте, уже делают это, и это способ сделать это. У меня нет с этим проблем.»
Однако она говорит, что стрельба в Колорадо-Спрингс «обострила ситуацию».
«Для людей, которые не являются частью какого-либо маргинализированного сообщества, это такой скачок, чтобы понять, что протесты против трансгендеров и преследование — это ненависть. Но мы можем напрямую связать разжигание страха и дезинформацию с убийствами ЛГБТ-людей. Дело не только в оружии. насилие в Колорадо-Спрингс. Велосипедное сообщество этого не понимает и не видит — я знаю, что другие спортсмены не хотят, чтобы кто-то пострадал или подвергся нападению. Я просто думаю, что они не понимают прямой связи между этими протестами и настоящее насилие».
Спасибо, что прочитали 5 статей за последние 30 дней*
Присоединяйтесь сейчас, чтобы получить неограниченный доступ
Наслаждайтесь первым месяцем всего за £1 / $1 / €1
Уже есть аккаунт? Войдите здесь
*Прочитайте 5 любых статей бесплатно в течение каждого 30-дневного периода, это автоматически сбрасывает
После пробного периода вам будет выставлен счет на 4,99 фунтов стерлингов 7,99 долларов США 5,99 евро в месяц, отмените в любое время.
