Билли Айлиш снялась для диджитал-обложки Vogue — Газета.Ru
Билли Айлиш снялась для диджитал-обложки Vogue — Газета.Ru | Новости
Размер текста
А
А
А
close
100%
Певица Билли Айлиш снялась для первой в истории Vogue видеообложки и рассказала журналу о своих трудностях в своих отношениях с телом. Об этом пишет Page Six.
«В подростковом возрасте, когда я ненавидела себя и все эти глупости, во многом это происходило от злости на свое тело, от того, как я злилась на то, сколько боли оно мне причинило и сколько я потеряла из-за того, что с ним произошло», — сказала Эйлиш. Она также упомянула травму бедра, которая не позволила ей продолжить танцевальную карьеру.
«Мне пришлось пройти через процесс осознания того, что мое тело — это я. И оно не пытается меня поймать», — объяснила исполнительница.
По словам Билли Айлиш, ее фирменные мешковатые наряды — это ее «броня» из-за стыда за свое тело. Она решила пересмотреть подход на Met Gala 2021 года, надев платье из тюля Oscar de la Renta, обтягивающее талию.
Один из креативных директоров модного дома Лаура Ким сказала: «Что меня больше всего вдохновило с творческой стороны, так это то, что эта 19-летняя девушка посмотрела нам в глаза и сказала: «Я хочу сделать что-то, что меня пугает».
Ранее «Газета.Ru» сообщила, что Билли Айлиш показала фигуру в облегающем топе после похудения.
Подписывайтесь на «Газету.Ru» в Новостях, Дзен и Telegram.
Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Новости
Дзен
Telegram
Владимир Трегубов
Инфоцыгане шумною толпою…
О том, почему мы доверяем коучам личностного роста, суперинвесторам и даже бизнес-магам
Мария ДегтереваИнтернет как волшебная таблетка
О доморощенных психологах в сети
Марина Ярдаева
Ипотека, куда несешься ты?
О том, что показывает новая статистика жилищного кредитования
Юлия Меламед
Щас запою
О том, как по-разному шутят в Москве и в Тель-Авиве
Георгий Бовт
Квест «Найди Иуду»
О том, зачем чиновники всерьез реагируют на невежественные глупости
Найдена ошибка?
Закрыть
Спасибо за ваше сообщение, мы скоро все поправим.
Продолжить чтение
Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки
ENG
+7 (495) 637-11-00
VII Московская международная биеннале
Мода и стиль в фотографии 2013
11.04 — 12.05
МГВЗ «Новый Манеж»
Георгиевский пер.
, д.3 карта
+7 (495) 692-44-59
Все дни кроме понедельника 12.00-21.00
О выставке
Красота как власть. Фотопроекты журналов Vogue, GQ, Tatler, Glamour, Condé Nast Traveller, Allure, AD
Когда-то Александр Либерман, большой художник и великий редакционный директор издательского дома Condé Nast, сказал, что фотография моды — это не фотография одежды, а фотография женщины. А значит, и фотография красоты. По лучшим съемкам моды можно изучать не только эволюцию длины платья, высоты каблуков и канонов женского тела. Но также и светские нравы, историю искусств, архитектурные достижения и экологические победы. Журналы Condé Nast всегда были замечательны тем, что умели отражать время в чувственных формах. И знали, как создавать стиль жизни, обладающий магической притягательностью. Листая страницы Vogue, Glamour, GQ, Condé Nast Traveller, Allure, читатели мечтали. Мечтали примерить на себя роковой и опасный образ супермодели, оказаться на крыше нью-йоркского небоскреба, накрасить губы соблазнительной алой помадой, подставить эти алые губы поцелуям супергероя, надеть фрак на голое тело, перенестись на берег океана, забыть обо всем и обо всех.
..
Эта магия и есть власть красоты, которая вынесена в название экспозиции. Эту магию создавали лучшие фотографы и лучшие стилисты. Иногда она кажется счастливой случайностью, удачно пойманной в объектив. Не верьте. Каждый раз за этой случайностью — долгие часы тщательной подготовки, работа огромной команды, фантазия и усилия талантливейших людей. Власть красоты — это власть профессионалов. И если этой власти удается притвориться природой, это означает, что со своей задачей они блестяще справились.
Фото с вернисажа
Видео
Стратегический партнер
ПРИ поддержке
стратегический информационный партнергенеральный информационный партнер
оффициальный путеводитель фестиваля «Мода и стиль в фотографии 2013»Учредители
Правительство москвы
департамент культуры города москвы
мультимедиа арт музей, москва
музей московский дом фотографии
концепция и реализациямультимедиа арт музей, москва
музей московский дом фотографии
При поддержкеПосольства США в России
Посольства Франции в России
Посольства Испании в России
Посольства Италии в России
Французского института
Института Сервантеса в Москве
Гёте-Института в Москве
Британского совета
Российской Академии художеств
Московского музея современного искусства
Музейно-выставочного объединения «Манеж»
Фонда культуры «ЕКАТЕРИНА»
© Мультимедийный комплекс актуальных искусств, Москва.
Все права защищены, 1997—2013
Корона: что на самом деле произошло между британской королевской семьей и Романовыми?
Семьи Виндзор и Романов вместе фотографируются в 1909 году на острове Уайт. , действие шестой серии происходит не в 1990-х годах. Вместо этого он открывается в Британии времен Первой мировой войны, когда Дом Виндзоров возглавляла не королева Елизавета, а ее дед король Георг V и его жена королева Мария.
На стол короля приходит письмо с Даунинг-стрит. Тема? Царь и царица России, которые месяцами ранее были свергнуты в ходе русской революции. «Правительство готово послать корабль, чтобы доставить Романовых в безопасное место здесь, в Англии», — сообщает ему помощник короля. «Премьер-министр не хочет делать это без вашей поддержки». Вся семья обменивается настороженными взглядами через стол. Затем эпизод переходит к дому под названием Ипатьевский дом в глубине российской деревни. Заключенных в тюрьму царя Николая и царицы Александры будит солдат, который сообщает им, что их переводят на новое место.
Перенесемся в 1990-е: королева Елизавета готовится к встрече с Борисом Ельциным, новым президентом Российской Федерации. Зритель узнает, что Елизавета и Филипп — родственники Романовых — и настороженно относится к решению Ельцина в 1970-х снести Ипатьевский дом, когда он был мелким чиновником. Когда принц Филипп узнает, что его ДНК может помочь идентифицировать останки его русских предков, он начинает исследовать отношения двух королевских семей и их роли в судьбах друг друга.
Корона известна тем, что опирается на события из королевской истории, чтобы воплотить в жизнь свое современное повествование. Но в случае с отношениями Виндзоров и Романовых — что вымысел, а что было на самом деле?
Совершенно верно, что семьи Виндзоров и Романовых связаны родственными узами.
Прабабушка королевы Елизаветы, королева Александра, происходила из датской королевской семьи. Она вышла замуж за короля Великобритании Эдуарда VII, а ее сестра Мария вышла замуж за царя России Александра. Сын Марии Николай был последним правителем России, а также двоюродным братом короля Георга V, деда Елизаветы.
Николас и Джордж были большими друзьями. В 1909 году, например, их семьи отдыхали вместе на острове Уайт для участия в регате Каус. Они часто писали друг другу письма и телеграммы, называя друг друга «Ники» и «Джорджи». («Моя дорогая Джорджи, большое спасибо за твое любезное длинное письмо», — писал Николай в феврале 1917 года. А после казни Николая и его семьи большевиками Джордж выразил глубокое горе в своем дневнике. «Это было гнусное убийство», он написал в июле 1917. «Я был предан Ники, который был добрейшим человеком, настоящим джентльменом, любил свою страну и свой народ». (Несмотря на чувства Георгия, Николай получил в России прозвище Николай Кровавый за бездушное отношение к Ходынской трагедии.
Царь Николай II и король Великобритании Георг V, или, как они называли друг друга, Ники и Джорджи.
Print Collector/Getty Images
Тем не менее, несмотря на их близкие отношения, The Crown прав: Георг V действительно отказал своему двоюродному брату и его семье в убежище в Соединенном Королевстве.
Самые популярные
Их непосредственным выбором была Великобритания. В марте 1917 года посол Великобритании в России поговорил с личным секретарем Георга V лордом Стэнфордхэмом, который затем поделился планом с премьер-министром Дэвидом Ллойд Джорджем.
Не желая расстраивать Россию и их новое правительство — их союзников во время Первой мировой войны — идея была предварительно одобрена. Монтефиоре обнаружил, что британская королевская семья даже обсуждала поездку Романовых в Балморал в Шотландии.
Однако вскоре Георг V отступил. Он получал гневные письма от своих подданных, многие из которых не только поддерживали идеалы русской революции, но и выступали против самой британской монархии. Он также стал обеспокоен реальностью наличия две главных императорских семей Соединенного Королевства. Не помогло и то, что Александра, жена царя, была немкой — той самой страной, с которой Соединенное Королевство тогда находилось в состоянии войны. «У короля крепкая личная дружба с императором, и он был бы рад сделать все, чтобы помочь ему», — писал Стэнфордхэм министру иностранных дел Великобритании. «Но Его Величество не может не сомневаться не только из-за опасностей путешествия, но и из общих соображений целесообразности, целесообразно ли, чтобы императорская семья поселилась в этой стране».
Спустя несколько месяцев, в ноябре, большевики захватили власть. В России началась гражданская война между Красной армией и Белой армией. Окно для безопасного побега Романовых исчезло.
К апрелю 1918 года Романовы были заключены в Ипатьевский дом, усадьбу, показанную в Корона. В июле их разбудила охрана и приказала эвакуироваться. Они упаковали свои сумки и собрали все свои вещи, направляясь в подвал. Это была уловка. Москва одобрила их казнь. Солдаты убили семью в жестокой, неорганизованной бойне, в результате которой все они умерли за 30 минут. Затем они облили тела серной кислотой и бензином и подожгли.
Семьдесят три года спустя, после распада Советского Союза, недавно сформированное правительство Российской Федерации разрешило эксгумацию тел. Как показывает Корона , принц Филипп, внучатый племянник царицы Александры, дал свою ДНК, чтобы помочь идентифицировать тела.
Благодаря его помощи останки Романовых были идентифицированы, а затем должным образом захоронены в 1998 году в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.
Самые популярные
Корона часто привлекает внимание своими украшениями королевских скандалов. Однако, как показывает эпизод с Ипатьевским домом, он также может быть увлекательным средством для исторической фантастики, используя прошлое королевской семьи, чтобы пролить свет на их настоящее.
TopicsRoyalsThe Crown
Vogue Daily
Все самое необходимое: главные истории моды, подборки редакторов и стиль знаменитостей.
ПодробнееКак Vogue Ukraine пережил первые дни войны с Россией
Прошло семь дней с момента вторжения России на территорию Украины. Почти вся наша редакция в это время находилась в стране. Теперь мы нашли в себе силы рассказать вам о том, как мы пережили те несчастные дни в нашей жизни, которые начинались со слов: «На нас напали».
24 февраля в 6 утра меня разбудил звонок соседа. «На нас напали. Они бомбят аэропорт Борисполь. Если хочешь пойти с нами, пакуй чемоданы. Мы уходим.» Мы должны были подготовиться к отсутствию дома до 15 недель — мы собрали документы и деньги, бросили одежду и воду. Когда я запирала за собой дверь своей квартиры, я только просила Бога, чтобы я вернулась сюда снова. Решили поехать на дачу в 50км от столицы. Это заняло у нас почти девять часов. Мы надеялись остаться здесь и вернуться через несколько дней. К вечеру выяснилось, что военный аэродром все еще действует, хотя его и пытаются занять российские солдаты. 25 февраля мы решили выбраться оттуда всеми возможными способами — шум взрывов был далеко, но мы понимали, что оккупанты направляются в Киев. Наш дом был на их пути туда.
По дороге мы умудрились застрять в грязи при попытке прорезать несколько полей в обход одной пробки.
Мы решили поехать в Западную Украину, где живет семья моего мальчика.
Нам потребовалось 29 часов, чтобы преодолеть 800-километровое расстояние. Мы не спали почти двое суток, не останавливались ни на минуту, ели в дороге, старались поддержать и утешить наших детей. По дороге мы умудрились застрять в грязи при попытке прорезать какие-то поля в обход одной пробки. Мы просто пропустили ракетные обстрелы аэродрома в Староконстантинове вечером 25 февраля, и нас остановили в пробках на многих блокпостах между разными регионами. Но главное, что мы ехали в правильном направлении. Мы также постоянно находились в поисках топлива. Там, где было топливо, на каждую машину выделялось всего 20 литров — ожидание получения топлива могло доходить до 50 машин. Это может показаться трудным путешествием, но оно было и ужасающим.
Благодаря какой-то невероятной силе воли и адреналину мы добрались до места назначения. Сейчас я нахожусь всего в нескольких километрах от словацкой границы, активно работаю в vogue.ua и поддерживаю связь с международной прессой. В то же время мы помогаем тем, кто только приезжает на Закарпатье, чтобы они нашли здесь жилье.
После нашего полета из Киева я стала другой, как будто повзрослела и постарела. Сегодня я понял, что ни разу не плакал за эти девять дней, потому что хладнокровие и твердость духа нужны нам сейчас как никогда.
Дарья Слободяник, редактор отдела культуры Когда началась война, я спал. Я проснулась, когда зазвонил телефон моего парня. «Началось», — сказала его коллега-медсестра. Было 5:37 утра. Через несколько минут мы почувствовали бомбежку — позже мы узнали, что наша система ПВО сделала свое дело. Помню, до того момента я не верил, что это война, и думал, пойду ли я работать. А потом еще один взрыв и еще один (ракеты попали в военную базу в Броварах). Я никогда не ходил на работу. Мы сразу поняли, что останемся в Киеве. Мой парень медик, работает фельдшером в военном госпитале в Киеве. В 7 утра его вызвали на работу в военный госпиталь. Каждый день он говорит мне, что раненых в госпитале немного, и это лучшая новость, которую я слышал за последние дни.
Я останусь в Киеве и готов освещать войну за Vogue .
У меня есть такая черта, что в кризис я очень быстро мобилизуюсь. Главное придумать чем заняться. А во время войны есть чем заняться. Также около 8 утра я написал своим коллегам на сайте, что останусь в Киеве и готов освещать войну за Vogue . Никогда бы не подумал, что сайт модного журнала будет выглядеть так, но таковы реалии нашего времени: вместо того, чтобы смотреть тренды и интервью со знаменитостями, мы пишем о том, как остановить кровотечение и как помочь украинской армии. О том, что мы остались в Киеве, писали многие. Но я не вижу в этом ничего особенного — у меня нет детей, за которых я отвечаю, есть стоянка, которую мы с соседями используем как убежище; есть машина, в которой я могу спать, сидя прямо. Мы не выбирали, уйти или нет. Мы просто здесь, и все. Я стараюсь делать все, что могу: варю гречку для местного министерства обороны, покупаю жидкости для военного госпиталя, помогаю ИТ-армии, которую создало наше министерство цифровой трансформации.
Мы с соседями строим баррикаду перед домом, и работа, которую я делаю в своем районе, — это меньшее, что я могу сделать. Я очень надеюсь сделать еще больше — например, отвезти еду в Охматдит или другие больницы, в которых, по словам волонтеров, сейчас много пациентов и врачей, нуждающихся в помощи. Но я бы хотел, чтобы в Киеве так часто не звучала сирена, потому что моя жизнь — это всего лишь минуты, прожитые между сиренами.
Самые популярные
Мы провели в приюте четыре ночи. Сколько еще впереди? Сирены воют в Киеве не менее пяти раз за ночь. В первую ночь все дрожало — я знаю, рядом с нами шел бой за базу Нацгвардии. Я не хочу думать о том, что будет, если по ним будут стрелять с неба.
Вместо того чтобы думать о смерти, я думаю о простых вещах. О хорошем кофе, который я выпью на Подоле, когда мы одолеем нашего врага. О том, как я буду мыть голову нормально. Я пока боюсь мыть голову — постоянно думаю о том, что не услышу будильник сквозь шум воды.
Каждое утро в 8 утра я просыпаюсь от того, что мой отец звонит мне по телефону. Он находится в Одессе, и я знаю, что для нас это самые важные телефонные звонки в мире. Было ли мне действительно страшно в те первые дни? Думаю, нет. Я постоянно думаю о тех, кто находится на передовой и кто действительно важен. Ярослав, коллега моего зятя, который сейчас нас защищает, или Ваня, мой 20-летний шурин, который воюет в Чернигове, или фельдшеры в машинах скорой помощи, которых расстреливают русские террористы, или журналисты, которые репортажи в прямом эфире со всех действительно горячих точек. Или наш президент. Или тысячи других людей, которым не все равно. Война сблизила нас необыкновенно — ценный жизненный урок, но цена его слишком высока.
Ирина Володько, менеджер по продажам Думаю, я навсегда запомню эту дату и холодный страх: 24.02.22, на улице, по всей нашей квартире звонок или телефон моего парня. Конечно, никто просто так не звонит в этот час.
В ту же секунду, не раздумывая, беру в руки телефон, уже на 100% осознавая, что сейчас узнаю новости. Тем временем слышу звук другого голоса в телефоне: «Давай, началось».
Все эти дни я живу в Киеве на самоизоляции — меня пугают постоянные оповещения о необходимости укрыться от воздушных атак. Однажды я попытался идти домой пешком, сумел добраться до входа на подъездную дорожку, развернулся, чтобы срезать путь к многоквартирному дому, и тут снова завыли сирены. Я беспокоюсь о доме, я беспокоюсь о своих близких, и я постоянно беспокоюсь о том, правильные ли решения принимаю. Как и все мы, моя переписка теперь состоит из бешеных «Как дела?» В моменты тревога переходит в нервные срывы и слезы.
Ксения Шагова, бренд-менеджер Vogue UAЯ запомню 24 февраля на всю жизнь, как и все мы. Я рано открыл глаза, хотел посмотреть новости, но позвонил мой друг:
Самые популярные
«Вы видели новости?»
«Еще нет».
«Киев бомбят».
У нас был план, у нас были готовые вещи, и я начал бегать по квартире, думая, что я забыл, что взять, и в то же время набирая номера моих друзей. Я не мог понять, чистить зубы или нет. Я вышел на улицу, пошел по улице Гончара в гору, встретил людей, которые спокойно шли на работу, разнося хлеб по магазинам, и ребят с рюкзаками.
Два дня мы провели на ферме под Киевом, спали по очереди, чтобы всегда бодрствовал один человек. Я беспокоился, что засну, но смог дождаться, чтобы заснуть, когда моя смена закончилась. Потом мы поехали дальше — большая радость, что мы смогли выйти. В настоящее время под Киевом разрушено множество мостов и даже дорог. Мой друг подарил мне компьютер (мой остался в офисе). Сегодня я впервые выспался и вернулся к работе, которая немного изменилась. Я делаю все возможное, чтобы принести хоть какую-то пользу своей стране.
Марина Шуликина, веб-редактор vogue.uaСамые популярные
Мои представления о войне сформировались из книг по истории, драматических рассказов, романов, рассказов и фильмов о войне.
События прошлого собрались в памяти мира в букет романтизма, боли, жалости, величия и триумфа. Однако нападение 24 февраля сломало нашу прежнюю жизнь и перевернуло наше мировосприятие. Сейчас я вижу войну как неумолимую ярость, определяющую все дальнейшие шаги и действия.
Эта ярость движет и мотивирует меня и не допускает колебаний. В эти дни я боюсь только слов. Вместе с коллегами и другими мы стали солдатами информационной войны. Мы живем в неустойчивом потоке новостей, которые нужно фильтровать, анализировать и транслировать в мир. Все основные человеческие потребности, кажется, отошли на второй план, а более нескромные желания испарились. Единственное, о чем вы думаете в ранние часы ночи, это как поскорее закончить эту войну. Это то, на чем вы концентрируетесь, это то, как вы живете.
Светлана Рощук, менеджер коммерческого отдела В Луцк я ездила к отцу за три дня до начала войны. Я нервничал из-за новостей и собственных чувств и страхов.
Проснулись в 5 утра от двух взрывов — бомбили военный аэродром, совсем рядом. Самолеты вылетели раньше; выполнялась разведывательная миссия. На следующий день были атакованы аэродромы в Ровно, Львове и Владимире.
Я до сих пор в шоке. Я не могу себе представить, чтобы в центре Европы в 21 веке одна страна могла просто захватить другую страну. Я не могу не смотреть новости и не плакать. Каждый день я обращаюсь к родственникам и друзьям и задаюсь вопросом, живы ли они и в безопасности ли они. Невыносимо видеть, как калечат, разрушают мой Киев, наш Харьков, Чернигов и все другие города, как гибнут простые люди, как гибнут дети. Пара с ребенком. Вернуться будет некуда.
Я плачу от злости и ненависти к психопату и плачу от гордости за наш народ, армию, президента, к которому раньше относился с крайней иронией — честно говоря, не ожидал от него такого. Он просто тигр с хитрой мордой.
Алла Акименко, переводчик vogue.ua Я живу в Сумах, и о начале боевых действий узнала отсюда — Сумы — город недалеко и от России, и от Белоруссии.
В наши дни за него идет постоянная борьба.
Самые популярные
За эти несколько тревожных дней сумяне сражались с врагом и проявили настоящую силу характера. Ненависть к русским оккупантам растет по спирали. Ненависть к убийству и разрушению. За то, что под обстрелами противника им вместе с маленькими детьми приходится оставаться в убежищах.
Люди массово вливаются в ряды территориальной помощи и мужественно защищают свой город. Сегодня двое безоружных сумских железнодорожников задержали вражеский танк и захватили оккупанта. Враги бросают технику на дорогах, а украинцы придумывают, как лучше использовать оставленное. Сумчане консолидируют свои силы в борьбе с врагом. Даже те, кто всю жизнь говорил по-русски, переходят на украинский. Никакой паники, только решимость не отдавать родную землю врагу.
Алена Пономаренко, редактор отдела красоты Одна из самых страшных фраз, которую я никогда не забуду: «Ровно в 4 часа Киев бомбили — нам сказали, что началась война».
Самые популярные
24 февраля я проснулся от нервного сна, чтобы узнать новости. И через несколько минут я почувствовал вибрации. Но я все еще не мог понять, что это война. На дворе 21 век, в цивилизованной Европе Гитлера уже нет. Но теперь, похоже, он перевоплотился.
[…] Мы поехали в больницу на другой конец города. Но двигаться было практически невозможно, Киев застрял в пробках: дети и взрослые, с собаками и кошками, все пытались эвакуироваться.
Мы остановились в доме моего тестя под Киевом. Там было убежище — подвал с деревянными дверями, на которых даже не было замка. И полки с огурцами, клубничным вареньем, ящиками с морковью. На морозе я мог видеть свое дыхание. Когда бомбили, мы ходили туда, сидели на стульях, промерзшие до костей. Когда стало тихо, мы рухнули в изнеможении, пошли в дом ненадолго поспать, не раздеваясь. Днем писал для Vogue.ua. Вместо советов по красоте теперь это советы о том, как остановить кровотечение из ран.
Моя коллега из Чехии Vogue , Синди Керберова, часто писала и предлагала поддержку: размещение, помощь, сочувствие — все. Эта женщина, которую я встретил только раз в жизни, протянула руку и открыла свое сердце… Если бы не Синди, у нас бы ничего не вышло.
Когда бомбили, мы пошли туда, сели на стулья, промерзли до костей. Когда все стихло, мы упали в изнеможении.
По дороге остановились во Франковске, у знакомого дома. Нас встретили в теплом доме, с полным столом, горячим душем и удобной кроватью. После дней, проведенных между подвалом и домом, и изнурительной дороги, где нам приходилось два часа менять спущенную шину из-за холодных ветров, я пролил слезы. На следующий день мы были на пути к кордону. Все было готово, даже бутерброды в дорогу. Но в последнюю секунду я понял, что не могу покинуть свою страну. Я не могу расстаться с сыном. Я не могу бросить своего парня. Никто не знает, сколько времени у нас осталось, но мы проведем его вместе.
Итак, мы в Украине.
Мы помогаем своей стране, и мы украинцы. Вместе мы сильнее. С Богом мы сильны. У нас есть поддержка всего мира. Это момент, когда происходит противостояние добра и зла. И мы знаем, что добро победит.
Самые популярные
«Я проснулся! Война началась!» Я был потрясен. «Наверное, он драматизирует», — подумал я, но все же пошел доставать чемоданы. За час я закинул в них все, что мне было нужно. В то время никто не понимал масштабов трагедии. Решили поехать за город. Мы думали, что там будет тихо. Когда мы выехали, стало ясно, что ситуация очень серьезная. Огромные пробки, сотни машин, пытающихся заправиться, дикие очереди в супермаркетах, закрытые аптеки. Страх в глазах у всех. Я начал заходить в социальные сети и нашел страшные видео, где русские поносят нашу страну! Позже я получил сообщение, что покидать город было ошибкой, так как мы находимся в опасном месте, даже при наступающих в нашу сторону российских войсках и телохранителях.
С каждым днем ощущение того, что жизнь может закончиться в любой момент, становилось все сильнее и сильнее.
Отсутствие бомбоубежища, военная база рядом и информация о том, что в 500 метрах от нашего дома идут танки, с каждым днем усугубляли ситуацию. Впервые я почувствовал, как рвутся бомбы; бомбардировщики летели над моей головой, и мосты, соединяющие нас с городом, рушились. Я практически не спал три дня. Я не могу передать словами тот страх и беспомощность, которые охватили меня, когда я думал, что мы можем быть отрезаны от города вообще: без связи, еды, воды, лекарств.
С каждым днем ощущение того, что жизнь может закончиться в любой момент, становилось все сильнее и сильнее. С Божьей помощью мы смогли выбраться из Киева. Путь был долгим и трудным: некоторые дороги были взорваны, повсюду были слышны взрывы, в воздухе шли бои, приходилось идти окольными путями и проходить десятки блокпостов, где не всегда все было гладко. Мы ждали в длинных очередях и переждали комендантский час в городах.
