Дина Абдулазиз: фото, биография, жизнь принцесс
Выбор редакции
Сейчас о ней говорит весь мир. И не только как о жене саудовского принца. Но и как о красивой женщине, которая не побоялась соединить в своем имидже восточные и западные традиции, а также сделать успешную карьеру в мире моды.
Из Калифорнии с любовью
О происхождении Дины Абдулазиз известно не очень много. Она не дает интервью, не любит говорить о себе. Известно лишь то, что будущая принцесса родилась в арабской семье примерно в 1975 году в Санта-Барбаре в Калифорнии. Ее родители не принадлежали к какому-либо высокому сословию, отец работал обычным экономистом в одной из американский компаний, а мать, по некоторым источникам, была домохозяйкой.
Дина Абдулазиз
- Фото
- Getty Images
Замуж за принца
Ее жизнь кардинально изменилась, когда она познакомилась с саудовским принцем Абдулазизом бин Насер бин Абдулазиз аль-Саудом.
Вышло это, по информации приближенных к ним лиц, в начале 2000-х в Лондоне.
Примечательно то, что Дина не отправилась за супругом в его страну сразу. Первые несколько лет молодожены жили в Нью-Йорке и вели вполне себе светскую жизнь. Только в 2013-м пара переехала в столицу Саудовской Аравии Эр-Рияд, где и живет по сей день. В настоящее время у них трое детей – два сына-близнеца и дочь.
Дина Абдулазиз
- Фото
- Getty Images
Восточная западная принцесса
Может показаться, что жить на Восток и Запад просто невозможно. Но не для Дины Абдулазиз! Она одна из немногих умело сочетает в своем стиле – скромность и дерзость, сдержанность и смелость. В парандже или закрытых нарядах ее не встретишь. Но и откровенном мини с декольте эта женщина тоже вряд ли выйдет в свет. Ее визитной карточкой стала одежда over-size и яркая обувь. А еще она годами не изменяет короткой стрижке и натуральному макияжу.
Но самое главное – это сочетание цветов. Кажется, Дина, как никто другой, умеет сочетать оттенки и играть с тонами. Не зря Абдулазиз несколько раз попадала в список самых стильных медийных личностей, а ее фотографии со светских мероприятий и показов моды часто попадают в хронику глянцевых изданий.
Дина Абдулазиз
- Фото
- Getty Images
Законодательница моды, икона стиля, бизнесвумен
Увлекаться миром моды Дина начала еще в подростковом возрасте, когда начала читать глянцевые журналы. Уже тогда она четко решила, что обязательно добьется успехов в этой индустрии. И ее мечта, конечно, сбылась.
Многие уверены, что карьера Абдулазиз пошла вверх только благодаря мужу-принцу. Но давайте будем честны. Далеко не все восточные принцессы занимаются развитием собственного бизнеса…
Дина является владелицей бутиков в Эр-Риде в Саудовской Аравии, а также в Дохе в Катаре.
В ее магазинах можно найти коллекции таких известных на весь мир брендов, как Jason Wu, Rodarte и многих других. Причем большинство дизайнеров специально для бутиков Абдулазиз шьют одежду в мусульманских традициях – закрытые платья и юбки в пол.
Дина Абдулазиз и Наталья Водянова
- Фото
- Getty Images
Главный редактор
Но самая главная мечта Дины осуществилась весной 2017 года, когда ей предложили стать главным редактором Vogue Arabia. И здесь ей помогли не только удача и трудолюбие, но и коммуникативные навыки. Абдулазиз за время своей карьеры смогла подружиться с самыми именитыми в мире моды людьми: от Карда Лагерфельда до Натальи Водяновой. Возможно, именно этот факт стал немаловажным в том, чтобы восточная принцесса смога занять пост управляющей главного в мире журнала о моде. Конечно, арабское издание Vogue значительно отличается от западного.
Но нет сомнения в том, что Дина сможет донести женщинам всех сословий и религий, что у стиля нет границ.
Катя Иванова
Теги
- выбор редакции
Сегодня читают
Торчащее белье и дряблые подмышки: Волочкова пришла в ресторан в таком виде, что хочется отсесть подальше
Виктория Боня отвела 10-летнюю дочь в салон красоты — вы будете в ступоре, когда увидите результат
Животик и целлюлит: Джессику Альбу засняли на пляже — как выглядит звездная красотка без фотошопа
Волочкова сверкнула «пятой точкой» во время танца — это выступление зрители не смогут забыть
Они снова в моде: какие имена давали детям русские дворяне — полный список
Дина Абдулазиз: принцесса высокой моды — Секреты стиля — 13 июля — 43727515449
Самая настоящая арабская принцесса, мать троих детей и успешная бизнесвумен. Она изменила представления о том, как может выглядеть арабская женщина. А теперь еще и стала главным редактором грядущего Vogue Arabia – самого амбициозного нового проекта издательского дома Conde Nast Publications.
Знакомьтесь, икона стиля Дина Абдулазиз.
1. Замужем за принцем
Дина Абдулазиз – натура весьма скрытная. И это легко понять, учитывая, в какую дикую и каменистую почву уходят её родовые корни. Впрочем, некоторые факты о личной жизни принцессы нам всё-таки известны.
Дина родилась в Калифорнии в семье арабского экономиста, с детства жила на две страны – США и Саудовскую Аравию. Потом долгое время провела в Нью-Йорке. С мужем, самым настоящим саудовским принцем Абдулазизом бин Насер бин Абдулазиз аль-Саудом (попробуйте повторить), она познакомилась в Лондоне около 20 лет назад.
До 2013 года супруги вместе жили все в том же Нью-Йорке – на Верхнем Истсайде. Однако потом они переехали в Эр-Рияд – столицу Саудовской Аравии.
В общем, принцесса хоть и восточная, но выросла она на Западе. И сегодня Дина не стесняется признаваться в своей любви к западной культуре, а о Нью-Йорке говорит с настоящим восторгом: «В Нью-Йорке мне нравится решительно всё: я даже могу съесть хот-дог!»
Но тут же принцесса добавляет: «Но пустыня Эр-Рияда — это дом, это семья, это стабильность».
Принцесса Абдулазиз уже 17 лет в браке, у неё трое детей – два сына-близнеца и дочь. По восточным меркам, должно быть, не так уж и много, но в норму укладывается.
Нетрудно заметить, что переезд в Саудовскую Аравию не сильно изменил образ жизни Дины. Она до сих пор регулярно бывает за границей – посещает модные показы, встречается со звёздами. Как правило, именно на Западе и сделаны все те фото, что так взбудоражили модную общественность, удивившуюся столь свободному и оригинальному стилю принцессы.
2. Восток-Запад
Чем меньше мы знаем про личную жизнь Дины Абдулазиз, тем весомее и информативнее становится тот образ, который она создала себе в медийном пространстве. Перед нами практически чёрный ящик – женщина загадочная, но тем особенно притягательная.
Чистое воплощение стиля, не отягощённое никакими посторонними деталями, лишь парой биографических штрихов – Саудовская Аравия, принцесса, бизнесвумен. А больше ничего и не надо. Только смотреть.
Вот она – короткая стрижка, тёмные очки, длинная юбка в пол, аккуратный клатч в руках.
Никакой излишней откровенности, всё целомудренно. Но открытые плечи и уверенная походка добавляют игры и сексуальности. Да и юбка – не совсем юбка, а брюки-кюлоты. Они не только скрывает ноги, но и подчёркивают их там, где надо – непринуждённо, почти незаметно.
В её стиле всё построено на этом контрасте – «Восток-Запад». Вряд ли вы увидите её в провокационном и слишком смелом наряде. Юбка всегда ниже колена, ничего излишне обтягивающего. Однако каждый образ Дины отличается изяществом и оригинальностью, смелыми и разнообразными сочетаниями цветов и фасонов.
Принцесса всегда остаётся в рамках приличий, но волнует и притягивает взгляд. Она легко соединяет в своем образе абсолютно западную смелость и элегантность, открытость новому с восточной скромностью. Разве что традиционной для арабской женщины покладистости в ней на найти
3. Арабская бизнесвумен
Дина рассказывала, что модная индустрия увлекла её в 14 лет, когда она впервые открыла для себя журнал Vogue: «У меня захватывало дыхание, когда я перелистывала страницы, и с тех пор в моей коллекции есть все номера Vogue с 1988 года».
Американский Vogue стал для будущей арабской принцессы настоящей библией стиля. По нему она училась жить и одеваться.
Живя в Америке и регулярно бывая в Европе, Дина имела все возможности детально познакомиться с индустрией высокой моды. Она уже давно была замечена среди завсегдатаев модных показов, не первый год водит дружбу с известными дизайнерами.
С 2006 года владеет собственным бутиком D’NA в Эр-Рияде, и совсем недавно открыла второй магазин – в Дохе (Катар). Там продаются коллекции таких брендов, как Jason Wu, Prabal Gurung, Rodarte, Juan Carlos Obando и многих других.
Благодаря Дине многие модные дома начали шить коллекции для мусульманских женщин, учитывая их религиозные обычаи. Например, дизайнер Диана фон Фюрстенберг сшила специально для бутика Дины платья в пол – удлинённые версии моделей из своей коллекции.
Дина Абдулазиз, таким образом, вот уже больше 10 лет играет роль своеобразного медиатора между Западом и арабским Востоком. Она сама выросла меж этими культурами, поэтому хорошо знает правила игры и на той, и на другой стороне поля.
А репутацию деловой женщины Дина, как и всякая женщина, подкрепляет не только делами, но и своим безупречным стилем.
Всегда собранная и строгая, с неизменным клатчем в руках, Дина представляет собой феномен по сути даже не существующий, не имеющий места в обществе Саудовской Аравии и многих других мусульманских стран – деловую женщину.
4. Главный редактор
Итак, Дина Абдулазиз в мире модной индустрии чувствует себя как дома. Она – опытный покупатель эксклюзивных новинок и постоянная гостья на Неделях высокой моды. Среди её друзей – модельер Аззедин Алайя, который шил для принцессы свадебное платье, российская журналистка Мирослава Дума, Карл Лагерфельд, на показах которого Дина – частая гостья, Кристиан Лубутен, посвятивший принцессе одну из моделей своих туфель, и многие другие.
Дина ведёт собственную колонку в арабском разделе популярного сайта о моде Style.com и давно является любимицей специализирующихся на уличной моде фотографов.
Уже открывая свои бутики, Дина ставила целью изменить представления мира об арабских женщинах.
Теперь же, когда её назначили главным редактором журнала Vogue Arabia, эта цель получит дополнительные возможности для осуществления.«Арабский мир состоит из 350 млн человек, и у них никогда не было Vogue. Потребовалось долго ждать, чтобы это время пришло», – говорит принцесса в интервью Financial Times.
Естественно, что арабский вариант журнала будет значительно отличаться от своих западных аналогов, но, если кто и сможет запустить модный журнал в одном из самых закрытых и специфичных регионов мира, так это Дина Абдулазиз.
Она отлично знает и западную моду, и то, как эта мода потребляется на арабском рынке: «Современные мусульманки очень хорошо разбираются в моде. За последние десять лет у них появилось понимание трендов и luxury-рынка. Именно поэтому сегодня бренды стремятся закрепиться на Ближнем Востоке, а многие из них готовы даже изменить дизайн вещей, адаптировав его к мусульманской аудитории.
В Саудовской Аравии женщины одеваются для других женщин.
С такими судьями ставки высоки — здесь действует принцип more is more, никаких полумер. Об этих женщинах никто не знает, но они имеют авторитет в арабском мире. Я готова стать их лицом».
5. Новая Одри Хепберн
«Нью-Йорк Таймс» однажды сравнила Дину Абдулазиз с Эди Седжвик и Одри Хепберн. Основания для таких сопоставлений в самом деле есть. Одна из констант образа Дины – стильная короткая стрижка, которая и делает её несколько похожей на Эди и Одри. К этому стоит добавить естественную стройность (с тремя детьми!) и некоторое общее тяготение к андрогинности.
А если посмотреть на нью-йоркские фото Абдулазиз, все сложится в одну картинку. От арабской принцессы у Дины лишь смуглость кожи да царственная походка. В остальном её легко принять и за кинозвезду, и за типичную манхэттенскую тусовщицу. Неслучайно западные глянцевые журналы с такой легкостью признали Дину очередной it-girl – законодательницей моды и иконой стиля, причем не только для арабских женщин.
Дина Абдулазиз идеально вписалась в ряды космополитичного модного истеблишмента.
Интересно, что для этого ей не потребовалось ни сниматься в кино, ни развлекать публику скандалами и подробностями личной жизни. Дине хватило умения безупречно стильно одеваться. И это, пожалуй, тот редкий случай, когда перед нами чистейшее воплощение стиля – и ничего больше.
6. Первая среди бесправных
Трудно поверить, что Дина из Саудовской Аравии, страны, женщины которой с ног до головы закутаны в черное. Страны, где женщину, ставшую жертвой сексуального насилия, бьют плетью и сажают в тюрьму в наказание за «провокацию» и прелюбодеяние, а за супружескую измену до смерти забивают камнями. Страны, где женщины не имеют права даже передвигаться без сопровождения своего мужчины-опекуна, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно водить машину.
Про политические или гражданские права можно даже не заикаться. Саудовская Аравия – государство, в котором процветает половая сегрегация, а положение женщины не многим лучше, чем положение домашних животных.
На этом ужасающем фоне Дина Абдулазиз, которая красуется перед объективами фотоаппаратов, отнюдь не в парандже или абайе, а в самых модных дизайнерских нарядах, смотрится несколько лицемерно.
Однако есть доля правды и в позиции тех женских журналов, которые дружно решили, что само существование такой женщины в Саудовской Аравии действует скорее прогрессивно – как своего рода утопический идеал арабской женщины, показывающий, что совсем не обязательно полностью отказываться от ислама и благочестия, чтобы изменить и себя, и наиболее бесчеловечные устои общества, в котором живешь.
В долгосрочной перспективе именно такие подспудные, неочевидные вещи, как принцесса в модном западном платье и во главе национального модного журнала, приводят к социальным переменам – пусть медленнее, но надежнее, так как запускают мутацию ценностей. А появление арабской версии культового Vogue и вовсе обещает масштабировать стиль и опыт Дины Абдулазиз на сотни миллионов арабских женщин.
Лицемерия это, конечно, нисколько не отменяет, но справедливости ради стоит заметить – на лавры и тернии общественного деятеля (а в Саудовской Аравии уже существует движение за права женщин) принцесса никогда и не претендовала.
Она сознательно избрала роль красивой картинки, иконы стиля – и в этом качестве всегда была убедительна. С запуском же Vogue Arabia икона имеет шансы стать еще и революционеркой – по крайней мере, в мире моды. Остальное подтянется.
Источник
королевская жизнь под пеленой
Кажется, во взрослой жизни трудно найти место сказкам, однако, оказывается, они случаются. Примером этого является Дина Абдулазиз аль-Сауд, принцесса Саудовской Аравии. Но эта красивая молодая женщина не просто удачно вышла замуж, она живет насыщенной, интересной и насыщенной жизнью. Ей удается изменить устои всего мира и при этом соблюдать традиции. Какова жизнь принцессы Саудовской Аравии?
Жизнь до сказки
Будущая принцесса родилась в Калифорнии, в городе Санта-Барбара, в семье богатого экономиста арабского происхождения. С раннего детства она жила на две страны, два мира: в США и Саудовскую Аравию. Это сформировало ее личность и характер. Девочка росла по-американски уверенной в себе, предприимчивой, но в то же время по-восточному замкнутой, сдержанной.
Она много лет жила в Нью-Йорке, вращаясь в кругах знаменитостей из мира финансов и моды.
Страсть к моде
Будущая принцесса Саудовской Аравии еще в 14 лет, впервые листая журнал Vogue, ощутила на себе невероятную привлекательность мира моды. С тех пор она является поклонницей и коллекционером этого издания. В подростковом возрасте Абдулазиз искал ее стиль и испытывал страсть к стилю панк, но быстро вырос из него. Еще со времен юности у нее было много друзей в мире моды, и девушка, обладая отменным вкусом, с удовольствием погружалась в мир красоты и стиля. Дина дружит со многими дизайнерами.
Бутик
В 2006 году будущая принцесса Саудовской Аравии решила заняться бизнесом и открыла собственный бутик D’NA сначала в Эр-Рияде, а затем в Дохе. В этот бутик можно попасть исключительно по личному приглашению Дины, она хорошо знает каждого клиента и не только продает ему товар, но и по-дружески помогает найти нужную вещь. В его магазинах можно купить одежду и обувь таких известных и молодых брендов, как Jason Wu, Prabal Gurung, Maison Margiela, Rodarte, Juan Carlos Obando.
Она признана одним из самых талантливых байеров современности, Дина всегда точно знает, что нужно ее клиентам.
Она даже знакомится с дизайнерами, меняя стили одежды, чтобы попасть в традиции арабских женщин. Успех ее бутика побудил некоторых дизайнеров приступить к созданию специальных коллекций для женщин мусульманского мира с учетом традиционных требований. Абдулазиз проявила себя как искусный предприниматель, она смогла монетизировать свое чувство стиля, в ее магазинах царит особая атмосфера: сюда нельзя прийти, когда захочешь. В бутик к Дине можно прийти только по специальной договоренности, для каждого клиента она создает приватную обстановку, чтобы арабские женщины могли примерять наряды, не опасаясь посторонних взглядов. Сама Абдулазиз часто носит одежду и особенно обувь брендов, представленных в ее бутике.
Знакомство с принцем
В 1996 году Дина в Лондоне встретилась с принцем Саудовской Аравии — Султаном ибн Фахдом ибн Насером ибн Абдул-Азизом аль-Саудом.
У пары было много общего: оба привыкли жить на два мира, оба вкусили прелести западной цивилизации и в то же время чтили традиции предков. Пара встречалась два года, пока не решила пожениться — так началась настоящая история принцессы Саудовской Аравии.
Свадьба
Новая принцесса Саудовской Аравии поняла, какая ответственность лежит на браке с представителем королевской семьи. Но она была уверена, что сможет изменить арабский мир к лучшему. Свадебное платье для Дины сшил французский модельер, уроженец Туниса, ее друг Аззедин Алайя. В соответствии со строгими восточными законами фото со свадьбы не попали в прессу, хотя журналисты заохотились хотя бы на один кадр. Но замкнутость частной жизни — один из важнейших законов Востока, и молодожены легко подчинились.
Семейная жизнь
Вот уже 18 лет принцесса Саудовской Аравии Дина Абдулазиз гордо и гордо носит свой титул. В первые годы семья монарха жила на Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке, но затем переехала в столицу Саудовской Аравии Эр-Рияд.
У пары было трое детей: дочь и два мальчика-близнеца. Несмотря на замужество и переезд в мусульманскую страну, Дина продолжает свой привычный образ жизни: много путешествует, посещает все показы мод мира, часто на светских мероприятиях, но везде одна, без мужа. У него слишком много обязанностей на родине, и он должен соблюдать королевский этикет строже, чем его жена. Став принцессой Саудовской Аравии — Диной Абдулазиз, — она не изменилась, а ее стиль, может быть, стал еще более изысканным. Она редко рассказывает о своей семье, но всегда подчеркивает, что очень счастлива в браке. Принцесса Саудовской Аравии Дина Абдулазиз, фото которой можно увидеть в репортаже практически с любого значимого модного события, органично вошла в плеяду (очень немногочисленную) восточных женщин, стремящихся изменить положение арабских женщин.
Vogue Arabia
В 2016 году известный журнал о стиле Vogue объявил о запуске нового проекта, которым руководит принцесса Саудовской Аравии. Фото Дины стали появляться в прессе, ведь теперь за ней следил не только Запад, но и Восток.
Ранее Vogue пытался запустить проект для арабского мира, но быстро отказался от этой идеи из-за невостребованности журнала. Но образ Дины Абдулазиз и некоторых других современных восточных женщин заставил руководство издательства Condé Nast пересмотреть свои взгляды. Так появилась новая версия издания — Vogue Arabia. Дина говорит, что в мусульманском мире живет огромное количество женщин, и они должны одеваться, думать о моде, возможно, даже больше западных дам, поэтому им нужен журнал о стиле. Но он должен учитывать национальную специфику Востока. Журнал Vogue издается с 189 года.2, он позиционируется не просто как модное издание, а как журнал об определенном стиле жизни. Ведь Vogue формирует мировоззрение нескольких поколений женщин. Кандидатура принцессы на пост главного редактора Vogue — лучшее решение. Она прекрасно знает особенности потребления фэшн-индустрии в арабском мире, понимает, какие границы нарушать нельзя, а где можно вводить новые правила. В Саудовской Аравии женщины одеваются не для мужчин, а для женщин, здесь другой образ жизни.
И эти особенности хорошо известны Дине Абдулазизу. Арабская версия глянца сильно отличается от американской, здесь все целомудренно и сдержанно. Издание пропагандирует современный стиль женщины, свободной от оков предрассудков, но придерживающейся правил. И сама принцесса — яркий пример этого нового типа женщин.
Особый образ жизни
Дина Абдулазиз — это категория современных женщин: они имеют хорошее образование, знают себе цену, умеют зарабатывать деньги, но при этом сохраняют свою женскую сущность. Ей прекрасно удается совмещать роли тусовщицы и бизнесвумен с ролями любящей жены и заботливой матери. Дина много времени проводит в разъездах, она не пропускает ни одного значимого события в мире моды. Мир моды – это особый образ жизни. Необходимо постоянно быть в гуще событий, много общаться с людьми, и Дина Абдулазиз прекрасно с этим справляется. Индустрия моды нашла в ее лице новую звезду. Ее часто сравнивают с Одри Хепберн за сдержанный стиль и элегантность высочайшего уровня.
Он вдохновляет дизайнеров, поддерживает их. Именно ей спасибо многим лондонским дизайнерам за продвижение их зарождающихся брендов. Дина с удовольствием носит туфли своего имени, которые выпускает ее друг Кристиан Лабутен. Да, ее образ жизни не всем нравится, ее часто критикуют консерваторы арабского мира за нарушение устоев. Но мир меняется, в том числе и мусульманский мир, все больше женщин заявляют о своем праве на самовыражение. И Дин является воплощением этой новой формирующейся формации. Она живет на два мира и любит каждый из них. Принцесса говорит, что она очень близка к Нью-Йорку, здесь она раскрепощена, может позволить себе многое, «даже съесть хот-дог», но именно в Эр-Рияде она чувствует себя как дома, в окружении стабильности, покоя и гармонии.
Круг друзей
Двойственность жизни Дины влияет на ее окружение. Принцесса Саудовской Аравии Абдулазиз много общается с жителями двух миров: это сливки общества, состоятельные люди Востока и представители фэшн-индустрии — дизайнеры, модели, журналисты.
Второй мир, кажется, ей все ближе и ближе, она близко дружит с известными деятелями моды: Кристианом Лубутеном, Карлом Лагерфельдом, Мирославой Дума и Аззедином Алая.
Стиль современной принцессы
Глядя на то, как одевается принцесса Саудовской Аравии, фото которой появляются во многих журналах о моде и светской жизни, ни за что не скажешь, что эта девушка принадлежит к мусульманскому миру. Однако стоит присмотреться, и вы заметите, что Дина пытается отдать дань основным требованиям ислама. Ее стиль с годами становился все более чистым и безупречным, хотя в молодости она не пропускала экспериментов, даже довольно рискованных. Но с годами она нашла то, что лучше всего подчеркивает ее индивидуальность. Его главная отличительная черта – короткая лаконичная стрижка. Она остается практически неизменной годами, это ее фирменный знак, константа стиля. При своей худощавой фигуре (и это несмотря на троих детей) и склонности к андрогинности Дина может позволить себе быть одновременно элегантно-женственной и по-мальчишески дерзкой.
Но в ее внешности всегда, даже если она одета для нью-йоркских улиц, есть некая сдержанность. Она не носит очень открытых платьев, хотя и позволяет себе едва оголять плечи или ноги, но эта нагота лишь черточка, а не основа образа.
До сих пор в ее луках преобладает закрытая одежда. Она умело сочетает все веяния моды с индивидуальным прочтением, ее не зря называют иконой стиля и законодательницей моды, ведь она не просто следует моде, она ее формирует. В Саудовской Аравии Дин одевается в соответствующие стране наряды: она покрывает голову, прикрывает ноги и плечи, но при этом выглядит современно. Для этой страны она, конечно, авангардистка, но не революционерка. Дина – большая поклонница дизайнерской одежды, она умело сочетает вещи разных авторов и всегда выглядит оригинально и очень актуально.
Публичная позиция
Принцесса Саудовской Аравии в момент открытия своего первого бутика задумалась о необходимости изменить мировоззрение арабских женщин. В ее стране отношение к представительницам прекрасного пола не соответствует нормам и представлениям западного мира, но начинаются изменения, и доля Дины в этом есть.
При этом она никогда не высказывается против политического или государственного устройства в стране, не претендует на изменение социальной роли женщины — для Саудовской Аравии это пока невозможно. Но он стремится сделать жизнь женщин лучше, помогая им поверить в свою красоту и обрести уверенность в себе.
Принцесса Саудовской Аравии запускает Vogue Arabia
KickerЭто кикер.Страх перед полетом, неправильно подобранное нижнее белье, мошенник-документалист и Джон Керри — все это играет роль в лихорадочной жизни Александры Шульман, редактора британского Vogue. Поскольку она празднует 100-летие библии стиля, вот выдержка из ее личного дневника знаменательного года в журнале.
_Александра Шульман, пятница, 14 октября 2016 г._
**1 сентября 2015 г.**
Три дня назад в ресторане у моря, недалеко от прибрежной дороги в Апулии, несколько детей за длинными семейными столами рядом с нашим играли со своими пеналами, выстраивая по порядку цветные фетровые наконечники.
Сегодня, в Лондоне, это похоже на первый день семестра, и я хотел бы иметь новую коробку цветных ручек, которые я мог бы взять с собой на работу, блестящие, аккуратные и полные надежд. Хотя чего, я не мог сказать.
1 сентября был день рождения моего отца. Если бы он был еще жив, сегодня ему было бы 102 года. Вместо этого его прах был поднят в небо 11 лет назад на ракете, которую мой брат Джейсон сделал из Evening Standards, газеты, в которой работал мой отец \([Милтон Шульман](https://www.telegraph.co.uk/news/ obituaries/1462636/Milton\-Shulman.html)\) проработал более 40 лет. Ему нравилось быть журналистом, иметь трибуну и публичный голос, будь то театральная критика, политика или что-то еще, просто до тех пор, пока его слушали. Я так не думаю о редактировании Vogue. Это голос Vogues, не мой.
Хотя у меня, конечно, есть выбор в том, что говорит этот голос. После трех недель отпуска я чувствую себя отстраненным и не уверенным, что мне есть что сказать по какой-либо теме, имеющей отношение к журналу.
Тем не менее, это странно: костюм, а не праздничная одежда прошлых дней. Прежде чем отправиться в офис, я иду в пекарню «Гейлс» и покупаю круассаны и булочку «Челси» для моего сына Сэма, чей рейс домой из Нью-Йорка должен прибыть сегодня утром. Он отсутствовал девять недель. Я так взволнован, чтобы увидеть его. Сегодня вечером я поджарю для нас курицу. Я не успокоюсь, пока не получу сообщение о том, что он приземлился.
**7 сентября**
Я вернулся к работе с пятью крупными проектами: столетний выпуск, [большая вечеринка в честь нашего 100-летия](https://www.telegraph.co.uk/fashion/events/vogue\-100\-best\ одетая\-ким\-кардашьян\-выбирает\-для\-прозрачного\-платья\-для/), фестиваль Vogue 2016, съемки документального фильма BBC Two о журнале и успешная установка выставки в Национальная портретная галерея.
Когда я уезжал в Хитроу, мне стало плохо, а в ожидании рейса в Нью-Йорк я чувствовал себя так плохо, что чуть не отменил поездку. Я ненавижу летать с 19 лет, и степень моего ужаса то возрастает, то ослабевает. Как только мы приземлились, я взволнован, глядя в окно на взлетно-посадочную полосу. Если вы считаете, что обречены не выжить в полете, очень приятно прибыть целым и невредимым. [Дайан фон Фюрстенберг](https://www.telegraph.co.uk/fashion/new\-york\-fashion\-week/diane\-von\-furstenberg\-gets\-modernised\-jonathan\-saunders \-on\-raisi/) был мой первый показ \(на неделе моды в Нью-Йорке\) и я поехала туда прямо из аэропорта.
В конце, в истинном стиле шоумена, она появилась с огненной гривой и бежала по подиуму, демонстрируя все еще\-невероятные ноги, пожимая руки и встречаясь взглядами со зрителями, напоминая мне Билла Клинтона. Коллекции Нью-Йорка часто представляют собой коммерческую версию того, что предлагает Европа для предыдущего сезона. Это то, что Америка делает так хорошо: дизайнеры превращают чужую идею в то, что приносит деньги.
> «Я допустил здесь огромную ошибку, и этот фильм будет просто невероятно дрянным и упрощенным»
Даже в первый день я мог видеть огромного [Клайна](https://www.telegraph.co.uk/fashion/people/cline\-introduces\-us\-to\-faye\-wong\ -китайская\-поп\-сенсация\-\-и\-ваш/) влияние в большей длине, силуэте, тяжелой, неуклюжей обуви, которую все любят. Когда Фиби Фило пришла в Cline в 2008 году, она, казалось, сразу же прониклась духом стиля, который нравится многим женщинам. Неудивительно, что американские дизайнеры ненавидят идею подражания даже больше, чем их стереотип об успешных дизайнерах спортивной одежды.
**19 сентября**
Прошлым вечером была вечеринка в рамках Недели моды в Лондоне, которую я устроил с послом [США] и его женой Мэтью и Брук Барзун. Это было божественно, и я легла спать счастливая. Я прибыл в нео-палладианский дом Уинфилда в Риджентс-парке за 15 минут до начала матча, и меня не пустила огромная охрана у ворот, усиленная из-за пребывания Джона Керри.
Но в конце концов меня провели мимо детского скейтборда, который Барзуны соорудили у входной двери, и направили в дом.
Виктория Бекхэм прибыла под привычный аккомпанемент фотовспышек, но с точки зрения силы знаменитостей через несколько минут ее отодвинул на задний план Джон Керри.
Я полагаю, что он мог бы проскользнуть через заднюю дверь и отправиться в постель или, по крайней мере, выпить наверху, но он храбро столкнулся с бурлящей комнатой празднующих гостей. Викторию представили ему почти сразу, и она разговаривала с ним так долго, что я подумал, что он, возможно, никогда больше ни с кем не встретится, но он проторчал на вечеринке больше получаса, как мне сказали, он может быть там.
Он такой высокий, что зрительный контакт почти невозможен, если ты моего роста, а в шумной комнате контакт ухом тоже не так прост. Социальная температура в комнате резко возросла, когда распространились новости о его присутствии здесь; он был настоящей звездной пылью, преобразившей вечеринку.
Позже я нашел Викторию на террасе в сброшенных туфлях. Я спросил ее, о чем она говорила с Керри. «Он сказал, что видел меня в ООН», — ответила она, ссылаясь на речь, произнесенную ранее в этом году, и он сказал: «Нам нужно поговорить о Сирии».
По ее взгляду было видно, что она нашла это предложение таким же удивительным, как и я.
**10 ноября**
Вчера за ужином Дэвид \(Дженкинс, партнер Шульмана\) спросил, знаю ли я, что он любит цикорий. Эндивий? Да, эндивий. Ты ел их в салате прошлой ночью. В этой есть? Он безрезультатно ковырялся в тарелке без эндивия. Это напомнило мне о новобрачном дворецком Карсоне, придирающемся к тому, что его бедные жены готовят за их супружеским обеденным столом в аббатстве Даунтон.
Вчера завтракал с Николасом Кольриджем, управляющим британской компанией. Мы оба заказали пюре из авокадо с хлопьями чили и лаймом и яйца-пашот без тостов. К чему мы пришли? Мы просто жертвы моды\образа жизни?
У Николаса был набросанный список тем, о которых нужно было поговорить со мной, включая идею приложения для африканского Vogue и тех, кого я планировал пригласить на обед, посвященный столетию. Джордж Осборн? Эд Вейзи? Я ответил, что собираюсь спросить Джереми Корбина, и хотел бы узнать, сможет ли Эмили Шеффилд, мой [мой заместитель редактора] (https://www.
Дэвид и я пошли к моей подруге Флоре Фрейзерс, и я был так захвачен разговором между другими гостями Чарльзом Саатчи и бывшим министром кабинета либерал-демократов [Крисом Хьюном] (https://www.telegraph.co.uk/news/uknews/ преступление/11386970/Опозоренный\-бывший\-кабинет\-министр\-Крис\-Юне\-возвращается\-в\-Парламент.html), что я выпил слишком много вина. Чарльз, искренне или просто чтобы вызвать споры, назвал Путина и Трампа великолепными со своим ровным лондонским акцентом.> «Виктория Бекхэм прибыла под обычный аккомпанемент фотовспышек, но ее затмил Джон Керри»
Крис — страстный еврофил, и после тюремного заключения он выглядит очень хорошо. Он не выглядел взволнованным и стремился закрепить свою проевропейскую позицию. Мы уехали одновременно с Чарльзом и его новой девушкой Тринни Вудолл.
Незадолго до того, как он ушел, когда мы стояли в коридоре, он схватил меня, затащил под один из прожекторов и заглянул мне за уши. Ты не изменился, сказал он, объяснив, что проверял, выполнил ли я работу.
**4 февраля** Я должен купить новую одежду. У меня впереди недели мероприятий и показов мод, а надеть нечего. Очевидно, ничто не является относительным термином, поскольку у меня есть два шкафа, полных одежды, но ничто из того, что у меня есть, не является новым, и я должен выглядеть как человек, у которого есть новая одежда. **17 февраля** Прошлая неделя закончилась хорошо, так что на этой неделе я уверен, что произойдет что-то сложное в упрек мне за то, что я слишком расслабился. Организация всех различных направлений [столетия](https://www.telegraph.co.uk/fashion/people/understated\-glamour\-the\-dychess\-of\-cambridges\-first\-vogue\ -cover/) эмоционально выматывает. Одна вещь идет хорошо; другой сворачивает в трудности. Съемки Mario Testinos Decades прибывают и сочные. Но у нас все еще есть окончательные портреты Тима Уокера, которые нужно прибить: Трейси Эмин дважды отменяла съемку, даже когда он приезжал к ней домой.
> «Мне было интересно, можно ли жить, просто читая все книги, которые у меня теперь лежат на большом столе в спальне, и делая очень мало работы»
Тим немного устал.
Люди Дэвида Бекхэма хотят предложить Дэвиду ряд различных концепций, если он согласится быть включенным. Я знаю, что Тим хочет застрелить его на футбольном поле, подбрасывая корону в воздух, что было бы замечательно. Но у меня такое чувство, что Дэвид может так не думать. Мой модный директор Люсинда \([Chambers](https://www.telegraph.co.uk/fashion/people/style\-lessons\-to\-learn\-from\-vogues\-lucinda\-chambers\ -независимо\-вы/)\), заходит в мой офис и говорит, что у нее была отличная встреча с \([Дэвидом](https://www.telegraph.co.uk/fashion/people/david\-bailey\-jack \-Николсон\-подсадил\-меня\-на\-на\-виагру\-очень\-молодой/)\) Бейли о [Ab Fab](https://www.telegraph.co.uk/fashion/ события/все\-мы\-знаем\-о\-абсолютно\-потрясающем\-фильме/) снимать.
Они не работали вместе много лет, и я беспокоился о том, как они поладят. Он сказал ей, что ему нравится энергия неожиданности, и спросил ее, почему она не сделала ботокс. У нас есть ежемесячное собрание по тиражу, и мы начинаем строить планы относительно того, что, как мы надеемся, станет распродажей июньского столетнего выпуска.
Группа по распространению прогнозирует примерно 25-процентный рост продаж газетных киосков в годовом исчислении, что является большой проблемой. Я всегда злюсь, когда вижу, как кто-то читает Vogue в парикмахерской. Почему бы вам не купить собственную копию? Я хочу сказать, сердито глядя на них из-за своего ужасно нелестного платья.
Съемочная группа практически исчезла из офиса, а мои сотрудники продолжают спрашивать меня, что я думаю о [документальном фильме] (https://www.telegraph.co.uk/fashion/people/alexa\-chung\-vogue\-documentary\ -\-будущее\-моды/) будет таким. Они с подозрением относятся к неудачному подходу режиссера Ричарда Мейсера и чувствуют, что их каким-то образом обманули. Я доверяю ему процентов на 70, но в итоге понятия не имею, что получится. Что, черт возьми, заставило меня думать, что это была хорошая идея сделать это все эти месяцы назад?
**15 апреля**
Вчера вечером я принял участие в дискуссии в театре NPG, посвященной изменениям в мире моды с тех пор, как я впервые стал редактором.
Зрители задавали хорошие вопросы. Одна молодая женщина заметила, что [линия с обложки](https://www.telegraph.co.uk/fashion/style/look\-back\-at\-100\-years\-of\-vogue\-обложки \-как\-журнал\-празднуют/) в моем первом номере за апрель 1992 года читал: Нужен ли нам еще феминизм? и спросил меня, считаю ли я себя феминисткой.
Я знаю, что должен без колебаний сказать «да». Но, если честно, феминизм — это то, что я редко рассматриваю в личном смысле, а не в теоретическом. Если вы воспитывались в семье журналистов, где всегда ожидалось, что вы, как женщина, будете работать и добьетесь такого же успеха, как мужчина, это не вызовет такого эмоционального резонанса, как у женщин с другим происхождением или работающих женщин. в другом мире.
Но потом мой отец часто кричал на меня, что ни один мужчина не женится на мне, если я не похудею или если буду продолжать так много спорить. Впрочем, это не имело значения, поскольку его любовь ко мне никогда не вызывала сомнений.
Прошлой ночью, впервые за многие годы, я проснулась среди ночи и очень хотела увидеть, как он входит в дверь квартиры, где мы жили, кладет свою фетровую шляпу на стол в прихожей и входит в кабинет, где мы ужинали.
, со всей суетой и целеустремленностью и, надо сказать, самовлюбленностью, которую он нес с собой.
Я могу чувствовать сладкий запах его кожи, который всегда был таким же, когда мы были крошечными и заползали в постель наших родителей по утрам, и он делал палатку из простыней, подняв ноги в воздух, что мы можно было бы спрятаться под.
**17 мая**
У меня последняя примерка платья для юбилейного ужина, и я бегу в магазин Erdems на Саут-Одли-стрит с разными бюстгальтерами и трусиками, чтобы примерить его. Платье висит в примерочной, как ребенок, ожидающий, когда его заберут из школы.
Я примеряю его с парой тонких велосипедных трусиков из лайкры и новым бюстгальтером, и он подходит идеально, хотя в шортах я чувствую себя ужасно. Кружевная вышивка теперь переплетается с пайетками, а вырез-лодочка стал достаточно широким. Эрдем отступает, чтобы осмотреть свою работу, и говорит: «Это здорово». По-настоящему зажатый и злой, когда он смотрит на меня своими кислыми глазами, поправляя вырез, чтобы он ровно лежал на моей ключице.
> «Я схожу с ума, когда вижу, как кто-то читает Vogue в парикмахерской. Почему бы тебе не купить себе экземпляр? Я хочу сказать»
Он ненадолго выходит из раздевалки, и я снимаю шорты, которые цепляются за мои бедра. Я не могу носить такое ужасное белье, даже если оно делает меня лучше. Стоя перед ним в магазине, мы снова вместе смотрим на меня в зеркало, и он фотографирует меня сзади и спереди. Я спрашиваю его, видит ли он какую-либо разницу с предыдущими, и он говорит, что, возможно, пояс сидит немного лучше, теперь вырез горловины отрегулирован. Я рассказываю ему о снятии шорт, и он достаточно вежлив, чтобы сказать, что без шорт выглядит лучше, хотя я тут же чувствую, что загрузил его слишком большим количеством информации об основах 58-летней женщины.
Био | Александра Шульман
**11 июня**
Вчера Ричард снимал меня в последний раз. Он хотел, чтобы я подумал о чем-то, имеющем какое-то личное значение, поэтому я предложил посетить огромный старый конский каштан в Гайд-парке, под которым, как я помню, играл, когда был совсем маленьким.
После съемок он поехал со мной на машине в офис, и мы немного пошутили, что это последний раз, когда он снимает меня в машине. Затем он наклонился вперед, возился со своей камерой и сказал: «Я хочу рассказать вам кое-что о документальном фильме». Типа что делали? Ага. Что это такое? Ну, вы знаете, я сказал, что не хочу использовать закадрового комментатора, что это было немного безвкусно и преувеличено? Да. Я помню.
Я подумал, какое облегчение было бы не иметь этого шаблонного рассказчика. Ну, нам пришлось немного изменить его. А теперь, ну, есть один. Или своего рода. Вы знаете, как обычно их рассказывает актер? Ну, мы этим не занимаемся. В этот момент я начал беспокоиться о том, что он собирался сказать.
Эм… Это буду я. Вы знаете, не такое уж большое количество. Но это вроде того, как человек, который ничего не знает об этом, входит в Vogue. Мой разум переключился на разделенный экран, одна половина думала: «Сохраняйте спокойствие, вы ничего не можете с этим поделать, и, может быть, все будет хорошо», другая думала: «Я допустила здесь огромную ошибку, и этот фильм просто будет невероятно дрянным и упрощенным».
Я не мог поверить, что позволил этому случиться. Наш единственный снимок после стольких лет отказа впустить камеры в Vogue, и я его провалил. Теперь это будет издевательский путеводитель божьей коровки по миру моды. Что вы думаете? он спросил.
**23 июня**
Когда я занял свое место в маленькой комнате в Сохо, чтобы посмотреть документальный фильм, нервы взяли верх. Наблюдать за собой в чем-то подобном — самое любопытное занятие. Я все думал, что же я собираюсь сказать, как будто это не я сижу там в слишком многих бесконечных автомобильных кадрах и сердито смотрю в дождливое окно.
Ричард, сидевший позади меня, был неподвижен и серьезен, пока мы два часа наблюдали за его видением Vogue. Рассказывая историю ряда наших съемок и планы столетнего выпуска, он, безусловно, сумел передать, насколько мы все заботимся о том, что мы делаем, а также показал тяжелую работу, проделанную над каждым выпуском.
Был ли это тот фильм, который я хотел бы снять о Vogue? Нет. Я не думаю, что это передает то, насколько популярен Vogue в наши дни, какое влияние он оказывает, сколько областей мы занимаемся, какую фантастическую журналистику мы включаем.
Доволен ли я тем, как меня изображают? Не то чтобы я кажусь очень подавленным на протяжении большей части этого, и предпочитаю думать о себе как о более забавном и легком человеке, чем я кажусь на экране.
Мне также не нравится, как я выгляжу большую часть времени, и я не могу понять, почему большую часть первой программы я ношу один и тот же синий топ. Люди скажут: «Вот она, редактор Vogue и все такое». Ты думаешь, она могла бы сменить рубашку.
Есть ли моменты, которые я действительно ненавижу? Да. Вся сага о подмене обложки Рианны на предыдущий номер из-за того, что американский Vogue опередил нас, приобретает смехотворный вес, и когда Ричард говорит на камеру, что я звонила и угрожала снять весь фильм, если он поговорит с Анной Винтур о это, я чувствовал себя искаженным.
Это была единственная действительно коварная вещь, которую он сделал. Конечно, в документальном фильме, когда Анну снимают, она очень хвалит меня, от чего я выгляжу еще глупее. Я не знаю, что подумают остальные в офисе.
