Факты из жизни неподражаемой Франки Соццани
News
Франка Соццани (Franca Sozzani) одна из самых влиятельных персон в мире моды. Она 28 лет возглавляла итальянский Vogue, активно занималась общественной деятельностью и была послом доброй воли ООН. Вчера, 22 декабря, в возрасте 66 лет Франка Соццани (Franca Sozzani) ушла из жизни.
Задолго до того, как стать самым влиятельным редактором, Франка даже и не думала о карьере в мире моды.
В 20 лет юная Соццани выходит замуж, в ее планы входит наслаждение жизнью и воспитание детей. Судьба распорядилась иначе. Через три месяца брак распался, а Франка решила, что в этой жизни нужно обязательно сделать что-то хорошее, чтобы тебя запомнили.
В 1976 году будущий редактор начинает работать в Vogue Bambini: «Я была помощником помощника главного помощника» – говорит о своей работе Соццани. Через четыре года девушка возглавляет женские журналы PER LUI и LEI, а в 1988 занимает пост главного редактора Vogue Италия.
Против течения
С первого дня работы в журнале Франка отказывается подчиняться правилам и отбрасывает любые шаблоны, господствующие на то время в мире моды.
«Работа редактора заключается в формировании новых тенденций и Франка это прекрасно понимала» – говорила о коллеге Анна Винтур.
В 2008 году выходит самый скандальный номер итальянского Vogue. Весь выпуск глянца был посвящен красоте темнокожих женщин. Бомонд скептически отнесся к такой затее, но данные о продажах говорят другое – самый скандальный выпуск стал самым продаваемым. Издательству пришлось выпускать дополнительный тираж, чтобы удовлетворить возросший интерес читателей.
Затем последовал выпуск с моделями plus-size с тремя пышными дамами в нижнем белье, которые красовались на обложке журнала, а подзаголовок гласил, что дамы с формами намного сексуальнее худышек. Также Франка начала активную борьбу против сайтов и изданий, пропагандирующих анорексию.
В 2010 выходит еще одна скандальная обложка, посвященная теме экологии, а именно катастрофе, случившейся в Мексиканском заливе.
Героиней номера стала Кристин МакМенами, облаченная в меховую шубу от Dior, по которой стекала нефть. Главный фотосет состоялся на пляже, пострадавшем от аварии на буровой платформе.
Выпуск подвергся жесткой критике, но Франка ответила, что делает лишь то, что считает нужным.
Франка Соццани была не только редактором модного глянца. Она пыталась привлечь внимание людей к проблемам неравенства, расизма, участвовала в благотворительных акциях и всячески старалась помочь ВИЧ-инфицированным людям. За свою жизнь она стала лауреатом множества премий, была удостоена награды за вклад в развитие культуры и искусства, и стала обладательницей ордена Почетного легиона.
Можно с уверенностью сказать, что Ее мечта осуществилась, и она смогла сделать что-то хорошее, что запомнили миллионы людей во всем мире.
Tags: Анна Винтур, Dior, Franca Sozzani, Франка Соццани, главный редактор, вог, вог журнал, глянцевые журналы, вог, вог, Vogue Bambini, Lei, Per Lui, PER LUI, LEI, Vogue Италия, Кристин МакМенами, Франка Соццани фото, Франка Соццани факты, Франка Соццани умерла, R.
I.P. Франка Соццани, Franca Sozzani rip, franca sozzani and anna wintour, редактор вог, вог италия, соццани умерла, соццани вог, глянец
Franca Sozzani (Франка Соццани): фото, биография
Франка Соццани (Franca Sozzani), главный редактор итальянского Vogue, в своем блоге высказывает мнение обо всех самых важных событиях и тенденциях fashion-индустрии.
С широтой итальянской души главный редактор VOGUE Италия открывает двери своего дома и признается, что часто скучает на показах, ведет дневник и не торопит жизнь.
Q: Ты довольна тем, как в Милане прошла Fashion Night Out?
A: Очень! Не ожидала увидеть так много разодетых красивых девушек — они приишли на вечеринку VOGUE. Пришел мэр Милана. Люди здоровались на улице и просили сфотографироваться с нами.
Q: Хочешь повторить?
A: Безусловно!
Q: Что делает итальянский VOGUE по-настоящему итальянским?
A: Интернациональность. Это самый продаваемый журнал в Нью-Йорке.
Из иностранных, конечно. На нас можно положиться с точки зрения фотографии, дизайна и фактов. Наши съемки креативны и экстравагантны. Фотографы, которых сейчас все используют, начинали со мной. В итальянском VOGUE впервые появились Брюс Вебер и Марио Тестино.
Q: Как чувствует себя человек, который помог становлению известности многих удивительных людей?
A: Никогда заранее не знаешь, что случится в будущем. Работая с людьми, ты не думаешь, станут они популярными или нет. Ты просто делаешь то, что тебе нравится. После первой съемки со Стивеном Майзелем у нас было всего 2 удачных фотографии. Сейчас у него впечатляющее портфолио, они снимает для VOGUE на протяжении 21 года. Сложно найти «долгоиграющего» профессионала. С дизайнерами та же история — они могут показать две-три хорошие коллекции. Но сколько их них в состоянии, как Карл Лагерфельд, делать это в течение 30 или 40 лет? Большинство из них не дизайнеры, а просто стилисты. Существует большая разница между этими понятиями.
Ты можешь быть потрясающим стилистом, но это не делает тебя талантливым дизайнером. Смотришь на коллекции Versace, Prada, Karl Lagerfeld и видишь в них личности дизайнеров.
Q: Когда тебе становится скучно?
A: На 80% модных показов. На один креативный приходится десять никаких.
Q: А что такое для тебя стресс?
A: Ответственность перед молодыми дизайнерами. Скажешь: «Мне не нравится» — и разрушишь его жизнь. Или: «Мне нравится» — и сделаешь кого-то счастливым. Это риск. Отношения с молодыми дизайнерами сложно строить, потому что они не воспринимают критику. Ты ругаешь их работу не из-за того, что ненавидишь их. Ты хочешь помочь им стать лучше. Они не понимают этого и обижаются.
Q: Как ты сама переносишь критику?
A: Если ты был неправ, ты мгновенно понимаешь это. Я не переживаю из-за того, что кому-то может не понравится мой журнал. Не понравился этот номер, понравится следующий. Это не проблема.
Q: Как ты сочетаешь успех в профессии и личную жизнь?
A: Да у меня почти не было нормальной личной жизни. До того, как сыну исполнилось 14 лет, я брала его с собой, куда бы не ехала, будь то три недели в Нью-Йорке или неделя в Токио. Шла в школу, говорила, что мы уезжаем, и делала с ним все домашние задания по греческому и латыни. Иногда после этого снова возвращалась на работу. Когда он учился в школе и университете, я была с ним очень строга. Сейчас Франческо 27, и он уже пять лет живет в Америке.
Q: Не женился?
A: Ну не так же рано! Он, конечно, может делать все что захочет. Жениться, разводиться. Я вот дважды развелась — и ничего. Он еще не определился со своим будущим. В любой момент может решить все изменить, вернуться в Италию и работать в банке. Это его выбор.
Q: Скучаешь по нему?
A: Конечно! Он мой единственный сын.
Q: Значит, теперь твой черед заняться личной жизнью.
A: Самое время! (улыбается)
Q: Это заметно по тебе. Он, кстати, роскошный.
A: Да. Я счастлива. Все происходит именно тогда, когда надо. Торопить жизнь нельзя.
Q: О чем ты думаешь, открыв утром глаза?
A: Обычно не о работе! Думаю о Франческо, ведь в Америке другое время. О том, что там с моими домами в Милане, Париже. Я сама занимаюсь своей собственностью, у меня нет помощника-завхоза. Дом — это ответственность. Что там у меня в Портофино!? Ведь там дожди! Или солнце! Или ветер? К 10:30 иду на работу и остаюсь на ней до 9 или 10 вечера.
Q: Как ты утром решаешь, что надеть?
A: Зависит от настроения. Иногда хочется приодеться, иногда, наоборот, надеть что-то более расслабленное. Даже собирая чемоданы в Париж, я не продумываю комплекты, а беру то, что мне нравится и хорошо сочетается.
Q: Чего никогда не наденешь?
A: Туфли на платформе, в которых сейчас все.
Они какие-то не женственные. Я хочу нравиться мужчинам, а не ублажать редакторов и стилистов, чтобы те говорили: «О! Ты фантастически выглядишь!» Я не жертва моды.
Q: Кого ты считаешь жертвами моды?
A: Жертвы моды бывают разные: одним не хватает уверенности в себе, поэтому они прячутся за лейблом, другие хотят стать такими же красивыми, как модели или знаменитости, одежду которых копируют. Человек, который любит жизнь, читает книги, ходит в кино никогда не станет жертвой моды.
Q: Беспроигрышный вариант для выходных?
A: Узкие брюки, бархатные мокасины, джемпер и жакет.
Q: Спортом занимаешься?
A: Нет. Я пыталась ходить на йогу и пилатес. Быстро надоело. Я ленивая, когда не работаю. Могу спать часами; минимум девять, но если меня не разбудят, то и больше.
Q: И встаешь не разбитой?
A: Наоборот, если не досплю — катастрофа на весь день.
Q: Для отдыха: кино или книга?
A: Если я в Милане, то кино.
В Портофино — книги. Стараюсь читать в самолете. Этим летом перечитала«Идиота». Обычно я читаю одновременно что-нибудь старое и что-нибудь современное. Пишу сама много и веду дневник.
Q: Будешь издавать?
A: Нет, это личное. Пишу, когда скучно. Иногда глупости, иногда что-то важное. Много лет назад я вела дневник, потом бросила. Начала снова только в прошлом году.
Q: Пишешь на компьютере?
A: Нет, простой ручкой.
Q: Читаешь блогеров?
A: Нет. Большинство итальянских блогов — сплетни. Про меня часто пишут, что я агрессивная, плохая. Мне это неприятно, так что я предпочитаю не читать. Я лучше почитаю Сару Мауэр (Style.com. — Прим. ред.) Чтобы к твоему мнению прислушивались, чтобы тебе верили, ты должен сперва заработать право на это. Если тебя никто не знает, ты ничего хорошего не сделал, как ты можешь говорить, что хорошо, а что плохо?
Q: Блогерам сейчас уделают повышенное внимание.
К чему это приведет?
A: Ни к чему. В 80-е то же было с фотографами, затем с англичанами, потом были немцы. Где они сейчас? Исчезли. Даже имен не вспомнишь. Найти себя непросто и фотографу, и дизайнеру, и редактору. Но нужно приложить усилия и попытаться найти свое видение.
Q: Тебе пришлось чем-то пожертвовать ради работы в VOGUE?
A: Я бросила лыжи и перестала играть в гольф. Но не думаю, что из меня получился бы хороший спортсмен. Так что мир ничего не потерял. И я тоже.
Q: Что ты больше всего не любишь в людях?
A: Фальш! Я сразу чувствую, когда человек притворяется, играет роль, стараясь понравиться всем сразу. Жизнь слишком коротка, чтобы пытаться удовлетворить всех. Не люблю людей, в которых не чувствуется характер. Меня не привлекают деньги, власть, успех. Гораздо интереснее мне с теми, кому действительно есть, что сказать.
Q: Кого бы ты хотела пригласить на ужин?
A: Мишель Обаму и Карлу Бруни.
Достоевского, Феллини и Висконти.
Q: Чего ты боишься?
A: Что не смогу делать то, что люблю. Что проснусь, и нет в голове никаких идей. Я не соревнуюсь с другими, не ревную, не завидую. Я соревнуюсь сама с собой. И никогда не остаюсь абсолютно довольна результатом.
(c) www.vogue.ru
Мечта Франки Соццани –
«Какое из ваших первых воспоминаний?»
«Мой отец, который заставляет меня спрыгнуть с багажника, потому что он говорит, что я не должен бояться».
«Чего боишься?»
«Падения».
В своей жизни Франка Соццани несколько раз падала: ошибалась, терпела неудачу, потому что никто, как она говорила, не идеален. Она прошла путей , которые заставляли воротить носы тех, кто ее знал, и тех, кто был связан с миром моды. Но она всегда поднималась, сильнее, чем прежде, и всегда твердо убежден в правильности ее идей, даже если они спорны.
«Франка Соццани: Хаос и творение» — документальный фильм, снятый ее сыном Франческо Карроццини , представленный на Венецианском кинофестивале в сентябре 2016 года и выпущенный в итальянских кинотеатрах в качестве специального события 25 сентября.
-26 и 27, 2017. Название происходит от фотографии (« Chaos and Creation »), которую Брюс Вебер, известный модный фотограф, показывает Франческо, когда берет у него интервью: фотография представляет Сальваторе Дали и носорог, а в лице художника Вебер видит элегантность и строгий, но в то же время милый характер Франки.
Документальный фильм смонтирован из старинных фильмов , в которых показана юная Франка с ее родителями, интервью с деятелями мира моды, которые так или иначе сотрудничали с Франкой, и материала, снятого Франческо, реализованного в году , между заснеженным Нью-Йорком и солнечным Миланом. Таким образом, мы можем открыть новую сторону знаменитого главного редактора Vogue Italia , более личное и интимное , отмеченное вопросами сына, теми моментами соучастия, воспоминаниями и откровениями, которые медленно всплывают.
Франка Соццани признается, что всегда хотела работать, чтобы избежать той буржуазной жизни, из которой она пришла, а также потому, что это помогло проверить ее навыки: после опыта в Лондоне, «из которого я так и не вернулся с головой », и первое задание для детей Vogue Франка становится директором Vogue, начиная революцию, которая 26 лет спустя сделала ее одним из самых известных, трансгрессивных и талантливых главных редакторов в истории.
Во время ее опыта было также около противоречий : Франка признает, что она столкнулась со многими трудностями в тот период, когда модные журналы рассматривались просто как место для рекламы; однако это не повлияло на нее и она продолжала свою борьбу с упорством , рискуя быть уволенной после выхода каждого номера, но тем самым она сделала журнал «маяком» мира моды, освещающие текущие события и, конечно же, искусство. Гениальность Франки заключается в том, что фотография стала сильным элементом для Vogue, установив прочное сотрудничество, основанное на привязанности, доверии и уважении, со всемирно известными фотографами, такими как Стивен Мейзел, Питер Линдберг, Брюс Вебер и Паоло Роверси , что дало им абсолютную свободу самовыражения. что ни один журнал никогда не предоставлял им раньше.
Несмотря на ссылки на текущие события , которые потрясли общественное мнение (такие как знаменитые фотосессии, вдохновленные экологическими катастрофами, косметическая хирургия, похороны дорогого друга Джанни Версаче и одна, полностью посвященная чернокожим моделям, которая сегодня стоимостью 2500 евро за экземпляр), Франка Соццани в своих редакционных статьях всегда оставляла место до мечтает , которую она считала важнейшей формой искусства, где воображение совершенно свободно и максимально выразительно.
Благодаря своей неустанной работе она смогла получить уважение мира, в котором она работала, несколько важных признаний ( Почетный легион ), но, прежде всего, ей это удалось Медиа-революция , которую она так хотела и которая необратимо изменила индустрию изданий моды: она рассказывала о новостях, она «изобретала» топ-моделей, она впервые объединила искусство с модой, она сделала фэшн-фотографов знаменитыми, она первой поместила на обложку известное лицо (Мадонна) и использовала в фотосъемках крупные Дома вместо мелких брендов.
После 26 лет успеха Франческо все еще чувствует необходимость задать ей личные и неопубликованные вопросы, например, о ее первом неудачном браке, об отце, которого он никогда не знал, и о том, что значит жизнь для Франки, которая признается, что имеет только одно сожаление: она не смогла встретить своего Прекрасного Принца , свою большую любовь: « Но я найду его рано или поздно, я уверена.
» Ту самую любовь, которую она смогла подарить своему сыну, тем, кто ее знал и всему миру через страницы журнала, который с его авангардное видение дало новое представление о моде как о занятом художественном секторе, даже в новостях.
Франка Соццани ушла из жизни 22 декабря 2016 года после болезни , с которой она всегда боролась с таким достоинством, что многие даже не замечали, что она ею страдает. Но перед смертью, как говорит ее сын в конце документального фильма, она была очень горда, у нее была возможность не только увидеть то, что они создали, но и показать это остальному миру во время Венецианский кинофестиваль в 2016 году.
Спасибо, Франка, за хаос , который вы смогли создать, вы никогда не будете забыты.
nss Муза G-Club: Франка Соццани
20 января 2020 года Франке Соццани исполнилось бы 70 лет.
Неукротимый, сильный, способный распознать талант, как никто другой. За всю свою жизнь, проработав в индустрии моды, она смогла превратить Vogue Italia в платформу, чтобы прославить силу изображения и фотографии, переосмыслив журнал и одежду как инструмент для обсуждения социальных проблем. . Она была женщиной, пробившейся против системы и условностей общества, женщиной, увлеченной своим делом, индивидуалисткой. Это сделало ее знаковой. Даже Анна Винтур написала об этом в статье, посвященной заклятому врагу, который стал семьей Франки после того, как их дети, Франческо Кароззини и Би Шаффер , поженились.
Ей суждено было жить простой буржуазной жизнью
Франка Соццани родилась в Мантуе 20 января 1950 года в семье среднего класса. Сначала она посещала школу-интернат Марселлины, затем классику и, наконец, литературу и философию при Università Cattolica del Sacro Cuore, хотя ей было интересно изучать физику.
Однако ее отец, главный инженер-механик в OM (группа Fiat), не считал, что это правильный выбор для женщины. Она предпочитала русскую литературу, но в отместку защитила диссертацию по германской филологии, просто чтобы показать, что она хороша в самой сложной дисциплине. В 22 года она вышла замуж за мальчика, с которым познакомилась в 15 лет во время отпуска в Сан-Ремо. Спустя всего три месяца свадьба уже состоялась. Когда она была маленькой девочкой, она думала, что ей суждено жить простой, буржуазной жизнью, но события приготовили для нее нечто совершенно иное.
Я всегда думал, что моя жизнь предопределена как нормальная жизнь: дом, дети, гольф. А потом я решил, что это не та жизнь, которую я хотел бы иметь. Я не мог оставаться дома с детьми и готовить спагетти.
И добавляет:
Я не хотела идти по жизни от белого крестильного платья до последнего надгробия.
Свинг Лондон оказал сильное влияние на ее эстетическое видение
После расторжения брака, поездки в Индию со своей сестрой Карлой и поездки в Берлин Франка прибывает в Лондон .
Здесь она влюбляется в атмосферу свободы, бутик Biba в Кенсингтоне и моду.
Когда я приехала в Лондон, я открыла для себя совершенно новый мир, и он полностью изменил меня: не только мое отношение к одежде, но и образ жизни. Мы дышали совершенно антиистеблишментным воздухом. Может быть, в моей голове я никогда не вернулся. В Лондоне действительно пахло свободой, это полностью изменило мое мышление.
Мода приходит в ее жизнь неожиданно
Как и Миучча Прада, Соццани была частью поколения итальянских женщин, которые работают в моде почти случайно. Она получила свою первую работу в 1973 году.
Я заканчивала университет, мне предстояло сдавать несколько экзаменов, когда я прочитал объявление в Corriere della Sera: «Требуются девушки университетского уровня и т. д.». В то время в Condé Nast существовала традиция нанимать хорошо образованных девушек, которые любили моду и платили мало денег, только потому, что им не нужно было зарабатывать деньги.
Они искали двух кандидатов: одного в редакцию Vogue Bambini и секретаря Uomo Vogue. У меня было собеседование, и меня выбрали секретарем. Но я перед Франко Сартори, который в то время также был генеральным директором, сказал: «Я не могу быть секретарем, мой отец никогда бы не позволил мне быть секретарем!». А он, очень любезно: «Тогда, пожалуйста, уходите». Потом человек, выбранный для Vogue Bambini, не приехал, уже не помню по какой причине. И они перезвонили мне.
Они искали двух кандидатов: одного в редакцию Vogue Bambini и секретаря Uomo Vogue. У меня было собеседование, и меня выбрали секретарем. Но я перед Франко Сартори, который в то время также был генеральным директором, сказал: «Я не могу быть секретарем, мой отец никогда бы не позволил мне быть секретарем!». А он, очень любезно: «Тогда, пожалуйста, уходите». Потом человек, выбранный для Vogue Bambini, не приехал, уже не помню по какой причине. И они перезвонили мне. Франка говорит, и о том периоде, помимо определенной детской идиосинкразии, она помнит две вещи. Первый:
Я решил, что хочу работать и быть стилистом и сразу ко всему отнесся серьезно. Это был 77-й, 78-й; люди были очень политически ориентированы. Я пришел на работу одетый в Saint Laurent , а все остальные были хиппи с длинными волосами, и они всегда говорили: «О, это слишком буржуазно», и в какой-то момент я постригся, носил только джинсы и начал новую жизнь.
подход. Я сказал: «Я буржуа, но я тоже могу». Второй ответ отца:
Он спросил меня, что я делаю, и я сказал, что должен одевать детей, знаете ли, как няня. Я сказал ему, что это похоже на уборку. И он сказал: «Почему ты хочешь заняться уборкой?»
Она открыла величайших фотографов нашей эпохи
Идеи и талант привели ее к тому, что она стала директором Lei (что-то вроде Glamour ), а затем мужской версии Per Lui 9.0087 . Когда фотограф Оливьеро Тоскани ушел из журнала, Франке пришлось искать новые таланты и начать работать с фотографами, которые с тех пор стали богами фэшн-фотографии: Брюс Вебер , Херб Риттс , Питер Линдберг , Паоло Роверси , Стивен Мейзел , Макс Вадукул . Ариэла Годжи , проведшая тридцать семь лет рядом с Соццани, в качестве заместителя директора вспоминает их первую встречу в Нью-Йорке с Марио Тестино :
Мы находимся в этой квартире, и каким-то образом Марио Тестино назначает встречу, чтобы показать нам свое портфолио.
Он входит в дверь, звонит в звонок, и Франка говорит: «Нет, нет, послушай, извини, я не могу сейчас — я никогда этого не забуду! Я должен пойти и купить его. Ладно, если ты действительно хочешь, пойдем с нами и показываешь нам фотографии». И вот мы все втроем пошли покупать этот кондиционер, а Марио показывал нам свои фотографии. А остальные?
Мейзел преподавал фэшн-иллюстрацию в школе Парсонс, Брюс Вебер работал в GQ America и снимал детей, занимающихся спортом, Херб Риттс был сценическим фотографом, Питер Линдберг делал больше шуток, чем фотографий. С тех пор мы профессионально росли вместе, я дал им журнал для публикации — сначала Lei, а потом Vogue — они меня так многому научили в плане творчества.
Sozzani всегда давал каждому возможность свободно выражать себя, веря, что мода может быть чем-то большим, чем обувь и сумки. И они вознаградили ее, создав кадры, истории, миры, которые сформировали современную эстетику.
Vogue и сила образов
В 1988 Франка Соццани стала директором Vogue Italia и занимала эту должность в течение 28 лет до своей смерти в 2016 году. Белая рубашка Ferré в исполнении Стивена Мейзела и три слова: «Новый стиль». Тот, который знаменует собой начало золотого века журнала, представляет Мадонну в образе Мэрилин Монро. За камерой все еще был Мейзел, как и всегда до 2015 года. Великолепный рассказчик, фотограф оказался идеальным партнером Франки в преступлении, чтобы ниспровергнуть правила, демонстрируя, как модная иконография может быть средством для контента. Большая заслуга «Педро Альмодовар модного издательства» (как назвал ее арт-директор Фабьен Барон) заключается в том, что задолго до феномена Instagram она осознала силу изображения.
Зачем кому-то покупать итальянский Vogue? Не стали бы — только итальянцы читают по-итальянски. И я люблю Италию, и я очень счастлив быть итальянцем, но я всегда знал, что нам придется говорить с остальным миром, и способ сделать это был через изображения.
Что это был способ привлечь внимание: протолкнуть идеи через изображения, чего не сделали бы другие страны. Сегодня весь наш язык визуален, и это кажется нормальным. Но когда я начал… Директор повторяет это в нескольких интервью, подчеркивая, как ей удавалось использовать якобы «глянцевый» журнал о красивых пальто и красивых юбках для запуска сообщений. Смелая и нестандартная, она не боялась вызвать критику или рисковать быть уволенной, создавая обложки и длинные редакционные статьи по социальным, политическим и даже экологическим вопросам. В 2008 году, в том же году, когда Барак Обама стал первым темнокожим президентом Соединенных Штатов Америки, она опубликовала Black Issue , целый выпуск с Наоми Кэмпбелл на обложке, посвященный красоте чернокожих женщин. Заявление, снова сделанное Мейзелом, против расизма в мире моды, чтобы показать отсутствие разнообразия. Дважды переиздававшийся, журнал стал самым продаваемым номером Vogue Italia .
Другие незабываемые работы включают Belle vere с фигуристыми моделями в качестве главных героев; Фильм ужасов , редакционная статья Майзеля, изображающая культурную нормализацию домашнего насилия в отношении женщин; Безумие преображения в главных ролях Линда Евангелиста, Мисси Райдер и Джессика Стэм играет одержимость эстетической хирургией. Очень красивы The Latest Wave/ Water & Oil выстрелов, репортаж, вдохновленный разливом нефти на платформе Deepwater Horizon в водах Мексиканского залива, с Кирстен Макменами в главной роли в версии русалки.
Теперь, когда Франка больше не является директором Vogue Italia , текущие вопросы продолжают оставаться ведущим игроком, но совсем в другом ключе. Например, в выпуске за январь 2020 года фотографии были заменены рисунками и иллюстрациями, что было принято новым директором Эмануэле Фарнети в пользу устойчивого развития, определяемого как «задача говорить об одежде, не снимая ее».
Журналист верит в то, что Vogue больше связан со словами, чем с изображениями, состоит из более длинных статей, интервью и подкастов, это совершенно новая работа по написанию модных текстов. Для Соццани, напротив, образы говорили на универсальном языке.
Папа моды
Джорджио Армани назвал Соццани « папой моды» , имея в виду силу и влияние, которые ее работы оказали на мир моды. Ее заслуг много. Она первой выбрала номер Наоми Кэмпбелл для обложки Vogue и первой открыла сайт журнала. С Блог редактора и Энциклопедия Vogue она привлекла читателей, в то время как через Who’s On Next Проект продвигала творчество молодых креативщиков. Неутомимая, в 1992 году она стала крестной матерью Convivio , самой важной благотворительной выставки-ярмарки, организованной в Италии для ANLAIDS, и всего два года спустя она была провозглашена главным редактором CondèNast.
Она не побоялась сказать:
Показы мод — самое скучное, что Бог послал на землю, но и единственное, что позволяет понять коллекцию.
Или сказать:
Я думаю, что люди должны покупать больше зеркал, чем одежду, чтобы увидеть себя, прежде чем выйти на улицу. Есть люди, которые готовы на все ради моды, но я считаю, что одежда должна соответствовать их индивидуальности, это стиль. Если я буду свидетельством для подписей, этаким прототипом для кого-то еще, то пусть мне платят.
Она признается:
Да, я победитель! Не потому, что я высокомерный, а потому, что все мои идеи оказались успешными. Я женщина, которая работает и работает много и боролась за то, чего хотела, даже рискуя, трижды меня увольняли, но если ты делаешь работу, в которую веришь, и тебе повезло, что тебя узнают за это вы сделали, то, возможно, у вас есть власть, а значит, вы выиграли в разоблачении своих идей.
Леди
Ее лицо завораживало. У нее были голубые глаза, открытая улыбка, обрамленная длинными волнистыми светлыми волосами. Боттичеллианское присутствие, подчеркнутое стройным силуэтом. Ее стиль был очень женственным, состоящим из множества платьев, пальто, кардиганов, винтажных очаровательных украшений и любви к YSL и Azzedine Alaïa .
Я хочу быть собой. Мне все равно, что модно, а что нет, я не модница — Я человек со стилем, который хочет сохранить свой стиль . Мне нравится цвет, мне нравится классика с изюминкой, я люблю украшения, но мой стиль сложно описать словами. Важно чувствовать себя собой.
Она сказала, но ее сын Франческо, который пожертвовал почти весь гардероб директора на исследования профилактической геномики, вспоминает ее такой:
Я очень люблю ее черный период, когда думаю о ней , я вижу ее одетой в черное. В 90-х и 20-х гг.
Потом я уехал в Америку и видел ее очень мало. Все цветочное, принтованное и цветное мне нравится меньше, потому что для меня это меньше ее. Но последние несколько лет было так. Она предпочитала выглядеть естественно и использовать маленькие хитрости, как она сказала В глянец . Например, от Питера Линдберга она узнала, что нельзя наносить темные цвета на внутренние уголки глаз, а только на внешние уголки; это делает глаза намного красивее.
Хаос и творение
Франка Соццани: Хаос и творение — документальный фильм (доступен для потоковой передачи на Netflix) режиссера Francesco Carrozzini , которая позже стала книгой, изданной Assouline. Представленное на Венецианском кинофестивале в сентябре 2016 года, это любовное письмо сына очень особенной матери. Там Франка и Франческо смеются, разговаривают, раскрывают семейные тайны. Очень элегантная, ревнивая к уединению, Соццани отдает фрагменты себя: своих родителей, отличные школы, каникулы, любовь к Сен-Лорану, позволившему женщинам одеваться по-мужски, сильное влияние Лондона на ее жизнь.
