Интервью одри хепберн: Правила жизни Одри Хепберн

Правила жизни Одри Хепберн

Актриса, умерла в возрасте 63 лет в Толошеназе, Швейцария.

Правила жизни

Теги:

кино

правила жизни

женщины

правила жизни актеров

Я наполовину ирландка, наполовину голландка, а родилась в Бельгии. Если бы я была собакой, у меня были бы большие проблемы.

Когда я была маленькой, у родителей на меня вечно не хватало времени. Шоколад был моей единственной любовью, и он ни разу меня не предал.

Всю жизнь мама внушала мне, что человек должен быть полезным.

Помню, когда я заболела бронхитом во время вoйны, мама говорила: «Как бы я хотела напоить тебя апельсиновым соком.

Как бы я хотела достать для тебя молоко и яйца». Я думала: как приятно, что ей хочется меня побаловать. Но сегодня я понимаю, что значило для нее ложиться спать, не зная, чем она будет кормить меня на следующий день.

В детстве меня научили, что привлекать к себе внимание и устраивать спектакли — признак невоспитанности. Ровно этим я и стала зарабатывать на жизнь.

Я не красавица. Моя мама однажды назвала меня гадким утенком. Но если мои черты рассматривать отдельно, можно найти кое-что хорошее.

В моей жизни были периоды, когда я ненавидела себя: я считала себя слишком толстой, слишком высокой, слишком обычной или слишком уродливой.

Сексуальность — это что-то, что скрывается внутри женщины. Сексуальность подразумевается, а не выставляется на всеобщее обозрение. Я не могу похвастать формами Софи Лорен или Джины Лоллобриджиды, но ведь сексуальность — это не только размеры.

Мне не нужна спальня, чтобы доказать свою женственность. Я могу быть сексуальной, просто срывая яблоки с яблони под дождем.

Обожаю людей, которые меня смешат. Смех — мое любимое занятие, он способен вылечить от многих болезней.

Я никогда не хотела развода. Терпеть не могу это слово: я вся сжимаюсь, когда его произносят. Я мечтала выйти замуж раз и навсегда.

Серьги, которые дарит вам мужчина, расскажут все, что он о вас думает.

Люди даже больше, чем вещи, нуждаются в том, чтобы их подобрали, починили, нашли им место и простили; никогда никого не выбрасывайте.

Обязанность каждого человека — помочь детям, которые страдают.

Все остальное — просто прихоти и баловство.

Я верю, но моя вера не имеет отношения ни к какой религии.

Мне очень понравилась книга «Завтрак у Тиффани», но я ужасно боялась, что эта роль не для меня: для роли Холли Голайтли нужен был экстраверт, а я интроверт. Мне было непросто на съемках, я сильно похудела и часто думала о том, как плохо играю.

Моя самая большая победа в том, что я научилась жить с самой собой, принимать свои недостатки. Я далека от того, чтобы быть тем, кем я хочу быть. Но я решила, что я не так уж плоха в конце концов.

Мне сложно видеть себя на экране: я буквально страдаю от этого.

В Голландии, Бельгии, а потом в Англии самые счастливые моменты моей жизни всегда были связаны с деревней. Я обожаю природу, деревья, птиц и цветы. Я не городской житель, цемент наводит на меня тоску.

Я была бы счастлива, если бы проводила выходные одна в своей квартире. Так я заряжаю свои батарейки.

Что-то серьезно не так с теми, кто думает, что Одри Хепберн не потеет, не икает и не чихает. Я, кстати, икаю чаще их всех, вместе взятых.

Когда тебе некому приготовить чашку чая, когда в тебе никто не нуждается, вот тогда, я думаю, жизнь и заканчивается.

Если уж совсем начистоту, я вынуждена признаться, что я все еще читаю сказки и люблю их всей душой.

Чтение — мое любимое занятие.

Косметика может украсить твое лицо, но она бессильна, если внутри ты уродлива. Если только ты не ешь косметику.

Я слышала такое определение счастья: здоровье и короткая память. Я хотела бы быть его автором, потому что это правда.

Я верю в маникюр, в кричащую одежду, в то, что на отдыхе тоже надо наряжаться и красить губы. Я верю в розовый цвет, в то, что счастливые девушки — самые красивые и что завтра будет новый день. Еще я верю в чудеса.

Давайте признаемся себе в том, что старый добрый шоколадный торт помогает людям жить, мне он точно помогает.

Те, кто не верит в чудеса, не могут называться реалистами.

Мама всегда говорила: хорошие вещи не сваливаются просто так на голову. Бог щедр, но он ожидает, что вы выполните свои обязательства первыми.

Некоторые люди мечтают о бассейне, я — о шкафе, и не одном.

Успех — это что-то вроде долгожданного дня рождения, во время которого ты понимаешь, что совсем не изменился.

Женщина может быть и красивой, и умной.

Между длинной жизнью и хорошим ужином есть небольшая разница — на ужине десерт подают последним.

Со временем ты понимаешь, что тебе даны две руки — одна для себя, вторая для того, чтобы помогать другим.

Я бы никогда не беспокоилась о возрасте, если бы я знала, что меня будут продолжать любить и я буду любить тоже.

Вот когда я снимусь в 70 фильмах, а зрители будут хотеть еще, тогда я поверю в то, что я звезда.

Только самые решительные люди успешны.

Выбери день и наслаждайся им. Прошлое научило меня ценить настоящее, и я не хочу его портить беспокойством о будущем.

Самое важное — это стареть достойно. А это невозможно сделать, если ты не сходишь с обложек журналов.

Как прекрасно просто быть живым.

интервью с балериной Франческой Хэйвард

В новом документальном фильме, посвященном Одри Хепберн, прима Королевского балета выступила в роли молодой актрисы. И показала Одри через балет.

Франческа Хэйвард

Это новый успех в карьере балерины Франчески Хэйвард. Девушке 28 лет, она родилась в Найроби в семье англичанина и кенийки. В детстве будущая балерина переехала с родителями в Англию, где окончила Королевскую балетную высшую школу. В 2010 году Франческа стала танцевать в «Ковент-Гарден», а уже в 2016 стала его примой.

Хэйвард ценится за блестящую технику и чуткость воспроизведения. К тому же она обладательница яркой и красивой внешности. Франческа дала интервью итальянскому «Vogue», в котором рассказала о своем участие в фильме «Одри» и каково это исполнять в танце великую Хепберн.

— Франческа, вы знали, что Хепберн в прошлом занималась балетом?

— Нет, понятия не имела, что она профессионально занималась балетом, или что у нее была мечта — танцевать, прежде чем она стала актрисой. Конечно, когда видела ее на экране, я для себя подмечала, что она обладает грацией и уравновешенностью танцовщицы. Необычайная вечная красота, смесь силы и хрупкости… Никогда не устану смотреть на ее яркий образ.

Cлева направо: Алессандра Ферри, Франческа Хэйвард и Кейра Мур

— Как вас выбрали на роль Одри?

— Уэйн МакГрегор, постоянный хореограф Королевского балета, который меня хорошо знает и которого я очень люблю, попросил меня поработать с ним над созданием танцевальной сцены для фильма. Режиссер показала мне кадры с Одри, когда она была примерно моего возраста.

— Неужели физическое сходство с Хепберн не имело значения ни для режиссера ленты, ни для двух других исполнителей: Алессандры Ферри, взрослой актрисы, и Кейры Мур, подростковой Одри?

— Нет, режиссер Хелена Коэн не хотела и не требовала, чтобы мы пытались воспроизвести Одри, нам нужно было запечатлеть образ актрисы.

Алессандра Ферри

— Не могли бы вы рассказать нам о своем опыте на съемочной площадке?

— Мне очень понравилось работать с Хеленой и Уэйном над тем, что мы все хотели воплотить в танце. Мы много говорили о боли, которую Хепберн скрывала от многих из–за того, что она не реализовала свою мечту стать танцовщицей, а также о разлуке с отцом, о травме, полученной во время войны. Ее страдания и чувства оставались личными, что мы и хотели показать, а также мы передали, насколько они были живыми во время игры, что давало нам моменты жизненной силы и великолепия. Когда мы видим танец Одри в таких фильмах, как «Смешные лица» или «Тайные люди», мы чувствуем ее счастье. Мы сочинили всю хореографию под «Moon River», песню, которую она поет в фильме «Завтрак у Тиффани». Таким образом, процесс создания стал очень эмоциональным, и эта музыка была такой счастливой и грустной, как та Одри, которую мы намеревались открыть для зрителя в этом фильме.

Cлева направо: Франческа Хэйвард, Алессандра Ферри и Кейра Мур

Почему балет остался несбывшейся мечтой великой Одри Хепберн? — ответ на этот вопрос и многие другие вы узнаете в Telegram-канале «Привет, это балет».

О новостях, премьерах, онлайн-трансляциях, интересных фактах, а также интервью известных артистов балета, в том числе и перевод интервью и комментариев знаменитых иностранных танцовщиков, которые вы не найдете на русскоязычных сайтах — в Telegram-канале «Привет, это балет».

Пробное интервью с Одри Хепберн |

Креативная лицензия

Прошло несколько лет после смерти талантливой Одри Хепберн. Каждый хоть раз в жизни смотрел «Завтрак у Тиффани» Трумэна Капоте (1961), и все мы помним потрясающее длинное черное платье и темные перчатки, которые она носит в фильме. Однако, как интервью с ней в настоящее время? Итак, вот пробное интервью с ней. Я надеюсь, вы читаете это, думая о ее голосе, говорящем эти слова.

Мисс Хепберн, не могли бы вы немного рассказать о себе?

Я родилась в Икселе в Бельгии 4 мая 1929 года. Мое настоящее имя при рождении было Одри Кэтлин Растон, позже мой отец решил дать семье Хепберн фамилию: это была фамилия моей бабушки. Я многое пережил в своей жизни, и это привело меня к актерской карьере. Я очень рано решил просто безоговорочно принять жизнь; Я никогда не ожидал, что это сделает для меня что-то особенное, но, похоже, я сделал гораздо больше, чем когда-либо надеялся. Большую часть времени это просто случалось со мной без моего поиска.

Когда вы говорите, что многое пережили в своей жизни, что вы имеете в виду?

Мой отец был нацистом и бросил меня, когда я был совсем маленьким. Это было самое травмирующее событие в моей жизни. Потом пришла Вторая мировая война, и нам удалось спастись от нее, переезжая с одного места на другое. К сожалению, из-за нехватки еды в том месте, где я остановился, у меня было несколько расстройств пищевого поведения. Во время войны я сменила имя на Эдда ван Хемстра: если бы кто-нибудь услышал мое английское имя, меня бы убили.

Когда началась ваша карьера актрисы?

Я начала ходить на уроки балета, когда жила в Арнеме. Я принимал участие в акциях по сбору средств против нацизма. В 1948 году я переехала в Лондон, чтобы заниматься балетом, но из-за расстройства пищевого поведения мне сказали, что я никогда не стану танцовщицей. Это заставило меня передумать: что, если бы я была актрисой? Я пошел на прослушивание в фильм «Римские каникулы» (1953) Уильяма Уайлера, и они действительно выбрали меня. Это было невероятно для меня.

Вы получили Оскар как лучшая актриса в 1954 году, сыграв главную роль в этом фильме, как это было?

Творческая лицензия

Мой коллега Грегори Пек умолял создателя фильма дать мне больше места в титрах. Он верил, что в этом году я получу Оскар. Я даже не думала об этом, но в 1954 году мне дали Оскар за лучшую женскую роль. Я была так удивлена, что могла расплакаться. После этого я начал верить в свою актерскую карьеру.

Кто был лучшим человеком, которого вы встречали во время съемок фильма?

Творческая лицензия

За свою актерскую карьеру я встретила много замечательных людей, но Юбер де Живанши занимает особое место в моем сердце. Я познакомился с ним во время съемок фильма Билли Уайлдера «Сабрина» (1954). Он предоставил мне все платья, которые я носила в фильме. Я была так влюблена в них, что спросила его, может ли он сшить некоторые из них только для меня. Вначале он сказал мне, что канализации не так много, так как все они работают над новой коллекцией Givenchy. Поэтому я купил всю его новую коллекцию. У нас были такие удивительные отношения.

Самый лучший фильм, в котором вы снимались?

Creative License

Очевидно, Завтрак у Тиффани. Я не должна была играть Холли в фильме. Капоте сначала хотел Мэрилин Монро, но потом выбрал меня. Я сначала колебался. У меня не было большого опыта: это было очень сложно, и я не думал, что подхожу для этого . . Тем не менее, теперь он стал чем-то вроде культовой классики. Моя любимая сцена — это когда я ем круассан в черных перчатках и длинном черном платье от Givenchy. Я действительно чувствовал себя самим собой во время этой сцены. Холли не было, только Ходри.

Есть ли сообщение, которое вы хотели бы отправить начинающим актерам?

Я научился жить… быть в мире и частью его, а не просто стоять в стороне и смотреть. Мне повезло. Возможности выпадают не часто. Так что, когда они это сделают, вы должны схватить их.

Источники

Все предложения, выделенные курсивом, взяты из:

https://parade.com/977293/alexandra-hurtado/audrey-hepburn-quotes/

Дань уважения гуманитарной деятельности Одри Хепберн

дом >интервью >посланник ЮНИСЕФ в Сомали

Одри Хепберн, посланник ЮНИСЕФ в Сомали
Образовательное вещание — The MacNeil / Lehrer NewsHour, 5 ноября 1992 г.

МИСТЕР. ЛЕРЕР: Наконец-то сегодня разговор с актрисой Одри Хепберн. Последний неделе, как раз перед тем, как попасть в больницу для операции на толстой кишке, мисс Хепберн сидела вниз с Чарлейн Хантер-Голт, чтобы поговорить о ее недавней поездке в Сомали, страна, опустошенная гражданской войной, и где, по оценкам, 1,5 миллиона человек под угрозой голодания. Мисс Хепберн, выросшая в Голландии во время Второй мировой войны, знаком с лишениями и жестокостями войны. Она уехала в Сомали в в качестве посла доброй воли ЮНИСЕФ.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Мисс Хепберн, спасибо, что присоединились к нам.

ОДРИ ХЕПБЕРН, Представитель ЮНИСЕФ в Сомали: Спасибо, Чарлейн.

МС. Хантер-Голт: Вы написали статью в Newsweek, в которой сказали, что не готовы к тому, что увидели в Сомали, и тем не менее вы побывали в других районах страны. разруха, как Эфиопия, Судан. Чем отличалось Сомали?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Я думала, что была готова, поэтому шок был даже больше, потому что я думаю, каким бы чудесным ни было документальное кино, телевидение, как бы хорошо они ни были сделаны, или фотографии, которые вы видите или о которых читаете это все еще абстракция, пока вы не столкнетесь с реальностью. И его невыносимо. Совершенно неприемлемо видеть, как маленькие дети просто умирают в у вас на глазах, очевидно, потому что они голодают, но также и потому, что они настолько слабыми, что они действительно в конце концов умирают от болезней, и что в этот день, и мы почти 2000 год, что еще может происходить, а вы как-то с одной стороны чувствуешь себя бессильным, что не можешь сделать достаточно, ты не успеваешь хотя бы сэкономить эти маленькие жизни, а с другой стороны, приятно быть там и посмотреть, как много делается, и увидеть, какой прогресс достигается.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Что касается того, что на вас напало, какие вещи поразил вас больше всего? Расскажите нам немного об этом, пока мы смотрим ваши кадры.

ОДРИ ХЕПБЕРН: Начиная с первых лагерей, которые мы посетили в Кисмайу, это где я заметил после 20-минутного блуждания вот это очень странное отсутствие маленьких детей. И я спросил об этом. Я подумал, может быть, они были в другой, в больнице или что-то в этом роде. Нет, они ушли.

МС. Хантер-Голт: Вы описали молодого человека с приступом астмы. Рассказывать мне о его.

ОДРИ ХЕПБЕРН: Да. Это было в Бидоа, в центре питания, где дети в худшем случае их кормили терапевтически, потому что они вроде как не могут есть или пить, типа каждые несколько минут давать им что-нибудь. И этот мальчик сидел с небольшим количеством ткани вокруг него, тонкой как рельс, я имею в виду, на самом деле одни кости и глаза и абсолютно с трудом дыша. У него явно было респираторное инфекция, и я так страдала из-за него, потому что в детстве у меня была астма и анемия, и отек, и все, что приходит при первой степени недоедание, которое я помню, помню этот кризис неспособности дышать и изо всех сил… и я просто чувствовал, что хотел бы дышать для него, но он буквально просто лег, пока я был там, и ушел.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Умер?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Мм хм.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Перед вами?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Да.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Можно ли описать подобное свидетельствование?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Нет. Вот почему я говорю, что это прекрасно описано СМИ, слава богу, потому что столько месяцев СМИ не могли зайти в Сомали и показать, что происходит, потому что это была война. И в то же время есть это любопытство, как бы это назвать, смущение, робость, когда ты заходишь в центр питания вроде того, что я чувствую, что не должен быть там, Я чувствую, что должен уйти. Это как зайти в чью-то комнату, кто умирает и семья должна быть там, только медсестры, вы понимаете, что я имею в виду, вроде каким-то образом вторгается. В то же время, страстно желая забрать один из этих детей и дать ему какое-то тепло, а с другой стороны, они такие хрупкие, что вы боитесь их сломать или повредить, потому что вы знаю, люди говорят, что люди умирают от голода, но мне интересно, люди подумайте о боли голодной смерти, о том, что происходит с вашим телом. И это очень медленный процесс. И это не то, что вы просто чувствуете и тогда умри. И, как я сказал ранее, они почти всегда умирают от болезней.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Много плача или просто безмолвное страдание?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Много кашляют, потому что кашляют, в основном дети. у вас проблемы с дыханием, болезни, вы знаете, очень тихий, очень тихий. И это тоже, тоже в лагерях со взрослыми.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Мы так много слышим о мародерстве, анархии в Сомали, и вы, сами же написали, что это гуманитарные работники держат целую нацию на плаву. Расскажи мне об этом, об отсутствии правительства и о роли рельефа. рабочие.

ОДРИ ХЕПБЕРН: Вы въезжаете в Сомали № 1 без визы, потому что нет правительство, поэтому вы просто приземляетесь, и о дорогах не может быть и речи. Нет никаких правительство, ни электричества, ни почты, ни телефонов. Это как луна с этой точки зрения и да, там анархия, это меньшее, что можно ожидать, когда правительство свергнут, к счастью, потому что это было очень репрессивная, затем четыре года гражданской войны. К счастью, ООН смогла переговоры о прекращении огня в Могадишо. Это все, что у них есть. Было два вида из крупных кланов, два генерала, если хотите, которые делят Могадишо. Есть зеленая линия, которую вы не видите, но я имею в виду, что это своего рода разделение. Но остальные люди в ярости на себя. И, конечно же, есть мародерство, № 1, определенно в начале, потому что все голодны. Так же мародеры. Но мародерство — это всегда результат потрясений и анархии.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Какой объем помощи поступает и каковы последствия?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Учитывая ошеломляющую логистику этой страны, которая Я просто сказал, несуществующая инфраструктура, я бы сказал, что помощь, которую мы обеспечивают и Красный Крест, и CARE — это чудо, потому что они добираются туда. Да, часть его разворовывается, но так было всегда. это происходит в Судане тоже. Но вы не можете отказаться хотя бы от попыток, и многие, многие люди спасаются, и в лагерях уже начинают выглядеть лучше, но там это места внутри страны, куда мы еще не добрались, где мы не были. Там было еще много волнений. Я имею в виду, Бог знает, что мы собираемся найти там.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Должно ли быть вмешательство извне, как, например, США? Государства или ОАЕ до того, как мир станет постоянным?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Я думаю только в поддерживающем смысле, а не в агрессивном смысл. Прежде всего, мы не можем войти в Сомали, вторгнуться в нее и оккупировать ее. То есть это не наше право, и у ООН нет такого мандата. Охранники ООН до сих пор не работают должным образом. Они не — не в состоянии функционировать собственно, те, которые там есть, потому что их мандат не в том, чтобы бороться с этим; это охранять поступающую провизию. Но война не позволит им этого сделать. точно, вы знаете, что мы хотели бы сделать, и все это требует переговоров. Так что все очень долго.

МС. ХАНТЕР-ГОЛТ: Мисс Хепберн, мы приближаемся к 2000 году. Вы когда-нибудь думаете, повторится такая трагедия?

ОДРИ ХЕПБЕРН: Давайте посмотрим на светлую сторону, Чарлейн. я думаю есть один в том смысле, что, верьте или нет, в мире меньше конфликтов сегодня, чем 10 лет назад. Их уже так много, но это было в два раза больше. Мы делаем иметь лучший и больший доступ сейчас, потому что холодная война закончилась. И мир проснулся. Я знаю, что очень часто слишком поздно, и мы медлительны, но мы теперь есть какой-то огромный механизм. И хотя ООН очень критике, на них нельзя чихать, потому что у какой другой организации есть самолеты, люди? Вы знаете, это должно быть сделано. Это чудесно, ЗАБОТА, Красный Крест. Я не знаю, был ли во время первого великого голода в Бангладеш, во время великий голод в тридцатые годы в России, во время ирландского голода, сколько мы сделали об этом? Теперь мы, по крайней мере, пытаемся, и делаем это довольно хорошо. Но мы нетерпеливы, потому что теперь мы видим, как дети умирают прямо у нас на глазах, потому что большинство из нас на телевидении. Я видел, как это происходит, и я полон ярости на себя. Я не верю в соединительную вину, но я верю в коллективная ответственность.

You may also like...

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *