Майкл Каннингем — Часы » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
Майкл Каннингем (р. 1953) – американский писатель, лауреат Пулицеровской премии за 1999 год.Как устроено время? Как рождаются книги? Как сцеплены между собой авторские слова-сны? Как влияют события (разнесенные во времени и пространстве) на слова, а слова – на события? Судьба Вирджинии Вулф и ее «Миссис Дэллоуэй». Англия 20-х и Америка 90-х. Патриархальный Ричмонд, послевоенный Лос-Анджелес и сверхсовременный Нью-Йорк. Любовь, смерть, творчество. Обо всем этом и о многом другом в новом романе Майкла Каннингема «Часы» (Пулицеровская премия за 1999 г.).
Майкл Каннингем
Часы
Посвящается Кену Корбетту
А теперь мы будем охотиться на третьего тигра, который, как и прочие, всего лишь один из образов моего сна, словесная структура, а не тигр из плоти и крови, бродящий — вне всяких мифов — по нашей земле. Я не питаю на сей счет особых иллюзий, и, однако, какая-то сила толкает меня в эту странную, безрассудную, древнюю погоню, заставляя часами преследовать другого тигра, зверя, не найденного в стихах.
У меня нет времени расписывать свои планы. Мне следовало бы много чего сказать о «Часах» и о моем открытии; о том, как я проделываю красивые подземные лазы вслед за своими персонажами. В результате, как мне кажется, возникает именно то, что я ищу: человечность, юмор, глубина. Согласно моему замыслу, каждый лаз связан с остальными, и в данный момент все они выходят на свет.
Вирджиния Вулф. Из дневника. 30 августа 1923Она почти бежит. В зимнем тяжелом пальто не по погоде. 1941 год. Началась новая война. Она оставила дома записки: одну Леонарду, другую Ванессе. Она спешит к реке, твердо зная, что сделает то, что задумала, но все равно невольно заглядывается на холмы, церковь, отару ослепительных, чуть отдающих в желтизну овец, щиплющих траву под темнеющими небесами. Она останавливается, смотрит на овец, потом на небо, идет дальше. Голоса не умолкают, в облаках гудят невидимые бомбардировщики. Она проходит мимо одного из работников (кажется, его зовут Джон?), крупного парня с маленькой головой, одетого в фуфайку картофельного цвета. Он чистит канаву в саженом тальнике. Парень разгибается, поднимает на нее глаза, кивает и вновь склоняется к ржавой воде. Минуя его на пути к реке, она думает, как ему повезло в жизни, какая это, в сущности, удача: чистить канаву в тальнике. А вот она потерпела крах. На самом деле никакая она не писательница — просто эксцентричная фантазерка. Лоскуты неба светятся в лужах, оставшихся после ночного дождя. Ее туфли слегка вязнут в размокшей глине. Она потерпела крах, и голоса вернулись, бормочут какую-то невнятицу прямо у нее за спиной, вот здесь, она быстро оборачивается, нет, никого. Голоса вернулись, головная боль приближается так же неумолимо, как дождь, и скоро уничтожит ее, сокрушит то, что так или иначе есть она, полностью вытеснит ее собой. Головная боль приближается, и, кажется (уж не она ли сама привораживает их?), что в небе опять гудят самолеты. Она перелезает через каменное заграждение и спускается к реке. Вдали маячит одинокий рыболов, который не заметит ее, так ведь? Теперь нужно найти подходящий камень. Она действует быстро, но методично, словно следуя инструкции, обещающей успех лишь в случае неукоснительного выполнения. Она выбирает камень, размером и формой напоминающий череп поросенка, поднимает его и запихивает в карман пальто (меховой воротник щекочет шею), непроизвольно отмечая его прохладную известковость и белесовато-коричневый тон с зеленоватыми крапинами. Она смотрит на воду — прозрачную, заполняющую неровности берега, и на другую — между берегами, желтовато-бурую в пестрых пятнах, гладкую и твердую, как дорога. Не снимая туфель, она делает несколько шагов вперед. Вода холодная, но терпеть можно. Зайдя по колено, она останавливается. Она думает о Леонарде. Вспоминает его руки и бороду, глубокие складки у губ. Она думает о Ванессе, о детях, о Вите и Этели: их так много. Все они потерпели поражение, не правда ли? Вдруг ей становится безумно жалко их всех. Может быть, развернуться, выбросить камень, возвратиться домой? Не исключено, что она даже успела бы еще уничтожить записки. Она могла бы жить дальше, могла бы оказать им эту последнюю милость. Стоя по колено в бегущей воде, она решает ничего не менять. Голоса звучат не умолкая, головная боль совсем близко, и, если она отступит сейчас, вновь вверив себя заботам Леонарда и Ванессы, они никогда уже ее не отпустят, так ведь? Нет, решает она, свобода дороже. Неловко (дно вязкое) она продвигается вперед, пока не входит в воду по пояс. Бросает взгляд в сторону рыболова в красной куртке. Он ее не замечает. В желтой воде (когда стоишь так близко, видно, что вода не бурая, а именно желтая) отражается низкое небо. Вот то, что фиксирует на прощанье земное зрение: рыболов в красной куртке и пасмурное небо в матовом зеркале воды. Почти нечаянно (так ей кажется) она не то шагает, не то просто спотыкается, и камень утягивает ее вниз. На миг верится, что это еще не конец, просто очередная неудача, просто ледяная вода, из которой легко можно выбраться на берег. Но неожиданно течение закручивает и тащит ее с такой мускулистой силой, как будто притаившийся на дне атлет мертвой хваткой схватил ее за ноги. В этом чувствуется что-то личное.
Примерно час спустя ее муж возвращается из сада. «Мадам вышла, — сообщает ему горничная, взбивая ветхую подушку, вокруг которой немедленно образуется маленькая пуховая буря. — Сказала, что скоро придет».
Леонард поднимается в гостиную послушать новости. На столе он замечает голубой конверт, на котором стоит его имя. В конверте письмо:
Дорогой я чувствую, что снова схожу с ума. Я уверена в этом, как и в том, что повторения этого кошмарами просто не вынесем. Я знаю, что больше никогда уже не приду в себя. Я опять слышу голоса и не могу сосредоточиться. Поэтому я собираюсь сделать то, что кажется мне единственно правильным, Ты подарил мне счастье, больше которого не бывает. Ты был для меня всем, всем во всех смыслах. Наверное, мы были самой счастливой парой на свете, пока не началась эта жуткая болезнь, с которой я не в силах больше бороться. Я знаю, что порчу тебе жизнь, что без меня ты смог бы работать. И ты будешь работать, я верю. Видишь, я даже простую записку и то уже не способна написать. Я не могу читать. Просто мне хотелось сказать, что именно тебе я обязана всем, что было хорошего в моей жизни. Ты был невероятно терпелив и удивительно добр. Мне хочется это сказать, хотя это без того всем известно. Если кто-то и мог бы меня спасти, так только ты. Я потеряла все, кроме уверенности в твоей доброте. Я не могу больше портить тебе жизнь. По-моему, мы с тобой были самыми счастливыми людьми на свете.
В.
Леонард выскакивает из гостиной, бросается вниз по лестнице. «Боюсь с миссис Вулф что-то случилось, — говорит он горничной. — Возможно, она попыталась покончить с собой. Куда она пошла? Вы видели, как она выходила из дому?»
Перепуганная горничная ударяется в слезы, Леонард выбегает из дома и спешит к реке, мимо церкви и стада овец, мимо зарослей тальника. На берегу не видно никого, кроме рыболова в красной куртке. Ее быстро уносит течением. Кажется, что она летит, раскинув руки — фантастическое существо с развевающимися волосами и вздымающимися за спиной полами пальто, — грузно летит сквозь блики карего зернистого света. Ее ступни (туфли свалились) иногда задевают о дно, взбаламучивая ил и поднимая черные скелетики листьев, — медленные облака илистой мути почти неподвижно стоят в воде и после того, как сама она давно уплыла дальше. Стебли черно-зеленых водорослей, приставшие к ее волосам и пальто, плотной повязкой ложатся ей на глаза, потом соскальзывают и плывут рядом, то сплетаясь, то расплетаясь, то сплетаясь, то расплетаясь, снова и снова.
nice-books.ru
Майкл Каннингем — Часы читать онлайн
Майкл Каннингем
Часы
Посвящается Кену Корбетту
А теперь мы будем охотиться на третьего тигра, который, как и прочие, всего лишь один из образов моего сна, словесная структура, а не тигр из плоти и крови, бродящий — вне всяких мифов — по нашей земле. Я не питаю на сей счет особых иллюзий, и, однако, какая-то сила толкает меня в эту странную, безрассудную, древнюю погоню, заставляя часами преследовать другого тигра, зверя, не найденного в стихах.
Х.Л. Борхес. Другой тигр. I960У меня нет времени расписывать свои планы. Мне следовало бы много чего сказать о «Часах» и о моем открытии; о том, как я проделываю красивые подземные лазы вслед за своими персонажами. В результате, как мне кажется, возникает именно то, что я ищу: человечность, юмор, глубина. Согласно моему замыслу, каждый лаз связан с остальными, и в данный момент все они выходят на свет.
Вирджиния Вулф. Из дневника. 30 августа 1923Примерно час спустя ее муж возвращается из сада. «Мадам вышла, — сообщает ему горничная, взбивая ветхую подушку, вокруг которой немедленно образуется маленькая пуховая буря. — Сказала, что скоро придет».
Леонард поднимается в гостиную послушать новости. На столе он замечает голубой конверт, на котором стоит его имя. В конверте письмо:
Дорогой я чувствую, что снова схожу с ума. Я уверена в этом, как и в том, что повторения этого кошмарами просто не вынесем. Я знаю, что больше никогда уже не приду в себя. Я опять слышу голоса и не могу сосредоточиться. Поэтому я собираюсь сделать то, что кажется мне единственно правильным, Ты подарил мне счастье, больше которого не бывает. Ты был для меня всем, всем во всех смыслах. Наверное, мы были самой счастливой парой на свете, пока не началась эта жуткая болезнь, с которой я не в силах больше бороться. Я знаю, что порчу тебе жизнь, что без меня ты смог бы работать. И ты будешь работать, я верю. Видишь, я даже простую записку и то уже не способна написать. Я не могу читать. Просто мне хотелось сказать, что именно тебе я обязана всем, что было хорошего в моей жизни. Ты был невероятно терпелив и удивительно добр. Мне хочется это сказать, хотя это без того всем известно. Если кто-то и мог бы меня спасти, так только ты. Я потеряла все, кроме уверенности в твоей доброте. Я не могу больше портить тебе жизнь. По-моему, мы с тобой были самыми счастливыми людьми на свете.
В.
Леонард выскакивает из гостиной, бросается вниз по лестнице. «Боюсь с миссис Вулф что-то случилось, — говорит он горничной. — Возможно, она попыталась покончить с собой. Куда она пошла? Вы видели, как она выходила из дому?»
Перепуганная горничная ударяется в слезы, Леонард выбегает из дома и спешит к реке, мимо церкви и стада овец, мимо зарослей тальника. На берегу не видно никого, кроме рыболова в красной куртке. Ее быстро уносит течением. Кажется, что она летит, раскинув руки — фантастическое существо с развевающимися волосами и вздымающимися за спиной полами пальто, — грузно летит сквозь блики карего зернистого света. Ее ступни (туфли свалились) иногда задевают о дно, взбаламучивая ил и поднимая черные скелетики листьев, — медленные облака илистой мути почти неподвижно стоят в воде и после того, как сама она давно уплыла дальше. Стебли черно-зеленых водорослей, приставшие к ее волосам и пальто, плотной повязкой ложатся ей на глаза, потом соскальзывают и плывут рядом, то сплетаясь, то расплетаясь, то сплетаясь, то расплетаясь, снова и снова.
Конец ознакомительного отрывка
Вы можете купить книгу и
Прочитать полностью
Хотите узнать цену?ДА, ХОЧУ
libking.ru
«Часы» Майкл Каннингем: рецензии на книгу
Постмодернизм в чистом виде, плавуче-текучий роман с собственным ритмом, в который так трудно влиться, но, раз влившись, глаз не отвести, рук не оторвать. Ступенчатый, ступень туда, ступень сюда, а теперь па-ва-рррот и по кругу, Кларисса — лесбиянка — Миссис Деллоуэй и ее розы, Лора — несчастная — Браун и ее торт, Вирджиния — гениальная — и ее дрозд. И все такие чуткие к настроению, к ароматам воздуха, один наклон головы, и героиня выпадает из реальности, и ты вместе с ней уносишься то в прошлое, то в будущее, то в эту улицу, такую яркую, с желтыми фонарями, где на переходе бабушки с гардениями, то в окно вон того дома, где женский силуэт оттенен синевой стенных обоев, а то и в это кресло, растерзанное седалищем давно больного, безумного друга-возлюбленного, покрытое пятнами стекшего пота, молекулы которого смешаны с кислородом этой комнаты, а кислород в свою очередь наполнен розовым маслом вот этих самых роз.
Эта книга — желтая. Желтые фонари на улицах, вездесущие желтые розы, уже зацветшие и едва распустившиеся, желтые латунные украшения дверей, желтая луна, так некстати светящая, желтые фары поездов, увозящих пассажиров, желто-горчичный свитер, который так не идет Салли, желтые осколки пивной бутылки под уже трупом, некогда бывшим… везде, где беда, там желтый. Автор играет с этим цветом, привнося его почти в каждую сцену. Автор играет с цветами — розами, шипастыми, маслянистыми. Впрочем, он играет и с другими предметами, перенося их из одной части своей книги в другую, конструируя некий Уроборос, когда одно время мягко переходит в другое неодушевленными ли вещами, одушевленными ли героями, и проносит он через весь роман два общих мотива. Жизнь-Смерть. И время.
Тик. Так. Тик. Так. Почувствуй себя вот в этот момент, здесь и сейчас, и почувствуй себя счастливым. Ведь вот час, и еще час, и еще один час, и так складывается время, убегает, стремительно уносится, и когда ты будешь старым, будешь ли ты вспоминать своего друга Луи, который жил с тобой пятнадцать лет, с которым завтракал, обедал и ужинал, с которым выбирал еду, цветы, одежду, который тебя исправно и безошибочно трахал, или будешь вспоминать вот эту девочку Клариссу восемнадцати лет, которая вышла на крыльцо — казалось, вчера еще, — и в тот момент ты замер от счастья и красоты. Вот Луи, вот ты и вот она, и эта минута пребудет с тобой навсегда. Что ты вспомнишь? Рутину? Или моменты, Моменты, ожогом запечатленные в памяти. Оно и есть счастье, этот смех над дважды купленным букетом желтых роз, а не вот та покупка буржуазной квартиры, где обои — лен, и растительные репродукции на стенах.
Книга — один день, который может вместить в себя всю жизнь, это же Джойс еще писал, и Каннингем вот тоже. «Да, этот день слишком затянулся. Мы отказываемся от вечеринок; бросаем наши семьи ради одинокой жизни в Канаде; мы пишем книги, не способные изменить мир, несмотря на наш дар и непрекращающиеся усилия… Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим — все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие — такое бывает несколько чаще — гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или — если очень повезет — самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали.»
Эту книгу никогда не поймут приземленные люди, материалисты, крепко стоящие на этой земле, или поймут, но фыркнут, подумаешь, торт забрызгал слюной, подумаешь, два раза купили желтые розы, это всего лишь торт, это всего лишь розы. Но эскаписты, вроде меня, фантазеры, вроде него, прочувствуют и похолодеют где-то в позвоночнике. И начнут перебирать в голове свои часы, принесшие счастье, моменты, когда хотелось законсервировать время. Да, не нужно мне, пожалуй, дамблдоровской технологии Омута Памяти, у нас свои Омуты, которые всегда с собой. Честно говоря, давно не было такой книги, нежной, как будто кончики его пальцев все еще касаются меня где-то в районе плеч, но тяжелой, как будто больше никогда не будет этих поцелуев, как будто время ушло, как будто что-то безвозвратно потерялось. И вместе с тем книги, дарящей надежду. Потому что, несмотря на странные, но логичные, финалы трех историй, в конце книги остается легкая грусть и надежда на лучшее время, на лучшие часы. Все, что было, ушло. Но все еще будет.
ДД+Собери их всех
И спасибо Ксюше ksu12 за Каннингема. Где-то когда-то в какой-то момент 🙂 тут, на ЛЛ, ты обратила мое внимание на этого автора, спасибо тебе за это.
topliba.com
Читать Часы (Майкл Каннингем) онлайн бесплатно
Одна из самых известных книг Майкла Каннингема – «Часы». В основе книги три разных поколения женщин, которых объединяет и вдохновляет роман Вирджинии Вулф «Миссис Дэллоуей». Одна тысяча девятьсот двадцать третий год Ричмонд. Гениальная Вирджиния Вулф пишет новый роман, вместе с этим лечиться от психических расстройств. Одна тысяча восемьсот сорок девятый год Лос-Анджелес. Миссис Браун поглощена романом «Миссис Дэллоуэй» настолько, что отложила все хлопоты по приготовлению ко дню рождению мужа.
Читать онлайн Часы
скачать книгу / читать онлайн
Любите читать книги? На нашем книжном портале вы можете скачать бесплатно книги в формате fb2, rtf или epub. Для любителей чтения с планшетов и телефонов у нас есть замечательный ридер.
О книге
Одна тысяча девятьсот девяносто девятый год Нью-Йорк. Кларисса Воган готовится к вечернему приему, посвященному её другу и бывшему любовнику, который заражен спидом.
Все женщины попадают в непредсказуемые ситуации, несознательно проецируя содержание романа в свою жизнь. Утро каждой начинается с желания купить себе цветы…
Кларисса Воган самая простая женщина, неприлично богатая и здоровая. Ей пятьдесят два, но она в замечательной форме. Она устраивает вечером прием и должна купить цветы, чтобы наполнить ими дом. Должно собраться большое количество остроумных и влиятельных людей. Ведь её другу Ричарду присудили Карруцеровскую премию, в честь этого и все хлопоты. Его творчество стало неоспоримым культурным явлением.
По пути в цветочный магазин Кларисса встречает Уолтера Харди, которого пригласила к себе на вечер. Уолтеру сорок шесть лет он сочиняет бульварные романы о встречах и разлуках, загребая за это непотребные деньги. Его парня зовут Эван, они оба спортивны и уверены в себе. Ричард недолюбливает эту парочку и не будет рад видеть их на приеме. Он считает, что эти вечно юные гомосексуалисты компрометируют дело в гораздо большей степени, чем совратители малолетних. Но Клариссе нравились эти двое, их простодушие и ненасытность. Распрощавшись с другом, Кларисса отправилась в магазин. Там её встретила цветочница Барбара и женщины завели милую беседу, впрочем, как обычно.
Миссис Дэллоуэй июльским утром решила отправиться за цветами. Вирджиния ощущает себя молодой девушкой. Она постоянно поражает своего мужа Леонарда. Он действительно верит, что Вирджиния самая красивая и умная женщина, а её книги наилучшие произведения, которые станут бестселлерами. Много лет назад она появилась в жизни Леонарда, а все такая же удивительная, царственная и грациозная. Она слишком худа, пустота в желудке вызывает у неё чувство эйфории. Вирджиния в состоянии голода очень хорошо пишет, легко и просто.
Миссис Браун пытается получить доступ в параллельный мир, выпасть из своей жизни. Её литературная героиня отправилась за цветами, от этого Лоре стало веселее. Уже половина девятого, а она все в постели с книгой. Ей давно нужно было приготовить завтрак для Дэна и Ричи. Все дело в том, что когда она проснулась очень рано, её самочувствие было отвратительным и гадким. Книга, лежавшая на прикроватной тумбочке, поглотила её полностью. А что? Лора беременна, поэтому может разрешить себе расслабиться и поваляться вдоволь с любимым произведением…
fantasywiki.ru
Отзывы о книге Часы
Гораздо проще писать отзыв, если книга тебе не понравилась. Тут можно заливаться соловьем и растекаться мысью по древу, плеваться ядом и вообще. Можно миллион недостатков найти на одной только странице. А вот когда книга действительно понравилась, выразить свои мысли намного сложнее.
Вчера поздно вечером у меня случилась любовь. Вот так неожиданно, как гром среди ясного неба. Любовь с первой страницы, практически с первых строк.
Она почти бежит. В зимнем тяжелом пальто не по погоде. 1941 год. Началась новая война. Она оставила дома записки: одну Леонарду, другую Ванессе. Она спешит к реке, твердо зная, что сделает то, что задумала…
В романе речь идет о знаменитой Вирджинии Вульф, королеве модернизма, а я в своем отзыве говорю о Майкле Каннингеме, современном американском писателе, чье произведение «Часы» я так долго собиралась прочесть, и вот наконец.
Мистер Каннингем знает толк в первых строчках, не зря рефреном своей книги он выбрал другую, ставшую уже бессмертной, первую строчку: «Миссис Дэллоуэй сказала, что купит цветы сама». Именно с этих слов Вирджиния Вульф начала свой самый известный роман. Эти строки мистическим образом определяют течение жизни трех героинь Каннингема — самой миссис Вульф, ее читательницы миссис Лоры Браун и Клариссы Воган, которая так напоминает собственно миссис Дэллоуэй. Итак, писательница, читательница и героиня романа — один день из жизни каждой, когда одна пишет эти строки, другая читает их, а третья проживает. Один день, не больше и не меньше.
Безусловно, чтобы понять этот роман и проникнуться им, сначала надо прочитать книгу Вирджинии Вульф. В принципе, они очень похожи и почти об одном — о мимолетном течении жизни, которая состоит из вереницы дней и часов, когда мы были счастливы или нет. Роман Вульф более детален, она очень въедливо исследует и препарирует жизнь своих героев, рассматривает их словно под микроскопом. Каннингем более многоплановый, у него разные временные отрезки, разные локации, и от того кажется, что к героям своим он более милосерден. Но это только кажется. Если инструмент Вульф — микроскоп, то у Каннингема это софиты. Его взгляд — это луч прожектора, а героини будто играют свою жизнь на сцене, произнося заученные реплики и двигаясь по отмеченным мелом на полу кругам. Нет, Каннингем совсем не милосерден, но он и не безжалостен, он просто откровенен. Он справедлив, но при этом субъективен. У каждой героини есть эпизод, когда она прекрасна, и есть эпизод, когда отвратительна. Прелесть в том, что у каждого человека таких эпизодов множество за один день. Поэтому и рассматривает Каннингем один день. А все, что было с героинями в другой день, ровно сейчас значения не имеет. У Вульф же наоборот, все, что было раньше, кристаллизуется в этот день. Вульф конструирует, а Каннингем деконструирует, и наблюдать эту литературную игру очень увлекательно.
Что выгодно отличает Каннингема от других постмодернистов, а он, безусловно, постмодернист, так это то, что он не только о словах, но и о чувствах. Если посмотреть под определенным углом, то «Часы» — это роман о любви. Любовь пронизывает мысли героев и самый воздух вокруг них. Все они любят или любили кого-то или кто-то любит или любил их. И благодаря этому приему, любви, разлитой в солнечном свете этого восхитительного солнечного дня, книга становится намного светлее, чем можно было предположить, исходя из основных тем: старение, СПИД, однополые отношения, разбитые сердца, смерть поэта (всегда смерть поэта! клариссы обычно выживают), безумие. И тем не менее эта книга не о геях, не о фриках, не о феминизме (удивляюсь, где в истории Лоры Браун находят феминизм???), и даже не о смерти, хотя ее здесь очень много; эта книга о жизни, о том, как она ускользает у нас из рук между пальцами, и задержать ее нет никакой возможности, и что счастье — это даже не часы, а ослепительные мгновения воспоминаний, потому что именно в воспоминаниях ты осознаешь, что именно тогда был по-настоящему счастлив. А тогда ты не осознавал, ты просто был.
www.livelib.ru
Отзывы о книге Часы
Гораздо проще писать отзыв, если книга тебе не понравилась. Тут можно заливаться соловьем и растекаться мысью по древу, плеваться ядом и вообще. Можно миллион недостатков найти на одной только странице. А вот когда книга действительно понравилась, выразить свои мысли намного сложнее.
Вчера поздно вечером у меня случилась любовь. Вот так неожиданно, как гром среди ясного неба. Любовь с первой страницы, практически с первых строк.
Она почти бежит. В зимнем тяжелом пальто не по погоде. 1941 год. Началась новая война. Она оставила дома записки: одну Леонарду, другую Ванессе. Она спешит к реке, твердо зная, что сделает то, что задумала…
В романе речь идет о знаменитой Вирджинии Вульф, королеве модернизма, а я в своем отзыве говорю о Майкле Каннингеме, современном американском писателе, чье произведение «Часы» я так долго собиралась прочесть, и вот наконец.
Мистер Каннингем знает толк в первых строчках, не зря рефреном своей книги он выбрал другую, ставшую уже бессмертной, первую строчку: «Миссис Дэллоуэй сказала, что купит цветы сама». Именно с этих слов Вирджиния Вульф начала свой самый известный роман. Эти строки мистическим образом определяют течение жизни трех героинь Каннингема — самой миссис Вульф, ее читательницы миссис Лоры Браун и Клариссы Воган, которая так напоминает собственно миссис Дэллоуэй. Итак, писательница, читательница и героиня романа — один день из жизни каждой, когда одна пишет эти строки, другая читает их, а третья проживает. Один день, не больше и не меньше.
Безусловно, чтобы понять этот роман и проникнуться им, сначала надо прочитать книгу Вирджинии Вульф. В принципе, они очень похожи и почти об одном — о мимолетном течении жизни, которая состоит из вереницы дней и часов, когда мы были счастливы или нет. Роман Вульф более детален, она очень въедливо исследует и препарирует жизнь своих героев, рассматривает их словно под микроскопом. Каннингем более многоплановый, у него разные временные отрезки, разные локации, и от того кажется, что к героям своим он более милосерден. Но это только кажется. Если инструмент Вульф — микроскоп, то у Каннингема это софиты. Его взгляд — это луч прожектора, а героини будто играют свою жизнь на сцене, произнося заученные реплики и двигаясь по отмеченным мелом на полу кругам. Нет, Каннингем совсем не милосерден, но он и не безжалостен, он просто откровенен. Он справедлив, но при этом субъективен. У каждой героини есть эпизод, когда она прекрасна, и есть эпизод, когда отвратительна. Прелесть в том, что у каждого человека таких эпизодов множество за один день. Поэтому и рассматривает Каннингем один день. А все, что было с героинями в другой день, ровно сейчас значения не имеет. У Вульф же наоборот, все, что было раньше, кристаллизуется в этот день. Вульф конструирует, а Каннингем деконструирует, и наблюдать эту литературную игру очень увлекательно.
Что выгодно отличает Каннингема от других постмодернистов, а он, безусловно, постмодернист, так это то, что он не только о словах, но и о чувствах. Если посмотреть под определенным углом, то «Часы» — это роман о любви. Любовь пронизывает мысли героев и самый воздух вокруг них. Все они любят или любили кого-то или кто-то любит или любил их. И благодаря этому приему, любви, разлитой в солнечном свете этого восхитительного солнечного дня, книга становится намного светлее, чем можно было предположить, исходя из основных тем: старение, СПИД, однополые отношения, разбитые сердца, смерть поэта (всегда смерть поэта! клариссы обычно выживают), безумие. И тем не менее эта книга не о геях, не о фриках, не о феминизме (удивляюсь, где в истории Лоры Браун находят феминизм???), и даже не о смерти, хотя ее здесь очень много; эта книга о жизни, о том, как она ускользает у нас из рук между пальцами, и задержать ее нет никакой возможности, и что счастье — это даже не часы, а ослепительные мгновения воспоминаний, потому что именно в воспоминаниях ты осознаешь, что именно тогда был по-настоящему счастлив. А тогда ты не осознавал, ты просто был.
www.livelib.ru
Отзывы о книге Часы
Гораздо проще писать отзыв, если книга тебе не понравилась. Тут можно заливаться соловьем и растекаться мысью по древу, плеваться ядом и вообще. Можно миллион недостатков найти на одной только странице. А вот когда книга действительно понравилась, выразить свои мысли намного сложнее.
Вчера поздно вечером у меня случилась любовь. Вот так неожиданно, как гром среди ясного неба. Любовь с первой страницы, практически с первых строк.
Она почти бежит. В зимнем тяжелом пальто не по погоде. 1941 год. Началась новая война. Она оставила дома записки: одну Леонарду, другую Ванессе. Она спешит к реке, твердо зная, что сделает то, что задумала…
В романе речь идет о знаменитой Вирджинии Вульф, королеве модернизма, а я в своем отзыве говорю о Майкле Каннингеме, современном американском писателе, чье произведение «Часы» я так долго собиралась прочесть, и вот наконец.
Мистер Каннингем знает толк в первых строчках, не зря рефреном своей книги он выбрал другую, ставшую уже бессмертной, первую строчку: «Миссис Дэллоуэй сказала, что купит цветы сама». Именно с этих слов Вирджиния Вульф начала свой самый известный роман. Эти строки мистическим образом определяют течение жизни трех героинь Каннингема — самой миссис Вульф, ее читательницы миссис Лоры Браун и Клариссы Воган, которая так напоминает собственно миссис Дэллоуэй. Итак, писательница, читательница и героиня романа — один день из жизни каждой, когда одна пишет эти строки, другая читает их, а третья проживает. Один день, не больше и не меньше.
Безусловно, чтобы понять этот роман и проникнуться им, сначала надо прочитать книгу Вирджинии Вульф. В принципе, они очень похожи и почти об одном — о мимолетном течении жизни, которая состоит из вереницы дней и часов, когда мы были счастливы или нет. Роман Вульф более детален, она очень въедливо исследует и препарирует жизнь своих героев, рассматривает их словно под микроскопом. Каннингем более многоплановый, у него разные временные отрезки, разные локации, и от того кажется, что к героям своим он более милосерден. Но это только кажется. Если инструмент Вульф — микроскоп, то у Каннингема это софиты. Его взгляд — это луч прожектора, а героини будто играют свою жизнь на сцене, произнося заученные реплики и двигаясь по отмеченным мелом на полу кругам. Нет, Каннингем совсем не милосерден, но он и не безжалостен, он просто откровенен. Он справедлив, но при этом субъективен. У каждой героини есть эпизод, когда она прекрасна, и есть эпизод, когда отвратительна. Прелесть в том, что у каждого человека таких эпизодов множество за один день. Поэтому и рассматривает Каннингем один день. А все, что было с героинями в другой день, ровно сейчас значения не имеет. У Вульф же наоборот, все, что было раньше, кристаллизуется в этот день. Вульф конструирует, а Каннингем деконструирует, и наблюдать эту литературную игру очень увлекательно.
Что выгодно отличает Каннингема от других постмодернистов, а он, безусловно, постмодернист, так это то, что он не только о словах, но и о чувствах. Если посмотреть под определенным углом, то «Часы» — это роман о любви. Любовь пронизывает мысли героев и самый воздух вокруг них. Все они любят или любили кого-то или кто-то любит или любил их. И благодаря этому приему, любви, разлитой в солнечном свете этого восхитительного солнечного дня, книга становится намного светлее, чем можно было предположить, исходя из основных тем: старение, СПИД, однополые отношения, разбитые сердца, смерть поэта (всегда смерть поэта! клариссы обычно выживают), безумие. И тем не менее эта книга не о геях, не о фриках, не о феминизме (удивляюсь, где в истории Лоры Браун находят феминизм???), и даже не о смерти, хотя ее здесь очень много; эта книга о жизни, о том, как она ускользает у нас из рук между пальцами, и задержать ее нет никакой возможности, и что счастье — это даже не часы, а ослепительные мгновения воспоминаний, потому что именно в воспоминаниях ты осознаешь, что именно тогда был по-настоящему счастлив. А тогда ты не осознавал, ты просто был.
www.livelib.ru
