Марина абрамович перфоманс: 12 world-famous live art performances by Marina Abramović

Биография

В конце осени 2019-го в СМИ просочилась информация, что через год, в октябре 2020-го, Christie’s впервые выставит на аукционные торги цифровой перформанс Марины Абрамович. «Жизнь», в которой появляется голограмма автора в красном платье и нескольких людей, «родившаяся» в феврале 2019-го и длящаяся чуть меньше 20 минут, заслужила противоречивую реакцию критиков и оказалась предварительно оценена в $ 776 тыс.

Детство и юность

Марина родилась в последний ноябрьский день в Белграде через год после окончания Второй мировой войны в семье югославских партизан: Войо и Даница познакомились в период боевых действий, а после их завершения стали поистине национальными героями.

Несмотря на внешнее благополучие и хорошую материальную обеспеченность, внутри ячейки общества атмосфера, мягко говоря, была не очень. Отец интересовался другими женщинами, а вскоре и вовсе оставил жену и детей, мать отличалась суровым нравом и тотально контролировала сына и дочь, а любовь открыто выражала только бабушка.

Опубликовано Таисией Сергеевой Суббота, 22 февраля 2020 г.

В 14 лет подростку преподали первый урок перформанса: фронтовой друг главы семейства — художник Фило Филипович на просьбу научить, как пользоваться только что купленными масляными красками, решил показать «Закат». Для этого он смешал на холсте песок с клеем и красным, желтым и черным цветом, облил бензином и поджег. К любопытным фактам того периода относится и то, что девушка часто играла в «Русскую рулетку» с пистолетом Даницы, а заветной мечтой считался нос как у Брижит Бардо.

Высшее образование студентка получила в местном Институте искусств, а затем окончила аспирантуру в Академии изящных искусств в Хорватии.

Личная жизнь

Личная жизнь Марины тесно связана с искусством: трое из четырех избранников оказались художниками — первый муж Неша Парипович, бойфренд Франк Уве Лайсипен (Улай) и второй супруг Паоло Каневари. А Клаус Бизенбах являлся известным куратором выставок.

Марина Абрамович с Улаем в молодости и сейчас

Роман с Улаем завязался в ноябре 1975-го, после того как мужчина встретил Абрамович в аэропорту и помогал с «Губами Томаса». Спустя 5 лет пара решила пожениться на Великой Китайской стене. Но за то время, что она ждала разрешения от властей, отношения развалились.

В 2010-м бывшие влюбленные встретились на перформансе «В присутствии художника», в 2016-м завершили судебную тяжбу и в 2017-м окончательно помирились. Впоследствии женщина вышла замуж за итальянца Паоло, но и в итоге они тоже расстались.

Творчество

Прежде чем с головой окунуться в искусство выносливости, Абрамович, по ее признанию, занималась живописью и выводила на бумаге только большие сталкивающиеся социалистические грузовики и маленькие невинные социалистические игрушечные грузовички. Но однажды на нее произвели огромное впечатление следы, оставленные в небе истребителями, и она распрощалась с холстами и красками.

Первый эксперимент мастера датирован 1973-м: на свет сначала появился «Ритм 10», через год — «Ритм 5», «Ритм 2», «Ритм 4» и «Ритм 0». В ходе последнего присутствующим разрешено было пользоваться размещенными на столе 72 объектами, способными причинять ей, стоящей неподвижно, удовольствие и боль. Поведение посетителей с каждым часом становилось все агрессивнее, вернувшись вечером в отель, молодая женщина обнаружила у себя прядь седых волос.

Перфоманс «В присутствии художника» Марины Абрамович воистину гениален. Она просто сидит три месяца с утра до вечера и…

Опубликовано Игорем Синельниковым Пятница, 19 июля 2013 г.

Перфоманс «В присутствии художника» Марины Абрамович

В 1975-м она воплотила в автобиографических «Губах Томаса» впечатления из детства: в них отразилось воспитание строгих родителей-коммунистов и любящей набожной бабушки.

С 1976-го у сербского деятеля искусства началась работа с Улаем — коллегой и возлюбленным. Вместе с мужчиной Марина создала множество провокационных инсталляций, вошедших историю и школьные учебники, — серии «Отношения» и «Ночной переход», «Вдох-выдох», «Энергия покоя», «Поход по Великой Китайской стене» и т. д.

В 2010-м в рамках первой ретроспективной выставки в Нью-Йорке состоялся перформанс «В присутствии художника», одноименная экспозиция через год открылась и в России. Не прошел мимо талантливой Абрамович и кинематограф: она сняла фильмы «Балканский эротический эпос» и «Опасные игры».

Марина Абрамович сейчас

Несмотря на возраст, статная Марина (рост, по некоторым данным, 188 см при весе 76 кг) полна сил и выходить на пенсию явно не собирается.

В октябре 2019-го «рок-звезда современного искусства» впервые за 44 года вернулась в Белград, в родной город она привезла «Уборщика». Также сейчас продолжает работу и созданный ею Marina Abramovic Institute, обучающий мастерству перформанса. Следить за жизнью культурного центра посредством фото и видео можно на официальном сайте и в социальных сетях «Фейсбук» и «Инстаграм».

Перформансы

• 1973 ‒ «Ритм 10»
• 1974 ‒ «Ритм 5», «Ритм 2», «Ритм 4», «Ритм 0»
• 1976 ‒ «Отношения в пространстве»
• 1977 ‒ «Отношения в движении», «Отношения во времени»
• 1977 ‒ «Импондерабилия»
• 1978 ‒ «Вдох-выдох», «ААА-ААА»
• 1980 ‒ «Коммунистическое тело, капиталистическое тело», «Энергия покоя»
• 1981-1987 ‒ «Ночной переход»
• 1988 ‒ «Поход по Великой Китайской стене»
• 1995 ‒ «Чистка зеркала»
• 1996 ‒ «Приготовление духов»
• 2010 ‒ «В присутствии художника»
• 2014 ‒ «512 часов», «Генератор»
• 2017 ‒ «Уборщик»
• 2019 ‒ «Жизнь»

Марина Абрамович: «Я на самом деле веселая, люблю плохие, неполиткорректные шутки»

«Метод Марины Абрамович». 2013. Фрагмент перформанса. Фото: CAP/KFS/Capital Pictures/Eastnews

Художница дала нам интервью из Австрии, где она сейчас находится. С ней говорили издатель международной сети The Art Newspaper Инна Баженова, лично, и наш английский коллега Бен Люк — по Zoom.

Как эпидемия сказалась на вашей жизни, повлияла ли самоизоляция на вашу работу?

Позвольте мне разочаровать вас. Моя жизнь вообще никак не была потревожена. Я живу как современный кочевник. Я путешествую из одного места в другое, и каждый номер в отеле я воспринимаю как свое жилище, потому что на самом деле только мое тело является тем единственным местом, которому я принадлежу. В любых обстоятельствах я работаю, и большую часть времени я работаю в изоляции, так что эти новые обстоятельства не изменили мой образ жизни. Единственное, что изменилось, — это общение с людьми, потому что теперь возникла социальная дистанция и общение все больше происходит с помощью медиатехнологий. Но это вовсе не так уж и плохо. Еще друзьям можно отправлять телепатические послания.

Марина Абрамович. «Дом Духа. Дремлющее сознание». Амстердам, 1997. Фрагмент перформанса. Фото: Courtesy of the artist

Ваша работа в любом случае всегда подталкивала к взаимодействию, а изоляция все это исключает.

Сейчас действительно существует проблема: люди живут в страхе. Люди любят организовывать свою жизнь и хотят знать все, что происходит с этого момента до тех пор, пока они не умрут, но это невозможно. Из-за коронавируса мы все оказались в ситуации неопределенности, закрытых границ и невозможности путешествовать, и, когда это закончится, тоже неясно. Но я обожаю неопределенность, мне нравится мысль о том, что люди должны научиться жить здесь и сейчас и просто думать о настоящем времени как о единственной истинной реальности, которая у нас есть. Потому что обычно мы думаем, что у нас есть другие реальности, другое будущее, но я всегда говорю себе: а что, если с неба упадет астероид и мы все умрем в следующие несколько минут? Единственное, в чем мы можем быть уверены, — это настоящее.

Происходящее сейчас заставляет вас концентрироваться на событиях сегодняшнего дня, на новостях, или же, наоборот, бежать в другую реальность?

Для художника очень опасно, когда новости и события, происходящие прямо сейчас, влияют на его работу и образ мыслей. Ты теряешь возможность быть визионером. Когда была война в Югославии, на Балканах, мне потребовалось много времени, чтобы создать «Балканское барокко» (перформанс 1997 года, отмеченный «Золотым львом» Венецианской биеннале. — TANR), и даже тогда я не хотела, чтобы мое произведение было напрямую связано с войной в Югославии. Я хочу создавать трансцендентные образы, чтобы они могли быть использованы в любое время где бы то ни было, вне зависимости от того, война ли это в Уганде или война в Сирии. Чтобы всегда, когда кто-то кого-то убивает, мы могли бы использовать этот образ. То же самое с коронавирусом. Если немедленно начать напрямую работать по этой теме, это будет похоже на переработку ежедневных новостей, а я не думаю, что искусство должно быть таким. Искусство должно волновать, задавать вопросы и предсказывать будущее. Во время Второй мировой войны, когда все изображали мировые бедствия, Матисс рисовал цветы, он всю жизнь рисовал цветы, и это воистину великий ответ на обстоятельства. Мы следим за тем, сколько людей погибло в Америке, сколько умерло во всем мире, и эти новости такие депрессивные! А ведь речь о том, как поднять наш дух, а не подавлять его.

Марина Абрамович и Улай. «Отношения во времени». Болонья, 1977. Фрагмент 7-часового перформанса. Фото: Courtesy of the artist

Исполнение перформанса требует, чтобы люди находились близко друг к другу, но сейчас это опасно для здоровья. Как перформанс может выйти из этой ситуации? Не кажется ли вам, что потребуется много времени, чтобы искусство перформанса вернулось в то исключительное положение, которого оно достигло в последние годы?

Я чувствую себя ответственной за то, что перформанс стал мейнстримом, потому что занимаюсь этим более 50 лет и никогда не сдаюсь. Так что сейчас это похоже на разговор о моем ребенке. Я думаю, что коронавирус — это не навсегда. Настанет пора, когда эпидемия пройдет, и будут делаться прививки, и мы сможем устраивать большие события вокруг перформансов. В то же время я думаю о дополненной реальности, потому что таким образом можно запечатлеть энергию исполнителя, и она будет в вашей комнате, вся только для вас. Я только что создала подобное произведение под названием «Жизнь». Это один из способов прямого контакта, который так необходим перформансу.

Ваша ретроспектива в Королевской академии в Лондоне должна была открыться осенью, но отложена на следующий год. Очевидно, что она планировалась много лет, но интересно, что из происходящего сейчас заставляет вас думать о внесении изменений в выставку?

Я работала над этой выставкой два года и почти закончила ее. Я так благодарна и счастлива, что ее не отменили, а перенесли на следующий год, ведь выставку Сезанна в академии отменили совсем! Единственное, что нужно в ней изменить, связано с Улаем (Улай (30 ноября 1943 — 2 марта 2020), многолетний партнер и соавтор Марины Абрамович. — TANR). Он ушел в самом начале эпидемии, и мы даже не смогли устроить нормальные похороны… Итак, мне хочется сделать оммаж, посвящение, в память о нем. Но ничего другого менять мне не хочется, у меня на это нет никакого вдохновения. Коронавирус совсем не sexy, он меня не возбуждает. В то же время название выставки «После жизни» — это своего рода предсказание будущего.

«После жизни» также связана с идеей исторического наследия перформанса. Что вы чувствуете, думая о том, что ваши работы продолжат существовать не только тогда, когда вы исполняете их, но и в будущем?

Мне повезло, что моя мать была директором Музея искусства революции в Белграде и была абсолютно фанатична в отношении документации. Каждую выставку она документировала для себя. Я научилась этому у нее. Я архивирую все, что рисую, любую салфетку и клочок бумаги, каждое письмо, которое получила, все, что я сделала в своей жизни. Эти документы я оцифровала и упорядочила для выставки.

Марина Абрамович и Улай. «Влюбленные. Поход по Великой Китайской стене». 1988. Фрагмент перформанса. Фото: Courtesy of the artist

Еще важна моя 25-летняя карьера преподавателя. Я преподавала в Париже, Берлине, в Японии, провела множество мастер-классов. Я собрала вокруг себя группу молодых художников, чтобы учить их «методом Абрамович», который еще называется «уборка дома». А затем, после выставки «В присутствии художника» (ретроспектива в нью-йоркском Музее современного искусства (МoМА) в 2010 году побила рекорд посещаемости, на одноименный перформанс выстраивались многочасовые очереди. — TANR), я поняла, что публике очень интересно не просто смотреть на что-то, но быть частью опыта. Поэтому я создала «метод Абрамович для публики» — упражнения для развития сосредоточенности и концентрированности, необходимых для продолжительного перформанса. Продолжительный перформанс — это не три часа, он может длиться месяцами по восемь часов в день. Это подготовка публики и исполнителя перформанса к выставке. Все это у нас есть в Институте перформанса Марины Абрамович, включая коллекцию работ исторического перформанса.

Тема наследия для меня чрезвычайно важна. Это то, что останется после тебя. Тебе надо видеть, ради чего была твоя жизнь и чего ты действительно достиг. И если я оглянусь назад, для меня самым главным было ввести перформанс в мейнстрим, изобрести реперформанс, чтобы исторические произведения могли быть исполнены заново, по определенным правилам, и это искусство длительного перформанса.

Какова судьба вашего Центра Марины Абрамович, который вы собирались открыть в Нью-Йорке?

После успеха выставки «В присутствии художника» появилась мысль о том, чтобы создать центр перформанса, и я купила здание в северной части Нью-Йорка. Но вскоре стало понятно, что центр должен строить Рем Колхас, что это огромный проект стоимостью $31 млн, и это означает, что я как художник должна посвятить большую часть жизни не тому, чтобы делать свою работу, новые проекты, а тому, чтобы просто собирать деньги на центр. А как только мы соберем деньги на строительство центра, нам нужно будет собирать деньги на его запуск. И тогда мы отказались от этой затеи и подумали, что лучше всего быть кочевыми исполнителями. Мы заявили: «Не приходите к нам — мы придем к вам». И нас ждал успех. Мы отправились в Бразилию и провели там трехмесячный воркшоп, показывая молодых бразильских художников, и это собрало 250 тыс. зрителей. Мы приехали только на 12 дней в Австралию, в Фонд Джона Калдера, и за эти 12 дней у нас было 32 тыс. посетителей. Совсем недавно в Музей Сакыпа Сабанджи в Стамбуле к нам пришло 54 тыс. посетителей, 58 тыс. — в Музей Бенаки в Афинах. Так что мы достигаем большего, всего мира, приезжая в разные места, вместо того чтобы люди приезжали к нам в одно место.

Ян Фабр и Марина Абрамович. «Дева/Воин». Париж, Пале де Токио, 2004. Фрагмент перформанса. Фото: Attilio Maranzano/Courtesy of the artist

Некоторые из ваших работ были такими экстремальными, что возникают сомнения, возможен ли их повтор, реперформанс. Размышляете ли вы над тем, насколько велика опасность, которой вы подвергаете себя в ходе перформанса?

Это все мой собственный риск, потому что это мое собственное тело и я могу делать со своим чертовым телом все что захочу. Но я никогда не дам разрешения молодому художнику исполнять вещи, которые могли бы подвергнуть его опасности. У меня есть множество произведений, которые могут быть исполнены вновь. Не так давно дважды был исполнен перформанс «Дом с видом на океан», состоящий из 12 дней без еды, в молчании, под неусыпным надзором публики. Это очень глубокий духовный опыт, действительно связанный с опасностью.

Вы согласны с тем, что ваши работы могут быть важными для каждого, кто испытывает опыт изоляции?

Меня уже много раз спрашивали о том, что нам делать в изоляции. Люди так боятся быть наедине с собой и ничего не делать! И я сделала заявление, что ничегонеделание — это начало чего-то, и это глубокая философская истина. Когда вы действительно ничего не делаете, начинает происходить что-то еще. Ваше сознание углубляется, ваше видение мира, идея времени становятся другими, как и ваши размышления о смертности, о существовании на этой планете и причинах этого существования. Люди боятся глубоко погружаться в эти вещи. Они просто хотят развлекаться, быть с друзьями, хорошо проводить время. Но хорошо проводить время — это не совсем то, благодаря чему вы сможете по-настоящему изменить себя. На этот раз у нас есть время на трансформацию, и мне очень нравится предложение одного суфия, который говорит, что развод — это лучшее, что может случиться. И это то, с чем мы живем в это время.

А как насчет мира искусства, где рынок стал доминировать? Не кажется ли вам, что на арт-рынке будут большие изменения?

Слава богу, что арт-рынок больше не доминирует! Слава богу! Есть прекрасная книга Патти Смит «Просто дети» о том, как они жили вместе с Робертом Мэпплторпом. В ней говорится о 1970-х, о том, что художники никогда даже не мечтали, чтобы их работы стали товаром, чтобы они их продавали и обогащались. Потребность в творчестве была сильнее потребности дышать, они должны были жить ради творчества. В то время можно было говорить об очень чистом, невинном и очень честном искусстве. А затем искусство стало товаром, и вы знаете, как только мы продаем, к примеру, Модильяни за миллионы долларов — а он даже не такой уж, между нами, великий художник, — то весь мир становится разбалансированным. То есть сейчас мир возвращается к норме, возвращается к творчеству, к чистоте. Потому что экономика разваливается. Интересно, что искусство перформанса всегда исчезает, когда экономика достигает пика, и, наоборот, перформанс расцветает при развале экономики. Он как феникс, восстающий из пепла, потому что перформансу не нужно много денег, искусство перформанса дешево. Что хорошо в перформансе, так это то, что он является живой формой искусства. Это произведения во времени, которые чрезвычайно эмоциональны, когда они хороши, и могут по-настоящему изменить восприятие.

Инна Баженова, издатель международной сети The Art Newspaper, и Марина Абрамович. Фото: Jaime Turner

В Баварской опере 11 апреля должна была состояться, но была отложена премьера оперы «Семь смертей Марии Каллас», где вы выступили и режиссером, и актрисой, играющей героиню. Почему фигура Марии Каллас так важна для вас?

Когда мне было 14 лет, однажды я сидела на кухне у бабушки и завтракала. Играло радио (в те дни на Балканах у нас было радио и не было телевидения). И вдруг раздался голос. Так я впервые услышала пение Каллас. Помню, как будто электричество прошло через мое тело. Я перестала есть, встала и полностью погрузилась в этот голос. Это было нечто такое харизматичное, эмоциональное, трогательное. Я даже не поняла, о чем она поет. А потом по радио сказали, что это пела Мария Каллас, что именно — я не запомнила. Я захотела узнать о ней все и позже обнаружила между нами много сходства. У нас обеих были очень трудные отношения с матерями. И самое главное, в ней было вот это сочетание чрезвычайной хрупкости и чрезвычайной силы, которое она столько раз демонстрировала в своей жизни, а потом и в трагической смерти. На самом деле она умерла из-за любви. Она не хотела больше жить, когда умерла самая большая любовь ее жизни. И у меня было такое. Когда мой бывший муж умер, я тоже хотела умереть. Я не хотела есть, не хотела спать, не хотела ничего. Это был мой конец. Но я вернулась к работе и сделала свое искусство таким, какое оно сейчас.

Оно стало моим спасательным кругом. А у Каллас не было этой энергии, и она умерла. Опера — такое старомодное искусство, но меня удивило, что во многих классических операх женщина умирает, умирает ради любви. И я подумала: почему бы не собрать все эти смерти вместе и не создать «Семь смертей Марии Каллас», сочинив, таким образом, новую оперу? Что набралось? Удушение, туберкулез, радиация, гибель в огне, самоубийство, безумие, нож в «Кармен». Обычно опера длится четыре часа, очень долго, потому что так долго длится музыка. Но смерть намного короче, ты умираешь быстрее. Так что моя опера продолжается 1 час и 27 минут. И мы надеемся, что премьера состоится в сентябре, если все будет хорошо.

Насколько опыт художника во время его выступлений сопоставим с опытом духовных практик? Является ли он терапевтическим или разрушительным процессом для вас?

И то и другое одновременно. И духовным, конечно. Когда у меня появляется идея и она мне нравится, я не собираюсь осуществлять ее, потому что мне это неинтересно. Мне интересно только то, что беспокоит и является чрезвычайно трудным, то, от чего мне становится страшно, когда я думаю о том, что будет, если дойду до конца. Потому что мне нравится процесс и мне нравится трансформация. И начало — это ад, а в конце вы приходите к чему-то вроде духовного откровения. После очень трудных перформансов меня часто спрашивают о том, что я чувствую. И я всегда говорю: «Все, чего я хочу, — это мороженое».

Марина Абрамович работает над постановкой оперы «Семь смертей Марии Каллас» в Баварской опере. Фото: Courtesy of the artist / Wilfried Hösl

Если бы вы могли что-то изменить, что бы это было? Есть ли в вашей жизни что-то, о чем вы сожалеете?

Я не сожалею ни о чем в моей жизни. Моя жизнь не была легкой, она была трудной, но я люблю свою жизнь, потому что с каждым шагом я узнавала что-то иное. Единственное, чего мне жаль, — это то, что у меня нет таланта пения. Я бы обожала петь. Я правда завидую тем, кто выражает себя через голос.

Какой период своей жизни вы считаете самым счастливым?

Когда я жила с аборигенами в пустыне в Центральной Австралии между 1979 и 1980 годами. Я жила с двумя разными племенами, в самых невозможных условиях. Температура была плюс 55 градусов Цельсия, вокруг было полно мух и всякого ада, но именно тогда я больше всего была в ладу с собой, это было самое счастливое время в моей жизни.

Как бы вы написали об отношениях с Улаем в вашей биографии, если бы делали это сейчас, после его смерти? Осталась неоднозначность, и должны ли вы положить ей конец?

Мои отношения с Улаем были еще одними трудными отношениями. Это была любовь всей моей жизни, а затем она стала чем-то ужасным по глупым, обыденным причинам — из-за зависти, предательства и тому подобного. И когда мы наконец получили разрешение пройти по Великой Китайской стене (перформанс 1988 года, когда Марина и Улай прошли каждый по 2,5 тыс. км навстречу друг другу по стене. — TANR), мы, вместо того чтобы, как планировали, пожениться в конце, попрощались друг с другом и расстались, и после не разговаривали семь лет. Потом опять начали общаться, потому что должны были работать вместе, а затем был период, когда я была так зла на него, просто безумно — не хочу объяснять. И я отправилась в Индию на аюрведу. Тридцать шесть часов полета! Приезжаю в пять утра — и встречаю там его с женой. Я не могла поверить, что мы нашли друг друга в самом отдаленном месте планеты, и мы должны были оставаться там месяц, каждый день медитируя. После этого мы простили друг друга и стали друзьями. Поэтому моя биография не изменится. Все, что я написала, — правда. И прямо сейчас, знаете, я так счастлива, что мы достигли этого пункта под названием «прощение», потому что мне было бы неприятно, если бы между нами осталось что-то плохое, когда его уже нет в живых.

Марина Абрамович. «Балканское барокко». Фрагмент перформанса. Удостоен «Золотого льва» 47-й Венецианской биеннале (1997). Фото: Attilio Maranzano/Courtesy of the artist

Кажется, сейчас вы счастливы в личной жизни. Как вы переносите долгую разлуку с вашей любовью из-за пандемии?

Да, у меня прекрасные отношения сейчас, и я по-настоящему счастлива. Но скоро будет два месяца, как мы в разлуке. Знаете, как мы справляемся? Он читает мне книги каждый вечер перед сном. Это идеальный способ. Сейчас мы читаем «Красивую звезду» Юкио Мисимы, одну из его книг, написанных в 1960-х. И это отличный способ заснуть, и это реальная связь между нами.

Есть ли у вас заветная мечта? Можно ли сказать, что вы жили в своей собственной мечте в течение долгого времени?

Мне понадобилось много времени, чтобы добиться полной независимости в отношении моей семьи, в отношении общества и моего образа жизни, потому что я думаю, что художники должны быть свободными людьми. И я сделала это. И может быть, я на самом деле живу в своей собственной мечте, потому что делаю то, что я хочу, и никаких компромиссов.

Расскажите немного о ваших отношениях с Россией. Вы сделали большую выставку десять лет назад в Москве, в Музее современного искусства «Гараж», и читали лекции. Может быть, вас заинтересовал какой-нибудь русский художник? Кто ваши коллекционеры, знаете ли вы их лично?

Я бы не хотела говорить о коллекционерах, я не знаю, хотят ли они публичности. Это такая сложная система! Но, знаете, русская культура с детства была очень близка мне. Я воспитана на Толстом, Достоевском, Булгакове, Лермонтове. Одна из моих любимых авторов — Марина Цветаева. Все эти люди, песни, культура, кино — это мои глубокие корни. Когда бы я ни возвращалась в Россию, это всегда было чем-то вроде дежавю. К тому же мы пишем на кириллице, как и русские, поэтому я могу читать что-то. Языки разные, но это кое-что о русской душе, славянской душе. У нас есть эта вечная тоска, и то, как мы видим мир, всегда эта печаль где-то рядом, — это отражается в нашем искусстве в целом. Так что мне нравится Россия, она для меня нечто вроде большой таинственной земли для новых и новых открытий.

«Жизнь и смерть Марины Абрамович», опера-перформанс в постановке Роберта Уилсона. 2012. Фото: CAP/KFS/Capital Pictures/Eastnews

Вы приняли участие в съемках скандально известного проекта Ильи Хржановского «Дау». Могли бы вы рассказать о своем опыте? Теперь в прессе много споров об этом проекте и об этике действий Хржановского. Как оценивать «Дау» с точки зрения этики?

Я пришла в «Дау», думаю, в 2013-м. Это был один из самых интересных проектов, с которыми я когда-либо сотрудничала за всю свою жизнь. Если вы хотите сделать что-то великое, вы должны нарушать правила, а нарушение правил всегда вызывает лавину реакции. По отношению к его работе люди делятся на две группы: те, кто любит, и те, кто ненавидит. Это означает только одно: это отличная работа.

Что приносит вам утешение в это трудное время?

Прежде всего, я не чувствую трудных времен. Это моя проблема. Я не знаю. Предполагается, что все чувствуют эти трудные времена. Но что делать, если я не чувствую? Каждое утро я просыпаюсь счастливой, и я считаю, что единственное, что нам нужно, — это воспринимать каждый день как единственный день в нашей жизни. Я ежедневно думаю о смерти, но не из-за коронавируса, а просто как об идее умирания. Только когда вы понимаете, как коротка жизнь, вы можете осознать, что нужно вырвать из нее сорняки и жить полноценно каждый день, так, словно он последний.

Есть вещь, которую я считаю чрезвычайно важной. Это чувство юмора. Чувство юмора по отношению к себе и к миру. Моя работа выглядит такой серьезной, и люди всегда видят меня по-разному, но я веселая в жизни. Я люблю юмор, я люблю плохие, неполиткорректные шутки. А сейчас политкорректность делает нас невероятно нетворческими. Все, что я сделала в 1970-х, было бы невозможно сейчас из-за политкорректности. Это невероятно! Как бы то ни было, в будущем я хочу написать книгу шуток, но я должна быть очень-очень старой, чтобы мне было уже все равно, когда на меня начнутся нападки.

Марина Абрамович пропустит через себя миллион вольт и прольет собственную кровь

Марина Абрамович пропустит через свое тело электрический разряд в миллион вольт — новый экстремальный перформанс художницы состоится в 2020 году во время ее ретроспективы в Королевской академии художеств в Лондоне.

В числе других работ на выставке будет стеклянная скульптура Марины Абрамович в натуральную величину, из которой будет сочиться ее собственная кровь.

Марина Абрамович готовит перформанс совместно с испанской студией Factum Arte, которая сотрудничает со многими звездами мирового современного искусства, как например, Аниш Капур, Марк Куинн, Урс Фишер и Субодх Гупта, воплощая их концептуальные идеи в материале или разрабатывая для них технологические решения.

В основе готовящегося перформанса лежит эффект Кирлиана, который состоит в том, что на биологических и неорганических объектах возникает статический разряд. Предполагается, что, превратившись в «живую батарейку», Марина Абрамович сможет движением пальцев погасить свечу, расположенную в метре от нее, за счет электрического поля и ионизации воздуха вокруг нее.

Одна из пионеров перформанс-арта, 71-летняя Марина Абрамович на протяжении более полувека занимается исследованием физических пределов тела, природы насилия и эмоциональных связей между людьми.

Вспоминаем пять известных работ Марины Абрамович разных лет

«Ритм 5» — один из первых значительных перформансов в ее карьере, показанный в 1974 году. Марина Абрамович лежала внутри деревянной пятиконечной звезды, облитой нефтью, которую она подожгла в начале перформанса. Сначала она отрезала пряди волос и ногти с больших пальцев ног и бросила их в огонь, затем вошла внутрь звезды и легла на пол. «Я не заметила, что пламя уже поглотило почти весь кислород, — рассказывала Абрамович. — Я потеряла сознание, но публика не заметила этого, потому что я лежала на спине. Когда огонь коснулся моей ноги, а я никак не отреагировала, два зрителя зашли внутрь звезды и вынесли меня. Я была очень недовольна собой, потому что тогда поняла: существует предел физических возможностей; в бессознательном состоянии ты не отдаешь себе отчет в происходящем, а значит, теряется сама суть перформанса».

«Ритм 0» — одна из ключевых работ в истории перформанс-арта, которая
сделала Абрамович знаменитой. Перформанс состоялся в 1974 году в Неаполе. Абрамович неподвижно стояла в зале, в котором на столе были разложены 72 объекта. Среди них были предметы, которые могли как доставлять удовольствие, так и причинять боль. Публике было разрешено манипулировать телом художницы в течение шести часов, используя любые объекты.

«Полученный мной опыт говорит о том, что, если оставлять решение за публикой, тебя могут убить, — вспоминала позже Марина Абрамович. — Я чувствовала реальное насилие: они резали мою одежду, втыкали шипы розы в живот, один взял пистолет и прицелился мне в голову, но другой забрал оружие. Воцарилась атмосфера агрессии. Через шесть часов, как и планировалось, я встала и пошла по направлению к публике. Все кинулись прочь, спасаясь от реального противостояния». Серебряно-желатиновая фотография перформанса была впоследствии продана на аукционе Christie’s в Лондоне за 26 600 долларов.

«Балканское барокко» — мощнейший образ трагических югославских войн 1990-х годов. Перформанс был представлен в 1997 году на Венецианской биеннале. В течение четырех дней Марина Абрамович сидела посреди груды окровавленных коровьих костей, медленно омывая их по одной и напевая народные песни своего детства. «Когда меня спрашивают, откуда я родом, я никогда не говорю, что из Сербии, а всегда отвечаю, что я из страны, которой больше не существует», — объясняет Абрамович в одном из давних интервью. (Она родилась в 1946 году в Белграде, столице тогдашней Социалистической Федеративной Республики Югославия.)

«Обнаженная со скелетом» — в этом перформансе 2005 года Марина Абрамович лежит на спине, в таком же положении сверху на ней — человеческий скелет. Его голова — на ее лице, его ребра — на ее груди. Художница глубоко дышит, так что заметны движения грудной клетки: она как будто пытается вдохнуть жизнь в давно умершего человека. Скелет, по Абрамович, — это метафоричный образ «последнего зеркала, перед которым мы все окажемся», а сам перформанс воплощает диалектику живого и мертвого.

«В присутствии художника» — перформанс состоялся в 2010 году в нью-йоркском MoMA. На протяжении трех месяцев Абрамович проводила по восемь часов в музее, где молча сидела на стуле без подлокотников, а зрители по одному садились напротив, глядя ей в глаза. Таким образом устанавливался немой контакт между ней и незнакомцем: кто-то плакал, кто-то смеялся, одни смотрели подолгу, другие отводили глаза через несколько секунд. Всего в перформансе приняли участие 1000 человек. «Я не предполагала, что люди будут тратить время на то, чтобы просто посидеть напротив и посмотреть друг другу в глаза, — говорила Абрамович. — Я была поражена, обнаружив эту огромную потребность человеческого существа в контакте».

 

 

 

Экстремальное искусство Марины Абрамович | Общество | ИноСМИ

Когда Марина Абрамович пришла на похороны Сьюзен Зонтаг в 2004 году, ее поразила скромность церемонии. Она считала, что ее подруга заслужила большого собрания людей, где многие из тех, кто любили ее, могли бы собраться, чтобы отдать дань памяти ее необычайной и насыщенной жизни.

После этого она решила не оставлять собственное погребение на волю случая (или кого-то еще) и обговорила с адвокатом все детали своего «последнего произведения».

Помимо дресс-кода (никто не должен быть в черном) и музыки (Энони исполнит «My Way») Марина Абрамович указала адвокату, что хочет, чтобы у нее было три могилы в трех самых дорогих для нее городах: Белграде, Амстердаме и Нью-Йорке. Та, где она на самом деле упокоится, будет держаться в тайне.

После прочтения недавно вышедшей биографии артистки «Идти сквозь стены» (Walk Through Walls) совершенно не кажется удивительным, что она хочет организовать собственные похороны с таким же вниманием к деталям, которое было свойственно всем художественным перформансам в ее жизни. С самых ранних лет ее жизненный путь — это долгий экстремальный спектакль.

Длящаяся вот уже почти 60 лет карьера принесла Марине Абрамович совершенно особую славу. Зрители готовы ночевать в палатках у музеев, чтобы только попасть на ее самые знаменитые представления и увидеть ее совместные работы со знаменитостями вроде Jay Z и Lady Gaga, которыми она занимается в перерывах между музейными выставками. Каждый новый ее проект привлекает самое пристальное внимание СМИ, а самые знаменитые — хорошо известны и детально изучены.

«Идти сквозь стены» — это увлекательная биография со множеством интересных деталей (она на самом деле восемь часов сидела на месте, не отходя в туалет во время перформанса «В присутствии художника») и парой эзотерических штрихов (ясновидящие, телепатия, силы тибетских монахов). В книге описывается, как Марина Абрамович развивалась в роли мастера перформанса, и как она популяризировала эту форму художественного выражения, став «крестной матерью перформанса».

© Wikimedia / Shelby LessigМарина Абрамович во время перформанса «В присутствии художника»

Марина Абрамович родилась в Югославии после Второй мировой войны в семье коммунистов и сторонников маршала Тито. Их уровень жизни был относительно высоким из-за положения в партийной иерархии. Однако ее детство не было простым: разрушительные отношения со строгой матерью и отстраненные — с любимым, но редко бывающим дома отцом.

Она нашла убежище в искусстве, единственном времяпрепровождении, в котором мать давала ей относительную свободу. Сценическое искусство она открыла для себя лишь в самом конце подростковых лет, однако мастерство бунтарской постановки было присуще ей с самого юного возраста. Так, маленькая Марина некоторое время попросту отказывалась ходить. Это решение она связывает с тем, что ее чуть ли не раздирали на части разные члены семьи. Уже подростком, она размазала по своей комнате и стенам коричневый гуталин, чтобы мать держалась от нее подальше. Состав напоминал с виду экскременты и обладал весьма неприятным запахом (о последствиях своего поступка она молчит).

Когда она только делала первые шаги как художница, искусство перформанса было еще совсем молодым движением, которое стремилось привлечь внимание художественных кругов. Марина Абрамович сыграла огромную роль в его распространении, расширив при этом границы искусства и собственных возможностей. Пользуясь собственным телом как инструментом, она испытывала в этой работе пределы боли, страха и человеческих отношений, чтобы достичь более высокого уровня сознания. Самая удивительная черта многих перформансов художницы в том, что она ставила на кон собственное здоровье и жизнь, чтобы достичь четко поставленной цели.

Она вовсе не стремится к смерти (более того, она не может принять самоубийства тех, «у кого есть творческий дар, потому что наш долг — делиться этим даром с другими»), однако возникающие у читателя сомнения вполне понятны, учитывая ее предрасположенность к тому, чтобы убиваться на работе.

The Guardian

08.10.2016

The Wall Street Journal

24.10.2016

The New York Times

28.08.2016

BBC

10.01.2016

Русская служба RFI

10.11.201531.03.2013Одним из первых перформансов тогда еще 23-летней Марины стал шокирующий «Ритм 0» в художественной галерее Неаполя. Во время представления она поставила перед собой стол, на котором лежали 72 предмета, от розы до зеркала, от ножа до пистолета. На листе бумаги были обозначены простые инструкции: в течение шести часов «я — предмет. На это время я беру на себя всю ответственность». В конце вечера кто-то порезал ей шею ножом (шрам остался до сих пор), а кто-то другой даже взял пистолет и приставил его ей к виску. Присутствующие вмешались, чтобы не дать нажать на курок. «Я была готова взять на себя ответственность за последствия», — пишет Марина Абрамович о подготовке этого перформанса. В конце «на меня было страшно смотреть. Я была полуголая, и у меня шла кровь. Все волосы промокли». В итоге — большой успех.

На одном из предыдущих перформансов «Ритм 10» Марина Абрамович показала игру, в которую играют русские и югославские крестьяне во время попоек. Она села на пол перед зрителями и начала в быстром темпе бить ножом между пальцами. Происходящее записывалось на микрофон. Она издавала громкие стоны каждый раз, как промахивалась и резала пальцы. Так было с десятью ножами. Затем все началось заново с параллельным воспроизведением первой записи, тогда как второй магнитофон записывал новые всхлипы поверх старых. Перформанс закончился бурной овацией и принес понимание того, чего она могла добиться этой новой формой художественного самовыражения. «Я пережила абсолютную свободу, ощутило, что мое тело безгранично, что боль не имеет значения, и это опьянило меня… Я знала, что должна вновь ощутить это чувство, снова и снова», — пишет она. Так она и поступила.

Во время следующих перформансов она выцарапала у себя на животе звезду и легла на лед, сидела ровно четыре минуты и 20 секунд перед любовником Улаем, который целился стрелой прямо ей в сердце, бежала на полной скорости прямо навстречу ему, чтобы их обнаженные тела столкнулись, снова и снова. Провела 12 дней без пищи на глазах посетителей картинной галереи. Чистила огромную гору окровавленных коровьих костей в Венеции. Наконец, поставила спектакль о собственной смерти. Все эти перформансы отражают ту или иную часть жизненного опыта или личной истории Марины Абрамович и ее попытки расширить пределы выносливости и понимания самой себя.

© AP Photo, Luigi CostantiniЮгославская художница Марина Абрамович чистит огромную гору окровавленных коровьих костей на вытавке в Венеции

По окончанию представлений она отправлялась в столь же экстремальные места, чтобы оправиться от пережитого: в изолированный от мира монастырь в Гималаях, отдаленные уголки Индии, к бразильским шаманам.

Для излечения сердечных болей и восстановления от особенно тяжелой работы она отправлялась на поиски опыта, который бы расширил ее духовные границы с помощью суровых или странных очистительных ритуалов. Ближе к концу биографии Марина Абрамович говорит, что видит себя в форме трех человек: Марины-воительницы, духовной Марины и Марины-дурехи, «бедной маленькой Марины, которая считает чушью все то, чем занимается… Когда ей грустно, она смотрит плохие фильмы, съедает целую коробку шоколадок и засовывает голову под подушку, твердя, что никаких проблем не существует».

В конечном итоге, короткая соломинка достается именно ей.

Марина Абрамович, без сомнения, воительница и духовный человек. В перформансах она всегда сбрасывала все покровы (причем иногда в буквальном смысле), а в книге не упускает ни малейших деталей своей жизни. Оставшаяся горечь от воспоминаний о матери ощущается на всех страницах. Как и печаль в конце отношений с любимыми Улаем и молодым итальянцем Паоло (оба они ей изменяли). Она не скрывает от читателей пикантных подробностей сексуальных успехов или, наоборот, неудач своих любовников, однако создается ощущение, что она оберегает самую хрупкую часть своей личности. «Марину-дуреху, которая «проходила через ад перед каждым перфомансом» и позволяет иначе взглянуть на великую художницу. Ее зачастую задвигают в сторону страстные рассуждения амбициозной Марины или страдания Марины с разбитым сердцем. Как и в своем искусстве, Марина Абрамович устанавливает правила откровений, контролирует представление и дает читателю лишь то, чего хочет сама и ничего больше.

© РИА Новости, Валерий Мельников | Перейти в фотобанкОткрытие выставки Марины Абрамович «В присутствии художника»

В 2010 году во время перформанса «В присутствии художника» в рамках ретроспективы Музея современного искусства Марина Абрамович сидела на стуле три месяца по восемь часов в день, не спуская взгляда с потока посетителей. Этот перформанс стал одним из самых знаменитых и важных для нее и позволил продемонстрировать широкой аудитории его «преображающую силу, которой нет у других форм искусства». Как она пишет, «этот перформанс вышел за границы перформанса. Это была сама жизнь… Я стала все больше убеждаться в том, что искусство должно быть отражением жизни, принадлежать всем. Я как никогда ощутила, что у всего, что я сделала, есть цель». Биография буквально переполнена этим прекрасным беспорядком, чудесной и сложной смесью искусства и жизни.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и получайте переводы самых ярких материалов зарубежных СМИ.Опубликовано 14/11/2016 17:11

Марина Абрамович — Wikipedia, la eniclopedia libre

Википедия todavía no tiene una página llamada «Марина абрамович».

---

Busca Marina abramović en otros proyectos hermanos de Wikipedia:

	Wikcionario (diccionario)
	Wikilibros (учебные пособия / учебные пособия)
	Wikiquote (citas)
	Wikisource (библиотека)
	Wikinoticias (noticias)
	Wikiversidad (contenido académico)
	Commons (imágenes y multimedia)
	Wikiviajes (viajes)
	Wikidata (дата)
	Википедии (виды)

• У Comprueba si есть условное обозначение правильной формы, правильной и правильной, как в Википедии, так и в добровольном обмене информацией.Си-э-э-э-э-э-э-э-э, правильно и правильно, Викимедиа donde quizás podrías encontrarla.
• Busca «Marina abramović» и текстовые сообщения из Википедии.
• Консультация по художественному оформлению «Марина абрамович».
• Buska las páginas de Wikipedia que tienen включает в себя «Марина Абрамович».
• Сюй хабиас креадо ла паджина кон эсте номбре, лимпия каше де ту навегадор.
• También puede que la página que buscas haya sido borrada.

---

Si el artículo incluso así no existe:

• Crea el artículo utilisando nuestro asistente o solicita su creación.
• Puedes traducir este artículo de otras Wikipedias.
• Ru Wikipedia únicamente pueden incirse textos enciclopédicos y que tengan derechos de autor совместимые с лицензией Creative Commons Compartir-Igual 3.0. Нет информации о правах ребенка.
• Ten en cuenta también que:
  • Статьи об информации и информации serán borrados — версия «Википедия: Esbozo» -.
  • Искусство публикации и автопромышленность serán borrados — версия «Wikipedia: Lo que Wikipedia no es» -.

,

Марина Абрамович: художник присутствует

В этом ретроспективе спектакля прослеживается плодотворная карьера Марины Абрамович (Югославия, 1946 г.р.), насчитывающая около пятидесяти работ, охватывающих четыре десятилетия ее ранних выступлений, и звуковые фрагменты, видео-работы, инсталляции, фотографии, сольные выступления и совместные выступления, сделанные с Ulay (Uwe Laysiepen). В стремлении передать присутствие художника и сделать ее исторические представления доступными для широкой аудитории, выставка включает в себя первые живые повторные исполнения работ Абрамовича другими людьми, которые когда-либо проводились в музейной обстановке.Кроме того, новая оригинальная работа, выполненная Абрамовичем, ознаменует самое продолжительное время, в течение которого она исполнила одну сольную пьесу. (Обратите внимание: Абрамович не будет выступать во время вечеров МоМА.) Все спектакли, одно из которых включает участие зрителя, будут проходить в течение всей продолжительности выставки, начиная с открытия музея каждый день и продолжая до его закрытия, чтобы посетители ощутят вневременность работ. Хронологическая инсталляция работы Абрамовича будет включена в галерею Джоан и Престона Роберта Тиша на шестом этаже музея, где будут представлены различные способы представления, документирования и экспонирования ее эфемерных, временных и медийных работ.Выставка сопровождается иллюстрированным каталогом, который включает в себя аудиозапись голоса художника, направляющую читателя к публикации. Работы на выставке выполнены:

Мария Хосе Аржона, Бриттани Бэйли, Джон Бонафед, Лидия Браунер, Рэйчел Бреннеке (она же Бон Джейн), Ребекка Брукс, Изабелла Бруно, Альфредо Ферран Калле, Сяо Чен, Ребекка Дэвис, Анджела Фрейбергер, Кеннис Хокинс Элана Кац, Синтия Коппе, Хизер Кравас, Гэри Лай, Эбигейл Левин, Жаклин Лоунсбери, Изабель Лумпкин, Эльке Люйтен, Александр Лайл, Джастин Линч, Том МакКоли, Ник Морган, Эндрю Ондрейжак, Юри Онуки, Уиллс, Ронс Орсорико Джордж Эмилио Санчес, Ама Сару, Джилл Сигман, Мария С.Х. М., Дэвид Томсон, Лейард Томпсон, Амелия Узатеги Бонилла, Дебора Винг-Спроул, Йозмит и Джерами Циммерман.

Организовано Клаусом Бизенбахом, главным куратором музея современного искусства и директором Центра современного искусства PS1.

.

You may also like...

• 

  Синие парки: La Redoute — мода из Франции

• 

  Как отрастить роскошные волосы – как правильно отращивать, советы и средства как из коротких волос сделать длинные

• 

  Свадебные фото знаменитостей россии: Редкие свадебные фото советских и российских звезд – Самые ожидаемые звездные свадьбы, свадьбы российских знаменитостей

• Next Какой цвет модный осенью 2019: Как одеваться этой осенью? Модные цвета Panton осень-зима 2019/2020
• Previous Чем косуха отличается от кожанки: что представляет собой мужская, женская, подростковая куртка-косуха

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт