Екатерина Мухина дала интервью об унижающем поведении Гурченко, финансовых трудностях и личной жизни
Бывший главный редактор Elle и стилист Екатерина Мухина стала героиней подкаста «Антиглянца» и рассказала об «отмене» русских модниц, работе с Людмилой Гурченко и Светланой Лободой. Публикуем самые яркие цитаты.
О финансовых проблемах
Финансово тяжело, не потому что я больше не главный редактор, а потому что вообще больше работы нет. Мне надо кормить младшего ребенка, а старшая дочь учится в Шотландии, за ее учебу надо платить. У меня стресс на эту тему: как свести дебет с кредитом. Если бы у меня был пассивный доход (я сдавала бы квартиру, удачно вышла бы замуж или, наоборот, удачно развелась бы пару лет назад), то я бы вообще ничем не занималась, занималась бы детьми.
О личной жизни
Я три с половиной года single, и по-прежнему бывший муж маячит на горизонте. Девочки, надо ехать на Алтай. Там одни парни. Я только в феврале подумала: «Все, пора ехать на показы, социализироваться, сколько можно быть одной».
О том, как относятся к русским модницам за границей и зовут ли на показы
Какие-то бренды игнорировали запросы (я отправляла письма от Кати Мухиной, а не от журнала Elle), кто-то сделал вид, что запроса не было, кто-то написал классическую фразу: «Извините, сейчас у нас очень мало мест на показы, мы в этот раз не сможем вас позвать». А кто-то, как и прежде, посадил в первый ряд. Если отмотать назад, я сначала рожала, потом два сезона была пандемия, потом два сезона я была на костылях (Екатерина сломала ногу и восемь месяцев не могла ходить. — Прим. ред.), а в феврале я не полетела, потому что, увидев утреннюю повестку, я все отменила. Некоторые общаются с тобой как с брендом и держат тебя на расстоянии, но есть немногие, которые остаются людьми.
О Бруклине Бекхэме и его жене Николе Пельтц
Мой близкий друг — их агент.
О том, с кем из звезд было трудно работать
Со Скарлетт Йоханссон было очень сложно. Хотя она оказалась пацанкой, юморной, смешной, невысокого роста, но коммуникация у нас тяжело шла. Вспомнила еще съемку с Гурченко. Она меня всю съемку унижала так… Она в принципе не скрывала, что не любила женщин. Она мне говорила: «Эй, ты, где ты, девочка с брошками?». Когда я в работе, то готова стерпеть все. Мне нужен результат, поэтому молчу и улыбаюсь.
О тех клиентах, которым бренды принципиально не давали наряды
Со Светой Лободой у нас была такая ситуация.
Мне дают кредит доверия и в 90% случаев идут навстречу. Но такие бренды, как Chanel, Dior и Prada, должны все согласовывать с французским или итальянским офисом. Они изучают профайл звезды, смотрят, не было ли скандалов, это долгий процесс.
О том, если ли шанс у российского инфлюенсера стать популярным за границей
Конечно, есть. Надо идти путем Дениса Катаева. Отрабатывать антироссийскую повестку. Просто быть красивой и модной недостаточно. Если ты хочешь танцевать в театре с большим именем, надо высказывать свою позицию, и возможно, у тебя будет шанс. Повестка с каждым днем все хуже и хуже.
О том, как изменилось отношение в обществе после ухода с поста главреда Elle
В 90% случаев ничего не изменилось. Парочка иностранных друзей отвалились. Но это для меня не в новинку. Когда я ушла с поста директора моды Vogue, коллеги из Нью-Йорка просто забыли, как меня зовут, хотя до этого поздравляли с днем рождения, Новым годом и Рождеством.
В основном люди уважают, помнят, готовы сотрудничать. Я не почувствовала себя ущербной или изгоем.
О глянце
Я согласна, что сильного глянца, который был 20 лет назад, нет. Появились подкасты, инстаграм*, телеграм. Все, что раньше было в глянце, разделилось на миллион платформ, соцсетей и инфлюенсеров. Нет одного мостика между брендом и клиентом. Но сам глянец может дальше существовать как coffee table book — красивый альбом большого формата на хорошей бумаге.
*Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией
Источники: Антиглянец, Соцсети
Екатерина Мухина: «Я работаю не только редактором, поэтому могу отправить ребенка в школу в Лондон»
BURO. вместе с Натальей Архангельской запускает цикл интервью с главными редакторами ведущих изданий. Эту серию открывает разговор с главным редактором Elle Russia Екатериной Мухиной — о том, как на самом деле устроена работа в современном журнале о моде, чем Elle отличается от Vogue и почему любой нормальный человек сойдет с дистанции через неделю, если попробует пожить жизнью Кати Мухиной.
— У любого глянцевого журнала есть формула.
В чем заключается формула Elle и чем она отличается
от ДНК Vogue или Harper’s Bazaar?
— Начнем с того, что журнал, который Элен Гордон-Лазарев начала издавать в 1945 году, и современный Elle — это разные вещи. Изначально журнал рассказывал о моде и красоте, имел определенную ДНК и четкие гайдлайны — позитив, яркость, чувство юмора — и предназначался для состоявшейся, интересной, увлеченной женщины. Она — точно не читательница Tatler, которая живет на Рублевке и интересуется предметами роскоши. Гайдлайны у всех свои. Сегодня мы должны также учитывать, что появилось немало онлайн-изданий, и ты уже не можешь делать журнал по старым гайдлайнам, ты начинаешь заходить на территорию онлайна. 30 лет назад журналы публиковали фотоотчеты с красной дорожки в Каннах или с «Оскара», но сейчас мы не можем этого делать, так как ровно в тот же день, в ту же секунду все это появляется в инстаграме и на сайтах. Журнал сейчас и журнал даже 10 лет назад — это две абсолютно разные инстанции.
— Ну да, роскошное, дорогое и качественное. Но все же, где проходит граница между тем же L’Officiel и Elle?
— L’Officiel — нишевый журнал, который изначально писал про кутюр, шик, дорогие вещи, которые шьются только на заказ, по твоим меркам. Цены на платья достигают 150 тысяч евро в зависимости от бренда, материалов и всего остального. Harper’s Bazaar — вот это классическая fashion Bible, так же как и Vogue. Наверное, им сложнее всего, потому что они существуют на одной территории.
Хотя тот же Vogue в каждой стране разный. Vogue Александры Шульман создавался для классической английской женщины. Они часто публиковали материалы про дома дизайнеров с их классическими английскими садами, чтобы каждая англичанка могла узнать в Vogue себя: «О, у меня в саду тоже розы». В то время как американский Vogue — это American dream, поэтому Наташа Водянова появлялась на его страницах буквально через номер.
— Патриотично.
— Очень патриотично! Они всегда играют на патриотизме. А французский Vogue целиком построен на сексе. 80-е годы, черно-белые снимки и кино, сигарета, Брижит Бардо, минимум косметики, это не кричащий секс. Совсем как во французском кино. Vogue буквально перенес его на свои страницы. А как часто Хельмут Ньютон снимал именно для французского Vogue. Французский Vogue и сегодня создается в той же эстетике сексуальности 70–80-х. Это не значит, что журнал стоит на месте, — он, наоборот, меняется. Мы берем тот же inspiration, но адаптируем его под наше время.
В какой-то момент появилась мода на треш, когда многие стали делать съемки с моделями в каких-то странных позах, с мешками под глазами, такая внешность была очень популярной.
Другая — толстушка. На фото видны все складки, особенности кожи, пупырышки, но это не вызывает отвращение.
Но глянец не любит такую реалистичность. Посмотрите, что сейчас происходит даже на форумах и в инстаграме. Мы выкладываем себя без макияжа или просто неотретаченную фотографию, и сразу сыпется куча комментариев. Как про меня говорят: «Че, она не может причесаться и накраситься?» Люди не хотят воспринимать реальность, они уже привыкли к глянцевой картинке. Elle в этом смысле такой же, как Vogue или Bazaar. Мы педалируем мечту об идеальной женщине — а какая она? Вот она — с красивыми, густыми волосами, идеальными ногтями, безупречной кожей. Да, мы не забываем сказать, что всем этим девчонкам, которых мы снимаем, 18 лет. Но давайте вспомним себя в 18 — такой идеальной никто не был.
— Вы, в отличие от Conde Nast, работаете с 16-летними моделями?
— У нас пока нет четкой установки, пока мы не получили эти гайдлайны, но однозначно девушек младше 18 мы не можем снимать, например, в прозрачной блузке.
И потом — у меня у самой дочь.
— Да, у которой есть все шансы стать моделью.
— Почему меня очень любят все агенты и модели, так это потому что я очень уважительно ко всем отношусь. Пусть я и часто спорю. Если передо мной действительно модель, участвующая в съемках и показах, а не девочка из эскорт-услуг, которая ходит в поисках счастья по ресторанам и всем говорит, что она модель, то я никогда не забываю, какая адская у нее жизнь. Модели не высыпаются, каждый день летают с континента на континент. Сегодня днем она летит в Японию, а завтра в это же время — в Америку. А сейчас еще и ни у кого нет бюджетов, чтобы оплачивать бизнес-класс, все это происходит не так комфортно.
— Вспоминается то время, когда редакторов Vogue селили в пятизвездочных отелях. Были времена, когда работники глянца жили пошикарнее.
— У меня так сложилось, что я жила шикарно не за счет журналов, а благодаря работе с клиентами. Я всегда зарабатывала больше, чем стандартный редактор.
— Да, Катя Мухина известна как самый крутой персональный стилист в России. Вам это приносит больше денег, чем руководство журналом?
— Да, но я не самый лучший стилист, я одна из хороших стилистов. В каждом есть сильная сторона, поэтому я не ставлю себя выше других. Я уважаю коллег, считаю, что мы все плюс-минус на одном уровне. Среди моих клиентов много женщин, занимающихся бизнесом, с самого начала моя карьера складывалась из работы с ними. Например, первой моей клиенткой была Юлия Тимошенко. Мы говорим с ними на одном языке. Так что пока кто-то после работы отправляется домой спать, я еду чемодан человеку собирать. За это хорошо платят, и я могу обеспечить своему ребенку образование в Лондоне. Но это адский труд, иногда ты не спишь вообще, иногда спишь 2 часа. При этом я знаю себе цену. Мне 38 лет, я понимаю, что хочу жить в 5-звездночном отеле и летать бизнес-классом, чтобы в таких условиях успеть восстановиться, ведь я постоянно в дороге, каждые три дня я куда-то летаю.
Для меня важно жить всегда в одном и том же отеле и в одном и том же номере в Париже или Милане. Так я могу везде чувствовать себя хоть немного как дома. Сейчас я месяц провела в Москве, здесь совершенно другое качество жизни. Ты высыпаешься в своей кровати, занимаешься спортом, читаешь книжки, ходишь на выставки. Любой нормальный человек сойдет с дистанции через неделю нашей жизни.
— В одном из интервью вы говорили, что работали 24/7, и это вызвало некоторый негатив, потому что не все понимают, в чем собственно сложность. Можете объяснить, почему все не так просто, как может показаться со стороны?
— Сложностей вообще нет, есть специфика. Когда я только пришла, журнал практически целиком состоял из цитат зарубежных Elle. Первое, что мы сделали, это вообще перестали заимствовать материалы и темы. Вскоре нам даже пришел запрос от коллег из американского Elle — на съемку с Рози Хантингтон-Уайтли. Мы стали создавать уникальный контент — отсюда и объем работы, вот и все.
Надо составить мудборд к съемке с брендом или героиней, потом собрать вещи. Достать звезду — это долго и непросто. Сейчас мы работаем с моделями уровня американского Elle.
— Чего стоит получить на обложку Кэндис Свейнпол?
— Все решает исключительное доверие к тебе и к бренду. Все знают, что у журналов Conde Nast есть контракты с фотографами и моделями. Другими словами, если ты участвовал в съемке для Vogue или Glamour, то не имеешь права сниматься для Bazaar и Elle. Поэтому Bazaar и Elle тяжелее получить звезд. Но так как я в индустрии уже 20 лет, есть определенный кредит доверия, дружеские отношения с брендами и модельными агентствами. И этот кредит доверия важно не потерять, ты не можешь взять и облажаться. Бывают, конечно, технические моменты: то вещи задержали, то модель пришла в нетрезвом состоянии, то задержали самолет, и модель не пришла к десяти на съемочную площадку. Но я всегда говорю команде, что меньше съемок мы от этого делать не будем.
Журнал всегда придерживается определенной схемы: если в этом номере было пять съемок шопинга и три героя, то так будет и в следующем. Форс-мажоры тоже будут всегда, в нашей работе ты постоянно как на вулкане и думаешь: ну сейчас-то что? Один раз у меня на съемке была модель с грудным ребенком, а агент не предупредил. Малыш все время кричал, девушка его кормила грудью и старалась успокоить. Что тут скажешь? Я же нормальный человек. Я же не скажу: что тут такое происходит? Остается только, несмотря ни на что, стараться выполнить цель номер 1 — сделать работу идеально. Все. Что бы ни происходило, я делаю вид, что все нормально, это пройдет, мы улыбаемся и машем. Находишь компромисс, стараешься сгладить острые углы. Иногда бывает, что стилист не сошелся с фотографом, начинается скандал. Иногда бывает, что шмотки не пришли. Или модель оказалась не того размера. Русским стандартом считается 42, а у нас сэмплы бывают 38-го. Бывает, в штанину руку невозможно просунуть. Как на каких-то 5-летних детей.
У меня есть любимая рекламная кампания, где звезда сидит и просто платье держит. Я спрашиваю: «Не влезла?» А она: «Откуда ты знаешь?» А я: «Ну а что?» Это не сложности, а специфика работы и человеческий фактор, который есть всегда.
— Вот Катя Мухина одевала бы прекрасных восточных принцесс, ездила бы не в Париж, а в Баку, и зарабатывала бы там сумасшедшие бриллианты. Зачем Кате Мухиной нужна дикая нервотрепка, где люди постоянно названивают?
— Это все работа, которую я люблю.
— Вы говорили, что уходите из Conde Nast в никуда. Вы хотели расслабиться, растить дочку, уделять больше времени семье, но все равно пришли к тому, что не можете жить без этой работы, пусть она и настолько нервная.
— Я очень благодарна самой себе, что ушла тогда. К этому меня подтолкнул мой бывший муж. Он ненавидел мою работу и все, что с ней связано. Но когда ты что-то ненавидишь и хочешь это забрать у человека, ты должен дать что-то взамен. Но я ушла и была очень счастлива проводить больше времени рядом с Машей, пока она готовилась поступать в английскую школу и когда мы с ней ездили в Лондон.
Она была на интенсиве (несколько часов английского, физики, химии), а у меня было время внимательно изучить каждую школу, поговорить с каждым директором. В Vogue никто бы меня не отпустил с Машей в Лондон. Это во-первых. А во-вторых, тогда Conde Nast никому не позволял быть слишком активным в соцсетях. Это сейчас везде сторис, а тогда, наоборот, чем меньше ты светился, тем лучше. Когда я ушла из Vogue, то стала чаще ходить на мероприятия и по-другому позиционировать себя на рынке, уже не просто как редактор, а как светская личность. Это никогда не было для меня целью, но это неплохо подкрепляет твой статус. Но не уровень профессионализма, конечно. На Западе все по-другому, там Кэти Грант — звезда, но у нас ей подобных никто не знает. Кто такая Света Вешняк? Никто не знает. Хотя она человек невероятно талантливый. Обидно, что страна не знает таких героев в лицо, тех, кто действительно строит фэшн-индустрию.
В общем, уход из Vogue дал мне две вещи: я проводила время с Машей, когда это было особенно важно, и добавила себе социальных очков, стала более узнаваемой, что сейчас помогает мне в профессии.
Что касается работы, то я прошла много тренингов и поняла, что когда твоя работа тебе в радость, то у тебя не бывает так, что ты не можешь встать с кровати, и ты не думаешь, какая за окном погода. Ты с удовольствием общаешься с редакцией, идешь на интервью, потом на презентацию. У меня позитивные коллеги, мне приятно со всеми общаться, я знаю, как зовут их детей, в какие школы они ходят. Мы проводим очень много времени вместе. Никто не напрягает. Здорово увидеть новую обложку и написать: «Молодцы, классный номер!» Это значит, что ты на своем месте. Сейчас я не обязана скорее бежать домой после работы и могу полностью раствориться и заниматься своими делами. Три года я живу в свое удовольствие.
— Помните, есть такая фраза, что когда все в личной жизни разваливается, это верный признак того, что на работе ждет повышение. Согласны с этим?
— Нет, не согласна. Во-первых, если рядом с тобой человек, который не принимает твою жизнь, значит, тебе просто нужен другой.
Безусловно, у нас есть издержки профессии, работа сложная, но это часть тебя. Как я говорю, любовь к себе — это когда ты делаешь то, что хочешь, а эгоизм — это когда ты заставляешь других делать то, что хочешь. Я никогда не приму тот факт, что мужчина может взять и заставить женщину все бросить. Это странно. Это не про любовь.
— Когда у вас была последняя капля?
— Там не было капли. Мне очень хотелось дать Маше семью. Хотелось, чтобы у нее перед глазами была красивая картинка, American dream: мужчина в семье, елочку наряжает на Новый год — вот это все. Когда она уехала в Лондон, я прямо выдохнула. Я чувствовала себя виноватой перед Машкой, что теперь она растет в неполноценной семье. Ведь нас растили в советских семьях, где все по правилам, все знают, что должны быть мама — папа — ребенок. Мне хотелось Маше это восполнить. Так что этот брак был исключительно об этом. Теперь я ничего никому не должна, все что я могла — сделала, теперь я живу для себя. У Маши, кстати, прекрасные отношения с папой.
— Вы как-то раз сказали, что «никогда не будете показывать свою семью в Instagram».
— Не буду, я и сейчас Машу редко выкладываю, не хочу.
— Почему вы считаете, что это плохо?
— У нас страна плакальщиков. Как у нас говорят? «Друг познается в беде». Это чисто наше, русское. Когда тебе плохо, все считают своим долгом посоветовать, помочь, спасти. Когда у моих знакомых случаются какие-то семейные проблемы, я всегда говорю: «Не принимай сейчас никаких решений, сначала успокойся, не спеши, не делай глупостей». Я стараюсь снять агрессию, а у нас чаще наоборот: «Брось его, ах он козел».
В нашей стране не могут пережить, когда кто-то добился успеха. Поэтому чем меньше ты показываешь свою жизнь в инстаграме и других соцсетях, тем лучше другие люди спят. Пусть лучше жалеют, какая ты страшная, ненакрашенная и непричесанная. Машку стала меньше выкладывать, не потому что не горжусь — она умница, красавица, прекрасно учится. Наверное, я выбрала для себя такую же картинку, как в глянце.
Глянец создает мечту, к которой ты идешь. Вот и у меня — бокальчики с шампанским, платья, поездки, яхты. Пусть люди думают, что это моя жизнь. Я мало выкладываю фото из офиса или с бэкстейджа съемок. Пусть люди спокойно спят, нет у меня никакой личной жизни — пусть думают, что я старая, никому не нужная женщина.
— Elle — один из самых популярных и посещаемых сайтов в интернете. Сайт возглавляете тоже вы?
— Нет, сайтом я не занимаюсь. Когда я только пришла, у меня был целый ряд задач по журналу, с которыми я справилась за полгода. Первым номером под моим руководством был апрельский, а уже сентябрьский Elle был совсем другим журналом. На обложке у нас появилась Белла Хадид. Редизайн нам сделал бывший арт-директор американского Esquire, и все это — буквально за полгода. При этом команда не сильно поменялась. В остальном над журналом работают те же люди, что и раньше.
com/p/BmTR9LBh8Mh/?utm_source=ig_embed&utm_medium=loading" data-instgrm-version="12">
View this post on Instagram
A post shared by Ekaterina Mukhina (@mukhins) on
View this post on Instagram
A post shared by Ekaterina Mukhina (@mukhins) on
— То есть вы сделали такой классический ход: работали вместе с человеком и в какой-то момент заняли его место. Для многих людей просто небо обрушилось на землю. Насколько я знаю, вы поддерживаете с ней (Еленой Сотниковой.
— Прим. редакции) хорошие отношения?
— Да, я со всеми поддерживаю хорошие отношения. Я ценю опыт, который получаю, работая с тем или иным человеком, и благодарна каждому. Я вообще не понимаю тех, кто работает и при этом поливает грязью систему и начальника. Ты либо уходишь, либо закрываешь свой рот и с уважением делаешь дальше свое дело. В личных отношениях еще может быть другая история. Некоторым нравится друг друга избивать, а утром счастливо мириться и заниматься сексом. Если это обоих устраивает, убивайте друг друга и никому не мешайте. Только не надо жаловаться. Если же ты работаешь в этой компании под руководством этого начальника, или принимай все таким, какое оно есть, или уходи на другую работу. У меня, например, случилась проблема из серии «салат несоленый» — я взяла и посолила, поперчила или вообще сделала новый. А обсуждать неделями, что соли маловато, нет никакого смысла. Это просто пустая трата энергии.
— Где искать нынче женихов?
— Мне кажется, не надо никого искать, надо наслаждаться каждым моментом.
Пьете кофе — наслаждаетесь кофе. Я гуляю и думаю: как же хорошо, что я могу сегодня прогуляться. Куда-то лечу и думаю: так, чем можно заняться? Почитаю книгу, посмотрю кино. Это очень сложно, я училась этому год, ведь мы живем либо прошлым («Ах, какой он был ***»), либо мечтами («Когда же появится мой принц?»). Надо учиться жить настоящим моментом и наслаждаться каждой секундой, тогда эти женихи сами нарисуются.
— И надо иметь гардероб не как из журнала Vogue или из серии «Как избавиться от парня за 10 дней», а все-таки из тех вещей, что нравятся мужчинам. Хотя многие феминистки сказали бы: «А что он делает, чтобы понравиться?»
— Надо просто быть собой, жить своей жизнью. Бывает, ко мне приходит клиентка и говорит: «Хочу, чтобы мое фото Vogue напечатал». Я говорю: «Хорошо, в Vogue тебя возьмут в этой одежде, но на глаза своему мужу попадаться не надо, потому что у него будет припадок». Я теперь ношу только то, что мне нравится, и делаю макияж, который мне нравится.
екатерина мухина | Джорджина Грэм
Екатерина Мухина | Джорджина ГрэмНовая работа: Vogue Россия февраль 2014
Вот мой последний бьюти-стори из февральского номера Vogue Россия с участием Валерии Келавы, снятой фотографом Филипом Гаем, укладкой Екатерины Мухиной, прической Томохиро Охаши и маникюром Лауры Форгет. Валерия была великолепна весь день, мы обливали ее ведрами воды, а она продолжала… Читать дальше →
18 февраля 2014 г. Джорджина в Shoot ‘n’ Share / Без комментариевНовая работа: Vogue Украина февраль 2014
Эта обложка и внутренняя история взяты из февральского номера Vogue Украина с потрясающей Изабели Фонтана в фотосессии Марцина Тышки, укладке Екатерины Мухиной и прическе Николаса Юрнджека. Для фотосессии я увидел одежду, в палитре которой было много белого и серебристого, а не… Читать полностью →
12 февраля 2014 г.
Джорджина в Shoot ‘n’ Share / Без комментариевНовая работа: Vogue Thailand, декабрь 2013 г.
Вот обложка и внутренние изображения с недавней фотосессии для Vogue Thailand, которую я сделала с прекрасной Изабели Фонтана. Фото: Марчин Тышка, стиль Екатерины Мухиной, прическа Николаса Юрнджека. Мы снимали в красивом доме недалеко от Парижа с очень богемной атмосферой 70-х… Подробнее →
23 января 2014 г. Джорджина в Shoot ‘n’ Share / Без комментариевНовая работа: Vogue Украина июнь 2013
Эта съемка из июньского номера Vogue Ukraine. На ней изображена великолепная Каролина Куркова, плещущаяся в прибое, которую сфотографировал Ханс Фойрер, модный редактор Екатерина Мухина, а прическу сделала Эрика Сведевик. Когда мы были на улице на солнце, я использовала Chanel UV Essentiel SPF 50 и Creme de… Подробнее →
04 июня 2013 г. Джорджина в Shoot ‘n’ Share / Без комментариевНовая работа: Vogue Украина май 2013
Вот моя последняя съемка из нового номера Vogue Украина с прекрасной Кэтрин МакНил, фотограф Ханс Фойрер, стиль Екатерина Мухина, прическа Эрика Сведевик.
Что касается макияжа, я хотел, чтобы он был мощной, женственной красотой, поэтому начал с очень… Читать дальше →
Катя Мухина, главный редактор журнала Elle. То есть почти не было сомнений
У Перминовой, Газинской, Сергеенко и Думы модный мир еще не сошлись, когда мы упоминаем эффектных русских девушек, завоевавших любовь модников всего мира. Есть, например, и Катерина Мухина, бывший директор модного отдела VOGUE Россия. Чем примечателен стиль Кати — смотрите ниже.
Пока что мы еще не полностью избавились от своеобразного «клейма» безвкусицы, которое готовы повесить на первую встречную модницу, чья фамилия уходит корнями в Россию и Украину.
И все же с каждым модным сезоном появляется все больше персонажей, происхождение и тонкий вкус которых неразрывно связаны с соседней Россией. Одним из таких ярких персонажей является Екатерина Мухина. Некоторые до сих пор не могут привыкнуть ставить приставку «бывший» перед определением «директор отдела моды российского VOGUE». А пока Катя Мухина переехала в Лондон и с этого момента сотрудничает с VOGUE в качестве удаленного модного редактора .
Мы еще не избавились от своеобразного «клейма» безвкусицы, которое готовы повесить на первую встречную модницу, чья фамилия уходит корнями в Россию и Украину
Какое-то навязывание в виде «на Западе все хорошо, а у нас все плохо» иногда действительно мешает объективно воспринимать русскую красавицу как модницу с тонким вкусом. А в самом деле — закрой лицо Кати Мухиной фотографией или, и никакого диссонанса, впрочем, не возникнет. Стройные ноги, длинные волнистые волосы, лаконичные и в меру ультрамодные сочетания, никаких кричащих оттенков и сумасшедших модных выходок.
Все в ажуре — что еще сказать. Нам особенно приятно, когда славянские девушки без особых усилий доказывают, что нам не нужно «тянуться» к европейским модницам, ведь мы можем натянуть на себя кого угодно.
Стройные ноги, длинные волнистые волосы, лаконичные и в меру модные сочетания, никаких кричащих оттенков и сумасшедших модных выходок
один из тех ярких представителей фэшн-индустрии, чей стиль не бежит впереди паровоза, «прыгая» в объективы светских хроникеров — этот стиль просто существует как таковой, и ему не нужно ничего доказывать. любой. Катя – одна из тех истинных представительниц фэшн-среды, внешний вид которой говорит о том, что сами показы и работа дизайнеров все-таки гораздо важнее позерства и саморекламы во время Недель моды. До сих пор есть люди, которым больше интересна работа подиумных барабанщиков, чем вечеринка перед началом шоу.
Еще есть люди, которых больше интересует работа барабанщиков подиума, чем вечеринка перед началом шоу.
Мухина Катя, главный редактор Elle
ВОПРОСЫ:
катя федорова
Фото:
ЖУЛЬЕН Т. ХАМОН, Кристина Абдеева
продюсер:
Лиза Колосова
Мы решили поговорить с новым главным редактором Elle сразу после того, как она была назначена Катей Мухиной в последний раз Декабрь, а нашему фотографу даже удалось застать ее на Неделе моды в Париже в марте. Однако Катя живет в таком сумасшедшем ритме, совмещая работу главного редактора и звездного стилиста с воспитанием дочери Маши и активной светской жизнью, что поговорить в Москве удалось только в конце июня. Но получился предельно откровенный и живой разговор о секретах успеха в социальных сетях, дисциплине, психологии и бесконечной любви к своей профессии.
МЫ СНИМАЛИ КАТЮ В МАРТЕ, ВО ВРЕМЯ НЕДЕЛИ МОДЫ В ПАРИЖЕ.
fly
СЛЕВА: КАТЯ ПО ПУТИ НА ПОКАЗ CHANEL.
СПРАВА: КАТЯ И ДИРЕКТОР ELLE FASHION ВАДИМ ГАЛАГАНОВ.
Когда я готовилась к нашей встрече, то почти не нашла интервью с вами, хотя вы довольно давно в фэшн-индустрии и вообще являетесь публичным человеком.
Как же так? Это специально?
Нет, просто так получилось. У меня плотный график, и я никогда не занимался саморекламой. Было уже довольно поздно, когда я ушла из Vogue, мне стало ясно, что некоторые задачи и мечты сбудутся быстрее, если я начну становиться более публичным и светским человеком, особенно с развитием Facebook и Instagram. У меня была основная профессия, и я не понимала, зачем это все, фотографировать себя, тратить время. А потом откуда ни возьмись появились Брайан Бой и другие блогеры, а через полгода они уже сидели в первых рядах с такими гениями, как Кэти Гранд, Анна Винтур или Франка Соццани…
Люди, которые работали 30 лет, чтобы попасть туда.
Точно. Это люди, которые делают моду, но раньше они всегда оставались за кадром. Особенно в масштабах нашей страны, где встретить даже очень крутого визажиста на сидячем званом ужине крайне редко. Так что я был за кадром и не понимал, зачем мне все это нужно, я даже не вел Facebook, а потом все поменялось.
Поначалу у меня был срыв, но пришлось переступить через себя, перестроиться, завести социальные сети и сняться в каких-то лукбуках. Хотя у меня никогда не было желания быть моделью.
Не верю!
Да, более того — когда мы с Дашей (главный редактор Harper’s Bazaar. — Ред.) поступали в МГУ, там стояла палатка с пончиками, которая, к сожалению, не прошла мимо меня. Пончик с заварным кремом, пончик с кофе — и я набрал нормально, несмотря на то, что с детства привык к советской спортивной дисциплине. Я профессиональная гимнастка, мастер спорта. Для меня дисциплина до сих пор является единственным, что дает реальные результаты. Почему так много гимнастов творит чудеса в Китае «Бросить булаву и поймать ее четко, трижды кувыркнувшись, это дисциплина и нереальное усердие. Вы точите этот камень каплей, каждый день миллион раз».
Интервью: Даша Веледеева, главный редактор Harper’s Bazaar
Как получилось, что вы попали в спорт? Была ли у тебя цель с детства, или родители заставляли?
Мама отдала меня в спорт, но меня никто не заставлял.
Когда меня спросили: «Катя, ты любишь гимнастику?» — Я понял, что не очень. Но меня привели, и у меня была цель — попасть в сборную России. Родители сказали — так и должно быть. Долгое время у меня не было ощущения, что я могу выбирать. Поставили котлету на стол — съели. Мне дали красный купальник — я его одела и пошла выступать. Я только недавно понял, что, оказывается, можно сделать выбор.
У нас ад 24/7. Хочешь спокойной жизни — уходи, это не сюда.
А как ты решил перейти со спорта на глянец?
Я вообще всю жизнь мечтал о телевидении, и не о каком-то шоу-бизнесе, а о новостной программе. Есть такой невероятно красивый фильм «Близко к сердцу» с Робертом Редфордом про настоящую журналистику, честную, про репортаж из горячих точек. Смотрел 55 раз, рыдал и хотел такого же. И Даша, которая была мне в жизни образцом для подражания, сказала: «Ты что, с ума сошел? Пойдем в журнал работать, нормальное занятие, интересное. Мы дружим с ней уже 20 лет, и она всегда вела меня.
Я очень не люблю конфликтов, у меня сразу мурашки по коже. Если чувствую какое-то непонимание, сразу звоню и спрашиваю: «Слушай, промелькнула такая информация, ты недовольна, например, поддержкой». Я всегда стараюсь говорить быстро. Это тоже работа над собой. Раньше я могла обидеться и не разговаривать с человеком полгода, но какой смысл? Накал страстей только растет. Я увидел много конфликтов со стороны и понял, что не хочу этого в своей жизни. На этот раз. Во-вторых, я очень уважаю своих коллег. У меня тоже есть неудачные съемки, они есть у моих коллег, зачем об этом говорить? А если у кого-то, наоборот, есть удачная обложка или сборник, я с большим удовольствием позвоню и расскажу об этом, выложу в соцсети, как-нибудь поддержу. Мы должны поддерживать друг друга, а не тонуть, потому что у нас есть небольшая, новая отрасль, которая развивается. Мы все еще должны бежать и бежать от Карла Темплера или Кэти Гранд.
Расскажите, как вы решили уйти с поста модного директора Vogue.
Почему-то очень страшно оттуда уходить, знаю по себе. Но тогда не о чем беспокоиться.
Это была дикая ломка, бессонные ночи, но в итоге я толком никуда не ушла. Я ушла с полной уверенностью, что занимаюсь не тем, чем должна заниматься, и четыре года пыталась уйти от этой профессии. В конце концов, я понял, что так скучаю по работе, что не могу жить. У меня были абстинентный синдром, как у наркомана, как будто у меня отняли руку и ногу. Я рыдала по ночам, но теперь осознанно говорю, что это мое. Я дико устаю, но кайфую от этого процесса. Мне нравится, что я могу кого-то научить. После меня многие девушки получили хорошее продвижение по службе. Я очень рада, что могу что-то дать людям.
Но даже спустя четыре года после Condé Nast я благодарна за то, что наконец хорошо провела время со своим ребенком. Ходила с ней на тренинги, помогала готовиться к поступлению в английскую школу. Я не идеальный родитель, но я уделял ей время в этот подростковый период, как мог. Все думают, что это начинается в 13 лет, но на самом деле это уже вишенка на торте.
Начинается в 7-9 лет. И именно в этот момент я ушла, потому что совмещать Vogue и семью невозможно.
РЕДАКТОРЫ НА ПОКАЗЕ CHANEL В ПАРИЖЕ. СЛЕВА НАПРАВО: ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР HARPER»S BAZAAR ДАРЬЯ ВЕЛЕДЕЕВА, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР GRAZIA АЛЕНА ПЕНЕВА, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР ELLE КАТЯ МУХИНА. ВТОРОЙ РЯД: ДИРЕКТОР ELLE FASHION ВАДИМ ГАЛАГАНОВ, ДИРЕКТОР GRAZIA FASHION АЛИСА ЖИДКОВА
Да! много разговоров в эти дни о важности баланса между жизнью и работой.А какой баланс в журнале.Сколько вы знаете главных редакторов с нормальными полноценными семьями? Немного. Сейчас Маша в Лондоне, и я сплю спокойно, потому что она накормлена, напоена, уроки сделаны. Она звонит мне и рассказывает, как ей все нравится, а я спокоен. Формат, в котором я живу четыре месяца работы в Elle, невозможно совместить с форматом семьи. Я живу в самолете, прихожу домой, падаю, какую энергию я могу отдать? Что вообще такое родственники? Это обмен энергией. Ты должен поддерживать, женщина должна быть музой в семье.
Какая ты муза? Ты приходишь домой и просто падаешь в постель, как котлета.
Но девушки смотрят ваш Инстаграм и представляют себе жизнь главного редактора по другому…
Это все фейк, приукрашивание всего происходящего в реальной жизни. Не ставлю туда, как встану на колени, завяжу шнурки, хотя ничего плохого в этом не вижу. Есть фото, где я стою в вечернем платье на Каннском кинофестивале, и люди думают, что это моя профессия. Меня это устраивает. Я больше никогда не покажу свою семью. Моя личная жизнь всегда должна оставаться за кадром. Время от времени выкладываю Машуню, потому что безумно горжусь ею, в общем, просто красивые фотки: путешествия, шампанское, платья, подружки. Пусть дарит хорошее настроение. Мы не говорим о том, что плохо в глянце. Негатив не нужен, всегда нужно настраиваться на позитив. Наш мир на 50% ад, на 50% рай. Всегда. И надо постараться добавить позитива. Если честно, я работаю над собой, это не так просто.
Как сами редакторы журналов стали СМИ
КАТЯ МУХИНА ДО ПОКАЗА CHANEL С ОСНОВАТЕЛЬНИЦЕЙ МАГАЗИНА «КУЗНЕЦКИЙ МОСТ 20» ОЛЬГОЙ КАРПУТЬ Давайте поговорим об Элле.
Вы быстро согласились, когда вам предложили стать главным редактором?
Немедленно. У меня много энергии, и в какой-то момент мне стало невыносимо, потому что меня слишком много. У меня два издательства — Condé Nast и Hachette, где я проработал всю жизнь, и я их понимаю. Меня приглашали во многие места, но в итоге я так и не решился никуда пойти. Всегда были какие-то причины, но теперь я понимаю, что это просто страх. Мне здесь все понятно, я приезжаю, меня все знают: водители, девушки на ресепшене, тут иногда люди годами не меняются. Мне это нравится, мне доставляет удовольствие делать журнал лучше, воспитывать молодежь, в конце концов, чаще видеться с друзьями. У меня есть цель. Я хочу сделать редизайн, я хочу, чтобы на обложке появились определенные девушки. В данный момент я не конкурирую с Vogue, Bazaar. Я хочу сделать Elle Elle.
Смена главного редактора — болезненный процесс. Как отреагировала команда? Как вы взаимодействовали друг с другом?
Есть люди, которые остались со времен, когда я впервые работал в Elle.
Кто-то ушел, потому что понял, что я очень много работаю. У нас что-то не получается, я устала, дома и телефон выключен. Я всегда говорю: если надо уйти, у ребенка утренник, к врачу надо — пожалуйста, только вы между собой договоритесь, чтобы не случилось так, что я приду, а в редакции пусто и все имеет утренник в то же время. Один-два делают свою работу, остальные на крючке. Я тут лоялен, но если кто-то напишет, что срочно нужен хай-рез, могу ночью прислать. Я всегда прошу выключить звук в телефоне, у меня бессонница, начинаю всем писать идеи, письма. Есть люди, которые работают с 10 до 18, а потом им приходится выключаться. Если ты такой, тебе будет тяжело с нами, ты сойдешь с ума. Я никого не обманываю, у нас ад 24/7. Хочешь — работай, хочешь спокойной, размеренной жизни — уходи, это не сюда. Нужно по-настоящему любить свою работу и идти туда, где тебе интересно. Ко мне приходят со словами: «Хочу быть твоим помощником». Я их всех спрашиваю: «О чем вы вообще мечтаете?» Чтобы ни человек, ни я не теряли время.
Зачем мне учить его чему-то, что ему совсем не нужно? Очень важно понять, что действительно принесет вам удовольствие.
Ты устаешь. Это действительно сложно, но наша задача сделать так, чтобы каждая страница журнала была такой, чтобы читателю захотелось что-то у нее купить. То же самое с текстами. Я открываю статью и смотрю, хочу ли я читать эту статью о сексе, психологии, работе, начальнике. Я недавно вспоминал, как ругали Шахри (Шахри Амирханову – бывшего главного редактора Harper’s Bazaar. – Ред.) за то, что она делает журнал для себя и друзей, и теперь понимаю, что это правильно: делать журнал о том, что такое вас интересует, если быть искренним, настоящим. Когда я зашла в Elle, мне сказали: «Осторожно, тут много психологии, а ты стилист», хотя по образованию я редактор. И психология мне давно очень интересна. Я хожу на тренинги, «я поняла, что своей положительной энергетикой можно изменить свою судьбу, сделать жизнь лучше себе и другим. И говорю: ты смеешься что ли? Я могу сказать здесь больше, чем кто-либо.
В моей школе все стены были завешаны страницами из журналов. Кто-нибудь все еще делает это?
Да. В Машиной школе для девочек все стены обклеены. Кстати, недавно я нашла свою доску желаний (коллаж из изображений того, что вы хотели бы получить от жизни. — Прим. ред.). Сделал это один раз, страшно разозлился, потратил много времени. Самое смешное, что в левом верхнем углу, где карьера, я наклеила свою фотографию и подписала: «Главный редактор Elle Катя Мухина». Тогда я работала в Elle и для меня это было далекой мечтой. Я был ошеломлен, когда увидел это. Многое из этой доски сбылось. Главное, работать над собой 24 часа в сутки. Мне все говорят: «Кать, успокойся, успокойся и отдохни». И я всегда думаю о том, что исправить в себе.
В ФОЙЕ ОТЕЛЯ СТОИМОСТЬ
(«ширина»: 1200, «column_width»: 72, «columns_n»: 12, «желоб»: 30, «строка»: 40) («режим»: «страница» «,»transition_type»:»слайд»,»transition_direction»:»горизонтальный»,»transition_look»:»пояс»,»slides_form»:()) («css»:».
editor (семейство шрифтов: tautz; шрифт- size: 16px; font-weight: 400; line-height: 21px;)») false 767 1300 false
Известных российских стилистов, известных не только в России, но и за рубежом, не так много. Только это не относится к Екатерине Мухиной – стилисту, директору отдела моды в различных влиятельных модных изданиях и просто красивой и очаровательной женщине.
После окончания факультета журналистики МГУ Екатерина Мухина попала в фэшн-индустрию младшим редактором русского Vouge. Через несколько лет Vouge сменил журнал Elle, а из младшего редактора Екатерина стала редактором отдела моды. Потом был журнал Marie Claire и должность директора отдела моды. Но в итоге Екатерина вернулась в Vouge Russia и стала первым российским режиссером, сменив на этом посту Саймона Робинса. Мухина также была приглашенным фэшн-директором Vouge Ukraine.
Екатерина достаточно известна во всем мире, она всегда отлично выглядит на модных показах. И ее образы часто «уходят» в различные блоги о моде и стиле.
Легкий и непринужденный стиль, местами немного повседневный, но от этого еще более интересный и интригующий. Екатерина в интервью не раз говорила, что нужно искать свой индивидуальный стиль, а не следовать модным тенденциям. Ведущий имидж-стилист прокомментировала, как одевается сама Катя Мухина и некоторые образы.
«Екатерина Мухина много лет живет и работает в мире моды. Образы она завершает легко и непринужденно, как дышит. Нет никакой искусственности, такое ощущение, что она специально старалась. Модные вещи берутся и вписываются в повседневные образы. Во всем есть легкая очаровательная небрежность.
В первых двух образах использован один прием: интересная фактурная юбка дополнена простой.
Причем, в первом случае Екатерина сделала ставку на игру фактур (замшевые сапоги и свитера объемной вязки) и добавила немного цвета. Неравномерность ансамблю задают серьги, напоминающие гжель. Почему она их носила?
Во втором случае юбка полностью солирует, остальные элементы либо поддерживают ее (цвет обуви и помады), либо просто не мешают (толстовка, клатч).
Третий образ собран для модного выхода. А здесь мы видим более сложную и яркую компоновку.
Спортивно-драматический стиль, креативное сочетание цветов и фактур. Модное и вполне приемлемое сочетание мини, голых ног и .
Больше всего мне нравится выбор сумки: фасон тот же, спортивный, с элементами драматического фасона (цепочка), а цвет и фактура джинсовой ткани напрямую не сочетаются с элементами ансамбля. Дополнительная неравномерность – внезапные завитки прически на обычно небрежно растрепанных волосах Екатерины.
Еще одна героиня нашего совместного проекта с Daniel Boutique — основательница «Дочки-матери», стилист, бывший директор модного отдела российского Vogue, телеведущая и мама Екатерина Мухина. Катя — опытный фэшн-эксперт, а благодаря Дочери-Матери еще и профессионально подкованная мама, которая с удовольствием делится своими знаниями и мыслями.
Расскажите, пожалуйста, о своем детстве.
Скажу так, у меня не было детства, как такового.
Я никогда не праздновал свой день рождения, все время делал уроки или был на сборах. Мое детство было тренировки 6 дней в неделю по 4 часа и учеба.
У вас были строгие родители?
У меня была очень строгая мама, первый раз в кино отпустили в 16, а на концерт в 18. О дискотеках и речи не было, когда мне было 12, мама сказала: «Посмотрю ты с папиросой, я ее на лысину вырежу» — я до сих пор не курю (смеется). Но при всей своей строгости мама не вмешивалась ни в мои отношения, ни в выбор профессии.
Чем ты увлекался?
Спорт, спорт и еще раз спорт, благодаря которому воспитывается дисциплина.
Как твоя мать одевала тебя?
Я была похожа на куклу. Многое из того, что сейчас модно, я носила в детстве — гладиаторы, джинсы, люрекс…
А как ты одеваешь Машу сейчас?
Маша долго одевалась. У нее очень активный образ жизни — рисование, архитектура, музыка… Поэтому обычно она носит то, что удобно и ее не жалко испортить красками, пластилином или маслом.
Что касается походов в театр или на дни рождения, Маша старается быть умной.
У вас одинаковый вкус в одежде?
Не всегда. Мы часто спорим, но уважаем мнение друг друга и идем на компромисс.
Как бы вы описали свой стиль?
Когда мне было 12, клеш и доктор Мартенс. Я, конечно, обо всем этом мечтал, но мама особо не потакала нашим желаниям. И в тот момент мне очень захотелось этих штанов и сапог… Помню, как-то мама сказала: «Кать, не переживай так, мода всегда возвращается, ты еще успеешь все это поносить!» Так и случилось.
В прошлом году в моду вернулся гранж, и все ринулись покупать массивные сапоги, а в этом сезоне — в моде 70-е и все ходят в клеш. Мне очень нравится этот стиль, но я больше не гонюсь за модой. Вам нужен свой стиль, нужно учитывать свои пропорции и оставаться собой. Если вам нравится стиль хиппи, то вам стоит следовать ему, вне зависимости от его актуальности в этом сезоне. Я всегда носила массивные сапоги, вне зависимости от того, в моде они сейчас или нет, потому что они мне нравятся.
Сейчас наметилась тенденция поддерживать русских дизайнеров, российскую модную индустрию, и я с удовольствием ношу их одежду, чаще всего это платья. Если говорить о том, что близко лично мне, то это мужские костюмы, мужские рубашки, смокинги, галстуки-бабочки, галстуки — внутренне я всегда готов так одеваться, немного 70-х, что-то из 80-х. Я люблю озорной и слегка провокационный стиль.
Какому виду деятельности вы сейчас уделяете больше всего времени и энтузиазма?
Зачисление в английскую школу и проект «Дочки-матери», но я не забываю про свою основную профессию — я стилист, поэтому еще работаю с журналами, хожу на показы.
Почему вы решили связать свою жизнь с модой? Это произошло случайно или вам это приснилось?
Работа в журнале была для меня и случайной, и запланированной. В детстве я мечтала вести программу «Новости», но когда поступила в МГУ, решила попробовать все направления журналистики и практиковалась как на радио, так и на телевидении, причем, с легкой руки моего друга, а ныне редактора -глава журнала Harper’s Bazaar Даша Веледеева, попробовала себя в качестве редактора в журнале.
С этого все и началось, и я ни разу об этом не пожалела, ведь именно эта сфера – работа в модном журнале – оказалась для меня самой интересной.
Я была на втором курсе в Петровском Пассаже на мероприятии, посвященном запуску русского Vogue. Я очень хорошо помню тот вечер и главный редактор журнала Алена Долецкая, в тот момент работа в этом издании казалась мне несбыточной мечтой. Я думал, что в принципе невозможно попасть в этот мир и чего-то добиться в нем.
На Екатерине костюм и туфли Prada, на Маше платье и пальто Lanvin, балетки Miss Blumarine — все из бутика Daniel.
Вы успели поработать практически во всех глянцевых изданиях и достигли высшей точки в карьере стилиста – должность директора отдела моды Vogue. Можно ли сказать, что мир глянца напоминает сюжет фильма «Дьявол носит Prada»?
Гораздо более реалистичный фильм «Сентябрьский выпуск», который действительно показывает мир моды изнутри таким, какой он есть.
Вероятно, в Нью-Йорке (где живет и работает главный герой «Дьявол носит Prada» становится жестче, конкурентнее.
Например, я знаю, что мои американские коллеги могут оказаться в редакции или на съемочной площадке уже на третьем день после рождения ребенка.И это не преувеличение.Просто за ними стоит 100 девочек,возможно,даже талантливее их самих,которые готовы занять их место.В России и в Европе все немного Традиции, уважение, долголетие здесь играют большую роль… В России модная индустрия еще достаточно молода, специалистов не так много, как в Америке, а возможностей реализовать себя намного больше. пахать, так что ощущение, что ты пришел, тебе подарили кучу подарков и с утра до вечера в редакции наливают шампанское, совершенно неправильно. », но есть мука h больше возможностей чего-то добиться в Москве, чем в Нью-Йорке.
Почему вы решили больше не работать в журнале?
Я решила уйти из журнала, потому что устала и очень мало времени проводила с ребенком и семьей. Как директор отдела моды вместе с Леной Сотниковой я участвовал в перезапуске журнала Marie Claire, потом мы перезапускали журнал Elle, потом главный редактор Vogue Вика Давыдова, поверив в свои силы, пригласила меня перезапустить журнал Vogue с она и совсем новая команда.
.. Три перезапуска таких журналов за пять лет — это очень тяжело. Каждый раз приходилось начинать все с нуля: от списка фотографов до команды. Уходя с прежнего места работы, я всегда оставлял супер профессиональную команду, которая работала на уже установленных рельсах, многие из них работают там до сих пор. Я очень горжусь этим.
Вы когда-нибудь мечтали стать главным редактором?
Конечно, я бы очень хотел когда-нибудь стать главным редактором, но для этого нужна перезагрузка и свежие силы, так что точно не сейчас. На данный момент моя главная задача — чтобы Маша пошла в школу в Англии. Я и сейчас еду не на показы в Милан, а с ней в Лондон на пробы, результаты которых для меня сейчас гораздо важнее трендов осень-зима 2015/2016.
У вас с Машей есть общие увлечения?
Я стараюсь делать все, что делает моя дочь, чтобы говорить с ней «на одном языке». Мы делаем коллажи, Маша пишет книгу, а я стараюсь ей в этом помочь, а еще мы вместе ведем программу «Правила стиля» на канале Disney.
Что для Вас категорически неприемлемо в поведении детей?
Капризы и избалованность.
У вас уже есть взрослая дочь, вы легко представляете встречу с ее парнем?
Да, и я уже очень переживаю по этому поводу, хотя, кажется, совсем недавно я сама была подростком.
Вы сожалеете об уходе из Vogue?
О решении Не жалею, но очень скучаю по своей редакционной работе, своему коллективу, редакции… Все это подарило мне невероятный заряд эмоций. Я отдал карьере 15 лет своей жизни, на это ушло много нервов и здоровья, но взамен я получил уверенность в себе, материальную обеспеченность и невероятное удовольствие.
Более 15 лет Катя снимает свадьбы в России и по всему миру: как в семейном кругу, так и масштабные торжества. В Москве, на экзотических островах и в роскошных европейских особняках.
С теми, кто хочет приключений, фотограф готова отправиться хоть на край света — поэтому география ее съемок невероятно широка: от Исландии до Бора-Бора, от Камчатки до Намибии, от Гавайев до Новой Зеландии.
