Ворожбит, Наталья Анатольевна — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Наталья Анатольевна Ворожбит (род. 4 апреля 1975, Киев) — украинский драматург, режиссёр, сценаристка, куратор. Пишет на украинском и русском языках.
Биография
В 2000 году окончила Литературный институт им. Горького в Москве. С 2000 по 2005 год работа в различных телевизионных проектах. Принимала участие в театральных и драматургических фестивалях «Любимовка», «Новая драма» и др.
В 2004 году стала лауреатом литературной премии «Эврика» (пьеса «Галка Моталко»).
В 2009 году выступила сценаристом сериала «Школа» (режиссёры Валерия Гай Германика, Руслан Маликов, Наталия Мещанинова)[1].
8 мая 2015 года в Центре имени Мейерхольда состоялся предпремьерный показ спектакля Виктора Рыжакова «Саша, вынеси мусор» по одноимённой пьесе Натальи Ворожбит[2]. Пьеса была написана в рамках проекта шотландского драматурга и режиссера Николы Маккартни «A Play, A Pie and A Pint»
Видео по теме
Пьесы
- 1994 — «Житие простых»
- 1995 — «Девочка со спичками»
- 1997 — «Супербум и другие подарки»
- 1999 — «Ширма»
- 2002 — «Галка Моталко»
- 2004 — «Что ты хочешь, украинский бог?»
- 2004 — «Демоны»
- 2005 — «Присоединяюсь»
- 2014 — «Саша, вынеси мусор»
Постановки
- 1995 — «Житие простых». Молодежный театр, Киев.
- 2003 — «Девочка со спичками». Театр «Приют комедианта», Санкт-Петербург.
- 2003 — «Галка Моталка». Театр «Голосова 20», Тольятти.
- 2004 — «Ширма». Театр «Кукушкино гнездо», Новороссийск.
- 2004 — «Что ты хочешь украинский бог?». «The Royal Court Theatre», Лондон.
- 2005 — «Присоединяюсь». «The Tristan Bates Theatre», Лондон.
- 2005 — «Галка Моталка». Национальный Латвийский театр, Рига.
- 2005 — «Галка Моталко». «Центр драматургии и режиссуры», Москва.
- 2007 — «Раба хвоста» (реж. В. Фаэр).. «Центр драматургии и режиссуры», Москва.[3]
- 2016 — «Саша, вынеси мусор» (реж. О. Зиброва). Театр «18+», Ростов-на-Дону.[4]
Ссылки
Источники
wiki2.red
Журнал: драматург Наталья Ворожбит | Vogue Ukraine
В марте в одном из киевских театров выходит документальный спектакль «Щоденники Майдану», над которым работала Наталья Ворожбит с группой единомышленников. Перед его премьерой с самым известным современным драматургом Украины встретилась Валентина Клименко
Жилет из кожи теленка, Vionnet; брюки из шелка, Litkovskaya pleasure; ожерелья из металла, Alexander Terekhov
В прошлом году Наталья Ворожбит впервые снялась в кино –?сыграла княжну Репнину в четырехсерийном телефильме Александра Денисенко о Тарасе Шевченко. И дождалась постановки своей пьесы «Квітка Будяк» на сцене театра имени Ивана Франко. В этом –?собирается самостоятельно поставить спектакль или снять кино. Во-первых, потому что ей надоело писать пьесы, а во?вторых, потому что все ее друзья-коллеги по «Новой драме», фестивалю молодой драматургии «Любимовка» и Театру.doc уже это сделали.
«Я могу приступить к постановке в любое время,? –?говорит Ворожбит, запивая эклер чаем с имбирем в кондитерской «Волконский».?–?Директор московского Театра.doc Елена Гремина говорит мне: «Когда созреешь, когда захочешь, приезжай и ставь спектакль, мы найдем деньги». И по поводу короткометражки тоже знаю, к кому обратиться и в Киеве, и в Москве,? –?не хватает только волевого решения начать этот процесс. Жду сигнал из космоса, прикрывая этим свой страх и неуверенность перед новым делом».
В современной драматургии Наталья Ворожбит –?громкое имя. За пределами Украины. Как драматург она сформировалась в Москве –?окончила литинститут, вписалась в струю жесткого социального направления «Новая драма», возникшего в России в конце 1990-х. Поварилась в вербатимах и семинарах лондонского театра Royal Court. Ее пьесы «Галка Моталко», «Демоны», «Вий» ставили и в российской столице, и на периферии; четыре спектакля выпустили в Великобритании. В Москве Наталья познакомилась со своим мужем (уже бывшим) –?тоже драматургом, и тоже киевлянином Максимом Курочкиным, который проснулся знаменитым после премьеры спектакля Олега Меньшикова «Кухня» по его пьесе.
После 10 лет, проведенных в Москве, в 2004 году Ворожбит вернулась в Киев. И оказалась в профессиональном вакууме. В «курортном», как она выражается, Киеве с «чересчур благодарной» театральной публикой Натальины пьесы не брали. Даже пьеса «Зернохранилище» об украинском Голодоморе, которую поставил Королевский Шекспировский театр, здесь никого не заинтересовала.
Два с половиной года Ворожбит работала главным редактором на продакшене СТБ. «Сериалы хорошо кормят, но я поняла, что время идет и тратить его только на зарабатывание денег я не имею права. Нужно остановиться, переосмыслить то, что происходит вокруг, и написать если не нетленку, то хотя бы попытку нетленки. А не грызть себя каждый день, занимаясь тем, что ты не любишь и во что не веришь».
Ее пьесы – жесткие и реалистичные, как и полнометражное кино режиссера Рената Давлетьярова «Стальная бабочка» по сценарию Натальи, основанному на реальных событиях. И есть сериалы. Но один сериал –?о детском мире –?Наталья сделала без компромиссов с форматами: знаменитая «Школа» (2010) режиссера Валерии Гай Германики на Первом канале взорвала российское телепространство непривычной честностью. «Школа» тоже сделана в стилистике «Новой драмы» –?реальность без вранья. А правда обычно пугает.
Наталья говорит, что в пьесах «Новой драмы» всегда присутствует автобиографичность.
–?И вы учились в спортивном интернате, как героиня «Галки Моталко»?
–?Да.
–?И вас тоже выгнали, как Галку?
–?Да, я была плохой девочкой. Спортсменкой все равно не стала бы (плохо бегала), а в спортинтернат меня мама устроила по знакомству: дома были проблемы с отчимом. Из детского дома и спортинтерната выбрали последний: там условия были лучше. В общем, с 13 до 17 лет у меня был сложный период в жизни. Так совпало, что среди «новых драматургов» было много людей, которые нигде не учились писать. Из промышленных городков приехали талантливые ребята с интересными судьбами, которым было что сказать: у них накипело. Я уверена, что у детей из благополучных семей нет шансов стать хорошими драматургами, потому что для этого нужно что-то пережить и иметь некую судьбу.
«Демонов» Наталья списывала со своей родственницы, а историю их семьи во время Голодомора для пьесы «Зернохранилище» ей рассказала бабушка. И когда на заказ американского Public Theater драматурги из России, Украины и Беларуси должны были написать пьесу об эмигрантской жизни на Брайтон-Бич, ничего автобиографичного у Ворожбит не нашлось .
«Девочка и старуха» на сцене Александринского театра, Санкт-Петербург
«Новая драма» – театр про наше время. И не про героев, а про обычных людей –?со стыдными проблемами, язвами и болячками. Ворожбит считает, что зритель не должен выходить из театра счастливым и успокоенным: театр –?это не развлечение, а работа души. Как инсайдер она, вероятно, права, а как зритель? «Я мазохист, –?говорит Наталья, –?люблю, чтобы в театре (как и в кино) меня хорошенько помучили. Я смотрю и комедии, и мелодрамы – все жанры в определенной пропорции должны существовать. Просто комедия должна быть хлесткой и злободневной, мелодрама –?вытащить из меня литр настоящих слез, а не несколько вздохов –?тогда это мое кино, мой театр».
Сцена из спектакля «Квітка Будяк» в театре имени Ивана Франко
«“Новая драма” у всех ассоциируется с жестким драйвом, тяжелым бытом, социальной неудовлетворенностью, но ничто сентиментальное мне не чуждо, –?говорит Наталья.?–?Во мне полноценно сосуществуют автор новой драмы и тургеневская барышня, выросшая на классической литературе. Есть мечта написать для кино своих «Мужчину и женщину» или «Мосты округа Мэдисон». Почему до сих пор не написала? Время не пришло. Сейчас время писать другие тексты, именно новодрамовские».
Последний год Наталья –?фрилансер. Денег стало меньше, зато за год написала три пьесы, в прошлом году было шесть премьер, все в серьезных театрах –?Питер, Ярославль, Красноярск, Лиепая. В мае 2013-го в московском Центре драматургии и режиссуры Денис Азаров поставил спектакль «Вий» по пьесе Ворожбит. Журнал «Сноб» отметил его среди 25 спектаклей, которые стоит посмотреть в Москве. В другом театре заказали расширить пьесу «Демоны», а Станислав Моисеев в качестве своего первого спектакля на посту худрука театра Франко сделал ее «Квітку Будяк». В помещении малой сцены театра, где идет «Квітка Будяк» и где мы снимаем Наталью для журнала, она как дома. Перед объективом фотографа, как и перед кинокамерой, Ворожбит чувствует себя в своей тарелке.
Наталья Ворожбит в роли княжны Репниной в телефильме Александра Денисенко о Тарасе Шевченко
Зимой Ворожбит можно было встретить на Майдане –?чаще, чем в других местах. Она с соратниками –?прогрессивными драматургами, режиссерами, актерами –?создавала сценарий спектакля «Щоденники Майдану», который отвечает критериям «Новой драмы», документального театра. Они записывали события по дням, приглашали на встречи студентов, активистов, казаков, сторонников Партии регионов, фиксировали все острые углы и сомнения протестного движения. Премьера в марте. «Мы решили выпустить спекталь как подарок ко дню рождения Тараса Шевченко. Весь этот официоз вокруг его 200-летия раздражает и не добавляет понимания поэта. Мы думаем, что Майдан –?это и есть Шевченко: он –?там, там его дух». Еще в январе будущий спектакль пригласили на два московских фестиваля.
Наталья живет в Киеве, воспитывает 5-летнюю дочь Параскеву, работает для российских театров, телевидения, пишет для международных фестивалей, британских театров. Ставит амбициозные цели: «Я назначаю себе конкурентов среди драматургов мирового масштаба, таких как Кэрил Черчилл («Там вдали», «Девятое облако», «Фен», «TopGirls») или Мартин Макдонах. Это помогает расти и не чувствовать себя состоявшейся». Вместе с Марысей Никитюк и Андреем Маем провела уже четыре фестиваля современной драматургии «Неделя актуальной пьесы» –?постепенно Наталья Ворожбит создает в Киеве свою театральную среду.
Фото: Roman Pashkovskiy
Стиль: Olga Yanul
Прическа и макияж: Theo Dekan
Ассистент стилиста: Olga Zhyzhko
Производство: Valentina Tarkovskaya
Благодарим Национальный академический драматический театр им. Ивана Франко
за помощь в организации съемки
НА МОЙ ВКУС
Спектакль для детей «Пассажир в чемодане», режиссер Тамара Трунова, Киевский академический театр драмы и комедии на левом берегу Днепра.
Документальный спектакль «Город на Ч», режиссер Андрей Май, Черкасский академический областной украинский музыкально-драматический театр.
«Бери, люби, тікай», режиссер Кэролайн Стейнбейс, Молодой театр.
«Morituri te salutant», режиссер Дмитрий Богомазов, Национальный академический драматический театр имени Ивана Франко.
vogue.ua
“Не представляю себя пишущей без Украины”
Ведущий украинский драматург, режиссер, сценарист Наталья Ворожбит пишет по-русски и по-украински. Наталья – одна из главных авторов театрального движения «Новая драма», идеологом которого был режиссер Михаил Угаров, руководитель Театра.doc. Была сценаристом сериала Валерии Гай-Германики “Школа”. В Украине получил большую популярность фильм «Киборги» о боях за Донецкий аэропорт по сценарию Ворожбит. В киевской студии Радио Свобода Наталья Ворожбит вспоминает своих друзей Михаила Угарова и Елену Гремину, рассказывает о работе в театре и кино, и о том, почему она больше не приедет в Россию.
– Наталья, если бы разговор шел в украинском контексте, наверняка вас бы для начала спрашивали про фильм и сериал “Киборги”, поскольку вы сейчас получили всенародную известность как автор сценария. Я же начну разговор с ваших отношений с Театром.doc, с Михаилом Угаровым и Еленой Греминой, с которыми вы долгие годы находились и в дружеских, и в профессиональных связях. Что теперь будет с проектом, который Угаров хотел делать в Театре.doc, я имею в виду вашу пьесу “Плохие дороги”?
– Он начинал репетиции. Я всегда очень хотела, чтобы Миша поставил мою пьесу. Он брался за “Демонов”, но не получилось почему-то. Так надо, наверное, было. Зимой получила от него письмо, что “очень нравятся “Плохие дороги”, хочу”. У меня сохранилась эта переписка. Я написала: “Мишенька, конечно, вы и только вы. Вы единственный режиссер в России, с которым я готова это пережить сейчас. У меня много страха, опасений по поводу этого текста в России, я не хотела в принципе, чтобы он там ставился. Но вы единственный человек, которому я готова это дать”. На сегодняшний день ничего не изменилось, я больше не готова с кем-то из режиссеров делить этот опыт.
– Почему? Это же семь историй о зле, о неоднозначности человеческой натуры, о том, что война в принципе не может быть добром, о том, что человек, который в мирной жизни был паинькой, зайкой, нежным цветком, оказывается способным на убийства. Там есть перевертыши, как в сериале “Черное зеркало”, когда человек думает о себе, что он добр, а в финале эпизода обнаруживает, что его природа абсолютное зло. Для меня экзистенциальный опыт этой пьесы таков.
Спектакль режиссера Виктора Рыжакова «Саша, вынеси мусор» по пьесе Натальи Ворожбит– Я в принципе травмирована режиссерами. Я из тех драматургов, которые болезненно переживают неправильное прочтение и так далее. Я вдвойне травмирована интерпретациями “Саша, вынеси мусор” в России. Виктор Рыжаков хорошо поставил эту пьесу, но там есть несколько акцентов, которые меня огорчили. Я поняла, что российский артист не может играть украинского военного с сочувствием и серьезно.
– Там история в том, что украинский военный умирает, полковник, человек, который всю жизнь провел в вооруженных силах, он преподаватель. После его смерти с ним разговаривают его жена и его падчерица. Он говорит в финальной сцене, извините за спойлер: “Девушки, мне нужно вернуться, идет война. Я должен. Умершие от разрыва сердца взрослые блистательные мужики, мы хотим вернуться в Украину для того, чтобы помогать стране в борьбе за свободу”. Я вообще поражаюсь, что в России взялись за эту пьесу.
– Я тоже, я считаю, что это очень смело. Витя один из моих любимых режиссеров, ничего, кроме благодарности не испытываю. Но вот эта штука, которую я заметила: чуть-чуть смещен акцент, и уже по-другому. Я читаю российские рецензии о том, что “украинские военные жаждут войны, и только украинские женщины могут остановить этих безумцев”. Я это не вкладывала. Я поэтому боюсь этих трактовок. Много замечательных режиссеров ко мне обращаются за этой пьесой, но я пока морально не готова, тем более это никак не смогу проконтролировать, учитывая, что я туда не езжу.
– Сколько вы не ездите в Россию?
– С весны 2014 года.
– Это ваш моральный выбор? Или есть какие-то на уровне МИДа препятствия?
– Моральный. Я думала, как мне быть с этой ситуацией. Просто приняла для себя решение не ездить, пока существует такая политическая ситуация.
– Почему вы покинули Россию, у вас же была отличная карьера? Вы 10 лет проработали в Москве, вы одна из звезд Новой драмы, модный драматург. Вы успешный сценарист кино, очень востребованный, сценарий “Школы” Гай-Германики был вами сделан.
– Знаете, я же просто вернулась здесь жить. Это была «оранжевая революция», конец 2004 года. Я уехала, опять же, по зову сердца, никогда об этом не пожалела. До самой войны, до Майдана я работала с Россией постоянно, не переставала писать. Я писала и сериалы, и полные метры, писала для театра, постоянно туда ездила, потому что там часть моей жизни, огромное количество моих друзей, прекрасных людей. По профессии мне там было очень интересно. Если бы не эта ситуация, я бы продолжала так работать. К счастью, профессия драматурга подразумевает, что ты можешь жить где угодно.
– И ставиться в Лондоне, например. Ваши пьесы идут в Лондоне.
Mихаил Угаров и Елена Гремина– А тут, к великому ужасу всех, то, что случилось, то случилось. Я теперь не езжу. Мне стало легче, когда я приняла это решение. Мне снились все эти годы сны, что я в Москве. И мне, с одной стороны, стремно, что я пообещала себе: что я здесь делаю? А с другой стороны, думаю: зато я вижу Мишу, Лену.
– Вы приезжаете в Москву в сновидениях, оказываетесь в Театре.doc, среди друзей, в очень интеллектуально знакомой и психологически комфортной, родной обстановке, где все люди имеют определенные взгляды на войну в Украине, на агрессивную российскую роль в этой истории. В Театре.doc было несколько проектов документальных, связанных с войной. “Война близко”, например. Возможно ли сейчас продолжение работы над “Плохими дорогами” на основе каких-то записок Угарова?
– Пока нет. Не думаю, что Миша много успел. Он только начинал кастинг. Наверное, он об этом достаточно много думал. Он мне писал: “Наташа, никто так не сделает, никто не найдет таких актрис, а я найду, я знаю”. Это было так здорово. Мы договорились: у тебя есть страхи, напиши о них, будем это все обсуждать. Тут я была спокойна. Сейчас не хочу.
– Наталья, я слышала, что “Плохие дороги” в Украине были восприняты не вполне однозначно, вас упрекали в том, что это недостаточно патриотическая пьеса. Это было?
– Мы подавали на питчинг не всю пьесу, а три или четыре новеллы из семи. Действительно, мне передавали потом, что она не прошла, не получила госфинансирование из-за неоднозначности, недостаточной патриотичности.
– Я не нашла там ничего неоднозначного, признаться. У этой пьесы четкий антивоенный и гуманитарный пафос.
– Я не берусь анализировать.
– Все акценты, кто агрессор в этой ситуации, совершенно ясно видны. Там используется бранная лексика. В России сейчас это предмет цензуры. В Украине это важно?
– В “Киборгах” достаточно много нецензурной лексики. В авторском кино это допустимо, у нас нет такой жесткой цензуры.
– В первой новелле в “Плохих дорогах” есть перекличка со сценарием “Киборгов” (героиня и ее возлюбленный, военный из АТО). Как выстраивались “Киборги”? Вы же начинали писать, когда еще события в аэропорту не закончились. Вас пустили в сам аэропорт или нет?
– Нет, конечно.
– Вы выстраивали сценарий по разговорам с бойцами?
– Да, я брала много интервью, ездила в зону АТО и была где-то близко. Я что-то слышала, что-то видела издалека, была в военных частях, общалась на местах и с добровольцами, и с военными, с регулярной армией. Я бы без этого не взялась, это было мое условие, что я должна поехать, посмотреть, пообщаться. В аэропорт я бы не поехала, честно говоря, у меня не было желания умирать ради сценария. Меня бы никто туда и не пустил. Человек, который меня сопровождал, меня ограничивал. Я не переслушивала эти интервью, я никогда их не переслушиваю, просто приехала и записала все, что запомнила, что самое сильное впечатление произвело. Вот это все когда я выложила перед собой, то начала плести из этого историю.
Постер к фильму «Киборги»– Там пятеро героев?
– Пять основных, но еще несколько таких почти основных. Они едут на ротацию, почти все первый раз в аэропорт. Все очень разные, из разных социальных слоев, разных убеждений совершенно. Вот они оказываются в одном месте, где неизбежно нужно договариваться, неизбежно ради чего-то большего нужно находить общий язык.
– Образовательный ценз разный.
– Абсолютно. Там есть с высшим образованием музыкант, есть просто военные, есть пожилой человек, военный в отставке.
– Я несколько раз слышала от людей, которые либо были в АТО, либо снимали людей в АТО, что там появляется неожиданно склонность к философским разговорам. Это так?
– Конечно, потому что там огромное количество времени ты просто ждешь, ты же не все время воюешь. Огромное количество времени занимает быт и ожидание. Описание этого быта мне показалось тоже очень важным, не вошло, правда, в фильм почти, но может, в сериале будет. Очень много быта, он интересный, дикий, совершенно завораживающий: как люди в этих условиях умудряются спать, жить и все остальное. Плюс у них много времени для разговоров. Когда меня упрекают: да ладно, будут парни вот так говорить… Учитывая, что я с такими общалась, с очень говорящими, мотивированными, думающими людьми, то да, думаю, это совершенно закономерно.
– И в контексте фильма появляется, и вы упоминали несколько раз человека, который, как я понимаю, для многих людей из мира художественного был проводником в мир военный: Андрей Богема, Богема его позывной. Он же стал одним из героев вашего фильма, то есть прототипом?
– На самом деле прототип – это громко сказано. Потом многие военные узнавали себя и говорили: это я прототип. Даже когда они и не являлись, это приятно. Да, наверное, он сильно повлиял. Первый “киборг”, которому я позвонила. Мне дали список “киборгов”, и было очень страшно им звонить, но я посмотрела, что у него театральное образование, подумала, что мы найдем какие-то точки соприкосновения. Он начинал в “Правом секторе”, потом Добровольческий украинский корпус, это переформировалось.
– Не могу не добавить: “Правый сектор”, запрещенный в Российской Федерации.
– Он был осенью в аэропорту со своими, у них была группа из разных людей, не только “Правый сектор”, это были обычные военные, смешанная команда. Много из того, что он мне рассказывал, вошло в фильм, какие-то ситуации военные. Конечно, он хорошо рассказывал – это первое. Второе, когда он меня привозил, с кем-то знакомил, у людей возникало сразу ко мне доверие. Я уже была не просто журналистка, это помогало ребятам раскрываться, потому что он привозил к своим хорошим знакомым, друзьям, побратимам.
– Вы что-то из документального кино смотрели из этой сферы? В том числе люди, которые сами снимали про себя, как они были в зоне военных действий.
– Про аэропорт пересмотрела в тот момент все, что было в сети, все журналистские репортажи, какие-то любительские видео. Был какой-то документальный фильм про аэропорт, с ребятами, у которых я перед этим брала интервью, позже он вышел. Максимально изучала тему. На самом деле был важнее эмоциональный фон. Я тогда горела, подключена была очень сильно. Для меня было вызовом это написать.
Драматург Наталья Ворожбит на спектакле «Дневники Майдана»– Процитирую ваших героев из “Плохих дорог”: “Все травмы можно превратить в опыт”, – говорит девушка. “И что мне делать с этим … опытом?” – отвечает ей мужчина. Так вот, что делать с этим опытом? Сразу после Майдана вы сделали документальную пьесу: интервью, очевидцы. Это была потребность в превращении травмы в опыт?
– В том числе, конечно, это терапия собственная. Ты не знаешь, что с этим делать. Оно происходит, ты можешь только ходить чай подносить…
– А вы чай носили?
– Конечно, мы все ходили бесконечное количество времени, пропахли этим. Но хотелось больше делать. К счастью, уже был опыт документального театра, к счастью, был уже Театр.док. Мы начали собираться несколько раз в неделю с театральными, киноколлегами, брать интервью друг у друга просто по числам, календарь вести: такое-то число, что ты делал. Это могло не иметь отношения к Майдану, но потом все равно каким-то образом имело. Это были самые разные голоса, и мы не знали, что с этим будет, мы просто все три месяца это делали. А потом, когда это все расшифровали, передо мной оказался огромный материал, стало видно, как люди изменились за три месяца, как они менялись, и люди, и сама ситуация. Видно было, как по всем законам драмы разворачиваются события на Майдане. По этим интервью было такое изучение революции, ее развитие, все как по нотам было разложено. Люди менялись. Мирные домохозяйки, которые сначала чаек приносили, говорили “только не кровь, не кровь”, через два месяца уже говорили нашим мужчинам: что вы сидите, пора уже что-то делать, давайте уже, хватит.
– Это к вопросу об «украинских женщинах, которые хотят остановить своих мужчин».
– Я видела женщин, которые их провоцировали и подталкивали.
– Эта пьеса сейчас играется?
– Она еще игралась в этом году в Театре Франка. Не знаю, будут ли они ее продолжать, она, конечно, часто играться не может. Важно, что ее много возили, не конкретно спектакль, а эту пьесу, ее и ставили, и читали в разных странах. Это как хроники, действительно.
– А в России она была?
Михаил Угаров во время показа спектакля «Дневники Майдана»– Первое, где мы прочитали, в Театре.doc. Это был март 2014 года. Миша с Леной, собственно, первые, кто нам сказали: ребята, срочно привозите пьесу, мы вас ждем. Много прекрасного и важного они простимулировали, в том числе пьесу “Дневники Майдана”. Это часть истории, документ, по которому теперь можно изучать события того времени, нас всех, какими мы были, какими мы стали.
– Парадоксальным образом сериал “Школа” продолжился в украинской истории. Существует проект под названием “Школа-3”, который в Николаевке, в Донецкой области вы делали с подростками, которые живут на востоке Украины, в захваченном военными событиями регионе, в украинской зоне.
– Это конец 2014 года, приезжает Георг Жено в Киев…
– Георг – режиссер документального театра, немец, который уехал из России, прожив там 15 или 17 лет, после 2014 года, по политическим соображениям. Он сейчас работает в Восточной Европе, в Украине, в частности.
– Он приехал делать документальный спектакль про Майдан, а уже война началась, начало зимы 2014 года. Он приходит об этом говорить. Я говорю: Майдан Майданом, а я сейчас еду в Николаевку с волонтерами школу отстраивать, общаться с детьми. Первый раз я тогда ехала с начала войны. Мы его взяли с собой. Он, конечно, поменял свои планы, уже не было спектакля про Майдан, а был наш проект “Театр переселенцев”. Он возник в Николаевке, когда мы приехали в эту школу, где все сложно, она была разбомблена, где дети травмированы, вообще нас встречали недружелюбно. Куча мифов, стереотипов и каких-то предубеждений. Мы решили, что будем делать там спектакль, стали приезжать в течение полугода. Так возник спектакль “Моя Николаевка”, где 13 подростков сами рассказывают со сцены свои истории.
– Вы их записывали сначала?
– Нет, мы их не записывали, все устно. Мы запрещали им записывать, потому что теряется живость и органика. Я выслушивала их многочасовые монологи, из них выбирали те 10 минут, которые казались наиболее важными, и просто фиксировали. Каждый раз это чуть-чуть по-другому. Действительно получилась очень важная, искренняя, настоящая работа, которую мы с Георгом очень любим. С нами ездили девушки с камерами, которые в результате сделали вместе с Георгом фильм, который называется “Школа номер три”, который получил Гран-при на Берлинале в своей категории. Наши дети, мы их только так называем, они уже, конечно, не дети, половина из них в Киеве учится, они поездили на гастроли, и Берлинале, им это и не снилось, и нам тоже, мы не могли представить, что это так будет. Сейчас мы много работаем с подростками в самых разных городах в зоне АТО и не только, и на западе Украины.
– Именно театральные проекты?
Cпектакль «Галка Моталко» по пьесе Ворожбит лаборатории ON.ТЕАТР– “Театр переселенца” делал много разных театральных проектов. Например, “Дети и военные”, был такой проект. Плюс я делаю класс-акт. В России очень популярная история, это вообще британский проект: дети пишут пьесы, а профессиональные актеры и режиссеры их ставят на большой сцене. Пять дней они работают с профессиональными драматургами, которые их обучают, дают мастер-классы. Мы чуть-чуть по-другому это придумали здесь. Мы выбираем самые отдаленные точки запада и востока Украины, едем туда. Первый год это было Попасное и Нововолынск на границе с Польшей. Второй год были город Счастье и город Клесив, это запад, в этом году Авдеевка и Чоп – это абсолютно противоположные по географии города. Мы туда едем, работаем в школах около недели, дружим с детьми, потом они пишут некие тексты, на основе которых мы выбираем по 10 детей из каждого городка. Привозим их в Киев летом, в Киеве они проводят почти две недели, дружат, пишут пьесы в парах запад – восток. Потом эти пьесы ставятся самыми крутыми молодыми режиссерами, со звездами украинского театра и кино. Это происходит пока только в Киеве, но может происходить, где угодно, если будут еще такие инициативные группы. На выходе получается огромный спектакль, театральный социальный проект, к нему очень много медиавнимания. Много он выполняет всяких позитивных функций.
– На каких площадках в Киеве это показывается?
– Первый год это был ТЮЗ, в прошлом году это была Консерватория прямо на Майдане Незалежности, огромный зал на 700 мест. В этом году тоже будет в консерватории. То есть это приток людей, всегда громкая история.
– Как работает Театр переселенца? Есть какая-то площадка в Киеве или это подвижный проект?
– Подвижный, площадки нет, тут все на энтузиазме держится. Мы с Георгом два года назад взялись за этот проект, разработали, работали над ним, а сейчас передали младшим коллегам, которые с нами все это время были. Георг сейчас в Германии, у меня свои проекты, мы чуть-чуть отошли от этого.
– В частности, вы сейчас, насколько я понимаю, делали сценарий по “Ворошиловграду” Сергея Жадана.
– Уже сделано, фильм даже снят, в ноябре премьера.
– Как перевести язык гопников, которым разговаривают герои “Ворошиловграда”, на киноязык? Или вам уже не привыкать, ваши герои всегда так разговаривают?
– Я с такими героями давно работаю, поэтому это несложно. Плюс существует прекрасная основа, роман Жадана.
– У вас не было споров во время работы?
– У нас так построена была работа, что он совершенно не вмешивался, прочитал сценарий в последнем драфте, что-то поправил по диалогам на свой вкус. Я ему с удовольствием отдала, без вопросов. Он говорит, что доволен.
– Вы себя считаете национальным литератором? В ваших пьесах очевидна глубокая фольклорная основа, гоголевщина, чертовщина, все то, что, возможно, поверхностный взгляд читателя узнает в украинской теме. Там и Леся Украинка, там большое количество культурных украинских кодов. Как вы с этим управляетесь? Это что-то бессознательное, из семьи идущее, или это то, чему вы научались как профессионал, сознательным образом?
– Поскольку я училась в советской школе, то украинская литература была мне знакома так себе, кроме Гоголя, которого я читала запоем. Если оно как-то во мне и проросло, то, наверное, просто от атмосферы, от земли. Я не представляю себя пишущей без Украины. Я не знаю, какие были бы мои темы, смогла ли бы я состояться как автор. Те 10 лет в России, что я жила, все равно писала про то, что здесь. Другое дело, что там мне дали инструменты, Театр.doc.
– Собственно говоря, Гремина и Угаров взяли европейские, международные инструменты, адаптировали их. При этом я считаю, что они оба очень глубокие художники, которых интересовали всегда темы вне времени, настоящие трагедии. Вы пишете по-русски или по-украински? В ваших пьесах есть и тот язык, и другой.
– Все сценарии я писала на украинском языке. Пьесы, которые мне здесь заказывают, конечно, пишу на украинском. Для Лондона я пишу на русском, потому что моя переводчица знает только русский, она уже много лет меня переводит (Саша Дагдейл. – Прим. РС). Пишу сначала на русском, потом перевожу. Мне непринципиально, у меня нет проблем ни с тем, ни с другим языком.
Елена Гремина и Михаил Угаров– В какой форме вы бы могли вернуться в Театр.doc? Будет очень жаль, если “Плохие дороги” исчезнут из их репертуара.
– Может быть, я напишу для них другую пьесу.
– Значит, в мир Москвы можно вернуться только во сне и только в Театр.doc?
– Да, абсолютно. Я всегда говорила, что если бы была возможность телепортации, я бы туда регулярно возвращалась, особенно когда были Миша и Лена. Когда их не стало, я поняла, что мне совершенно не хочется туда возвращаться, у меня вообще нет причин возвращаться. Мне очень хотелось поехать попрощаться с Леной, впервые захотелось поехать в Москву. Просто много людей меня отговаривали, говорили, что у меня могут быть проблемы там на таможне, на границе. Ее похоронили, и я поняла, что у меня там ничего. У меня есть там друзья, но я знаю, что увижусь с ними в других странах, они смогут сюда приехать. А вот то, что моя по-настоящему корневая система, ее больше нет – это ужасно больно. Будем звать Театр.doc с гастролями сюда, что-то придумывать. Понятно, что уже не тот, а другой, но дух существует.
www.svoboda.org
Ворожбит, Наталья Анатольевна — Википедия. Что такое Ворожбит, Наталья Анатольевна
Материал из Википедии — свободной энциклопедииНаталья Анатольевна Ворожбит (род. 4 апреля 1975, Киев) — украинский драматург, режиссёр, сценаристка, куратор. Пишет на украинском и русском языках.
Биография
В 2000 году окончила Литературный институт им. Горького в Москве. С 2000 по 2005 год работа в различных телевизионных проектах. Принимала участие в театральных и драматургических фестивалях «Любимовка», «Новая драма» и др.
В 2004 году стала лауреатом литературной премии «Эврика» (пьеса «Галка Моталко»).
В 2009 году выступила сценаристом сериала «Школа» (режиссёры Валерия Гай Германика, Руслан Маликов, Наталия Мещанинова)[1].
8 мая 2015 года в Центре имени Мейерхольда состоялся предпремьерный показ спектакля Виктора Рыжакова «Саша, вынеси мусор» по одноимённой пьесе Натальи Ворожбит[2]. Пьеса была написана в рамках проекта шотландского драматурга и режиссера Николы Маккартни «A Play, A Pie and A Pint»[2]. Участникам проекта были поставлены несколько условий: пьеса исполняется не дольше пятидесяти минут, и в ней должно быть не более трех персонажей[2].
Пьесы
- 1994 — «Житие простых»
- 1995 — «Девочка со спичками»
- 1997 — «Супербум и другие подарки»
- 1999 — «Ширма»
- 2002 — «Галка Моталко»
- 2004 — «Что ты хочешь, украинский бог?»
- 2004 — «Демоны»
- 2005 — «Присоединяюсь»
- 2014 — «Саша, вынеси мусор»
Постановки
- 1995 — «Житие простых». Молодежный театр, Киев.
- 2003 — «Девочка со спичками». Театр «Приют комедианта», Санкт-Петербург.
- 2003 — «Галка Моталка». Театр «Голосова 20», Тольятти.
- 2004 — «Ширма». Театр «Кукушкино гнездо», Новороссийск.
- 2004 — «Что ты хочешь украинский бог?». «The Royal Court Theatre», Лондон.
- 2005 — «Присоединяюсь». «The Tristan Bates Theatre», Лондон.
- 2005 — «Галка Моталка». Национальный Латвийский театр, Рига.
- 2005 — «Галка Моталко». «Центр драматургии и режиссуры», Москва.
- 2016 — «Саша, вынеси мусор» (реж. О. Зиброва). Театр «18+», Ростов-на-Дону.[3]
Ссылки
Источники
wiki.sc
Ворожбит, Наталья Анатольевна — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Наталья Анатольевна Ворожбит (род. 4 апреля 1975, Киев) — украинский драматург, режиссёр, сценаристка, куратор. Пишет на украинском и русском языках.
Биография
В 2000 году окончила Литературный институт им. Горького в Москве. С 2000 по 2005 год работа в различных телевизионных проектах. Принимала участие в театральных и драматургических фестивалях «Любимовка», «Новая драма» и др.
В 2004 году стала лауреатом литературной премии «Эврика» (пьеса «Галка Моталко»).
В 2009 году выступила сценаристом сериала «Школа» (режиссёры Валерия Гай Германика, Руслан Маликов, Наталия Мещанинова)[1].
8 мая 2015 года в Центре имени Мейерхольда состоялся предпремьерный показ спектакля Виктора Рыжакова «Саша, вынеси мусор» по одноимённой пьесе Натальи Ворожбит[2]. Пьеса была написана в рамках проекта шотландского драматурга и режиссера Николы Маккартни «A Play, A Pie and A Pint»[2]. Участникам проекта были поставлены несколько условий: пьеса исполняется не дольше пятидесяти минут, и в ней должно быть не более трех персонажей[2].
Пьесы
- 1994 — «Житие простых»
- 1995 — «Девочка со спичками»
- 1997 — «Супербум и другие подарки»
- 1999 — «Ширма»
- 2002 — «Галка Моталко»
- 2004 — «Что ты хочешь, украинский бог?»
- 2004 — «Демоны»
- 2005 — «Присоединяюсь»
- 2014 — «Саша, вынеси мусор»
Постановки
- 1995 — «Житие простых». Молодежный театр, Киев.
- 2003 — «Девочка со спичками». Театр «Приют комедианта», Санкт-Петербург.
- 2003 — «Галка Моталка». Театр «Голосова 20», Тольятти.
- 2004 — «Ширма». Театр «Кукушкино гнездо», Новороссийск.
- 2004 — «Что ты хочешь украинский бог?». «The Royal Court Theatre», Лондон.
- 2005 — «Присоединяюсь». «The Tristan Bates Theatre», Лондон.
- 2005 — «Галка Моталка». Национальный Латвийский театр, Рига.
- 2005 — «Галка Моталко». «Центр драматургии и режиссуры», Москва.
- 2007 — «Раба хвоста» (реж. В. Фаэр).. «Центр драматургии и режиссуры», Москва.[3]
- 2016 — «Саша, вынеси мусор» (реж. О. Зиброва). Театр «18+», Ростов-на-Дону.[4]
Ссылки
Источники
wikipedia.green
Ворожбит, Наталья Анатольевна Википедия
Ната́лья Анато́льевна Ворожби́т (род. 4 апреля 1975, Киев) — украинский драматург, режиссёр, сценарист, куратор. Пишет на украинском и русском языках.
Биография[ | ]
В 2000 году окончила Литературный институт им. Горького в Москве. С 2000 по 2005 год работа в различных телевизионных проектах. Принимала участие в театральных и драматургических фестивалях «Любимовка», «Новая драма» и др.
В 2004 году стала лауреатом литературной премии «Эврика» (пьеса «Галка Моталко»).
В 2009 году выступила сценаристом сериала «Школа» (режиссёры Валерия Гай Германика, Руслан Маликов, Наталия Мещанинова)[1].
8 мая 2015 года в Центре имени Мейерхольда состоялся предпремьерный показ спектакля Виктора Рыжакова «Саша, вынеси мусор» по одноимённой пьесе Натальи Ворожбит[2]. Пьеса была написана в рамках проекта шотландского драматурга и режиссера Николы Маккартни «A Play, A Pie and A Pint»[2]. Участникам проекта были поставлены несколько условий: пьеса исполняется не дольше пятидесяти минут, и в ней должно быть не более трех персонажей[2].
Пьесы[ | ]
- 1994 — «Житие простых»
- 1995 — «Девочка со спичками»
- 1997 — «Супербум и другие подарки»
- 1999 — «Ширма»
- 2002 — «Галка Моталко»
- 2004 — «Что ты хочешь, украинский бог?»
- 2004 — «Демоны»
- 2005 — «Присоединяюсь»
- 2014 — «Саша, вынеси мусор»
Постановки[ | ]
- 1995 — «Житие простых». Молодежный театр, Киев.
- 2003 — «Девочка со спичками». Театр «Приют комедианта», Санкт-Петербург.
- 2003 — «Галка Моталка». Театр «Голосова 20», Тольятти.
- 2004 — «Ширма». Театр «Кукушкино гнездо», Новороссийск.
- 2004 — «Что ты хочешь украинский бог?». «The Royal Court Theatre», Лондон.
- 2005 — «Присоединяюсь». «The Tristan Bates Theatre», Лондон.
- 2005 — «Галка Моталка». Национальный Латвийский театр, Рига.
- 2005 — «Галка Моталко». «Центр драматургии и режиссуры», Москва.
- 2007 — «Раба хвоста» (реж.
ru-wiki.ru
Наталья Ворожбит: Зрителю нужно делать больно
Востребованности украинского автора за рубежом можно было бы только радоваться. Однако скверно, что актуальная драматургия в Украине пока пребывает в андреграунде, в украинских театрах ее ставят исключительно редко. В Молодом театре ставили «Житие простых», «Демонов» ставили в Харькове, в Доме актера, в киевском театре Черный квадрат – «Галку Моталко».
Тем не менее, Наталья Ворожбит после учебы в московском Литературном институте, предпочла вернуться в Киев. Работает на телевидении, само собой разумеется, продолжает писать пьесы, киносценарии, а также поддерживает независимое кино; она один из авторов и главный редактор нового кинопроекта «Україно, GOODBYE!»
«Украинская правда. Жизнь» встретилась c Натальей Ворожбит перед читкой ее «Смешанных чувств» на «Неделе актуальной украинской пьесы» и постаралась выяснить, что способно реанимировать наш театр, почему искусству так нужна провокация, и каким образом влияет на автора отсутствие цензуры.
— Сейчас проходит фестиваль актуальной украинской драматургии. Какую драматургию следует считать актуальной?
— Я бы хотела видеть в театре хулиганские, провокационные, злые спектакли по современным пьесам с реакцией на нашу действительность. Это не должно исключать глубину и философию.
— Хотелось бы услышать мнение о современном украинском театре. Есть всего несколько небольших экспериментальных площадок, но в целом, труп советского театра продолжает разлагаться.
— Наш театр медленно гниет, местами даже красиво. Мне не хочется его ругать. Этот театр находится в другом от меня измерении. Не хочу быть в нем поставлена. Я его созерцаю, как исторические руины.
— Что может украинский театр изменить в лучшую сторону? Андрей Жолдак предлагал поступить радикально – закрыть театры, устроить что-то вроде дезинфекции – вытравить представителей советского театра как крыс. Влад Троицкий, предпочитает более гуманные методы – в прошлом году предлагал создать в Харькове Европейский центр инновационной режиссуры. Есть другие идеи?
— Зачем закрывать все театры? Будет столько безработных людей. Ведь их точно не возьмут в новые театры. А, не дай Бог, возьмут? Я за пенсии и льготы. Пусть существует театр пенсионеров духа для пенсионеров духа. Просто параллельно должен рождаться другой театр. Вот только не из пены. Нужны молодые и наглые энтузиасты. Нужно раздобыть площадку. Нужно, чтобы в театральный ВУЗ пришел преподавать продвинутый современный режиссер. Потому что с режиссурой у нас все так же тухло, как и с драматургией. Нужные ежегодные фестивали современной пьесы.
«Хотела видеть в театре хулиганские, провокационные, злые спектакли». Фото Владимира Луповского
Я знакома с молодыми драматургами, театроведами, режиссерами – они внушают надежду. За последние два года произошло аж два мероприятия: Лаборатория Современной Драмы и вот эта «Неделя актуальной украинской пьесы». Это почти прорыв. На государственную помощь вообще нельзя рассчитывать. Был единственный фестиваль ГОГОЛFEST, и вот его нет. Хотя государство могло его поддержать.
— Расскажи о постановках твоих пьес в Лондоне. Насколько это сотрудничество отличалось от работы с российскими и украинскими режиссерами?
— Да, у меня было три постановки в Англии. У британских режиссеров уважительное отношение к тексту. Они не позволяли себе ни слова выбросить без разрешения автора, они приглашали на репетиции, они не трактовали пьесу по-своему, они пытались донести то, что хотел сказать автор. Для новой пьесы очень важно донести ее первоначальный смысл.
У наших режиссеров нет опыта и знаний по работе с современной драматургией. Они ненавидят присутствие автора на репетициях. Для спектаклей они придумывают трюки, но не раскрывают смыслы. Трудно их винить. Должен быть спецкурс на всех режиссерских курсах: работа с современной пьесой, а иначе никак.
Вот сейчас с легким ужасом предчувствую, что на этих чтениях режиссеры будут допускать главную ошибку: делать не читки пьес, а эскизы спектаклей. То есть вместо того, чтобы разобрать текст и максимально внятно его донести, режиссер будет наряжать актеров в костюмы, ставить свет, музыку и разводить по мизансценам. Как правило, получается адский ад. Пьеса убита. А ведь надо понимать, что большинство пьес несовершенные и люди только учатся писать. Задача режиссера заметить и представить лучшее в этом тексте. Надеюсь, мои страхи напрасны и ошибок будет меньше.
— Что думает украинский драматург, которого ставят в Лондоне и Москве, но не в Киеве?
— Я очень рада, что мои пьесы в Москве и в Лондоне, в городах с высокой театральной культурой. В Киеве меня, кстати, тоже дважды ставили. В Молодом театре очень давно. И в «Черном квадрате» совсем недавно, спектакль в репертуаре. И это совсем не плохо.
У меня нет никаких обид на наш театр. Это все равно, что обижаться на нежеланного мужчину за то, что он тебя не хочет. Было бы хуже, если бы хотел, преследовал, домогался… Представь себе этот ужас.
К тому же, будучи поставленной в перечисленных городах и не только в них, я гораздо больше делаю для украинского театра, чем если бы меня повсеместно ставили только в Украине.
— С чем связано в Украине отсутствие политического театра? Если бы в Англии или Германии происходило то, что происходит в украинском политикуме, это безусловно, сказалось бы на драматургии. У нас общество политизировано, искусство – нет.
— Мне трудно это объяснить. Менталитет? Ошибочное представление про искусство, что оно должно только развлекать?
В Киеве — курортная культура, хоть и не курортная жизнь. А в городе-курорте не место политическому театру.
Я не фанат политических пьес в чистом виде. Не фанат чистой сатиры. Но если автор честно будет писать современную пьесу про любовь, он не сможет не коснуться остросоциальных тем. У Чехова в каждой пьесе – предчувствие революции, отчаяние, стыд и боль. Рефлексия поколения на события той эпохи… Хоть его и ставят как антрепризу про «он, она и ее любовник». А комедии Гоголя? Их нельзя назвать политическими, но это всегда разоблачение, сатира, пропущенные через комедийные и мелодраматические ситуации.
А сейчас… Что говорить, если на конкурсы до сих пор присылаются пьесы с персонажами ангелами? Ангел Первый, Ангел Второй. Или Ангел Черный, Ангел Белый… Дешевый метафорический театр. Когда нечего сказать. Страх откровенности, игнорирование красоты и боли нашей жизни. Напишите лучше про своих соседей-алкоголиков, чем про ангелов. Это гораздо важнее.
«Киев похож на «город-курорт». А в городе-курорте не место политическому театру». Фото Владимира Луповского
Например, мне, как драматургу, интересно разбираться, почему наш народ так много бухает. Я хочу, чтобы зритель увидел в театре себя пьющего на сцене. Жалкого, разрущающего себя, свою семью, свою страну. Я хочу, чтобы зритель со стороны услышал собственные диалоги в маршрутках, споры о политике, гомерически смешные и наивные, и тупые, и страшные рассуждения о жизни. Подготовка к Евро 2012, Миша Поплавский, Леня Космос, последствия Чернобыля, уна унсо, москали в нашей жизни, телевидение, ветераны – вокруг масса тем, многие из них напрямую тебя касаются, бери и пиши. Только не про ангелов.
Они говорят «не хотим слышать то, что каждый день слышим в обычной жизни», Так в том то и дело, что мы себя не слышим, других не слышим. А со сцены все звучит иначе: острее, значительнее. Приобретает новые смыслы.
Зрителя нужно воспитывать. Для этого нужно делать ему больно. Театр должен заставлять думать и сопереживать – это его главная задача.
— Сериал «Школа» наиболее известный в Киеве твой проект. В том смысле, что он попал в медиа-мейнстрим. Безусловно, творческая удача — результат работы сценаристов, режиссеров, но в больших телевизионных проектах первое и последнее слово остается за продюсером. В ТВ успех зависит от его решительности и умения рисковать.
— Я много лет пишу для телевидения и четко разделяю для себя: телевидение и мое личное творчество. Мне в целом безразлична его судьба, за ТВ я спокойна: оно было, есть и будет, потому что это бабло. Очень хочу, чтобы в Украине были театр и кино. Хотя на телевидении я работаю честно, не халтурю. «Школу» писала с драйвом и удовольствием. Мне нравится этот проект, там была очень большая степень свободы.
— Ты работаешь на ТВ. Это необходимость или что-то еще?
«Наш театр медленно гниет, местами даже красиво». Фото thespot.ru
— Это необходимость. Я бы хотела заниматься только творчеством. Но ведь это невозможно. А я люблю независимость, которую мне дают деньги, заработанные на ТВ. Хотя это рождает другую зависимость. Зависимость от работы.
— Хотелось бы узнать, как устроена твоя творческая лаборатория. Что служит импульсом для создания пьесы или сценария? Как появляются идеи? Где набираешься впечатлений? Какими инструментами ты предпочитаешь пользоваться: наблюдением или воображением?
— Конечно, и воображением, и наблюдением. Идеи рождаются туго. Нужны стимулы в виде фестивалей, данных кому-то обещаний, дедлайнов. Очень подпитываюсь от поездок на историческую родину — Полтавщину. Такой колорит и настоящая жизнь. Вдохновляют личные и чужие семейные драмы.
Иногда мне кажется, я сама их себе создаю специально, чтобы заработала машинка. Главное начать. Стать на рельсы. Потом можно быстро написать пьесу. Сценарии, как правило, пишутся на заказ. Это легче. Есть поставленная задача, и я ее решаю.
— Чем больше размышляю о советском и постсовестком кино, тем неутешительнее выводы. Определенно, свобода, не является стимулом для творчества. Что ты думаешь о цензуре в театре, кино и на ТВ?
— Я ненавижу цензуру во всех ее проявлениях. Я категорически против. Но как это не чудовищно, полная свобода – связывает руки, а не наоборот. Мне сложнее писать, когда мне дают полную свободу. Мне интересно искать лазейки из заданного формата.
Но пусть лучше я не смогу писать, чем у нас будет цензура. Говорю в надежде, что смогу писать, если ее не будет.
— Твои произведения — пощечина общественной морали, если рассматривать их в украинском контексте. Является ли необходимостью провокация для автора, работающего с современной проблематикой?
— Да. Я за провокацию, которая заставляет переживать сильные эмоции, думать, возмущаться, плакать. Это пощечина ханжеству и мещанскому сознанию. Драматург обязательно должен использовать этот инструмент среди прочих.
— Что ты, как драматург думаешь, о радикальных практиках в театре, как для актера, так и для зрителя? В театре ХХ века были отчаянные попытки вернуть ему силу первобытного ритуала, шаманского опыта, тотального зрелища. Каким должен быть современный театр — ориентироваться на сознание, или стремиться вызвать сильные эмоциональные переживания?
— Не знаю. И то и другое. Театр может быть разнообразным. Главное, чтобы ярко и талантливо.
— Ты преподаешь? Если нет, то почему?
— Я чувствую себя учеником. Хочу учиться, а не учить. Мне неловко давать интервью, вести семинары. Я это делаю, потому что понимаю, что эта ниша (украинская драматургия) не заполнена, нужен мой голос. И я говорю, делюсь своими мыслями и знаниями, которых так недостаточно, чтобы ими делится. Вот сейчас даю интервью, а лучше бы писала пьесу.
— Почему ты, получив образование в Москве, предпочла вернуться в Киев?
— Да, 10 лет в Москве. Слишком большая, слишком некомфортная для меня. Могла бы конечно там остаться. Мне и сейчас говорят, возвращайся, ты наша, здесь тебя любят. А я ни там не чувствую себя своей, ни здесь.
Но пока я жила в Москве — я страдала без Киева. Мне снились Дарница и Гидропарк. Голубое небо Троещины — там жили мои родители. Когда я приезжала в Киев (а я приезжала очень часто) — мне звонили друзья, предлагали где-то повисеть, попить пивка, потормозить… Родители накрывали поляну к моему приезду, и я чувствовала, что здесь солнечный рай. С тоской возвращалась в Москву, на учебу, потом на работу… Конечно, это было прекрасное время.
Оранжевая революция была хорошим поводом вернуться. И я вернулась. Вначале мне казалось, что я живу на космической станции, друзья перестали звонить, разница интересов сказывалась, работа вся была в Москве, близкие по духу люди там же… Но постепенно, незаметно Киев подкрался и превратился в город, в котором я много работаю, на мне много ответственности и т.п. И граница с Москвой стерта. И я не понимаю, куда мне теперь бежать. Везде будет тоже самое… Просто где-то лучше экология и чистое море. Видимо, выбирать по этому принципу.
— Если бы была возможность выбирать, с кем из режиссеров ты предпочла бы работать?
— В каждом интервью меня об этом спрашивают, и я называю один и тот же набор имен, и это выглядит как попрошайство. Такие режиссеры, конечно, есть. Их гораздо больше, чем моих пьес и сценариев. Я назову только тех, которые не прочтут это интервью. Ну, вот Линч не плохой режиссер, Мудиссон Лукас, Озон Франсуа, Мэл Гибсон сделал несколько приличных картин, братья Коэны, Тарантино и др. Да меня на всех не хватит:).
http://life.pravda.com.ua/interview/2011/05/13/78523/
И это все о ней
Наталья Ворожбит
Родилась в Киеве.
В 2000 году окончила Литературный институт им. Горького в Москве.
С 2000 по 2005 — работа в различных телевизионных проектах. Принимала участие в театральных и драматургических фестивалях: таких, как «Любимовка», «Новая драма» и др.
2004 г. — лауреат литературной премии «Эврика» (пьеса «Галка Моталко»).
2004 г. — участник «Интернациональной писательской программы», штат Айова, университет Айова.
Пьесы: «Житие простых» (1994), «Девочка со спичками» (1995), «Супербум и другие подарки» (1997), «Ширма» (1999), «Галка Моталко» (2002), «Что ты хочешь, украинский бог?» (2004), «Демоны» (2004), «Присоединяюсь» (2005).
Публикации: «Житие простых» (антология украинской драматургии «В поисках театра», 1996), «Галка Моталко» (журнал «Современная драматургия», 2003, № 2 и сборник пьес «Культурный слой», 2005)
театральные работы
Постановки:
«Житие простых» (1995, Молодежный театр, Киев), «Девочка со спичками» (2003, театр «Приют комедианта», Санкт-Петербург), «Галка Моталко» (2003, театр «Голосова 20», Тольятти), «Ширма» (2004, театр «Кукушкино гнездо», Новороссийск), «Что ты хочешь украинский бог?» (2004, «The Royal Court Theatre», Лондон), «Присоединяюсь» (2005, «The Tristan Bates Theatre», Лондон), «Галка Моталка» (2005, Национальный Латвийский театр, Рига, режиссер Регнарс Вайварс), «Галка Моталко» (2005, Центр драматургии и режиссуры», Москва, режиссер Елена Новикова, вошел в конкурсную программу IV фестиваля современной пьесы «Новая драма»).
По материалам сайта Кино-Театр
Еще интервью Натальи Ворожбит на сайте Teatre
yarcenter.ru
