Одри хепберн как украсть миллион фото – Знаменитые кинонаряды. Как было создано самое известное «маленькое чёрное платье» всех времён? | Культура

Любимое кино. Как украсть миллион (8 фото)

Украсть чужое – дело нехитрое. А вот чтобы украсть свое, придется постараться! Так, как постарались герои голливудской романтико-криминальной комедии 1966 года, которая стала одним из любимых западных фильмов в СССР. Поставил эту очаровательную ленту Уильям Уайлер, а называлась она «Как украсть миллион».

К середине 1960-х Уильям (Вильям) Уайлер был голливудским патриархом. Он родился в 1902 году в Эльзасе, который в то время был частью Германии (сейчас этот регион принадлежит Франции). Его отец был галантерейщиком, и предполагалось, что Вилли унаследует бизнес. Но когда он вырос, оказалось, что торговля его не интересует. Вилли был так несчастен за прилавком, что его мать, которая была кузиной основателя студии Universal Карла Леммле, связала сына с родственником, и Леммле дал Уилли работу курьера в Нью-Йорке, где Universal была основана. Так Уайлер перебрался за океан и начал карьеру, которая всего четыре года спустя, в 1925 году, привела его в режиссерское кресло. 23-летний Уайлер стал самым молодым постановщиком в команде Universal. Тогда он уже прочно прописался в Голливуде.

В 1942 году Уайлер удостоился режиссерского «Оскара» за военную драму «Мисс Минивер», которая всего получила шесть статуэток. Еще больший успех ждал послевоенную драму 1946 года «Лучшие годы нашей жизни», которая рассказывала о мужчинах, вернувших с войны и с трудом привыкающих к мирной жизни. Для Уайлера лента отчасти была исповедальной, потому что он сам провел три года на фронте. Хотя Уайлер не стрелял, а снимал документальные ленты, он рисковал жизнью наравне с летчиками, вместе с которыми летал на боевые задания. Во время одной из миссий он едва не погиб (его оператор тогда не выжил), а во время другой операции он оглох на одно ухо. «Лучшие годы» удостоились семи «Оскаров» (один из них получил Уайлер), и они стали главным прокатным хитом со времен «Унесенных ветром». В одних только США на фильм было куплено 55 миллионов билетов.

В 1953 году Уайлер открыл для Голливуда британско-голландскую актрису Одри Хепберн. Девушка происходила из привилегированной семьи. Ее отец был состоятельным британцем, а мать – голландской баронессой и богатой наследницей. Ко времени начала Второй мировой войны семья Хепберн распалась, и мать перевезла 10-летнюю Одри из Британии в Нидерланды, так как рассчитывала, что Голландия будет нейтральной страной и война ее не затронет. Так было в годы Первой мировой, но миссис Хепберн просчиталась. В 1940 году Германия оккупировала Нидерланды, и Одри провела всю войну в оккупации. Один из ее близких родственников был казнен как саботажник, другой был отправлен в концентрационный лагерь. Одри посильно участвовала в Сопротивлении – доставляла посылки, танцевала на тайных вечеринках по сбору средств для партизан (девочка всерьез занималась балетом).

Одри и ее мать пережили войну, но утратили все имущество. Они настолько обеднели, что миссис Хепберн пришлось работать кухаркой в домах более удачливых семей. Последние военные годы были голодными, и это сказалось на здоровье Одри. Когда после войны она перебралась в Лондон, чтобы продолжить занятия балетом, ей сказали, что из-за прежнего недоедания она не сможет стать примой, потому что ей не хватит «физики». Поэтому Хепберн подалась в актрисы. Сперва она танцевала в кордебалете музыкальных театров, а затем начала получать роли в британском кино.

Новые знакомства привели девушку на Бродвей, где Хепберн в 1951 году дебютировала в главной роли в романтической пьесе «Жижи», которая рассказывала о парижской девушке, готовящейся стать куртизанкой. Автор повести «Жижи» Сидони-Габриэль Колетт лично выбрала Хепберн на роль Жижи в театральной версии, хотя прежде Одри не доводилось говорить на сцене. Бродвейская премьера была столь успешной, что на Хепберн обратили внимание в Голливуде, и Уайлер выбрал ее на роль принцессы в романтико-комедийной ленте «Римские каникулы», хотя изначально планировал снять куда более известную Элизабет Тейлор.

Почему американский хит рассказывал об Италии, хотя прежде голливудцы не любили выезжать из Калифорнии? Потому что после войны снимать в Европе, еще оправляющейся от военных испытаний, стало дешевле, чем в непострадавшей Америке. Нацистские и фашистские диктаторы создали большие студии в голливудском стиле, чтобы прославлять свои народы и свою идеологию, и американцы с удовольствием заполняли павильоны и открытые площадки, зачастую излишние для скромного послевоенного европейского кино. Особой любовью пользовалась римская студия Cinecitta, основанная по приказу Муссолини и ставшая центром «Голливуда на Тибре». Именно там, а также на римских улицах снимались «Римские каникулы».

Хепберн не стала главной актрисой «Голливуда на Тибре», но она оказалась его безупречным воплощением. Из ведущей державы Америка превратилась в сверхдержаву, и американцы стали достойны не только «девушек из соседнего двора», но и «принцесс из соседних государств». Хепберн была как раз такой принцессой – безупречно говорящей по-английски, но воспитанной в лучших континентальных традициях аристократкой с балетной осанкой. При этом в ней не было аристократичного холода. Это была не принцесса, которая нехотя покоряется завоевателю, а принцесса, которая с душевной теплотой и открытым сердцем приветствует освободителя. Неудивительно, что «Римские каникулы» стали хитом и, как и предсказывал экранный партнер актрисы Кэри Грант, сделали Хепберн большой звездой и даже лауреаткой «Оскара», «Золотого глобуса» и британской премии BAFTA.

Суперзвездный голливудский дебют Хепберн предопределил почти всю ее карьеру. Следующие двадцать лет актриса снималась почти исключительно в романтических комедиях и аристократических лентах вроде «Сабрины», «Войны и мира», «Завтрака у Тиффани». Уайлер, впрочем, полагал, что она способна на большее. В 1961 году он снял Хепберн в драме «Детский час», где актриса сыграла учительницу, которой подруга в исполнении Ширли МакЛейн признается в лесбийском влечении. Картина была номинирована на пять «Оскаров», но из-за своего «нетрадиционного» содержания она осталась почти незамеченной широкой публикой.

Вообще, Уайлер не был комедиографом, хоть и поставил «Римские каникулы». Он мог снимать любое кино, но предпочитал драмы. И после «Каникул» он вернулся к своему коронному жанру. В 1959 году он поставил грандиозного «Бен-Гура», драматичную картину об Иудее времен Иисуса Христа. На то время ее бюджет в 15 миллионов долларов был самым большим в истории Голливуда, но «Бен-Гур» многократно окупился в прокате и спас студию MGM от разорения. Фильм удостоился рекордных на то время 11 «Оскаров», один из которых достался Уайлеру, а другой – уэльскому характерному актеру Хью Гриффиту, который в гриме изобразил темнокожего шейха.

Размах «Бен-Гура» был утомительным для пожилого творца, и в этом формате он больше не работал. После «Бен-Гура» Уайлер снял сперва уже упомянутый «Детский час», а затем в 1965 году выпустил психологическую драму «Коллекционер» о нестабильном молодом человеке, который похищает девушку, держит ее в подвале и считает ее первым предметом новой коллекции (злодей также собирает бабочек). Заканчивалась эта история, основанная на романе Джона Фаулза, трагически, отнюдь не в голливудском духе. Картина принесла призы Каннского фестиваля двум ведущим актерам, а Уайлер за «Коллекционера» был в 12-й раз номинирован на режиссерский «Оскар».

Ради «Коллекционера» Уайлер отказался от постановки хитового мюзикла «Звуки музыки», и он никогда не жалел о своем выборе. Однако погружение в сознание маньяка стало тяжелым испытанием. Чтобы развеяться, режиссер после возвращения из Канн согласился снять для студии Fox романтико-криминальную картину, которая тогда называлась «Восхождение Венеры».

К тому времени у «Восхождения», которое в дальнейшем было переименовано в «Как украсть миллион», уже были продюсер, сценарий и ведущая звезда. Инициатором проекта был продюсер Фред Кольмар, который после войны специализировался на веселом и музыкальном кино. В частности, он работал над военной комедией 1961 года «Самый дурацкий корабль в армии» с героем «В джазе только девушки» Джеком Леммоном и над комедийным мюзиклом «Пока, Берди», который сделал звездой шведско-американскую актрису Энн-Маргрет Олссон.

В основу новой ленты Кольмар предложил положить рассказ американца Джорджа Брэдшоу «Восхождение Венеры». Брэдшоу был не слишком известным, но плодовитым автором полутора сотен рассказов, которые публиковались в журналах, выходили отдельными сборниками и несколько раз экранизировались.

В 1963 году Брэдшоу издал «Восхождение Венеры» в сборнике «Практика обмана», который был посвящен подделкам произведений искусства и связанным с подделкой аферам. «Восхождение» рассказывало о французской семье создателей подделок, которая передает в музей для временной экспозиции поддельную статуэтку (якобы это «Венера» Бенвенуто Челлини, знаменитого творца Ренессанса) и обнаруживает, что статуэтка будет подвержена экспертизе, которая наверняка выявит обман. Дабы спасти семейное реноме, дочь главы клана нанимает грабителя, чтобы украсть статуэтку из музея. Грабитель оказывается детективом, который работает в сфере искусства. Но он все же совершает кражу, так как влюбляется в привлекательную женщину.

Это был типичный «занимательный пустячок», отлично подходящий для создания развлекательного кино с яркими звездами. Легкомысленные фильмы об ограблениях и аферах в 1960-х были в моде. Вспомним хотя бы «Одиннадцать друзей Оушена» 1960 года, «Топкапи» 1964 года, «Розовую пантеру» 1963 года, а также «Шараду» 1963 года, в которой снялись Одри Хепберн и Кэри Грант. В «Шараде», как и в «Как украсть миллион», героиня имела дело с профессиональным преступником, который в итоге оказывался влюбленным профессиональным сыщиком. Правда, действие этой картины было довольно кровавым, в то время как в фильме «Как украсть миллион» никто всерьез не страдает. Это чистой воды романтико-криминальный фарс.

Фильмы такого рода, в которых герои показывали нос общественному порядку, были голливудским ответом на распространяющийся интерес к контркультуре. Впрочем, по сути своей это были консервативные полотна, и никто не видел в них подлинную контркультурность.

Сценарий «Как украсть миллион» стал одной из последних работ в кино сценариста, драматурга и писателя Гарри Керница. Он отлично разбирался в мире искусства и антиквариата и не раз описывал его в своих оригинальных произведениях. Так, его первый сценарий, основанный на его книге, назывался «Убийство из-за редкой книги». Сценарием «Как украсть миллион» Керниц занялся после сценария «Выстрела в темноте», сиквела «Розовой пантеры» (тогда еще не было принято называть сиквелы почти так же, как исходные произведения). Его главной задачей было сочинить обаятельное и остроумное кино с постоянным потоком шуток и гэгов. Также он несколько расширил повествование, которое в рассказе Брэдшоу было короче.

Для исполнения главной роли была привлечена Одри Хепберн. Она как раз подтвердила суперзвездный статус в хитовом мюзикле 1964 года «Моя прекрасная леди», который удостоился 8 «Оскаров» и заработал 72 миллиона долларов при 17-миллионном бюджете (то есть он стоил еще дороже, чем «Бен-Гур»!). В то время Хепберн было уже за 35 лет, и ей было все сложнее играть молодых девушек, но она продолжала замечательно выглядеть. И, конечно, она идеально подходила на роль стильной и элегантной француженки, которая принадлежит к высшему свету, но не кажется холодной и недоступной. Как и некогда в «Римских каникулах», Хепберн предстояло на полную мощь включить свое обаяние. Ее героиня получила имя «Николь Бонне». По давней традиции наряды для Николь создавал знаменитый дизайнер Юбер де Живанши. Украшения актрисы предоставил ювелирный дом Cartier.

Роль Саймона Дермотта – обаятельного сыщика, который прикидывается грабителем, когда Николь застает его изучающим поддельные картины ее отца, – Уайлер отдал Питеру О’Тулу, видному лондонскому театральному актеру, который прославился на весь мир, когда в 1962 году сыграл в эпическом байопике «Лоуренс Аравийский». Роль британского шпиона Томаса Лоуренса принесла ему номинацию на «Оскар». Также О’Тул ко времени съемок «Как украсть миллион» был номинирован на «Оскар» за роль короля Генриха II в исторической драме 1964 года «Бекет». Свой комедийный талант он продемонстрировал американцам в романтической комедии 1965 года «Как дела, киска?». Этот фильм был первой сценарной работой Вуди Аллена. Автор был так разочарован режиссурой Клайва Доннера, что в дальнейшем сам экранизировал свои творения.

На роль Шарля Бонне, колоритного мастера подделки великих живописцев, Уайлер взял уже упоминавшегося уэльсца Хью Гриффита, которому на сей раз не пришлось мазать лицо ваксой. Джордж Скотт, актер из «Доктора Стрейнджлава» и будущий герой военного байопика «Паттон», должен был сыграть Дэвиса Лиланда – американского магната, который готов на все, чтобы заполучить «Венеру» (естественно, он уверен, что это подлинный Челлини). Он даже делает Николь предложение, когда ему отказываются продать статуэтку, чтобы получить «Венеру» как приданое.

Неоднократно номинированный на «Оскар» французский и голливудский актер Шарль Бойе сыграл торговца антиквариатом, который нанимает Дермотта для расследования проделок Бонне, а бельгийский актер Фернан Гравей изобразил месье Граммона, который отвечает за экспонирование статуэтки в музее. Наконец, смешного музейного охранника с пышными усами сыграл французский комик и музыкант греческого происхождения Франсуа-Александр Галепидес, известный публике как Мусташ («Усач»). Усы, как вы понимаете, были его визитной карточкой.

После приглашения Уайлера проект был запущен удивительно быстро. Режиссер приехал из Канн в середине мая 1965 года, а съемки начались уже в конце июля, причем в Париже, на студии Boulogne. Как и Cinecitta, эта студия была создана для съемок пропаганды, только на фашистской, а нацистской, времен немецкой оккупации. И, как и Cinecitta, она после войны была освоена голливудцами.

Изучив сценарий и спланировав свою работу, Уайлер осознал, что ключевые сцены в музее нельзя будет снять в реальном заведении. Куда проще будет построить убедительную декорацию и снимать в ней в любое время, а не только по ночам, когда музеи закрываются. Это, однако, означало, что бутафорский музей придется украсить бутафорскими произведениями искусства, которых не жалко будет лишиться, если во время съемок случится какое-нибудь досадное происшествие. Скажем, если софит разобьется и осколки посекут полотно.

Уильям Уайлер по прошлому опыту знал, что репродукции смотрятся не так хорошо, как настоящие картины – нарисованные, а не напечатанные. Поэтому он поставил перед художником-постановщиком Александром Траунером, который ранее работал с Марселем Карне и Билли Уайлдером, а много позже – с Люком Бессоном, задачу: «В музее должны быть картины!» И Траунер обеспечил картины.

Как он этого добился? Просто. Он собрал талантливых молодых художников, пообещал им крупные гонорары и полную анонимность, а затем предложил «похулиганить». Каждый из них написал несколько пародий на классические полотна – внешне схожие, но на деле заметно отличающиеся. Скажем, на скопированном полотне Ренуара вместо трех обнаженных было всего две, и полотно было иного размера, нежели оригинал. Чтобы было интереснее, традиционалисты пародировали модернистов, а модернисты – традиционалистов.

В результате получилась великолепная галерея, где были пародии на всех мастеров – от да Винчи до Дега. Заодно была сделана статуэтка, вокруг которой разворачивается весь сыр-бор. Венере была придана внешность Одри Хепберн, чтобы Дермотт мог заподозрить, что это не работа Челлини. Так как имена художников остались неизвестными, французская пресса подозревала, что голливудцы привлекли настоящих мастеров подделки.

В первый же день съемок Джордж Скотт не явился на площадку. Точнее, он явился, но в тот момент, когда работа уже подходила к концу. Актер банально напился и весь день приходил в себя. Для Скотта это был не первый такой «номер» – он пил с тех пор, как после Второй мировой войны несколько лет отслужил в охране Арлингтонского мемориального кладбища. Скотт не мог на трезвую голову видеть столько горя. Другие режиссеры мирились с его выходками, но Уайлер объявил, что Скотт не настолько нужен фильму, чтобы его терпеть. Так что актер был уволен, и на роль Дэвиса Лиланда взяли Илая Уоллака, злодея «Великолепной семерки» и «Злого» из «Хорошего, плохого, злого». Герой вестернов оказался куда более обязательным, чем Скотт.

Позднее схожая проблема возникла с Хью Гриффитом. Он не пропускал съемки, но странно себя вел за пределами студии. Например, разгуливал голым по гостинице. Гриффита, однако, заменять не пришлось – он снялся во всех своих сценах.

В остальном работа проходила без сучка и задоринки – если не считать одной субботы, когда пятеро людей в масках ворвались на студию, связали охранника, взломали сейф и похитили эквивалент 20 тысяч долларов во французских франках. Деньги предназначались для еженедельных гонораров младшим сотрудникам. Когда преступление обнаружилось и студию наводнила полиция, настоящих «фликов» было непросто отличить от статистов в форме, которые участвовали в съемках. Говорят, это было весьма сюрное зрелище. Преступников так и не нашли.

Уайлеру очень нравилось работать во Франции. Во-первых, в доме, который снимал режиссер, работал мужчина-повар, который готовил как настоящий шеф. Уайлер годами не мог забыть блюда, которыми его тогда потчевали. Во-вторых, если в США надо было приходить на студию спозаранок, то во Франции было принято снимать с полудня до половины восьмого вечера. Уайлер обожал такое расписание. Он говорил, что девять утра – это время для удобства осветителей, а не людей искусства, и настаивал, что французы открыли тайну плодотворной творческой работы.

Поскольку начало съемок пришлось на август, первыми снимались уличные сцены. В Париже в августе сезон отпусков, и в это время проще всего получить разрешение полиции на перекрытие улиц. Осень была отведена на съемки на студии. Картина была завершена 3 декабря 1965 года. К тому времени «подделки» Траунера стали столь известны, что студия провела их выставку сперва в Париже, а затем в Нью-Йорке.

«Как украсть миллион» вышел в прокат 13 июля 1966 года. К тому времени критики и публика успели посмотреть столько аналогичных лент, что картина Уайлера была встречена без энтузиазма. Правда, она не провалилась в прокате, о ней писали как об удачном комическом кино, и Fox предложила Уайлеру контракт еще на четыре картины (две он должен был поставить, еще две – спродюсировать). Но никто не говорил, что режиссер создал нечто удивительное и чудесное. Все отмечали вторичность фильма, его удаленность от социальной реальности и шаблонность привычно обаятельной Хепберн. В Голливуде начиналась эпоха содержательного «нового кино», а «Как украсть миллион» казался поверхностным и старомодным.

В СССР, однако, купленная для проката лента была воспринята совсем иначе. У нас не видели многие картины в том духе, в котором был снят «Как украсть миллион», и потому нам фильм Уайлера казался свежее, чем американским зрителям. Кроме того, советские зрители, которые не могли просто взять и поехать за границу, обожали романтические ленты о стильной иностранной жизни, и им не было дела до их нереалистичной сказочности. Наоборот, она ценилась, потому что противопоставлялась соцреализму. Имело значение и то, что Одри Хепберн великолепно дублировала Надежда Румянцева. Также над дубляжом работали Зиновий Гердт и Георгий Вицин.

В результате у нас «Как украсть миллион» стала одной из любимых голливудских комедий всех времен, и мы ее знаем куда лучше, чем американцы. Справедливо ли это? Пожалуй, да, потому что это в самом деле замечательный фильм. Он не переоценен у нас, а недооценен в США, и те западные критики, которые сейчас смотрят его свежими глазами, это порой признают. Да, это не рубежное кино и далеко не лучшая работа его ведущих создателей, но это отличная комедия, добродушная, ироничная и изобретательная. И она все еще отлично смотрится, даже если знаешь ее наизусть.

Как украсть миллион (1966) — фото и кадры из фильма

1700×800, 75 КБ

1700×800, 104 КБ

1700×800, 116 КБ

1700×800, 106 КБ

1700×800, 106 КБ

1700×800, 99 КБ

1700×800, 78 КБ

1700×800, 116 КБ

1700×800, 71 КБ

1700×800, 112 КБ

1700×800, 65 КБ

1700×800, 86 КБ

1700×800, 100 КБ

1700×800, 80 КБ

1700×800, 152 КБ

1700×800, 76 КБ

1700×800, 117 КБ

1700×800, 75 КБ

1700×800, 88 КБ

1700×800, 107 КБ

1700×800, 99 КБ

1700×800, 108 КБ

1700×800, 97 КБ

1700×800, 92 КБ

1700×800, 96 КБ

1700×800, 123 КБ

1700×800, 155 КБ

1700×800, 117 КБ

1210×1800, 272 КБ

2029×2056, 232 КБ

1185×1800, 239 КБ

1646×2112, 238 КБ

1658×1345, 203 КБ

1500×990, 158 КБ

1500×1026, 148 КБ

1964×2088, 205 КБ

1927×2084, 258 КБ

1800×1194, 179 КБ

1700×800, 120 КБ

1700×800, 123 КБ

2000×1551, 194 КБ

Любимое кино. Как украсть миллион

Украсть чужое – дело нехитрое. А вот чтобы украсть свое, придется постараться! Так, как постарались герои голливудской романтико-криминальной комедии 1966 года, которая стала одним из любимых западных фильмов в СССР. Поставил эту очаровательную ленту Уильям Уайлер, а называлась она «Как украсть миллион».

К середине 1960-х Уильям (Вильям) Уайлер был голливудским патриархом. Он родился в 1902 году в Эльзасе, который в то время был частью Германии (сейчас этот регион принадлежит Франции). Его отец был галантерейщиком, и предполагалось, что Вилли унаследует бизнес. Но когда он вырос, оказалось, что торговля его не интересует. Вилли был так несчастен за прилавком, что его мать, которая была кузиной основателя студии Universal Карла Леммле, связала сына с родственником, и Леммле дал Уилли работу курьера в Нью-Йорке, где Universal была основана. Так Уайлер перебрался за океан и начал карьеру, которая всего четыре года спустя, в 1925 году, привела его в режиссерское кресло. 23-летний Уайлер стал самым молодым постановщиком в команде Universal. Тогда он уже прочно прописался в Голливуде.

В 1942 году Уайлер удостоился режиссерского «Оскара» за военную драму «Мисс Минивер», которая всего получила шесть статуэток. Еще больший успех ждал послевоенную драму 1946 года «Лучшие годы нашей жизни», которая рассказывала о мужчинах, вернувших с войны и с трудом привыкающих к мирной жизни. Для Уайлера лента отчасти была исповедальной, потому что он сам провел три года на фронте. Хотя Уайлер не стрелял, а снимал документальные ленты, он рисковал жизнью наравне с летчиками, вместе с которыми летал на боевые задания. Во время одной из миссий он едва не погиб (его оператор тогда не выжил), а во время другой операции он оглох на одно ухо. «Лучшие годы» удостоились семи «Оскаров» (один из них получил Уайлер), и они стали главным прокатным хитом со времен «Унесенных ветром». В одних только США на фильм было куплено 55 миллионов билетов.

В 1953 году Уайлер открыл для Голливуда британско-голландскую актрису Одри Хепберн. Девушка происходила из привилегированной семьи. Ее отец был состоятельным британцем, а мать – голландской баронессой и богатой наследницей. Ко времени начала Второй мировой войны семья Хепберн распалась, и мать перевезла 10-летнюю Одри из Британии в Нидерланды, так как рассчитывала, что Голландия будет нейтральной страной и война ее не затронет. Так было в годы Первой мировой, но миссис Хепберн просчиталась. В 1940 году Германия оккупировала Нидерланды, и Одри провела всю войну в оккупации. Один из ее близких родственников был казнен как саботажник, другой был отправлен в концентрационный лагерь. Одри посильно участвовала в Сопротивлении – доставляла посылки, танцевала на тайных вечеринках по сбору средств для партизан (девочка всерьез занималась балетом).

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

Одри и ее мать пережили войну, но утратили все имущество. Они настолько обеднели, что миссис Хепберн пришлось работать кухаркой в домах более удачливых семей. Последние военные годы были голодными, и это сказалось на здоровье Одри. Когда после войны она перебралась в Лондон, чтобы продолжить занятия балетом, ей сказали, что из-за прежнего недоедания она не сможет стать примой, потому что ей не хватит «физики». Поэтому Хепберн подалась в актрисы. Сперва она танцевала в кордебалете музыкальных театров, а затем начала получать роли в британском кино.

Новые знакомства привели девушку на Бродвей, где Хепберн в 1951 году дебютировала в главной роли в романтической пьесе «Жижи», которая рассказывала о парижской девушке, готовящейся стать куртизанкой. Автор повести «Жижи» Сидони-Габриэль Колетт лично выбрала Хепберн на роль Жижи в театральной версии, хотя прежде Одри не доводилось говорить на сцене. Бродвейская премьера была столь успешной, что на Хепберн обратили внимание в Голливуде, и Уайлер выбрал ее на роль принцессы в романтико-комедийной ленте «Римские каникулы», хотя изначально планировал снять куда более известную Элизабет Тейлор.

Почему американский хит рассказывал об Италии, хотя прежде голливудцы не любили выезжать из Калифорнии? Потому что после войны снимать в Европе, еще оправляющейся от военных испытаний, стало дешевле, чем в непострадавшей Америке. Нацистские и фашистские диктаторы создали большие студии в голливудском стиле, чтобы прославлять свои народы и свою идеологию, и американцы с удовольствием заполняли павильоны и открытые площадки, зачастую излишние для скромного послевоенного европейского кино. Особой любовью пользовалась римская студия Cinecittà, основанная по приказу Муссолини и ставшая центром «Голливуда на Тибре». Именно там, а также на римских улицах снимались «Римские каникулы».

Хепберн не стала главной актрисой «Голливуда на Тибре», но она оказалась его безупречным воплощением. Из ведущей державы Америка превратилась в сверхдержаву, и американцы стали достойны не только «девушек из соседнего двора», но и «принцесс из соседних государств». Хепберн была как раз такой принцессой – безупречно говорящей по-английски, но воспитанной в лучших континентальных традициях аристократкой с балетной осанкой. При этом в ней не было аристократичного холода. Это была не принцесса, которая нехотя покоряется завоевателю, а принцесса, которая с душевной теплотой и открытым сердцем приветствует освободителя. Неудивительно, что «Римские каникулы» стали хитом и, как и предсказывал экранный партнер актрисы Грегори Пек, сделали Хепберн большой звездой и даже лауреаткой «Оскара», «Золотого глобуса» и британской премии BAFTA.

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

Суперзвездный голливудский дебют Хепберн предопределил почти всю ее карьеру. Следующие двадцать лет актриса снималась почти исключительно в романтических комедиях и аристократических лентах вроде «Сабрины», «Войны и мира», «Завтрака у Тиффани». Уайлер, впрочем, полагал, что она способна на большее. В 1961 году он снял Хепберн в драме «Детский час», где актриса сыграла учительницу, которой подруга в исполнении Ширли МакЛейн признается в лесбийском влечении. Картина была номинирована на пять «Оскаров», но из-за своего «нетрадиционного» содержания она осталась почти незамеченной широкой публикой.

Вообще, Уайлер не был комедиографом, хоть и поставил «Римские каникулы». Он мог снимать любое кино, но предпочитал драмы. И после «Каникул» он вернулся к своему коронному жанру. В 1959 году он поставил грандиозного «Бен-Гура», драматичную картину об Иудее времен Иисуса Христа. На то время ее бюджет в 15 миллионов долларов был самым большим в истории Голливуда, но «Бен-Гур» многократно окупился в прокате и спас студию MGM от разорения. Фильм удостоился рекордных на то время 11 «Оскаров», один из которых достался Уайлеру, а другой – уэльскому характерному актеру Хью Гриффиту, который в гриме изобразил темнокожего шейха.

Размах «Бен-Гура» был утомительным для пожилого творца, и в этом формате он больше не работал. После «Бен-Гура» Уайлер снял сперва уже упомянутый «Детский час», а затем в 1965 году выпустил психологическую драму «Коллекционер» о нестабильном молодом человеке, который похищает девушку, держит ее в подвале и считает ее первым предметом новой коллекции (злодей также собирает бабочек). Заканчивалась эта история, основанная на романе Джона Фаулза, трагически, отнюдь не в голливудском духе. Картина принесла призы Каннского фестиваля двум ведущим актерам, а Уайлер за «Коллекционера» был в 12-й раз номинирован на режиссерский «Оскар».

Ради «Коллекционера» Уайлер отказался от постановки хитового мюзикла «Звуки музыки», и он никогда не жалел о своем выборе. Однако погружение в сознание маньяка стало тяжелым испытанием. Чтобы развеяться, режиссер после возвращения из Канн согласился снять для студии Fox романтико-криминальную картину, которая тогда называлась «Восхождение Венеры».

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

К тому времени у «Восхождения», которое в дальнейшем было переименовано в «Как украсть миллион», уже были продюсер, сценарий и ведущая звезда. Инициатором проекта был продюсер Фред Кольмар, который после войны специализировался на веселом и музыкальном кино. В частности, он работал над военной комедией 1961 года «Самый дурацкий корабль в армии» с героем «В джазе только девушки» Джеком Леммоном и над комедийным мюзиклом «Пока, Берди», который сделал звездой шведско-американскую актрису Энн-Маргрет Олссон.

В основу новой ленты Кольмар предложил положить рассказ американца Джорджа Брэдшоу «Восхождение Венеры». Брэдшоу был не слишком известным, но плодовитым автором полутора сотен рассказов, которые публиковались в журналах, выходили отдельными сборниками и несколько раз экранизировались.

В 1963 году Брэдшоу издал «Восхождение Венеры» в сборнике «Практика обмана», который был посвящен подделкам произведений искусства и связанным с подделкой аферам. «Восхождение» рассказывало о французской семье создателей подделок, которая передает в музей для временной экспозиции поддельную статуэтку (якобы это «Венера» Бенвенуто Челлини, знаменитого творца Ренессанса) и обнаруживает, что статуэтка будет подвержена экспертизе, которая наверняка выявит обман. Дабы спасти семейное реноме, дочь главы клана нанимает грабителя, чтобы украсть статуэтку из музея. Грабитель оказывается детективом, который работает в сфере искусства. Но он все же совершает кражу, так как влюбляется в привлекательную женщину.

Это был типичный «занимательный пустячок», отлично подходящий для создания развлекательного кино с яркими звездами. Легкомысленные фильмы об ограблениях и аферах в 1960-х были в моде. Вспомним хотя бы «Одиннадцать друзей Оушена» 1960 года, «Топкапи» 1964 года, «Розовую пантеру» 1963 года, а также «Шараду» 1963 года, в которой снялись Одри Хепберн и Кэри Грант. В «Шараде», как и в «Как украсть миллион», героиня имела дело с профессиональным преступником, который в итоге оказывался влюбленным профессиональным сыщиком. Правда, действие этой картины было довольно кровавым, в то время как в фильме «Как украсть миллион» никто всерьез не страдает. Это чистой воды романтико-криминальный фарс.

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

Фильмы такого рода, в которых герои показывали нос общественному порядку, были голливудским ответом на распространяющийся интерес к контркультуре. Впрочем, по сути своей это были консервативные полотна, и никто не видел в них подлинную контркультурность.

Сценарий «Как украсть миллион» стал одной из последних работ в кино сценариста, драматурга и писателя Гарри Керница. Он отлично разбирался в мире искусства и антиквариата и не раз описывал его в своих оригинальных произведениях. Так, его первый сценарий, основанный на его книге, назывался «Убийство из-за редкой книги». Сценарием «Как украсть миллион» Керниц занялся после сценария «Выстрела в темноте», сиквела «Розовой пантеры» (тогда еще не было принято называть сиквелы почти так же, как исходные произведения). Его главной задачей было сочинить обаятельное и остроумное кино с постоянным потоком шуток и гэгов. Также он несколько расширил повествование, которое в рассказе Брэдшоу было короче.

Для исполнения главной роли была привлечена Одри Хепберн. Она как раз подтвердила суперзвездный статус в хитовом мюзикле 1964 года «Моя прекрасная леди», который удостоился 8 «Оскаров» и заработал 72 миллиона долларов при 17-миллионном бюджете (то есть он стоил еще дороже, чем «Бен-Гур»!). В то время Хепберн было уже за 35 лет, и ей было все сложнее играть молодых девушек, но она продолжала замечательно выглядеть. И, конечно, она идеально подходила на роль стильной и элегантной француженки, которая принадлежит к высшему свету, но не кажется холодной и недоступной. Как и некогда в «Римских каникулах», Хепберн предстояло на полную мощь включить свое обаяние. Ее героиня получила имя «Николь Бонне». По давней традиции наряды для Николь создавал знаменитый дизайнер Юбер де Живанши. Украшения актрисы предоставил ювелирный дом Cartier.

Роль Саймона Дермотта – обаятельного сыщика, который прикидывается грабителем, когда Николь застает его изучающим поддельные картины ее отца, – Уайлер отдал Питеру О’Тулу, видному лондонскому театральному актеру, который прославился на весь мир, когда в 1962 году сыграл в эпическом байопике «Лоуренс Аравийский». Роль британского шпиона Томаса Лоуренса принесла ему номинацию на «Оскар». Также О’Тул ко времени съемок «Как украсть миллион» был номинирован на «Оскар» за роль короля Генриха II в исторической драме 1964 года «Бекет». Свой комедийный талант он продемонстрировал американцам в романтической комедии 1965 года «Как дела, киска?». Этот фильм был первой сценарной работой Вуди Аллена. Автор был так разочарован режиссурой Клайва Доннера, что в дальнейшем сам экранизировал свои творения.

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

На роль Шарля Бонне, колоритного мастера подделки великих живописцев, Уайлер взял уже упоминавшегося уэльсца Хью Гриффита, которому на сей раз не пришлось мазать лицо ваксой. Джордж Скотт, актер из «Доктора Стрейнджлава» и будущий герой военного байопика «Паттон», должен был сыграть Дэвиса Лиланда – американского магната, который готов на все, чтобы заполучить «Венеру» (естественно, он уверен, что это подлинный Челлини). Он даже делает Николь предложение, когда ему отказываются продать статуэтку, чтобы получить «Венеру» как приданое.

Неоднократно номинированный на «Оскар» французский и голливудский актер Шарль Бойе сыграл торговца антиквариатом, который нанимает Дермотта для расследования проделок Бонне, а бельгийский актер Фернан Гравей изобразил месье Граммона, который отвечает за экспонирование статуэтки в музее. Наконец, смешного музейного охранника с пышными усами сыграл французский комик и музыкант греческого происхождения Франсуа-Александр Галепидес, известный публике как Мусташ («Усач»). Усы, как вы понимаете, были его визитной карточкой.

После приглашения Уайлера проект был запущен удивительно быстро. Режиссер приехал из Канн в середине мая 1965 года, а съемки начались уже в конце июля, причем в Париже, на студии Boulogne. Как и Cinecittà, эта студия была создана для съемок пропаганды, только на фашистской, а нацистской, времен немецкой оккупации. И, как и Cinecittà, она после войны была освоена голливудцами.

Изучив сценарий и спланировав свою работу, Уайлер осознал, что ключевые сцены в музее нельзя будет снять в реальном заведении. Куда проще будет построить убедительную декорацию и снимать в ней в любое время, а не только по ночам, когда музеи закрываются. Это, однако, означало, что бутафорский музей придется украсить бутафорскими произведениями искусства, которых не жалко будет лишиться, если во время съемок случится какое-нибудь досадное происшествие. Скажем, если софит разобьется и осколки посекут полотно.

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

Уильям Уайлер по прошлому опыту знал, что репродукции смотрятся не так хорошо, как настоящие картины – нарисованные, а не напечатанные. Поэтому он поставил перед художником-постановщиком Александром Траунером, который ранее работал с Марселем Карне и Билли Уайлдером, а много позже – с Люком Бессоном, задачу: «В музее должны быть картины!» И Траунер обеспечил картины.

Как он этого добился? Просто. Он собрал талантливых молодых художников, пообещал им крупные гонорары и полную анонимность, а затем предложил «похулиганить». Каждый из них написал несколько пародий на классические полотна – внешне схожие, но на деле заметно отличающиеся. Скажем, на скопированном полотне Ренуара вместо трех обнаженных было всего две, и полотно было иного размера, нежели оригинал. Чтобы было интереснее, традиционалисты пародировали модернистов, а модернисты – традиционалистов.

В результате получилась великолепная галерея, где были пародии на всех мастеров – от да Винчи до Дега. Заодно была сделана статуэтка, вокруг которой разворачивается весь сыр-бор. Венере была придана внешность Одри Хепберн, чтобы Дермотт мог заподозрить, что это не работа Челлини. Так как имена художников остались неизвестными, французская пресса подозревала, что голливудцы привлекли настоящих мастеров подделки.

В первый же день съемок Джордж Скотт не явился на площадку. Точнее, он явился, но в тот момент, когда работа уже подходила к концу. Актер банально напился и весь день приходил в себя. Для Скотта это был не первый такой «номер» – он пил с тех пор, как после Второй мировой войны несколько лет отслужил в охране Арлингтонского мемориального кладбища. Скотт не мог на трезвую голову видеть столько горя. Другие режиссеры мирились с его выходками, но Уайлер объявил, что Скотт не настолько нужен фильму, чтобы его терпеть. Так что актер был уволен, и на роль Дэвиса Лиланда взяли Илая Уоллака, злодея «Великолепной семерки» и «Злого» из «Хорошего, плохого, злого». Герой вестернов оказался куда более обязательным, чем Скотт.

Кадр из фильма «Как украсть миллион»

Позднее схожая проблема возникла с Хью Гриффитом. Он не пропускал съемки, но странно себя вел за пределами студии. Например, разгуливал голым по гостинице. Гриффита, однако, заменять не пришлось – он снялся во всех своих сценах.

В остальном работа проходила без сучка и задоринки – если не считать одной субботы, когда пятеро людей в масках ворвались на студию, связали охранника, взломали сейф и похитили эквивалент 20 тысяч долларов во французских франках. Деньги предназначались для еженедельных гонораров младшим сотрудникам. Когда преступление обнаружилось и студию наводнила полиция, настоящих «фликов» было непросто отличить от статистов в форме, которые участвовали в съемках. Говорят, это было весьма сюрное зрелище. Преступников так и не нашли.

Уайлеру очень нравилось работать во Франции. Во-первых, в доме, который снимал режиссер, работал мужчина-повар, который готовил как настоящий шеф. Уайлер годами не мог забыть блюда, которыми его тогда потчевали. Во-вторых, если в США надо было приходить на студию спозаранок, то во Франции было принято снимать с полудня до половины восьмого вечера. Уайлер обожал такое расписание. Он говорил, что девять утра – это время для удобства осветителей, а не людей искусства, и настаивал, что французы открыли тайну плодотворной творческой работы.

Поскольку начало съемок пришлось на август, первыми снимались уличные сцены. В Париже в августе сезон отпусков, и в это время проще всего получить разрешение полиции на перекрытие улиц. Осень была отведена на съемки на студии. Картина была завершена 3 декабря 1965 года. К тому времени «подделки» Траунера стали столь известны, что студия провела их выставку сперва в Париже, а затем в Нью-Йорке.

«Как украсть миллион» вышел в прокат 13 июля 1966 года. К тому времени критики и публика успели посмотреть столько аналогичных лент, что картина Уайлера была встречена без энтузиазма. Правда, она не провалилась в прокате, о ней писали как об удачном комическом кино, и Fox предложила Уайлеру контракт еще на четыре картины (две он должен был поставить, еще две – спродюсировать). Но никто не говорил, что режиссер создал нечто удивительное и чудесное. Все отмечали вторичность фильма, его удаленность от социальной реальности и шаблонность привычно обаятельной Хепберн. В Голливуде начиналась эпоха содержательного «нового кино», а «Как украсть миллион» казался поверхностным и старомодным.

В СССР, однако, купленная для проката лента была воспринята совсем иначе. У нас не видели многие картины в том духе, в котором был снят «Как украсть миллион», и потому нам фильм Уайлера казался свежее, чем американским зрителям. Кроме того, советские зрители, которые не могли просто взять и поехать за границу, обожали романтические ленты о стильной иностранной жизни, и им не было дела до их нереалистичной сказочности. Наоборот, она ценилась, потому что противопоставлялась соцреализму. Имело значение и то, что Одри Хепберн великолепно дублировала Надежда Румянцева. Также над дубляжом работали Зиновий Гердт и Георгий Вицин.

В результате у нас «Как украсть миллион» стала одной из любимых голливудских комедий всех времен, и мы ее знаем куда лучше, чем американцы. Справедливо ли это? Пожалуй, да, потому что это в самом деле замечательный фильм. Он не переоценен у нас, а недооценен в США, и те западные критики, которые сейчас смотрят его свежими глазами, это порой признают. Да, это не рубежное кино и далеко не лучшая работа его ведущих создателей, но это отличная комедия, добродушная, ироничная и изобретательная. И она все еще отлично смотрится, даже если знаешь ее наизусть.

«Как украсть миллион»… 10 занятных фактов о съёмках фильма

1966 год, реж. Уильям Уайлер…

1. Рабочее название фильма было «Как украсть миллион и жить долго и счастливо».

2. Золотых дел мастер Бенвенуто Челлини (по фильму – создатель статуэтки) в действительности никогда не работал с мрамором.

.

3. Съёмочный процесс  фильма начался со сцены, когда герои Хепберн и О’Тула прячутся в музейном чулане, чтобы затем выкрасть «Венеру». На съёмки этих эпизодов потребовалось 11 дней.

.

4. Наряды для Одри Хепберн, специально для фильма, создал Юбер де Живанши.

.

5. Фильм был номинирован на премию Гильдии сценаристов США за лучший комедийный сценарий.

.

6. Во время фильма Одри Хепберн читает ужастики из журнала Альфреда Хичкока.

.

Автомобиль Николь – эксклюзивный кабриолет «Autobianchi Bianchina» (созданный на основе базовой модели «Фиат Спорт 500»).

.

7. Автомобиль героя Питера О’Тула – «Ягуар» Е-типа.
.

8. Натурой для музея послужил художественный музей Карнавале, расположенный в 3-м округе Парижа.

.

9. За 100000 долларов художник-постановщик Александр Траунер собрал коллекцию поддельных полотен великих художников, а ещё за 50000 долларов приобрел для них аутентичные старинные рамы.

.

10. Драгоценности для съёмок фильма предоставил ювелирный дом «Картье».

.

Смотрите так же мой пост: «Как украсть миллион». Фотографии со съёмочной площадки….

Tags: ТОП-10 фактов о…

Как украсть миллион — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 7 августа 2019; проверки требуют 2 правки. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 7 августа 2019; проверки требуют 2 правки.

«Как украсть миллион» (англ. How to Steal a Million) — американский комедийный фильм режиссёра Уильяма Уайлера с Одри Хепбёрн и Питером О’Тулом в главных ролях. В советском прокате фильм собрал 24,6 млн зрителей при тираже в 1185 копий^{[источник не указан 161 день]}.

Действие происходит во Франции, в Париже в 1960-х годах.

Шарль Боннэ — талантливый художник-любитель — пишет великолепные подделки в стиле знаменитых импрессионистов и продаёт их как оригиналы на престижных аукционах. Кроме того, хранящуюся в доме Боннэ семейную реликвию (работы отца Шарля Боннэ, которому позировала его жена) — статуэтку обнажённой Венеры, которую он представляет как работу великого итальянского скульптора Бенвенуто Челлини — предложено экспонировать на пафосной выставке частных коллекций в престижной галерее искусств «Клебер-Лафайет». Несмотря на предостережения дочери Николь, которая опасается, что обман может раскрыться, папаша Боннэ соглашается выставить статуэтку на выставку. «Венеру» с президентскими почестями доставляют в галерею «Клебер-Лафайет».

Поздно вечером Николь обнаруживает дома таинственного визитёра. Он явно интересуется живописью и отколупывает кусочек краски со свежей подделки под Ван Гога. Николь принимает парня за обыкновенного вора-домушника и случайно слегка ранит его из снятого со стены старинного капсюльного пистолета. Опасаясь раскрытия авантюр отца, она не сообщает в полицию о происшествии, более того, она помогает «тяжело раненому» скрыться от правосудия и даже подвозит его до фешенебельного отеля «Риц». В конце вечера между ними вспыхивает «искра».

Тем временем, американский олигарх и один из самых известных коллекционеров Америки Девис Лиланд, помешанный на искусстве (ему уже достался поддельный Тулуз-Лотрек из «знаменитой коллекции» папаши Боннэ), видит на выставке «Венеру» и буквально влюбляется в неё. Пытаясь найти способ заполучить «Венеру», он решает выйти на её владельца и для этого знакомится с Николь, но неожиданно увлекается очаровательной француженкой. Миллионер, который не привык откладывать решения в долгий ящик, делает девушке предложение и даже водружает ей на палец кольцо с огромным бриллиантом.

Наутро в особняк Боннэ является работник музея, который, между прочим, предлагает папаше Боннэ подписать договор о страховке «Венеры» на миллион долларов. Боннэ подписывает договор, и тут выясняется, что обязательным пунктом договора является экспертиза. Для имитатора это катастрофа, безупречный авторитет коллекции Боннэ оказывается под угрозой.

В отчаянии Николь решает обратиться к единственному знакомому ей «профессиональному преступнику», не догадываясь, что давешний «домушник», Саймон Дермот — детектив, специализирующийся на выявлении подделок. Саймон, у которого чувства к Николь пересиливают иные чувства (тем более, что Николь очень похожа на свою бабушку в молодости, с которой её дедушка ваял поддельную «Венеру»), в том числе, и чувство долга, соглашается помочь ей выкрасть из музея статуэтку семейства Боннэ.

Саймон придумывает и совместно с Николь совершает остроумную кражу статуэтки из музея c тщательной охраной и самой современной системой сигнализации «Идеал». Тем временем Лиланд не отказывается от своих планов завладеть шедевром и выходит на «преступников» — он готов купить даже краденый предмет. Саймон понимает, что Лиланд никогда не осмелится не только объявить «шедевр» своим, но не станет даже проверять его подлинность инкогнито, и выставляет одним из условий приобретения «Венеры» отказ от Николь, с которой Лиланд обручился всего пару дней назад. Статуэтка достаётся миллионеру за необъявленную сумму, Дермоту достаётся нечто более ценное — Николь.

В откровенном разговоре с Шарлем Бонне Саймон Дермот открывает карты и отправляет его на покой.

Сами Саймон и Николь уезжают в свадебное путешествие. Однако при выезде, герои сталкиваются с очередным любителем шедевров. Влюбленные уезжают, а вот чем заняты папа Боннэ и его «кузен из Южной Америки» — остаётся за кадром. Но раньше «кузен» очень хотел купить у папаши Бонне свеженаписанного Ван Гога.

• режиссёр — Уильям Уайлер
• авторы сценария: Джордж Бредшоу, Гарри Курнитц
• оператор — Чарльз Ланг
• художник — Александр Траунер
• композитор — Джон Уильямс
• продюсер — Фред Кольмар

• Тип плёнки — цветная
• Дата выхода — 13 июля 1966 года (США), советский прокат — 1975 год (две серии)
• Продолжительность — 123 минуты
• Дубляж
  • киностудия — «Мосфильм»
  • режиссёр — Евгений Алексеев
  • звукооператор — В. Кузнецов
  • русский синхронный текст — Зинаида Целиковская
  • редактор — Лидия Балашова

Ограбление по-голливудски: 50 лет комедии «Как украсть миллион»

«Как украсть миллион» – неувядающий комедийный шедевр режиссёра Уильяма Уайлера с Одри Хепберн и Питером О’Тулом в главных ролях. В июле эта искромётная и жизнерадостная комедия празднует свой пятидесятилетний юбилей. Лишний повод ещё раз вспомнить хрестоматийную историю любви в лучших традициях Голливуда.

Дочь респектабельного парижанина Николь Боннэ (Хепберн), сделавшего состояние на фальсификации предметов искусства, узнаёт, что отцу грозит скорое разоблачение. Николь решает с помощью грабителя Саймона Дермота, однажды проникшего в их дом (О’Тул), выкрасть из музея семейную реликвию – поддельную статуэтку Челлини, подлинность которой собираются проверить эксперты.

В чём секрет настоящей голливудской комедии? Автор «Римских каникул», «Как украсть миллион», «Смешной девчонки» Уильям Уайлер, наверное, хорошо знал ответ на этот вопрос. Комедия положений, помноженная на романтическую историю, обаятельных героев и абсолютный хэппи-энд, – беспроигрышный вариант по мнению многих голливудцев 50-60-х годов. Поэтому неудивительно, что сюжет «Как украсть миллион» скроен именно по этим лекалам.

История о смешных перипетиях похищения псевдостатуэтки «Венеры» Челлини (в действительности золотых дел мастер никогда не работал с мрамором) и приключениях страстно влюблённых друг в друга героев давно вошла во все пособия по истории киноискусства. И не последнюю очередь в этом сыграли исполнители главных ролей.

На момент съёмок в «Как украсть миллион» Одри Хепберн уже была признанной кинозвездой. Позади остались «Римские каникулы», «Сабрина», «Завтрак у Тиффани», «Моя прекрасная леди».

Как впоследствии вспоминала сама актриса, съёмки в новой комедии Уайлера были своеобразным отдыхом от диктата студийных боссов «Парамаунт», с которыми у актрисы как раз истёк контракт.

Помимо этого, Хепберн была счастлива снова поработать с Уайлером, режиссёром «благословенных» для Одри «Римских каникул».

Съёмки фильма начались со сцен, когда герои Хепберн и О’Тула прячутся в музейном чулане, чтобы затем выкрасть «Венеру». По воспоминаниям Хепберн, съёмки проходили в весёлой и дружеской обстановке: «Наша развеселая компания только и делала что смеялась. Не понимаю, как мы успели при этом ещё и снять фильм?».

Туалеты для героини Хепберн Николь уже по сложившейся традиции, специально для фильма создал старый друг актрисы Юбер де Живанши. И после выхода картины на экраны, наряды Хепберн и драгоценности торгового-ювелирного дома Cartier, предоставленные для съёмок, обсуждали не меньше, чем сам фильм.

Не отставал от именитой партнёрши и Питер О’Тул, исполнитель роли Саймона Дермота, специалиста по выявлению подделок, которого Николь ошибочно принимает за домушника. Звезда «Лоуренса Аравийского» веселился вместе со всей съёмочной группой. А Хепберн не уставала шутить со своим партнёром: «С таким “преступником” как Питер я согласна отправиться красть даже Джоконду!». А О’Тул, в свою очередь, сто раз предлагал режиссёру заменить статуэтку Венеры на «Оскара», мол, тогда Одри будет красть её с особенным удовольствием.

Отдельного упоминания стоит шутливая реплика О’Тула, о которой потом не раз вспоминала вся съёмочная группа. Надевая на Хепберн халат уборщицы музея, на вопрос «зачем?» О’Тул прямо в кадре усмехнулся и произнёс: «Живанши тоже нужен отдых».

Позже О’Тул вспоминал, как просил Уайлера сделать декорации каморки под лестницей (где сидят Саймон и Николь) поменьше, объясняя это тем, что «Одри такая щуплая, что в нормальных условиях слишком просторно, чтобы я мог к ней прижаться, мотивируя это нехваткой места».

Второстепенные роли также не подкачали. Так, Хью Гриффит, исполнивший роль Шарля Боннэ, отца Николь и любителя подделывать Ван Гога и Челлини, играл практически на грани гротеска, чему способствовали густые брови, торчащие усы и страшные округлённые глаза вкупе с утрированной манерой ужасаться или восторгаться, что делало персонаж Гриффита невозможно смешным.

А из Илая Уоллака получился замечательный американский олигарх Дэвис Лиланд, по ходу сюжета положивший глаз сразу на две «драгоценности» – «Венеру» Челлини и саму Николь Боннэ. Тем интереснее факт, что на роль эксцентричного миллионера Лиланда сначала планировался Уолтер Мэттау, но гонорар, который он запросил, не устроил продюсеров. Следующим в списке был Джордж К. Скотт, но в первый съёмочный день актёр явился с опозданием и был уволен режиссёром. В итоге роль плавно перешла к Илаю Уоллаку.

Также особенно пришлось потрудиться художнику-постановщику Александру Траунеру, который собрал коллекцию поддельных полотен великих художников на сто тысяч долларов, а ещё за пятьдесят тысяч приобрёл для них аутентичные старинные рамы.

Ожидания создателей вполне оправдались, когда фильм не просто окупился в прокате, но и разлетелся на цитаты по всему миру. «Как любезно было со стороны Ван Гога подписываться только именем», «Ваш деловой напор измеряется милями?», «Отправляйтесь за решётку, а я отправлюсь спать», «Вы заметили? Нас уже второй раз сталкивает искусство», «Наши телефоны прослушиваются, поэтому поговорим на суахили» и т.д.

«Как украсть миллион» также был номинирован на премию Гильдии сценаристов США за лучший комедийный сценарий.

Остаётся только порадоваться, что эта великолепная романтическая комедия с участием прекрасных голливудских актёров, снятая в Париже одним из лучших режиссёров Голливуда, которая искусно сочетает в себе иронию, романтику, интригу, вот уже полвека с нами. И как тут не поверить, что искусство вечно!

Самое замечательное ограбление. «Как украсть миллион»

Самое замечательное ограбление. «Как украсть миллион»

Я больше не была ничего должна «Парамаунту», а потому могла сниматься на любой другой студии. Я многое пережила и многое поняла, стала совсем иной, чем была во время съемок благословенных «Римских каникул», поняла, что могу играть серьезные роли, но также поняла, что слишком многого не могу. Так и не стала трагической актрисой, а потому с восторгом приняла предложение сыграть в комедии.

Курт Фрингс прислал мне сценарий Гарри Курница с уверениями, что съемки в Париже, режиссером будет обожаемый мной Уайлер, костюмы создаст Живанши и никаких сцен с замарашками не предвидится. Это бальзам на душу. Легкая комедия, для съемок которой на студии «XX век Фокс» Курту удалось привлечь мою любимую команду — оператора Чарльза Ланга и пару де Росси — Альберто и Грацию. Когда мы начали работу, Грация вздохнула:

— Сюда бы еще Грегори Пека…

Я была с ней абсолютно согласна, но Грегори играть роль молодого, озорного детектива, притворяющегося грабителем, просто не мог, правда, мой партнер Питер О’Тул был не хуже. Комедия получилась по-настоящему искрометной и легкой.

По сюжету дочь талантливого художника, который вместо того, чтобы писать собственные картины, занимается подделкой импрессионистов и успешно продает свои «творения», вынуждена выручать папашу. Выставленная в музее великолепная статуэтка обязана быть застрахованной, но для этого она должна пройти специальную экспертизу, которая, конечно же, выявит, что мрамор не старый, тогда художнику крах, его ждет тюрьма, несмотря на то что его работы ничуть не хуже тех, которые он копировал.

Дочь не может допустить ареста отца, а потому нанимает детектива, прикинувшегося грабителем, чтобы украсть статуэтку из музея.

Смешные перипетии похищения, искрометный юмор диалогов между участниками комедии, возможность снова сниматься у обожаемого Уайлера, покрасоваться в нарядах Живанши, почувствовать прикосновение рук семейной пары де Росси — это словно вернуться на много лет назад в счастливые времена «Римских каникул»! Мне и в голову бы не пришло отказаться, напротив, я почти застонала:

— О-о-о… согласна!

Юбер, узнав, что предстоит одевать меня в таком фильме, обрадовался:

— Одри, у меня прекрасные идеи. Ты будешь одета, как стиляга.

— Как кто?!

— Так сейчас называет себя та молодежь, что не ходит в драных брюках и рубашках, а старается выглядеть модно.

— Ну какая же я молодежь, Юбер!

— Ты ведь играешь не светскую леди средних лет, не замарашку, перевоспитанную в образец стиля начала века, не ночную бабочку и даже не сбежавшую принцессу. Ты играешь современную молодую девушку со средствами, а потому должна подать пример, как одеваться. Я сделаю тебе такие костюмы, которые будут копировать на улицах тысячами. Согласна? Ты продемонстрируешь мою будущую коллекцию, по крайней мере, часть ее!

Я абсолютно доверяла Живанши, ведь все, что он делал для меня до сих пор, вызывало только восторг, но стать иконой молодежного стиля в моем возрасте…

— Конечно, я выгляжу моложе своих лет, достаточно стройна, даже слишком стройна, но мне тридцать шесть и подавать пример молодежи…

— Успокойся. Приезжай, я покажу тебе рисунки.

Это было что-то невозможное! Я поняла, что, даже если съемки фильма сорвутся, закажу всю прелесть у Живанши для себя лично. М-м-м… это действительно стиль, да еще какой!

— Юбер, я тебя обожаю! А еще твою коллекцию.

— Только эту?

— Все! Бывшие и будущие.

Он не ошибся, копировали и впрямь — от костюмов до ночной сорочки и шляпы в форме каски с большими очками. Комедия получилась просто великолепная, гротескная, легкая, но, кажется, нашлись те, кто ходил на фильм второй и третий раз, чтобы хорошенько разглядеть именно творения Живанши.

Так хорошо мне не работалось со времен «Римских каникул»! Наша развеселая компания только и делала что смеялась. Не понимаю, как мы успели при этом еще и снять фильм? Постоянный смех — единственное, что заставляло делать дополнительные дубли, ну как можно спокойно смотреть на вращающего глазами моего экранного папашу, которого играл Хью Гриффит? Все в этом фильме утрировано, но не настолько, чтобы выглядеть просто сказочным или превратиться в глупость. Когда Хью, делая страшные глаза, произносил свое знаменитое «О!», я с трудом сдерживалась, чтобы не схватиться за живот, краем глаза замечая, что ассистенты, осветители и все, кому в кадре быть не полагалось, с удовольствием хохочут. Казалось, следующим жестом он картинно схватится за голову, но Гриффит продолжал реплику как ни в чем не бывало, и все понимали, что вот это «О!» обычно для его персонажа.

Густые брови, торчащие усы и страшные округленные глаза вкупе с утрированной манерой ужасаться или восторгаться делали персонаж Гриффита невозможно смешным.

До желудочных колик меня смешил Питер О’Тул, Уайлер даже грозил, что, если из-за его выходок будут сорваны съемки, вычтет неустойку из его гонорара. Грозил, но сам хохотал вместе со мной. С таким «преступником» я согласна отправиться красть даже Джоконду! А если бы нас еще и посадили потом в одну тюрьму… Нет, не согласна только из-за одного: рядом не было бы Шона, расставаться со своим мальчиком лет на двадцать, только чтобы похохотать с Питером, я не могла.

Комедия веселая, искрометная, что ни фраза — подарок, перипетии очаровательны. Герой Питера, которого она приняла за грабителя-домушника, в действительности оказывается детективом, занимающимся разоблачением подделок живописи. Но ему приходится стать грабителем, чтобы вместе с моей героиней украсть то, что принадлежит ее отцу, — статуэтку Венеры. Украсть и… вернуть непутевому папаше, это поможет избежать экспертизы. Статуэтку изваял, конечно, не Челлини, а дедушка моей героини с ее бабушки, как заметил папаша, еще тогда, когда бабушка не стала злоупотреблять мучным на ночь… Вот такие реплики приводили в восторг сначала нас, а потом и публику.

Одна реплика, заставившая меня воскликнуть «О-о-о-о!» даже во время съемки, принадлежала не сценаристу, а самому О’Тулу. Надевая на меня халат уборщицы музея, на вопрос «зачем?» он усмехнулся:

— Живанши тоже нужен отдых.

Сказано это было так серьезно, что я едва не засмеялась прямо в кадре.

Много смешного было в мелочах, Уайлер мастер организовывать такие мелочи, а Ланг подмечать и схватывать на лету. Чего стоит Мусташ в роли охранника, то и дело прикладывающегося к бутылке, спрятанной в пожарном ведерке, усы которого то закручены вверх, то повисают вниз — в зависимости от ситуации.

Восторг, восторг и еще раз восторг! И это несмотря на то, что я была старше своего партнера по фильму. Да, пришло время играть не с намного более опытными и взрослыми актерами, а со своими ровесниками и даже, вот как Питер, моложе меня. Благодаря счастливому характеру О’Тула это удалось вполне. Питер подчеркивал свое экранное увлечение мной, можно было поверить, что так и есть, но вне площадки между нами царили дружеские отношения.

Я давно так радостно не играла, ведь во время большинства съемок находилась хоть пара людей, относящихся друг к другу прохладно, а иногда и вовсе устраивавшая бои, как Богарт и Холден на съемках «Сабрины». Такое всеобщее обожание всех всеми было только на «Римских каникулах».

Грация де Росси создала мне новую прическу, которая была более женственной, но не только не делала меня старше моих тридцати шести лет, но и помогала «сбросить» лет двенадцать. А обводка век черным, которую применил Альберто де Росси, мгновенно стала модной. Черные стрелки делали и до фильма, но не так.

Это забавно — видеть на улицах множество копий своей героини, значит, все удалось: и наряды Живанши, и прическа Грации, и макияж Альберто, и работа моего обожаемого оператора Чарльза Ланга, и задумки Уайлера, и реплики, придуманные Гарри Курницем, и наша с Гриффитом и О’Тулом игра. Приятно сознавать удачу. Такие фильмы не получают «Оскаров», но становятся любимыми на долгие годы. И мои сыновья через много лет вместе со своими друзьями с удовольствием смотрели, как их мама ворует экспонат стоимостью в миллион!

Я не могу припомнить ни одной трудности, ни одного конфликта, ничего, что мешало бы нам резвиться на площадке, все было нереально хорошо, даже график не срывался, а если что-то и происходило, то мы просто не заметили. Этакий праздник для души…

В съемках и самом фильме отрицательным оказалось только одно: охране прибавилось работы, потому что нашлось немало глупцов, поверивших, что украсть шедевры так просто. Забавно, но люди не всегда отличают почти гротескную комедию от реальности. Мне рассказывали, что несколько музеев были вынуждены даже повесить объявления о том, что ограбления вроде нашего просто невозможны! Но сами музейные работники на нас зла не держали, напротив, с удовольствием смотрели фильм и смеялись над забавными грабителями.

Был еще один минус — как все хорошее, съемки слишком быстро закончились, и хотя я все время очень скучала по Шону и спешила к нему домой, о том, что такая легкая и прекрасная работа завершилась, даже жалела. Это был самый легкий фильм в моей карьере, ведь, работая с Грегори Пеком, я еще училась и чувствовала себя неумехой по сравнению с остальными, а теперь многое умела и знала и играла свободно. Грегори Пек после «Каникул» сказал, что мне надо почаще играть в комедиях. Он прав, именно такие фильмы давались легче всего и зрителям запомнились тоже. «История монахини» не в счет, она стоит особняком.

Игра с Питером О’Тулом не просто приятна, она вернула меня к жизни. Голубоглазый ирландец был неугомонным, он с удовольствием шутил, подстраивал мелкие каверзы и даже не устроил за все время съемок ни одного скандала в полицейском участке, на что обычно был горазд. Для журналистов Питер просто находка, если не о чем писать, можно просто разузнать, где в данный момент находится О’Тул, отправиться туда и назавтра настрочить очередную статейку о его похождениях. Лукавые голубые глаза Питера обещали непременные приключения.

Вот кто жил по своим законам! Он настоящий ирландец — все сверх меры. Английская поговорка говорит, что каждый ирландец сумасшедший. Мне кажется, они сами считают наоборот, у Питера одна из любимых фраз: «Я — не сумасшедший, а вот все остальные, по-моему, да». Но, как настоящий ирландец, он неистов: вспыльчив, упрям, если пьян — то до беспамятства, если весел — так, что танцуют все вокруг, если грустен — до полной депрессии.

К счастью, во время съемок «Миллиона» никакой депрессии не было, Тул просто хулиганил, смешил всех на площадке, делал вид, что у нас тайный роман, но все это так, что даже самый глупый мог сразу понять, что ничего нет. На мой вопрос, зачем он это делает, Питер спокойно ответил:

— Все равно же придумают. Надо утрировать так, чтобы подозрения стали просто нелепы.

Он просил Уайлера сделать декорации каморки под лестницей поменьше («Одри такая щуплая, что в нормальных условиях слишком просторно, чтобы я мог к ней прижаться, мотивируя это нехваткой места»), просил почаще устраивать перерывы и сделать как можно больше дублей в сцене, когда мы выходили из каморки, а покидая этот «пост», двусмысленно облизывал губы, словно намекая на то, чем мы там занимались. Съемочная группа от души смеялась, потому что стенки у этой «каморки» просто не было, и целоваться на виду у всех не стал бы даже самый отъявленный циник.

Но мелкие выходки Питера поднимали настроение всем, делая работу над веселым фильмом веселой и приятной. Ограбление удалось, доставив большое удовольствие и нам, и зрителям.

Сам Питер позже сумел справиться даже с раком желудка. Где-то пятнадцать лет назад, обратившись из-за легкой боли к врачу, О’Тул услышал страшный диагноз: рак! Он лег на операцию вовремя, потом прошел нужное лечение и выкарабкался. Пережив такое, Питер бросил пить, но теперь откровенно говорит, что ему неинтересно сниматься и лучшее, что можно сделать, — поселиться на ирландском ранчо вместе с сыном и жить там спокойно.

Я пытаюсь жить так же — поселилась на вилле в Толошеназе и не хочу выходить на съемочную площадку совсем. А теперь вот не только не хочу, но и не могу. Правда, жить, не выезжая, не получилось, совесть позвала меня по всему миру помогать детям.

А тогда с божественным О’Тулом мы крали статуэтку божественной Венеры в фильме божественного Вилли Уайлера. Питер предлагал заменить статуэтку Венеры на «Оскара», мол, тогда Одри будет красть ее с особенным удовольствием. Или требовал, чтобы после съемок саму фигурку непременно отдали мне:

— В пару к позолоченному дядьке.

Однажды он долго вглядывался в лицо статуэтки и сокрушенно покачал головой:

— Сценарий врет, она нисколько не похожа на тебя. А жаль, мы бы назвали ее «Одри» и вручали лучшим музейным грабителям.

Кстати, Питер рассказывал, что Оскаром статуэтку назвала Бэтт Дэвис, потому что обликом «Оскар» походит на ее первого мужа. Однажды Питер некоторое время осторожно разглядывал Уайлера, то и дело подглядывая в какой-то журнал, потом поманил меня пальцем, показал в журнале фотографию «Оскара», кивнул на Вилли и объявил:

— Бэтт права, что предпочла нашего Вилли своему мужу. Если ее Оскар таков, как этот парень, — О’Тул показал на статуэтку, — неудивительно.

Хорошо, что Уайлер не слышал таких вольностей. Но я прекрасно знала, что он не пожелал разводиться с женой Маргарет Таличет даже ради божественной Бэтт Дэвис. И вообще, кажется, для Уайлера существовали только его фильмы, в которых Вилли контролировал все — от сценария до работы водителей. Это был настоящий тиран на площадке, та же Бэтт Дэвис ссорилась с Вилли каждый день, но любой актер, прошедший его тиранию, был готов терпеть ее еще и еще раз… Оказывается, и в условиях тирании можно отдыхать душой, если эта тирания ради достижения высшего результата.

Но я недолго отдыхала, прямо в Париж на съемки Мел привез все же заключенный с «Уорнер» контракт на съемки «Подожди до темноты» по пьесе Нота, где я должна играть роль слепой девушки, в доме которой грабители ищут героин, а ее саму намерены убить. Мне даже слышать не хотелось о такой роли во время съемок счастливого «Миллиона»! Но я не могла не помочь мужу, даже понимая, что он провалит очередной фильм.

Мел понял мое нежелание, а потому сразу заявил, что режиссера определят только с моего согласия. Это означало, что режиссером не обязательно будет он сам. Не знаю, чего ждал от меня Феррер, но я не хотела сниматься в очередном его провальном проекте, а потому в ответ воскликнула:

— Теренс Янг!

Если Мел и ожидал свое имя в ответ, то, к его чести, сумел скрыть разочарование. И все равно я не хотела играть слепую несчастную девушку!

Однако главным стало не это, вскоре я обнаружила, что снова беременна. Это было счастье, добавившее блеска в глазах моей героини-грабительницы. Феррер не стал в Париже дожидаться окончания съемок, ему явно не слишком нравилось наше веселье. Если честно, то и я с облегчением вздохнула, когда муж уехал. Однако это означало откровенную трещину в нашем браке, мы слишком явно тяготились друг другом. Но ведь был еще Шон!

Я хорошо помнила себя в момент развода родителей, мне казалось, что мир рухнул и никогда больше не восстановится. «Папа, папочка, не уходи!» — этот собственный крик всю жизнь стоит у меня в ушах. Нет, мой сын не должен расти без отца, я все сделаю, чтобы этого не случилось. Я буду играть слепых, глухих, глупых в провальных фильмах с декорациями джунглей и дикими звуками, изображающими дикую музыку, хоть роль Эйфелевой башни, если это поможет моему мужу и поможет мне сохранить семью!

Именно потому, поняв, что беременна, я была несказанно рада, двое детей — это же такое счастье, у Шона будет братик или сестричка, а потом, может, и еще… Дети свяжут нас с Мелом, он поймет, что для меня семья важней, тоже почувствует вкус к жизни дома, к семейному уюту, будет стремиться к нам с детьми, зная, что мы его очень ждем дома, перестанет порхать по всему миру в погоне за призрачным счастьем создать что-то, что потрясет основы кинематографа.

Я надеялась удержать мужа дома, родив второго ребенка, совершенно забыв о том, что до меня это уже пытались сделать две женщины. Старалась не думать о прежних семьях, казалось, у нас будет все хорошо, тем более мы купили новый дом, свой дом в Толошеназе, очень тихой деревушке. Это был наш дом. Собственный, не съемный.

Но родить ребенка не удалось, снова проклятый выкидыш сразу после первого Рождества в новом доме. И семью сохранить тоже не удалось. А вот дом остался и действительно стал моей мирной гаванью на долгие годы. Моей и моих детей, они знают, что, где бы ни были, где бы ни жили, их всегда ждет наша небольшая вилла «Ла Пасибль» в Толошеназе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком

Поделитесь на страничке

Следующая глава >