Читать онлайн «Белый, красный, черный, серый», Ирина Батакова – ЛитРес
В оформлении обложки использована картина Натальи Залозной
© И. Батакова, текст, 2020
© Русский Гулливер, издание, 2020
© Центр современной литературы, 2020
1. Письмо
«Профессору Леднёву Д. А.
от следователя Отделения Духовной Безопасности
при Комитете Тайных Дел
Дурмана И. А.
Уважаемый Дмитрий Антонович!Обращение мое к Вам связано с делом вандализма и богоборчества, а именно – с поджогом храма св. Стилиана (приход ДГ-8 Энского уезда). По сему делу проходит у нас заключенная № 1097 (далее – зэка-1097), девица 16-ти лет, которая была включена в программу испытаний вашим РЕВ-препаратом и с 11 сентября сего года переведена в Тюрьму Секретного Режима г. Москвы, где и находится по сей день.
Результаты экспериментального нейродопроса под РЕВ-препаратом, проведенного 12 сентября с.
г., были признаны Комитетом как чрезвычайно спорные.
Так, например, из расшифровки нейрограммы следует, будто бы зэка-1097 обладает даром вангования. Однако вся практика нашего ведомства отвергает чудеса. В связи с чем мы имеем непростительные сомнения в том, что Ваш РЕВ-препарат соответствует заявленным характеристикам.
Просим в кратчайшие сроки развеять их.
А до тех пор Комитет будет вынужден заморозить производство РЕВ-препарата и остановить работу Вашей Лаборатории Памяти.
С глубочайшим почтением и надеждой на понимание,всегда ВашДурман И. А.ОДБ КТДсреда 07:0518.09.2061».
Леднев с брезгливой поспешностью сворачивает экран. Как будто это может отсрочить катастрофу. Переключает линзу в режим обычного зрения.
В комнату сквозь циновку падает косыми полосами солнечный свет. Прекрасное осеннее утро. Если бы не Дурман.
Какой-то приход ДГ-8… Детский Город? Энский уезд… Где это? Какая-нибудь тьмутаракань, медвежий угол, чипированные пейзане, которые отсчитывают дни по церковному календарю. Не дай бог, еще придется ехать туда, в зону светляков. Зона светляков… Он поморщился.
А все-таки надо что-то ответить. Чем раньше, тем лучше. Дмитрий Антонович развернул воздушный дисплей и снова открыл письмо. Так. Главное, не суетиться. Четко, кратко, по делу. Телеграфным стилем. Но и чтоб не очень сухо. Чуть сервильно и с душой.
«Всегда готов к сотрудничеству. Прошу выслать материалы дела. И расшифровку допроса в исполнении грамотного ретранскрибатора с научной степенью в области нейрокомпьютерной лингвистики. Уверен, что смогу разрешить недоразумение сразу же, как ознакомлюсь с деталями. Сердечно признателен за оказанное мне высокое доверие. Профессор Леднев Д. А.».
Подумал, удалил фразу про сердечную признательность и нажал «отправить».
– Глаша! Кофе подай! И что там у нас на завтрак… – крикнул по пути в ванную.
В коридоре его догнало еще одно письмо. Оно было написано стилосом от руки, изукрашено буквицами и пересыпано архаичными смайлами:
«Деда, здрав будь!:)) Муха ву хьо?[1]Выручи, а?))) Мне буквально двух сомов[2]на петар[3]не хватает ((((Кинь мне на счет, а лучше три, лады? Я у тебя в долгу!!!)))
лобзы,
твой првнкГлеб».
«Что за манера у молодежи все мешать в одну кучу: и эти допотопные двоеточия со скобками, и новомодный волапюк», – проворчал Дмитрий Антонович.
Он перевел деньги, встал под холодный душ – и на несколько минут, пока ледяные иглы жалили и прошивали его насквозь, обо всем забыл – только рычал, шипел и фыркал. Затем долго и жестко, до красноты, растирался полотенцем, с удовольствием и уважением разглядывая в зеркале свое длинное, крепкое, как доска, тело.
– Иди, Глаша. Спасибо. Отдыхай.
Он съел завтрак, стоя у подоконника, отламывая пальцами от брикета маленькие кусочки.
Смотрел немигающими глазами на город и чувствовал себя большим хищным насекомым. За окном, прошитая солнцем насквозь, шумела и неслась утренняя Москва – навесная, подземная, воздухорельсовая, шатровая, купольная… Город-гам. Будто по кольцу протянута турбина, и в ней безостановочно шугает и воет ветер.
Быстро просмотрел график приемов на сегодня, одновременно вслепую распахнул гардероб и длинными пальцами пробежался по плечикам костюмов, как по клавишам. На ощупь выбрал свой любимый, из шерсти перуанской викуньи, золотисто-песочного цвета. Так… А туфли? Сандаловые замшевые от Ли? Или кожаные цвета черного чая от Квинхао?.. Сегодня обещали дождь. Значит, Квинхао. Черный чай, кожа. Да.
– Глаша! – крикнул, выходя из квартиры. – Если прилетит Ворона, открой ей окно, пожалуйста! И покорми!
На автостоянке его догнало новое письмо. Дурман, чтоб его.
«Примите расшифровку нейрограммы и материалы дела. Дедлайн завтра в пять утра. Жду ответа, как соловей лета».
Издевается.
Леднев сел в машину и открыл файл. «Дело зэка-1097».
2. Луч Правды
Зима исходит. День с ночью равняются.
Сегодня пятый день масленицы, сырная седмица, мясопустная неделя.
Уроки закончились. Мы сидим в классе, окна зашторены, только подсвечен неоновой рамкой портрет Государя на стене, а под ним горит экран: в эфире Луч Правды. Пятница – значит, покажут казнь. Судят какого-то большого начальника, генерала, по фамилии Жижа – и сам до чего противный тип, слава богу, телевизор запахов не передает, – потому что по фактуре видно: зело вонюч гражданин. Обширный хряк, пудов на десять – отожрался на добре народном, краденом – весь жирным потом сочится, рубаха шелковая на нем, вишневая с кантом золотым, черная в подмышках и на пузе разъехалась, а пузо рыхлым валиком над брючным ремнем нависает, как тесто ползет из кадки, и колышется, и трясется, и пупом таращится… Тут еще, конечно, Луч Правды свойство такое имеет – иного так засветит, что вся мерзость нутряная наружу.
А иной сидит, ручки сложил – и такой весь кроткий, ясный, прямо бестелесный – это уже, будьте-нате, враг поковарней, это духовный враг, вот как отец Всеволод Озерцов, раскольник, которого в другую пятницу судили.
И вот, значит, сидит этот Жижа-генерал – с брюхом своим, гадкий, опупевший. А над ним – голоса прокурора и судьи разносятся, державно-благостно и скорбно, будто звоны колокольные в Страстную неделю – и так на душе легко становится! Так покойно! Все правильно, все хорошо – так и надо, только так и надо, так всем нам и надо, думаешь. А что «так надо» – Бог весть, просто твердо знаешь: надо, и все. Никакой суеты в уме. Умиротворение.
«Следствием установлено, что подсудимый Жижа… Злоупотребляя служебным положением… Незаконное преследование подвластных чиновников и торговых людей… Вымогательства, коррупционные сделки…» – читает прокурор.
Рядом со мною Рита ерзает, мается. Украдкой зевает.
– Скорей бы казнь. Ноги затекли. Потом айда на речку? – шепчет. – Там наши с нохчами на кулачках сегодня биться будут.
А мы – метелицу плясать.
Я киваю. Хотя – сколько можно плясать эту метелицу. Сказано: от звезды и до воды – а святки давно минули.
На парту шлепается самолетик, Рита разворачивает, толкает меня локтем:
– Зырь.
Записка узким прямым почерком: «Возьмете в хелхар?;)»
– Юрочка, – томно сообщает Рита, глянув через плечо.
Ну, да. Кто еще хоровод модным хелхаром обзывает? И архаичные смайлы рисует? Неоэклектист. У него даже шнурки на ботинках завязаны на манер смутного времени.
Я тоже оборачиваюсь. С задней парты, пригнувшись, пристально смотрит на меня Юрочка Базлаев. Подмигивает. Потом указательным и безымянным пальцами изображает танцующего человечка.
– Ой! А что это ты так покраснела, кума? – прищуривает глаза Рита.
– Я?.. Разве?..
– Да ваще! – она понарошку плюет на палец, прикладывает к моей щеке:
– Пс-с-с!
– Перестань!
– Остынь! – смеется Рита.
Ментор стучит указкой по столу:
– Гамаюн, Дерюгина! Разговорчики! Еще одно слово – и рассажу!
«…Для чего была создана целая организация преступного сообщества.
Следствие длилось три года, 500 томов сведений агентурного учета… Члены ОПС и подельники установлены, будут привлечены…».
Куда-то делось мое умиротворение… Все из-за Риты.
Ей лишь бы поддеть, подзанозить: Юрочка, Юрочка… А что Юрочка – я и сама не знаю. У него такие светлые, бледно-русые волосы и вообще. Ментор говорит, мол, лицом и духовными исканиями наш Юрочка похож на графа Льва Толстого, героя Крымской войны. Глаза-незабудки, нос уточкой, широкий пухлый рот. И Юрочка шутя в герои готовится – а может, и правда станет: вроде, долговяз и сух, а силен, как жила. Ходит у Ментора в любимчиках. Тот, хоть и ворчит на него часто, но любя, заботливо. Бывало, скажет: «На этой неделе снова у нас по всем предметам Базлаев впереди. Смотри, Юра, не зазнавайся, беги да не забегай. Помни: первый всегда одинок». И обязательно добавит – уже всему классу: «Но, как сказал наш Верховный муфтий, «если первый повернут к одиночеству лицом, то последний подставляет ему спину».
«…Был испытан сывороткой правды… Мы все знаем этот механизм… Преступник состоит из множества мерцающих слоев: ложь-правда-ложь-правда… И как при отчитке изгоняемые бесы…»
– Да, да, – кивает Ментор.
Он весь подался к экрану, шею вытянув, лицо от умиления замалинилось, глаза сияют благоговейной влагой.
Я, наверное, тоже преступник: правда и ложь во мне прячутся друг за другом и рядятся друг в друга. А вот Рита не такая. В ней нет обмана, но много игры, вызова. Даже когда она лукавит, то смотрит на тебя такими веселыми глазами, будто говорит: видишь, я тебя за нос вожу – ну-ка, разгадай, в чем дело. И вещи у нее такие же – все с каким-нибудь фокусом: пенал с тайной катушкой, на которую наматывается шпаргалка, ручка с невидимыми чернилами, светящиеся в темноте бусы, ластики-хамелеоны, китайская коробочка-головоломка… Мальчишки обступят и кричат: «Оба-на! Ого! Ничего себе! А это что? А как оно работает? А дай потрогать?». Рита раздаривает свои сокровища направо и налево: «мне папа еще привезет». Ее отец – капитан дальнего плавания, ходит по Волжскому пути через Идель-Урал на Каспий – оттуда морем в Иран. Однажды он привез ей красный хиджаб. Вроде что тут особенного – ну, хиджаб, ну, красный… Но какой это был красный! Не наш родной кумачовый, а какой-то райский, сказочно-алый, как перо жар-птицы.
А ткань!.. Не ткань, а воздух. И когда она перехлестнула этот огненный воздух вокруг своей балетной шеи и пошла по коридору, вся такая узкая, точеная, с фарфоровым лицом, в этом нимбе алого сияния, сквозь толпу кургузых пионеров и кохров[4] – казалось, будто она идет по канату… В тот же вечер ее вызвала к себе на ковер Морковка: «Спрячь эту прельстивую тряпку с глаз долой! Ты меня в гроб загонишь! Молчи, не хочу ничего слышать, это угроза режиму, я не позволю…»
Морковка – завуч наша, Ольга Марковна – хорошая женщина, просто очень издерганная. Мы ее все в гроб загоним. Когда она кричит, ее мучнистое лицо идет красными пятнами. Она загоняется в гроб по любому пустяку: малейшее отклонение от правил, шаг в сторону от единообразия – угроза режиму. Путь к хаосу. Что с нами станет тогда? Мы все превратимся в опасных ублюдков. Поэтому – только дисциплина, только режим.
Режим неизменен, каждый день расписан по минутам. Подъем в 6 утра, зарядка и 15-минутный кросс вокруг школы – какая это мука зимой.
Черное утро, заледеневшие дорожки, скелеты деревьев рядами уходят в холодную тьму – оттуда веет хтонической жутью, мертвящим сквозняком, а ты бежишь – пар изо рта, в груди печет, кеды стучат резиновыми подошвами по мерзлой земле, как деревяшки: тук-тук, тук-тук, и это никогда не кончится. Вот когда нутром постигаешь суру аль-Фаляк: «прибегаю к защите Господа рассвета от зла мрака»! – когда до рассвета не добежать, и ни проблеска зари, ни луча. Только в окнах свет – холостой, казенный, нагоняет тоску, и эта тоска хуже, чем боль в груди от бега, чем морок тьмы и мороз. За окнами маячат резко освещенные фигуры – дневальные по спальням сонно возят швабрами, снуют туда-сюда нянечки и воспитатели, на кухне кипят котлы и дымят сковородки, и в клубах чада белеют халаты поварих, мелькают их распаренные лица и круглые локти, а в столовой бродят тенями дежурные, снимают стулья со столов, готовясь накрывать завтрак. Боже всеблагой, прости мне тайный грех уныния в эти ранние часы!
А кто тошнит по дороге – тот без завтрака остается.
Но ничего! На пустой живот и наука идет, как говорит Ментор. Науки много у нас, в день по шесть-семь уроков, в субботу охочий день, и вместо Луча Правды – передача Дозорная Вышка. Ну, а воскресенье – праздник, сперва всей школой в храм, к Литургии, – а кого и домой отпускают, если родители имеют права категории А, вот как Юрочкины: отец агроном, мать доярка, передовики труда, гордость колхоза Сталинский Ковчег, многодетная семья – вместе с Юрочкой восемь чад, и все – перворядные ученики в нашем Детском Городе. Правда, Юрочка и сам не очень-то рвется в свои черноземы и часто по выходным остается в интернате, что Уставом не запрещено, а, наоборот, поощряется, ведь все мы знаем, что духовное родство выше кровного, все мы помним закон роевого сознания: не улей для ячейки, а ячейка для улья, где ячейка – это семья, а Государство – духовный улей. Все мы – государственные дети, и только потом – родительские.
«…Сознался в мотиве своих злодеяний: «Все делал ради детей». Итак. Перед нами тот самый случай, когда злейшие враги человека – домочадцы его.
В данном случае – чада. Да, они невиновны, но разве невинны? Нет, нет и нет! Они безнадежно испорчены, поелику разъединены с массой, вычтены из нее и погружены с малолетства в беззаконную роскошь, добытую преступной деятельностью подсудимого. Но даже будь они чисты, как новокрещенные младенцы, – разве не сказано: Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода?.. Так исполним же закон, первое правило которого гласит: нет мотива – нет и преступления. Мы не колдуны, не гадатели и не можем читать в сердцах, чтобы заранее истребить мотив, до того как преступление свершится. Но мы обязаны уничтожить мотив уже постфактум – в назидание остальным. Чтобы каждый трепетал, осознавая: будь ты хоть пескарик придонный, хоть действительный тайный советник 1-го ранга – не избегнешь кары, если зло чинишь против Государства. А нет хуже кары, чем видеть: все, ради чего ты пренебрег своей жизнью и честью, будет уничтожено без жалости и сомнений. Без жалости и сомнений! Только так мы возбудим в тайно преступных сердцах покорность и законопослушание.
Уважаемый суд! Требую высшей меры наказания по статье 59 с применением поправки 12-б. У меня все».
– Ну, слава богу… – ворчит Рита, сдавливая челюстями зевок. – Сейчас пойдет забава.
– А что за поправка 12-б? – говорю.
– Не знаю. Вот и посмотрим.
– Так, все! – кричит Ментор, яростно колотя указкой. – Я предупреждал!
Рита пригибает голову и, по странной своей привычке, скалит зубы, языком проводя по резцам. Это ее не портит. Зубы у нее как белое лезвие. Черные волосы, синие глаза, фарфоровая кожа, маленький пунцовый рот – вся ее красота безжалостна, как небесный приговор, потому что завистники попадают в ад. Иногда мне становится невыносимо ее присутствие: она будто стрелка, всегда указывающая на мой грех. Поэтому, когда сегодня утром она сказала, что завтра уезжает домой на выходные, я испытала облегчение.
Она редко уезжает – только когда отец приходит из плавания, раз в три месяца, а порой рейс длится полгода. Несмотря на престижную должность отца, ее семья – не самая образцовая, до категории А не дотягивает.
Поэтому, хоть ей и разрешается навещать родительский дом, но нечасто, и то лишь когда отец там бывает в отпуске. Все остальное время Рита живет в интернате.
А я здесь живу всегда, с семи лет. Дом свой я помню смутно – он ничем не отличался от множества барачных зданий в нашей коммуне. Зато я хорошо помню ремесленную артель, где работал мой отец и другие художники, огромные мастерские с высокими, до потолка, окнами, запах скипидара, льняного лака и какой-то особый, едва уловимый сладковато-рыбный аромат масляных красок. Чтобы я не скучала и никому не мешала, отец выдавал мне бумагу, кисти и краски, или уголь, или цветные мелки, – я рисовала, посматривая на художников – веселых бородатых мужиков и остроглазых баб в черных халатах, заляпанных разноцветной грязью, – и была уверена, что тоже принадлежу к артели. Устав, я шла бродить по коридорам и заглядывала к другим – все двери были открыты, и никто не гнал меня. Сейчас мне кажется, что там всегда было солнечно: на дощатых полах лежали квадраты света, расчерченные длинными тенями от мольбертов, и все пространство будто стояло на косых солнечных столбах, в которых роилась сверкающая пыль.
Только в скульптурных мастерских, расположенных на цокольном этаже, царила мрачная мистическая атмосфера: запах подземелья, чугунные ванны, заполненные сырой глиной, а вдоль стен, на станках, словно призраки в саванах, возвышались обернутые в полиэтиленовую пленку серые истуканы.
Я была счастлива первые шесть с половиной лет своей жизни. А потом отец исчез. Его искали – не нашли, и никто не знает, что с ним случилось. Но из-за подозрений, что он бежал, нашу семью понизили в статусе. Куда можно сбежать из зоны светляков? Говорят, где-то есть тайные коммуны, где живут беглецы-невидимки. А может, и есть. Россия велика – от Финского залива до Урала. Поди за всем уследи…
– Гамаюн – сюда, за первую парту! Позубоскаль мне, позубоскаль. Давай, встала и пошла. Да, вот сюда… На место Маши. А ты, Маша, к Дерюгиной иди… Давай, давай. Вот, молодец. Так и сидите впредь. И всем молчать! Иначе прокляну!
Теперь сидеть мне с Машей до морковкина заговенья. Ну, ладно, что ж… Может, оно и к лучшему.
От Риты только терзанья да печаль.
«…Суд постановляет: признать подсудимого виновным согласно статье 59-й «создание организованного преступного сообщества». Признать его признание достаточным для применения 12-й поправки пункт «б»: государственное преступление в интересах биологических детей. Суд выносит приговор: уничтожить мотив преступления на глазах у виновного с последующей казнью самого виновного. Ввести детей и приступить к исполнению приговора немедленно, без последнего причастия»… В камеру вводят девочку-подростка и кудрявого толстого юношу, ставят лицом к стенке и расстреливают. «Что-о?! Что такое?! Отставить!» – страшным безумным голосом ревет Жижа. Палачи поворачиваются и несколько раз стреляют ему в лицо.
3. В гостях у сказки
Не тот ли это Жижа, который… Да-да, расстрелянный вместе с детьми восемь месяцев назад. Громкое было дело. Первый случай такой жестокой расправы своих со своими. Первый случай применения 12-б поправки – и сразу к детям комитетчика.
Ходили слухи, что это война между черными и серыми… Вот, поди ж ты. И в зоне светляков такое показывают.
Со всех сторон доносились нервные гудки автомобилей. Леднев свернул расшифровку нейрограммы и огляделся, но не увидел ни зги: кругом мело, и в стекла Чангана пляюхались мокрые белые кляксы.
– Что это?
– Пробка, – ответил Чанган.
– Вижу, что пробка. А это вот, это вот что?
– Метель.
– В сентябре? Куда смотрит городской голова! – проворчал Леднев. – Десять лет обещает купол над Садовым, и что? Все завтраками кормит… А синоптик твой где, отключен?
– Синоптик обещал до полудня дождь, а после обеда – солнце.
Леднев тихо выругался. Знал бы – взял вместо электропузыря старую кондовую ладу… А теперь вот буксуй в этой каше, весь по стеклу заляпанный кашей. Одно утешает: вокруг – такие же дураки в пузырях.
В наушнике пикнуло: у вас одно новое голосовое сообщение.
«Здравствуйте! С вами центр «Добрый Доктор Айболит». Вы заявляли третьего дня о пропаже домашнего животного? Примите наши соболезнования.
Найден труп вороны (вид – Corvus cornix) с разряженным клеймом, просим явиться на опознание и кремацию. Цена услуги – 1 рубль 12 копеек. Штраф за неявку – две базовых единицы. С нетерпением ждем. «Добрый Доктор Айболит» – это лучшая забота о ваших питомцах! Покупайте наши корма и лекарства, и ваши любимцы всегда будут…».Конечно, это не она. Конечно, они перепутали. Идиоты… «Приносим наши соболезнования»… Вежливые кретины. Дмитрий Антонович откинулся в кресле и, глядя в потолок, продиктовал ответ ветклинике:
«Уверен, это ошибка. Вы указали другой биологический вид – Corvus cornix. Тогда как вид искомой птицы – Corvus corax. Это не мое животное. Снимите запрос на опознание трупа».
Чанган свернул в Трехпрудный переулок. Поравнялся с резной вывеской «В гостях у Сказки».
– Тпру! – сказал Дмитрий Антонович. – Стоять.
Выскочил и, скукожившись, на цыпочках помчался в лавку. Ветер дал ему пощечину, насыпал за воротник и задрал подол, как блудной девке.
Отбиваясь, тяжело дыша, он ворвался внутрь. Как только за ним захлопнулась дверь, все стихло в блаженном покое. В лавке пахло елеем, сосновыми шишками и горячими пирогами. Ни одного человека. Окно кассы было закрыто деревянными ставнями с вырезанными на них петухами. Рядом висел колокольчик.
Леднев подергал нетерпеливо. Раздалась старинная советская мелодия: сперва вступление на металлофоне рассыпчатыми переливами, затем фальшиво-детский голосок пропел:
Если вы не так уж боитесь Кащея
Или Бармалея и Бабу Ягу,
Приходите в гости к нам поскорее —
Там, где зеленый дуб на берегу…
Ставни медленно растворились, и в окне появилось заспанное женское лицо в кичке с натертыми свеклой щеками. На шлейке сарафана – берестяная табличка: «Тетя Валя».
– Доброе утро, теть Валь, – сказал Леднев, все еще отряхиваясь.
– Во погодка, да? – ответило свекольное лицо, зевая.
– И не говорите… Как моя звезда? Готова ли?
– А что ей сделается, Дмитрий Антонович.
Одну минуточку.
Она повозилась и просунула наружу деревянную звезду-головоломку:
– Ваша?
– Моя.
Молча расплатился, сунул звезду подмышку и поспешил к Чангану. Ветер набросился на него, закружил, разорвал, швыряясь дождем и снегом. Вдруг, сквозь весь этот бедлам, Леднев увидел свою Ворону. Она весело кувыркалась в вихре, хватая клювом на лету какие-то бумажки, листья…
– Ворона! – закричал Дмитрий Антонович, вытянув шею и уже не замечая, как его лупит со всех сторон.
Он даже было ринулся вслед за ней – бежал, хватая воздух растопыренными пальцами. В рукава ему забивались бумажки и листья. По лицу хлестал мокрый снег. Что же я делаю? – опомнился он. Я схожу с ума. И, совершенно растерзанный метелью, насквозь мокрый и печальный, вернулся к своему пузырю.
– Трогай, голубчик. Улетела наша Ворона. А может, и не наша. Кто там разберет, вишь, пурга какая… Глаза ведь могут обмануть? – делился он переживаниями с беспилотником. Чанган молчал, добросовестно исполняя свою механическую работу.
– Идиоты, – горестно прошептал он. – Труп вороны… Да я и сам дурак. Не мог дать ей нормальное имя? Вот теперь и объясняй всем, что Ворона – на самом деле ворон. Corvus corax.
Идеально черная птица, перо к перу, блестящая, как вулканическое стекло. Леднев подобрал ее слетком в Зарядье прошлой весной. Гулял по медленной тропинке, прицеливаясь линзой к объектам природы, и вдруг холодной щекоткой пробрало насквозь: а что если я сам – объект наблюдения природы? Остановился. Вгляделся. И точно. Из травы на него смотрел умный злой глаз.
Это был глаз врага – который понимает, что обнаружен, и готов умереть с боем. Птенец лежал неподвижно, плашмя, слившись с землей, так хорошо замаскированный, что Ледневу стало досадно на себя: зачем я увидел его? Как будто что-то непоправимо испортил. Если бы в этот момент огромные черные враны низринулись с неба и поклевали его… Но никто не поклевал – видимо, зеленая полиция уже застрелила родителей птенца. Он подождал, огляделся. Ничего. Подошел.
Вороненок поднял клюв, раззявил алую пасть и каркнул. Леднев набросил на него шарф.
Держал на террасе, кормил с руки, еду заказывал в «Живом уголке» – Глаша составляла меню: толстые личинки, древесные гусеницы, мокрицы из-под влажных камней, прямокрылые кузнечики, мыши домашние и полевые, птичьи яйца, рыбьи глаза, белое мясо, творожное зерно… Все другое – какие-то очень полезные коренья, одуванчики, тертую морковь, овсянку, сваренную на медовой пыльце и утренней росе – Ворона презирала.
Через год она заговорила приятным баритоном: «Мышь, мышь, кушать мышь».
– Какая кровожадная, – сказала Глаша.
– Вся в меня, – усмехнулся Леднев.
– И голос ваш, хозяин.
– Правда? – он прислушался. – А ведь действительно. Черт. Я бы и не узнал, звучит как-то… зловеще.
– Вот именно, хозяин.
Надо бы отключить Глаше эту дурацкую старорежимную функцию «хозяин» – давно копилось это раздражение. Да все некогда. Лень разбираться. Легче отключить сразу всю речь. Интересно, у кого она более осмысленна: у птицы-пересмешницы или у гиноида?
После еды Ворона требовала голосом Дмитрия Антоновича: «Неваляшка, неваляшка». Единственная игрушка, которую эта бестия не сломала. Говорила с четким московским акцентом, проглатывая безударные и растягивая ударные. Подпрыгивала от нетерпения, вперевалку бегала за ним на черных косых лапах. Смешно. И все-таки жутко… Жутко, когда твой собственный голос раздается не из машины, не из аудиозаписи, а из кого-то другого: живого организма, души неведомой.
Но ведь чертовски умна, собака. Не отнять. Пришло время – разгадала и секрет неваляшки. Разломала, выгрызла из пустого нутра грузило – и заскучала. Чтобы направить энергию разрушения в мирное русло – и просто из любопытства: а что еще она может? – Леднев начал задавать ей логические задачки. Достань из колбы вкусный рыбий глаз при помощи воды и камней. Открой стеклянный ящик – догадайся, как, – чтобы получить розовую сладкую креветку. Сложи кубики в нужном порядке – и па-бам, кушай мышь, кушай мышь. Реши головоломку – и вот тебе к столу филе молочного теленка.
Конечно, собрать какой-нибудь дьявольский куб или ханойскую башню она не могла – зато как она разбирала! Как разбирала! Мастерила инструменты из проволоки: загибала крючками, компенсируя технические недостатки собственного клюва. Будь у нее клюв попугая, она могла бы разобрать на детали всю адскую машинерию Данте, все кинетические механизмы Тео Янсена… Даже челнок от швейной машинки Зингер с кожаным ремнем привода и чугунной педалью…
Кресло складное мягкое SPECIAL HIGH BACK, обивка серый/черный/белый винил Код товара: 76236GCW
1 отзыв
- Описание товара
- Характеристики
- Сопутствующие товары 40
- Отзывы 1
Код товара: 76236GCW
- Белый
- Серый/Синий
- Серый/Черный /Красный
- Серый/Черный/Белый
В наличии
10 442 ₽
| Материал обивки | Винил |
| Все характеристики | |
Характеристики | |
| Цвет | Серый/Черный/Белый |
|---|---|
| Ширина общая | 420 мм |
| Высота общая | 550 мм |
| Глубина | 420 мм |
| Крепежные размеры | 5″ х 5″ |
| Габариты | 420х420х550 мм |
| Вес | 5,36 кг |
| Материал обивки | Винил |
| Производитель | Newstarmarine |
| Страна производителя | Италия |
Описание
Складное сиденье Special High Back Seat специально разработанно из ударопрочного каркаса. Обивка данного кресла выполнения из морского винила с набивкой из вспененной пены для повышенного комфорта. Петли изготовлены из коррозионно-стойкого алюминиевого сплава.
Комплектация
• Кресло
• Набор крепежных болтов
М
Максим
5
Достоинства
качество супер
Недостатки
нет
Комментарий
мне понравилось как со мной отработали. кресло пришло на сахалин прям домой через 11 дней. супер.
8 идей, как носить, чтобы не быть скучной
Многие женщины убеждены, что оттенки черно-белой гаммы скучны и однообразны. Между тем, дизайнеры не устают твердить об универсальности этих вещей. Более того – их рекомендуют, как базу всего женского гардероба. Не верите, что в скучных оттенках можно выглядеть блестяще? Смотрите и удивляйтесь!
Модный кэжуал
Армия поклонниц стиля «кэжуал» растет ежедневно. Такая любовь объяснима, ведь одежда данного направления отличается демократичностью и комфортом. Вопреки ложным представлениям, она может быть не только практичной, но и красивой.
Нынешний модный сезон ознаменован возвращением на подиумы вязаных вещей. Ведущая роль среди них отводится свитерам. А объемные модели в сочетании со скинни-джинсами и леггинсами стали хитом. Благо, число вариантов огромно.
Но одежда-оверсайз не ограничивается свитерами. Актуальные пальто и кардиганы в духе Casual выглядят так, будто велики хозяйке. А чтобы наверняка быть в тренде, стоит дополнить их белыми кроссовками.
Светлые брюки и джинсы теперь в моде круглый год! Доказательство этого – образы зимы, где белые джинсы соседствуют с кашемировыми пальто. Что ж, красавицам не стоит убирать их на дальнюю полку шкафа.
Изысканная классика
Прелесть классической одежды оценили многие женщины. Она элегантна и всегда актуальна, а комбинация белого и черного цветов является здесь базовой. Но даже вечная классика может быть оригинальной, если добавить к ней современные ткани и комбинации. А стилисты предлагают свежий взгляд на привычное сочетание. К примеру, черные леггинсы из кожи в союзе с шерстяным пальто-коконом. Не менее эффектно выглядят кожаные капри.
Все известные бренды выпустили в этом сезоне линейки с плиссированной юбкой. Если недавно модель, как джинсы этого цвета, считалась летней, то сейчас она включена в зимние каталоги. Поэтому надеть белую юбку-плиссе в ансамбле с пальто – значит, следовать последним тенденциям.
Еще одной актуальной составляющей модного гардероба стали брюки-кюлоты. Модель уживается, как с классической, так и со спортивной одеждой. Однако, несмотря на универсальность, кюлоты обладают «характером». Они способны сделать запоминающимся даже простой комплект, привлекая к своей владелице восторженные взгляды.
Приведенные примеры доказывают, что на основе черно-белой палитры можно составить небанальный гардероб. Сочетать несколько цветов либо создать ансамбль на базе одного, зависит от предпочтений. А чтобы образ был по-настоящему стильным, достаточно дать волю фантазии.
Читайте также
- Как получить 2 крутых парфюма, а заплатить за один: Черная Пятница в Л’Этуаль
- 7 приемов Мики Джаннели, чтобы безупречно выглядеть на фото — лучше, чем в жизни
- Фитнес-модель показала свои неудачные фото, чтобы поддержать девушек с неидеальной фигурой
28.05
7 известных женщин, которые удивительно похудели в 202128.05
6 известных женщин за 50, которые выглядят шикарно на свой возраст21.05
9 русских женщин, которых считали красавицами в 90-х. С них брали пример13.05
Сделано в России: 16 зарубежных звезд, которые носят платья российских брендов01.05
Выглядит нелепо: 20 нарядов звезд, которые вызывают смех сквозь слезы16.04
7 звезд, которые выглядели неприметно, а сейчас красотки как с обложки
Все новости
4 платья на осень, которые покажут всю красоту женщины за 50
Элегантный возраст — не повод выбирать исключительно строгие, классические платья. Ведь женщина прекрасна и привлекательна вне зависимости от того, какая цифра стоит в паспорте! Рассказываем о 4 платьях на осень, которые подчеркнут красоту и женственность модницы 50+.
19.10.2022
▢
5 привычек хорошо одетой женщины, которую всегда ставят в пример
Говорят, привычка вырабатывается 21 день. А если этот прием работает во всех начинаниях, то почему бы не взять себе за правило всегда хорошо выглядеть? На самом деле, здесь не нужно много денег, ведь главное — регулярность. Выполняйте эти 5 действий каждый день, пока они не войдут в привычку, и от звания идеально одетой женщины вам точно не отвертеться.
17.10.2022
▢
Модно, но старит: 5 трендов осени 2022, которые делают женщину старше
18.10.2022
▢
Под запретом для полных женщин: 5 осенних вещей
Если вас беспокоят ваши формы, то знайте, что помочь могут не только диеты и спорт. Одно из главных оружий — одежда. Она может как выгодно подчеркнуть фигуру, так и прибавить не существующих килограммов. Сегодня мы расскажем о 5 вещах, которых лучше избегать женщинам плюс сайз.
19.10.2022
▢
Носим юбку правильно: 5 ошибок полных женщин
Поиск юбки мечты порой занимает очень долгое время. И каково же бывает разочарование, когда идеальный вариант все равно не радует. Но не торопитесь возвращать юбку обратно в магазин. Возможно, вы просто неправильно ее носите! Рассказываем о 5 ошибках в стилизации юбок, которые совершают женщины плюс-сайз.
12.10.2022
▢
Так носить шарфы — дурной вкус: 5 ошибок, которые портят образ
Отказаться от помпонов, декора и пайеток — первое, что приходит на ум, когда говоришь о старомодных шарфах. Но кроме этого есть ошибки, которые портят пропорции фигуры и могут обернуться неудобством. А чтобы в холода вы могли выглядеть стильно и чувствовать себя комфортно, расскажем про 5 из них.
12.10.2022
▢
5 стройнящих брюк, которые украшают полные бедра и живот
Выбор подходящих брюк для девушки плюс-сайз может стать настоящим вызовом. Возможно именно поэтому многие из них облачаются в леггинсы со словами «надоело искать». Если это ваш случай, рассказываем о 5 стройнящих брюках, которые украшают полные бедра и живот.
10.10.2022
▢
Как скрыть животик осенью: 5 работающих приёмов
Убрать живот без диеты и спортзала легко. Главное — знать несколько трюков, которыми часто пользуются стилисты. Конечно, похудеть за час не получится, зато собрать комплект, который скроет выступающий живот — вполне. Поэтому вот 5 работающих приемов на осень, которые под силу каждой женщине.
05.10.2022
▢
The Impact of Color / Black, White, + Grey — Form + Field — Фирма по дизайну интерьера в районе залива Сан-Франциско
Влияние цвета
Автор hulo.dev
< ВСЕ ПОСТЫ
- Профессиональный совет
- Модернистские дизайнеры
- Путеводитель по праздничным подаркам
- За кулисами
- Посещение сайта
- Влияние цвета
- устойчивость
- много путешествовал
ЧЕРНЫЙ, БЕЛЫЙ, + СЕРЫЙ
Во втором посте из серии «Влияние цвета» мы собираемся погрузиться в черный, белый, + серый или то, что обычно называют нейтральными. В интерьерах вы можете увидеть бежевые и нюдовые оттенки, указанные как нейтральные, но технически это «оттенки», цвета, к которым добавлен белый.
Истинные нейтральные цвета определяются как белый, черный и полный спектр серых оттенков между ними. Продолжайте читать, чтобы узнать больше обо всех трех.
ЧЕРНЫЙ
По определению, черный — это отрицание света и цвета. Поверхности кажутся черными, когда они поглощают все видимые световые волны.
В западной культуре черный всегда символизировал зло (а белый — добро). Эволюция английского языка теперь использует «черный» в отрицательных словах, таких как «черный список», «шантаж» и «черная овца». Кинематографисты известны тем, что используют темноту для представления неизвестного, добавления опасности или создания злого персонажа.
К счастью, когда дело доходит до интерьера, черный цвет не должен нести в себе эти негативные коннотации. На самом деле, работать с ним интересно. В зависимости от пространства, способность черного цвета поглощать свет может сделать стены отступающими, а комнаты казаться больше. Его можно использовать для заземления элементов в пространстве или создания великолепного, элегантного контраста.
Нравится вам черный или нет, держу пари, вам будет трудно найти место без него!
БЕЛЫЙ
Белый противоположен черному как по восприятию, так и в том смысле, что белые поверхности отражают все цветные световые волны в спектре. Белый цвет ассоциируется у нас со свежевыпавшим снегом, лунным светом, голубями, белыми флагами и медициной.
Неудивительно, что белый имеет в основном положительные коннотации: невинность, прохлада, легкость, чистота, утонченность и умиротворение.
В интерьерах белый хорошо известен своей способностью отражать солнечный свет и искусственное освещение. Она стала самой продаваемой краской и в последнее время приобрела широкую репутацию благодаря тому, что интерьер кажется больше. Однако будьте осторожны: маленькие, плохо освещенные помещения не подходят для белого цвета. Если черный отдаляет стены, то белый притягивает их ближе. Белые стены требуют большого количества естественного света, чтобы создать эффект простора и воздушности.
Белые шкафы отражают великолепное естественное освещение этой большой открытой кухни в районе Мишн.
СЕРЫЙ
Серые цвета бывают разных оттенков, от черного до белого, и западные интерпретации серого столь же разнообразны.
В нашей культуре оттенки серого часто ассоциируются с холодными, безличными объектами, такими как машины, самолеты, технологии, бетон и городская жизнь. Но, для сравнения, серый может также олицетворять мудрость возраста и способствовать чувству безопасности.
В интерьере этот нейтральный тон можно использовать в различных целях. Он может охладить пространство, создать глубину и даже создать комфорт. Все зависит от того, как вы его используете.
Разные оттенки серого создают глубину и комфорт в холле штаб-квартиры Fossa в SOMA
Далее мы поговорим о красном, оранжевом и желтом. Какой ваш любимый цвет? А вы бы добавили его в свой интерьер?
Каталожные номера:
Цвет: тайное влияние Чери Ферман и Кеннета Фермана
Архитектура
hulo.dev
Как усовершенствовать палитру черного, белого, дерева и серого цвета Как усовершенствовать палитру черного, белого, дерева и серого цвета
Нравится Архитектура и дизайн интерьера? Следуйте за нами…
- Подписаться
Черный, белый, деревянный и серый декор сливаются в мирное совершенство, как демонстрирует эта коллекция из пяти стильных дизайнов интерьера. На фоне свежего холста основного белого и бледно-серого цвета красивый древесный оттенок становится выделяющимся цветом в этой цветовой гамме. Теплые естественные тона подчеркивают более прохладные предметы в оформлении, в то время как насыщенные черные моменты придают миксу уверенности. Изменение количества каждого тона в схеме комнаты преобразует и может полностью изменить характер пространства от светлого, оживленного и уютного, до преднамеренно темного и ультра драматичного. Оставайтесь с нами, пока мы изучаем идеальный баланс белого, дерева, серого и черного жилых помещений, ванных комнат, спален и роскошных гардеробных.
- 1 |
- Документ-визуализатор: Габриэла Плешка
- 2 |
Декоративные подушки, сочетающиеся по цвету, сохраняют спокойствие и гармонию.- 3 |
- 4 |
- 5 |
- 6 |
- 7 |
- 8 |
- 9 |
- 10 |
- 11 |
- 12 |
Черный письменный стул создает контрастное партнерство с предметом.- 13 |
- 14 |
- 15 |
- Визуализатор: Юлия Прозорова
- 16 |
- 17 |
- 18 |
- 20 |
- 21 |
- 22 |
- 23 |
- 24 |
- 25 |
- 26 |
- 27 |
- 28 |
- 29 |
- 30 |
- Визуализатор: Anastasia Gùrska
- 31 |
- 32 | №
- 33 |
- 34 |
- 35 |
- 36 |
- 37 |
- 38 |
- 39 |
- 40 |
- Дизайнер: 法视设计事务所
- Документ-камера: LawVisual
- 41 |
- 42 |
- 43 |
- 45 |
- 46 |
- 47 |
- 48 |
- 49 |
Современные подвесные светильники для спальни уравновешивают противоположную сторону кровати-платформы.- 50 |
- 51 |
- 52 |
- 53 |
- 54 |
- 55 |
- Дизайнер: Kuro+Kagi
- Фотограф: Studio Periphery
- 56 |
- 57 |
- 58 |
- 59 |
- 61 |
Рекомендуемое чтение: Великолепные минималистичные интерьеры, купающиеся в чистоте белого и дерева
Вам понравилась эта статья?
Поделитесь им в любой из перечисленных ниже социальных сетей, чтобы отдать нам свой голос. Ваш отзыв помогает нам совершенствоваться.
Черный, белый… и много серого
Март/апрель 2008 г. Черное, белое… и много серого За прошедшие годы я заметил четкую закономерность: когда многие социальные работники думают об этике, они думают о делах со смелыми, драматическими, привлекающими внимание подробностями. Это прискорбные случаи, когда некоторые из наших коллег — заметное меньшинство — вступали в неподобающие двойные отношения с клиентом, раскрывали конфиденциальную информацию без надлежащего согласия или разрешения, фальсифицировали записи или причиняли вред клиентам, используя оскорбительные вмешательства. Конечно, эти драматические случаи заслуживают внимания. Социальные работники должны знать о неэтичном поведении и неосмотрительности коллег до тех пор, пока они находятся в открытом доступе, чтобы узнать, что пошло не так, и как предотвратить эти серьезные отклонения от этических стандартов профессии. Но помимо этих притягательных заголовков существуют различные этические проблемы, гораздо более распространенные, тонкие и неприятные — хотя и менее сенсационные — в профессиональной жизни социальных работников. Как только мы минуем неопровержимые черно-белые случаи — те, в которых мало загадок относительно того, что является морально правильным и неправильным, — мы быстро сталкиваемся с этическими проблемами, покрытыми слоями серого. Эти случаи имеют нечеткие контуры и могут привести к несогласию разумных, вдумчивых, принципиальных и опытных социальных работников. Вот несколько примеров: • Постоянный клиент клинического социального работника, занимающегося независимой практикой, боролся с алкоголизмом. Клиент услышал слух от друга, что социальный работник выздоравливает от алкоголизма, и это было правдой. Во время клинического сеанса клиент спросил, выздоравливает ли социальный работник. Социальный работник должен был решить, отвечать ли откровенно на вопрос клиента и, если да, то насколько подробно рассказать. • Социальный работник интерната для подростков устроился на новую работу в соседнем городе в агентство семейных услуг. Социальный работник сформировал содержательный, продуктивный терапевтический альянс с одним клиентом в лечебном учреждении с проживанием. Социальный работник был заинтересован в том, чтобы стать терапевтической приемной матерью подростка после увольнения в учреждении. Администратор терапевтической приемной программы стремился облегчить эту договоренность, чтобы поддержать впечатляющий клинический прогресс подростка, и отчасти потому, что у агентства были значительные трудности с набором терапевтических приемных родителей для подростков-клиентов, которые были готовы перейти в эту программу. Социального работника беспокоили проблемы с границами, но он считал, что с ними можно справиться. • Клиент клинического социального работника в общественном центре психического здоровья прочитал газетную статью о социальном работнике, в которой рассказывалось о призвании социального работника как поэта и предстоящем чтении стихов. • Администрация известного кризисного центра разместила объявление о поиске кризисного работника начального уровня. Одно из самых впечатляющих заявлений подал человек, который был клиентом агентства примерно три года назад. Когда он был клиентом, у мужчины были мысли о самоубийстве, и он был ненадолго госпитализирован после смерти своего маленького сына. Мужчина получал консультации в агентстве в течение двух периодов времени, и в течение обоих периодов психотерапевтом этого мужчины был социальный работник, который теперь руководил агентством. • Социальный работник детской больницы во время просмотра новостей узнал, что медсестры больницы решили объявить забастовку после того, как затянувшиеся переговоры о заключении контракта не увенчались успехом. На следующее утро медсестры выстроились в пикет у больницы. Социальный работник, очень обеспокоенный уязвимыми пациентами, с которыми она работала в онкологическом отделении больницы, затруднялась решить, стоит ли переходить линию пикета. Мой опыт работы с подобными случаями показывает, что некоторым социальным работникам будет трудно прийти к единому мнению относительно своих этических обязанностей. В каждом случае, рассмотренном ранее, я предсказываю, что социальные работники выстроятся в очередь за различными конфликтующими вариантами; некоторые были бы уверены в своей позиции, а некоторые были бы крайне двойственными. Некоторые социальные работники будут аплодировать и поддерживать социального работника, который хочет стать терапевтическим приемным родителем своего клиента, а некоторые будут утверждать, что вопросы границ слишком сложны и рискованны. Кто-то предупредит поэтического социального работника, чтобы он разделил личную и профессиональную жизнь четкими границами, а кто-то подумает, как социальный работник может использовать свою поэзию, чтобы помочь своему клиенту. Некоторые социальные работники утверждают, что директор кризисного агентства не должен нанимать бывшего клиента. Другие утверждают, что бывший клиент имеет право быть нанятым, учитывая его компетентность, ценные выводы из его клиентского опыта и потенциальный вклад. Что все это значит для профессии социального работника? Как социальные работники, мы должны быть искренними в наших усилиях, чтобы сосредоточиться и бороться с этическими проблемами, которые являются тонкими, сложными, двусмысленными и спорными. Это может противоречить нашему инстинктивному сосредоточению внимания на драматических, тревожных, а иногда и непристойных случаях, которые время от времени появляются в средствах массовой информации и доминируют в дискуссиях. Вместо того, чтобы быть озабоченными очевидными черно-белыми обстоятельствами, которые время от времени всплывают на поверхность в нашей профессии, социальные работники мудро заставляют себя углубляться в более серые уголки профессиональной практики. You may also like... |
