Ширин нешат: Ширин Нешат: «Нескончаемое противостояние культур США и Ирана абсурдно»

Содержание

Ширин Нешат: «Нескончаемое противостояние культур США и Ирана абсурдно»

Ширин Нешат. Фото: Andrew H. Walker/Getty Images for Doha Film Institute

Родившаяся и выросшая в Иране Ширин Нешат приехала в Лос-Анджелес в 17 лет — и он ей ужасно не понравился. Очарование голливудского гламура, известного ей по фильмам, которые она смотрела в родном городке Казвин в двух часах езды от Тегерана, не имело ничего общего с тем, что она увидела в Америке. «Я ужасно скучала по дому», — вспоминает Нешат. Уехав в Нью-Йорк, она на десять лет забросила занятия искусством.

Сорок лет спустя художница триумфально возвращается в город, когда-то разбивший ее мечты. Выставка «Ширин Нешат. Я снова встречу солнце» в Музее Брод охватывает 30 лет ее творчества. На ней представлено более 230 фотографий и 8 видеоинсталляций, в их числе новая мультимедиаинсталляция «Земля мечты».

Ширин Нешат. Из серии «Женщины Аллаха». 1993–1997.

Фото: Shirin Neshat/Courtesy the artist and Gladstone Gallery, New York and Brussels

В России Ширин Нешат также хорошо известна. Ее видеоинсталляция Turbulent («Непокорная») была показана в Центральном доме художника в 2001 году. В 2002-м с мастер-классами она посетила Казань, Москву и Петербург. В 2003-м работы Ширин Нешат (и Билла Виолы) стали первым видеоартом, показанным в Государственном Эрмитаже. А в 2014-м в Мультимедиа Арт Музее, Москва прошла ее выставка «Не спрашивай, куда ушла любовь».

Выставка в Музее Брод станет вашей самой большой на сегодняшний день ретроспективой. Что ждет зрителей?

Я очень рада, что эта выставка, в отличие от многих других, что мне доводилось делать, посвящена не только Ирану и его истории. Экспозиция демонстрирует эволюцию моего творчества как в тематическом отношении, так и в том, что касается формы. Ее открывают работы 1990-х годов, в которых я смотрю ностальгическим взглядом на тот Иран, каким он стал после исламской революции 1979 года.

Это, например, «Женщины Аллаха» (1993–1997). И по экспозиции можно увидеть, как изменились мои работы, когда стало понятно, что я уже не смогу вернуться в Иран. Тогда я начала активно снимать видео и делать такие вещи, как «Восторг» (1999) и «Шествие» (2001).

Ширин Нешат. Из серии «Женщины Аллаха». 1993–1997. Фото: Shirin Neshat/Courtesy the artist and Gladstone Gallery, New York and Brussels

Кроме того, я получила возможность создать новую работу специально для выставки, она называется «Земля мечты» (2019). Я снимала ее в Нью-Мексико. Это первая работа, в которой говорится обо мне в этой стране, в ней я исследую США с точки зрения иранской иммигрантки. Таким образом, структура выставки замыкается: в ее начале я смотрю извне на Иран, а в конце я смотрю взглядом со стороны на США.

Каким был ваш первый опыт жизни в Лос-Анджелесе в 1970-е?

У меня было очень «голливудское» преставление о Лос-Анджелесе. В те времена большинство иранцев думали об Америке в самом лучшем свете. Но, когда я приземлилась в Лос-Анджелесе, я увидела совсем не то, что ожидала. Я погрузилась в глубокую депрессию и просто презирала все, что попадалось мне на глаза. Я отчаянно хотела вернуться домой, но моя семья была против. А потом произошла революция, и я в каком-то смысле потерялась по ту сторону границы на 11 лет.
Разумеется, начав делать кино, я поняла, что Лос-Анджелес — самое подходящее место. Я чувствую пульсацию жизни города, художественной сцены, иранского сообщества. Поэтому он, с одной стороны, притягивает меня, а с другой стороны, я помню то мрачное ощущение потерянности, которое у меня поначалу было в Лос-Анджелесе.

Ширин Нешат. Из серии «Земля мечты». 2019. Фото: Shirin Neshat/Courtesy the artist and Gladstone Gallery, New York and Brussels

На ваш взгляд, Лос-Анджелес развивается как центр искусств?

Безусловно. Один только новый Музей Брод — очень мощная движущая сила, а его сочетание с разными сильными музеями, галереями и художниками, живущими в регионе, делает город потрясающим местом. Сейчас Лос-Анджелес во многом опережает Нью-Йорк. Жизнь в Нью-Йорке становится все труднее: он очень дорогой и ужасно элитный. Маленькие галереи переживают тяжелые времена, а средние закрываются. Многие художники переезжают за пределы города, в Бруклин или на Западное побережье. А Лос-Анджелес в это же время переживает расцвет более низовых, неформальных организаций. Здесь очень много самых разных художников, разных сообществ, не говоря уже о киносообществе в Голливуде и за его пределами.

В Лос-Анджелесе живет самая большая в мире иранская диаспора. Вы рады возможности сделать выставку в их среде?

Да, и я очень волнуюсь. Должна признать, что среди моих знакомых местных иранцев мало любителей музеев, они предпочитают музыку и кино. Но мне кажется, что в моей выставке заложено много всего помимо истории искусства. Она предлагает иранцам взглянуть не только на собственную историю, но и на свой иммигрантский статус в США. Моя новая работа рассказывает о том, как мы, иранцы, загнаны в угол в этой стране, о нашей уязвимости. По сути, она о напряженности между США и Ираном и о том, как мы, будучи иммигрантами, зажаты между этими полюсами.

Ширин Нешат. Из серии «Земля мечты». 2019. Фото: Shirin Neshat/Courtesy the artist and Gladstone Gallery, New York and Brussels

Давайте поговорим о вашей новой работе «Земля мечты». О чем эта история?

В ней рассказывается об иранской женщине, главная героиня — продолжение меня самой. Она фотограф, она из Ирана, она иммигрантка, и она ходит от дома к дому в маленьком американском городке и просит у людей разрешения сделать их портрет. Сфотографировав, она просит каждого рассказать о своих мечтах. В течение фильма она встречается с самыми разными людьми: представителями коренного населения, отставным военным, монахиней, иммигранткой и так далее. Затем она каким-то загадочным образом переправляет эти мечты и портреты в сюрреалистичную иранскую колонию, расположенную внутри горы. Там люди тайно анализируют мечты американцев.

Она практически шпион, но в то же время и некто вроде медиатора. Это такая политическая сатира, очень черная комедия.

Как экспонируется эта работа?

Она состоит из двух видео, каждое длиной 20 минут: в одном женщина общается с американцами, а в другом работает в этой тайной иранской колонии. И еще зал с фотографиями, которые она сделала (естественно, все фотографии моего авторства). Это черно-белые изображения, покрытые текстами на фарси, как и в моих предыдущих работах. Тексты рассказывают о мечтах изображенных на портретах людей.

Ширин Нешат. Из серии «Земля мечты». 2019. Фото: Shirin Neshat/Courtesy the artist and Gladstone Gallery, New York and Brussels

Где снималось это видео?

В Нью-Мексико. Мы отправились в резервацию индейцев навахо и нашли там очень эффектную гору, в которой снимались эпизоды в колонии. В фильме внутренности горы выглядят как некая электростанция. В ней есть что-то от эстетики Фрица Ланга или «Процесса» Орсона Уэллса.

Второе видео на самом деле снималось в разных местах, в том числе в Лас-Вегасе, Альбукерке и Фармингтоне. Я выбрала штат Нью-Мексико из-за пустынь, он очень похож на Иран. Иногда по видео даже непонятно, где происходит действие — в Иране или в США.

Это ваш первый опыт съемок в США. Каким он был?

Это был потрясающий опыт! Мне посчастливилось встретиться с представителями других иммигрантских сообществ, с испаноязычными американцами, с коренным населением, пообщаться с ними и увидеть глубину разорения страны и в то же время насладиться их гостеприимством и теплотой. Я как будто одновременно переживала все, что люблю, и все, что ненавижу здесь. Этот опыт открыл мне глаза.

Что вы чувствуете в связи с ситуацией вокруг иранской ядерной программы и санкциями США?

Нескончаемое противостояние этих культур абсурдно. На мой взгляд, темная сторона есть и у той, и у другой. А нынешние власти США с каждым днем все больше напоминают власти Ирана. И я загнана в угол обеими сторонами конфликта — быть может, пока не так сильно с американской стороны. Прямо сейчас санкции убивают Иран — не только его правительство, но и простых людей. Ну а США… Господи, да они просто катятся в ад! В стране столько проблем: коррупция, здравоохранение, образование, бедность… Положение коренного населения. Например, то, где они живут, нехватка рабочих мест — да это просто неслыханно! И то, как нынешнее правительство отворачивается от людей, при этом оставаясь якобы «главным мировым лидером». У меня нет слов!

Американские СМИ демонизируют другие культуры и народы, в том числе мексиканцев или, например, мусульман. Иран делает то же самое. Обе страны используют образ врага, чтобы отвлечь своих граждан от внутренних проблем. На мой взгляд, лучше всего говорить об этом при помощи политической сатиры. 

Ширин Нешат — 16 произведений

Ширин Нешат (англ. Shirin Neshat, перс. شیرین نشاط‎; род.

26 марта 1957, Казвин, Иран) — иранская художница, работающая в Нью-Йорке, США известная в прежде всего своими работами в кино, видео и фотографии. Её творчество сосредоточено на контрастах между исламом и западом, женственности и мужественности, общественной жизни и личной жизни, древности и современности, а также на преодолении пространства между этими субъектами.

Нешат была многократно признана за свою работу. Наиболее известными её наградами можно назвать Международную премию на XLVIII Венецианском биеннале в 1999 году, «Серебряный лев» за лучшую режиссуру на 66-м Венецианском кинофестивале в 2009 году, а также звание художника десятилетия от издания The Huffington Post.

Нешат является четвёртым из пяти детей богатых родителей, воспитанных в религиозном городе Казвин на северо-западе Ирана в «очень тёплой, поддерживающей мусульманской семейной среде», где она узнала традиционные религиозные ценности через бабушку и дедушку по материнской линии. Отец Нешат был врачом, а мать — домохозяйкой.

Нешат говорила, что её отец «фантазировал о западе, романтизировал запад и медленно отвергал все свои собственные ценности; оба родителя так сделали. Я думаю, что случилось то, что их идентичность медленно растворилась, они обменяли её на утешение».

В рамках «вестернизации» Нешат она была зачислена в католическую школу-интернат в Тегеране. Через принятие её отцом западных идеологий пришло принятие формы западного феминизма. Отец Нешат воодушевлял каждую из своих дочерей «быть индивидуальностью, брать на себя риск, учиться, увидеть мир», и он отправил своих дочерей так же, как и сыновей в колледж для получения высшего образования.

1975 году Нешат покинула Иран, для изучения искусства в Калифорнийском университете в Беркли и получила степень бакалавра искусств, мастера искусств и мастера изобразительных искусств. Нешат защитила диплом в Калифорнийском университете в Беркли в 1983 году. Вскоре она переехала в Нью-Йорк, где быстро поняла, что профессия, на которую она училась, не была связана с созданием искусства. После встречи со своим будущим мужем, который управлял «Витриной для искусства и архитектуры» (Storefront for Art and Architecture) — альтернативным пространством в Манхэттене, она посвятила 10 лет своей жизни работе с ним в «витрине», которая стала местом, где началось её настоящие образование.

В течение этого времени, она не совершала никаких серьёзных попыток создания искусства, и некоторые немногочисленные попытки были впоследствии уничтожены. Она была очень напугана нью-йоркской арт-сценой и полагала, что искусство, которое она создавала не было достаточно существенным. Она утверждает, что «те десять лет я практически нечего не создавала, оставаясь недовольной тем искусством, которым занималась, и в конце концов оно было уничтожено».

Исламская революция в Иране сделала её эмигранткой, посетить родину она сумела только в 1990 году, через год после смерти Рухолла Хомейни. «Это был, вероятно, один из наиболее шокирующих опытов, что я когда-либо имела. Разница между тем, что я помнила из иранской культуры и что засвидетельствовала была громадной. Изменения были пугающим и захватывающими; я никогда не была стране, которая бы столь опиралась на идеологию. Наиболее приметным, конечно, было изменение внешнего вида людей и публичного поведения».

Так как «Витрина» работала подобно культурной лаборатории, Нешат была представлена таким творцам, как художники, архитекторы и философы; она утверждает, что «Витрина» в конце концов помогла снова зажечь её страсть к искусству, подтолкнула её задуматься глубоко о себе и о том, что она хотела создавать, как художник. В 1993 году Нешат начала серьёзно заниматься искусством, начиная с фотографии.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →


ещё …

Ширин Нешат Турбулентность — IZOLYATSIA

4 апреля 2019 г.—13 июля 2019 г.

4 апреля 2019 года фонд ИЗОЛЯЦИЯ представляет Турбулентность, двухканальную видеоинсталляцию известной иранской художницы Ширин Нешат.

Созданная в 1998 году, видеоработа изображает двух исполнителей — Шоя Азари, исполняющего роль мужчины, и Суссана Дейхим, иранскую вокалистку и композиторку в роли женщины — вместе они создают мощную музыкальную метафору гендерного неравенства в Иране.

Будучи менее консервативной чем Иран, Украина тем не менее занимала 61-е место (среди 195 стран мира) согласно Индексу гендерного неравенства в 2017 году, с заработной платой мужчин в среднем на 23,9% выше чем у женщин. Показательно, что около 60% украинских женщин занимают низкооплачиваемые должности и просто не могут проломить так называемый стеклянный потолок в патриархальной иерархии для собственного карьерного продвижения. Гендерное неравенство также касается распределения власти и принятия политических решений, ведь доля женщин-депутатов в Верховной Раде Украины составляет не более 12,5%, а это значит, что патриархальная власть все еще владеет ключом от двери к свободе, самоидентичности и самовыражению.

Выставка и публичная программа рассматривать эти и многие другие вопросы гендера, изучая традиционные гендерные роли и модели поведения, (не)существование известных украинских художниц, а также интерактивно осмысливает проблемы, с которыми сталкиваются женщины в обществе.

В работе Турбулентность на одном экране певец исполняет перед аудиторией традиционную персидскую композицию о любви, а на противоположном экране — женщина молча стоит во время мужского пения. Женщина, в отличие от певца, стоит лицом к пустому залу. Мало того, что ей запрещено реагировать на музыку — ей также запрещено петь на публике согласно законам, установленным правительством ее страны. Когда певец завершает свое выступление, женщина внезапно начинает свою песню, состоящую из страстного дыхания и экстатических выкриков.

Оба — мужской и женский стили исполнения — являются «мелизматическими», то есть любой слог слова может выдерживаться в течение нескольких музыкальных тонов, в том числе мелизматических нот, что придает исполнению непрерывную текучесть. Зрителей может поразить контраст между мужским лирическим рассказом под аккомпанемент традиционной мелодии и абсолютно абстрактной звуковой поэмой женщины. В то время, как мужское исполнение является социально санкционированным — выступление женщины вне закона, но, по иронии, пение женщины оказывает более глубокое впечатление на слушателя благодаря своей дикой и неограниченной природе.

Это постановочное противопоставление изображает мужские привилегии и подтверждает тот факт, что независимо от того, с чем мужчины сталкиваются, они всегда получают поддержку и остаются в более выгодном положении, чем женщины. Поющая женщина, с другой стороны, обращается от имени всех женщин, которые остаются постоянными жертвами того, что они не привилегированный гендер в этом мире. Однако, певица, свои смелым жестом преступает ограничения традиционной культуры и таким образом дает надежду эмансипации.

Очевидно, что Турбулентность может рассматриваться как символ гендерного разделения, которое до сих пор характерно для иранского общества, но видеоинсталляция также предлагает более широкое толкование, апеллируя к глобальной турбулентности сегодняшнего дня. Несомненно, борьба за равенство, за самоидентичность вопреки имеющимся стереотипам и против утверждения правого популизма сегодня является насущной проблемой во всем мире. В этом свете Турбулентность выступает острым, но метафорическим комментарием о текущем положение дел, в частности, намекая на будущие президентские выборы в Украине.

Детали выставки:

Художница:

Ширин Нешат

Проектная менеджерка:

Наталия Чичасова

Открытие выставки:

4 апреля (четверг) 2019; 19:00

Адрес:

Креативное сообщество IZONE; второй этаж
ул. Набережно-Луговая, 8

Расписание выставки:

4 апреля – 13 июня 2019
без выходных
10:00–20:00

Вход на выставку и на открытие — свободный


Проект реализован в сотрудничестве с Faurschou Foundation (Копенгаген, Дания)

Использованное изображение: Ширин Нешат, кадр с видео, Turbulent, 2000, © Shirin Neshat, Courtesy Gladstone Gallery New York and Brussels

Ширин Нешат: «Существует стереотип, что все восточные женщины – покорные жертвы, но ведь это не так». | Наста Хазке и Feminists_Create

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Ширин Нешат (Shirin Neshat, перс. شیرین نشاط) – иранская фотохудожница и кинорежиссёр, живущая и работающая в США. Мировую известность ей принесла серия фоторабот «Женщины Аллаха» (Women of Allah) 1994 — 1997 гг., в которой Нешат исследует и разрушает стереотипы о жизни женщин в мусульманском мире.

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

«Существует стереотип, что все восточные женщины – покорные жертвы, но ведь это не так. Я ниспровергаю это утверждение, как можно более тонко и искренне показывая, насколько они сильны», — говорит художница.

Ширин Нешат, фото

Ширин Нешат, фото

Ширин Нешат родилась и выросла в Иране (Казвин). После окончания школы она решила продолжать обучение в США. В это время на её родине началась Исламская революция, которая обернулась для Ширин изгнанием. Вернуться на родину Нешат смогла лишь в 1990 году. Художница не узнала радикально изменившуюся за два десятилетия страну: «Раньше мы жили в открытом и свободном обществе, находясь где-то посередине между Западом и Востоком – и по внешнему виду, и по образу жизни. Когда я вернулась, то всё стало другим. Стало меньше цвета: доминировали чёрный и белый. Все женщины носили чадру. Я была в шоке».

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Работы Ширин Нешат затрагивают важные политические и социальные аспекты жизни иранского общества, однако она считает себя в первую очередь художницей, а не активисткой. Свои творческие работы сама Нешат характеризует как «наивный взгляд художника, живущего за рубежом, вернувшегося (на родину в Иран) и очень искренне пытающего понять».

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

«Мои фотографии почти всегда черно-белые портреты. В портрете мне интересны возможности выражения человеческой сути. Я никогда не использую фон, мне кажется, это отвлекает. Только черный цвет — потому что хочу, чтобы зритель сосредоточился на выражении лица. Черно-белая фотография — это не какая-то определенная стратегия, это скорее мой интуитивный подход.
С видео все совсем иначе: намеренно подбираю фон, чтобы выстроить и структурировать повествование. Это обусловлено идеей и концептуально важно. В фильме Rapture я снимаю женщин на фоне моря и пустыни, а мужчины — всегда в крепости. Так я подчеркиваю этот дуализм мужского и женского: женщина на фоне природы, мужчина всегда окружен милитаристской символикой. Но в фотографии суть сосредоточена в выражении. Не важно, в который раз я делаю портрет — это каждый раз меня завораживает».

Ширин Нешат

Ширин Нешат

В серии работ «Женщинах Аллаха» Ширин изображает восточных женщин (позировала сама художница), на открытых участках тела которых персидской вязью нанесены цитаты на фарси из иранской феминистской эротической поэзии. Героини фотографий Ширин Нешат часто держат в руках оружие: так художница демонстрирует невозможность отделить религию и духовность от политики и жестокости.

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Ширин Нешат «Женщины Аллаха»

Наиболее известными наградами Ширин Нешат можно назвать Международную премию на XLVIII Венецианском биеннале в 1999 году (фильмы «Turbulent» (1998) и «Rapture» (1999)), «Серебряный лев» за лучшую режиссуру на 66-м Венецианском кинофестивале в 2009 году за фильм «Женщины без мужчин» (по одноименной книге Шахрнуш Парсипур), Императорскую премию 2017 года, а также звание художника десятилетия от издания The Huffington Post.

В 2003 году выставка работ Ширин Нешат прошла в Эрмитаже.

Ширин Нешат за работой

Ширин Нешат за работой

В Иране творчество Ширин Нешат запрещено.

Наста Хазке для Feminists_Create

#феминизм #ширин_нешат #феминистки_в_творчестве #женщины_аллаха #искусство

Ширин Нешат

Москва
  • Афиша
  • #АртЛекторийВкино
  • Журнал
  • Репертуар
  • Поддержать
  • Спецпроекты
  • Онлайн-показы
RU  |  EN

Shirin Neshat

Режиссер

Поделиться:

Постановки

Зальцбург-100: Аида
  • TheatreHD
  • TheatreHD Опера
  • TheatreHD Балет в кино
  • #АртЛекторийВКино
  • TheatreHD Украина
  • TheatreHD
  • TheatreHD Опера
  • TheatreHD Балет в кино
  • #АртЛекторийВКино
  • TheatreHD
  • #АртЛекторийВКино
  • TheatreHD Opera
  • TheatreHD
  • TheatreHD
  • #АртЛекторийВКино
  • TheatreHD
  • TheatreHD
  • #АртЛекторийВКино
  • TheatreHD
  • Подписаться на рассылку
  • Стать волонтёром
  • Как организовать показ в вашем городе
  • Контакты
  • Партнёры

© TheatreHD 2021

18+

Ornellaia 2016 — Ornellaia

Для интерпретации характера “La Tensione” Ornellaia 2016 года была выбрана художница Ширин Нешат. Для одиннадцатой годовщины проекта Авторский урожай винограда она создала работу для поместья, этикетки для ограниченного тиража бутылок большого формата и этикетку, выражающую характер этого года для каждой коробки Ornellaia (одна бутылка в каждой коробке 6х750 мл).

Ширин Нешат — это художница и режиссер, живущая в Нью-Йорке. Ее первые фотоработы включают серию Women of Allah (1993-1997), рассматривающую гендерный вопрос в связи с исламским фундаментализмом и активностью. Первыми работами художницы была серия фотографий, исследовавших политические и социальные условия иранской и мусульманской жизни, уделяя основное внимание женщинам и вопросам феминизма. В своих последующих фильмах она полностью отошла от открытого политического содержания или от критики в пользу более изобразительного и поэтически повествовательного языка, изображая абстрактную оппозицию обществу людей, индивидууму и группе. Нешат продолжает исследовать и экспериментировать со средствами, которые предлагает фотография, видеосъемка и кино. Ее самые последние работы включают в себя фотографическую серию The Book of Kings (2012), The Home of My Eyes (2015) и трилогию Dreamers, состоящую из трех видеоинсталляций: Illusions and Mirrors (2013), Roja (2016) и Sarah (2016).

Как и во всех остальных выпусках, художница Ширин Нешат оформила коллекцию больших форматов: 100 двойных магнумов (3 л), 10 империалов (6 л) и один салманазар (9 л). Ширин Нешат также создала специальную этикетку для формата 0,750, для одной лишь авторской бутылки в каждой коробке Ornellaia 2016. Центральной темой актуальной презентации является вино, как повод социального единения и живая сила, которым, выражаясь словами персидского поэта Омара Хаяма, следует «наслаждаться во время нашего короткого пребывания на этой земле». Этикетки изображают части женских лиц, рук и тел, которые полностью закрывают надписи на фарси. Эти контрасты мягкости кожи и графической природы текста ласкают глаз и дают пищу воображению.

Нешат, Ширин — это… Что такое Нешат, Ширин?

Ширин Нешат (англ. Shirin Neshat, 26 марта 1957, Казвин) – иранская фотохудожница и кинорежиссёр, живет и работает в США.

Биография

Дочь врача и домохозяйки, росла в вестернизированной семье. Училась в Тегеране в католической школе. В 1979 приехала в Лос-Анджелес изучать историю искусства. Иранская революция сделала ее эмигранткой, посетить родину она сумела только в 1990. Мировую известность ей принесла серия фотографий Женщины Аллаха (1994—1997). В 2001 сняла с Филипом Глассом фильм Passage. Постоянно сотрудничает с иранским композитором и вокалисткой Сусан Дейхим.

Произведения

  • The Women of Allah (1993-1997, серия фотографий)
  • Turbulent (1998, видео-инсталляция)
  • Rapture (1999, видео-инсталляция)
  • Soliloquy (1999, видео-инсталляция)
  • Fervor (2000, видео-инсталляция)
  • Passage (2001, видео-инсталляция, с Ф. Глассом)
  • Logic of the Birds (2002, мультимедиальное представление, с С.Дейхим)
  • The Last Word (2003, видео-инсталляция)
  • Mahdokht (2004, видео-инсталляция)
  • Zarin (2005, видео-инсталляция)
  • Munis (2008, видеофильм)
  • Faezeh (2008, видеофильм)

Персональные выставки

  • 1996 : Художественный центр современного искусства, Фрайбург.
  • 1998 : Turbulent, Музей американского искусства Уитни
  • 1998 : Галерея Тейт, Лондон
  • 1998 : Европейский дом фотографии, Париж
  • 1999 : Rapture, Художественный институт, Чикаго; Художественный музей, Бонн
  • 2000 : Художественный музей, Даллас
  • 2001 : Музей современного искусства, Монреаль
  • 2002 : Замок Риволи, Турин
  • 2003 : Музей современного искусства, Хьюстон
  • 2005 : Shirin Neshat: Women without Men and Other Works, Новая национальная галерея, Берлин

Ширин Нешат в России

Выставка работа Ширин Нешат (вместе с Биллом Виолой) прошла в 2003 в Государственном Эрмитаже.

Признание

Видеофильмы Turbulent (1998) и Rapture (1999) были награждены премией на XLVIII Венецианской биеннале. Фильм Ширин Нешат Женщины без мужчин (по одноименной книге Шахрнуш Парсипур) получил премию Серебряный Лев Венецианского МКФ за режиссуру (2009).

Литература

  • Shirin Neshat. Milano: Edizioni Charta, 2002
  • Shirin Neshat. Göttingen: Steidl, 2005
  • Zanganeh L.A. Women Without Men? Shirin Neshat// Zanganeh L.A. My sister, guard your veil; my brother, guard your eyes: uncensored Iranian voices. Boston: Beacon Press, 2006
  • Morin F., Choron-Baix C. Shirin Neshat: games of desire. Milano: Charta, 2009

Ссылки

дома: художники в разговоре | Ширин Нешат

О Ширин Нешат

Нешат — художница, актриса, режиссер и режиссер. Родилась недалеко от Тегерана, Иран, в 1957 году, сейчас живет и работает в Нью-Йорке. Изначально она использовала фотографию, чтобы исследовать гендер и его связь с религиозными и культурными системами ценностей ислама. Последующие видеоработы превратились в поэтические образы и повествования.Ее первый полнометражный фильм « Женщины без мужчин » (2009) объединяет жизни четырех женщин во время государственного переворота, поддержанного ЦРУ в Иране в 1953 году. Он получил премию «Серебряный лев» за лучшую режиссуру на 66-м Венецианском международном кинофестивале. В поисках Оум Кульсум (2017) рассказывает об иранской женщине в изгнании и о последствиях, с которыми она сталкивается в консервативном обществе, где доминируют мужчины. Ее следующий фильм, Land of Dreams (в производстве), представляет собой политическую сатиру, действие которой происходит в Америке недалекого будущего.

Нешат получила степень бакалавра и магистра в Калифорнийском университете в Беркли. Помимо фильмов, она поставила свою первую оперу Aida, на Зальцбургском музыкальном фестивале в Австрии в 2017 году. Она участвовала в многочисленных персональных выставках в галереях и музеях по всему миру, включая Museo Correr, Венеция, Италия; музей и сад скульптур Хиршхорна, Вашингтон, округ Колумбия; Детройтский институт искусств; и Галерея Serpentine в Лондоне. Большая ретроспектива ее работ, Ширин Нешат: Я снова встречу солнце , будет представлена ​​до 16 мая в Музее современного искусства Форт-Уэрта после показа в Брод, Лос-Анджелес.Нешат является лауреатом премии «Золотой лев» — Первой международной премии 48-й Венецианской биеннале (1999), премии «Хрусталь» Давосского Всемирного экономического форума (2014) и Praemium Imperiale (2017). Она является критиком фотографии в Йельской школе искусств.

Эта программа представлена ​​благодаря щедрости Фонда Терри Ф. Грина 1969 года для британского искусства и культуры.

дней в жизни: Ширин Нешат — Родственники

Слишком изысканная среда не позволяет хаосу и беспорядку сливаться с красотой и порядком, что очень важно для вашей работы. Верно ли это и для вашей жизни?
Жить в слишком комфортных местах для художников разочаровывает. Например, мне не нравится ходить в модные, модные и очень дорогие рестораны — слишком много притворства. Мне нравятся грубые, шумные, сумасшедшие, хаотичные, приземленные места. Это похоже на то, почему мне нравится Бушвик: здесь крысы, а там мусор, но вы видите красивые сцены, где матери в школьной форме держат детей за руки, или сумасшедшие художники гуляют в 3 часа ночи.м., и героиновые наркоманы. Вы видите жизнь такой, какая она есть.

Как художнику, вам нужно противостоять хорошему и плохому, порядку и хаосу. Слишком много хаоса или слишком много порядка проблематично. Мне нравится что-то среднее. Попытки уравновесить это каждый день держат меня в напряжении и заставляют чувствовать, что я все еще молодой начинающий художник, а не чувствовать себя в безопасности. Каждый день — это борьба и вызов — я зависим от этого. Проекты, которые я выбираю, очень амбициозны и временами почти невозможны, а могут быть очень болезненными. Я думаю, что подсознательно ставлю себя в те места, где себя проверяю.

Ограничения, подобные тем, которые налагаются на художников, живущих в условиях репрессивного режима, также могут способствовать созданию лучшего искусства, чем комфортная среда.
Я твердо уверен, что ограничения приводят к очень творческому процессу. Когда вы находитесь в рамках этих параметров, в которых так много вещей невозможно, вы становитесь очень креативными и изобретательными в поиске решений. В своей работе я всегда устанавливаю границы того, что я буду и что не буду делать, что мне помогает.Если бы бесконечность была пределом, я бы просто заблудился! Я не хочу преувеличивать, но я думаю, что западные художники забыли об этом, потому что почти все — от наготы до оскорбления политических лидеров и религии — приемлемо для них в искусстве.

Критики часто игнорируют работу, если она не носит явно политического характера.
Даже художники осознают, что добивается успеха. Но я часто думаю о таких артистах, как Пол Томас Андерсон, чьи фильмы не являются политически значимыми, но важны экзистенциально.Когда вы создаете искусство, которое тесно связано с политическими идеями, это смешанное благо. С одной стороны, это сексуально, провокационно, сенсационно; с другой — тема берет верх над формой, а предмет доминирует в искусстве. Моя работа пытается сохранить баланс между глубоко поэтическими, универсальными и вневременными проблемами.

Поэзия и музыка — это средства, с помощью которых вы показали, как можно преодолеть ограничения. Почему вы продолжаете возвращаться к этим двум элементам?
Музыка — это чистые эмоции.Я использовал его в большинстве своих работ, потому что большинство моих испытуемых очень молчаливы, происходящие из угнетающей жизни. Иметь голос как музыкант очень символично, потому что музыка выходит за рамки реальности и ее проблем. Есть способ быть выразительным с помощью музыки, который невозможно использовать в обычном разговоре.

Галерея Гудмана

Ширин Нешат (р. 1957, Казвин, Иран) закончила образование в США в 1974 году, пять лет спустя исламская революция не позволяла ей вернуться на родину почти на двадцать лет.Ее личный опыт мусульманской жизни в изгнании дал ей основу для практики, в которой она использует фотографии, видеоинсталляции, кино и перформансы для изучения политических структур, которые сформировали историю Ирана и других стран Ближнего Востока. Нешат изображает отчуждение женщин в репрессивных мусульманских обществах, исследуя роль, отведенную женщинам в исламских системах ценностей. В своей практике она использует поэтические образы для взаимодействия с темами пола и общества, индивидуума и коллектива, а также диалектических отношений между прошлым и настоящим через призму своего опыта принадлежности и изгнания.

Она организовала множество персональных выставок в музеях по всему миру, включая: Музей Хиршхорна и Сад скульптур, Вашингтон, округ Колумбия; Stedelijk Museum, Амстердам; Галерея Серпентайн, Лондон; Hamburger Bahnhof, Берлин; и Музей современного искусства Монреаля. Недавние персональные выставки: Kunstraum Dornbirn, Австрия; Фонд Фауршу, Копенгаген; Кунстхалле Тюбинген, Германия; и Museo Correr, Венеция, Италия, который стал официальным событием 57-й Венецианской биеннале в 2017 году.Большая ретроспектива ее работ была выставлена ​​в Детройтском институте искусств в 2013 году. Нешат была удостоена премии «Золотой лев», Первой международной премии 48-й Венецианской биеннале (1999), премии Хиросимы свободы (2005) и премии Дороти. и приз Лилиан Гиш (2006). В 2009 году Нешат сняла свой первый полнометражный фильм «Женщины без мужчин», получивший премию «Серебряный лев» за лучшую режиссуру на 66-м Венецианском международном кинофестивале. Мечтатели отметили ее первую персональную выставку на африканском континенте, которая выставлялась в галерее Goodman Gallery в Йоханнесбурге в 2016 году.В том же году Нешат участвовал в выставке New Revolutions: Goodman Gallery на 50-й выставке в Йоханнесбурге и на групповой выставке Саммерса в Goodman Gallery в Кейптауне. В 2017 году Нешат был удостоен престижной награды Praemium Imperiale за живопись. В том же году Нешат поставил «Аиду» Джузеппе Верди в Зальцбурге. В 2017 году Нешат был удостоен престижной награды Praemium Imperiale за живопись. В том же году Нешат поставил «Аиду» Джузеппе Верди в Зальцбурге. В Музее Броуд в Лос-Анджелесе недавно прошла обзорная выставка работ Нешат за последние 25 лет, которая в 2021 году была перенесена в Музей современного искусства Форт-Уэрта.В этом году Нешат является художником и мастером фотографии на фестивале Photo London, который проходит в сентябре в Сомерсет-Хаусе.

Нешат снял три полнометражных фильма: «Женщины без мужчин» (2009 г.), получившие премию «Серебряный лев» за лучшую режиссуру на 66-м Венецианском международном кинофестивале, и «В поисках Оум Кульсум» (2017 г.). Land of Dreams, релиз которого ожидается в 2022 году.

Художник живет и работает в Нью-Йорке, США.

Ширин Нешат о том, как рассказывать сложные истории через искусство

Ширин Нешат — всемирно известный художник, работающий в основном в области фотографии, кино и видео. Все мнения, высказанные в этой статье, принадлежат автору. Ее новейшая выставка «Земля грез» будет проходить в галерее Гладстон в Нью-Йорке до 27 февраля 2021 года. Сопровождающую ее онлайн-выставку можно увидеть здесь.

В своих работах я подхожу к красоте как к способу уйти от обыденного. Красота — это не только физическая сущность моих персонажей, но и их чистые эмоции, достоинство и человечность.

Как иранец, я родился в культуре, глубоко укоренившейся в поэзии и мистицизме, где красота означает повышенное чувство эмоций и духовности — это способ справиться с невзгодами и уродством тирании и повседневной жизни. С детства я был окружен персидским и исламским искусством, архитектурой, поэзией и музыкой, где мои глаза и уши были натренированы видеть все в форме двойственности: надежда в отчаянии, радость в меланхолии, порядок в хаосе, совершенство в несовершенстве. , смертность в бессмертии.

«Мятежная тишина» (1994) из цикла «Женщины Аллаха» показала двойственность поэзии и чувственности с насилием и репрессиями. Предоставлено: Ширин Нешат / любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

Что касается меня, то я прожил довольно сложную жизнь в добровольном изгнании с тех пор, как был молодым человеком, покинув родную страну незадолго до потрясений иранской революции. . Но, несмотря на мои печали, я выжил и чувствую себя благословленным множеством неожиданных подарков в моей жизни.Мне кажется, что мое искусство также унаследовало мою кочевую и дуалистическую природу, где все, кажется, задумано вокруг идеи противоположностей.

В моей самой ранней работе, серии фотографий 1990-х годов под названием «Женщины Аллаха», я сделал несколько провокационных и довольно противоречивых автопортретов, воплощающих роль мученика. Я был в хиджабе, вооружился оружием, и мое тело было написано стихами. В то время мне было интересно понять концепцию мученичества, которая стала популярной и даже институционализировалась иранским правительством во время исламской революции.Я был очарован этим своеобразным пересечением любви, веры и преданности вместе с одержимостью насилием, жестокостью и, в конечном итоге, смертью. Что меня еще больше озадачило, так это то, сколько иранских женщин добровольно стали в то время воинственными.

В «Женщины Аллаха» Нешат включены стихи иранских поэтов Тахереха Саффарзаде и Форуха Фарохзада. Предоставлено: Ширин Нешат / любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

Изображения из «Женщин Аллаха» несли много парадоксальных символов: женское тело как чувственный, даже эротический элемент; оружие явное изображение насилия; вуаль как форма подавления, но для многих выражение убежденности в своей вере; и, наконец, текст, который представлял собой стихи, написанные женщинами, предлагал понятие голоса.В конце «Женщины Аллаха» превратились в очень эстетизированную, красивую, но тревожную группу образов.

В прошлом году в The Broad в Лос-Анджелесе прошла большая ретроспектива моих фотографических и киноработ, созданных за последние три десятилетия. Мне было интересно обнаружить различные параллели между моими самыми ранними и последними работами, а также то, как они разделяют схожие визуальные и символические ценности. Если серия «Женщины Аллаха» превратилась в художественное повествование об иранской революции, написанное самоуверенным художником, то более поздняя работа «Страна грез» предложила мне как иранскому иммигранту взглянуть на меняющееся американское общество в эпоху Трампа.

«Альфонсо Гарундо» из «Страны грез» (2019). Нешат путешествовал по Нью-Мексико, собирая сны и кошмары разных жителей. Предоставлено: Ширин Нешат / любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

«Страна мечты», открывшаяся в галерее Gladstone в Нью-Йорке в начале этого года, включает видео и более 100 фотографий, на которых запечатлены портреты американцев, живущих на юго-западе страны, от различное этническое и экономическое происхождение.

На одном из видеороликов молодая иранская женщина в изгнании, переодетая студентом-искусствоведом, ходит от двери к двери, прося сделать портреты местных жителей, а также собрать их мечты.Затем она возвращается в загадочную иранскую колонию, спрятанную внутри горы, где многие иранские мужчины и женщины анализируют полученные ей сны.

«Ворон Брюэр-Бельц» из «Страны грез» (2019). В видео-части проекта, в которой конфликт между Ираном и США рассматривается в абсурдистском свете, иранские официальные лица пытаются расшифровать мечты американцев. Предоставлено: Ширин Нешат / любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

В этом сюрреалистическом и сатирическом повествовании мы не только углубляемся в абсурдный, давний конфликт между Ираном и США, но и тонкую границу между царствами мечты и реальность и общий человеческий опыт, который бросает вызов культурным границам.

Что касается портретов, я лично путешествовал по штату Нью-Мексико, фотографируя и собирая рассказы о сновидениях различных сообществ коренных американцев, афроамериканцев, латиноамериканцев и англоамериканцев. Позже переводы и толкования снов этих персонажей были начертаны на их изображениях каллиграфией на фарси. Я всегда возвращался к каллиграфии, потому что ее визуальное воздействие выходит за рамки перевода. Каждый знак олицетворяет идею красоты и духовности, которая противоречит политическому разжиганию.

«Мари Оверстрит» из «Страны грез» (2019). «Я считаю, что эта работа уникальна тем, что она показывает кочевого человека, взгляд которого постоянно перемещается между культурами, к которым она больше не полностью принадлежит», — пишет Нешат. Предоставлено: Ширин Нешат / любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

Хотя западная публика, возможно, не сможет прочитать каллиграфию, начертанную на этих изображениях, или узнать музыку в моих фильмах, красота человеческого достоинства универсальна.В портретах я хотел показать силу личности. Каждый человек выглядит монументально. Столкнувшись с этими работами, я надеюсь, зрители, как и иранский главный герой моего видео, вспомнят, что каждый из нас содержит двойственность, и у всех нас одинаковые желания и тревоги. Мы все имеем дело с одними и теми же экзистенциальными страхами.

Я считаю, что эта работа уникальна тем, что показывает кочевую перспективу, взгляд художника, который постоянно перемещается между культурами, к которым она больше не полностью принадлежит. Но при этом она обнаруживает, что она не одна. «Страна грез» не предназначена для критики власти или какой-либо конкретной администрации, это просто протянутая рука, чтобы увидеть, как мечтают другие.

Ширин Нешат | Национальный фонд искусств

В наши дни большая часть визуальных образов мусульманской культуры поступает из новостных публикаций. Они по очереди трагичны и душераздирающие, ужасные и кровавые. Это образы смерти, разрушения и насилия из региона мира, который большинству из нас известен только через его конфликты.

Но это не тот мир, который знает Ширин Нешат. Родившийся в Иране, Нешат эмигрировал в Соединенные Штаты в 1974 году в возрасте 17 лет, и сегодня его фотографии, фильмы и видео хранятся в музейных коллекциях по всей стране. Знаменитый ей Иран наполнен поэзией и мистикой; Ислам, который она исповедует, прославляет красоту. На ее запоминающихся фотографиях женщин, чьи лица исписаны каллиграфией на фарси или которые носят хиджаб с оружием в руках, или в таких фильмах, как «Турбулент» (1999), где женщина кричит перед пустым театром, мы видим смесь красоты, которую она узнает, и политические реалии дня.

Посредством этого баланса она дала голос двум традиционно замалчиваемым группам населения: женщинам Ирана, чьи возможности для свободного самовыражения чрезвычайно ограничены (самой Нешат запрещен въезд в ее родную страну), и мусульманскому сообществу в Соединенных Штатах, который в последние несколько лет подвергается все большей клевете и непониманию. Ниже отмеченная наградами художница рассказывает историю своих работ и своей культуры.

СЛОИ ЗНАЧЕНИЯ

Хотя на первый взгляд моя работа кажется расследованием или диалогом о мусульманском сообществе, женщинах и т. Д., он развивается с очень личной точки зрения. Моя работа была разработана на основе моего опыта молодого иранца, приехавшего в эту страну и пытающегося определить свой собственный способ самовыражения.

Естественно, будучи иранцем, мусульманином, женщиной, я преследовал определенные вещи, которые имели для меня отношение. Но моя работа никогда не была реакционной работой, которая пыталась на что-то отреагировать. Скорее, я пытаюсь стать пионером в своей работе, которая помогла бы мне на визуальном языке выразить некоторые из моих собственных проблем, одновременно являясь форумом или диалогом о целом сообществе.Моя работа касается более серьезных вопросов, касающихся социально-политических исторических проблем моей страны, но в ней есть что-то очень личное, очень эмоциональное.

Neshat’s Ibrahim (Patriots), из The Book of Kings series, 2012. © Ширин Нешат, любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

ГОЛОСОВАНИЕ БЕСПЛАТНО

Я смотрю на вопрос о притеснении и на то, как те, кто живет в репрессивной ситуации, например в Иране, и на подрывные способы высказывания, и я отхожу от этого.Например, музыка в моих фильмах — это голос; Каллиграфия на фотографиях — это голос. Они показывают эмоциональные и интеллектуальные способности этой женщины. Изображения очень тихие и очень тихие на поверхности, но эти записи предполагают, что люди, стоящие за изображениями, на самом деле очень дерзкие и громкие и могут многое сказать. Вот как я отношусь к иранским женщинам в целом: хотя они так много лет жили в условиях репрессивной ситуации и правления, они всегда находили способ выйти за рамки этого параметра.

Иранцы происходят из очень древней страны, с историей мистиков, поэтов и всевозможных невероятно творческих фантазий. Однако в наше время мы известны миру как какая-то варварская, фанатичная страна, полная мулл. Это полностью противоречит нашей древней истории. Я думаю, что многие иранцы чувствуют противоречие между прошлым и настоящим. Этот мистицизм, как мы его знаем в связи с исламом или персидской историей, связан с поэзией, с переосмыслением ислама, не имеющим политического характера.На самом деле идея красоты занимает центральное место в духовном исламе. Так много иранцев намеренно стараются изо всех сил праздновать эту традицию, чтобы сохранить ее, поддерживать ее, даже если они живут в Иране. Моя работа всегда пытается говорить о подобном противоречии, о людях поэзии, но о людях фанатизма. Я думаю, что это самая большая дилемма для иранцев: их идентичность персидской культуры и Исламской Республики Иран.

ИЗМЕНЕНИЕ АМЕРИКАНСКОГО ВОСПРИЯТИЯ

Насилие крайних радикальных фанатиков на Ближнем Востоке уменьшает всех остальных — кто не имеет абсолютно никакого отношения к этому мышлению — и помещает всех нас в одну корзину.Это очень опасно. После 11 сентября мы прошли через это, и американское сообщество несколько обновилось — я чувствовал, что мы действительно прошли долгий путь. Но в последние несколько лет, с созданием ИГИЛ и ростом насилия, я чувствую, что негативные образы и расовые метки в высшей степени вернулись. Я действительно напуган, потому что думаю, что большинство американцев не понимают, что даже мусульмане напуганы и против такой деятельности. Я считаю, что сейчас действительно опасное время.

Моя работа, хотя и повторяет политические проблемы и все стереотипы, которые мы знаем об этой части мира, усложняет ситуацию, потому что она также показывает достоинство и красоту, а также мистическое, духовное качество. Таким образом, мы понимаем сложность общества и можем видеть человечность этих людей, которая выходит за рамки правительства.

Это баланс, который я стараюсь поддерживать, пытаясь не стать формой пропаганды, просто защищающей ислам.Я думаю, что лучше всего это описать так: хотя работа очень политическая, она также очень мистическая, и это очень большая часть исламской традиции, которую люди упускают из виду. Моему вмешательству удается нейтрализовать некоторые негативные мысли, которые мы думаем об [исламе]. Вы не можете остаться без движения, потому что музыка такая мощная. Тем не менее, он исходит из той части мира, и мы отождествляем себя с ним. Итак, он приходит домой, и мы понимаем, что у нас много общего.

Я думаю, что широкая публика во многих отношениях может извлечь выгоду из любой работы творческого воображения, которая каким-то образом дает новый взгляд на эту сложную проблему.Но опять же, я считаю, что любое предвзятое или дидактическое произведение искусства бесполезно. Так что для художника очень тонкий баланс — создавать информативное искусство, помогающее решать эти сложные проблемы, с которыми мы сталкиваемся, не рискуя быть дидактичным и очевидным.

Кадр из Passage, 2001. © Ширин Нешат, любезно предоставлено Gladstone Gallery, Нью-Йорк и Брюссель

СИЛА ИСКУССТВА

Когда я иду посмотреть фильм или произведение искусства, я ищу плату за оплату.Я думаю, что произведения искусства — любая форма культуры — способны вселить в людей определенную надежду, страсть, веру и убеждение, что ничто другое не может. Я думаю, что в творчестве и воображении есть что-то очень примитивное, и оно может невероятно трогать и спровоцировать людей во всех правильных направлениях. Я так счастлив, когда смотрю фильм, который меня трогает. Вот для чего я живу: для чего-то, что выходит за рамки повседневной жизни, обыденного. Это просто дает мне некоторую форму веры в то, что искусство может быть таким же преобразующим опытом, как религия.Я так на это смотрю. Когда я занимаюсь искусством, я не только получаю от этого удовольствие, но и чувствую, что делаю вклад в мир, даже если тихо. Поэтому я очень серьезно отношусь к искусству как к важному способу помощи людям.

Быть вовлеченным в часть художественной практики, которая выходит за рамки художественных галерей, музеев и коммерческого рынка, это своего рода освобождение, потому что вы чувствуете, что то, что вы делаете, действительно значимо, и ваш голос слышен, он важен и вдохновляет людей . Есть определенная ответственность за то, как вы сформулируете свое сообщение в произведении искусства или публично, как вы о нем говорите.Поэтому я стараюсь не делать этого слишком часто, выступая публично, но я говорю от имени иранского народа или художников. Это всегда неоднозначное благо, потому что многие люди не очень хорошо знакомы с языком искусства. Они смотрят на вашу работу так, как вы, возможно, не хотите; это больше о политическом послании, которое, по их мнению, у вас есть, а не о реальном качестве работы. Но в то же время вы чувствуете, что вышли за рамки обычного студийного художника. Вы чувствуете, что ваш голос имеет значение, и это главное, что я ценю в сегодняшнем иранском художнике.

Лицом к истории (СМИТСОНСКИЙ БУК): Хо, Мелисса, Афхами, Махназ, Чиу, Мелисса: 9781588345097: Amazon.com: Книги

ИЗДАТЕЛИ ЕЖЕНЕДЕЛЬНО
Этот каталог, сопровождающий выставку в Смитсоновском музее Хиршхорн, представляет работы ирано-американской художницы Ширин Нешат в связи с новейшей историей Ирана и исламского мира. Работы Нешат одновременно проницательно политически увлечены и настойчиво настроены на эмоциональные и импрессионистические человеческие переживания. Например, в серии фотопринтов и видеоинсталляций изображен вымышленный персонаж по имени Мунис, молодая женщина, которая стремится к социальной справедливости, противостоит угнетению со стороны старшего брата, совершает самоубийство и попадает в потустороннее пространство политической нежити.Несколько других работ содержат персидский текст, взятый из литературных источников и вставленный на руки, ноги и лица меланхоличных фотографических объектов Нешат. Каталог включает в себя ряд очерков, посвященных Нешат в контексте современной истории Ирана, и, в частности, реалиям влияния и интервенции США в стране. В сочетании с запоминающимися, яркими изображениями и контекстуализацией собственных работ Нешат, каталог не только освещает важного видео- и фотохудожника, но и дает тонкое понимание недавней политической и культурной эволюции Ирана.(Июнь)

БУКЛИСТ
Ширин Нешат, родившаяся в Иране в 1957 году, приехала в США в 1975 году, и здесь она осталась, поскольку ее родину продолжают преследовать и война. Как художница в изгнании, Нешат глубоко погрузилась в историю Ирана, литературу, политические и социальные движения, особенно женскую активность, и создала элегантные, меланхоличные и драматические фотографии, видео и фильмы, исследующие глубинные сложности иранской жизни. В книге Women of Allah (1997) Нешат изображает женщин в чадре, покрывая изящной персидской каллиграфией (стихи и проза иранских писательниц) части тела, которые остаются открытыми. Яркие черно-белые кадры Нешат из ее видео Turbulence , Rapture и Fervor изображают разделение полов и одиночество перемещения. В этом превосходном томе изящная, достойная работа Нешат освещена убедительным анализом и ее собственными резонансными комментариями.
— Донна Симан

МЕЛИССА ХО — куратор Смитсоновского музея и Сада скульптур Хиршхорна, где она организовала выставки Сальваторе Скарпитта: Путешественник , Барбара Крюгер: Вера + Сомнение и, вместе с Эвелин Хэнкинс, At The Hub of Things: New Views Коллекции .Она внесла вклад в многочисленные публикации, в том числе Color Chart: Reinventing Color 1950 to Today и Barnett Newman . МАХНАЗ АФХАМИ в настоящее время является исполнительным директором Фонда иранских исследований, а ранее была министром по делам женщин Ирана.

Художница Ширин Нешат оспаривает идею о мусульманских женщинах как о жертвах

Молодая женщина выходит из горы в Нью-Мексико, садится в старый мерседес и инструменты через высокую пустыню в поисках снов. Это мечты обычных людей. Сны об апокалипсисе, утрате и спасении. Сны, которые молодая женщина покорно собирает в досье, а затем возвращает их к странной бюрократии, скрытой глубоко в горных складках.

«Сюрреалистическая сказка» — это последняя видеоинсталляция художницы Ширин Нешат, в настоящее время являющаяся предметом показа одной женщины в музее Броуда под названием «Я снова встречу солнце». На сегодняшний день это самая крупная выставка нью-йоркского художника, который за более чем три десятилетия создал великолепные фильмы и фотографии, исследующие природу политического конфликта, личных стремлений, власти и изгнания.

Это работы, вдохновленные ее собственным положением: иранка, эмигрантка, женщина — кто-то, чья жизнь была перевернута потоками истории.

Кадр из фильма Ширин Нешат «Страна грез», 2019 г.

(Ширин Нешат / Gladstone Gallery и Goodman Gallery)

Нешат, который родился в средневековой столице Казвине на севере Ирана, приехал в США в возрасте 17 лет в качестве студента в 1975 году, сначала в средней школе университета на западе Л. А., а затем U.C. Беркли по приказу отца. Четыре года спустя она оказалась оторванной от семьи и страны, когда иранская революция свергнула монархию Мохаммеда Реза Шаха Пехлеви и на ее месте установила теократию во главе с аятоллой Рухоллой Хомейни.

Она больше не увидит свою семью почти дюжину лет.

«Все эти вещи стали частью моей работы: страх, уязвимость, быть изгоем», — говорит 62-летняя Нешат, летя по галереям Брод в суматошные дни перед открытием своего шоу.«Каждая женщина в моем фильме — изгой, они бунтуют, они убегают».

Несмотря на учебу в бакалавриате и аспирантуре по искусству в Беркли, Нешат не начинала заниматься искусством всерьез до 1990-х годов — после того, как она вернулась в Иран впервые за 15 лет после завершения разрушительной ирано-иракской войны в 1988 году.

«Мне было , так что рада вернуться», — говорит она. «Но когда я приехал, это было шоком. … Страна стала почти черно-белой.

Эта поездка пробудила в Нешате новый интерес к изучению иранской культуры, в частности, к сложному положению женщин.

«Женщины Аллаха», ее первая серия фотографий, изображает одетых в чадру женщин с оружием, вдохновленных иранскими женщинами, призванными к оружию во время ирано-иракской войны — женщинами, которые выступали одновременно как символы освобождения и подчинения. Работы выходили за рамки визуального воздействия: Нешат покрыл поверхности изображений каллиграфическими стихами таких поэтов, как Форух Фаррохзад, которые исследовали темы женского удовлетворения и желания.

Ширин Нешат, «Без названия (Женщины Аллаха)», 1996.

(Ширин Нешат / Галерея Гладстон)

По мере того, как ее художественный профиль рос, исследования Нешат становились все более кинематографичными.

«Турбулентность» 1998 года, например, показывает, как мужчина и женщина сражаются друг с другом в паре пронзительных исполненных исполнений — работа, которая принесла Нешату Золотого льва на Венецианской биеннале в 1999 году (харизматичный Шоджа Азари, ее Партнер и частый соавтор играет певца. )

За последние полдюжины лет художница отвлеклась от Ирана и обратилась к другим местам, создавая работы в Азербайджане, Мексике и Египте, включая экспериментальный фильм, вдохновленный легендарной египетской певицей Умм Кульсум.

«Мы пытаемся запечатлеть этот действительно важный момент», — говорит куратор выставки Эд Шад о переменах в карьере Нешат. «Перед лицом кризиса она начинает задумываться о том, что разделяют разные культуры? Есть ли символы, обозначающие святилище? Куда вы идете бежать от беды? Вещи, на которые вы рассчитываете защитить себя в критические моменты? »

Именно этот инстинкт в конечном итоге привел ее в Нью-Мексико ранее этой весной, чтобы снимать «Страну грез», сюрреалистическую сказку, которая дебютирует в ее шоу на Брод.

Стильная, с глазами в кольцевой оправе и в темно-синем жакете с погонами, Нешат нашла время, чтобы обсудить свою работу, как она изменилась с течением времени и почему пришло время отпустить Иран.

Вы посвятили свою карьеру искусству, основанному на иранских темах, а затем в 2012 году создали «Книгу королей», фотоинсталляцию, частично вдохновленную арабской весной.

Почему переключение?

Я дошел до истощения ностальгии — постоянно заниматься работой о стране, в которую я никогда не смогу попасть. После «Книги царей» вы начинаете видеть, как я смотрю на другие страны как на чужака.«Дом моих глаз» — об Азербайджане. Я сняла фильм о египетской певице Умм Кульсум. Что остается неизменным, так это то, что я иранец, поэтому моя точка зрения иранская. Но мне не нужно постоянно создавать это ощущение памяти и цепляться за то, что не хочет, чтобы я вернулся. Речь идет о том, чтобы принять этот кочевой образ жизни в моей жизни.

«Амир (злодеи)» из серии «Книга королей» Ширин Нешат 2012 года.

(Ширин Нешат / ЛАКМА)

В «Земле грез» вы обращаете внимание на Соединенные Штаты.

Мне было неудобно работать в этой стране, хотя я живу здесь дольше, чем в моей собственной стране. Я всегда чувствовал себя посторонним. Когда я работал над «Землей грез», это был момент, когда иммигранты начали чувствовать себя загнанными в угол. Я хотел подумать о том, чтобы стать иммигрантом.

Все мои ранние работы — «Женщины Аллаха» и «Книга царей» — носят политический характер. И дискуссия вокруг них свелась к той политической дискуссии. Но я начал тяготеть к магическому реализму, а затем к самим сновидениям.Мечты невинны. Во сне можно убить человека, но это всего лишь сон. В сновидениях есть отсылки к реальности, но они не реальны. Мы мечтаем независимо от того, откуда мы. Наши кошмары обычны: страх быть брошенным, смерть.

Я как иммигрант еду в Нью-Мексико — я начал чувствовать, что у меня так много общего с этими людьми. Мы все иностранцы в стране, которую называем своим домом.

«Исаак Сильва», 2019, Ширин Нешат, из серии «Страна грез».

(Ширин Нешат / Gladstone Gallery и Goodman Gallery)

Что так долго удерживало вас в художественной связи с Ираном?

Я ушел, когда был молод, без своего выбора.Я оказался в Лос-Анджелесе один без семьи — и это было для меня ужасно. Затем я поехал в Беркли, где были очень сильные антииранские настроения. Я отчаянно хотел вернуться домой, но не мог вернуться. Я не видел свою семью 11 лет. Не будучи излишне мелодраматичным, отношения с моей семьей и моей страной стали неразрешенными.

Я вернулся в Иран в 1990 году, и все слилось воедино. Он снова становился художником, жил с семьей, становился более зрелым как человек.Я много страдал и подумал: «Нет, я не откажусь от того, что приобрел». Я бы не допустил, чтобы это отключение повторилось снова.

[После 1996 года], я не мог вернуться, и отношение к Ирану изменилось, но я создал новый Иран внутри Нью-Йорка. У нас есть семья друзей. Мы племя. Нас примерно 15 человек, которые этим занимаются, снимают эти фильмы вместе. Мы создали это сообщество — и я думаю, что нерешенные вопросы стали более решенными.

Ширин Нешат, «Связь», 1995 — одна из ее ранних фотографий.

(Ширин Нешат / Галерея Гладстон)

Вы не занимались искусством первые 10 лет после окончания аспирантуры в Беркли.

Изменило ли то, что вы позже стали художником, характер вашей работы?

Я пришел в искусство не ради карьеры. Это был несчастный случай. Я начал заниматься искусством, когда был зрелым художником, когда знал, что мне есть что сказать. Я разговариваю с молодыми художниками и говорю: берегитесь художественных школ. Искусство — это отражение того, что вы приобретаете в жизни — от жизненных страданий.Я не говорю, что работа каждого должна быть автобиографической. Но должна быть психологическая подготовка, зрелость. Единственной причиной, по которой я стал художником, была срочность моего жизненного опыта. Я делаю срочную работу.

Как ваш ранний опыт в Лос-Анджелесе сформировал вас?

Я ненавидел это. [Смеется.] Могу я сказать это? Мы в Иране фантазировали об Америке, как будто все было Голливудом. Мы представляли себе Лос-Анджелес как образ совершенства. Я приехал, мы были студентами, и у нас не было много денег.(Мы с сестрой приехали вместе.) Мы жили в уродливых квартирах, и я помню, что мне было страшно. Я не знал ни слова по-английски. Когда в тот первый день меня привели в среднюю школу, я хотел сбежать.

Я жила во французской еврейской семье и заботилась о своем ребенке. Взамен я получил дом и пансион, и они позаботились обо мне. (Они идут на дебют.) Моей сестре пришлось вернуться. Мой отец пришел в гости, и я умолял его, чтобы он забрал меня обратно. Он отвез меня в Сан-Франциско, чтобы показать мне, насколько велика Америка, и я плакал и плакал.А потом они оставили меня и ушли домой.

К тому времени, как я добрался до Беркли, произошла революция, и я был застигнут врасплох. Деньги, которые присылали мне родители, прекратились. Границы закрылись, и мне пришлось содержать себя. Связи с Ираном не было. Это было также в то время, когда были взяты заложники, и многие иранские студенты вернулись обратно — они вернулись во время революции. И многие из них погибли и были убиты. [Хомейни убивал интеллектуалов и студентов.] И здесь были протесты против иранцев, а я был иранцем. Это были тяжелые годы.

«Без названия» из серии «Роя», 2016, Ширин Нешат.

(Ширин Нешат / Галерея Гладстон)

Мы находимся в очередной момент пламенной риторики против Ирана. Как вы с этим справляетесь?

Невероятно, что эти две страны не смогли примириться. Это восходит к 1953 году. Иранцы никогда не смогли снова доверять американцам после того, как они свергли своего демократически избранного премьер-министра [Мохаммада Мосаддыка].Большинство американцев не подозревают, что исламская революция была реакцией на то, что произошло после переворота 1953 года. Гнев, гнев, исходивший от иранского сообщества, когда они узнали, что делает ЦРУ — антизападные настроения, не только среди духовенства, это были среди интеллектуалов. Теперь с Трампом очень интересно взглянуть на историю напряженности в отношениях с Ираном.

Интересно взглянуть на [мою] выставку и увидеть, как она отсылает к некоторым из этих периодов. Если вы посмотрите [внимательно], вы увидите политику и поэзию. Это определяет иранцев: людей, которые пережили ужасную тиранию, диктатуру, от древности до современности или современности, но обладают этим удивительным воображением. Идентичность иранского народа можно определить по ужасной политике и поразительной фантазии в поэзии.

В интервью вы часто оспаривали представление о мусульманских женщинах как о жертвах.

Я так рада, что вы подняли это. Одна из вещей, с которой я борюсь в западных СМИ, заключается в том, что независимо от моей работы — протестует ли женщина, бунтует, нарушает нормы, будь то в состоянии безумия или уйти, — они выступили против системы. .Да, притеснения есть, но женщины поднялись. Самые большие бойцы в Иране сегодня — женщины. Самые бесстрашные люди в Иране — женщины. Я всегда пытался это сказать.

Он прославляет различные формы феминизма. Это не попытки быть похожими на мужчин, а создание подлинного голоса, сильного и конфронтационного. Моя мать была главным человеком в моей семье, а в моей жизни я босс.

На Широком Ширин Нешат стоит перед тремя фотографиями из серии «Женщины Аллаха», сделанными в 1994 году — изображениями, для которых художница позировала.

(Myung J. Chun / Los Angeles Times)

Какую часть вы считаете иранцем? А какая часть американская?

Мои эмоции иранские. Есть меланхолия. Я думаю, что мой эмоциональный отклик на искусство, на места, на все — иранский. Я легко плачу под персидскую музыку, арабскую музыку — так, что меня не трогает ничто западное. Но то, что очень западно, — это моя независимость. Если они говорят: «Ты не можешь». Я такой: «Ч… ты. Я сделаю это.

Ширин Нешат: «Я снова встречу солнце»

.