Яркая как болид на Л’Рен Скотт. Вспыхнула и погасла.
?- Яркая как болид на Л’Рен Скотт. Вспыхнула и погасла.
- id77
- March 28th, 12:20
Здравствуйте уважаемые.
Помните ли вы такого специалиста в области моды как Л’Рен Скотт? Думаю, немногие из вас ее помнят. А жаль…. Очень яркая и необычная девушка, прожившая не такую длительную, но насыщенную жизнь. Подруга Мика Джаггера, экс модель, которая (и это редкость) смогла добится успеха и на другой стороне подиума, художественный директор календаря «Pirelli» и еще многое иное…
Л’Рен Скотт (L’Wren Scott), настоящее имя — Луэнн Бамбро (1964 — 2014) была рождена в городке Руе, что в штате Юта и воспитана в рамках мормонской религии . Она приемный ребенок, как все ее братья и сестры.
В молодом возрасте она сбежала. И не просто из городка, а из страны — во Францию. С 17 лет она манекенщица и фотомодель. Не сказать, что стала топ, но была заметна. Начинала как модель Calvin Klein. Знаменитый фотограф Дэвид Бейли ее снимал не раз для рекламы. Ее оценили и пригласили для работы в Калифорнию.
Казалось бы, стоило продолжать, но Луэнн решила, что она может сломать систему и пойти дальше. И самое интересное, что ей удалось. Она сдружилась с фотографами Хербом Ритцем, а затем с Хельмутом Ньютоном и представила свои концепты. Ее оценили Карл Лагерфельд и Марио Сорренти. А окончательно принесла успех рекламная кампания для аромата Элизабет Тейлор White Diamonds.
Л’Рен Скотт (именно такой псевдоним взяла себя Луэн) показала себя классным дизайнером, и человеком со вкусом.
Дальше — больше. Она решила, что вполне может создавать одежду. Задумано? Сделано!
В 2009 году она представила дизайн для Мадонны, которую она носила в своей фотосессии с моделью Хесус Луз для журнала W, а в 2011 году Скотт создал образ актрисы Джулии Робертс для съемки журнала W вместе с Томом Хэнксом. Она стала очень популярна. Её наряды многократно надевали Анджелина Джоли, Эми Адамс, Сара Джессика Паркер и Николь Кидман, в том числе на церемонию вручения кинопремии «Оскар». Незадолго до смерти она выпустила совместную коллекцию с маркой «Banana Republic».
Интерес к ее бутику звезд первой величины Голливуда способствовал вниманию киношников.
Всего в трех фильмах она создавала костюмы, но все были классные и запоминающиеся
«Дьяволица» (1996 года)«Тринадцать друзей Оушена» (2007)
«С широко закрытыми глазами» (1999)
Но официальная версия полиции — самоубийство.
В личной жизни все было довольно хорошо. В 1992—1996 года Л’Рен была замужем за предпринимателем в области недвижимости Энтони Блейком Брэндом. А с 2001 года до своей смерти Л’Рен проживала с музыкантом Миком Джаггером.
Тем удивительнее и шкирующе прозвучали новости весной 2014. 17 марта 2014 года Л’Рен отправила SMS своей ассистентке, попросив ту приехать к ней на квартиру и открыть дверь своим ключом. Приехав, ассистентка нашла 49-летнюю Скотт повешенной на шарфе на дверной ручке и вызвала службу спасения.
Мик Джаггер, который был на гостролях в Австралии был боквально убит горем. Он отрицал, что у них были проблемы в отношениях, а также, что у Луэн были проблемы с бизнесом и деньгами. Вообще все отмечали, что она была вовсе не склоенна к суициду, и вообще была вполне жизнерадостным человеком. Отсюда пошла конспирология по поводу того, что это месть за «Широко раскрытые глаза». Многие верят…
Очень жаль, что рано ушла.Tags: Кино, Красота, Мода
А с 2001 года до своей смерти Л’Рен проживала с музыкантом Миком Джаггером.Звездный дизайнер и подруга Мика Джаггера: самые роскошные наряды Л’Рен Скотт
Мик Джаггер и Л’Рен Скотт, 2013 год
Любовь культового дизайнера Л’Рен Скотт к одежде началась еще в подростковом возрасте, когда она впервые попробовала создать наряды для себя.
Позже Л’Рен отправилась в Париж, где работала в роли модели Chanel и Thierry Mugler. Однако вскоре девушка поняла, что ее привлекает совсем другая сторона индустрии — создание одежды, а не прогулки по подиуму. После переезда в Лос-Анджелес она начала работать стилистом, участвовала в создании рекламных кампаний, получала престижные заказы в качестве креативного директора, а также попробовала себя в мире кино. Скотт также выступала консультантом по костюмам в фильмах, в том числе в лентах Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами» (1999) и «Тринадцать друзей Оушена» (2007).
Л’Рен Скотт
В 2006 году она основала собственный модный лейбл. Ее платья носили такие культовые личности, как Опра Уинфри, Сара Джессика Паркер и Анджелина Джоли. Скотт также хвалили за ее практичный дизайн — она создавала одежду для женщин самых разных размеров.
Ее жизнь трагически оборвалась в 2014 году, однако ее творения живут до сих пор и сейчас становятся желанными лотами, за которыми охотятся многие коллекционеры (читайте также: Убийство, депрессия, долги: трагические судьбы знаменитых дизайнеров).
Так, аукционный дом Christie’s проводит онлайн-торги, посвященные коллекции Л’Рен Скотт, которые пройдут с 9 июня по 1 июля 2021 года. В общей сложности на торги будет выставлено 55 нарядов, созданных Л’Рен Скотт с 2006 по 2014 год. Выручка от продажи коллекции пойдет на стипендию, учрежденную сэром Миком Джаггером в колледже Central St Martin’s на курсе MA Fashion Design в 2015 году.
Николь Кидман и Л’Рен Скотт
Мик Джаггер и Л’Рен Скотт
Вниманию коллекционеров будут предложены наиболее изысканные и необычные творения Л’Рен Скотт, в которых в свое время можно было видеть как ее саму, так и целую плеяду звезд моды, кино и музыки. Многие голливудские знаменитости считали наряды от Л’Рен Скотт идеальным выбором для красных ковровых дорожек. Их безупречный дизайн и узнаваемые силуэты являются воплощением вневременной классики и безупречного чувства стиля. Это относится к нарядам от-кутюр и прет-а-порте, созданным на заказ для частных клиентов, среди которых были Сара Джессика Паркер, Николь Кидман, Пенелопа Крус, Мишель Обама, Эми Адамс, Эллен Баркин и Рене Зеллвегер.
После многих лет успешной работы в качестве модели и стилиста Л’Рен Скотт прекрасно понимала, что подходит каждому из ее клиентов. Ей приписывают следующие слова: «За эти годы я одела миллионы разных женщин, что дает мне представление о том, чего они хотят и что действительно работает».
Платье для Оливии Манн, 2013 год
Платье для Сары Джессики Паркер, 2013 год
«Аукцион Christie’s, посвященный коллекции Л’Рен Скотт — это дань уважения ее творчеству и прекрасная возможность для публики увидеть и насладиться ее творениями. — делился Мик Джаггер. — Л’Рен была талантливым и увлеченным дизайнером, прекрасно разбирающимся в деталях. Все, кто носил ее наряды, понимал, что люди для нее — это отправная точка дизайна. Она создавала прекрасные изделия, которые были воплощением элегантности и утонченности, но в то же время в современном стиле. Я рад, что доходы от этого аукциона помогут молодым студентам развивать свой талант в области моды».
Пиджак для Мика Джаггера
Пиджак для Мика Джаггера
К числу топ-лотов торгов относится пара сценических пиджаков, созданных Л’Рен специально для ее партнера Мика Джаггера.
В вышитом бисером, имитирующим узор хаки, «гламуфляжном» пиджаке из черного атласа Мик Джаггер выступал с Rolling Stones на Гластонберийском фестивале в 2013 году. В пиджаке с бабочками Джаггер выступал в том же году в Гайд-парке в ходе турне, посвященного 50-летию творческой деятельности группы.
К числу наиболее давних клиентов Л’Рен Скотт относится и Николь Кидман. В расшитом пайетками облегающем платье телесного цвета из коллекции Under my Skin (весна-лето 2007 года) актриса появилась на премьере фильма «Мех: Воображаемый портрет Дианы Арбус» на Римском кинофестивале в 2006 году. А в черно-золотом платье от Л’Рен Скотт Николь Кидман появилась на 85-й церемонии вручения премии «Оскар» в 2013 году. Этот наряд относится к коллекции Allegory of Love.
Платье, которое Николь Кидман одевала на Римский кинофестиваль в 2006 году
Платье, которое Николь Кидман одевала на премию «Оскар», 2013 год
«Л’Рен была удивительно роскошной, изысканной и сексуальной, и я думаю, что ее одежда отражает это сочетание.
— рассказывала Николь Кидман. — Я ужасно скучаю по ней и очень ценю время, которое нам удалось провести вместе. Я не могу назвать одну единственную вещь, Л’Рен которая нравилась бы мне больше других, их было так много. Нам было очень весело вместе. У нас были очень похожие формы тела, что всегда неплохо для дизайнера, поэтому она могла создавать идеальные наряды под мою фигуру. Мне подходило то же, что и ей».
Еще одним клиентом и близким другом Л’Рен была Пенелопа Крус. В золотом платье от Л’Рен актриса появилась вместе с мужем Хавьером Бардемом на премьере фильма «007: Координаты „Скайфолл“» в 2021 году. На торги также выставляется розовое вечернее платье, в котором Пенелопа Крус посетила парижскую премьеру фильма «Девять» в 2010 году и бордовое вечернее платье из коллекции Serengeti Sunrise, в котором она появилась на 83-й церемонии вручения премии «Оскар» в 2011 году.
Платье для Пенелопы Крус, в котором она появилась на премьере фильма «007: Координаты „Скайфолл“» в 2021 году
Платье для Пенелопы Крус, в котором она посетила премьеру фильма «Девять» в 2010 году
«Мы познакомились с Л’Рен, когда она была стилистом и сразу нашли общий язык, — рассказывала клиентка Скотт Пенелопа Крус.
— Спустя некоторое время она начала делиться со мной своими проектами. У нее был невероятный талант. Она создала множество уникальных вещей, которые я надевал на некоторые из моих премьер и на премию „Оскар“. Она была настоящим провидцем с удивительно красивой душой. Я очень ее любила и безмерно скучаю по ней».
Платье для Пенелопы Крус, в котором она появилась на премии «Оскар» в 2011 году
Платье для Дженнифер Лоуренс, 2011 год
Также на торги будут выставлены наряды, создававшиеся для Мадонны, Айлы Фишер, Дженнифер Лоуренс, Джессики Лэнг, Гретхен Мол, Тины Фей, Мишель Докери, Мариэллы Фроструп, Джулианны Маргулис и Наоми Кэмпбелл.
Фото: Getty Images, архив пресс-служб
Marie Claire Editorial
Л’Рен Скотт: загадочное самоубийство девушки Мика Джаггера | Л’Врен Скотт
Она не оставила записки. Через три месяца после самоубийства модельера Л’Врен Скотт это было одной из самых тяжелых вещей для ее друзей.
Отчасти это кажется таким нехарактерным.
Те, кто знал ее, описывают Скотта как «задумчивого», «доброго» и «добродушного». Она помнила дни рождения или посылала ни с того ни с сего сообщения о том, что думает о тебе. Когда она говорила, вы чувствовали, что полностью завладели ее вниманием. Если ты ей нравишься, Скотт сделает все возможное, чтобы помочь.
Ее друг и парикмахер Джон Виал вспоминает, что она всегда пыталась познакомить его с «богатыми миллиардерами», которые помогли бы ему расширить свой бизнес. «Она присылала мне сообщение со словами: «Боже мой, я видела этого человека, я представляю тебя ему». Или было бы так: «Я нашла этот новый крем — попробуй, возьми, возьми, возьми, возьми». На самом деле она была просто доброй, вдумчивой девушкой».
Саймон Книн, бывший креативный директор Banana Republic, который сблизился со Скоттом, когда работал с ней над коллаборацией для магазина в прошлом году, особенно хорошо помнит долгий, напряженный день фотосессий, который начался рано и закончился. поздно.
«На самом деле это был мой день рождения», — говорит он.
«А когда я вернулся домой, там был этот прекрасный букет пионов, который она договорилась отправить в мою квартиру».
На поминальной службе в Нью-Йорке в мае брат Скотта, Рэндалл, говорил о ее «глубоком сердце, особенно для неудачников». По его словам, в детстве она крепко подружилась с соседским ребенком с синдромом Дауна. Ее школьная подруга Джули Николс Томпсон вспоминает, что Скотт в подростковом возрасте был «высоким, темноволосым и стройным. Я был пухлым и блондином. Ей было все равно, и она никогда не заставляла меня чувствовать себя плохо… Иногда она говорила: «Джулс, что не так с твои волосы сегодня? Позволь мне помочь тебе с этим. В таком возрасте она легко могла бы посмеяться надо мной».
Ее талант, по словам Джоанны Коулз, главного редактора Cosmopolitan в США, «заключался в том, что она заставляла людей чувствовать себя особенными. или рука вокруг вас. Женщины любили ее и отвечали ей. Она была девочкой».
«Она производила впечатление некой безмятежности, — соглашается уважаемый модный критик Сюзи Менкес, — что так не соответствует ее печальной смерти».
В индустрии, известной своей поверхностностью и периодической стервозностью, своим лихорадочным темпом и ориентированной на потребителя культурой, спокойствие Скотта и внимание к другим людям отличают ее. Ей было все равно – в 49 лет, она была гламурной, успешной и у нее был бойфренд-суперзвезда в образе Мика Джаггера. Ее платья для красных дорожек, известные своим классическим кроем и роскошными деталями, носили голливудские знаменитости, включая Сару Джессику Паркер, Николь Кидман и Рене Зеллвегер, а Скотт только что одел Кристину Хендрикс для церемонии вручения премии Оскар 2014 года.
Несмотря на то, что ее бизнес накапливал долги, она была, во всех смыслах и целях, богатой. Она полностью владела своей нью-йоркской квартирой стоимостью 5,6 млн долларов на 11-й авеню, выплатив в прошлом году ипотечный кредит в размере 1,25 млн долларов. У Скотта также были дома в Париже и Лондоне, которые она делила с Джаггером. В их парижской квартире была ванная комната, облицованная стеклом Lalique.
Все это предполагает определенный образ жизни, разыгрываемый в отрыве от повседневности. Но, говорит Книн: «Она никогда не была дивой. Она была прекрасным слушателем и интересовалась всеми, от модельеров до швей и дизайнеров… Она не была претенциозной. Моя команда любила работать с ней».
Поэтому кажется странным, что Скотт выбрал такой жестокий способ покончить с собой. Странно также, что она написала своей помощнице Бриттани Пенебре в 8:30 утра в день своей смерти, прося ее прийти в себя. Это был понедельник, 17 марта, и к тому времени, когда Пенебре добралась до квартиры в 10 утра, Скотт был мертв. Она была найдена полностью одетой, ее тело ростом 6 футов 3 дюйма упало на пол из-за того, что она повесилась на черном шелковом шарфе. Пенебре вызвала скорую помощь, но парамедики ничего не смогли сделать. Позже тело Скотта было вывезено из здания для вскрытия, бело-голубой фургон судмедэксперта пробирался сквозь собравшуюся толпу фотографов.
Когда новость о ее смерти распространилась, друзья Скотта пошатнулись.
Никто этого не предвидел. Она только что вернулась из отпуска в Мюстике. Накануне своей смерти она устроила званый ужин для близких друзей. Они беспокоились о ней — она казалась подавленной, возможно, слегка обеспокоенной, — но не было никаких признаков того, что произойдет всего несколько часов спустя в той же квартире.
На следующий день после ее смерти Джаггер, который был в турне с Rolling Stones по Австралии, выступил с заявлением, в котором утверждал, что он «все еще пытается понять, как моя возлюбленная и лучшая подруга могла покончить с собой таким трагическим образом».
«Все еще пытаюсь понять, как моя возлюбленная и лучшая подруга могла так трагически закончить свою жизнь»: Джаггер со Скоттом в 2012 году. Фото: Lan/Corbis Некоторые ухватились за финансовые проблемы как за наиболее вероятную причину ее смерти. У британского подразделения ее компании LS Fashion Ltd (созданной в 2006 году) был дефицит в размере 3,5 млн фунтов стерлингов, и она отменила свое шоу на Лондонской неделе моды в феврале, сославшись на задержки производства.
Хотя она одевала многих знаменитостей на красных дорожках, маловероятно, что они платили за эту привилегию. Продажи были затруднены: одежда Скотта была дорогой инвестицией и была не по карману всем, кроме сверхбогатых.
The New York Times Модный критик Кэти Хорин утверждала, что Скотт был деморализован трудностями, с которыми столкнулся ее бизнес, и планировал закрыть его — утверждение, опровергнутое пресс-секретарем Скотта, который сказал, что на момент ее смерти «долгое — долгосрочные перспективы для бизнеса были обнадеживающими», отчасти из-за расширяющегося портфеля партнерских отношений дизайнера, в том числе с Banana Republic и косметической фирмой Bobbi Brown.
Книн настаивает на том, что долги не были особенно значительными для такого стартапа. Скотт, по его словам, был «действительно в начале своей карьеры».
Кроме того, если она действительно была в финансовом кризисе, всегда найдутся люди, которые выручат ее, и не в последнюю очередь сам Джаггер.
Долг, каким бы он ни был, не казался Скотту достаточной причиной, чтобы покончить с собой.
«Я просто не знаю, зачем она это сделала», — говорит Виал, качая головой. «Я не мог быть больше потрясен. Я вообще не подозревал. Ни одного, ни одного, ни одного».
Единственный способ понять это — думать, что это был импульсивный поступок. «Я просто не думаю, что она собиралась это сделать», — говорит он, и в его тоне чувствуется беспомощность, подспудное отчаяние, пытающееся извлечь какую-то несчастливую логику из этой неразберихи. «Это был момент безумия. Я не думаю, что она знала…» Он замолкает.
Это то, к чему они все время возвращаются: странность происходящего, тот факт, что Скотт — такой сострадательный, такой добрый, такой, казалось бы, безмятежный — написал ее помощнице, не представляя себе травму открытия, которое ее ждет, не беспокоясь о возможном эффекте. Это было так не в характере. Все это. И не было записки с объяснением почему.
В своей книге The Savage God: A Study of Suicide писатель Аль Альварес утверждает, что «решение покончить с собой так же обширно, сложно и загадочно, как и сама жизнь».
В случае с Л’Рен Скотт тайна ее смерти усугубляется еще большей непостижимостью. Несмотря на все то, что она любила и любила, восхищалась и восхищалась, ее друзья знали, что есть вещи, которыми она предпочитает не делиться. Она была очень закрытой и умела прикрываться. Ее отчужденная приемная сестра, Ян Шейн, описала Скотта в недавнем газетном интервью как «сверхсильную женщину… [Вы] не видите ее другую сторону, и она не собирается вам рассказывать».
У нее было «охраняемое ядро», писала Бриджит Фоули, исполнительный редактор Women’s Wear Daily после смерти Скотта. Сара Джессика Паркер вспоминала на поминальной службе Скотта в церкви Святого Варфоломея на Парк-авеню, что в ней была загадочность, которую было трудно определить, отмеченная «безмолвными границами», которые ее друзья знали, что не следует пересекать. Иногда это расстояние можно интерпретировать как froideur.
«Ее самым сильным оружием была сила молчания», — говорит Виал. «Даже если она не злилась, она просто говорила что-то авторитетное».
Кроме того, было необычайное физическое присутствие – рост Скотта был выше 6 футов без босых ног, с темными волосами до талии и томной элегантностью балерины. Она не чувствовала необходимости заискивать перед собой и не была особенно впечатлена атрибутами славы. У нее было сухое, ироничное чувство юмора, в большей степени приподнятая бровь и саркастическая острота.
На красной дорожке: Неделя моды в Нью-Йорке в 2012 году. Фото: Карло Аллегри/Reuters/CorbisКогда она впервые встретила Джаггера на фотосессии 2001 года, она мало знала о его прошлом. Позже, когда они встречались, они посетили показ мод в Париже, где модели шли по подиуму под серию хитов Rolling Stones. Скотту потребовалось три попытки, чтобы успешно идентифицировать «Дай мне приют».
Тогда она была своей собственной женщиной и не была заинтересована в том, чтобы ее знали только как придаток рок-н-ролла. Были и те, кто возражал против того, что они считали ее холодностью. Ходили слухи, что Кит Ричардс называл ее «Ле Ман» и дразнил ее из-за размера ее ноги.
Были и другие, которые пренебрежительно называли ее «апострофом» и жаловались, что она оказывает слишком большое влияние на решения Джаггера. Говорят, в присутствии Скотта он вел себя более сдержанно и менее весело.
Ее перфекционизм мог заставить ее контролировать. Когда она разрабатывала сценические наряды Джаггера, Скотт порвала 25 пар джинсов, прежде чем она осталась довольна окончательным вариантом. Когда она делала ремонт в квартире пары на Левом берегу в Париже, она девять месяцев выбирала краску для гостиной, оценивая, какой оттенок лучше всего смотрится при разном освещении, в любую погоду и в любое время года (в конце концов, она выбрала четыре слегка различающихся оттенка серого). .
Но те, кто знал ее, утверждают, что стандарты, которые она установила для себя, возникли из врожденной неуверенности. В конце концов, это была женщина, которую отдали на удочерение при рождении. Каким бы счастливым ни было последующее воспитание Скотта, некоторые люди в такой ситуации с трудом преодолевают первоначальный отказ и испытывают постоянную потребность доказать свою ценность.
Перфекционизм — распространенная болезнь успешных женщин. Некоторых утомительное занятие никогда не чувствовать себя достаточно умиротворяет материнство. Хотя Скотт никогда не говорила о детях или необоснованных слухах о том, что Джаггер не способна на длительную верность, некоторые из ее окружения считали, что она хочет ребенка. У Джаггера семеро детей от четырех разных женщин и четверо внуков. В мае у него родился первый правнук.
Скотт был, по общему мнению, внимательным и любящим присутствием в их жизни. Она гордилась достижениями детей, рассказывая друзьям, когда Джорджия Мэй, модельная дочь Джаггера, снялась для новой обложки журнала и посещала первый бейсбольный матч его внука Зака за несколько месяцев до ее смерти. Восьмилетний Зак назвал Скотта «Глэмми» — ласковое сокращение слов «гламур» и «бабушка».
Менкес вспоминает, что у Скотта были «очень хорошие, легкие отношения» с детьми Джаггера — «не материнские, просто естественные». Но были признаки того, что Скотт хотел большего.
«За все время, что я знал ее, было два раза, когда я видел… я бы не сказал, что маска сползла, но, возможно, немного того, что было на самом деле за ней», — говорит один близкий друг.
«Один из них был, когда она показывала мне свою парижскую квартиру пять лет назад или около того. У нее было несколько комнат в коридоре, которые она как раз ремонтировала, и она сказала: «Конечно, это будет для детей». Я сказал: «О, они часто приезжают погостить?», подумав, что она имеет в виду детей Мика, и она вопросительно посмотрела на меня и сказала: «Ну, мы никогда не знаем, не так ли?» И я почувствовал… трудно сказать, но я почувствовал, что сделал грубую ошибку.0003
«Второй раз был в ее выставочном зале на острове Сен-Луи три года назад. Она казалась очень подавленной и непохожей на себя, довольно неуверенной в себе и вообще расстроенной. Я так волновался за нее, что даже спросил общего друга: «С ней все в порядке? ‘ и они сказали, что это, вероятно, просто Мик снова подыграл.
Это единственные очевидные вещи, которые я помню, как признаки того, что она не счастлива в своей жизни».
Это кое-что говорит о том, как осторожно Скотт охраняла ее личную жизнь, что среди ее друзей нет единого мнения о том, расстались они с Джаггером или нет. Мне с одинаковой уверенностью говорят, что они «определенно объявили время своим отношениям» за несколько недель до ее смерти, и из разных источников, что любое предположение, что они больше не были парой, «на 100% ложно». Пресс-секретарь Джаггера Бернар Доэрти открыто назвал слухи о расколе «абсурдными». Однако недавно появились истории о том, что Джаггер сблизился с 27-летней балериной Мелани Хэмрик, с которой он, как говорят, познакомился во время турне по Японии, за несколько дней до того, как Скотта нашли мертвым.
Несмотря на это, один из доверенных лиц Скотта настаивает на том, что идея раскола была «поистине невероятной. Я был бы менее шокирован, если бы Папа решил стать мусульманином. каждый раз, когда он входил в комнату.
Это было похоже на: ting !» Во многих отношениях, продолжает друг, было бы предпочтительнее, если бы произошел разрыв, «по крайней мере, это было бы объяснением, не так ли?»
Если она и была в депрессии, Скотту удавалось скрывать это от большинства людей. И правда заключалась в том, что даже если бы Скотт мог понять, что она чувствует, она, возможно, не захотела бы делиться этим ни с кем. Именно это «защищенное ядро» привлекло ее к моде в первую очередь. Ее одежда отражала этот аспект ее личности: она была красиво скроена, чтобы льстить владелице, но всегда скрывала больше, чем открывала. Каждое тщательно обработанное изделие требовало огромного количества работы и внимания к деталям, чтобы сохранить иллюзию изящества. Они были одноразовыми. И таковой, по-своему, была Л’Врен Скотт.
Она выросла в Луанн Бэмбро в Рое, штат Юта, городе с населением 37 000 человек, расположенном рядом с межштатной автомагистралью 15. Приемный отец Скотта, Иван, был ветераном Второй мировой войны, который работал бухгалтером в страховой компании, и ее мать, Лула был банковским служащим.
Оба были активными членами Церкви Святых последних дней. Братья и сестры Скотта — Ян и Рэндалл — также были усыновлены, и все трое пошли в местную среднюю школу.
Это было скромное воспитание, и вскоре Скотт перерос свое окружение. В возрасте 12 лет она уже была ростом 6 футов и возвышалась над своей матерью ростом 5 футов 1 дюйм. В кино с нее брали больше за билет, потому что кассирши не верили, что она ребенок.
«Ее часто высмеивали из-за ее роста», — вспоминает ее подруга детства Джули Николс Томпсон. «Кажется, она воспринимала это спокойно. Я бы не сказал, что над ней злонамеренно издевались, но ее часто называли Стретч или спрашивали: «Как там погода?»»
Ее рост означал, что купленная в магазине одежда т подходит. Ее мать призвала ее начать адаптировать выкройки Баттерика и переделывать мужские костюмы под свою фигуру.
«Она любила свою маму», — говорит Виал. «Мать ей говорила: «Встань прямо, расправь плечи, надень каблуки!» Думаю, она была очень близка со своей матерью.
0003
«Конечно, никаких табу не было. Я не думаю, что у нее были какие-то проблемы с усыновлением. Она никогда не озвучивала их мне.»
Николс Томпсон говорит, что это всплывало только тогда, когда сверстники спрашивали, были ли у Скотта высокие родители. «Она любила и уважала своих [приемных] родителей, — говорит она. «Уверенность была одним из ее главных качеств».
‘Ее мама говорила: «Встань прямо, плечи назад, на каблуки!» Они были очень близки»: с ее приемными родителями и братьями и сестрами. Фотография: Splash News/CorbisСкотт был забавным и общительным, с разнообразной компанией друзей. Она не делала секрета из того, что считала, что ее будущее лежит за пределами Юты, и носила в школе альбом с рисунками под мышкой.
«Напротив моего дома находился местный бассейн. Летом мы встречались с друзьями почти каждый день, — говорит Николс Томпсон. «Мы постоянно пытались привлечь внимание спасателей, притворяясь, что на нас напала акула, изображая утопление или «случайно» брызгая на них.
Мы располагались прямо под креслом спасателя и свешивали локти с края бассейна. с вытянутыми ногами и начинаем брыкаться, чтобы посмотреть, насколько намокнет спасатель, прежде чем он сделает нам выговор. Ноги Л’Врен были наиболее эффективными в создании зоны брызг.0003
«Однажды мы втиснулись в кузов двухдверного Шевроле. Когда молодой человек наклонил водительское сиденье вперед, чтобы впустить нас, Л’Врен посмотрела на небольшое пространство, а затем предложила открутить ей ноги и поставить их. в багажнике».
В 1985 году, когда ей было 18 лет, Скотт была замечена легендарным фотографом Брюсом Вебером во время поездки в Юту. Позже он снял ее для рекламы Calvin Klein, за которую ей дали 1500 долларов. Она переехала в Париж, где ее агентство переименовало ее в «L’Wren». Хотя ее считали слишком высокой для обычных дефиле, ее 42-дюймовые ноги заставляли ее много работать.
Она была показана в культовой рекламе чулочно-носочных изделий Pretty Polly, снятой Дэвидом Бэйли, где ее ноги были изображены как стрелки часов.
«Мы видели тысячи девушек, — вспоминает Бэйли, — и у нее были самые лучшие ноги в мире. Это была трудная работа, потому что я был на высоте 30 футов и стрелял в нее, и она ни разу не пожаловалась. Я был удивлен, когда она умерла. Она показалась мне совершенно целой».
В середине 90-х Скотт переехал в Лос-Анджелес и начал работать стилистом у таких фотографов, как Херб Ритц, Хельмут Ньютон и Марио Сорренти. Ее съемки были представлены в Vanity Fair и журнал W .
В 1993 году был недолгий брак с предпринимателем Энтони Брэндом, но пара развелась через три года. В 2001 году она познакомилась с Джаггером на фотосессии. Пять лет спустя при его поддержке она создала собственный лейбл.
Ее поездки в Юту стали реже, особенно после смерти ее родителей (отца в 2002 году, матери шесть лет спустя в возрасте 83 лет) и ее карьеры дизайнера. Говорят, что после того, как она так усердно работала, чтобы найти свой собственный путь в жизни, причиной ее разочарования стало то, что ее неоднократно называли «девушкой Мика Джаггера».
«Мне кажется, ей уже надоел тег «девушка Мика», но это всего лишь предположение, — говорит Менкес. «Я никогда не слышал, чтобы она говорила что-то против Мика, никогда».
Было видно, что она его обожала. Работа моделью оставила у нее инстинктивное понимание силуэта, и на большинстве сохранившихся фотографий, на которых они изображены как пара, Скотт грациозно согнулся в колене, чтобы отвлечь внимание от очевидной разницы в росте. По словам друзей, ей нравилось делать вещи красивыми. Во многих смыслах она была ее собственным самым блестящим творением.
«Я никогда не видел ее потрепанной или в спортивных штанах», — смеется Виал. По его словам, ее показы мод были «выше шика». Скотт всегда готовил обед для своих посетителей, подавая печеный картофель с икрой или пирог с курицей. Внимание к деталям было ошеломляющим: огромные вазы с розами, отдельные официанты для каждого гостя и, конечно же, дразнящая перспектива присутствия Джаггера. Но несмотря на все ошеломляющие поверхностные подробности ее жизни и ощущение, что она держит все под контролем, позолоченная и удачливая, в Скотте была скрытая хрупкость.
«Ей было бы очень больно, если бы кто-то сказал что-то недоброе», добавляет Виал. «Как и многие влиятельные женщины, она была чувствительной».
За несколько месяцев до ее смерти эмоциональная хрупкость Скотта впервые уступила место физической слабости. Ей сделали операцию по восстановлению разрыва мениска колена. Несколько недель она ковыляла на костылях.
«Я думаю, это был первый раз, когда она почувствовала, что ее тело отказывается от нее», — говорит знакомый. «В апреле ей должно было исполниться 50 лет, что тоже могло быть у нее на уме».
Тем не менее, она продолжала работать. Она поддерживала связь с друзьями. 4 января она написала Андре Леону Талли по электронной почте, в котором сообщила, что только что высадила «моего внука Зака» в аэропорту, чтобы вылететь обратно в Лос-Анджелес. Несколько недель спустя она поговорила с Кэти Хорин по телефону. По словам Хорин, она звучала «изможденно и обескураженно» и говорила о производственных проблемах, которые вынудили ее отменить свое шоу в Лондоне.
3 февраля она написала Виал, извиняясь за то, что не вышла на связь раньше, и жалуясь на «ужасный вирус синуса». Она подписала: «Надеюсь скоро поймать вас xx».
Это была его последняя беседа с ней.
Страдание в тишине: Таинственное самоубийство Л’Врен Скотт
Она не оставила записки. Спустя несколько месяцев после самоубийства модельера Л’Врен Скотт это было одной из самых тяжелых вещей для ее друзей. Отчасти это просто кажется таким нехарактерным. Те, кто знал ее, описывают Скотта как «задумчивого», «доброго» и «добродушного».
Она вспоминала дни рождения или посылала ни с того ни с сего сообщения о том, что думает о тебе. Когда она говорила, вы чувствовали, что полностью завладели ее вниманием. Если ты ей нравишься, Скотт сделает все возможное, чтобы помочь.
Ее друг и парикмахер Джон Виал вспоминает, что она всегда пыталась познакомить его с «богатыми миллиардерами», которые помогли бы ему расширить свой бизнес. «Она присылала мне сообщение со словами: «Боже мой, я видела этого человека, я тебя с ним познакомлю».
Саймон Книн, бывший креативный директор Banana Republic, который сблизился со Скоттом, когда работал с ней над коллаборацией для магазина в прошлом году, особенно хорошо помнит долгий, напряженный день фотосессий, который начался рано и закончился. поздно. «На самом деле это был мой день рождения, — говорит он. «И когда я вернулся домой, там был этот прекрасный букет пионов, который она договорилась отправить в мою квартиру».
На поминальной службе в Нью-Йорке в мае брат Скотта, Рэндалл, сказал о ее «глубоком сердце, особенно для неудачников». По его словам, в детстве она крепко подружилась с соседским ребенком с синдромом Дауна. Ее школьная подруга, Джули Николс Томпсон, вспоминает, что Скотт в подростковом возрасте был «высоким, темноволосым и стройным. Я была пухленькой и светловолосой. Ей было все равно, и она никогда не заставляла меня чувствовать себя плохо… Иногда она говорила: Джулс, что у тебя сегодня с волосами? Позволь мне помочь тебе с этим.
Ее талант, по словам Джоанны Коулз, главного редактора журнала Cosmopolitan в США, «заключался в том, что она заставляла людей чувствовать себя особенными. рука вокруг вас. Женщины любили ее и отвечали ей. Она была девочкой».
«Она производила впечатление некой безмятежности, — соглашается уважаемый модный критик Сьюзи Менкес, — что так не соответствует ее печальной смерти».
В индустрии, известной своей поверхностностью и периодической стервозностью, лихорадочным темпом и ориентированной на потребителя культурой, спокойствие Скотта и внимание к другим людям отличают ее.
Ей было все равно — в 49 лет она была гламурной, успешной и имела бойфренда-суперзвезду в образе Мика Джаггера. Ее платья для красных дорожек, известные своим классическим кроем и роскошными деталями, носили голливудские знаменитости, включая Сару Джессику Паркер, Николь Кидман и Рене Зеллвегер, а Скотт только что одел Кристину Хендрикс для церемонии вручения премии Оскар 2014 года.
Несмотря на то, что ее бизнес накапливал долги, она была, во всех смыслах и целях, богатой. Она полностью владела своей нью-йоркской квартирой стоимостью 5,6 млн долларов на 11-й авеню, выплатив в прошлом году ипотечный кредит в размере 1,25 млн долларов. У Скотта также были дома в Париже и Лондоне, которые она делила с Джаггером. В их парижской квартире была ванная комната, облицованная стеклом Lalique.
Все это предполагает определенный образ жизни, разыгрываемый в отрыве от повседневности. Но, говорит Книн, «Она никогда не была дивой. Она была прекрасным слушателем и интересовалась всеми, от модельщиков до швей и дизайнеров… Она не была претенциозной. Моя команда любила работать с ней».
Поэтому кажется странным, что Скотт выбрал такой жестокий способ покончить с собой. Странно также, что она написала своей помощнице Бриттани Пенебре в 8:30 утра в день своей смерти, прося ее прийти в себя. Это был понедельник, 17 марта, и к тому времени, когда Пенебре добралась до квартиры в 10 утра, Скотт был мертв.
Она была найдена полностью одетой, ее тело ростом 6 футов 3 дюйма упало на пол из-за того, что она повесилась на черном шелковом шарфе.
Пенебре вызвала скорую помощь, но парамедики ничего не смогли сделать. Позже тело Скотта было вывезено из здания для вскрытия — бело-голубой фургон судмедэксперта пробирался сквозь собравшуюся толпу фотографов.
Когда новость о ее смерти распространилась, друзья Скотта пошатнулись. Никто этого не предвидел. Она только что вернулась из отпуска в Мюстике. В ночь перед смертью она устроила званый ужин для близких друзей. Они беспокоились о ней — она казалась подавленной, возможно, слегка встревоженной, — но не было никаких признаков того, что произойдет всего несколько часов спустя в той же квартире.
На следующий день после ее смерти Джаггер, который был в турне с Rolling Stones по Австралии, выступил с заявлением, в котором утверждал, что он «все еще пытается понять, как моя возлюбленная и лучшая подруга могла покончить с собой таким трагическим образом».
Некоторые ухватились за финансовые проблемы как наиболее вероятную причину ее смерти. У британского подразделения ее компании LS Fashion Ltd (созданного в 2006 году) был дефицит в размере 3,5 млн фунтов стерлингов, и она отменила свое шоу на Лондонской неделе моды в феврале, сославшись на задержки производства. Хотя она одевала многих знаменитостей на красных дорожках, маловероятно, что они платили за эту привилегию. Продажи были затруднены: одежда Скотта была дорогой инвестицией и была не по карману всем, кроме сверхбогатых.
Модный критик New York Times Кэти Хорин заявила, что Скотт была деморализована трудностями, с которыми столкнулся ее бизнес, и планировала его закрыть. долгосрочные перспективы бизнеса были обнадеживающими», отчасти из-за расширяющегося портфеля партнерских отношений дизайнера, в том числе с Banana Republic и косметической фирмой Bobbi Brown.
Книн настаивает на том, что долги не были особенно значительными для такого стартапа. Скотт, по его словам, был «действительно в начале своей карьеры».
Кроме того, если она действительно была в финансовом кризисе, всегда найдутся люди, которые выручат ее, и не в последнюю очередь сам Джаггер. Долг, каким бы он ни был, не казался Скотту достаточной причиной покончить с собой.
«Я просто не знаю, зачем она это сделала», — говорит Виал, качая головой. «Я не мог быть больше потрясен. Я вообще не подозревал. Ни одного, ни одного, ни одного».
Единственный способ понять это — думать, что это был импульсивный поступок. «Я просто не думаю, что она собиралась это сделать», — говорит он, и в его тоне чувствуется беспомощность, подспудное отчаяние, пытающееся извлечь какую-то несчастливую логику из этой неразберихи. «Это был момент безумия. Я не думаю, что она знала…» Он замолкает.
Это то, к чему они все время возвращаются: странность этого, тот факт, что Скотт — такой сострадательный, такой добрый, такой, казалось бы, безмятежный — написал сообщение своей помощнице, не представляя себе травму открытия, которое ее ждало, не беспокоясь о возможном эффекте.
Это было так не в характере. Все это. И не было записки с объяснением почему.
В своей книге «Дикий бог: исследование самоубийства» писатель Аль Альварез утверждает, что «решение покончить с собой так же обширно, сложно и загадочно, как и сама жизнь».
В случае с Л’Рен Скотт тайна ее смерти усугубляется еще большей непостижимостью. Несмотря на все то, что она любила и любила, восхищалась и восхищалась, ее друзья знали, что есть вещи, которыми она предпочитает не делиться. Она была очень закрытой и умела прикрываться.
Ее бывшая приемная сестра, Джен Шейн, описала Скотта в недавнем газетном интервью как «сверхсильную женщину… [Вы] не видите ее другую сторону, и она не собирается вам рассказывать».
У нее было «защищенное ядро», написала Бриджит Фоули, исполнительный редактор Women’s Wear Daily после смерти Скотта. Сара Джессика Паркер вспоминала на поминальной службе Скотта в церкви Святого Варфоломея на Парк-авеню, что в ней была загадочность, которую было трудно определить, отмеченная «безмолвными границами», которые ее друзья знали, что не следует пересекать.
Иногда это расстояние можно интерпретировать как froideur.
«Ее самым сильным оружием была сила молчания», — говорит Виал. «Даже если она не злилась, она просто говорила что-то авторитетное».
Кроме того, было необычайное физическое присутствие: рост Скотта был выше 6 футов без босых ног, с темными волосами до талии и томной элегантностью балерины.
Она не чувствовала необходимости заискивать перед собой и не была особенно впечатлена атрибутами славы. У нее было сухое, ироничное чувство юмора, в большей степени приподнятая бровь и саркастическая острота.
Когда она впервые встретила Джаггера на фотосессии 2001 года, она мало знала о его прошлом. Позже, когда они встречались, они посетили показ мод в Париже, где модели прошлись по подиуму под серию хитов Rolling Stones. Скотту потребовалось три попытки, чтобы успешно идентифицировать Gimme Shelter. Тогда она была самостоятельной женщиной и не была заинтересована в том, чтобы ее знали исключительно как придаток рок-н-ролла.
Некоторые возражали против того, что они считали ее холодностью. Ходили слухи, что Кит Ричардс называл ее «Ле Ман» и дразнил ее из-за размера ее ноги. Были и другие, которые пренебрежительно называли ее «апострофом» и жаловались, что она оказывает слишком большое влияние на решения Джаггера. Говорят, в присутствии Скотта он вел себя более сдержанно и менее весело.
Ее перфекционизм мог заставить ее контролировать. Когда она разрабатывала сценические наряды Джаггера, Скотт порвала 25 пар джинсов, прежде чем она осталась довольна окончательным вариантом. Когда она делала ремонт в квартире пары на Левом берегу в Париже, она девять месяцев выбирала краску для гостиной, оценивая, какой оттенок лучше всего смотрится при разном освещении, в любую погоду и в любое время года (в конце концов, она выбрала четыре слегка различающихся оттенка серого). .
Но те, кто ее знал, утверждают, что стандарты, которые она установила для себя, возникли из врожденной неуверенности. В конце концов, это была женщина, которую отдали на удочерение при рождении.
Каким бы счастливым ни было последующее воспитание Скотта, некоторые люди в такой ситуации с трудом преодолевают первоначальный отказ и испытывают постоянную потребность доказать свою ценность.
Перфекционизм — распространенная болезнь и среди успешных женщин. Некоторых утомительное занятие никогда не чувствовать себя достаточно умиротворяет материнство. Хотя Скотт никогда не говорила о детях или необоснованных слухах о том, что Джаггер не способна на длительную верность, некоторые из ее окружения считали, что она хочет ребенка. У Джаггера семеро детей от четырех разных женщин и четверо внуков. В мае у него родился первый правнук.
Скотт был, по общему мнению, внимательным и любящим присутствием в их жизни. Она гордилась достижениями детей, рассказывая друзьям, когда Джорджия Мэй, модельная дочь Джаггера, снялась для новой обложки журнала и посещала первый бейсбольный матч его внука Зака за несколько месяцев до ее смерти. Восьмилетний Зак назвал Скотта «Глэмми» — ласковое сокращение слов «гламур» и «бабушка».
Менкес вспоминает, что у Скотта были «очень хорошие, легкие отношения» с детьми Джаггера — «не материнские, просто естественные». Но были признаки того, что Скотт хотел большего.
«Было два раза, за все время, что я знал ее, когда я видел… Я бы не сказал, что маска сползла, но, может быть, немного того, что было на самом деле позади нее», — говорит один близкий друг.
«Одна из них была, когда она показывала мне свою парижскую квартиру пять лет назад или около того. У нее было несколько комнат в коридоре, которые она как раз ремонтировала, и она сказала: «Конечно, это будет для детей». Я сказал: «О, они часто приезжают погостить?», подумав, что она имеет в виду детей Мика, и она вопросительно посмотрела на меня и сказала: «Ну, мы никогда не знаем, не так ли?» И я почувствовал… трудно сказать, но я почувствовал, что сделал грубую ошибку.0003
«Второй раз был в ее выставочном зале на острове Сен-Луи три года назад. Она казалась очень подавленной и непохожей на себя, довольно неуверенной и вообще расстроенной.
Я так беспокоился о ней, что даже спросил общего друга: «С ней все в порядке?» ‘ и они сказали, что это, вероятно, просто Мик снова подыграл. Это единственные очевидные вещи, которые я помню, как признаки того, что она не счастлива в своей жизни».
Это кое-что говорит о том, как осторожно Скотт охраняла ее личную жизнь, что среди ее друзей нет единого мнения о том, расстались они с Джаггером или нет. Мне с одинаковой уверенностью говорят, что они «определенно объявили время своим отношениям» за несколько недель до ее смерти, и, из разных источников, что любое предположение, что они больше не были парой, «на 100% ложно».
Представитель Джаггера, Бернард Доэрти, открыто отверг слухи о расколе как «абсурдные». Однако недавно появились истории о том, что Джаггер сблизился с 27-летней балериной Мелани Хэмрик, с которой он, как говорят, познакомился во время турне по Японии, за несколько дней до того, как Скотта нашли мертвым. Несмотря на это, один из доверенных лиц Скотта настаивает на том, что идея раскола была «действительно невероятной.
Я был бы менее шокирован, если бы Папа решил стать мусульманином. Им было хорошо вместе».0003
«Они были как дети. Она загоралась каждый раз, когда он входил в комнату. Это было похоже на тин!» Во многих отношениях, продолжает друг, было бы предпочтительнее, если бы произошел разрыв, «по крайней мере, это было бы объяснением, не так ли?»
Если она и была в депрессии, Скотту удавалось скрывать это от большинства людей. И правда заключалась в том, что, даже если бы Скотт мог понять, что она чувствует, она, возможно, не захотела бы делиться этим ни с кем. Именно это «защищенное ядро» привлекло ее к моде в первую очередь.
Ее одежда отражала этот аспект ее личности: она была красиво сшита, чтобы льстить владелице, но всегда скрывала больше, чем открывала. Каждое тщательно обработанное изделие требовало огромного количества работы и внимания к деталям, чтобы сохранить иллюзию изящества. Они были одноразовыми. И таковой, по-своему, была Л’Врен Скотт.
Она выросла в Луанн Бэмбро в Рое, штат Юта, городе с населением 37 000 человек, расположенном рядом с межштатной автомагистралью 15.
Приемный отец Скотта, Иван, был ветераном Второй мировой войны, который работал бухгалтером в страховой компании, и ее мать, Лула, была банковским служащим. Оба были активными членами Церкви Святых последних дней. Братья и сестры Скотта — Ян и Рэндалл — тоже были усыновлены, и все трое пошли в местную среднюю школу.
Это было скромное воспитание, и вскоре Скотт перерос свое окружение. В возрасте 12 лет она уже была ростом 6 футов и возвышалась над своей матерью ростом 5 футов 1 дюйм. В кинотеатре с нее брали больше за билет, потому что кассирши не верили, что она ребенок. «Ее часто высмеивали из-за ее роста», — вспоминает ее подруга детства Джули Николс Томпсон. «Кажется, она восприняла это спокойно. Я бы не сказал, что над ней злонамеренно издевались, но ее часто называли Стретч или спрашивали: «Как там погода?»»
Из-за ее роста купленная в магазине одежда ей не подходила. Ее мать призвала ее начать адаптировать выкройки Баттерика и переделывать мужские костюмы под свою фигуру.
«Она любила свою маму», — говорит Виал. «Ее мать говорила ей: «Встань прямо, расправь плечи, надень каблуки!» Я думаю, она была очень близка со своей матерью.
«Конечно, никакого табу не было. Я не думаю, что у нее были проблемы с удочерением. Она никогда не озвучивала их мне».
Николс Томпсон говорит, что это всплывало только тогда, когда сверстники спрашивали, были ли у Скотта высокие родители. «Она любила и уважала своих [приемных] родителей, — говорит она. ее великие качества»
Скотт был забавным и общительным, с разнообразной компанией друзей. Она не скрывала, что верила, что ее будущее лежит за пределами Юты, и носила в школе альбом с рисунками под мышкой. «Местный бассейн находился напротив моего дома. Летом мы встречались с друзьями почти каждый день», — говорит Николс Томпсон. «Мы постоянно пытались привлечь внимание спасателей, притворяясь, что на нас напала акула, изображая утопление или «случайно» брызгая на них9.0003
«Мы располагались прямо под креслом спасателя, свешивались локтями с края бассейна, вытянув ноги, и начинали брыкаться, чтобы посмотреть, насколько промокнет спасатель, прежде чем он сделает нам выговор.
Ноги Л’Врен были наиболее эффективными. в создании зоны разбрызгивания.
«Однажды мы въехали в кузов двухдверного «Шевроле». Когда молодой человек наклонил водительское сиденье вперед, чтобы впустить нас, Л’Рен посмотрела на небольшое пространство, а затем предложила открутить ей ноги и положить их в багажник».0003
В 1985 году, когда ей было 18 лет, Скотт была замечена легендарным фотографом Брюсом Вебером во время поездки в Юту. Позже он снял ее для рекламы Calvin Klein, за которую ей дали 1500 долларов. Она переехала в Париж, где ее агентство переименовало ее в L’Wren. Хотя ее считали слишком высокой для обычных дефиле, ее 42-дюймовые ноги заставляли ее много работать.
Она была показана в культовой рекламе чулочно-носочных изделий Pretty Polly, снятой Дэвидом Бэйли, где ее ноги были изображены как стрелки часов.
«Мы видели тысячи девушек, — вспоминает Бэйли, — и у нее были самые лучшие ноги в мире. Это была трудная работа, потому что я с высоты 30 футов стрелял в нее, и она ни разу не пожаловалась.
Я был удивлен, когда она умерла. Она показалась мне совершенно целой».
В середине 90-х Скотт переехал в Лос-Анджелес и начал работать стилистом у таких фотографов, как Херб Ритц, Хельмут Ньютон и Марио Сорренти. Ее снимки были представлены в журналах Vanity Fair и W.
Был короткий брак в 1993 года с предпринимателем Энтони Брэндом, но пара развелась через три года. В 2001 году она познакомилась с Джаггером на фотосессии. Пять лет спустя при его поддержке она создала собственный лейбл.
Ее поездки в Юту стали реже, особенно после того, как ее родители умерли (ее отец в 2002 году, ее мать шестью годами позже в возрасте 83 лет) и ее карьера дизайнера пошла вверх. Говорят, что после того, как она так усердно работала, чтобы найти свой собственный путь в жизни, причиной ее разочарования стало то, что ее неоднократно называли «девушкой Мика Джаггера».
«Мне кажется, ей уже надоел тег «девушка Мика», но это всего лишь предположение, — говорит Менкес. «Я никогда не слышал, чтобы она говорила что-то против Мика, никогда».
Было видно, что она его обожала. Работа моделью оставила у нее инстинктивное понимание силуэта, и на большинстве сохранившихся фотографий, на которых они изображены как пара, Скотт грациозно сгибается в колене, чтобы отвлечь внимание от очевидной разницы в росте. По словам друзей, ей нравилось делать вещи красивыми. Во многих смыслах она была ее собственным самым блестящим творением.
«Я никогда не видел ее потрепанной или в спортивных штанах», — смеется Виал. По его словам, ее показы мод были «выше шика». Скотт всегда готовил обед для своих посетителей, подавая печеный картофель с икрой или пирог с курицей. Внимание к деталям было ошеломляющим: огромные вазы с розами, отдельные официанты для каждого гостя и, конечно же, дразнящая перспектива присутствия Джаггера. Но, несмотря на все ошеломляющие поверхностные подробности ее жизни и ощущение, что она держит все под контролем, позолоченная и удачливая, в Скотте была скрытая хрупкость.
«Ей было бы очень больно, если бы кто-то сказал что-то недоброе», добавляет Виал.
«Как и многие влиятельные женщины, она была чувствительной».
За несколько месяцев до ее смерти эмоциональная хрупкость Скотта впервые уступила место физической слабости. Ей сделали операцию по восстановлению разрыва мениска колена. Несколько недель она ковыляла на костылях.
«Я думаю, это был первый раз, когда она почувствовала, что ее тело отказывается от нее», — говорит знакомый. «В апреле ей должно было исполниться 50 лет, что тоже могло быть у нее на уме».
Тем не менее, она продолжала работать. Она поддерживала связь с друзьями. 4 января она написала Андре Леону Талли по электронной почте, в котором сообщила, что только что высадила «моего внука Зака» в аэропорту, чтобы вылететь обратно в Лос-Анджелес. Несколько недель спустя она поговорила с Кэти Хорин по телефону.
По словам Хорин, она звучала «изможденно и обескураженно» и говорила о производственных проблемах, которые вынудили ее отменить свое выступление в Лондоне. 3 февраля она написала Виал, извиняясь за то, что не вышла на связь раньше, и жалуясь на «ужасный вирус синуса».
