На Играх-2021 впервые выступят трансгендеры, а в США мальчикам разрешили соревноваться с девочками (если они ощущают себя девочками) — Разделка — Блоги
Гендерная тема в спорте – одна из самых сложных. Как говорить о равенстве, когда от природы физические возможности мужчин и женщин разные?
Но мир стремится к инклюзивности не только на словах. Новый президент США Джо Байден подписал закон о борьбе с гендерной дискриминацией: по нему трансперсоны получили право выступать в спортивных состязаниях того гендера, к которому себя относят.
Чем это грозит?
Мальчики смогут выступать в женских соревнованиях, несмотря на преимущество в силе
20 января Байден не только официально занял должность президента США, но и подписал несколько постановлений. Одно из них – указ №13988 «О предотвращении и борьбе с дискриминацией на основе гендерной идентичности или сексуальной ориентации».
В распоряжении говорится, что права трансгендерных людей не должны ущемляться ни в каком виде.
Трансгендер – это человек, чья гендерная идентичность не совпадает с полом. У трансперсон существует много терминов для обозначения идентичности, но если предельно упростить: человек чувствует свою принадлежность к противоположному полу. Гендер не связан ни с половой принадлежностью с точки зрения физиологии, ни с сексуальной ориентацией. Например, трансгендеры не всегда делают операции по смене пола.
В указе, подписанном Байденом, сказано: «Дети должны иметь возможность учиться, не беспокоясь о том, что им откажут в доступе в комнату отдыха, раздевалку или запретят участвовать в школьных спортивных состязаниях. Все люди должны получать равное отношение в соответствии с законом, независимо от их гендерной идентичности или сексуальной ориентации».
Распоряжение относится к школам с федеральным финансированием, в их числе почти все государственные средние школы. Теперь у заведений есть трудный выбор: или столкнуться с административными мерами со стороны Департамента образования, или допустить биологических мальчиков, которые идентифицируют себя как девочек, до женских соревнований.
В последние несколько лет в США активно обсуждали вопрос трансгендерных спортсменов на уровне школьных турниров. Само собой, родители девочек против допуска трансперсон до стартов – у биологических мальчиков есть физиологические преимущества. И они не исчезают, если мальчик чувствует себя девочкой.
Дело даже не в тестостероне, который профессионалов заставляют искусственно понижать. У мужчин крупнее сердце и легкие, плотнее кости, кровь больше насыщена кислородом, доля мышечной массы тоже выше. Да, конкретная женщина может быть быстрее или сильнее конкретного мужчины, но в спорте речь идет о предельных возможностях, а они у мужчин безоговорочно выше.
В США очень развита система школьного и студенческого спорта, откуда многие вырастают в профи, так что допуск трансперсон до стартов – вопрос принципиальный.
Сенатор Роджер Маршалл (у него, кстати, есть степень доктора медицины) в качестве иллюстрации разрыва в результатах приводит простой пример: самая титулованная легкоатлетка в истории Олимпиад Эллисон Феликс пробегает 400 метров за 49,26 секунды.
В 2018-м только в США 300 парней-школьников показали время лучше.
При этом исследование Британского журнала спортивной медицины говорит, что даже после двухлетней гормональной терапии биологические мальчики сохраняют значительные преимущества перед девочками.
Получается, указ Байдена вместо равноправия снова приводит к дискриминации – на этот раз женщин.
Активисты поддержали указ, а вот Мартина Навратилова – против
Проблема намного шире, чем просто борьба за спортивные трофеи. Трансперсоны способны лишить девушек стипендий и грантов. Да и психологически женщины будут деморализованы, потому что физически не смогут конкурировать с биологическими мужчинами.
«Позволить биологическим мальчикам соревноваться в спорте биологических девочек на уровне школ и колледжей – это не равноправие, это не уравнивает правила игры и, конечно, это нечестно. В указе президента Байдена нет ничего от справедливости. Он лишен здравого смысла и приведет к разрушению женского спорта», – писал сенатор Маршалл, который присоединился к разработке законопроекта о защите женского спорта.
Издание Scientific American утверждает, что трансгендеров стоит допустить до женских соревнований, а влияние тестостерона в спорте переоценивают (вряд ли WADA согласится с этим). В качестве аргумента журнал приводит заключение Катрины Карказис – старшего научного сотрудника при Йельском университете:
«Исследования тестостерона у спортсменов не показывают какой-либо четкой и последовательной связи между тестостероном и спортивными результатами. Иногда тестостерон ассоциируется с повышенными результатами, но другие исследования показывают слабую взаимосвязь или ее отсутствие. А другие показывают, что тестостерон снижает работоспособность».
Карказис писала статью о тестостероне в легкой атлетике у интерсекс-девушек – таких, как Кастер Семеня. Дискуссия о значимости этого гормона актуальна и для трансперсон.
Аспирант Университета Лафборо Бет Джонс изучила вопрос трансгендерных спортсменов и пришла к выводу, что никаких крупных исследований на этот счет не проводили: спортивные чиновники решили, что биологические мужчины априори получают преимущество.
Один из выходов (как минимум для командных видов) – смешанные сборные. Тогда вопрос половой принадлежности снимается, да и трансгендерам было бы легче влиться в команду, где есть мужчины и женщины.
Этот утопичный вариант не берет во внимание проблему травм: Всемирная федерация регби изучала вопрос и пришла к выводу, что женщины подвержены большему риску, если вступают в контактную борьбу с трансперсоной.
Легенда тенниса Мартина Навратилова всегда поддерживает ЛГБТ-сообщество, но тут и она призвала защитить женский спорт (пару лет назад ее уже уволили из ЛГБТ-организации за сравнение трансперсон в спорте с читерами):
«Преимущества трансгендеров довольно очевидные. Я против всеохватывающей ситуации, когда трансмужчины и трансженщины смогут соревноваться без каких-либо правил, а просто на основе их самоидентификации. Это точно не будет равным игровым полем».
Навратилова вошла в рабочую группу, цель которой не допустить распространение указа Байдена на колледжи и профессиональный спорт.
Такого же мнения кандидат в губернаторы Калифорнии Кейтлин Дженнер. Она как никто знает о переходах – в 2015-м Кейтлин сменила пол, до этого она была Брюсом – чемпионом Олимпиады-1976 в десятиборье:
«Это вопрос справедливости. Вот почему я против выступления биологических мальчиков, являющихся трансперсонами, в соревнованиях девочек. Это просто нечестно. И мы должны защищать спорт девочек в школах».
МОК разрешил трансперсонам выступать на Олимпиаде, но есть условия
В спорте высоких достижений нельзя так просто перейти из мужского разряда в женский. Хотя это не значит, что чиновники игнорируют проблему трансгендеров.
Еще в 2003-м МОК установил правила для спортсменов, которые сменили пол. Атлет должен перенести хирургическую операцию, смену пола нужно оформить юридически, а еще – необходимо пройти гормональную терапию. На следующий год трансгендерам разрешили участвовать в Олимпиадах.
В 2015-м МОК согласился с тем, что требование о юридическом подтверждении – необоснованное, так как во многих странах на законодательном уровне смена пола запрещена.
Поэтому сейчас руководящие принципы МОК в вопросах трансперсон такие:
1. Спортсмены, перешедшие из женского пола в мужской, имеют право участвовать в мужских соревнованиях без ограничений.
2. Спортсмены, перешедшие из мужского пола в женский, имеют право участвовать в женских соревнованиях при соблюдении нескольких условий:
• Если спортсменка заявила, что ее гендерная идентичность – женская, то в течение минимум 4 лет она не может менять это заявление.
• Уровень тестостерона в организме должен быть ниже 10 нмоль/л в течение минимум 12 месяцев до первого старта.
• На протяжении всего соревновательного периода уровень тестостерона должен быть ниже 10 нмоль/л.
• Если спортсменка не соблюдает условия, право на участие в женских соревнованиях приостанавливается на 12 месяцев.
Вероника Иви (в центре) – трансгендерная велосипедистка (в прошлом – Рэйчел Маккиннон), получившая право соревноваться с женщинами
Эти правила действовали уже к Олимпиаде-2016, хотя в Рио так и не приехали трансгендеры.
А вот в Токио они уже будут – и это первый случай в истории: летом на Играх выступит тяжелоатлетка из Новой Зеландии Лорел Хаббард.
У Международной федерации легкой атлетики (World Athletics) и Международной федерации тенниса (ITF) схожие правила, только уровень тестостерона для трансперсон устанавливается на отметке не выше 5 нмоль/л. В Международном союзе велосипедистов такие же границы, при этом UCI решает вопросы допуска в индивидуальном порядке.
А вот в Международной федерации волейбола (FIVB) переходы запрещены – пол устанавливается по свидетельству о рождении, а в случае сомнений федерация проверяет половую принадлежность спортсменки.
WADA запрещает употребление тестостерона, поэтому спортсмены, которые проходят гормональную терапию, оформляют терапевтические исключения.
***
Проблема трансперсон в спорте лишь зарождается, но рано или поздно обретет актуальность. И тогда перед чиновниками встанет выбор: подвергнуть дискриминации или женщин, или трансгендеров, права которых и так часто ущемляют.
А может, отказаться от полового деления вообще и придумать новые параметры?
Фото: Gettyimages.ru/Doug Mills, Drew Angerer, Patrick Smith, Lachlan Cunningham, Dan Mullan; globallookpress.com/Christopher Levy; OLI SCARFF/AFP/East News
«У сына в телефоне я записан как мама»: как в Москве живут транслюди
Говоря о трансгендерности в издании, предназначенном для широкого круга читателей, очень сложно найти нужную интонацию. С одной стороны, свобода выбора и то, что гендерная идентичность может не соответствовать полу — общие места, а материалы, в которых герои, совершившие трансгендерный переход, рассказывают о себе, выходят в СМИ почти каждый месяц. С другой — значительная часть общества не готова видеть в трансгендерности вариант нормы. И средней позиции тут не существует, это как переключить оптику с дневного на ночное видение.
При этом не так очевидна связь двух позиций со степенью консерватизма или прогрессивности общества. Так, в Русской православной церкви официально не признаются трансгендерные люди, за них разрешено молиться только в соответствии с биологическим полом.
Но есть отдельные священники, чьи контакты православные транслюди передают друг другу по секрету, которые не согласны с официальной позицией РПЦ и совершают чин наречения имени, своего рода религиозную смену пола.
По другую сторону стоят радикальные феминистки, выступающие за переустройство общества, отказ от патриархальных шаблонов и, казалось бы, открытые к принятию «нетрадиционных ценностей». Однако в феминистской повестке очень часто звучат призывы об отказе трансгендерным женщинам считаться женщинами, а также неприятие выбора трансгендерных мужчин. Что касается женщин, которые родились с мужскими половыми признаками, все более или менее понятно — они рассматриваются как лазутчики из стана врага, решившие зайти на женскую территорию, чтобы попаразитировать.
С отношением к трансгендерным мужчинам у трансэксклюзивных феминисток дела обстоят немного сложнее. С одной стороны, трансгендерные мужчины воспринимаются как заблудшие сестры, задавленные патриархатом до такой степени, что им ничего больше не оставалось, как сменить пол.
С другой — как предательницы, решившие получить выгоду и таким радикальным образом встроившиеся в мужской мир.
«Я тоже в детстве хотела стать мальчиком, но осталась девочкой», — пишет Джоан Роулинг в скандальном эссе, спровоцировавшем волну обвинений в трансфобии. А между строк говорит следующее: я тоже стеснялась, когда у меня начала расти грудь, тоже хотела бегать с рогаткой и пачкать одежду, не хотела слышать «ты же девочка», не хотела уходить в декрет с престижной работы, не хотела стоять у плиты и одновременно писать кандидатскую, не хотела терять сексуальную привлекательность в возрасте, когда мужчина еще вправе впервые задуматься о создании семьи. А ты, моя бывшая сестра, взяла и сделала это, просто отказалась от всех женских проблем, в твои бока больше не будет впиваться лифчик, начальник не хлопнет по попе, и теперь ты смеешь говорить о том, что тебя угнетают?
А еще всем очень страшно от того, что трансгендерность стала «модной». Хотя, несмотря на возгласы о «модной» гомосексуальности, геев и лесбиянок не становится больше.
Кстати, первая операция по коррекции пола в СССР произошла в 1970 году в Риге. Первый пациент в свидетельстве о рождении был указан как Инна, но после операции получил новое имя — Иннокентий. Врач Виктор Калнберз, руководивший операцией, несколько раз говорил с матерью тогда еще Инны, но она сказала, что «устала от попыток дочери совершить суицид, пусть будет, кем хочет». Согласно мемуарам Калнберза, после серии операций и реабилитации его пациент дважды женился, скрывая от жен свое прошлое, а также начал «пить, курить и ругаться матом».
Через десять лет подобные хирургические манипуляции начали проводить в Институте клинической и экспериментальной хирургии в Москве. Впрочем, это не говорит о прогрессивности СССР. Как ни странно, трансгендерность, когда речь идет о максимальном хирургическом и гормональном переходе, неохотно, но принимается в традиционном обществе. Так, например, в Иране есть врачи, которые с помощью операций пытаются спасти гомосексуальных мужчин, поскольку однополые отношения караются там смертной казнью, а коррекция пола может узаконить таких людей.
Но проблема в том, что гомосексуальность и трансгендерность совершенно разные вещи. Трансгендерные люди могут иметь совершенно разную ориентацию, точно так же, как люди, чей пол и самоощущение совпадают. Поэтому многие жертвы подобных операций не могут жить в новом теле, впоследствии страдают тяжелой депрессией и даже кончают с собой.
Часто вроде бы вполне толерантное отношение к трансгендерным людям рассыпается при столкновении с «детским вопросом». «Он называет меня Лекс, но в телефоне я до сих пор записан у него как мама», — рассказывает Лекс, трансгендерный мужчина и по совместительству мать, поэт и писатель, автор книги «Я здесь», творческий псевдоним Аше Гарридо.
При этом, анализируя свою связь с ребенком, он не готов называться отцом. К тому же он сам произвел его на свет, как бы это ни звучало.
— Да ты куда? — спросили как-то Лекса друзья, с которыми он выпивал пиво.
— Домой. У меня там сын, завтра делать с ним уроки. Не хочу, чтобы утром болела голова, — ответил он.
— Вот и видно, что ты женщина, мужчина бы остался пить пиво, — заключили приятели.
Аше Гарридо
Обычно когда всплывают истории детей, которых воспитывают трансгендерные родители, общественность хватается за коллективную голову и начинает их жалеть. У нас не жалеют детей, воспитывающихся родителями с наркотической и алкогольной зависимостями, детей, растущих за чертой бедности, детей, чьи родители сидят или отсидели в тюрьме, то есть как минимум половину детей, живущих на территории России. Но семьи трансгендерных людей обязательно ассоциируются с травмой. На самом деле это не так, и если уж мерить травму по какой-то шкале, то родитель, недовольный своей жизнью, мучающийся от острой гендерной дисфории (хронического неприятия своего тела из-за несоответствия внутреннему ощущению), может нанести ребенку гораздо больший ущерб, чем родитель, решившийся на изменение тела и документов и живущий в гармонии с собой.
— Мать моя, женщина! — как-то воскликнул сын Лекса.
— Не факт, — ответила ему сводная сестра.
«Мы не заслуживаем своих детей, — говорит Лекс. — Мы производим их на свет, как получится, растим, как можем, и то же самое можно сказать про всю нашу жизнь».
«В шесть лет я совершил каминг-аут»Когда я писала Джонни Джибладзе, известному транс-активисту, с которым хотела поговорить перед тем, как делать этот материал, я была уверена в себе: широкие взгляды, разнообразный круг общения, готовность принять любую человеческую особенность. На самом деле я села в лужу на первой же фразе.
«Здравствуйте, меня зовут Анастасия Курляндская, “Москвич Mag”. Я готовлю материал о трансгендерах, я хотела бы… » — написала я ему. И добавила, что если запутаюсь в терминах, то буду благодарна за замечания.
«Да, конечно, не переживайте по поводу терминов, я могу вас аккуратно поправлять. Например, мы говорим “трансгендерные люди” или “транслюди” вместо трансгендеров. Потому что человек — это в первую очередь человек, а не его трансгендерный опыт, даже если эта идентичность для него важна».
Джонни Джибладзе — трансгендерный человек, активист ЛГБТ-движения, практикующий психолог, помогающий другим людям, чья гендерная идентичность не совпадает с гендером, который им приписали. При рождении он получил женское имя, но к 15 годам понял, что это не соответствует его самоощущению. Тут я могла бы начать долго и подробно рассказывать его историю, то, как ему повезло, что его идентичность приняли родители, и как он так и не смог признаться бабушке, после ее смерти задаваясь вопросами: знала ли она, имела ли право знать? Но рассказывать историю Джонни я не буду, потому что, во-первых, любой человек гораздо шире, чем самая развернутая история, напечатанная в СМИ, во-вторых, у всех трансгендерных людей свой уникальный опыт и нет показательных историй, а в-третьих, на самом деле мы умеем рассказывать только про самих себя.
В сборнике «Мы здесь» ЛГБТ-инициативной группы «Выход» есть текст, написанный транс-активисткой Наташей. Она говорит о том, что многие уверены в ее готовности к сторителлингу 24/7.
«Как пришло осознание?» «Какая у вас ориентация?» «Как реагируют близкие?» Даже будучи журналистом, задавать такие вопросы непросто, это как рассматривать живого человека в анатомическом театре. Да и нужно ли? Возможно, полезнее заглянуть в зеркало.
Например, я поймала себя на том, что, посмотрев в фейсбуке страницу Джонни и увидев на некоторых фотографиях, как мне показалось, феминные черты, я начала невольно думать о нем как о женщине, все время поправляла себя мысленно и боялась ошибиться при разговоре. Но после первых же его слов, услышав маскулинные интонации, сразу идентифицировала как мужчину. Потом выяснилось, что все еще сложнее. Джонни публично заявляет о себе как о небинарном человеке, но у меня в голове с первого раза это не уместилось. Думая о нем, я невольно «переключалась» с мужчины на женщину и обратно, поскольку нужного «ящика», в который бы улеглась идея небинарности, у меня не было.
Джонни Джибладзе
На самом деле это отвечает на важный вопрос, с которым мы часто сталкиваемся, обсуждая трансгендерность с представителями старшего поколения.
Конечно, это может быть врожденное, но часто это эпатаж, считают многие, особенно в старшем поколении. Нет, гендерная идентичность — это такая же реальность, как и то, что мы называем биологическим полом. Как и пол, она может быть мужской, женской или небинарной.
В сборнике «Мы здесь» много очень разных историй транслюдей. Сначала некоторые из них вводят в ступор, но после первой трети книги глаза привыкают. У большинства транслюдей осознание приходит в детстве. Хотя в нашем разговоре Джонни подчеркнул, что нельзя делать на этом акцент, поскольку понимание своей идентичности может прийти и к подростку, и к взрослому человеку.
Часто первыми, кто это замечает, становятся близкие, и они же часто оказываются теми, кто объявляет трансгендерности войну. Вот несколько типичных цитат из воспоминаний трансгендерных людей:
«Мое детство закончилось в три года, родители все поняли и стали бороться»;
«Еще в детстве я начала понимать, что со мной что-то не так. Было непонятно, почему я не могу носить те же вещи, что и сестра.
Однажды мама нанесла мне помаду на сильно обветренные губы. Когда губы зажили, я разорвала ранку, чтобы это случилось снова»;
«В шесть лет я совершил каминг-аут, признался маме, что я мальчик, и после этого 15 лет подвергался домашнему насилию со стороны матери, которая хотела меня “переделать”»;
«Я помню куклу, с которой ходил на свидания и целовался, помню мужскую жилетку, которую надевал на голое тело. И самосвал, и пистолет, в которые хотел играть, как все мальчики»;
«С первой же зарплаты я купил мужские трусы и бинт. И начал переход».
Кстати, «переход» не обязательно подразумевает хирургическое вмешательство и даже гормонотерапию.
Отдельная история — проституцияДля одних трансгендерных людей важно изменить тело и внешность настолько, насколько это возможно посредством хирургической операции и гормональных препаратов. Другим достаточно изменить только имя и пол в документах. Кто-то меняет свой облик с помощью косметических практик и физических упражнений, а кто-то отказывается от внешних изменений вообще и живет двойной жизнью: на работе человека знают по паспортному полу, а в кругу близких принимают таким, какой он есть, и называют выбранным именем.
Трансгендерность не обязательно подразумевает тяжелую дисфорию. К тому же медицинский переход стоит немалых денег. По словам Джонни Джибладзе, большинство трансгендерных людей, которые обращаются к нему за психологической помощью, живут на черте или за чертой бедности. Он объясняет это тем, что транслюди сталкиваются с серьезными сложностями в социуме.
«Трансгендерные люди часто замыкаются еще в школе, из-за этого они не могут нормально учиться, соответственно, получают плохие оценки на экзаменах. В 15 лет я понял, что не могу больше откликаться на имя, которое было дано мне при рождении. Но сказать об этом учителям я тоже не мог, поэтому когда меня вызывали к доске, я, бывало, просто не выходил, — рассказывает Джонни. — Мне повезло, но у многих способных, талантливых трансгендерных людей могут быть очень ограниченные варианты дальнейшего устройства своей жизни. Многие не получают высшего образования не потому, что не хотят, а потому, что выбор: либо вести двойную жизнь, скатываясь в депрессию, либо быть открытым и сталкиваться с агрессией и давлением.
А многие так и вовсе с раннего возраста вынуждены бежать из семьи, если родственники настроены агрессивно. Тут уж не до образования, нужно как-то себя обеспечивать».
По словам Джонни, есть прямая и косвенная дискриминация трансгендерных людей. Прямая — это, например, когда при устройстве на работу человеку заявляют, что не хотят принимать его именно из-за трансгендерности — допустим, он выглядит и представляется как женщина, а в паспорте указан мужской пол. Но прямые отказы происходят редко: обычно находят другую причину не принимать человека на работу, хотя в реальности всем понятно, что дело в трансгендерности соискателя. Есть и косвенная дискриминация: когда напрямую человеку не отказывают, но круг его возможностей сильно ограничен из-за отношения к трансгендерности в обществе. Быть трансгендерным человеком попросту опасно. Дело не только в угрозах и нападениях. Например, многие транслюди не обращаются за медицинской помощью, даже если тяжело заболели, боятся, что врачи будут издеваться над ними, видеть причину всех заболеваний в трансгендерности или вовсе откажут в помощи.
К сожалению, этот страх небезоснователен.
«Привыкнув жить в страхе, привыкнув сталкиваться с постоянными отказами, угрозами и издевательствами, человек не может искать работу, кроме как через знакомых, его круг возможностей сужается», — говорит Джонни. В итоге транслюди часто работают нелегально, перебиваясь разовыми заработками. Отдельная история — проституция. Нередко для трансженщин, к которым общество оказывается гораздо менее терпимо, чем к трансмужчинам, это единственная доступная форма заработка.
«Это миф, что на Западе все гораздо лучше»Еще одно распространенное заблуждение, свойственное как трансфобно настроенным людям, так и тем, кто поддерживает транслюдей, касается положения дел на Западе. У трансфобов — это идея о привилегированности ЛГБТ-людей в Европе и США, о том, что «прогнивший, разложившийся Запад» чуть ли не отказался от понятия «пол» и только Россия еще как-то стоит на страже «нравственности». В связи с этим обязательно упоминается упадок культуры и развал государства, при том что толерантный к гендерному и сексуальному разнообразию эллинизм культурным упадком не отличался, а Римская империя, также открытая к подобным явлениям с момента своего зарождения, веками росла и никак не разваливалась.
Поборники «традиционных ценностей» часто забывают или не знают о том, что во многих традиционных культурах до европейской колонизации гендер не был бинарным. Например, у коренных культур Сибири признавались не только женщины и мужчины, но и люди альтернативного, третьего гендера. А превращения из одного гендера в другой были не только важной частью духовных практик, но и существовали в повседневной жизни.
По другую сторону те, кто с сочувствием советует трансгендерным людям скорее уезжать, бежать из кошмарной российской действительности в страну, где их поймут и примут. Но страны, где всех «поймут и примут», не существует. Даже в самом толерантном государстве он или она окажется в статусе беженца, в окружении далеко не толерантных людей — других беженцев.
«Однажды, когда я каталась на велосипеде в Германии, одна компания, на которую я сначала не обратила внимания, начала кидать мне в спину камни. Вот она, цена потери бдительности», — вспоминает Яна Ситникова, трансгендерная женщина, эмигрировавшая из России.
«Это миф, что на Западе все гораздо лучше, чем в России, а в Центральной Азии еще хуже, — отмечает Джонни. — Везде все примерно одинаково — и в России, и в США. Но в некоторых странах есть антидискриминационное законодательство, которое подразумевает наказание за дискриминацию, и государственные программы, направленные на преодоление гомофобной и трансфобной стигмы в обществе. А у нас есть дискриминирующее законодательство и поддерживаемая государством гомофобия, ставшая почти что официальной идеологией».
«Как много изменилось за эти годы, теперь я и нос на улицу боюсь высунуть, если моя рожа не вписывается в какие-то стереотипы. Я больше не считаю нападение на себя чем-то, что может привлечь внимание СМИ», — рассказывает Ситникова про жизнь в России.
По словам Джонни, с 2013 года, когда были приняты скандальные мизулинские законы о наказании за пропаганду «нетрадиционных ценностей» среди несовершеннолетних, трансфобия в обществе усилилась. «Точнее будет сказать о гомофобии, — отмечает он.
— Так, трансгендерной женщине в спину не будут кричать, что она транс, скорее это будет слово на букву П. При этом можно говорить о том, что транс-сообщество стало сплоченнее, внутри него стало больше механизмов взаимопомощи, и все больше союзников, в том числе публичных людей, видя, как мракобесие приводит к насилию, высказываются в нашу защиту, даже если сами раньше придерживались трансфобных взглядов».
Что касается правового статуса трансгендерных людей, в России для них предусмотрена возможность изменения пола в документах, но это сложный бюрократический процесс, который среди прочего предполагает прохождение психиатрической комиссии, оценивающей, насколько человек соответствует своей новой половой принадлежности. Таких комиссий в стране мало. Еще меньше врачей, которые придерживаются индивидуального подхода и не следуют гендерным стереотипам. Хотя сейчас ситуация постепенно меняется к лучшему.
«Много лет назад я готовился к комиссии вместе со своим другом и видел, как он буквально заставлял себя выучивать роль.
Нужно было изобразить маскулинность, он говорил, что любит с друзьями смотреть футбол, любит пострелять, выпить пивка в мужской компании, хочет стать отцом и воспитать достойных детей. А на самом деле он любил вышивать. Но этого на комиссии говорить было нельзя, иначе его бы сочли недостаточно мужественным», — рассказывает Джонни.
Утрированная феминность трансгендерных женщин тоже часто обусловлена необходимостью соответствовать сложившимся в обществе стереотипам, и лишь единицы могут пойти на то, чтобы от этого отказаться. Если трансгендерные люди не прилагают постоянных усилий к тому, чтобы соответствовать гендерным стереотипам и слиться с обычными мужчинами и женщинами, они рискуют быть вычисленными и столкнуться с агрессией, вплоть до физического насилия. «В определенный момент я поняла, что все то, что мы считаем женским, ассоциируем с женственностью, было сконструировано мужчинами и было вписано в патриархальную систему для ее поддержания», — рассказывает Александра Ясенева в книге «Мы здесь».
Но проблема в том, что трансгендерного человека, решившего не воспроизводить гендерные стереотипы, по словам Ясеневой, в обществе начинают воспринимать как «чудовище». Поэтому в большинстве случаев им приходится соответствовать ожиданиям враждебного к себе мира, как будто вечно жить в зависимости от злой мачехи.
Когда я начала вникать в тему жизни трансгендерных людей в обществе, мне казалось, что в аргументах Джоан Роулинг есть рациональное зерно. Например, женский туалет должен быть только женским. Но сейчас, когда я думаю о связке «трансгендерность и общественная уборная», я представляю уязвимых, растерянных трансгендерных подростков, запуганных и затравленных трансгендерных мужчин и женщин. Отправляясь на прогулку по городу, они не знают, смогут ли безопасно сходить в туалет при необходимости: в женском наорут и выгонят, в мужском могут избить или даже изнасиловать. Трансгендерные люди делятся друг с другом информацией о том, где в городе есть «нейтральные» туалеты, не маркированные как мужские или женские, в которых к ним никто не придерется.
Некоторые вовсе составляют «туалетные карты». При этом им сложно себя заставить пойти в женский туалет, чувствуя себя мужчиной, или в мужской, осознавая себя женщиной. И вот они стоят с этой позорной картой посреди шумной улицы, среди людей, которые никогда не поймут их проблем, а где-то там, в особняке в пригороде Эдинбурга, сидит Роулинг и рассуждает о неприкосновенности общественной уборной.
Между мужчиной и женщиной: драма трансгендерной жизни. Гость “Американского часа”
Александр Генис: Я не читал исторических книг интереснее трехтомной “Pax Britaniсa”. Это – грандиозное полотно, описывающее во всех живописных подробностях рождение, расцвет и кончину Британской Империи. Поразительно, что до такой обворожительной книги еще не добрались российские издатели, которые, казалось бы, уже открыли жилу нон-фикшн. Но увлекательнее книги — судьба ее автора. Замечательный писатель, вошедший в 15 лучших ныне живущих авторов Англии, человек огромного мужества (он был военным корреспондентом и участником первой успешной экспедиции на Эверест), отец пятерых детей, Моррис подписал первый том своей прославленной трилогии именем Джеймс, а последний – Джейн.
В промежутке он, в возрасте 56 лет, сделал операцию по перемене пола и стал женщиной. Из-за этого он вынужден был развестись с горячо любимой женой, но он вновь на ней женился, когда такие браки разрешили в Англии. Случай Джеймса — или Джейн — Морриса вызывает такой интерес к трансгендерным проблемам, что я попросил нашего корреспондента Ирину Савинову расспросить о них сегодняшнего гостя “Американского часа” Ноя Льюса, представителя Фонда юридической защиты гендерной идентичности.
Ирина Савинова: Что такое трансгендерность? По составу слова можно догадаться, что “транс” значит “переходный”. “Гендер” же — не совсем пол, потому что пол определяется биологически или физиологически. “Гендер” – это, скорее, принятая на себя социальная роль, не соответствующая биологическим свойствам. Трансгендеры – люди, чья гендерная идентичность отличается от той, с какой общество определяет их. Наверное, политически-корректным должно быть название для таких людей “не подчиняющиеся условностям принадлежности к определенному полу”?
Ной Льюис: Трансгендеры – это общий термин, которым определяют широкий круг людей.
Кроме трансгендеров как таковых сюда включены транссексуалы, то есть, люди, отнесенные к определенному полу при рождении, но проводящие всю жизнь в другом поле.
Ирина Савинова: Что играет более важную роль: природа или выбор, физиология или психология?
Ной Льюис: У транссексуалов наблюдается симптом, при котором мозг сигнализирует телу, что оно живет несвойственной для его пола жизнью. Эта особенность не обусловлена социальным влиянием. Гендерная и сексуальная ориентация – разные понятия. Вообще-то не следует называть это симптомом – создается впечатление, что речь идет о заболевании. Транссексуалами рождаются, и они знают с ранних лет, что они такие.
Ирина Савинова: Как рано начинают определяться, к какому полу принадлежать?
Ной Льюис: Некоторые транссексуалы с трех-четырех лет, — как только начинают говорить, — заявляют “я не мальчик”, “я не девочка”. То есть, они хотят, чтобы общество воспринимало их в соответствии с их собственной гендерной идентичностью.
В большинстве случаев определение с сексуальной принадлежностью приходит гораздо позднее. Заметьте, не с гендерной идентичностью, а сексуальной ориентацией. Предрассудки общества играют здесь большую роль. И многие живут до средних лет или всю жизнь как мужчина или женщина, соответствуя тому определению, какое им дало общество, но это не их реальная жизнь. И у них есть сильная потребность изменить свое тело, чтобы оно соответствовало тому, что подсказывает мозг. Процесс перехода из одного пола в другой может происходить в самые разные периоды жизни.
Ирина Савинова: Насколько успешно взрослые люди скрывают свою парадоксальную сущность?
Ной Льюис: Некоторые люди могут скрывать, что они транссексуалы очень долгое время. Существует стереотип: мужчины, ассоциирующие себя с женским полом, ведут нарочито “мужскую” жизнь: вступают в армию и в целом занимаются “мужской” деятельностью, связанной с использованием мускульной силы. Женщины, ассоциирующие свою социальную роль с мужской, становятся королевами красоты.
Они стараются соответствовать роли, отводимой им обществом, не хотят огорчать или смущать своих родственников и друзей и подавляют в себе свою настоящую сущность даже от самих себя, опасаясь остракизма окружающих. Перейдя в другой пол, транссексуалы становятся теми, кем они были всегда, но скрывали это.
Ирина Савинова: Существует какая-либо статистика, отражающая число трансгендерных индивидуумов в Америке?
Ной Льюис: По некоторым подсчетам трансгендерных людей самого широкого спектра приходится один на две тысячи. Это частота, с какой встречаются однояйцовые близнецы. Также в трансгендерности большую роль имеет хирургическая операция, но немногие могут оплатить ее из собственного кармана, а медицинская страховка не оплачивает такие операции в большинстве штатов. Точных данных нет, но в целом трангендерность встречается гораздо чаще, чем об этом знают окружающие.
Ирина Савинова: Не могли бы Вы привести примеры знаменитых трансгендерных индивидуумов?
Ной Льюис: Первой известной фигурой в американской трансгендерности стала Кристин Йоргенсен.
Родившийся мужчиной и воевавший во Второй мировой войне, Йоргенсен одним из первых подвергся операции по смене пола. Пресса выделила этому событию важное место в новостях. Газеты писали: “Солдат американской армии возвращается из Европы красавицей-блондинкой”. Многие транссексуалы увидели на его примере, что смена пола хирургическим способом возможна и пошли по этому пути, обращаясь к своим докторам с просьбами изменить их пол. Кристин Йоргенсен действительно активизировала движение трансгендеров.
В правительстве президента Обамы занимают посты два таких индивидуума. Активных людей в истории транссексуальности есть много, но мы не можем с уверенностью отнести их к трансгендерам.
Ирина Савинова: Как медицинская наука помогает таким индивидуумам?
Ной Льюис: Во всех культурах вопросом изменения пола занимались многие ученые, но только в 30-е годы нашего столетия в Германии Магнус Хиршфельд, врач еврейско-немецкого происхождения и гомосексуалист, основал клинику, чья деятельность была направлена исключительно на изучение вопросов секса, и где производились операции по изменению пола.
Но, к сожалению, клиника была сожжена нацистами, и развитие исследований трансгендерности приостановилось на десятилетия.
В Соединенных Штатах расходы по медицинским услугам можно списывать с налогов, но расходы, связанные с изменением пола, не пользовались такой привилегией. Недавно, однако, американский налоговый суд вынес решение, гласящее, что если люди хотят пройти процедуры, связанные с трансгендерностью, то расходы по таким процедурам нужно считать легитимными и их можно списывать с налогов. В основе решения лежало намерение принести облегчение людям, испытывающим страдания от жизни в теле, не отвечающем их гендерной ориентации.
Ирина Савинова: Что легче: жить, скрывая свою настоящую сексуальную принадлежность, или проходя болезненные операции перехода в другой пол?
Ной Льюис: Разумеется, труднее жить в не соответствующем твоему полу теле, чем перенести операции по изменению его. Решение произвести операцию приходит непросто.
Мы получаем звонки каждый день с жалобами на увольнения. Придя к решению изменить пол, – медицинская часть только одна грань — люди сталкиваются с такими практическими трудностями, как изменение своего пола на библиотечной карточке или на водительских правах. Но люди мирятся со всеми этими неудобствами во имя достижения своей главной цели – жить в теле, которое соответствует их ощущению принадлежности к тому или иному полу.
На ум приходит печальный случай со спортивным комментатором калифорнийской газеты, заявившей открыто о своей транссексуальности. Ей дали какое-то время писать статьи, но она встретила столько сопротивления, что вынуждена была вернуться в свое мужское “я” и вскоре после этого покончила с собой. И перед такой альтернативой оказываются многие люди.
Ирина Савинова: Когда лучше всего перейти из одного пола в другой, когда слишком поздно?
Ной Льюис: Никогда не поздно. Есть 70-летние люди, которые подвергаются хирургическим операциям.
А почему бы и нет: общество долгие годы заставляло их ждать. Многие, еще в детском возрасте, называют себя выбранными ими самими именами и счастливы, делая это. Я скажу: никогда не поздно и никогда не рано, — и больше ничего добавить не могу.
Ирина Савинова: Проблемы, с которыми сталкиваются транссексуалы и трансгендеры, в основном юридического характера?
Ной Льюис: Я бы сказал, что трансгендеры сталкиваются в основном с дискриминацией. И тогда они прибегают к помощи адвокатов. Скажем, когда им не хотят сдавать жилье из-за их неортодоксальной внешности. Или хуже – их выбрасывают из квартиры под каким-либо предлогом, узнав, что они хотят изменить сексуальную ориентацию. Или, поступая на работу и заполняя анкету, они указывают имя, которое не соответствует их внешности. И пользование общественным туалетом тоже проблема – из-за нее бросают обучение в школе или колледже. Или переодевание перед выходом в плавательный бассейн.
И если вы не можете снять квартиру, получить образование и так далее, наступает период тяжелой борьбы за простое выживание, и жизнь начинает идти по спирали вниз. И все из-за предрассудков общества.
Ирина Савинова: Трансгендерность, гетеросексуальность, гомосексуализм, в чем различие?
Ной Льюис: Трансгендерность имеет дело с вашим внутренним состоянием и социальной идентификацией, а не с вашим предпочтением партнеров по сексу того или иного, или обоих, полов. Интересно, что в Америке именно трансгендеры положили начало движению за права гомосексуалистов. Первые протесты были организованы ими в кафетерии “Комптон” в Сан-Франциско в 1966 году и через несколько лет – в нью-йоркском баре “Стоунуолл”. В обоих случаях предводителями выступили не подчиняющиеся условностям принадлежности к определенному полу трансгендеры. Это они проложили дорогу гомосексуалистам. Однако трансгендеры в свою очередь подверглись дискриминации гомосексуалистами, и только сегодня группы объединили усилия в борьбе за свои права.
Ирина Савинова: Транссексуалы и трангендеры обладают уникальным культурным опытом. Переход из одного пола в другой открывает глаза на неравенство полов.
Ной Льюис: Общество может многому научиться у трансгендеров. Переходя из одного пола в другой, они замечают, что отношение меняется в лучшую или худшую сторону, в зависимости от того, кто переходит: женщина или мужчина. Трансгендеры знают, что их квалификации остаются прежними – это смена пола изменяет к ним отношение. Что же до зарплаты, то повышения ждать не приходится, разве что трансгендер найдет себе оплачиваемую выше работу.
Ирина Савинова: Делаются ли транссексуалы лучше или хуже после перехода в другой пол? Я вспоминаю профессионального теннисиста Рене Ричардса, который выглядел привлекательным мужчиной, и, став женщиной, тоже выглядел неплохо. Это правило или исключение?
Ной Льюис: Как правило, осуществившие переход чувствуют себя более счастливыми и это заметно на их внешности.
Становясь теми, кем они долго хотели стать, люди действительно расцветают. Общаясь с ними до перемены, вы общались не с ними, а со скорлупой, которой они себя окружали для защиты от общества. Без этой преграды вы говорите напрямую с самой личностью.
Интервью: Невидимая борьба трансгендерного населения Японии
Трансгендеры в Японии вынуждены подвергаться множеству инвазивных операций, включая стерилизацию, чтобы получить юридическое признание в соответствии с их гендерной идентичностью. Но многие японцы совершенно не подозревают об этих пагубных действиях. Директор Хьюман Райтс Вотч в Японии Канаэ Дои беседует с Филиппой Стюарт о новом отчете, который, как она надеется, прольет свет на истории трансгендеров в Японии.
Как живут трансгендеры в Японии? В Японии борьба за трансгендеров практически незаметна. Особенно, как трудно получить юридическое признание. В общем, большинство людей не знают, что японские законы требуют от трансгендеров прохождения медицинских осмотров и необратимых операций.
Они на самом деле не думают о том, каково это, когда их заставляют делать эти вещи, чтобы получить юридическое признание.
Отчет о препятствиях, которые приходится преодолевать трансгендерам, и о нарушениях прав, с которыми они сталкиваются, когда пытаются изменить свой юридический пол. В нем также рассматривается вред, который испытывают трансгендеры, когда они не могут изменить свой юридический пол из-за необоснованных требований, предъявляемых к ним Законом о расстройствах гендерной идентичности и особых случаях (GID).
Что такое Закон о GID?Закон о GID был принят около 15 лет назад. Он позволяет трансгендерам менять свой юридический пол.
Разве это не хорошо? Проблема с актом в том, что он очень ограничительный. Трансгендерам приходится ставить себе диагноз «расстройство гендерной идентичности», они должны подвергаться опасной операции по стерилизации. Они также должны быть старше 20 лет, не состоять в браке и не иметь детей младше 20 лет.
Некоторые транс*люди считают операцию важной частью своего переходного процесса, но не все так считают. Несмотря на это, многим людям не нравится, когда им навязывают эти важные решения, и они выражают недовольство законом. Некоторые люди, с которыми мы разговаривали, выполнили эти требования и сменили юридические лица или начали это делать. Но другие люди не могли сделать то, что требовал закон, потому что они не могли себе этого позволить, или их врачи считали, что определенные процедуры не будут для них здоровыми. Или потому что просто не хотели. В конечном итоге им приходится носить с собой удостоверение личности, в котором говорится, что они другого пола, чем то, как они выглядят и идентифицируют себя.
Как это повлияет на их жизнь? Сталкиваются с непониманием, унижением, переживают, что кто-то может проявить к ним агрессию. Вы должны использовать свое удостоверение личности, когда получаете доступ к образованию или медицинскому обслуживанию, путешествуете или работаете, и они сталкиваются с препятствиями во всех этих областях.
Например, когда вы получаете медицинскую помощь, вы должны предъявить свою карту медицинского страхования, в которой есть отметка вашего пола. Если их юридический пол не меняется, трансгендерам иногда задают много очень личных вопросов — иногда в присутствии других людей. Их спрашивают, действительно ли они те, кто изображен на карточке, и почему они выглядят так, а не иначе.
Кроме того, поскольку даже медицинские работники часто не понимают трансгендерных людей, они сильно опасаются, смогут ли они получить необходимое лечение, даже если это не связано с трансгендерностью.
А на работе?В Японии нет антидискриминационного законодательства по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Таким образом, наряду с суровым, нарушающим права Законом о GID, который предъявляет к ним все эти юридические требования, у них также нет правовой защиты от дискриминации.
Практически все люди, с которыми мы разговаривали, сталкивались с дискриминацией на работе или при приеме на работу.
Один человек рассказал мне, что после того, как ему не удалось найти работу, он случайно столкнулся с главой отдела кадров компании. На самом деле они сказали ему, что «не готовы принимать трансгендеров» в компанию.
Нажмите, чтобы развернуть изображение
© 2019 Хьюман Райтс ВотчЭто одна из причин, по которой трансгендерная молодежь находится под огромным давлением, чтобы завершить переходный период до выхода на рынок труда, что обычно происходит, когда они заканчивают колледж в 22 года. они действительно вынуждены спешить с этими крупными операциями в очень ограниченное время.
Один трансгендерный мужчина, с которым я разговаривал, перенесший операцию и сменивший свой юридический пол, сожалел о том, через что ему пришлось пройти — он действительно чувствовал, что ему нужно пройти через все эти процедуры, прежде чем выйти на рынок труда, а у него не было много времени, чтобы подумать о сохранении возможности иметь собственных биологических детей.
Он изо всех сил пытался смириться со стерилизацией и тем, что с ним случилось. Он думает о процессе как о унизительном моменте, нарушившем его права. Он хотел этого изменения и знал, что он мужчина, но он сказал мне, что если бы не существовало закона, ему не пришлось бы делать операцию по стерилизации себя в тот момент.
Вы должны получить диагноз психического расстройства, прежде чем сможете законно осуществить переход. Вы должны признать, что это «расстройство», чтобы иметь возможность перейти в соответствии с законом. На международном уровне «GID» больше не существует — Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам Американской психиатрической ассоциации и Всемирная организация здравоохранения удалили его как диагноз.
В Токио легко найти клинику, чтобы поставить этот диагноз, но в сельской местности это очень сложно. Во-первых, даже до поликлиник добраться непросто.
Затем, если вы находите клинику, вам часто приходится идти туда, пока вы все еще находитесь на страховке своих родителей, отчасти из-за необходимости завершить переход, прежде чем вы выйдете на рынок труда. Это вынуждает вас признаться родителям, возможно, прежде чем вы будете готовы. Многие люди, с которыми мы разговаривали, сказали, что их родители либо отрицали, либо не понимали, что значит быть трансгендером. Лишь немногие соглашались с самого начала.
Борьба трансгендеров настолько незаметна в Японии, что их повседневный опыт неизвестен.
Канаэ Дои
Япония Директор Хьюман Райтс Вотч
Даже в этом случае на постановку диагноза могут уйти месяцы, а иногда и больше года. Некоторые трансгендеры, с которыми мы беседовали, сказали нам, что клиники направляют пациентов в другую больницу, а иногда и в третью больницу, где им придется пройти весь процесс заново.
Это заставляет людей очень беспокоиться о том, получат ли они сертификат.
Буквально в этом году Верховный суд Японии оставил в силе этот акт, особенно требование о стерилизации. Они приняли логику закона, согласно которой, если люди изменят свой юридический пол без стерилизации, это может ввести в заблуждение как правовой порядок, так и общество. Некоторые законы необходимо будет изменить, чтобы устранить юридическую путаницу, которая может быть вызвана отказом от требования стерилизации людей. Например, если бы трансгендерный мужчина забеременел, в настоящее время в Японии он был бы юридически признан только матерью, а не отцом. Но это можно изменить. Мы постоянно меняем законы, поэтому мне нелогично использовать этот аргумент.
Как насчет социальной неразберихи? Это более серьезная проблема, но опять же, правительство может это предвидеть и принять меры, чтобы решить эту проблему.
Общественность может быть сбита с толку, но это не причина для принятия закона, согласно которому трансгендеры, желающие получить юридическое признание, должны быть стерилизованы. Кроме того, общественность действительно сбита с толку? Данные опроса показывают, что более половины опрошенных в Японии считают, что трансгендеры должны быть официально признаны в соответствии с их гендерной идентичностью, и только 12 процентов японцев считают, что для законного изменения пола требуется хирургическое вмешательство.
Нет, я так не думаю, и это вызывает много проблем. Я думаю, что борьба трансгендеров настолько незаметна в Японии, что их повседневный опыт не известен, не говоря уже о дискриминационных и оскорбительных законах, которые навязывает им наше правительство. Из-за этого в японском обществе очень мало сочувствия, не потому, что японцы не сочувствуют, а скорее они просто не знают о своих страданиях.
Если бы было больше наглядности, думаю, ситуация могла бы резко измениться.
Стоит отметить, что когда я говорю с людьми об этих проблемах, они всегда шокированы тем, что кого-то могут принуждать к стерилизации.
Считаете ли вы, что отчет Хьюман Райтс Вотч может помочь добиться социальных изменений?Абсолютно. Что делает этот отчет, так это раскрывает ранее скрытые страдания трансгендерных людей. Мы слышим об опыте трансгендерных людей.
Например, трансгендерной женщине, с которой мы говорили, не сделали операцию из-за связанных с ней рисков. Она рассказала о ежедневных унижениях, с которыми ей приходилось сталкиваться, просто живя. Ей пришлось выбирать между получением официального признания или возможностью иметь собственного ребенка. Ее история — это не то, о чем люди в Японии слышали раньше.
Я надеюсь, что японцы, узнав об этом, начнут действовать.
Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM–5) Американской психиатрической ассоциации исключило «расстройство гендерной идентичности» из диагноза.
Название организации было неверно указано в предыдущей версии этой статьи.
Быть трансгендером на работе | МакКинзи
Статья (18 страниц)
В 2014 году журнал Time поместил на обложке гламурную фотографию актрисы Лаверн Кокс с заголовком, сообщающим, что общество наконец достигло «переломного момента для трансгендеров». «Трансгендеры, — гордо заявляется в статье, — выходят из маргиналов, чтобы бороться за равное место в обществе. Эта новая прозрачность улучшает жизнь давно неправильно понятого меньшинства и начинает приводить к новой политике, поскольку транс-активисты и их сторонники настаивают на изменениях в школах, больницах, на рабочих местах, в тюрьмах и в вооруженных силах».
- Чтобы замедлить отток, уделяйте больше внимания тому, что действительно нужно работникам.
- Грядущая буря: возможность переупорядочить отрасль здравоохранения
- Что-то грядет: как американские компании могут повысить устойчивость, пережить спад и процветать в следующем цикле
- Ускорение перехода к нулевому путешествию
- Этика данных: что это значит и что для этого нужно
Безусловно, статья Time на обложке семь лет назад стала переломным моментом в освещении трансгендерных женщин и мужчин в средствах массовой информации. Но это не привело к реальным улучшениям для трансгендеров в Соединенных Штатах, несмотря на давнюю борьбу за всеобъемлющие права ЛГБТК+. Как мы покажем, быть трансгендером сегодня часто означает сталкиваться не только со стигмой, но и с растущими угрозами безопасности и существованию, будь то рекордно высокий уровень смертельного насилия или более высокая, чем обычно, вероятность столкнуться с дискриминацией при трудоустройстве или жилье.
Проблемы трансгендерности распространяются и на рабочее место. В последние годы продвижение прав ЛГБТК+ на работе в Соединенных Штатах происходило урывками, включая указ, подписанный президентом Байденом в январе, в соответствии с знаменательным постановлением Верховного суда от 2020 года, защищающим ЛГБТК+ людей от дискриминации на рабочем месте. Но эти усилия могут столкнуться с препятствиями. Более того, некоторые работодатели больше внимания уделяют поддержке разнообразия сексуальной ориентации на рабочем месте, чем гендерной идентичности или самовыражению. Слишком часто трансгендерный опыт может даже не учитываться работодателями, когда они работают над корпоративным разнообразием, справедливостью и инклюзивностью.
Чтобы лучше понять уникальность нынешнего опыта трансгендеров и добавить немногочисленный, но растущий объем анализа этого сообщества, мы провели исследование, которое дает новое представление об участии, бедственном положении и нестабильности трансгендеров на работе.
Используя как первичные, так и вторичные источники, мы основывались на прошлогодней статье McKinsey об опыте ЛГБТК+ на рабочем месте, на прошлогоднем исследовании Harvard Business Review о создании транс-инклюзивного рабочего места и на отчете этого года юридического факультета Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Институт Уильямса об опыте ЛГБТ-людей в отношении дискриминации и домогательств на рабочем месте. Мы также воспользовались предыдущими исследованиями McKinsey на рабочем месте, проанализировали правительственные данные и провели собственный опрос и интервью (см. врезку «Об исследовании»).
Наши выводы, касающиеся США, включают следующее:
- Взрослые трансгендеры в два раза чаще, чем взрослые цисгендеры, не имеют работы.
- Сотрудники-цисгендеры зарабатывают в год на 32% больше, чем сотрудники-трансгендеры, даже если последние имеют такой же или более высокий уровень образования.
- Более половины трансгендерных сотрудников говорят, что им неудобно находиться на работе.
Две трети остаются в тени профессионального взаимодействия за пределами своих компаний. - Люди, идентифицирующие себя как трансгендеры, чувствуют гораздо меньшую поддержку на рабочем месте, чем их цисгендерные коллеги. Они сообщают, что им труднее понять культуру и преимущества на рабочем месте, а также добиться продвижения по службе. Они также чувствуют меньшую поддержку со стороны своих менеджеров.
- Более широкое участие трансгендеров в рабочей силе пойдет на пользу всем. Согласованные усилия по увеличению занятости и справедливости в оплате труда трансгендеров могут увеличить ежегодные потребительские расходы на 12 миллиардов долларов в год.
Две трети остаются в тени профессионального взаимодействия за пределами своих компаний. Учитывая более 2,0 миллионов трансгендеров в Соединенных Штатах и 1,2 миллиона человек, которые идентифицируют себя как небинарные, работодатели не могут продолжать игнорировать значительную часть населения, которая сталкивается с системными препятствиями при трудоустройстве, производительности труда и карьерном росте.
Мы определяем шаги, которые компании могут предпринять для изучения вариантов политики, которые явно ориентированы на сотрудников по всему гендерному спектру. Наши предложения не являются всеобъемлющими, но предназначены в качестве отправной точки для изменений. Это первая публикация McKinsey об опыте трансгендеров. Со временем мы надеемся и дальше развивать наши исследования в этой области, и мы приветствуем обратную связь и диалог, чтобы учиться у наших читателей.
Смотреть
Мероприятие McKinsey Live на тему «Создание инклюзивной среды для трансгендерных сотрудников».
Чтобы разработать более инклюзивную политику для трансгендерных сотрудников, важно понимать барьеры, с которыми трансгендеры сталкиваются не только на рабочем месте, но и за его пределами. Начнем с того, что трансгендерный опыт часто стирается или игнорируется, потому что у людей просто нет словарного запаса, чтобы говорить об этом, или они боятся, что могут обидеться, неправильно истолковав слова, которые они знают.
Согласно Кампании за права человека, «трансгендер» — это общий термин для людей, чья гендерная идентичность или самовыражение отличаются от культурных ожиданий, основанных на поле, присвоенном им при рождении. Это может, но не всегда, включать людей, которые идентифицируют себя как небинарные или гендерные (см. врезку «Гендерные идентичности: глоссарий»). Даже в транс-сообществе нет полного согласия по терминологии. Как сказал нам один из респондентов нашего опроса: «Я не знаю, готов ли я быть кем угодно, кроме как быть немного странным. Я чувствую, что даже в сообществе ЛГБТК+, если вы не полностью переходите, вас не всегда считают настоящим трансгендером». В этой статье мы называем транс-людьми тех, кто не идентифицирует себя с полом, присвоенным им при рождении, включая тех, кто имеет бинарную транс-идентичность (трансгендерный мужчина или трансгендер-женщина) и небинарную транс-идентичность. «Цисгендерные» люди не являются ни трансгендерными, ни небинарными.
Общий словарный запас на рабочем месте был бы очень ценным.
45-летний гендерно-неконформный мужчина, работает в производственной компании среднего размера в Джорджии
Когда я выучил такие термины, как «цис», это помогло мне думать о вещах и облегчило обсуждение проблем с моей женой. Но как объяснить «небинарность» заводскому механику из Джорджии? Если бы у моих коллег был правильный язык, это облегчило бы общение в тысячу раз. Несмотря на рост общественной известности, трансгендеры по-прежнему сталкиваются в лучшем случае со стигматизацией и дискриминацией, а враждебность и насилие слишком распространены. Судя по жизненному опыту, трансгендерам гораздо труднее, чем цисгендерам, удовлетворять свои основные потребности. Например, 67 процентов бездомных трансгендерных молодых людей сообщают, что они были вынуждены покинуть дом или сбежали из дома из-за своей гендерной идентичности, а четверть трансгендеров сообщают, что сталкиваются с жилищной дискриминацией при поиске жилья. Хотя данные трудно найти, наш анализ показывает, что 49процент трансгендеров не заканчивает среднюю школу по сравнению с 39 процентами цисгендеров.
1 1.
Чтобы экстраполировать, мы использовали окончательный рейтинг, полученный из набора данных Центров по контролю за заболеваниями за 2020 год для Системы наблюдения за поведенческими факторами риска (BRFSS), и умножили его на общее количество людей в возрасте 18 лет и старше в Соединенных Штатах в 2020 году. Данные были загружены с сайта данных и документации обследований BRFSS (cdc.gov). А некоторые 29процентов трансгендеров живут в бедности, по сравнению с менее чем 8 процентами населения США в целом.
Тем временем благополучие и безопасность трансгендерных и небинарных людей никогда не подвергались большему риску. По данным Human Rights Campaign Foundation, 22 процента взрослых трансгендеров и 32 процента цветных трансгендеров не имеют медицинской страховки. Это увеличивает вероятность того, что они будут избегать медицинской помощи, даже когда это необходимо, или столкнутся с экономическими трудностями, если решат получить доступ к медицинской помощи.
Трансгендеры также сталкиваются с крайне неопределенной политической обстановкой и непропорционально сильно пострадали физически, психически и экономически от COVID-19.кризис. Наряду с пандемией в отношении трансгендерных людей также поднимается эпидемия ненависти и насилия. Прошлый год был самым жестоким для трансгендерного сообщества с тех пор, как Кампания за права человека начала вести учет в 2013 году: в 2020 году в США было убито рекордное количество трансгендеров — 44 человека, а 2021 год обещает стать самым смертоносным годом.
Недопредставленные, частично занятые и малооплачиваемые
Учитывая, что трансгендеры сталкиваются с таким количеством проблем в обществе, неудивительно, что проблемы просачиваются на рабочем месте, начиная с недостаточного представительства трансгендеров. Хотя данные правительства США за 2020 год из Системы наблюдения за поведенческими факторами риска (BRFSS) Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC) показывают, что трансгендерное население моложе, чем цисгендерное, различия в занятости и доходах одинаковы для разных возрастных групп.
Данные, полученные из BRFSS, показывают, что только 73 процента взрослых трансгендеров работают, по сравнению с 82 процентами цисгендерных людей. Трансгендеры, участвовавшие в нашем опросе, в два раза чаще оказывались безработными, чем цисгендеры (рис. 1).
Экспонат 1
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Статус занятости трансгендеров также может быть ненадежным. Согласно данным BRFSS за 2020 год, экстраполированным на население США, в 1,7 раза больше трансгендеров (по сравнению с цисгендерами) сообщают, что в последнее время остались без работы. На 42% больше трансгендеров, чем цисгендеров, говорят, что они работают неполный рабочий день, поэтому более вероятно, что они не получают тех же преимуществ, включая медицинское обслуживание, которые они могли бы получить, работая полный рабочий день.
Как редкость, так и нестабильность занятости трансгендеров могут привести к чувству одиночества, нестабильности и отчуждения от остальной рабочей силы.
Трансгендеры также зарабатывают меньше, чем цисгендеры (Иллюстрация 2). Наш опрос показал, что они в 2,4 раза чаще работают в пищевой или розничной торговле, где большая часть рабочих мест начального уровня оплачивается по минимальной заработной плате. Согласно данным BRFSS за 2020 год, экстраполированным на население США, средний годовой доход домохозяйства взрослого трансгендера примерно на 17 000 долларов меньше, чем у цисгендера. Различия еще более усугубляются на перекрестке интерсекциональности, когда кто-то подвергается сложным и множественным формам дискриминации как член более чем одного маргинализированного сообщества — в данном случае, как трансгендер, так и цветной человек. Например, 75% коренных американцев-трансгендеров и 43% латиноамериканских трансгендеров зарабатывают менее 25 000 долларов по сравнению с 17% белых цисгендерных людей.
Даже образование не уравнивает. У трансгендерных респондентов нашего опроса в 1,7 раза меньше шансов иметь высшее образование, чем у цисгендерных людей. Они и зарабатывают меньше. Данные BRFSS показывают, что 19 процентов цисгендерных выпускников колледжей зарабатывают 50 000 долларов или меньше в год по сравнению с 26 процентами выпускников-трансгендеров.
Экспонат 2
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Согласно нашему опросу, для работающего трансгендера опыт полной самоотдачи на работе может быть сопряжен с трудностями на каждом отдельном этапе. На протяжении всего жизненного цикла занятости — начиная с процесса собеседования и приема на работу, затем переходя к удержанию и, наконец, заканчивая увольнением — трансгендерные респонденты нашего опроса сообщали о чувстве беспокойства и отчужденности, что может ограничивать их доступ к информации.
Соображения гендерной идентичности могут влиять на все решения, принимаемые трансгендерными сотрудниками на протяжении всей их трудовой жизни. Эти решения могут привести к тому, что у трансгендерных людей будет более сложный и несправедливый опыт работы, чем у их цисгендерных коллег. Один из респондентов нашего опроса сказал нам: «Некоторое время назад я решил, что просто буду работать до тех пор, пока не смогу выйти на пенсию. Я пока могу выжить взаперти. Моя цель не в том, чтобы полностью оторваться, а в том, чтобы не чувствовать себя в безопасности».
Подача заявления о приеме на работу
Еще до начала работы трансгендер сталкивается с проблемами, с которыми не сталкивается цисгендер. Поскольку американская культура по-прежнему в значительной степени рассматривает гендер в бинарных терминах, трансгендерные или небинарные претенденты на работу могут не захотеть, чтобы тема их гендерного несоответствия поднималась во время собеседования. Они также могут испытывать давление, чтобы изменить свою внешность или поведение, чтобы они соответствовали гендерным нормам, тратя умственную и психологическую энергию на то, чтобы маскировать себя так, как не нужно делать цисгендерным претендентам на работу.
Согласно нашему опросу, 50 процентов респондентов-трансгендеров заявили, что не могут быть полностью собой в процессе подачи заявления о приеме на работу (и еще 19 процентов респондентов).сообщили, что они относятся к этому вопросу нейтрально) по сравнению с 33 процентами цисгендерных респондентов (Иллюстрация 3).
Экспонат 3
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Наше исследование также показало, что трансгендеры в 1,5 раза реже, чем цисгендеры, сообщают о том, что им легко понять культуру и преимущества компании. Возможно, работодатели не делают широко известной информацию о своих социальных пакетах. Например, трансгендерный кандидат на работу может бояться раскрыть себя во время собеседования, спросив о гендерно-нейтральных туалетах в офисе или о том, будет ли компания платить за заместительную гормональную терапию.
«Четкое представление о преимуществах было бы очень полезно для таких людей, как я, которые не совсем заняты работой или все еще выясняют ее», — заявил другой участник опроса.
Я решил перейти после того, как мне предложили повышение. Я дал HR 150-страничный документ Кампании за права человека о включении в работу и попросил их просмотреть его и объявить о моем переходе в компанию — и то, и другое они не сделали. Единственное, что они сделали, это вернулись ко мне и сказали: «Ты не можешь пользоваться мужским туалетом, но ты не можешь пользоваться женским туалетом, потому что технически ты все еще мужчина».
44-летняя трансгендерная женщина, работает на небольшом производственном предприятии в Северной Каролине 9.0162
Потенциальные транс-работники могут также чувствовать, что у них ограниченный выбор при выборе отрасли. Цисгендеры в два раза чаще, чем трансгендеры, говорят, что гендерная идентичность не влияет на их решения относительно отраслей, в которых они ищут работу.
Совсем другое дело для трансгендерных кандидатов на работу. Безопасность — 59 процентов — была наиболее часто упоминаемой проблемой трансгендеров в их решениях не заниматься определенными отраслями. Неспособность видеть таких же, как они, в этих отраслях, неспособность полностью раскрыть себя на работе и отсутствие поддержки для трансгендерных или гендерно-неконформных людей также были в списке причин (Иллюстрация 4).
Экспонат 4
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Исключение на работе
После приема на работу трансгендерные сотрудники чаще, чем цисгендерные, сообщают об ощущении отчужденности от своих коллег и руководителей. Согласно нашему опросу «Женщины на рабочем месте», проведенному в 2021 году, трансгендерные сотрудники более чем в два раза чаще, чем цисгендерные сотрудники, сообщают, что они чувствуют себя единственными людьми, подобными им самим, в комнате.
Часто трансгендерные сотрудники не хотят открыто говорить о своей гендерной идентичности. Только 32 % респондентов нашего опроса сообщают, что им комфортно полностью отсутствовать на работе (Иллюстрация 5). «Я не чувствую себя в безопасности, говоря о своей гендерной идентичности», — сказал один из респондентов нашего опроса. «У меня должен быть рабочий образ и настоящий я».
Экспонат 5
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Среди трансгендерных сотрудников, которые открыто заявляют о своей гендерной идентичности, только треть сообщает, что чувствует себя в безопасности. Более одной пятой говорят, что у них не было выбора; они были либо разоблачены, либо физически не могли скрыть свою личность. «После моего перехода меня сразу же неправильно назвали и назвали мертвым («мертвым именем» называют трансгендерного человека по его имени при рождении после того, как он изменил его в рамках своего гендерного перехода).
Каждый раз, когда я обращался по этому поводу в отдел кадров, они говорили, что я должен забыть об этом», — сказал один из участников опроса. «Или они сказали: «Они на самом деле не имели этого в виду» или «У тебя должна быть более толстая кожа». продолжали утверждать, что они были компанией нулевой терпимости».
Меня никогда не устраивала политика в отношении внешнего вида или дресс-кода. У меня были великолепные длинные волосы, и мне пришлось подстричь их для работы. Меня специально попросили соответствовать нормативным стандартам: короткая стрижка, без лака для ногтей. В этих краях это означает максимально возможное цисгендерство. Я бы хотел иногда подкрашивать лицо.
44-летний трансгендер/гендерно-неконформный мужчина, работает в крупной охранной фирме в Кентукки .
Поскольку так много трансгендерных сотрудников не могут полностью погрузиться в работу, они испытывают постоянное чувство стресса, которое мешает им полноценно участвовать в работе.
«Очень утомительно постоянно выходить и слышать микроагрессию вроде «Ты такой правдоподобный! Я бы не знал!» — ответил другой участник опроса.
Наш опрос «Женщины на рабочем месте» 2020 года показал, что трансгендерные сотрудники в три раза чаще, чем цисгендерные, откладывают или пропускают встречи. Когда они появляются, 55% говорят, что предпочитают вообще не выступать на собраниях, а 41% вообще избегают общения со своими коллегами. Сотрудники-трансгендеры также гораздо реже, чем цисгендеры, делятся своими мыслями по таким темам, как расовое неравенство, гендерная идентичность или сексуальная ориентация. Это разъединение может оказаться сложным для статуса занятости.
Барьеры на пути к продвижению
сотрудника-трансгендера также сказали, что они пессимистично настроены в отношении карьерного роста (Иллюстрация 6). Они сообщили, что примерно так же уверены в своей способности получить доступ к наставникам, спонсорам и возможностям для обучения и развития, как и цисгендерные сотрудники.
Тем не менее, 36 процентов заявили, что считают, что их гендерная идентичность повлияет на их возможность продвижения по службе, по сравнению с 21 процентом цисгендерных респондентов. На вопрос, что может помешать продвижению по службе, треть цисгендерных респондентов и 18% трансгендерных респондентов в качестве барьера назвали общее «отсутствие поддержки». Эти цифры практически переворачиваются, когда речь идет о поле, половой принадлежности, сексуальной ориентации или расе: 37% респондентов-трансгендеров назвали это препятствием для продвижения по службе, но только 19%процент цисгендерных респондентов. Интересно, что даже несмотря на то, что респонденты-трансгендеры не чувствуют поддержки на работе, они сообщают, что появляются и становятся союзниками других маргинализированных групп, таких как женщины и цветные люди (см. врезку «Чувствуют отсутствие поддержки, но проявляют себя для других»).
Экспонат 6
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту.
Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Эти трудности при восхождении по карьерной лестнице — не просто вопрос восприятия. 86% респондентов-трансгендеров заявили, что не видят на работе лидеров, которые выглядят или похожи на них и прокладывают путь вперед на рабочем месте. «Мы должны иметь возможность видеть образцы для подражания на рабочем месте и в нашей области», — сказал один из наших гендерно-неконформных респондентов, который работает в фабричном цеху производственной фирмы среднего размера. «Я бы хотел, чтобы люди показали мне, кем я мог бы быть. Теперь в интранете я вижу, что у нас есть трансгендерные сотрудники в корпорации. Приятно видеть это. Я хочу видеть больше таких людей».
На предыдущей работе в квир-организации я предполагал, что хорошо проведу время. На передовой вы видели больше разнообразия: цветные люди, гендерное разнообразие, интерсекциональность.
33-летний небинарный человек из Колорадо, в настоящее время безработный
Но чем больше вы попадали в лидеры, [тем больше] это была кучка худых, белых, цис-геев.трансгендерных сотрудников также недостаточно представлены в менеджменте и руководстве компании. Только 12% наших цисгендерных респондентов сообщили, что являются сотрудниками начального уровня, а 32% были менеджерами или руководителями высшего звена. Напротив, 27 процентов респондентов-трансгендеров были на начальном уровне, и только 19процентов были менеджерами или старшими руководителями. Не видя представительства в высших эшелонах власти, неудивительно, что многие трансгендеры беспокоятся о своих перспективах карьерного роста (Иллюстрация 7).
Экспонат 7
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами.
Пожалуйста, напишите нам по адресу: [email protected]
Наше исследование показывает, что острое осознание транс-сотрудниками препятствий на пути карьерного роста может быть самоисполняющимся пророчеством, которое приводит к их выбытию на рабочем месте. Из-за того, что многие чувствуют, что не могут быть собой, они могут воздерживаться от полноценного участия в работе. Поскольку трансгендерные люди не видят себе подобных — ни вокруг себя, ни над собой по карьерной лестнице, — они могут считать, что продвижение по службе невозможно. Поскольку на них ложится психологическая нагрузка, заключающаяся в постоянном поиске стигмы и дискриминации, они могут стать еще более осторожными и тревожными, что может снизить их продуктивность.
Поскольку компании работают над поддержкой психического здоровья своих сотрудников, они должны уделять особое внимание своим трансгендерным сотрудникам. Согласно крупнейшему в истории опросу трансгендеров в Соединенных Штатах — Отчету об опросе трансгендеров США за 2015 год (с 28 000 респондентов), проведенному Национальным центром трансгендерного равенства, — 15 процентов тех, кто работал в течение предыдущего года, заявили, что они подвергались словесным оскорблениям, физическому нападению или сексуальному насилию на работе из-за своего трансгендерного статуса.
Двадцать семь процентов тех, кто работал или подавал заявки на работу в предыдущем году, сообщили, что они были уволены, вынуждены уйти в отставку, не приняты на работу или им было отказано в продвижении по службе из-за их гендерной идентичности.
Однако надежда есть. Текущее отсутствие поддержки трансгендерных сотрудников означает, что компании могут предпринять конкретные шаги для решения этой конкретной проблемы неравенства, точно так же, как они сделали бы это с цисгендерным неравенством между мужчинами и женщинами. Согласно исследованию 2019 года, самооценка трансгендеров повышается, когда активные позитивные действия способствуют инклюзивности на рабочем месте. Заставляя трансгендерных сотрудников чувствовать себя более комфортно и комфортно, компании могут оказывать значительное положительное влияние на жизнь трансгендеров и способствовать культурному сдвигу в сторону интеграции трансгендеров в общество (см. врезку «Дополнительные ресурсы для работодателей»).
Вот с чего компании могут начать:
При наборе персонала будьте преднамеренными.
Часто отсутствие разнообразия на рабочем месте связывают с проблемой конвейера — отсутствием достаточного количества талантов из маргинализированных сообществ. Но эта проблема не будет решена без целенаправленной работы. Частный сектор может спонсировать семинары, организуемые группами трансгендерных сообществ, для обучения основным навыкам рабочей силы, таким как компьютерная грамотность и управление персоналом, расширяя возможности трансгендеров, для которых ранее образование могло быть недоступно. Чтобы связаться с потенциальными новыми сотрудниками, компании также могут участвовать в мероприятиях по подбору персонала и ярмарках вакансий, адаптированных для транс-сообщества.
В наши дни, чтобы привлечь сотрудников, работодатели часто прямо говорят о льготах для семьи, таких как покрытие расходов на заморозку яйцеклеток или щедрый отпуск по уходу за ребенком. В том же духе компании должны активно сообщать о тех аспектах корпоративной культуры и преимуществах, которые могут заинтересовать новобранца-трансгендера.
«Когда я смотрю на организации, я проверяю, есть ли на их веб-сайтах заявление о разнообразии или очевидно, что они поддерживают сообщество ЛГБТК+ в предоставляемых ими услугах», — сказал участник опроса. «Местоимения и предпочтительные имена в заявках заставляют меня чувствовать себя более склонным рассмотреть возможность подачи заявления куда-нибудь».
Некоторые рабочие места контролируют то, как вы используете свое свободное время, например, не позволяя кому-либо брать отпуск для медицинской процедуры или ухода за половым лицом. Но мой нынешний работодатель разрешил мне использовать мой отгул для хирургии высшего уровня и дал мне неограниченный отгул для восстановления. Так приятно не лгать и не придумывать оправдания.
43-летний трансгендерный мужчина, работает в социальной организации среднего размера в Массачусетсе .
Предлагайте преимущества транс-аффирмации. Отделы кадров могут быть готовы проявить себя как союзники, убедившись, что льготы компании для сотрудников являются транс-дружественными и специфическими для трансгендеров.
Во-первых, компенсационные пакеты могут включать сильную поддержку психического здоровья в рамках медицинского страхования. Согласно исследованию различий в психическом здоровье, проведенному в 2016 году, трансгендеры сообщали о более высоких показателях депрессии, тревоги и самоубийств, чем цисгендерные натуралы, лесбиянки, геи или бисексуалы. Предоставление внутрисетевого плана специализированных психиатрических служб по месту жительства является рентабельным и повышает эффективность работы сотрудников за счет создания благоприятной организационной среды для всех.
Кроме того, предприятия могут убедиться, что планы медицинского страхования покрывают гендерно-позитивную хирургию и гормональную терапию. Хотя для многих трансгендерных и небинарных людей процесс перехода не является физическим или хирургическим, предложение планов, предусматривающих покрытие медицинских процедур, поможет нормализовать разнообразие трансгендерного опыта и уменьшить стигматизацию каминг-аута или перехода.
«Любая информация о терапии, на которую мы имеем право, или операциях, которые будут покрываться, была бы отличной», — сказал один из респондентов нашего опроса. «Трудно идти и искать эту информацию самостоятельно, когда вы боретесь».
Разработка комплексных политик и программ. Роль отдела кадров в создании транс-инклюзивного рабочего места не ограничивается предоставлением транс-дружественных преимуществ. Это также влечет за собой обеспечение того, чтобы политика в отношении сотрудников включала гендерно-неконформных работников. Руководители отдела кадров могут начать с пересмотра корпоративных дресс-кодов и устранения любых выражений, связанных с полом. Они также могут предложить обучение разнообразию, которое включает в себя примеры гендерного разнообразия, и гарантировать, что политики по борьбе с предвзятостью, домогательствами и дискриминацией, а также усилия по обучению сотрудников включают примеры трансгендерных людей и проблемы. Кроме того, работодатели могут обеспечить, чтобы менеджеры были должным образом обучены культурной компетентности и могли действовать в случае дискриминации в отношении трансгендеров.
Наконец, HR может добиться больших успехов в достижении долгосрочных культурных изменений, инвестируя в программы, такие как группы по интересам, сети LGBTQ+, оплачиваемые стажировки или возможности формального наставничества, которые нацелены на трансгендерных и гендерно-неконформных сотрудников. Также важно активно сообщать об этих программах. «Онбординг был бы действительно хорошим местом», — сказал один из респондентов. «Вы можете просто рассказать всем в комнате о доступных группах разнообразия, и люди могут зарегистрироваться в свое время, вместо того, чтобы чувствовать, что кто-то нацелен на них с брошюрами о ЛГБТК + клубе».
Я не осознавала свою гендерную идентичность, пока мне не исполнилось 40. Когда я вышла, мое рабочее место было очень инклюзивным. Во-первых, я сказал HR. Потом я постепенно вышел на всех, кто работал на моем этаже. Не было никаких споров о том, какую ванную я мог бы использовать. Коллеги добровольно вступали в борьбу с пациентами-трансфобами.
44-летняя трансгендерная женщина работает медсестрой в медицинской организации среднего размера в Нью-Джерси.0162
Покажите инклюзивную культуру. Не заставляя людей раскрывать себя, компании могут предпринять конкретные шаги, чтобы публично продемонстрировать, что они способствуют созданию благоприятных для трансгендеров рабочих мест — независимо от того, направлены ли эти шаги на сотрудников внутри компании или сообщаются извне новобранцам, клиентам или партнерам. Например, в заявлениях о приеме на работу и других формах и документах компании могут выйти за рамки бинарного варианта «мужчина/женщина» и дать людям возможность выбрать другую гендерную идентичность. «Я всегда чувствовал, что лгу, когда использовал не свое официальное имя», — сказал участник опроса. «Я заметил, что все больше форм начинают включать как «юридическое имя», так и «предпочтительное имя», что является более всеобъемлющим».
Руководство также может нормализовать использование ряда местоимений, таких как она/ее, он/его и они/их, когда сотрудники представляются в подписях электронной почты, на экранах Zoom, на бейджах и на визитных карточках.
Компании могут спрашивать людей, какие местоимения они используют. Они могут убедиться, что в их офисных зданиях есть гендерно-нейтральные ванные комнаты с четкими указателями. И они могут отмечать ежегодный международный День видимости трансгендеров 31 марта, отмечать Неделю осведомленности о трансгендерах во вторую неделю ноября и вывешивать флаг трансгендерной гордости. Как сказал один респондент опроса: «Я думаю, что нормализация гендерной изменчивости действительно поможет во всем спектре работы. Увидев флаг равенства на чьей-то машине на стоянке или радужную наклейку на кабинке, я чувствовал себя комфортно, не требуя от меня самоутверждения». Руководители также могут упорядочить лидерство и заметность транс-сотрудников, подчеркнув их достижения.
Многие, казалось бы, небольшие шаги, сложенные вместе, могут оказать огромное влияние, продемонстрировав приверженность организации интеграции трансгендеров.
Это лишь некоторые из первых шагов, которые компании могут предпринять, чтобы стать более инклюзивными.
Настоящего равенства, однако, добиться труднее, но если это так, потенциал роста огромен. В долгосрочной перспективе, если трансгендерные сотрудники будут чувствовать себя более желанными, в конечном итоге это пойдет на пользу всем. Если компании смогут увеличить представленность трансгендеров в рабочей силе и предоставить больше возможностей для развития, чтобы трансгендерные сотрудники могли подниматься по карьерной лестнице и получать больше доходов, годовой семейный доход трансгендеров может увеличиться на 14,9 долларов США.миллиардов ежегодно. Это 28-процентное увеличение годового дохода трансгендеров может привести к увеличению ежегодных потребительских расходов на 11,8 миллиарда долларов (Иллюстрация 8).
Экспонат 8
Мы стремимся предоставить людям с ограниченными возможностями равный доступ к нашему веб-сайту. Если вам нужна информация об этом контенте, мы будем рады работать с вами. Пожалуйста, напишите нам по адресу: McKinsey_Website_Accessibility@mckinsey.
com
В конечном счете, экономический потенциал транс-инклюзивности должен быть сноской. Компании должны улучшать опыт трансгендеров на работе, потому что это правильно. Быть приверженным разнообразию, справедливости и инклюзивности означает стремление поднимать настроение всем неблагополучным сообществам, а не только некоторым из них. Несмотря на то, что в достижениях сообщества ЛГБТК+ на рабочем месте за последнее десятилетие есть чем гордиться, настоящий прогресс невозможен, если он не включает каждую букву аббревиатуры. Когда работодатели лучше понимают проблемы, с которыми сталкиваются трансгендеры, они могут разрушить эти барьеры.
Страхование здоровья трансгендеров | HealthCare.gov
Трансгендеры
Пол, назначенный трансгендеру при рождении, не соответствует его гендерной идентичности, самовыражению или поведению.
есть важные детали для рассмотрения на рынке медицинского страхования ® .
Подача заявления на страховое покрытие Marketplace
Когда вы подаете заявление на страховое покрытие Marketplace как трансгендер, вы должны использовать имя, отчество и фамилию, указанные на вашей карточке социального обеспечения. Если вы получите письмо или электронное письмо, в котором говорится, что вам необходимо предпринять дополнительные действия, поскольку ваше имя не совпадает с именем, указанным в файле Администрации социального обеспечения (SSA), вы можете вернуться к своему заявлению и обновить свое имя.
В приложении Marketplace также рекомендуется выбрать пол, указанный в большинстве других ваших юридических документов, таких как водительские права или карточка социального обеспечения. Хотя Marketplace не сверяет пол заявителя с какими-либо другими государственными документами, включая SSA, некоторые агентства Medicaid штата могут сверять ваш пол с имеющимися данными. Примечание: Информация, указанная вами в приложении Marketplace, будет передана в вашу медицинскую страховую компанию.
Если вы измените свое имя и/или пол после регистрации в плане, вы сможете обновить информацию при входе в систему. Если у вас возникли проблемы с обновлением этой информации, обратитесь в колл-центр Marketplace.
Профилактические услуги по половому признаку
Планы медицинского страхования Marketplace должны покрывать набор профилактических услуг, таких как прививки и скрининговые тесты, бесплатно для вас, если они предоставляются врачом или другим поставщиком в сети вашего плана.
Ваша медицинская страховая компания не может ограничивать рекомендуемые профилактические услуги для определенного пола на основе вашего пола, назначенного при рождении, гендерной идентичности или зарегистрированного пола — например, трансгендерный мужчина с остаточной тканью молочной железы или неповрежденной шейкой матки получает маммографию или мазок Папаниколау.
Если ваш врач определяет, что профилактическая услуга подходит вам с медицинской точки зрения, и вы соответствуете критериям этой рекомендации и требованиям покрытия, ваш план должен покрыть эту услугу без взимания с вас доплаты
Фиксированная сумма (например, 20 долларов США) ) вы платите за покрываемое медицинское обслуживание после того, как уплатили франшизу.
или
совместное страхование
Процент стоимости покрываемых медицинских услуг, который вы оплачиваете (например, 20%), после того, как вы оплатили франшизу.
, даже если вы не выполнили свою годовую франшизу
Сумма, которую вы платите за покрываемые медицинские услуги до начала выплат по вашему страховому плану. Например, с франшизой в размере 2000 долларов вы оплачиваете первые 2000 долларов за покрываемые услуги самостоятельно.
.
Планы с исключениями для трансгендеров
Многие планы медицинского страхования по-прежнему используют такие исключения, как «услуги, связанные со сменой пола» или «операция по смене пола», чтобы отказать трансгендерам в покрытии определенных медицинских услуг. Покрытие зависит от штата.
Прежде чем зарегистрироваться в плане, вы всегда должны ознакомиться с полными условиями страхового покрытия, которые включены в «Подтверждение страхового покрытия», «Сертификат страхового покрытия» или договор страхования.
В нем содержится полное объяснение того, какие процедуры и услуги покрываются или исключаются каждым планом. В планах могут использоваться другие формулировки для описания таких исключений. Ищите фразу типа «Все процедуры, связанные с трансгендерностью, не рассматриваются». Другие термины, которые следует искать, включают «изменение пола», «транссексуализм», «расстройство гендерной идентичности» и «дисфория гендерной идентичности».
Вы можете ознакомиться с полными условиями страхового покрытия в разделе
Сводка льгот и покрытия плана
Легко читаемая сводка, позволяющая сравнивать затраты и страховое покрытие между планами медицинского страхования. Вы можете сравнить варианты по цене, преимуществам и другим характеристикам, которые могут быть важны для вас. Вы получите «Краткую информацию о льготах и страховом покрытии» (SBC), когда будете приобретать страховое покрытие самостоятельно или через свою работу, продлевать или изменять страховое покрытие или запрашивать SBC в медицинской страховой компании.
