«Красота — это мужество быть собой»
Питер Линдберг начал заниматься фотографией случайно, а в результате стал одним из величайших фэшн-фотографов современности. Более 30-ти лет Питер снимал для крупнейших глянцевых журналов. Благодаря ему мир узнал о Кейт Мосс, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд и других легендарных супермоделях. Он совершил революцию в мире фэшн-индустрии, отстояв право женщины быть собой в объективе его камеры.
Из этой статьи вы узнаете:
- о молодости Питера Линдберга;
- о начале работы с Vogue и феномене «супермоделей»;
- о работе с Vogue Italy и фотоисториях;
- о съемках актрис для календаря Pirelli;
- о проекте «Завет»;
- об отношении Питера к моде и красоте;
- о том, как снимал Линдберг.
Питер Линдберг: «Красота — это мужество быть собой».
Детство
Питер Бродбек родился 23 ноября 1944 года в польском городе Лешно. Через 2 месяца из-за войны его семья покинула страну: родители, младенец Питер, его брат и сестра проехали 2500 км на двухколесной повозке, запряженной лошадью.
Остановились они в Дуйсбурге — частично разрушенном индустриальном центре Западной Германии, расположенном на берегу Рейна. Детство Питера прошло среди обшарпанных фабричных зданий под серым, задымленным небом. И хотя фотограф называл свою родину уродливой, позднее он часто вдохновлялся ее ландшафтами.
Никто из его родных не занимался творчеством. Отец работал продавцом сладостей, а мать была домохозяйкой, которая мечтала петь в опере, но не могла исполнить свою мечту из-за забот по дому. Фотографии для семьи Питера значили много: книг в доме почти не было, и поэтому по выходным все родственники собирались и пересматривали старые фотоальбомы.
Первым источником вдохновения для Питера стали картины Поля Гогена и домашняя энциклопедия. Однажды он наткнулся на фотографию африканской женщины с обвисшей грудью и ребенком на руках — этот документальный снимок надолго запомнился Питеру.
От Бродбека к Линдбергу: поиск себя
Академия искусств, Ван Гог, жизнь в Испании
В 14 лет Питер бросил школу и занялся оформлением витрин в Карштадте.
Декораторы приводили его в восторг: они казались ему самыми красивыми людьми в городе. Они стояли в витринах, украшая их посудой, одеждой, цветами, а прохожие останавливались, засматриваясь на них.
Когда пришло время военной службы, Питер укрылся от нее в Швейцарии, но через 9 месяцев вернулся в Германию и поступил в Академию изящных искусств. Вскоре он разочаровался в учебе: ему хотелось заниматься настоящим авангардным искусством, а вместо этого его заставляли писать пейзажи, пока он не достигнет в этом совершенства. В тот период Питер вдохновлялся Ван Гогом, его оригинальным видением, ожесточенным и яростным творчеством. Возмущенный перспективой всю жизнь рисовать пейзажи, он оставил учебу и поехал автостопом в Арль, чтобы понять, как Ван Гог стал Ван Гогом.
У Питера очень быстро кончились деньги, и он решил попроситься жить на фермах. Ему дали ночлег и питание в обмен на работу. Днем он трудился, а вечером писал картины — они получались плохие, но ему все же удавалось иногда продавать их на главной площади Арля.
Питеру повезло жить недалеко от места, где Ван Гог писал мост Лангуа: на одной из картин даже видно крышу дома, в котором Питер ночевал. Это было своего рода творческое паломничество, попытка вдохновиться тем же, чем вдохновлялся Винсент. Но у Питера ничего не получалось. Кроме того, он обнаружил, что в Арле такие ветра, что писать на улице практически невозможно, потому что ветер разметывал бумагу. Через 8 месяцев он так же автостопом уехал в Испанию.
Питер был опьянен свободой. В родном Дуйсбурге он не видел выставок и не читал книг, поэтому во время своего битничества впитывал все, словно губка. Гулял по улицам, ходил в музеи, много думал и читал. Спал Питер на пляжах, иногда курил травку. В тот же период он прочитал эссе Олдоса Хаксли об изменениях в восприятии и попробовал ЛСД. Уже в зрелом возрасте Линдберг вспоминал этот опыт и сравнивал его с тем, как если бы человек однажды посмотрел в окно и увидел за ним нечто невероятное. Это было для него как прозрение — он даже сделал заметки, в которых среди прочего записал: «Я есть все».
Султан, концептуальное искусство и первые снимки
После 2-х лет странствий, наблюдений и размышлений Питер вернулся в Германию уже другим человеком. Он снова решил учиться, на этот раз в школе искусств в Крефельде. Это был период расцвета американского концептуализма, который вмиг захватил воображение Питера. Он был поражен инсталляцией Джозефа Кошута «Один и три стула», его сильным и простым посланием.
Тогда же, в 1969 году, Питер познакомился с Гансом Майнером, и тот предложил ему выставку. Дебютом Питера были «монотипии» — аллюминиевые квадратные пластины, покрытые черно-белыми узорами, которые комбинировались между собой разными способами. Свои работы он подписывал псевдонимом «Султан». Его первая выставка, проходившая в галерее Denise Rene в Париже, с треском провалилась. Тогда Питер Бродбек понял, что концептуальное искусство слишком интеллектуально для него. «Кошут и Вайнер разрушили мою тихую жизнь художника!» — со смехом вспоминал он о своей неудавшейся карьере.
Когда Питер в очередной раз пытался понять, чем ему теперь заниматься, он обнаружил для себя фотографию. У его брата появились дети и тот попросил Питера поснимать их. Питер пришел в восторг от непосредственности и честности детей перед объективом: «Маленькие дети просто великолепны — они открыты и целиком отдаются процессу. Они еще не выстроили стену вокруг себя и не представляют, как хотят выглядеть для остальных». Позже Питер понял, что взрослые уже не могут быть такими естественными, потому что оценивают себя со стороны. Этот опыт лег в основу его особого отношения к портрету.
Профессионально заниматься фотографией он начал почти чудом: от друзей друзей он узнал, что в Дюссельдорфе рекламному фотографу Гансу Люксу требуется помощник. Питер с радостью согласился на эту работу. Фотографировать для него оказалось гораздо легче, чем пытаться угнаться за развивающимся концептуальным искусством.
«Я так же легко мог быть пекарем или работать в цветочном магазине»
Ганс Люкс не был гениальным фотографом и не подавлял своего помощника.
Взлётная полоса
Первыми глянцевыми журналами, которые еще в начале 80-х заметили талант Питера, были немецкие издания Twen и Stern, затем работу предложили Marie Clare и Vogue USA. Однако совершить громкую революцию в модной фотографии Линдбергу удалось только в 1990 году.
Стереотипы и American Vogue
Редакторы американского Vogue неоднократно предлагали Питеру Линдбергу снимать для них, но он всякий раз отказывался. На это обратил внимание креативный директор Condé Nast Александр Либерман и пригласил Питера в свой офис. Когда Линдберг пришел, Либерман спросил фотографа, почему он не хочет снимать для американского Vogue.
«Мои редакторы говорят, что ты не хочешь с нами работать. Ты сошел с ума? Ты хоть представляешь, от чего ты отказываешься?». Линдберг честно ответил, что ему не интересно снимать тот образ женщины, который тогда мелькал на страницах всех крупных глянцев: шикарная, богатая дама с ярким макияжем и крокодиловой сумкой. Тогда Либерман предложил ему фотографировать так, как он хочет и где хочет.
Питер выбрал несколько молодых и малоизвестных тогда моделей. Они поехали на пляж в Санта-Монике, где Линдберг сделал простую и естественную фотографию. Девушки в обычных белых рубашках, с растрепанными волосами и естественным макияжем по-детски непосредственно резвились на песке. Довольный своей работой, Питер принес снимок в офис к Либерману. Люди из редакции не оценили новаторство Линдберга по достоинству: лишь мельком взглянув на фотографию, они указали Питеру на дверь.
Estelle Lefébure, Karen Alexander, Rachel Williams, Linda Evangelista, Tatjana Patitz, Christy Turlington, 1988.Через полгода на должность главного редактора американского Vogue заступила Анна Винтур, в будущем ставшая прототипом героини фильма «Дьявол носит Prada».
Разбирая содержимое ящиков в своем кабинете, она нашла те самые фотографии смеющихся девушек в белых рубашках и тут же позвонила Питеру Линдбергу. «Это новая современная женщина» — сказала Винтур. Она дала Питеру 20 страниц и свободу решать, кого, как и где снимать.
Обложка следующего, ноябрьского Vogue 1988 года шокировала даже редакцию самого журнала. Питер сфотографировал израильскую модель Микаэлу Берку в пиджаке от кутюр и обычных синих джинсах. Изначально это должен был быть костюм из пиджака и юбки, но модель поправилась и юбка ей уже не подходила. Снимок выглядел нетипично для того времени — никакого гламура, улыбка, почти закрытые глаза, растрепанные волосы. Анна Винтур позже сказала, что она посмотрела на этот снимок и почувствовала «ветер перемен».
British Vogue и начало эпохи «супермоделей»
Через год главный редактор британского Vogue Лиз Тилберис попросила Линдберга снять обложку январского номера так, как он представляет себе «дух 90-х». И Питер поступил в согласии со своими убеждениями: на фотографии его любимые модели смело и прямо смотрели в объектив камеры.
Минималистичные топы и джинсы, естественные прически, никакой ретуши и яркого макияжа — ничего, что могло бы отвлечь от внимание от самих девушек.
Героини с обложки мгновенно стали звездами: после выхода журнала Джордж Майкл позвал девушек сняться в клипе на песню «Freedom! ’90», их приглашали на светские вечеринки и модные показы. Этот снимок послужил началом эпохи «супермоделей» — впервые девушки с фотографий были не просто «вешалками» для модной одежды, теперь они были сильными личностями со своими взглядами и убеждениями.
Любовь Питера к сильной женщине действительно стала «духом времени». После этой революционной обложки Линдберг стал самым популярным фотографом моды. Более 30-ти лет он снимал для Vogue, Harper’s Bazaar, Rollinge Stone, Elle, Marie Clare и Vanity Fair.
Съемки моды
Портреты
Питер Линдберг регулярно работал для крупных глянцевых журналов, снимая рекламу одежды от кутюр.
Редакторы журналов предоставляли ему абсолютную свободу: он сам выбирал стиль съемки, место и, главное, моделей. Линдберг искал в моделях интеллект, индивидуальность, смелость и чувство юмора. Интерес к таким женщинам он испытывал еще в юности. «Мне нравились девушки, которых я встречал в художественной школе. Они носили теннисные туфли и у них была цель. Они были независимы и могли говорить сами за себя.»
Находя интересных девушек для съемок, Питер работал с ними десятилетиями — они становились для него друзьями, и он с радостью и порой с отеческой нежностью следил за их взрослением. Некоторые из них были совсем юными: в начале работы с Питером Милле Йовович было 15 лет, а Наоми Кэмпбэлл — 18. Они в буквальном смысле росли вместе с Линдбергом.
Помимо моделей, Питер с удовольствием работал с известными актрисами. В таких съемках была своя специфика: пускай актрисы и привыкли к камере рядом, но смотреть в объектив и быть при этом собой для них оставалось непростой задачей.
И хотя фотограф работал для мира моды, эта индустрия его не интересовала: порой он даже не знал, для какого бренда одежды он снимает.
Главной целью для Питера Линдберга было освободить женщин от навязанных стандартов красоты. Он регулярно боролся против ретуширования фотографий и со временем даже включил в свои контракты запрет на изменение его снимков — без этого журналы автоматически редактировали снимок, стирая все то, что не попадало под их понимание «красивого».
Чаще всего Линдберг делал черно-белые фотографии — он полагал, что цвет отвлекает от лица. Питер пришел к такому видению, когда в юности смотрел на отчеты американских фотографов во времена Великой депрессии. Но черно-белой плёнки, отсутствия ретуши и умной девушки было недостаточно для того, чтобы сделать хороший портрет. Самым важным было построить теплые и доверительные отношения с тем человеком, который находится перед объективом камеры.
«Фотография — это не один человек, документирующий другого человека.
Это фотография тех отношений, которые у вас были в момент съемки.»
Стремление к естественности в фотографии пронизывало всю работу Питера Линдберга. Перед каждой съемкой он садился и записывал, как и что планирует снимать, но делал это лишь для того, чтобы «спать ночью». Как правило, в процессе все начинало идти совсем не по плану, и самым сложным было прекратить цепляться за изначальную идею. В своей работе Линдберг старался сохранять открытость новому и не боялся свернуть не туда.
Съемки-истории
Vogue Italia – L.A. Report – Milla Jovovich & Karen Elson, 2000 Vogue Italia – L.A. Report – Milla Jovovich & Karen Elson, 2000 Vogue Italia – L.A. Report – Milla Jovovich & Karen Elson, 2000 Vogue Italia – L.A. Report – Milla Jovovich & Karen Elson, 2000
Чаще всего он делал их для итальянского Vogue — его главным редактором была Франка Соззани, с которой он был знаком с 80-х годов. Она давала ему по 45 страниц в выпуске, которые Питер мог заполнить так, как ему хотелось.С помощью таких съемок Питер проявлял свой талант к драматургии и кинематографичным съемкам. Он создавал как фантастические сюжеты, где люди сталкивались с пришельцами, а по улицам Нью-Йорка бродили ангелы,так и бытовые сюжеты о семейных драмах или непростой жизни двух сестер, оставшихся без родителей. Такие снимки Питера больше напоминали кадры из фильмов.
Для реализации своих идей Линдбергу приходилось привлекать массовки и договариваться с Франкой Соззани об увеличении бюджета. Так, однажды для съемки истории про одинокого пришельца Питеру не хватало восемь тысяч долларов. Это была невероятная сумма и Соззани резко отказала ему.
«Я точно помню, что она сказала: “Иди к черту, Питер! Нам не нужны инопланетяне в Vogue.” Но вы знаете, кто в итоге добился своего.
»
»Вдохновение для своих сюжетов фотограф черпал из простых наблюдений за жизнью людей, из фильмов, или же вообще находил идеи случайно: та самая первая фотоистория про пришельца случилась из-за забытых кем-то в приемной дантиста изображений НЛО и инопланетян. Позднее Линдберг неоднократно возвращался к этой теме, глядя на нее под различными углами.
Календарь Pirelli
Jessica Chastain Kate Winslet Penélope Cruz Uma Thurman Penélope Cruz Léa Seydoux Alicia Vikander Alicia Vikander
Его третий и последний календарь, приуроченный к 2017 году, снова совершил революцию в мире, где красота обязательно тождественна молодости.Для этого выпуска Питер Линдберг сфотографировал 14 актрис разных возрастов, как всегда не используя ретушь и яркий макияж. Твердый в своих убеждениях, он отстаивал право женщины быть неидеальной, иметь морщины и оставаться при этом прекрасной.
«Обязанностью фотографов сегодня должно стать освобождение женщин и, наконец, всех, от ужаса молодости и совершенства.»
Помимо актрис для календаря снялась преподаватель МГИМО Анастасия Игнатова, с которой Питер познакомился в 2016 году и пообещал, что он сфотографирует ее, если его еще раз позовут снимать для календаря.
Проект «Завет»
В 2013 году Питер Линдберг занялся своим личным проектом, который назвал «Завет». Для него Питер изучил несколько десятков дел тюремных заключенных и разослал им письма с предложениями о съемке. Целью проекта было снять непредвзятый портрет человека.
Четверо преступников согласились участвовать в проекте, но лишь только один из них был по-настоящему искренен перед камерой — Элмер Кэрролл.
На тот момент он 21 год отбывал заключение за изнасилование и убийство 10-тилетней девочки. Питер со своей командой приехали в тюрьму и установили камеру на уровне глаз Элмера, между ним и камерой было зеркало. Заключенный молчал, его руки и ноги были скованы наручниками. Лицо Элмера было мертвенно-бледным и покрытым красными пятнами.
Преступник должен был молча смотреть в камеру в течение получаса. После этого свет и камера выключались, и у Элмера Кэрролла оставалось 4 минуты, чтобы сказать то, что ему хочется. Все материалы Линдберг обещал передать дочери Элмера, с которой он виделся, когда той было 3 года. Во время съемки Питер и его команда находились за зеркалом. Элмер Кэрролл был казнен через два месяца после съемки. 30-тиминутный «Завет» показывали в музеях в отделенных шторами комнатах.
Философия Линдберга
Как и в юности, когда Питер без единого гроша бродил по испанским улицам, он черпал вдохновение в реальном мире.
Линдберг сетовал на современных фотографов, которые сидят в своих офисах, пролистывают глянцевые журналы и решают делать что-то подобное. Такую работу Линдберг считал не творчеством, а слепым подражанием, в котором нет оригинальности. Творчество, согласно убеждениям Питера, всегда должно исходить из самого человека.
Еще одной важной составляющей философии Линдберга было понятие «самоидентичности» — честности перед окружающими и перед самим собой. Питер более 25 лет занимался медитацией, чтобы научиться принимать себя и окружающий мир. Отчасти благодаря этим практикам люди на его снимках были настолько естественными: он позволял им быть собой.
«Творчество — это резервуар внутри вас, и он должен быть наполнен всем, что вы чувствуете, видите, думаете. Это основной материал, который вам нужен, чтобы творить.»
Как снимал Линдберг
- Предпочитал пленочный Nikon 35 mm
- Не использовал ретушь, максимум — убрать прыщики
- Слегка расфокусировал объектив
- Любил людей и давал им быть собой
- Не стремился к идеальной композиции
- Действовал по ситуации: если все идет не по плану, значит нужно отбросить план.
Интересные факты
- Со своей женой Петрой Линдберг познакомился на Гоа, где она работала поваром в отеле
- Спустя 48 лет после поездки в Арль, Линдберг купил там дом
- Линда Евангелиста некоторое время была женой лучшего друга Питера
- В 18 лет Питер был барабанщиком в малоизвестной джазовой группе. Рядом с местом, где они репетировали, находилось кладбище и иногда юные музыканты помогали соседям с похоронами
- Первым и самым вдохновляющим фильмом, который посмотрел Линдберг, был «Метрополис» Фрица Ланга
- Другие работы Питера Линдберга
Если после черно-белых фотографий вам захотелось цвета, то предлагаем прочитать биографию Сола Лейтера — пионера цветной фотографии.
Так же рекомендуем биографии других фотографов на нашем сайте:
— Энни Лейбовиц. Жизнь с фотокамерой
— Анри Картье-Брессон — легенда уличной фотографии
— Вивиан Майер: самый загадочный фотограф XX века .
Также следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: Вконтакте, Facebook, Telegram — @loskomag, Instagram. Если вы цените свой и чужой труд, то всегда можете поддержать нас финансово на Boosty.
Питер Линдберг: как немецкий фотограф создал феномен супермоделей
При упоминании супермоделей 1990-х на ум первым делом приходят фотографии Питера Линдберга. Во многом этот феномен обязан своим появлением именно немецкому фотографу. А точнее знаменитой съемке для августовского номера американского Vogue 1988 года с восходящими на тот момент моделями в белых рубашках на пустынном пляже. Эффект закрепила обложка британского Vogue за январь 1990 года — портрет девушек, которых затем окрестят первыми супермоделями: Линды, Наоми, Синди, Татьяны и Кристи.
Увидев этот ставший культовым кадр, Джордж Майкл пригласил всех пятерых для съемок в своем клипе Freedom! ‘90. А после видео Джанни Версаче позвал их участвовать в своем показе — том самом, во время которого они подпевали песне прямо на подиуме.
Эстель Лефебюр, Карен Александер, Рейчел Уильямс, Линда Евангелиста, Татьяна Патиц и Кристи Тарлингтон в Санта-Монике, 1988
История первых супермоделей неразрывно связана с творчеством Питера Линдберга. Он помог им построить карьеру, но, что важнее, в его работах всегда было ощущение некой близости. Линдберг предпочитал естественный свет и обходился практически без ретуши, стремясь показать природную красоту своих моделей — даже если ими были топовые селебрити первого эшелона. Джон Гальяно как-то сказал, что герои снимков Линдберга похожи на звезд немого кино, одежда — это сценарий, а сам фотограф всегда выступал в роли режиссера. Уникальность его работ в том, что они удивительно точно улавливают текущий момент и при этом остаются как бы вне времени.
В них есть душа и нет нарочитой искусственности — вспомните гениальную съемку для сентябрьского номера американского Vogue 1991 года, где супермодели позируют в кожаных куртках Chanel на фоне мотобайков в нью-йоркском Бруклине.
Популярное
Vogue US, сентябрь 1991
От Линдберга всегда исходило внутреннее тепло. Он был настоящим красавчиком, а его рабочая униформа оставалась неизменной на протяжении многих лет: очки, потертые джинсы и кепка с надписью Peter. Тот же расслабленный вайб чувствовался и в его фотографиях. «Когда мне впервые довелось работать с Питером, я подумала: «Боже, он действительно хочет видеть меня, а не кого-то другого», — вспоминает немецкая модель Надя Ауэрманн. — Мне приходилось учиться этому. Здорово осознавать, что кто-то работает именно так. Ему нравилась моя естественность, и он хотел, чтобы я выглядела как живой человек. Другие фотографы обычно говорили: «Нужно, чтобы ты смеялась, но не по-настоящему». Но Питер всегда мог заставить тебя улыбнуться и не беспокоиться о том, что ты будешь странно выглядеть на фото».
Популярное
В середине 1980-х Линдберг признался Александру Либерману, легендарному редакционному директору Condé Nast, что ему не близки образы разодетых в пух и перья женщин, которые в то время публиковал Vogue. «Я не мог выносить всех этих дамочек, появлявшихся на страницах журнала, которые жили за счет своих богатых мужей», — рассказывал он в интервью несколько лет назад. Тогда Либерман предложил ему самостоятельно сделать съемку и показать ту женщину, которую он хотел бы видеть. Вместе с Линдой Евангелистой, Карен Александр, Кристи Тарлингтон, Эстель Лефебюр, Татьяной Патиц и Рейчел Уильямс Линдберг отправился на пляж Санта-Моники. Девушки были одеты в белые оверсайз-рубашки, и в конечном итоге съемка стала абсолютным антиподом традиционной постановочной фотографии, которая в то время представляла собой «жирные» кадры одетых в люкс моделей. Вместо этого Линдберг показал малоизвестных на тот момент девушек, которые не выглядели претенциозно, смеялись и просто были счастливы, не обремененные тонной макияжа, ретушью и тяжеловесными нарядами.
Питер Линдберг с Кристи Тарлингтон, Татьяной Патиц, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд и Линдой Евангелистой
Фотографии не понравились ни Либерману, ни тогдашнему главному редактору американского Vogue Грейс Мирабелле. Однако вскоре место последней заняла Анна Винтур. Как-то раз она нашла забытые в одном из ящиков арт-отдела снимки Линдберга и пригласила его на встречу. Винтур предложила ему снять обложку своего первого номера в должности главреда — ноябрьскую 1988 года. Кадр, на котором израильская модель Микаэла Берку, одетая в расшитый камнями топ Christian Lacroix и джинсы-варенки, улыбается с полузакрытыми глазами и даже не смотрит в камеру, стал культовым. Это был настоящий прорыв, означавший отказ от общепринятых в индустрии моды стандартов красоты.
Популярное
Vogue US, ноябрь 1988
Линдберг списывал успех своих работ на тот факт, что он снимал преимущественно на пленку. Благодаря этому у него было больше времени на то, чтобы выстроить тесные, доверительные отношения с моделью, без давления социальных сетей и диджитал-экранов.
«Используя классическую камеру, ты остаешься с объектом съемки один на один, и это создает определенный интимный момент, — говорил он. — Невозможно снять все за две минуты, потому что ты не видишь результат в процессе, и тебе приходится делать больше кадров. В итоге картинок получается много». И добавлял: «Когда модель не в фокусе, выходит даже красивее».
Популярное
«Это преступление, когда фотограф обременен проводом от камеры и стоящим в центре студии монитором, в который пялятся все присутствующие, — продолжал Линдберг. — Такой формат работы убивает все взаимодействие с моделью. Редакторы говорят: «Питер, у нас есть кадр, он отличный!» или «Сдвинь руку влево немного». Это не имеет ничего общего с фотографией. Сегодня стало нормой, что фотографы — люди, которые просто нажимают на кнопку. Это начало конца, и вскоре все фотографы рискуют кануть в небытие. Через десять лет в индустрии вообще не останется фотографов».
Питер Линдберг.
Vogue Германия
Тем не менее Линдберг не был ярым противником современных технологий. В этом году ему предложили снять на обложку сентябрьского номера британского Vogue, приглашенным редактором которого стала герцогиня Сассекская, 15 женщин, меняющих наш мир. Одну из них — новозеландского премьер-министра Джасинду Ардерн — он фотографировал по видеосвязи. Это был первый подобный опыт не только для Линдберга, но и для журнала.
За четыре десятка лет плодотворного труда он создал снимки, ставшие определяющими для нескольких эпох. И никогда не забывал своих любимых супермоделей, которые когда-то превратились в мировых звезд именно благодаря ему. «На протяжении 10–12 лет я работал преимущественно с десятью моделями, — признался Линдберг в разговоре с Джоном Гальяно для журнала Interview в 2013 году. — В индустрии регулярно появлялись новые лица, но эти десять девушек затмевали всех. Поэтому я продолжал снимать одних и тех же». Но это уже совсем другая история.
Популярное
Vogue UK, сентябрь 2019
Последний проект
В начале 2020-го в Дюссельдорфе открылась выставка Peter Lindbergh: Untold Stories, для которой Линдберг отобрал более 140 фотографий из собственного обширного архива с начала 1980-х и до конца 2010-х годов.
Экспозицию в связи с пандемией довелось осмотреть не всем — но в одноименной книге Taschen можно увидеть, как Питер готовил этот проект.
Первая съемка для русского Vogue
Прошлой осенью в связи со смертью легенды мы вспоминали его первую съемку для русского Vogue, опубликованную в ноябрьском выпуске 1998 года. На фотографиях Линдберга Наталья Семанова и Кармен Касс выглядят модно даже два десятилетия спустя.
Синди Кроуфорд о Питере Линдберге:
«Думаю, вряд ли можно говорить о Питере, не упоминая его личные качества. Он был как большой плюшевый медведь. Ты чувствовал себя в безопасности, словно находился в надежных руках, и мне всегда было с ним очень комфортно. Ему не был интересен лишь внешний фасад. Он не только видел внутреннюю красоту человека, но и умел показать ее на фотографии. Если бы я знала, как он это делал, непременно попыталась бы повторить нечто подобное! В этом была его волшебная сила».
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.
Питер ЛиндбергЛинда ЕвангелистаНаоми КэмпбеллСинди Кроуфорд
Читайте такжеАфиша
Главное о выставке Питера Линдберга, которую курирует Джорджо Армани
Книги
Книги о моде, которым стоит посвятить вечер
Воссоединение: супермодели девяностых в короткометражке Питера Линдберга
Самые известные снимки и цитаты легендарного фотографа Питера Линдберга
T
МОДА•ИСТОРИЯ
23 ноября Питеру Линдбергу, одному из самых известных модных фотографов ХХ века, могло бы исполниться 77 лет — он умер 3 сентября 2019 года. Линдберг снимал супермоделей и кинозвезд, был автором множества обложек Vogue — и, по сути, совершил революцию в модной фотографии. Он не любил чересчур глянцевых фото: старался, чтобы герои его снимков выглядели живыми людьми, а не отретушированными манекенами.
Питер Линдберг родился в оккупированной Польше и за свои почти 75 лет видел крайности: и полную нищету в детстве, и роскошный мир супермоделей, кинозвезд и высокой моды.
Окончив Берлинскую академию искусств, он много путешествовал, экспериментировал с живописью и даже принял участие в выставке авангардной галереи Ханса Майера в 1969 году. Фотографией он увлекся в самом начале 1970-х: проработал два года ассистентом Ганса Люкса, открыл собственную студию и начал снимать для знаменитого немецкого журнала Stern — вместе с Хельмутом Ньютоном и Ги Бурденом. А потом и для самых престижных американских изданий, включая Vogue, The New Yorker, Vanity Fair, Wall Street Journal, Interview и W.
Многие из его журнальных съемок теперь находятся в коллекциях крупнейших музеев мира, среди которых лондонский Музей Виктории и Альберта, нью-йоркский Метрополитен-музей и парижский Центр Помпиду. Линдберг — единственный фотограф, которого трижды приглашали снимать ежегодный календарь Pirelli: он возглавлял съемочный процесс в 1996 году, 2002-м и в 2017-м, а в 2014-м — создавал специальное издание, посвященное полувековому юбилею календаря, вместе с Патриком Демаршелье.
В истории моды именно Питера Линдберга считают родоначальником феномена супермоделей 1990-х годов. Его снимки не просто делали из них звезд, но и совершили негласную революцию в модной фотографии. Линдберг одним из первых стал тщательно выстраивать нарративные съемки, отказался от обилия макияжа и одежды, сместив фокус на лица моделей. В 1988-м он начал сотрудничать с американским Vogue: только что занявшая должность главного редактора Анна Винтур доверила Линдбергу обложку своего первого номера. В конце 1980-х Линдберг организовал фотосессию с тогда очень юными Линдой Евангелистой, Наоми Кэмпбелл, Синди Кроуфорд, Кристи Тарлингтон и Татьяной Патиц. Кадр, помещенный на обложку январского Vogue UK, стал эпохальным.
Линда Евангелиста, Bahamas, 1989, 2005
Наоми Кэмпбелл, Vogue
В истории моды Питер Линдберг остался не только как фотограф, но и как режиссер (хотя об этом знают куда меньше). Среди его фильмов — «Внутренние голоса», который принес Линдбергу приз за лучший документальный фильм на Международном кинофестивале в Торонто в 2000 году, «Пина Бауш, Мойщик окон» и «Повсюду одновременно», представленный в 2007-м на Каннском кинофестивале.
В 2017 году, после смерти главного редактора итальянского Vogue Франки Соццани, Питер Линдберг посвятил ей видеотрибьют Walking.
В центре кадра Линдберга — и фотографа, и режиссера — почти всегда были женщины, вплоть до самых поздних работ. Его последние обложки — сентябрьский Vogue UK, для которой он снял портреты 15 женщин, меняющих мир, и французский Numéro с Биргит Кос. Вспоминаем знаковые портреты супермоделей авторства Питера Линдберга — и его собственные слова о своей жизни и творчестве.
Лара Стоун, Interview, 2015
Татьяна Патитц
О детстве
«У моей семьи не было денег. Мы впятером жили в трех комнатах. Сейчас у меня огромная квартира с большим залом, гигантскими комнатами и высокими потолками. Дуйсбург [родной город Линдберга. — Прим. The Blueprint] был частью самой ужасной, индустриальной, депрессивной Германии. Но в то же время он был прекрасен. У нас ничего не было, но мне ничего особенно и не было нужно».
The Guardian
Кристен Макменами, Vogue, 1990
О начале эры супермоделей
«Забавно, что все считают обложку британского Vogue из 90-х, ту, с пятью девушками, началом эры супермоделей.
Но на самом деле это случилось двумя годами раньше, когда мы делали съемку с белыми рубашками для американского Vogue. А когда мы собирались снимать британский, мне позвонила Лиз Тилберис [главный редактор британского Vogue. — Прим. The Blueprint] и сказала: „Сними нам обложку январского номера. Я хочу, чтобы ты в ней передал весь дух грядущей эпохи 90-х — то, как ты его видишь“. Так что я позвал пять девушек — Линду, Кристи, Татьяну, Наоми и Синди — и этот кадр стал свидетельством о рождении супермоделей. Эта обложка — своего рода нотариально заверенный документ».
Interview, 2013
О начале работы с Vogue
«Когда редакторы американского Vogue предложили мне поснимать для журнала, то я со своей парижской колокольни ответил: «Ой, нет. Я не буду». Ужасно так говорить, но тогда мы так относились к Vogue — потому что его героинями были совершенно другие женщины: такие роскошные, идеальные, богатые дамы. Тогда мне позвонили от мистера Либермана [в то время креативного директора Condé Nast.
— Прим. The Blueprint] и сказали: «Вы не могли бы с ним поговорить? Он хочет встретиться с вами в Нью-Йорке». Так что я приехал в Нью-Йорк, пришел к нему в офис, ничего не понимая, и он сказал: «Мои редакторы утверждают, что вы не хотите работать для Vogue. Вы что, рехнулись? Вы понимаете, от чего вы отказываетесь?» А я говорю: «Я терпеть не могу тот тип женщин, который вы продвигаете на страницах журнала». Сначала он был в шоке, а потом сказал: «Ну ладно. Почему бы вам не взять одного из наших редакторов, кого хотите. Идите куда хотите и снимайте что хотите — вот этот ваш тип женщины».
Interview, 2013
О своем фото с моделями во время съемки для британского Vogue
«Я очень смущаюсь из-за этого снимка, но рад, что Джим [Ракет, друг Линдберга. — Прим. The Blueprint] тогда его сделал. Я чувствовал себя очень некомфортно, у меня тут такое странное лицо, но получился я все равно хорошо. Фотограф многому учится, когда оказывается по ту сторону камеры».
The Telegraph
О Кейт Мосс
Об отказе от ретуши
«Кейт в какой-то момент взяла несколько месяцев каникул.
Когда она вернулась, в ней произошла существенная перемена — она стала женщиной, хоть никто этого и не заметил. Она сказала мне, что устала притворяться девочкой-подростком; что готова к новым проектам. Другие фотографы всегда пытались сохранить этот ее „нестареющий“ имидж, но лично мне это казалось абсолютно нелепым и довольно скучным».
Vogue Italia, 2017
«Этот мой выбор связан с этикой в той же мере, что и с эстетикой. Из-за бездумной ретуши мы все привыкли видеть на снимках людей, лишенных всего человеческого, при этом мы продолжаем считать их настоящими. С лиц этих мужчин и женщин стерты все признаки возраста и опыта. Я твердо убежден, что подлинная красота возникает лишь тогда, когда ты принимаешь себя, понимаешь, кто ты на самом деле. Это вопрос самоидентификации».
Vogue Italia, 2017
Кейт Мосс, Harper»s Bazaar, 1994
Эмбер Валетта, Harper»s Bazaar, 1993
О черно-белой фотографии
«Несмотря на то что люди привыкли видеть жизнь в цвете, для меня черный и белый всегда были связаны с изображением подлинной правды в ее самом глубинном значении.
В этом смысле на меня повлияла американская фотография времен Великой депрессии. Бескопромиссная реалистичность портретов людей, которых обессмертили документальные снимки мастеров вроде Доротеи Ланж и Уолкера Эванса, произвела на меня неизгладимое впечатление».
Vogue Italia, 2017
О вдохновении
«Меня много что вдохновляет — и это не модная фотография. Мальчиком я открыл для себя Ван Гога и был потрясен. Я люблю танец, я люблю искусство. Но часто я вдохновляюсь тем, что мне не нравится. Честно говоря, я сам не знаю, почему занимаюсь тем, чем занимаюсь. Мне как будто необходимо создавать эти фотографии, но я не могу сказать, зачем и почему».
Lens Culture
Каролина Куркова, Harper’s Bazaar, 2003
Наталья Водянова, Esquire Russia, 2015
О новом поколении моделей
«Сейчас многие модели заходят в студию и не понимают, что вообще происходит. Конечно, есть исключения. Но очень сложно постоянно работать с новичками. В наши дни, если ты работаешь с одной и той же моделью дважды, люди начинают говорить: «Как это скучно».
Но так было не всегда. Раньше с каждой моделью удавалось наладить особую творческую связь».
Interview, 2017
Дарья Вербова
О жизни в Париже
«Помню дни, когда ходил с газетой в Cafe de Flore [знаменитое кафе в Париже. — Прим. The Blueprint], потому что в итальянском Vogue в этот день должна была выйти моя съемка. Я подходил к стойке с журналами и покупал [Vogue], заказывал завтрак и смотрел на людей. Я, черт возьми, был по-настоящему горд собой. Иногда я засиживался там до часу дня, радуясь за себя, читая газету, наблюдая за посетителями, которые входили и выходили. Но теперь все по-другому. Откуда теперь брать вдохновение?»
Interview, 2013
{«width»:1200,»column_width»:111,»columns_n»:10,»gutter»:10,»line»:40}false7671300falsetrue{«mode»:»page»,»transition_type»:»slide»,»transition_direction»:»horizontal»,»transition_look»:»belt»,»slides_form»:{}}{«css»:».editor {font-family: tautz; font-size: 16px; font-weight: 400; line-height: 21px;}»}trueВажность быть больше, чем модным фотографом — фотографии Питера Линдберга | Интервью Марии Виттории Баравелли
Легендарный фотограф Питер Линдберг, которому приписывают обновление стандартов фэшн-фотографии в 1990-х, предлагает свою точку зрения в этой эксклюзивной беседе, описывающей его ранние годы, подлинность как художника и многое другое.
Питер Линдберг известен во всем мире благодаря развитию жанра фэшн-фотографии. Например, он является одним из фотографов, которым приписывают начало эры «топ-моделей», поскольку он снимал первые обложки American 9.0006 Vogue под редакцией известной Анны Винтур.
Выставка «Другое видение фэшн-фотографии», созданная Музеем искусств в Роттердаме, позже была показана в Reggia di Venaria в Италии после поездки в Мюнхен. Выставка, курируемая Тьерри-Максимом Лорио, представляет эксклюзивные материалы из карьеры Линдберга как фотографа: 220 знаковых фотографий, личные заметки, раскадровки, элементы сценографии, полароидные снимки и короткометражные фильмы.
Мадонна, Лос-Анджелес, 1994. Harper’s Bazaar © Peter Lindbergh (Courtesy of Peter Lindbergh, Paris / Gagosian Gallery)Куратор и писатель Мария Виттория Баравелли встретилась с Линдбергом в Италии, чтобы поговорить о его ранних годах в качестве фотографа Меняющийся ландшафт фэшн-фотографии и почему он не скучает по фотолаборатории —
Мария Виттория Баравелли: Как вы попали в мир моды?
Питер Линдберг: Американец Vogue продолжал звонить и просить меня поработать с ними, но я всегда отказывался.
Оглядываясь назад, сказать «нет» Александру Либерману было несколько смелым выбором, но меня это не волновало, потому что стереотип о женщинах, увековеченный модой, был мне не интересен.
MVB: Как выглядел этот стереотип и что изменилось?
PL: Это был Олимп, усеянный лимузинами и идеальными, красивыми женщинами, прогуливающимися по 5-й авеню со своими собаками. Вот оно. Затем, когда Анна Винтур стала новым главным редактором Vogue и попросил меня создать первые обложки, я подсмотрел открытие. Я чувствовал, что для фэшн-фотографии важно изменить свой стиль. Пришло время подвергнуть сомнению этот стереотип и перейти к некой красоте, более связанной с личностью женщины, а не с символом статуса.
Итак, я создал запоминающийся стиль обложки, который стал одним из знаковых образов 1990-х: молодые модели без макияжа, в простой одежде — белых рубашках. Модели, которых я фотографировал, — Наоми, Линда, Синди, Кристи и Татьяна — открыли новую эру.
Это чрезвычайно умные женщины с сильным характером, которые точно знали, чего хотят. Они также были свободны от социальных условностей — этот аспект является ключом к пониманию того, что изменилось.
MVB: Как вы стали фотографом?
PL: Я родом из Дуйсберга, небольшого промышленного городка в Германии, которому действительно нечего предложить мне с точки зрения будущего. Я вырос там с отцом и братом, потому что моя мать умерла, когда я был маленьким. Мы жили в маленьком домике с низкими потолками и особых ожиданий.
Мой отец был очень хорошим человеком, но не интересовался искусством. На самом деле в нашей гостиной была одна полка, на которой стояло всего пять книг — все это были тома с общей информацией, которые приходили по почте раз в год.
Он говорил нам читать их, потому что в этих томах мы найдем все, что нам нужно знать.
В конце концов я уехал в Швейцарию и начал работать оформителем витрин. Но это продолжалось недолго. Я переехал в Берлин, не зная, что на самом деле означает жизнь в этом городе. Чтобы прокормить себя, я начал работать на заводе по ночам, а днем пытался понять, чем хочу заниматься в жизни. Я записался на курсы, потому что понял, что хочу быть художником, и больше всего меня поразило то, насколько устаревшими были все школьные программы. Все изобразительные и фотографические приемы преподавались стандартно, по старинке.
Тина Тернер, Париж, 1989. Стерн © Питер Линдберг (любезно предоставлено Питером Линдбергом, Париж / Галерея Гагосяна)Но, в конце концов, я хотел иметь свободу делать то, что я больше всего хотел. На мой взгляд, вы великий пианист, будь вы Рахманинов или Джон Кейдж.
MVB: Ваша ретроспектива называется «Другое видение фэшн-фотографии». Оглядываясь назад на свою карьеру, есть ли у вас ностальгическое видение прошлого?
PL: Абсолютно нет.
Наоборот, я всегда люблю продвигать совершенно разные проекты. Эта выставка просто позволила мне собрать корпус работ, вращающихся вокруг одной темы: моды. Выставка включает в себя фотографии, а также другие материалы. Это помогло мне организовать и изучить «апостериори» эволюцию моего художественного творчества и существования. Среди прочего, я всегда считал моду «кусочком» своего производства, и когда мне показали каталог, изданный Taschen, я подумал: «Боже мой, я все это сделал!»
MVB: На этой выставке представлен широкий спектр модной фотографии, но, если позволите, кто такой Питер Линдберг?
PL: Я могу быть разными людьми, но не называйте меня модным фотографом! Мода — это небольшая часть огромной вселенной, которая охватывает всю область фотографии.
Жанна Моро, Париж, 2003. Ярмарка тщеславия © Peter Lindbergh (Courtesy of Peter Lindbergh, Paris / Gagosian Gallery) Обо мне: людям не нужно ничего знать обо мне. Они должны просто смотреть на мои фотографии, а не касаться моей личной жизни.
Поэтому я никогда не публикую ничего личного в своих аккаунтах в социальных сетях.
MVB: Такое отношение связано с вашей застенчивостью?
PL: Я совсем не стесняюсь. Я достаточно взрослый, чтобы иметь возможность жить и видеть много разных вещей. Это означает, что я не наивен — я просто замечаю, что все делают все возможное, чтобы раскрутить и взорвать свою личность. И если есть что-то, что я понимаю в 73 года, так это то, что лучшая позиция для человека — не поддаваться влиянию обстоятельств и не пытаться произвести впечатление на других.
Каждый должен делать то, что он хочет, и так, как он хочет, каждый со своей «изящностью».
Ума Турман, Лос-Анджелес, США, 2011. Vogue Italia © Peter Lindbergh (Courtesy of Peter Lindbergh, Paris / Gagosian Gallery) MVB: Возможно ли воплотить эту позицию в мире, где у клиента всегда есть свое мнение? о том, как должна выглядеть ваша работа?
PL: Ну, по правде говоря, это очень сложно.
Как показывает история искусства, художники никогда не были полностью свободны, потому что они всегда были ограничены деньгами, вложенными в их работу. Даже если вы очень известный фотограф, кто-нибудь (режиссер, редактор) придет и скажет вам делать то, что он или она хочет. Когда-то у фотографа должна была быть идея, а не просто щелкнуть затвором.
Сегодня сила фотографа в сопротивлении. Фотографы должны удовлетворить клиента, но в то же время им нужно передать сообщение о том, что они профессионалы. Это означает, что режиссер или редактор должны доверять опыту фотографа.
В прошлом, возможно, ни у кого не было идей, поэтому они шли к Гельмуту Ньютону, чтобы решить свои проблемы. Сегодня проблема в другом: идеи есть у всех. В результате самое экстраординарное, что сегодня может сделать фотограф/художник, — это продолжать работать, не теряя своего личного стиля. В конце концов, важно оставаться фотографами, а не наемными работниками.
Микаэла Берку, Линда Евангелиста и Кирстен Оуэн, Нэнси, 1988.
Рекламная кампания Comme des Garçons, весна-лето 1988 © Peter Lindbergh (любезно предоставлено Peter Lindbergh, Paris / Gagosian Gallery)MVB: В конце 90-х был большой переход от аналога к цифре. Каковы ваши отношения с этими двумя форматами?
PL: Допустим, после потери стиля цифровая фотография еще больше скомпрометировала концепцию фотографии. Мы выглядим сумасшедшими: сидим перед экранами, лихорадочно гоняясь за идеальными моментами; мы щелкаем без оговорок. Мы нажимаем случайно, не понимая, что делаем. Это больше не фотография, которая приходит к нам, интимно задуманная.
С другой стороны, внедрение цифровых технологий очень помогло в организации рабочего процесса и в практичности некоторых операций. Если я делаю съемку в один прекрасный день и мне нужно изображение на следующее утро, цифровой файл, отправленный через Интернет, несомненно, проще, чем фотография, проявленная в темной комнате и отправленная в соответствующую редакцию. Я также не считаю, что цифровые фотографии холодны и подчеркивают все недостатки объекта.
Они действительно могут быть очень красивыми, если за ними стоит отличное техническое мастерство.
МВБ: Значит, ты не скучаешь по проявочной?
PL: Абсолютно нет. Помимо всего прочего [смеется], у меня всегда были большие проблемы с фотолабораториями. Мой принтер выкуривал по 60 сигарет в день; там был сущий ад!
Кейт Мосс, Париж, 2015. Vogue Italia © Peter Lindbergh (Courtesy of Peter Lindbergh, Paris / Gagosian Gallery)MVB: Ваши фотографии рассказывают настоящие истории. Это литература в образах. Кто вас вдохновил? Есть ли художники, поэты или фильмы, в которых вы узнаете себя и свое творчество?
PL: Безусловно, есть много вещей, которые меня вдохновляют. В детстве, когда я открыл для себя Ван Гога, я был ошеломлен. Я люблю танцы, я люблю искусство. Но меня часто вдохновляет то, что мне не нравится в дополнение к тому, что я люблю. По правде говоря, я действительно не знаю, почему я делаю большую часть того, что делаю.
Я чувствую необходимость создавать эти образы, но для этого нет реальной причины. Меня, конечно, вдохновляют не фэшн-фотографии, а все остальное.
На самом деле, поскольку в детстве я получил мало культуры, когда родились мои дети, я пообещал себе, что возьму их с собой по всему миру, в музеи и на выставки, чтобы они были вдохновлены. Но знаете, каков был результат? Это было совершенно бесполезно, потому что заставить признать наши интересы крайне сложно. В конце концов, мы сами впитываем то, что заставляет нас чувствовать себя хорошо и что нас дополняет.
— Питер Линдберг, интервью с Марией Витторией Баравелли.
Танцор балета Большого театра, Москва, 2012 © Питер Линдберг (любезно предоставлено Питером Линдбергом, Париж / Галерея Гагосяна)Если вам понравилось это интервью, вам также может быть интересна предыдущая статья о творчестве Линдберга с 1980-х годов до наших дней.
Мария Виттория Баравелли живет в Милане и занимается искусством и фотографией.
Она писала эссе для каталогов выставок и участвовала в таких публикациях, как Il Corriere della Sera , Artribune a
Питер Линдберг Последние статьи | Vogue
icon
ГалереяЖурнал
Как одеться для романтического отдыха? Берите пример с вашего окружения
icon
ГалереяЖурнал
Коул Спроус и модели Шафран Вадхер и Майова Николас отправляются в модное приключение в Куиксмале, мексиканской эко-стране чудес
ICON
ГалереяЖурнал
Doutzen Kroes and Family. Лучшие сезонные голубые гости на туре по Bayou
9000 3
8
Подобно работам Стивена Мейзела, Брюса Вебера и Дэвида Симса, его образы по-прежнему актуальны – редкий случай, когда Vogue Italia не обходится без одной из его историй. И хотя Линдберг говорит, что эра супермоделей закончилась, он склонен работать с одними и теми же моделями снова и снова: Лара Стоун является его фаворитом, как и Мариякарла Босконо, Кейт Мосс и Кристен Макменами. Как хореограф, это его танцоры, и дело не в том, чтобы все время находить что-то новое, а в том, чтобы строить отношения и создавать стиль, выходящий за рамки моды.
Он обращает мое внимание на свое изображение, использованное в прошлогодней рекламе аромата Calvin Klein Eternity. «Это были Марк Вандерлоо и Кристи Терлингтон, очень простые, только они вдвоем смотрели в камеру. И это было сделано 25 лет назад, и они снова использовали тот же образ, и никто не понял. Это выглядело так же, как вчера, что было действительно приятно. Если ничего не делать, что может состариться на этой фотографии?» он спросил.
