Модели 80-х. Полина Порижкова (Паулина Поризкова) — Look At Me
Полина Поризкова родилась в Чехословакии в городе Простеёв 9 апреля 1965 года. В раннем детстве девочка испытала на себе все прелести международной политики времен Холодной войны. Когда советские войска вошли в Чехословакию, чтобы аннулировать реформы «Пражской весны», проведенные чешским лидером Александром Дубчеком, родители будущей топ-модели, опасаясь последующих репрессий, сбегают в швейцарский город Лунд, оставив дочь на попечении у бабушки. Поризковы надеялись забрать своего ребенка через некоторое время, однако этим планам не суждено было сбыться.
Когда они подали прошение на вывоз дочери заграницу, чехословацкие власти отказали им в этом. Дело Поризковых вызвало большой общественный резонанс и даже стало широко известно за пределами страны. Получив отказ, семейство объявило голодовку, однако эти усилия не принесли никаких результатов. Решившись на крайнюю меру, мать Полины тайно въезжает в Чехословакию, однако сразу же по приезду ее арестовывает местная полиция.
В конечном счете, видный шведский политик Олаф Пальме (Olof Palme) помог разрешить этот сложный вопрос, и семейство Поризковых, спустя долгих семь лет, наконец, воссоединилось. Уже будучи взрослой, Полина признается, что воспоминание о том, как они пересекали «железный занавес» до сих пор сохранилось в ее памяти: «Я так и не могу забыть этой прямой, уходящей вдаль дороги, и того, как я стояла, держа мать за руку, и махала уходящим прочь заминированным полям по обе стороны от нас, и моего отца, который ждал нас на австрийской границе».
И все же семейству Поризковых видимо было не суждено быть вместе. Практически сразу после воссоединения отец Полины уходит из семьи, и ее мать оказывается в крайне затруднительном положении. С двумя детьми на руках (за то время, пока она находилась под домашним арестом в Чехословакии, у нее рождается сын), она вынуждена была находить средства на пропитание и на оплату своего незаконченного медицинского образования.
Однако вскоре в их жизни происходит событие, которое навсегда покончило с финансовыми проблемами. Когда Полине было 15 лет, ее подруга, увлекающаяся фотографией, решила попытать счастья и отправила свои работы в одно модельное агенство, надеясь на то, что там ее снимки оценят должным образом и возможно предложат работу. В качестве модели она попросила участвовать Полину. Сделав несколько снимков, она отправила их в Париж, в агентство Elite. И вот тогда произошло чудо. Глава Elite Джон Касабланкас (John Casablancas) заметил не фотографии, а девушку, которая была на них изображена.
Опытный профессионал, он с первого взгляда распознал в ней огромный потенциал, к тому же Полина обладала всеми данными для модели – великолепной внешностью и идеальным ростом (180 см). Как вспоминает сама Поризкова, «уже через четыре недели я была в Париже», а спустя еще две недели 15-ти летняя девушка, ставшая в одночасье моделью, появляется на своей первой в жизни обложке популярного девичьего журнала 20 Ans.
«Я думала, каждая девушка начинает сниматься для обложек журналов с самого первого дня своей карьеры. Я и представить себе не могла, что в этом было что-то экстраординарное», — вспоминает Поризкова.
На самом же деле, лишь немногие удостаивались подобной чести, и совершенно неискушенная в негласных законах модельной индустрии Полина даже не догадывалась, каким стремительным оказался ее взлет.
Пик карьеры Поризковой пришелся на 1984 год, когда девушка, в возрасте 19-ти лет, появилась на обложке журнала Sports Illustrated (выпуск купальников). В течение последующих нескольких лет модель успела появиться на обложках практически всех самых популярных изданий, включая Glamour, Cosmopolitan, Harper’s Bazaar, Elle, Vogue, Us, Self, Mademoiselle и Playboy. В конце 80-х годов она выпускает несколько собственных календарей купальников, где снимается сама под чутким руководством фотографа Марио Главиано (Mario Glaviano).
Календари распространились по всему миру многотысячными тиражами, а Поризкова, сама того не желая, стала родоначальником новой тенденции в модной индустрии.
В 1988 году Полина Поризкова подписывает самый крупный в истории моды контракт, заключив сделку на 6 миллионов долларов, и становится лицом косметической компании Estée Lauder, заменив на этом посту другую модель, Виллоу Бай (Willow Bay).Фотосессия представившая изысканные черно-белые снимки, изменила ставшее уже привычным представление о Поризковой как о сексуальной девочке-подростке, рекламирующей купальники, в одночасье превратив ее в утонченную европейскую супермодель. Всеобщий восторг и восхищение не заставили себя ждать. Журнал People включает Поризкову в свой традиционный список 50-ти самых красивых людей в мире в 1990 и 1992 годах, а журнал American Photo называет ее «главной моделью 80-х».
Несмотря на то, что Поризкова сумела добиться статуса одной из наиболее выдающихся моделей на планете, она оставалась неудовлетворенной своей карьерой.
В добавление к этому девушка весьма уничижительно отозвалась о некоторых своих коллегах по цеху:
«Довольно большой процент моделей состоит из совершенно тупых личностей».
Неудовлетворенная, таким образом, модельной карьерой Поризкова стремится реализовать себя в других областях. В 1983 году она дебютирует в документальном фильме, посвященном модельной индустрии, под названием «Портфолио» (Portfolio).
Кроме того, она появляется еще в нескольких картинах, включая «Девушку с обложки» (Covergirl), 1984 год, «Анну» (Anna), 1987 год и «Её алиби» (Her Alibi), 1989 год.
В 1989 году Поризкова выходит замуж за фронтмена группы The Cars Рика Оказека (Ric Ocasek). Пара познакомилась в 1984 году во время съемок одного из клипов группы. На тот момент Оказек был женат, а Полине было всего 19 лет. Сегодня у них двое детей, Джонатан (Jonathan) и Оливер (Oliver). В различных интервью топ-модель описывает свой брак как совершенный. «Конечно, это старо как мир, модель и рок-звезда, однако в нашем случае, это действительно идеальное сочетание».Поризкова и Рик Оказек счастливы в браке уже много лет. Но для многих до сих пор непонятно, чем музыкант мог покорить сердце такой шикарной женщины…
В 1993 году, после рождения первенца, Полина несколько отходит от модельного бизнеса и начинает более активно сниматься в кино.
В частности она принимает участие в первом англоязычном фильме Эмира Кустурицы (Emir Kusturica) «Аризонская мечта» (Arizona Dream), где играет вместе с такими актерами, как Джонни Депп (Johnny Depp) и Джери Льюис (Jerry Lewis). Поризкова всерьез увлекается киноиндустрией. В 1996 году она снимается в неоднозначной ленте «Женская извращенность» (Female Perversions). В 1998 году вместе с Микки Рурком (Mickey Rourke) Полина принимает участие в фильме «Кровавый четверг» (Thursday). В 2000 – вместе с Рутгером Хауэром (Rutger Hauer) она играет главную роль в криминальном боевике «Напарники» (Partners in Crime).
Однако Поризкову манит не только актерское мастерство, ей также хочется попробовать свои силы по ту сторону камеры.
И хотя киноиндустрия покорилась ее таланту, так же как и модельный бизнес, Поризкова по-прежнему была неудовлетворена своей деятельностью.
Ее манили новые горизонты. В начале 90-х девушка начала увлекаться писательством. Как позже признается сама модель, «на самом деле я всегда хотела писать. Модельный бизнес и киноиндустрия только мешали мне». В сентябре 1992 года выходит книга «The Adventures of Ralphie the Roach», написанная Полиной в соавторстве с Джоанн Рассел (Joanne Russell). Интересен тот факт, что книга была проиллюстрирована приемным сыном Поризковой Адамом Оказеком (Adam Ocasek).
В 2008 году выходит книга, теперь уже полностью написанная ею самой, «A Model Summer», о 15-ти летней шведской девушке (Jirina), которой предложили провести лето в Париже и поработать там моделью. Роман заслужил довольно лестные отзывы, критики сравнивали Поризкову с Бальзаком, Жорж Санд и даже с Кафкой.
Тем не менее, Полина не уходит с головой в литературу. Она продолжает сниматься в кино и появляться на телевидении. Например, начиная с 10-го сезона, она становится одним из постоянных судей в популярном шоу Тайры Бэнкс «Топ-модель по-американски», заменив на этом посту легендарную модель Твигги (Twiggy).
Но пробыла она там относительно недолго, всего три сезона, после чего была уволена руководством проекта. По официальной версии это произошло из-за того, что «текущее экономические состояние» проекта требовало снижения финансовых затрат и Поризкова просто попала под «сокращение». Однако многие обозреватели СМИ видели причину совсем в другом. Поризкова позволяла себе критиковать Тайру за ее частые опоздания и говорила, что с ней трудно работать.
Ранее, по такой же негласной причине проект покинула другая модель, занимающая место в судейской коллегии с самого первого сезона, Дженис Дикинсон (Janice Dickinson).
Несмотря на то, что модельное дело не приносило Поризковой особого удовольствия, она с благодарностью вспоминает то время, когда была моделью.
«Для моделей это было прекрасное время, – считает Полина. – Сейчас индустрия моды сильно изменилась и совсем не в лучшую сторону. Стандартным размером является двойной нулевой (рос.
34-36), и никто, кроме этих анорексичных вешалок, не может в них вписаться. Если от природы вы не обладаете этой нелепой худобой, то ради работы вы просто вынуждены сидеть на жесточайшей диете, а это совсем нехорошо».
34-36), и никто, кроме этих анорексичных вешалок, не может в них вписаться. Если от природы вы не обладаете этой нелепой худобой, то ради работы вы просто вынуждены сидеть на жесточайшей диете, а это совсем нехорошо».- Полина Поризкова является «героиней» песни «Paulina» с одноименного первого альбома группы No Doubt;
- В 1995 году Поризковой предлагали роль подружки Джеймса Бонда в фильме «Золотой глаз» (GoldenEye) , однако она отказалась, так как на тот момент не нуждалась в средствах, благодаря высокой занятости в модельной сфере. К тому же она не хотела надолго оставлять семью;
- Поризкова ведет свой блог, причем довольно успешно, на Huffington Post;
- В настоящее время Поризкова имеет американское гражданство. по материалам «Энциклапедия моды» -интернет журнал
Обнажившуюся возле столичного храма тату-модель Полину Фейс отправят в психбольницу — Газета.
RuОбнажившуюся возле столичного храма тату-модель Полину Фейс отправят в психбольницу — Газета.Ru | Новости
Размер текста
А
А
А
close
100%
В Москве суд постановил отправить тату-модель Полину Фейс (настоящее имя Полина Моругина), которая сфотографировалась обнаженной на фоне православного храма, на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Об этом сообщает ТАСС.
Напомним, Фейс разместила на своей странице в одной из социальных сетей свои фото в обнаженном виде у столичного храма Покрова Пресвятой Богородицы. После публикации снимков в отношении россиянки возбудили уголовное дело по статье «Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих».
Однако в ходе психолого-психиатрической экспертизы было установлено, что Фейс страдает шизотипическим личностным расстройством.
По мнению экспертов, девушка не могла полностью осознать характер своих действий.
Головинский суд Москвы принял решение освободить фигурантку дела от уголовной ответственности и направить ее в психиатрический стационар по месту жительства. С постановлением суда Моругина и ее мать полностью согласны.
Ранее стало известно, что в Бангладеш молодого человека приговорили к пяти годам тюремного заключения за богохульство в социальной сети после того, как исламисты сожгли его деревню.
Подписывайтесь на «Газету.Ru» в Новостях, Дзен и Telegram.
Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Новости
Дзен
Telegram
Владимир Трегубов
Индия: страна контрастов и корпоративных скандалов
О том, как дело Adani Group подпортило инвестиционный климат страны
Георгий Бовт
Природа решила отдохнуть
О том, как еще один Кеннеди собрался в президенты
Алена Солнцева
Мужики героические, одноразовые
О том, что можно разглядеть за бушующими волнами в фильме «Снегирь»
Наталья Тарасова
Пять простых способов помочь планете
О том, как уменьшить свой углеродный след
Марина Ярдаева
Двоемирие российской школы
О практической пользе знаний
‘Лучше быть услышанным, чем быть увиденным’: супермодель Паулина Поризкова о жизни ‘нефильтрованной’ | Модели
Двигаясь по комнате в качестве супермодели-подростка, когда она впервые приехала в Нью-Йорк, рты открывались, появлялись напитки, глаза выскакивали из орбит, как у мультяшного кота. В одном чат-шоу, которое я смотрел на YouTube в 1994 году, радиоведущий Говард Стерн спонтанно разделся перед ней.
Брюки, рубашка, все.
Но в 57 лет у Паулины Поризковой совсем другой опыт. Однажды ночью в начале этого года она была на вечеринке в Манхэттене. Проталкиваясь сквозь толпу, она чувствовала себя неуместной, невидимой и старой. Затем молодая женщина, сидевшая у барной стойки, схватила ее за руку. — Разве ты не…? — кричала женщина, перекрывая музыку. — Да, — быстро ответила Поризкова.
Не было ничего необычного в том, что ее узнавали. Она была известна с четырехлетнего возраста, сначала как политическая пешка, когда родители оставили ее в родной Чехословакии, спасаясь от Советов, но им не разрешили вернуться. Они устроили голодовку перед посольством Чехии в Стокгольме, их новым домом, чтобы вернуть ее, что было во всех новостях Швеции — в течение пяти лет шведская пресса располагалась лагерем возле дома бабушки Поризковой в Чехословакии, где она жила. пока ей не исполнилось девять, и она, наконец, воссоединилась со своими родителями. Вскоре после этого, в 15 лет, ее увезли в Париж, чтобы она стала супермоделью.
На пике своей славы она подписала самый высокооплачиваемый модельный контракт в мире. А потом в 19она стала женой рок-звезды, когда встретила Рика Окасека из The Cars, который был старше ее более чем на 20 лет.
«Нет», — сказала женщина на вечеринке. «Нет! Ты женщина, которая плачет в Instagram».
В Zoom из своей съемной нью-йоркской квартиры Поризкова встречает меня в халате и с мокрыми волосами и за время интервью три раза плачет. Деликатно, но деловито, как будто чихая, — это слезы горя, но и новая радость. Когда ее муж Окасек умер в 2019 годупосле 30 лет совместной жизни ее жизнь взорвалась серией мрачных фейерверков. Был шок от обнаружения его тела и необходимости рассказать об этом двум их сыновьям, горе от его потери, а затем последний шок, который она восприняла как предательство.
Незадолго до своей смерти, когда они мирно расходились, он и его адвокаты тайно исключили ее из своего завещания, сославшись на «оставление». Это потрясло ее — она считала, что они все еще «лучшие друзья», которые постепенно отдалились друг от друга, но продолжали жить вместе, обедать вместе. Но завещание оставило ее практически без гроша в кармане — весь ее доход (включая ее контракт с Estée Lauder на 6 миллионов долларов) шел на семейный счет. Когда разразилась пандемия, она вдруг почувствовала себя очень, очень одинокой.
Модельная жизнь: с Синди Кроуфорд. Фотография: WWD/Penske Media/Getty Images «Однажды, когда я ужасно плакала, рыдая в постели, я записала это на пленку. Я полагаю, это было в какой-то степени перформативно, но я так много плакала, что это был сотый раз за неделю. Поэтому я хотел посмотреть, как это выглядит. А затем, то ли очень смелым, то ли чертовски глупым ходом, я разместил это в Интернете». И так началась ее четвертая известность как своего рода влиятельный человек, который говорит о горе, тревоге и старении, часто обнаженный или в бикини, и все же, да, иногда в слезах.
«На самом деле все началось со смерти моего мужа. Это то, что, казалось, очеловечивало меня». Слава, пишет она в своей новой книге No Filter , подобна пузырю — внешняя поверхность отражающая, поэтому, когда люди смотрят на вас, они видят только себя, и это действует как барьер, препятствующий установлению связи. На протяжении всей своей жизни она говорит: «Я всегда была откровенна, я всегда была нефильтрованной. Если вы зададите мне вопрос, я отвечу на него. Я пытаюсь завязать разговор». Разница теперь, когда она рыдала в Instagram, заключалась в том, что пузырь лопнул. «Теперь люди слушали. Впервые в моей жизни меня услышали, поэтому я мог использовать этот голос, чтобы говорить о вещах, говорить о вещах, которые были важны для меня, например, о невидимости старения и о том, как это пиздец». Она тихо улыбается. «Быть услышанным намного лучше, чем быть увиденным. Это делает тебя настоящим».
Эта молодая женщина в темном баре, по ее словам, делала ей огромный комплимент.
«До сих пор происходило принижение того, кто я есть как личность, потому что я всегда был просто плоским изображением. И если бы она остановилась на этом, я, возможно, обиделся бы, но она продолжила: «Спасибо, что вы были уязвимы. Потому что это заставляет меня чувствовать, что я тоже могу это сделать ». Когда ее подписчики в Instagram подтолкнули ее к 1 миллиону, издательство (бывшая первая леди Калифорнии) Марии Шрайвер пригласило ее написать книгу эссе. Три месяца спустя она вышла со своей книгой, в которой пишет о деньгах, любви, славе и судьбе, а также о неприятных подробностях жизни перед камерой.
Это было во время ее четвертого заказа в качестве модели – ей должно было быть около подросткового возраста – когда фотограф подошел, когда она делала макияж, и положил свой пенис ей на плечо. Когда визажист закатила глаза, она поняла, что это было: «Моя новая норма. Я быстро решил, что это часть работы, и не ошибся».
Она написала об этом опыте не потому, что он был необычным, а потому, что он был обычным. «Это было чертовски повседневным явлением! Просто это случилось впервые. Мы очень хорошо научились отражать сексуальные домогательства, превращая их в шутку, потому что нельзя оскорблять эго парня — это действительно важно, он больше никогда не пригласит вас. Ты узнаешь все эти маленькие манипуляции, будучи маленькой девочкой». Когда у ее сверстников случались срывы и они уходили домой, она «не проявляла особой эмпатии. Потому что я подумал: «Ну, почему ты не можешь отбиваться от них, как я? И почему ты принимаешь это так близко к сердцу?» Но я был ребенком. Я был ребенком!»
Наблюдать за тем, как индустрия моды трещит под тяжестью #MeToo, поначалу «было невероятно приятно. Все в бизнесе знают одних и тех же уродов, так что это было красиво. Победный момент проверки». Но: «Потом прозвучали обвинения в адрес людей, которые мне нравились. И вот тут-то все и стало интересным, этот конфликт во мне.
Я подумал: «Он сделал это и со мной, но мы смеялись, когда я сказал ему отвалить». Значит, он неплохой парень, верно?» Мне пришлось поспорить с моралью». Она вздрагивает.
Хотя сегодня Поризкова редко работает моделью, на недавней съемке она вспомнила, что моделей всегда называли «девочками». «А модельный бизнес, меня до сих пор называют охуенной девчонкой! Но я старая девочка. Это то, что мы должны изменить». Она говорит не только о языке, она говорит об индустрии. «На самом деле «девушки» не должны быть моделями. Они должны быть женщинами. Очень трудно противостоять давлению и напряжению модельного мира, когда ты молод и постоянно слышишь, что не соответствуешь требованиям. Это в основном то, что дети делают друг с другом в Интернете, это то, что всегда происходило в мире моды для моделей. Но этим детям даже не платят за это».
Зона мальчика: с сыновьями. Фотография: Дэйв Аллокка/Shutterstock для Focus Features Несколько лет назад, когда муж Поризковой был еще жив, она была в ресторане с друзьями, когда к ней пришло откровение.
«Мы все были женщинами определенного возраста и определенного уровня дохода, очень довольными, но неудовлетворенными гранями нашей жизни, — вспоминает она, — и мы все один за другим признавались, что принимаем антидепрессанты. Мы все лечили его». Она начала принимать СИОЗС, когда к ней вернулись изнурительные панические атаки. Она носила их на протяжении всей своей жизни, с 10 лет. Это было не самое счастливое детство. Ее отец уехал, как только она переехала в Швецию, а ее мать практически отсутствовала.
Какое-то время казалось, что лекарства не действуют. Потом она поняла, что ее внутренний мир успокоился. Она отмахнулась от аргументов. Секс стал хуже, но жить стало легче. «Но оказывается, что мое творчество в значительной степени проистекает из того, что движет мной, что также вызывает беспокойство». Через два года она отвыкла от них. «Только когда я вернулся к своему потному, взволнованному «я» и решил побелеть костяшками пальцев, меня осенило: «Подождите, некоторые из тех вещей, которые мы лечим, вероятно, должны ощущаться, чтобы мы могли учиться и двигаться дальше.
. Это как эмоциональный ботокс. Вы исправляете одно за счет другого». Но, усмехается она, «это был чертовски хороший отпуск».
Сейчас она встречается или пытается, впервые с тех пор, как ей исполнилось 19, и это не так весело, как она себе представляла. Это также заставляет ее думать о настоящем ботоксе, менее эмоциональном. «Свидания в 50 лет — ужасное место. Я понимаю, такие вещи, как ботокс и филлеры, облегчают введение, но если они у вас есть, вы поддерживаете социальные ценности, согласно которым пожилые женщины непривлекательны. И отдаваясь этому, мы увековечиваем его. Мы согласны с тем, что более молодые женщины более ценны и что наш возраст делает нас уродливыми, что это недостаток, что это то, что нужно исправить, а не естественное изменение, которое неизбежно». Большинство ее друзей что-то сделали. «Но я не собираюсь осуждать других. Я просто хотел бы немного протереть их очки, показать им правду. Конечно, потом я просыпаюсь несколько дней и говорю: «Черт возьми, мне нужна подтяжка нижней части лица», так что…» она хохочет.
Хотя ее посты о красоте стали вирусными только после пандемии, она десятилетиями думала об этом, о своих обязанностях и последствиях. «С 15 лет это был весь мой мир. Я научился видеть людей в симметрии и измерениях, осуждая, безумно видя то, что прекрасно. И тогда я пытался противодействовать этому, думая о том, коснулось ли это моей души». Она объясняет свою непредубежденность «случайной удачей, когда в очень важный момент моей жизни меня назвали уродливой».
Будучи новенькой в школе в Швеции, над ней жестоко издевались, ее голову смыли в унитаз. Затем меня отправили в Париж по заданию модели: «Я помню, как стояла перед зеркалом и уходила, ничего не изменилось. Я выгляжу точно так же, как и три недели назад, но три недели назад я был уродлив. Теперь я красивая. Это не имеет ко мне никакого отношения. Это всего лишь изменение восприятия. Так что с подросткового возраста я знал, что ответственность за красоту лежит на смотрящем.
Например, если вы видите великолепный закат, бежите к нему и падаете в канаву, это не вина заката». Она смеется. «Но я боролся с «красивой привилегией»». Это идея о том, что люди, считающиеся красивыми, обычно по европейским стандартам красоты, имеют больше преимуществ, чем остальные из нас. «Я продолжал говорить: «Да, когда тебя считают красивой, это все равно, что иметь в кармане лишние деньги, которые все видят». Так что с тобой будут обращаться лучше, но тебя также ограбят». Я не думаю, что полностью понимал, что делает «симпатичный», пока я не начал терять его, когда стал старше. Теперь я такой: «О, понятно. Я сейчас возьму талон за превышение скорости. Интересно». Интересно! Таким она предпочитает видеть мир сейчас, с его горестями, морщинами и травмами – интересно. Любопытный!
Откинувшись на спинку стула, Поризкова показывает мне временные обои, которые она поклеила — ее муж не одобрил бы, отмечает она — и «безвкусный» фальшивый огонь позади нее, который она любит.
Она впервые живет одна и постепенно учится любить это. Что делать дальше с этой славой среднего возраста? Она хотела бы сняться в реалити-шоу. «Я не дорожу своими секретами. Я охраняю чужое, но ты можешь забрать все мое. Потому что тайны способствуют позору. И это одна из главных вещей, которые я хочу изгнать из своей жизни. Это возвращается к ботоксу и «исправлению» вашего лица. Если вам стыдно за свой возраст, если вам стыдно за то, что вы не выглядите так, как раньше, один из способов исправить этот стыд — исправить свое лицо». Она делает паузу. Каков другой способ? «Чтобы избавиться от позора! Это сложнее. Это сложнее, но я работаю над этим. Теперь я чувствую себя сильным». Она задыхается. «Кажется, я впервые говорю это вслух. Я чувствую, что я в своей власти. Это довольно круто, не так ли?»
Я провожу некоторое время позже, просматривая другие клипы Поризковой в ее юности, позируя в Париже в нескольких джазовых шляпах, прыгая по волнам в купальном костюме, и я натыкаюсь на другое появление в ток-шоу — Дэвид Леттерман в 1986 году, когда ей был 21 год.
«Вы находите, что модели тщеславны, поверхностны и поверхностны?» — спрашивает он ее, наклоняясь. Да, — легкомысленно отвечает она. — Но вы не относите себя к этой категории? «Я не вижу себя моделью, Дэвид», — мурлычет она, выдерживая его взгляд. — Кем ты себя видишь? Подняв бровь, она говорит: «Человек». А публика в студии заливается смехом.
Без фильтра от Паулины Поризковой (Random House USA Inc, 25,99 фунтов стерлингов). Чтобы поддержать The Guardian и Observer, закажите свой экземпляр на guardianbookshop.com. Может взиматься плата за доставку.
Волосы от Jerome Cultrera в LAtelier NYC с использованием Oribe; и макияж Стивена Канавана в LAtelier NYC с использованием MAC
Паулине Поризковой, Предательство больше, чем глубина кожи
Рецензия на книгу | Паулине Поризковой, Предательство больше, чем глубина кожи
https://www.nytimes.com/ 12.11.2022/books/review/no-filter-paulina-porizkova.
html
Реклама
Продолжить чтение основной истории
Документальная литература
В своих мемуарах «Без фильтра» супермодель рассказывает о своем браке и о неприятном сюрпризе, возникшем после смерти ее мужа.
Паулина Поризкова дома в Нью-Йорке. Фото… Аделина Луло для The New York TimesМишель Руис
партнерская комиссия.
БЕЗ ФИЛЬТРА: хорошее, плохое и прекрасное, Паулины Поризковой
Мемуары супермодели Паулины Поризковой «Без фильтра» представляют собой исследование концепции «и/и». Когда ее 30-летний муж, фронтмен Cars Рик Окасек, внезапно скончался в 2019 году, пара рассталась и начала процесс развода. «Но мы все равно жили вместе», — пишет Поризкова. «Мы по-прежнему ходили на званые обеды вместе как лучшие друзья — по крайней мере, я так думал».
В утро его смерти Поризкова пишет, что принесла Окасеку кофе к его постели и нашла его холодным: «Его глаза больше не были похожи на глаза».
Последовала сага в стиле «Наследников», которую таблоиды освещали с характерной для нее энергией: Поризкова обнаружила, что всего за несколько недель до этого Окасек исключил ее из своего завещания. (Самая резкая фраза звучит как юридическая встреча с Джейн Остин: «Я ничего не буду делать для своей жены, потому что она бросила меня».) приготовления к похоронам: «Все будет хорошо, не волнуйся».
Откровение ставит Поризкову в еще одно запутанное положение: она одновременно скорбит по Окасеку и борется с его решением; все еще инстинктивно бросая свой любимый черничный йогурт в ее продуктовую тележку, судясь со своим имуществом. «Осложненное горе — это горе, которое никак не решается», — пишет Поризкова, цитируя прочитанную ею статью. «Но никто на самом деле не исследовал осложнения, связанные с предательством того же человека, о котором вы скорбите». В одном навязчивом предложении автор сокрушается: «Я думал, что знаю его до костей. Я этого не сделал.
Взволнованная общественность не знала закулисного контекста.
Для читателей, ищущих сока из мемуаров знаменитостей, Поризкова не скупится. После расставания с Окасеком Поризкова влюбилась в мужчину, имя которого отказывается называть, с которым у нее были отношения, когда Окасек умер. «Я никогда не говорила об этом публично, но и не скрывала», — пишет она. «Мой муж знал его, мои дети знали его, он был неотъемлемой частью нашей жизни». Эти новые отношения также пошатнулись после кончины Окасек, в результате чего ее тогдашний бойфренд «оказался в необычном положении утешать свою скорбящую подругу из-за смерти ее мужа».
В «Без фильтра», напряженных 240-страничных мемуарах-в-удобоваримых-эссе, Поризкова погружается в коллекцию ожидаемых тем для модели-ветерана. Вряд ли есть революционные аргументы по поводу старения — «Идеальная женщина не была женщиной. Она была девочкой», — и ее высокий рост, хотя «в постели нет разницы в росте», оказывается восхитительным шутником. Поризкова слишком часто полагается на неуклюжие, растянутые метафоры, сравнивая горе с приступом пищевого отравления или надежду с неуловимым источником света, вроде поимки светлячка.
Мемуары действительно оживают — по стилю и содержанию — когда Поризкова разбивает фасад своего гламурного брака с Окасеком. Они воплотили фантазию модели и рок-звезды: «Я была счастливой женой в редком счастливом браке знаменитостей, который превзошел все шансы, когда правда заключалась в том, что к тому времени, когда мне исполнилось 50 лет, мой муж не прикасался ко мне много лет. ». Это был особый удар для человека, чья профессия была связана с внешней физической валидацией. Поризкова пишет: «Я расценила это как превращение в невидимого для него, постепенно уходящего в обои».
Поризкова впервые влюбилась в Окасека, когда смотрела его по MTV. Ее привлекла его родная чешская фамилия и его уникальный внешний вид: «Он был Модильяни, а не бейсбольной карточкой». Их первоначальная искра, зажженная в ночь перед тем, как она снялась в клипе Cars «Drive» в 1984 году, переросла в одержимость, которую Поризкова сравнивает с оккупацией Советским Союзом ее родной Чехословакии (ныне Чехия) — метафора, которая приземляется.
«В 19 лет я смотрела, как Рик врывается в мою жизнь в своем аквариуме, и приветствовала его цветами и приветствиями», — пишет она. «Когда я был занят, я чувствовал себя в безопасности. Я был дома.»
Она вспоминает, что Окасек следил за ее дружбой и модельным бизнесом, почти запрещая ей позировать обнаженной во время беременности для знаменитого фотографа Ирвинга Пенна. Ее доходы — как и ее исторический контракт на 6 миллионов долларов с Estée Lauder в 1988 году — были внесены «в семейный кошелек», вспоминает она. «Я понятия не имел, что с ним случилось». Поризкова воздерживается от аккуратных выводов, но считает завещание Окасека «преступлением на почве страсти». Она пишет: «Теперь мне интересно, действительно ли это произошло из-за его навязчивой любви ко мне».
Поризкова идет по тонкой линии, запечатлевая их сложный брак и множество противоречивых истин. Она больше не путает любовь и доминирование. «Жаль, что я не передала компетенцию меня кому-то другому», — пишет она.
