Чёрное облако (роман) — Википедия
«Чёрное облако» (англ. The Black Cloud, 1957) — научно-фантастический роман известного английского астрофизика и писателя Фреда Хойла (1915-2001).
В романе достаточно детально разбираются некоторые вопросы, связанные с исследованиями. Это связано с тем, что Хойл описывал знакомую ему среду. В частности, даже приводится использующий дифференциальное исчисление расчёт Вейхарта о времени приближения Облака. Идеи этого расчёта позже послужили основой для некоторых олимпиадных задач (например, для выездных олимпиад МФТИ). Кроме этого, в романе нелицеприятно нарисованы все без исключения профессиональные политики.
Переведена на русский язык Д. А. Франк-Каменецким, под редакцией Н. Явно. В советском издании романа специально уточнялось, что написан роман до пуска первого спутника, поскольку на момент перевода в конце 60-х гг. ряд деталей, касающихся ракетной техники, выглядел как анахронизм.
В центре повествования романа лежит история учёных, обнаруживших, исследовавших и проникших в понимание природы облака непроницаемого газа, нанёсшего визит к Солнцу в 1965—1966 гг (что было будущим во время написания книги).
В январе 1964 г. в Пасаденской обсерватории (США) молодой норвежский астроном-стажёр Кнут Йенсен обнаруживает, что на сделанных им снимках на горе Паломар, разделённых всего месяцем, вокруг одного из облаков все звёзды погасли. После его обращения к одному из авторитетнейших сотрудников Джеффу Марлоу тот выполняет проверку на большом телескопе на Маунт Уилсон, после чего директор обсерватории, обнаружив маленькое облачко в снимках 20-летней давности, созывает экстренное совещание. На совещании после ряда обычных для астрономов уточнений, не было ли на фотоснимках дефектов, все признают, что это означает движение Облака по направлению к Солнцу. Один из присутствовавших на совещании учёных из Калифорнийского Технологического института (Вейхарт) по данным измерений выполняет оценку времени, и оказывается, что до Солнца Облаку осталось менее полутора лет пути. По окончании совещания директор предупреждает всех о секретности. Для оценки реальных характеристик Облака было решено обратиться к британской Королевской обсерватории, чтобы вычислить их по возмущениям планет.
В то же время Королевская обсерватория и ряд астрономов-любителей в Англии обнаруживает возмущения в движении планет. На срочном заседании в Лондоне эти результаты сообщает Королевский астроном. Присутствующий на заседании теоретик Кингсли по данным Королевского астронома выполняет расчет (по образцу Леверье) и вычисляет массу, положение и направление движения объекта, вторгшегося в Солнечную систему. Проверить выводы из-за плохой погоды англичанам не удаётся, и они посылают телеграмму в Пасадену с просьбой о проверке.
После этого их двоих (Кингсли и Королевского астронома) срочно вызывают в США, после чего в обсерватории группа учёных готовит совместный доклад для двух правительств о том, что предстоит пережить Земле. Англичанам удаётся покинуть США до того, как правительство осознаёт взрывоопасность секретных сведений о положении
Между тем, в процессе исследований учёные обнаруживают, что Облако вместо ускорения замедляется по мере приближения к Солнцу. Оказывается, что оно отдаёт свой импульс, выбрасывая сгустки газа. Один из них попадает в Луну. На Земле сначала становится жарко, а после того, как Облако достигает Солнца, начинает падать температура. Из-за того, что Облако останавливается у Солнца, предсказания о месяце кризиса не сбывается, и положение становится критическим.
Однако Облако перераспределяет свою основную массу как диск с наклоном к эклиптике, и солнечный свет начинает проходить к Земле. После этого температура атмосферы приходит в рамки, пригодные для жизни. Однако из-за продолжения влияния Облака на земную ионосферу возникают проблемы с радиосвязью. После исследований учёные Нортонстоу приходят к выводу о влиянии радиопередач на уровень ионизации в атмосфере, а значит — о существовании механизма обратной связи. Кингсли после этого делает вывод о существовании в Облаке высокоорганизованной жизни. После некоторых попыток с Облаком удаётся установить радиосвязь и начинается обмен информацией.
Это происходит на фоне ухудшения отношений Кингсли с политиками стран мира, особенно США. После попыток запугать его Кингсли в ответ угрожает министру обороны США, что в его силах стереть с лица Земли весь Американский материк. Тот воспринимает эту угрозу всерьёз, после чего правительство США запускает в Облако более сотни ракет с водородными боеголовками. После предупреждения от правительства Англии Кингсли передаёт эту информацию
После этого инцидента Облако объявляет о своём скором отлёте и о принятых им мерах безопасности для Земли. Перед отлётом оно даёт возможность желающим получить массу знаний с помощью специального телегипносеанса. При этом от переизбытка знаний с признаками воспаления мозга гибнут двое добровольцев — Вейхарт и сам Кингсли. После этого Облако улетает, и вся погода на Земле стабилизируется.
- «Почему на свете столько дураков? — Отлично, наконец-то у Вас появились проблески сознания»
- «Полная и окончательная потеря власти — самая ужасная перспектива, которую политики могут вообразить. Все другое перед этим меркнет»
- «Это дерзкий ответ демократии на угрозу потенциального тирана»
- «Это звучит очень лихо: „Я могу стереть с лица земли Американский континент“, но ведь вы прекрасно знаете, что никогда мы на такое не пойдем»
- «Уж если нас все равно ждет наказание, то можно пойти и на преступление»
- «Я понимаю, что вообще-то это жульничество, но мне казалось, иногда у этих телепатов получается здорово»
- «Ну, если бы жучок сказал тебе: „Пожалуйста, мисс Холси, постарайтесь не ступать сюда, а то Вы меня раздавите“, — неужели бы ты его раздавила?»
ru.wikipedia.org
Фред Хойл «Чёрное облако»
В предыдущем обзоре на «Задачу трёх тел» множество самых разных событий произошли от того, что к Земле медленно, но верно приближались гигантские боевые корабли цивилизации Альфы Центавра. А вот в повести Фреда Хойла виновником беспорядков, катастроф и бед становится обнаруженное американским астрономом гигантское газовое облако.
Не знаю заинтересовались вы или нет, но, чтоб привлечь внимание, скажу, что «Чёрное облако» — это научная фантастика от профессионального астронома и космолога, члена Лондонского королевского общества и иностранного члена Национальной академии наук США! По моему, неплохой набор заслуг и титулов, чтобы вы не прошли мимо? Потому что фантастика от такого человека должна, просто обязана быть оригинальной и сильной. Наверное.
Прежде всего роман разочарует тех, кто уважает SciFi, совмещенный с мощной психологической драмой. Потому что ничего подобного здесь нет, да и быть не может. Посвятивший свою жизнь профессиональной астрономии явно писал в расчёте на поклонников строгой научной фантастики с минимальной нагрузкой из задушевных драм и чувственных переживаний.
А вот кого книга, действительно, может оттолкнуть, так это читателей, которые по возможности выбирают себе литературу, в том числе и фантастического жанра без политики на первом плане. Если вы уходите в книгу, чтобы так или иначе отдохнуть от больших и малых голословных и подковерных баталий, «Чёрное облако» наверняка не встанет в ряд ваших любимых книг. Стоит вам только прочитать завязку, как политика решительно заявит о своих амбициях! Потом, конечно, политика отступит, но лишь затем, чтоб контратаковать позиции науки в борьбе за внимание читателя, чтобы, в конце концов, в развязке случилась каша из взаимных обвинений и угроз.
В общем, всё плохо, но это на самом деле полбеды, потому что я не против повествования без лишних драм, если речь идёт о научной фантастике, да и политизированность хоть и раздражала, но не до такой степени, чтоб вносить «Чёрное облако» Хойла в чёрный список.
Настоящим испытанием на терпение стала авторская манера рассказа, в котором сухой язык науки сочетается с высокопарной витиеватостью. На одной странице словесные узоры придают «Чёрному облаку» изысканность и это замечательно, но только до поры и до времени. Потому что хорошего и прекрасного должно быть в меру. В противном случае получается обратный результат, в котором изысканность превращает серьёзную драму чуть ли не в гротескную сатиру. По крайней мере, мне так кажется.
И, чтобы уж закончить с краткой выжимкой моих эмоций, скажу, что автору, действительно, удалось развить сюжет, создать напряжение, пусть и в краткой, популярной форме, но обговорить с читателем физику, химию и биологию множества процессов и явлений связанных с влиянием облака на самочувствие голубой планеты и человеческую суету. Вот только состоялся роман во многом за счёт сознательного ухода автора от пары очевиднейших ходов, с которыми книга могла бы стать намного более логичной и реалистичной.
Нехороший получается отзыв, потому что учёные должны критиковать обывателей, а не наоборот. Но я ничего не могу с собой поделать и поэтому приглашаю набрать в грудь воздуха и нырнуть в мои многобукв, чтоб я мог подробно пояснить за что и почему имею наглость критиковать творчество достопочтенного джентльмена.
Апокалипсис по версии британских учёных.
Читали когда-нибудь «Свидание с Рамой» Артура Кларка? Вам не показалось, что книга получилась по сути не научно-фантастической драмой, а обернутым в оболочку художественной литературы своеобразным исследованием сложнейшей, но теоретически возможной инженерной конструкции гигантского космического ковчега цилиндрической формы? И пусть я не могу назвать созданных Кларком персонажей картонными, всё равно мне кажется, что по большому счёту они существуют и действуют в качестве функций. Функций, позволяющих читателю и так, и сяк исследовать конструкцию и возможности Рамы вместе с автором. И нет, это не отрицательная характеристика романа. Потому что в своё время мне посчастливилось открыть для себя «Свидание с Рамой», когда я как раз искал строгую научную фантастику про космос. Проще говоря, книга оказалась в нужном месте в нужный час и поэтому не просто понравилась, а очень понравилась!
Вот и у Хойла получается тоже самое. Только разговор на этот раз не о возможности реализации фантастического технического проекта в металле, а об одном астрономическом явлении и возможных катастрофах, которые могут произойти от воздействия явления на орбиту, магнитное поле, атмосферу, океаны, биосферу нашей планеты и человечество.
Суховато я выражаюсь, верно? Но и автор определённо и точно не романтик, а «Чёрное облако» — это ни что иное, как обсуждение группой учёных сначала одной, затем другой и потом третьей связанной с облаком проблемы. События развиваются, но служат исключительно фоном и масштабной декорацией для астрономического диспута, в котором помимо слов есть несколько формул и упрощенных специально для читателя схем траекторий, по которым феномен может сближаться с третьей планетой от Солнца.
«Расстояние 21,3 а. е. — это приблизительно 3*1014 см. Время, нужное для того, чтобы преодолеть это расстояние при скорости 70 км/сек: 3*1014/7*106 =4.3*107 секунд = 1.4 года = приблизительно 17 месяцев.» (с)
«Очевидно, что мы имеем: а = d / D
Продифференцируем это уравнение по t, и получим: da / dt = — (d / D2) / (dD / dt)
V = — dD / dt, так что можно записать: da / = (d / D2) V
Но D / V = Т, и мы можем избавиться от V, перейдя к da / dt = d / DТ» (с)
Покончив с диспутом об аномалии из дальних далей, Фред Хойл осматривается по сторонам, чтобы во всех подробностях нарисовать перед нами картину своей версии апокалипсиса. Сюжет начинает включать форсаж, происходит самое настоящее чёрт те что, а мы тем временем участвуем в мозговом штурме плечом к плечу с величайшими умами планеты, то есть Великобритании и США с дополнением в виде одного астронома из Советского Союза.
Запертые волей правительства и обстоятельств в специально оборудованном и защищённом научном городке, они вычисляют возможные масштабы бедствий, строят теории, чтобы высшие должностные лица Великобритании вместе с коллегами из прочих стран первого мира имели общее представление об угрозах и хоть какие-то направляющие для контроля ситуации.
А, действительно, как быстро газовое облако сможет добраться до Земли? Какого оно размера? Пролетит оно мимо нашей планеты, заденет атмосферу по касательной или целиком поглотит собой наш мир? Уцелеет ли от такого удара атмосфера? Изжаримся мы или замерзнем? Пропитается всё вокруг радиацией или всё-таки пронесет чаша сия? Что будет с лесами, полями и хрупким разумом человека, когда голубое небо застелет тьма? И что будет потом, когда вместо ночи и дня останется только пугающий красный сумрак? И, если планета окажется поглощена облаком, то сколько времени будет продолжаться такой контакт? День, неделю, месяц, год, десять лет или даже век, а то и вечность?
«Венец творения был поставлен на колени средой, в которой он жил, той самой средой, способностью управлять которой он гордился последние пятьдесят лет.» (с)
Оно, конечно, хорошо, только выходит так, словно автор получил минимальное вдохновение от музы, чтобы книга походила на научную фантастику, но на самом деле писал привычную для себя научно-популярную публицистику. Для одного человека такой подход будет в самый раз, для другого роман окажется иссушенной, безжизненной пустыней с персонажами без души и харизмы. Если что, я стою примерно посередине, потому что я всё-таки получил удовольствие от научной составляющей, но в тоже время не могу отрицать попыток Хойла пройти по границе меж двух жанров. И вы уж сами решайте приобрела книга от такого расклада или первый блин у мистера Хойла вышел пусть и отчасти, но комом.
Разговор британцев с облаками, то есть с облаком.
А вот теперь я должен совершить страшное преступление, раскрыв один из основных сюжетных поворотов. Всё дело в том, что безличная стихия оказалось разумной! И не просто разумной, но способной на осмысленный, плодотворный и продуктивный диалог! На кой чёрт я убил здоровую часть интриги? Каюсь и прошу прощения, но я не мог иначе, потому что должен, просто обязан, опустив детали, предупредить каким вышел контакт представителей человечества с неожиданной и поразительной формой внеземного разума.
Читали когда-нибудь «Создатель звёзд» другого британского фантаста Олафа Стэплдона? Если вкратце, роман представляет собой оригинальный, смелый, амбициозный и невероятный по своим масштабам обзор истории даже не человечества, а всех разумных существ вселенной, а также параллельных миров на тысячи, миллионы и миллиарды лет тому вперёд! Книга, не побоюсь того слова, великолепна! Вернее, была бы великолепна, если бы не авторский стиль, раздражающий в том числе бесконечными повторением всевозможных форм слова «ум». Что же здесь плохого? Не знаю, может быть, то, что роман смешивает в одно научную фантастику с эзотерикой и поэтому читатель вынужден снова и снова, на каждой странице и почти во всех абзацах натыкаться на рассуждения об умственном прогрессе, слиянии умов и величии ума, способного возвыситься над бренным миром, чтобы узреть за гранью мироздания Создателя звёзд!
Не знаю преувеличиваю я или нет, но в своё время я не мог отделаться от созданного воображением образа британского денди, который за завтраком сделал для себя великое открытие о том, что смысл жизни вовсе не в золоте и славе, а в развитии интеллекта, поддержке таланта и сохранении высоких моральных устоев во имя мира во всём мире. И как только открытие случилось, денди пошёл в гости к друзьям, чтобы рассказать об озарении, смакуя новые для себя слова под аккомпанемент аккуратных постукиваний элегантной и изящной тросточкой по полу. Уф!
А какая здесь связь с «Чёрным облаком»? Да просто у Хойла пусть и иначе, но всё тоже самое! Сначала мы получаем научную фантастику, затем книга превращается в роман-катастрофу в оболочке из научных рассуждений и пояснений, а потом британских учёных озаряет! Ставший главным героем романа профессор астрономии Крис Кингсли находит поистине сенсационный ответ на загадку из череды таинственных аномалий! Обсудив великое открытие меж собой, учёные решают обучить пришельца английскому языку посредством британской энциклопедии.
«Невозможно было без улыбки слышать, как Облако говорит, слегка раскатывая «р», в несколько медлительной манере жителя западных графств Англии, как оно узнаваемо комично коверкает некоторые слова. Отныне Облако именовалось не иначе, как Джо.» (с)
Ученик, естественно, оказался способным и вскоре заговорил со своими учителями языком истинных британских джентльменов со всеми, подобающими такому статусу оборотами речи. Оборотами, при которых в глазах так и встаёт картина интеллектуальной дискуссии между господами в элегантных сюртуках. Где-то за кадром эти господа успели приветствовать друг друга приподнятыми котелками, а вот сейчас пьют чай с молоком, обсуждая потенциал великих открытий.
Я понимаю, что Англия — консервативная страна, но всё равно создаётся впечатление словно книга написана не в пятидесятых годах двадцатого века, а где-нибудь в начале двадцатого, когда джентльмены размышляли о полётах из пушки на Луну и на воздушных шарах по течениям вселенского эфира, потому что на другом конце сих космических трасс их без сомнения ожидали другие джентльмены.
Вечная битва между жаждой власти сильных мира сего и свободным духом образованного человека.
Каким образом либеральный посыл связан с космической аномалией, сенсационным контактом с небывалой формой разума и катастрофой планетарных масштабов?
«Наверху политики, затем — военные, а действительно умные люди — внизу. В этом отношении нет никакой разницы между нами, древним Римом и ранними цивилизациями Месопотамии.» (с)
Вы никогда не задумывались почему и по каким таким причинам учёные снова и снова должны прогибаться под военщину и политиканов? Почему образованный человек должен подчиняться глупым, если не сказать тупым приказам интриганов и солдафонов? С какой стати обладающий обширным багажом знаний талант обязан мыслить и работать в атмосфере ультимативного приказа? Насколько справедливы или наоборот бесчестны попытки властей скрыть от общественных масс то одну, то другую, то третью, волнующую сердце и ум сенсацию? И кто, наконец, должен обладать полнотой власти в чрезвычайной ситуации? Политики, бизнесмены, генералы, да маршалы или всё же доктора наук и профессора, то есть учёные? И наступит ли когда-нибудь день торжества ума, учтивости и свободной мысли над дикой косностью власть имущих?
«Зачем нам связываться с людьми, не способными даже в обычных условиях навести порядок в обществе. Они что, издадут закон, который бы запрещал Облаку приближаться к нам и заслонять свет Солнца? Если это в их силах, давайте сотрудничать с ними всеми доступными средствами. А если нет, то зачем, спрашивается, вообще с ними связываться.» (с)
Прекрасные вопросы! И я, действительно, хотел бы сейчас сказать красивые слова о жестокой, но благородной схватке идеалов познания с пороками глобального невежества, но не могу. Потому что вместо серьёзных, жизненных рассуждений я получил великое множество умных слов, с помощью которых уважаемый сэр Кингсли окрасил мир вокруг себя в оторванный от реальности контраст белого с чёрным.
В конце концов, дело и вовсе доходит до превращения успевшего пострадать от всех стихий человечества в беспомощного и измученного заложника меж трёх огней. Нейтральное по сути своей облако просто живёт своей жизнью. Правительство с армией пытаются решать проблемы привычным для себя методом грубой силы. А гениальный и уважаемый коллегами профессор астрономии чёрным по белому и открытым текстом говорит о том, что использует свои знания, катастрофические обстоятельства и контакт с облаком, чтобы показать власть имущим кузькину мать! При этом секретарь британского премьера всё равно проникается энтузиазмом сэра Кингсли, потому что никакой он на самом деле не циник и не анархист, а романтик и идеалист!
Всё! Финиш. И при всём уважении нейтральная оценка. Рад бы поставить четыре или даже пять звёзд из пяти, но не могу. Как не могу и опустить оценку до двух или одной-единственной звезды. Простите, но субъективная объективность превыше всего.
fantlab.ru
Фред Хойл — Черное облако » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
The Black Cloud. 1957.Перевод с английского Д. А. Франк-Каменецкого, доктора физико-математических наук. Редактор перевода Н. Явно.
Издавалось — Сборник НФ. Выпуск № 4. — Москва: «Знание», 1966.
Фред Хойл
ЧЕРHОЕ ОБЛАКО
The Black Cloud
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
Эта книга отличается от многих других произведений научнофантастического жанра тем, что ее написал профессиональный ученый, активно и плодотворно работающий в тех самых областях науки, о которых идет речь в романе. Автор хорошо знает образ мышления, условия работы и быт ученых-астрономов и физиков в Англии и США в наше время. Поэтому, кроме научной фантазии, в книге содержится много интересных бытовых деталей. С большим знанием дела описаны взаимоотношения ученых с государством в капиталистическом мире, методы организации научной работы в западных странах и т. п. Ф. Хойл всегда отличается оригинальностью и самостоятельностью мышления; действующие лица романа высказывают весьма своеобразные взгляды по многим вопросам не только науки, но и политики, морали, образования и даже музыки. Читатель едва ли во всем согласится с ними, но во всяком случае роман не только доставит ему удовольствие, но и даст обильную пищу для ума. Правда, в свою очередь, он потребует от читателя некоторых элементарных знаний по астрономии в пределах хотя бы школьного курса.
При чтении книги следует помнить, что она была написана до 1957 года. В переводе, с разрешения автора, сделаны незначительные сокращения.
Д. А. Франк-КамеиецкийПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Я надеюсь, что мои товарищи по науке получат удовольствие от этой шалости пера, написанной в часы отдыха. В конце концов, почти все, что здесь рассказано, вполне могло бы произойти на самом деле. Так как упомянутые в книге научные учреждения действительно существуют, я хотел бы подчеркнуть, что персонажи книги не имеют никакого отношения к людям, которые работают в этих учреждениях. Обычно считают, что мнения, высказываемые персонажами, отражают собственные взгляды автора. Я хотел бы добавить, несмотря на избитость этих слов, что подобная параллель может быть ошибочной.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Научная фантастика существует, вероятно, очень давно. Задолго до первых письменных памятников литературы, у костров на стоянках древних кочевых народов уже рассказывали фантастические истории. Когда человек достигает пределов своего понимания, ему хочется взлететь на крыльях воображения и искать путей в неведомое. В прежние времена фантазия не шла дальше рассказов об отдаленных уголках Земли и диковинных обычаях населяющих их людей. Именно такого рода фантастику мы находим в античной древности. Что такое «Одиссея» Гомера, как не прекрасный образец фантастики? То же самое можно сказать и о большей части «Историй» Геродота.
Стремление дать простор свободной игре воображения — это нечто большее, чем просто попытка уйти от повседневности. Оно служит более значительной цели. Будущее показалось бы нам — если бы мы могли заглянуть в него — столь же, если не более странным, чем самые удивительные истории, которые создает наше воображение. Во всяком случае, так всегда бывало до сих пор: представьте себе, каким показался бы наш современный мир людям уже семнадцатого столетия, и сразу станет ясно, что у нас нет основания полагать, что все радикально новые открытия уже сделаны. Только с помощью воображения, да и то не в полной мере, мы можем предугадать, что сулит нам будущее.
Для ученого фантастика таит в себе особую привлекательность. В своей повседневной работе ученый по необходимости должен сосредоточивать внимание на ближайших задачах — на тех, которые он способен разрешить, но йена тех, которые он хотел бы решить. Только в форме научной фантастики он может представлять себе задачи отдаленного будущего. Писатель, художник, музыкант счастливее ученого: материал, над которым они работают, не в такой степени ограничивает свободу их творчества. Ведь ученый обязан строго следовать велениям природы, в то время как люди искусства вправе преобразовывать свой материал согласно собственным устремлениям и желаниям. Может быть, именно поэтому ученые иногда чувствуют потребность сочинять фантастические истории, как, например, Кеплер, написавший роман о путешествии на Луну. Если Кеплеру удалось предугадать многое, то и ученый наших дней может подчас предсказать, что несет нам будущее. Здесь главная опасность — остаться в плену современных представлений, видеть слишком мало. Будущее всегда замечательно именно тем, что оно открывает нечто совершенно непредвиденное. Двадцатое столетие поразило бы людей восемнадцатого века не теми достижениями, которые уже можно было предугадать, но такими совершенно неожиданными явлениями, как, например, радиоволны. Конечно, здесь есть элементы противоречия, ибо ясно, что неожиданное нельзя предвидеть! Но по крайней мере мы можем стараться избежать наивной экстраполяции нынешних направлений развития. Мало интересного можно придумать, например, о машинах. Очевидно, что машины и различные приборы будут с течением времени делаться все сложнее и совершеннее. Ничего неожиданного здесь нет.
В то же время в фантастике нужно избегать прямого противоречия с представлениями современной науки. Новые достижения никогда не противоречат старым теориям в пределах их точности. Напротив, новые теории, обладающие более широкой применимостью, включают в себя старые. Мне кажется, что уже нынешние наши знания исключают возможность путешествий к далеким звездам. Нельзя ожидать чего-то совершенно нового в области химических ракетных топлив, и, хотя легко представить себе ракету с ядерным двигателем, все равно ей не под силу преодолевать колоссальные расстояния, отделяющие нас от звезд. Ведь даже если 6 м скорость современных ракет удалось увеличить в десять раз — и тогда потребовалось бы 10 тысяч лет, чтобы добраться хотя бы до ближайшей звезды. С другой стороны, мне не кажется исключенной возможность установить связь с живыми существами — обитателями планеты, вращающейся вокруг какойнибудь далекой звезды. При нынешних темпах развития радиотехники возможность связи с обитателями далеких миров может скоро оказаться вполне реальной. Если на путешествие требуется 10 тысяч лет, то между нашим сигналом и ответом на него будет проходить, скажем, всего лет 100. Станет возможным обмен телевизионными передачами, и мы увидим, что собой представляют другие планеты и как выглядят их обитатели. Таким путем мы узнаем не меньше, а скорее больше, чем если сами там побываем. Ведь, путешествуя, можно посетить каждый раз лишь одну планету, в то время как радиосигналы или световые сигналы лазеров смогут дать сведения о многих планетах (особенно если будет создана система ретрансляции в Галактике). Наши ближайшие соседи, быть может, уже имеют библиотеку, содержащую сведения об огромном числе обитаемых планет по всей Галактике.
nice-books.ru
Черное облако читать онлайн, Хойл Фред
Фред Хойл
Черное облако
Фантастическая повесть
Перевод: Владимир Моисеев, Алексей Моисеев
Пролог
Начну с того, что меня всегда интересовали события, связанные с появлением Черного облака. Собственно, именно благодаря диссертации, посвященной некоторым аспектам этой эпопеи, я стал действительным членом Колледжа Королевы в Кембридже. Позднее моя работа, должным образом переработанная и дополненная, была использована сэром Генри Клейтоном при написании им соответствующей главы «Истории Черного облака», чему я был очень рад.
Так что нет ничего удивительного в том, что покойный сэр Джон Мак-Нейл, заслуженный член нашего колледжа и широко известный врач, завещал мне свой обширный архив документов и воспоминаний о временах Черного облака. Удивительным было сопровождающее письмо.
Вот оно:
Колледж Королевы,
19 Августа 2020
Мой дорогой Блайс!
Простите старика, но некоторые ваши рассуждения относительно Черного облака вызывают у меня усмешку. Так получилось, что во время бедствия я находился в положении, позволившем мне изучить действительную природу Облака. Эта информация, по ряду веских причин, до сих пор не была опубликована и, кажется, осталась неизвестной историкам и авторам официальной версии происшедшего. Передо мной встала непростая дилемма: должен ли я обнародовать то, что знаю, или правильнее скрыть правду. Я так и не смог ответить на этот вопрос, поэтому решил возложить право выбора на вас, со всеми сопутствующими трудностями и сомнениями. Искренне надеюсь, что взвешенное решение вам помогут принять мои воспоминания, где я пишу о себе в третьем лице, чтобы не занимать в повествовании слишком много места. Кроме того, передаю вам конверт с перфолентой, который прошу бережно хранить до тех пор, пока вы не поймете ее значения.
Искренне Ваш, Джон Мак-Нейл
Глава 1
История начинается
Седьмого января 1964 года над Англией поднималось зимнее солнце. По всей стране люди мерзли в своих плохо отапливаемых домах, завтракая, перелистывая утренние газеты и ругая погоду, которая и в самом деле в последнее время была отвратительной. На гринвичском меридиане было восемь часов утра.
К югу нулевой меридиан идет по Западной Франции через покрытые снегами Пиренеи и Восточную Испанию. Проходит чуть западнее Балеарских островов, где северяне поумнее проводят зимний отпуск — на пляже в Менорке можно было встретить довольных и счастливых людей, возвращающихся после утреннего купанья, — и далее, через Северную Африку и Сахару.
Затем нулевой меридиан пересекает экватор, проходя Французский Судан, Ашанти и Золотой Берег, где вдоль реки Вольты недавно выросли современные алюминиевые заводы, и выходит на бескрайную поверхность океана, простирающегося до самой Антарктиды, где бок о бок работают экспедиции из многих стран.
Вся Земля к востоку от этой линии до самой Новой Зеландии была повернута к Солнцу. В Австралии наступал вечер. Длинные тени падали на крикетную площадку в Сиднее. Шли последние минуты важной встречи между командами Нового Южного Уэльса и Квинсленда. На Яве рыбаки делали последние приготовления к предстоящему ночному лову.
На большей части Тихого океана, а также в Америке и Атлантике, стояла ночь. В Нью-Йорке было три часа ночи. Город был ярко освещен, так что, несмотря на недавно выпавший снег и холодный северо-западный ветер, на улицах сновало множество машин. И на всей Земле вряд ли нашлось бы в эту минуту более шумное место, чем Лос-Анджелес. Вечернее оживление продолжалось здесь за полночь, на бульварах скопились нескончаемые толпы людей, многочисленные машины неслись по улицам, рестораны были переполнены.
В ста двадцати милях к югу от Лос-Анджелеса на горе Паломар астрономы приступили к ночному дежурству. И хотя ночь стояла ясная, и звезды искрились по всему небу, с точки зрения профессиональных астрономов условия были неблагоприятные: работать мешала плохая видимость из-за слишком сильного ветра на больших высотах. Поэтому, когда пришло время перекусить, все без сожаления оставили свои рабочие места. Еще раньше, когда стало понятно, что предстоящая ночь, скорее всего, абсолютно бесперспективна для серьезных наблюдений, ученые договорились встретиться в башне 48-дюймового Шмидта.
Полу Роджерсу пришлось пройти более километра, отделявшего 200-дюймовый телескоп от Шмидта. Берт Эмерсон уже принялся за суп, а его ночные ассистенты Энди и Джим возились у плиты.
— Я жалею, что начал сегодня наблюдения, — сказал Эмерсон, — все равно ночь пройдет впустую.
Эмерсон занимался специальным обозрением неба, а для этой работы необходимы были идеальные условия наблюдения.
— Тебе опять везет, Берт. Похоже, ты в очередной раз собираешься улизнуть пораньше.
— Повожусь еще часок-другой и, если не прояснится, залягу спать.
— Суп, хлеб с вареньем, сардины и кофе, — сказал Энди. — Что вам?
— Суп и чашку кофе, пожалуй, — попросил Роджерс.
— Что вы делаете на 200-дюймовом? Хотите применить качающуюся камеру?
— Да, рассчитываю поработать сегодня. Надеюсь, что удастся все-таки сделать несколько снимков.
Разговор был прерван появлением Кнута Йенсена, который пришел издалека — с 18-дюймового Шмидта. Эмерсон поздоровался:
— Привет, Кнут. Есть суп, хлеб с вареньем, сардины и кофе, его сварил Энди.
— Начну-ка я с супа и сардин.
Молодой норвежец, большой любитель подурачиться, взял тарелку супа из томатов и бросил туда несколько сардин. Остальные изумленно уставились на него.
— Черт побери, парень, видимо, здорово проголодался, — сказал Джим.
Кнут посмотрел на него с притворным удивлением.
— Разве вы никогда не добавляли сардины в суп? Ну, тогда вы не знаете, как их следует есть. Попробуйте, вам понравится.
Поразив таким образом воображение слушателей, Кнут добавил:
— Мне показалось, что возле вашей башни попахивает скунсом.
— Именно такой запах идет от вашей стряпни. Кнут, — сказал Роджерс.
Когда смех утих, Джим спросил:
— Разве вы не слышали о скунсе, который объявился здесь две недели назад? Он испустил всю свою вонь возле вентиляционной системы 200-дюймового. Прежде чем сообразили выключить насос, башня наполнилось этой гадостью. Вот уж запашок стоял! А внутри, кстати, было двести посетителей.
— Еще повезло, что мы не берем плату за вход, — усмехнулся Эмерсон, — иначе пришлось бы возвращать деньги, и обсерватория бы разорилась.
— Зато химчистки обогатились! — добавил Роджерс.
По дороге назад, к 18-дюймовому Шмидту, Йенсен остановился, прислушиваясь к шуму ветра в деревьях на северном склоне горы. Сходство пейзажа с его родными холмами вызвало у него неудержимую волну ностальгии, страстного желания оказаться рядом с семьей, со своей Гретой. Наконец, он двинулся дальше, пытаясь стряхнуть овладевшую им грусть. Двадцатичетырехлетний норвежец совсем недавно приехал в обсерваторию на двухгодичную практику. Особых причин для уныния у него не было. Местные астрономы отнеслись к нему доброжелательно, работу дали по силам.
Астрономия весьма щедра к начинающим. Здесь много работы, которая может привести к важным результатам, но не требует большого опыта. Йенсен был одним из таких начинающих. Он искал Новые — звезды, которые взорвались с необычайной силой. У него были основания надеяться, что в течение года он обнаружит одну или две. Так как нельзя заранее знать, когда и в какой части неба произойдет взрыв, единственное, что можно сделать, — это фотографировать все небо, ночь за ночью, месяц за месяцем. В один прекрасный день Йенсену должно было повезти. Правда, если обнаружится Новая, расположенная не слишком далеко в глубинах вселенной, за работу возьмутся более опытные руки. И вместо 18-дюймового Шмидта на раскрытие манящих тайн этих странных звезд будет направлена вся мощь огромного 200-дюймового телескопа. Впрочем, в любом случае именно Йенсену будет принадлежать честь первооткрывателя. А еще бесценный опыт, который он приобретет в самой большой в мире обсерватории. Это поможет получить хорошую работу, когда он со временем вернется домой. Тогда он и Грета смогут пожениться. Чего еще желать? Он ругал себя, что так глупо разнервничался из-за ветра на склоне горы.
Наконец, он добрался до башни маленького Шмидта. Прежде всего, он заглянул в журнал наблюдений, чтобы узнать, какую часть неба ему следует фотографировать. Затем установил соответствующее направление к югу от созвездия Ориона: середина зимы — единственное время года, когда эту область неба можно наблюдать в этих широтах. Следующий шаг — начать экспозицию. Теперь оставалось ждать, пока сигнальные часы не возвестят о конце наблюдения. Во время вынужденного бездействия, астроному приходится сидеть в темноте, дав волю своим мыслям бродить, где им вздумается.
Йенсен трудился до зари, меняя пластинки одну за другой. Но его заботы на этом не закончились. Ему нужно было еще проявить пластинки, накопленные за ночь. Эта работа требовала большого внимания. Если допустить промах на этой стадии — тяжкий ночной труд пропадет впустую.
Обычно Йенсен не торопился проявлять пластинки. Завершив ночную смену, он спал пять или шесть часов, завтракал в полдень и только после этого снова брался за работу. Но сейчас цикл его наблюдений подходил к концу. По вечерам на небе должна была появляться Луна, а это автоматически делало невозможным поиск Новых на ближайшие две недели, так как лунный свет засвечивает чувствительные пластинки, используемые при работе.
Вот почему в тот день он намеревался вернуться в Пасадену, где располагалось управление обсерватории. Путь был немалый — 125 миль. Служебная машина отправлялась в половине двенадцатого, и к этому времени нужно было успеть проявить пластинки. Йенсен решил, что лучше всего сделать это сразу, не откладывая. Затем он поспит четыре часа, быстро позавтракает и будет готов ехать в город.
Все удалось сделать так, как было запланировано, сев в машину, он почувствовал, что страшно устал. Их было трое: водитель, Роджерс и Йенсен. У Эмерсона дежурство должно было продолжаться еще две ночи. Друзья Йенсена в ветреной и снежной Норвегии немало удивились бы, узнав, что он спит в то время, как автомобиль несется сквозь апельсиновые рощи, по которым проходит дорога.
На следующее утро Йенсен как следует выспался и отправился в главное здание обсерватории только к одиннадцати часам. Ему предстояла долгая и кропотливая работа над пластинками, отснятыми в течение последних двух недель. Необходимо было сравнить их со снимками, полученными в прошлом месяце. Все это требовалось проделать отдельно для каждого участка неба.
Только к полудню 8 января 1964 года Йенсен спустился …
knigogid.ru
Фред Хойл — Черное облако » Страница 3 » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
— Хорошо, что мы не берем денег за вход, — усмехнулся Эмерсон, — иначе пришлось бы возвращать их обратно, и обсерватория бы разорилась.
— Задали они, верно, работы химической чистке, — добавил Роджерс.
По дороге назад к 18-дюймовому Шмидту Йенсен остановился и стал слушать шум ветра в деревьях на северном склоне горы. Сходство пейзажа с его родными холмами вызвало волну неудержимой тоски по дому, страстного желания быть снова со своей семьей, с Гретой. Двадцатичетырехлетний норвежец приехал в Америку для усовершенствований.
Йенсен двинулся дальше, пытаясь стряхнуть с себя непонятную грусть. Причин унывать у него не было. Все к нему относились прекрасно, работу ему дали по силам.
Астрономия добра к начинающим. Здесь много работы, которая может привести к важным результатам, но не требует большого опыта. Йенсен был одним из таких начинающих. Он искал Новые звезды, которые взрывались с необычайной силой. У него были все основания надеяться, что в течение года он обнаружит одну или две. Так как нельзя заранее знать, когда взрыв может произойти и в какой части неба может оказаться взрывающаяся звезда, единственное, что остается — это фотографировал все небо ночь за ночью, месяц за месяцем. В один прекрасный день ему повезет. Правда, если он обнаружит Новую, расположенную не слишком далеко в глубинах космоса, тогда более опытные руки возьмутся за работу. Вместо 18-дюймового Шмидта вся мощь огромного 200- дюймового будет направлена на то, чтобы раскрыть манящие тайны этих странных звезд. Но в любом случае ему будет принадлежать честь первооткрывателя. И опыт, который он приобретет в самой большой в мире обсерватории, поможет ему, когда он вернется домой: будет надежда получить хорошую работу. Тогда он и Грета смогут пожениться. Чего ему еще желать? Он ругал себя, что так глупо разнервничался из-за ветра на склоне горы.
Он уже подошел к помещению, где находился маленький Шмидт. Войдя, он прежде всего заглянул в свой журнал узнать, какую часть неба ему нужно теперь фотографировать. Затем установил соответствующее направление к югу от созвездия Ориона: середина зимы — единственное время года, когда эту область неба можно наблюдать. Следующий шаг — начать экспозицию. Все, что нужно затем, — это ждать, пока сигнальные часы не возвестят о ее конце. В это время ничего не остается, как сидеть в темноте и ждать, дав волю своим мыслям бродить, где им вздумается.
Йенсен работал до зари, меняя пластинки одну за другой. Но работа его на этом не кончилась. Ему нужно было еще проявить пластинки, накопленные за ночь. Работа требовала большого внимания. Промах на этой стадии — и тяжкий труд пропадал впустую.
Обычно он не спешил проявлять пластинки. Он шел в спальню, спал пять или шесть часов, завтракал в полдень и только потом снова брался за работу. Но сейчас смена подходила к концу. Теперь по вечерам вставала луна, а это означало прекращение наблюдений на две недели, так как поиск Новых не может производиться в те полмесяца, когда ночью в небе луна. Она засвечивает чувствительные пластинки, используемые при этой работе.
Вот почему в тот день он должен был вернуться в управление обсерватории в Пасадену, расположенную в 125 милях. Автобус в Пасадену отправлялся в половине двенадцатого, и к этому времени нужно было проявить пластинки. Йенсен решил, что лучше всего сделать это немедленно. Затем он поспит четыре часа, быстро позавтракает и будет готов ехать в город.
Ему удалось сделать все по плану, но, сев в автобус, он почувствовал страшную усталость. Их было трое: водитель, Роджерс и Йенсен. У Эмерсона дежурство должно было продолжаться еще две ночи. Друзья Йенсена в ветренной, снежной Норвегии немало удивились бы, узнав, что он спит в то время, когда автомобиль мчится сквозь апельсиновые рощи, по которым проходит дорога..
На следующее утро Йенсен проснулся поздно, и было почти одиннадцать, когда он добрался до управления обсерватории. Ему предстояло еще не меньше недели работать над пластинками, заснятыми в течение последних двух недель. Нужно было сравнить последние наблюдения со снимками, сделанными в прошлом месяце. И это следовало сделать отдельно для каждого участка неба.
Поздним утром 8 января 1964 года Йенсен спустился в подвал обсерватории и сел за прибор, называемый мигалкой. Как показывает само название, мигалка — это прибор, который позволяет взглянуть сначала на одну пластинку, затем на другую, затем опять на первую и так далее с очень большой частотой. Если так делать, то звезда, которая существенно изменилась за время между двумя наблюдениями, будет выглядеть, как осциллирующая, или «мигающая» точка света, в то время как подавляющее большинство звезд, которые не изменились, мигать не будут. Таким способом можно сравнительно просто извлечь из десятков тысяч звезд ту, что изменилась. При этом сберегается огромный труд, так как не нужно проверять каждую звезду.
Чтобы пластинки можно было использовать в мигалке, необходима огромная точность. Пластинки должны не только сниматься одним и тем же инструментом, но по возможности и в одинаковых условиях: время экспозиции должно быть одинаково, и проявление должно производиться настолько стандартно, насколько это возможно. Вот почему Йенсен был так аккуратен при экспозиции и проявлении.
Трудность теперь состояла в том, что взрывающиеся — не единственные, блеск которых изменяется со вpeменем. Хотя в огромном большинстве звезды остаются неизменными, существует несколько типов переменных звезд Такие истинные переменные звезды должны быть отдельно выявлены к исключены из рассмотрения. Йенсен высчитал, что ему придется выявить и исключить не меньше десяти тысяч переменных звезд, прежде чем он обнаружит одну новую. Как правило, он исключал такую «ложную мигалку» после короткой проверки, но иногда бывали сомнительные случаи. Тогда ему приходилось обращаться к звездному каталогу, а это требовало точного измерения положения каждой сомнительной звезды. В целом просмотр всей пачки пластинок требовал изрядного труда. Работа была довольно утомительная.
К 14 января он просмотрел уже почти всю пачку. В тот день он решил пойти в обсерваторию вечером. Днем он был на интересном семинаре в Калифорнийском технологическом институте, где обсуждался вопрос о спиральности галактик. После семинара возникла оживленная дискуссия. Йенсен и его друзья продолжали спорить по этому вопросу и за обедом, и позднее, по дороге в обсерваторию. Затем Йенсен решил просмотреть последнюю серию пластинок, ту, которую он заснял в ночь на 7 января.
Он закончил просмотр первой пластинки. Ему пришлось немало потрудиться над ней. Снова и снова каждая из «подозрительных» звезд оказывалась обычной, давно известной переменной звездой. Скорей бы уж разделаться наконец с этой работой. Куда лучше быть на горе у трубы телескопа, чем портить глаза над этим чертовым прибором, думал он, согнувшись над окуляром. Он нажал кнопку, и вторая пара пластинок появилась в поле зрения. Через мгновение Йенсен на ощупь вынул пластинки. Он долго изучал их, просматривая на свет, затем опять вставил в мигалку и включил ее снова. На густо покрытом звездами поле было расположено большое, почти круглое, темное пятно. Но поразило его кольцо звезд вокруг этого пятна: все звезды были «переменными», мигающими. Почему? Он не мог найти удовлетворительного ответа на этот вопрос: он никогда не видел и не слышал ничего подобного.
nice-books.ru
